"Мифы и загадки ВОВ 1941-1945 гг."

Вот эта «Ижора» имела несчастье напороться в океане прямо на «Тирпитц» – флагмана всего гитлеровского флота. Цилиакс обратился к командиру линкора с просьбой:

– Капитан-цур-зее, не откажите в любезности дать один залп из главного калибра по этим бревнам.

На что получил презрительный ответ Топпа:

– Вам известно, во что обходится Германии один бортовой залп моего «Тирпитца»? Мы же стреляем чистым золотом…

Столь драгоценный верзила не пожелал связываться с робким лесовозом, а поручил это дело миноносцам. Мы не знаем, что именно переживали советские люди на борту «Ижоры», когда увидели, что беспощадный противник уже выходит на дистанцию залпа… Во всяком случае, верно одно: они не спустили флага, хотя надеяться на снисхождение врага им никак не приходилось.

Цилиакс вел переговоры с эсминцами через радиофон:

– Подойдите к нему ближе, начинайте прямой наводкой… Снарядов десять, я думаю, вполне хватит для такого корыта!

Выпустили десять, двадцать, тридцать… «Ижора», которую рвали снарядами в куски, не тонула.

Вдруг истошный вопль раздался в наушниках Цилиакса:

– Русские начали радиопередачу… кодом!

Дело принимало дурной оборот. Но тут во всю свою мощь заработали на «Тирпитце» глушительные установки. «Бум-бум-бум, – раздавалось в эфире, – ур-рл… ур-р-рл… ур-р-р-рл… бум-бум!» Сильными помехами немцы забивали сигналы советского корабля.

– Рассадите им радиорубку! – командовал Цилиакс.

Флот британской метрополии уловил трепетные сигналы. Адмирал Товей, державший флаг на линкоре «Кинг Георг V», принял с вахты свежую квитанцию. Он был удивлен:

– Их топят, но… где же координаты этой «Ижоры»?

– Радист оборвал передачу. Видимо, убит за ключом, сэр…

Прошло полчаса. «Ижора» не тонула. Орудийные площадки эсминцев вдруг замолчали, словно в недоумении.

– Продолжайте, – велел им Цилиакс.

«Фриц Ин», «Герман Шенман» и «Z-25» снова открыли огонь. Элеваторы таскали и таскали к орудиям свежие снаряды, но вдребезги разбитая «Ижора» не сдавалась. Наконец обессиленный Цилиакс понял, что эта бесподобная живучесть корабля вызвана наличием на нем нетонущего груза.

– Все дело в том, – заметил при этом Топп, – что у русских повышенный коэффициент прочности. Их изделия неказисты на вид, но зато они подвержены разрушению на самых высоких нормах международных стандартов… Увы, этот лесовоз превосходит все нормы!

Цилиакс, уже взбешенный, распорядился на эсминцы:

– Пожалейте свои погреба… Если не взять снарядами, так черт уж с ним, разоритесь на две торпеды!

Начался красивый и точный заход «Фрица Ина» в атаку на неподвижную цель. Дело простое – как на полигоне. Но красотой все и закончилось. Две торпеды выстелили свои следы мимо заколдованной «Ижоры». Командир «Тирпитца» кривил в усмешке губы:

– Кажется, этот русский пароход, весь в дырках, обойдется Германии намного дороже одного моего бортового залпа…

Цилиакс через радиофон велел эсминцам подойти к нему.

– Я хочу видеть краску стыда на ваших лицах! – сказал адмирал командирам.

Возле борта флагмана закачались, черпая воду низкими палубами, три неудачника-эсминца. А еще дальше дымила «Ижора» со своими архангельскими досками.

Цилиакс выждал, когда притихнет рев вентиляторов.

– Где ваша доблесть! – заорал он. – Неужели вы не способны разломать даже этот плавающий сарай?

С мостика «Z-25» гаркнул в рупор молодой командир:

– Мы не виноваты, что сарай не горит и не тонет.

– Вы дождетесь, что он еще и вас потопит, – ответил Цилиакс.

