История космонавтики

Первый блин, как это часто бывает, оказался комом. Состоявшийся 13 июня 1942 года в присутствии министра вооружений Альберта Шпеера и генерального инспектора германских военно-воздушных сил (ВВС) фельдмаршала Эрхарда Мильха экспериментальный запуск закончился преждевременным падением ракеты на землю и ее взрывом. Как удалось выяснить позднее, во время полета отказала система управления, и «Фау-2» упала неподалеку от места старта. Тем не менее Вернер фон Браун был очень доволен результатами. Удалось решить, пожалуй, важнейшую задачу того периода – отрыв ракеты от стартового стола.
Неудачей завершился и второй пуск, который состоялся 16 августа того же года. На этот раз в полете у ракеты оторвало носовой конус, и она разрушилась, не выполнив свою задачу. Тем не менее и этот полет фон Браун посчитал удачным – впервые в мире ракете удалось превысить скорость звука.
И лишь третий пуск можно считать полностью удачным. Это случилось 3 октября 1942 года. Со страшным грохотом ракета поднялась в воздух. На 21 секунде полета была превышена скорость звука, а еще через 19 секунд в небе появился белый инверсионный след. Через некоторое время он стал зигзагообразным и как будто застыл в голубом небе. Кто-то из зрителей даже придумал для него название – «замороженная молния».
Через 58 секунд после старта по команде с земли произошло отключение двигателей, но ракета по инерции продолжала набирать высоту. Она поднялась на 48 километров – рекордную по тем временам высоту. Падение ракеты произошло через 296 секунд после старта на удалении 190 километров.
В ходе дальнейших испытательных пусков ракета поднималась все выше и выше, летала все дальше и дальше. В 1944 году началось серийное производство этой ракеты.
А 6 сентября 1944 года «Фау-2» «отметилась» первым боевым применением. Две ракеты, правда, неудачно, были запущены по Парижу. Спустя два дня начались регулярные обстрелы Лондона. До 27 марта 1945 года по позициям союзных войск в континентальной части Европы и мирным городам Великобритании было выпущено более 3200 ракет. Планировалось применение «Фау-2» и на Восточном фронте, но стремительное наступление Советской Армии не позволило воплотить эти планы в жизнь.
После окончания войны, многое из того, что немцы создавали как «оружие возмездия», попало в руки союзников. Это были и специалисты, и документация, и оборудование, и образцы ракет. В СССР и в США тут же приступили не только к изучению всех этих трофеев, но и к организации широкомасштабных работ по ракетной тематике в целом.
Среди «добра», которое удалось захватить у немцев, были и наработки, имеющие непосредственное отношение к пилотируемым полетам в космос. В частности, в руки советских специалистов попали документы с чертежами кабины пилотов на «Фау-2». Это вызвало значительный интерес не только у инженеров, но и у высшего советского руководства.
Со слов участников тех событий, первое, что сделал Сергей Павлович Королев, это попытался выяснить у «наших немцев» (немецкие специалисты-ракетчики, оказавшиеся в советской зоне оккупации Германии) подробности этого проекта. Но его ждала неудача – все, кто «оказался» в тот момент под рукой, в один голос уверяли, что слышали об этой разработке, но сами никакого отношения к ней не имели, занимались другими проблемами. Врали они или говорили правду, никто выяснять не стал. На нет – и суда нет.
Так как перед Королевым тогда стояли задачи и поважнее, он не стал дальше интересоваться этой модификацией «Фау-2», а переключился на создание боевых ракет, превосходящих по своим характеристикам немецкую ракету. Это совсем не означает, что Сергею Павловичу данная тематика была неинтересна. Просто, как здравомыслящий человек, он понимал, что всему свое время, а пилотируемая космонавтика – это дело будущего, пусть и не такого уж, как оказалось, отдаленного. А раз так, то пусть и подождет.
Иначе к информации о кабине пилота на «Фау-2» отнесся Михаил Клавдиевич Тихонравов – один из создателей первых советских ракет на жидком топливе, взлетавших в небо еще в 1930 годах. Он посчитал, что при некотором желании есть возможность в течение ближайших двух-трех лет поднять человека в стратосферу. Так появился проект ракеты ВР-190, предполагавший полет двух космонавтов (тогда еще не было термина «космонавт», поэтому Тихонравов употреблял термины «астронавт» и «стратонавт») на высоту 190 километров. Отсюда и появился числовой индекс «изделия».
Корни этого проекта следует искать не в немецких разработках. Это было бы слишком просто, да и неправильно. Работы фон Брауна и его команды стали лишь катализатором тех идей, которые Тихонравов высказывал еще в довоенные годы.
Впервые достаточно четко он сформулировал свои взгляды на пилотируемую космонавтику в 1935 году в докладе, сделанном на Всесоюзной конференции по применению летательных аппаратов для освоения стратосферы: «Исследование стратосферы не является конечной целью развития ракетной техники. Это – только технически подготовиться для того, чтобы человеку сначала подняться в верхние слои атмосферы, затем выйти из нее…» (цитирую по публикации в журнале «Новости космонавтики», № 9, 2001 г.). В том же году он опубликовал статью «На ракете в стратосферу», в которой отмечал, что думать «о подъеме человека на большую высоту можно и должно… Полет человека на ракете вполне возможен».
В конце 1930 годов Тихонравов не только теоретизировал о полете в космос, но и