«Фриц Ин», описав циркуляцию, вдруг поднял сигнал, чтобы все перед ним расступились и не мешали. На полной скорости, выбрасывая из труб пламя и копоть, он пошел прямо на «Ижору». Сближение росло стремительно: «Фриц Ин» целился курсом так, чтобы пройти впритирку с бортом русского лесовоза. Рискованный маневр, но он удался противнику…

Когда борта кораблей поравнялись, с эсминца сбросили за корму серию глубинных бомб, поставленных на кратчайшую дистанцию взрыва. Эти бомбы, едва коснувшись воды, сработали. Мощные взрывы, убивающие подлодки насмерть, ударили «Ижору» под самое ее днище, почти выталкивая корабль из моря, и только тогда лесовоз затонул…

Помните, люди, эту «Ижору»! - Пикуль Валентин "Реквием каравану PQ-17".

"К началу 1942 года немецкое командование, наконец, осознало, что Мурманск им в ближайшее время не взять. Война приобретала затяжной характер, а грузы, доставленные северными конвоями, в значительной мере компенсировали потери боевой техники, понесённые Красной Армией в первые месяцы войны.

Гитлер объявил Арктические воды «зоной судьбы». По его приказу в Норвегию были переброшены оставшиеся тяжёлые корабли, усилен состав подводных сил и морской авиации. В январе 1942 в Тронхейм прибыл линкор «Тирпиц», несколько позднее к нему присоединился тяжёлый крейсер «Адмирал Шеер», а в марте — тяжёлый крейсер «Адмирал Хиппер». Немцы приступили к проведению систематических операций на арктических морских коммуникациях.

Хорошо организованная к тому времени агентурная, воздушная и радиоразведка сообщили, что к выходу готовятся сразу два конвоя. При удачном стечении обстоятельств, на дно можно было отправить около трёх десятков судов. Такой урон, по сути, равнозначен потерям в ходе фронтовой стратегической операции. Главной ударной силой в планируемом нападении являлся «Тирпиц», не имевший тогда на Севере ни одного достойного противника.

В конце февраля - начале марта 1942 года почти одновременно из Рейкьявика и Мурманска вышли полярные конвои PQ-12 и QP-8. В составе последнего с грузом пиломатериалов шел и лесовоз «Ижора». Старое тихоходное судно с трудом сохраняло свое место в строю и скоро, из-за усиления ветра и неисправности двигателя, стало отставать. По суровым законам войны ждать «Ижору» не стали, и через некоторое время пароходик остался один.

6 марта 1942 года началась операция военно-морских сил Германии под кодовым названием «Шпортпалас» («Дворец спорта») против союзных караванов судов, направлявшихся в Советский Союз. Из норвежского Тронхейма вышел немецкий линкор «Tirpitz», в сопровождении эсминцев «Friedrich Inn», «Hermann Schoemann» и Z-25. Им предстояло прежде всего внезапно атаковать конвой PQ-12, с легким крейсером "Кения" и постараться избежать эскадру английского адмирала Джона Тови прикрывавшего маршрут из Исландии в Мурманск. Британская подлодка «Seawolf» обнаружила немецкие корабли, но практически сразу контакт был потерян. Из переданного ей сообщения было не ясно, какие именно корабли вышли из Тронхейма и куда они направляются.

К полуночи доклад был на столе у британского командующего флотом митрополии адмирала сэра Джона Тови, который с отрядом, состоящим из линкоров «King George V» и «Duke of York», тяжелого крейсера «Renown», авианосцем «Victorious» и группы эсминцев находился в 100 милях от конвоя PQ-12.

К месту пересечения путей двух союзных конвоев, один из которых (PQ12) шёл на Мурманск, а второй (QP8) направлялся к берегам Исландии, должна была скрытно подойти эскадра во главе с линкором «Тирпиц». Германская разведка сработала чётко: время и место рандеву было рассчитано точно. Без сомнения, «Тирпиц» вышел бы на конвои и устроил бойню, если бы не одно «но», перевернувшее все расчёты и сорвавшее операцию.

«Tирпиц» и его эсминцы шли на северо-восток вдоль норвежского побережья на скорости в 23 узла. В полночь они свернули на север. Море было бурным, дул резкий холодный ветер. 7 марта 1942 года в 10.00 адмирал Цилиакс решил, что следует запустить два гидроплана «Arado», чтобы попытаться найти конвой, но снежный шторм и обледенение самолетов не позволили это сделать. Тогда он решил отправить курсом на норд норд-вест на поиски три эсминца, а самому начать движение на норд-вест. 8 марта 1942 года из-за плохой погоды найти конвой не удалось и немецкие эсминцы присоединились к «Tirpitz». В полдень, эсминец Z-25 заметил дым - это был отставший от конвоя QP-8 советский транспорт «Ижора» (капитан В.И.Белов). Об обнаружении «Ижоры» по-военному сухо рассказывает вахтенный журнал немецкого эсминца «Фридрих Ин», сопровождавшего линкор «Тирпиц»:

«16.45 Великолепная видимость. По курсу 10 градусов эсминец «Ин» обнаружил сильный дымный след. Это сразу же подтвердили эсминцы «Шеманн» и «Z-25». Полным ходом эсминцы идут в этом направлении. Скоро становится видна труба и две мачты парохода, следующего курсом на запад».

«17.20 Пароход сообщает свои опознавательные данные: «Лесовоз «Ижора», порт приписки Ленинград. Водоизмещение 2815 тонн, идут с грузом».

«17.25 Пароходу приказано застопорить ход и запрещено использовать радиосвязь. Перед его носом производится предупредительный выстрел снарядом калибра 37 мм. Пароход прекращает движение.»

При этом немцы были настолько уверены, что старый пароход не осмелится нарушить это требование, что даже не включили свою станцию радиопомех, которая могла помешать радиообмену.Однако произошло то, чего немцы никак не ожидали: «Ижора» не только вышла в эфир, предупреждая всех о грозящей опасности, но и открыла огонь из своего единственного 37 мм орудия. Лесовоз дал бой линкору!

У «Ижоры» не было ни малейших шансов отбиться (да и нечем), помощи ждать неоткуда – английская эскадра находилась далеко. Не понимать этого моряки «Ижоры» не могли, они вообще были гражданскими людьми. Как до войны ходили в море, так и во время войны продолжали выполнять свою работу «морских извозчиков». Дальнейшая судьба была очевидной – либо плен, либо смерть при отказе выполнить приказ. На борту лесовоза было тридцать четыре члена команды, чей подвиг навсегда останется на страницах истории. Можно только представить ужас этих гражданских моряков, среди которых были женщины, когда они увидели перед собой огромные, вооружённые до зубов корабли под немецкими флагами. Можно представить себе степень мужества этих людей, когда они приняли решение нарушить вражеский приказ и предупредить своих товарищей.Что в тот момент происходило на «Ижоре», мы уже не узнаем никогда, но транспорт продолжил ход и начал радиопередачу... «17.25 ... У его кормового орудия замечены люди. Орудие направлено в нашу сторону. Пароход дает радиограмму "RR" с указанием своего точного местоположения...».(Вахтенный журнал «Фридрих Ин»)

Немцы с эскадренных миноносцев видели женский боевой расчет кормового орудия «Ижоры», который вел по ним огонь. Подвиг наших людей заключался не только в этом. По приказу капитана Белова радист вышел в эфир с радиограммой: «gunned gunned Ijora gunned RR de UPEQ 7235 N 1050 E Ijora». Местоположение немецкой эскадры для англичан было раскрыто.Таким образом капитан «Ижоры» Василий Ильич Белов успел предупредить по радио о нападении кораблей противника.В результате радиограммы «Ижоры» конвой QP-8 увеличил скорость, выходя из опасного квадрата, конвой PQ-12 изменил свой курс, а адмирал Тови расположил свои линейные корабли на опасном направлении для защиты конвоя. Немцы с помощью радиоперехвата их засекли. Командование линкора решило не связываться с эскадрой англичан...

Неравный бой продолжался недолго. Эсминцы из сопровождения «Тирпица», как коршуны, набросились на беззащитный лесовоз.Не опасаясь ответного огня, эсминцы стреляли практически в упор, то есть без промахов, но ни через 5 минут, ни через 10, ни через полчаса «Ижора», изуродованная снарядами, не затонула. Радиопередача прекратилась, поскольку была разбита радиорубка и убит радист, но теперь дым, от горящего корабля поднимаясь высоко в небо, и был виден издалека, чем демаскировал немцев.В ярости эсминцы стали расстреливать «Ижору», но объятое пламенем судно не тонуло. Немцы не верили в происходящее – они не знали, что судно было нагружено деревом. Немецкая эскадра обрушила на суденышко, вооруженное пулеметами и крошечной пушкой, настоящий шквал огня...

С лесовоза успели произвести несколько выстрелов, не причинивших, однако, врагу никакого вреда.

На «Ижоре» полыхал пожар, но, она упорно не хотела тонуть.Тогда командующий эскадрой адмирал Силиакс объявил торпедную атаку. Но и выпущенные две торпеды не смогли потопить пароход, хотя он к тому времени превратился в решето. Полыхавшая "Ижора",груженная русским лесом,упрямо держалась на воде. Линкор «Тирпиц» в бойне не участвовал, его командир Карл Топп воскликнул: «Тирпиц» золотом не стреляет!». Его беспокоили радиограмма с советского парохода, отправленная накануне гибели, а также огромные клубы дыма и пара, поднимавшиеся к небосводу, которые выдавали местонахождение эскадры.

Последним аккордом безжалостного избиения стали две глубинные бомбы, сброшенные немецким эсминцем под борт «Ижоры». «Friedrich Inn» совершил нетривиальный маневр – прошел впритирку с бортом «Ижоры» и сбросил глубинные бомбы, установленные на минимальную глубину подрыва.В 18 часов 13 минут «Ижора» пошла ко дну почти час продержавшись против линкора и трех эсминцев!!! Повторим, что подвиг «Ижоры», погибшей, но не сдавшейся врагу, не был напрасным:радиограммы лесовоза «Ижора» приняли оба конвоя.Радиосигнал был принят английским легким крейсером «Кения», сопровождавшим конвой PQ-12, что помогло конвою избежать встречи с линкором «Тирпиц» и спасло его от разгрома. Уцелел и конвой QP-8. Кроме того, сигнал «Ижоры» был также принят на британской эскадре адмирала Д. Тови, которая охотилась за «Тирпицем».Англичане направили на перехват немецкой эскадры авианосное соединение.Утратив по вине «Ижоры» эффект неожиданности, «Типриц» вынужден был развернуться и идти на базу. Позже на линкор вышли английские торпедоносцы и хотя ни одна из 24 торпед не попала в цель, в таких условиях действовать «Тирпицу» было рискованно.Более ни разу не посмев выйти в море, он, в конце концов, погиб под ударами английских подлодок и самолетов прямо на своей стоянке в норвежском фьорде...

Так, 7 марта 1942 года, ценою своих жизней русские моряки спасли два конвоя, на которые целенаправленно шел мощнейший линкор «Тирпиц». Из команды «Ижоры» в тот день спасся только старпом Адаев. Он погиб позже, в немецком концлагере.

"В июле 1943 года в газете «Красная Звезда» была опубликована статья о лейтенанте Алексее Ерохине, уничтожившем на своем Т-34 на Курской дуге шесть (!) самоходных орудий «Фердинанд». Сейчас уже невозможно выяснить был ли автором этого «охотничьего» рассказа сам Ерохин или имела место журналистская инициатива, но выглядело все следующим образом. Ерохин выпустил по первому «Фердинанду» пять снарядов.
«После того, как мощная немецкая машина загорелась, батальон начал развертываться, занимая слева и справа, заранее намеченные позиции для поддержки пехоты в случае атаки немцев. Вскоре правее хорошо видимого нам дымного столба показалось еще несколько невиданных немецких машин. Первая из них выскочила на высоту. Мы сразу же дали по ней залп всей ротой, и она, подбитая, остановилась. Остальные развернулись фронтом и с места открыли огонь по нам. Спросив разрешения у командира, я повел танк влево, маскируясь кустами и холмами, пробуя зайти немцам во фланг. Это мне удалось. Я высунулся из-за высотки, тщательно огляделся, проверил прицел и один за другим дал пять снарядов по ближайшему немецкому танку. На пятом снаряде он задымил. Другие танки, пятясь, начали отползать назад, потому что башни у них не вращались, и мой заход во фланг поставил их в невыгодное положение. Если развернуться и стрелять по мне, подставишь свои борта остальным нашим танкам, если же оставаться в прежней позиции, борта остаются открытыми для меня. Вскоре начало темнеть, атака у немцев сорвалась».
Ничего кроме грустной улыбки это повествование вызвать не может. Дело в том, что на поле боя под Понырями остался 21 «Фердинанд». 15 июля подбитая и уничтоженная в этом районе немецкая техника обследовалась представителями ГАУ и НИБТПолигона Красной Армии. Большая часть «фердинандов» находилась на минном поле, начиненном фугасами из трофейных крупнокалиберных снарядов и авиабомб. Более половины машин имели повреждения ходовой части: разорванные гусеницы, разрушенные опорные катки и т. д. У пяти «фердинандов» повреждения ходовой части были вызваны попаданиями снарядов калибра 76-мм и более. У двух немецких САУ стволы орудий оказались прострелены снарядами и пулями противотанковых ружей. Одна машина была разрушена прямым попаданием авиабомбы, а еще одна – попаданием 203-мм гаубичного снаряда в крышу рубки. Лишь одна САУ этого типа, которая обстреливалась с разных направлений семью танками Т-34 и батареей 76-мм орудий, имела пробоину в борту, в районе ведущего колеса. Еще один «Фердинанд», не имевший повреждений корпуса и ходовой части, был подожжен бутылкой с зажигательной смесью, брошенной нашими пехотинцами." - https://iknigi.net/avtor-mihail-baryatinski...ad/page-11.html

после завершения операции «Цитадель», оставшиеся в строю «Фердинанды» были переброшены в Житомир и Днепропетровск, где начался их текущий ремонт и замена орудий, вызванная сильным разгаром стволов. В конце августа 654-й дивизион отправили во Францию для переформирования и перевооружения. При этом свои САУ он передал в 653-й дивизион, который в октябре — ноябре принимал участие в оборонительных боях в районе Никополя и Днепропетровска. 16 декабря дивизион покинул передний край и был отправлен в Австрию. Связи с этим, надо развеять очередную легенду : "Главный же подвиг младшего лейтенанта, которому на начало боевых действий едва исполнилось 23 года, выглядит как зарисовка к сцене из голливудского фильма. 5 января 1944 года в ходе наступления советских войск рядом на занятое противником село Высокая Печь Т-34 под командованием Ивана Голубя неожиданно для немцев атаковал этот населенный пункт. Все, что потом происходило, сложно описать литературным языком - «пролетев» на огромной скорости противотанковые рвы и едва уворачиваясь от огня орудий противника, экипаж Т-34 Ивана Голубя всего за несколько минут боя учинил над нацистами настоящую расправу.
Внезапность атаки принесла ошеломительный успех: советские танкисты уничтожили три «Тигра», две «Пантеры», пять противотанковых орудий, две САУ «Фердинанд», а огнем пулемета еще и до роты вражеских солдат! Согласно архивным сведениям, в селе среди немцев началась паника. «В теории, если Т-34 встречался с "Тиграми" или "Пантерами" в населенном пункте, то танк противника можно было пробить в борт подкалиберным снарядом. У Т-34 на такой случай в боеукладке размещалось 4 таких снаряда. Но поражение трех "Тигров" четырьмя снарядами - здесь, помимо профессионализма, экипажу танка требовалось и невероятное везение, ведь для уничтожения такой машины, как "Тигр" нужно было не только "зайти" с борта или с кормы, но и успеть увернуться от встречного огня», - отметил в интервью телеканалу «Звезда» военный историк Юрий Пашолок." - https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/2...051005-cie3.htm

"..Наиболее яростные бои в течение 12 июля разгорелись на так называемом прохоровском плацдарме. С севера его ограничивала р. Псел, а с юга – железнодорожная насыпь у села Беленихино. Эта полоса местности размером до 7 км по фронту и до 8 км в глубину была захвачена противником в результате напряженной борьбы в течение 11 июля. На плацдарме развернулась и действовала главная группировка противника в составе 2-го танкового корпуса СС, имевшего в своем составе 320 танков и штурмовых орудий, включая несколько десятков машин типа «Тигр», «Пантера» и «Фердинанд». По этой группировке советское командование и наносило свой главный удар силами 5-й гвардейской танковой армии и частью сил 5-й гвардейской армии.
Поле сражения хорошо просматривалось с наблюдательного пункта Ротмистрова.
Павел Ротмистров: «Через несколько минут танки первого эшелона наших 29-го и 18-го корпусов, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника. Гитлеровцы, очевидно, не ожидали встретить такую большую массу наших боевых машин и такую решительную их атаку. Управление в передовых частях и подразделениях врага было явно нарушено. Его «Тигры» и «Пантеры», лишенные в ближнем бою своего огневого преимущества, которым они в начале наступления пользовались в столкновении с другими нашими танковыми соединениями, теперь успешно поражались советскими танками Т-34 и даже Т-70 с коротких дистанций. Поле сражения клубилось дымом и пылью, земля содрогалась от мощных взрывов. Танки наскакивали друг на друга и, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь».
Западнее Прохоровки вдоль левого берега реки Псел в наступление перешли части 18-го танкового корпуса. Его танковые бригады расстроили боевые порядки наступавших танковых частей противника, остановили их и сами стали продвигаться вперед.
Заместитель командира танкового батальона 181-й бригады 18-го танкового корпуса Евгений Шкурдалов: «Я видел только то, что было, так сказать, в пределах моего танкового батальона. Впереди нас шла 170-я танковая бригада. С огромной скоростью она вклинилась в расположение немецких танков, тяжелых, которые шли в первой волне, и немецкие танки прошили наши танки. Танки шли очень близко друг к другу, а потому стреляли буквально в упор, попросту расстреливали друг друга. Эта бригада сгорела за какие-то пять минут – шестьдесят пять машин». Радист командирского танка танковой дивизии «Адольф Гитлер» Вильгельм Рес: «Русские танки неслись на полном газу. На нашем участке им препятствовал противотанковый ров. На полном ходу они влетели в этот ров, за счет своей скорости преодолевали в нем три-четыре метра, но потом как бы замирали в слегка наклонном положении с пушкой, задранной кверху. Буквально на мгновение! Воспользовавшись этим, многие наши командиры танков стреляли прямо в упор».
Евгений Шкурдалов: «Первый танк я подбил, когда двигался вдоль посадки по железной дороге, и буквально на расстоянии ста метров увидел танк «Тигр», который стоял ко мне бортом и стрелял по нашим танкам. По-видимому он подбил достаточно много наших машин, так как машины шли бортом к нему, и он стрелял по бортам наших машин. Я прицелился подкалиберным снарядом, выстрелил. Танк загорелся. Я еще выстрелил, танк еще больше загорелся. Экипаж выпрыгнул, но как-то мне было не до него. Я этот танк обошел, потом подбил танк T-III и «Пантеру». Когда я «Пантеру» подбил, какое-то, знаете, возникло чувство восторга, что вот видите, сделал такое героическое дело».
29-й танковый корпус при поддержке подразделений 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии перешел в контрнаступление вдоль железной и шоссейной дорог юго-западнее Прохоровки. Как отмечалось в журнале боевых действий корпуса, атака началась без артобработки занимаемого противником рубежа и без прикрытия с воздуха. Это дало возможность противнику открыть сосредоточенный огонь по боевым порядкам корпуса и безнаказанно бомбить его танковые и пехотные части, что привело к большим потерям и уменьшению темпа атаки, а это, в свою очередь, дало возможность противнику вести действенный огонь артиллерии и танков с места.
Вильгельм Рес: «Внезапно один Т-34 прорвался и двинулся прямо на нас. Наш первый радист стал по одному подавать снаряды мне, чтобы я закладывал их в пушку. В это время наш командир наверху не переставая кричал: «Выстрел! Выстрел!» – потому что танк надвигался все ближе. И только после четвертого – «Выстрел» я услышал: «Слава богу!»
Потом, спустя какое-то, время мы определили, что Т-34 остановился всего в восьми метрах от нас! Наверху на башне у него, словно отштампованные, были 5-сантиметровые отверстия, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, как если бы их отмерили циркулем. Боевые порядки сторон перемешались. Наши танкисты успешно поражали врага с близких дистанций, но и сами несли большие потери» - источник : https://nvo.ng.ru/history/2013-07-05/1_kurskaya_duga.html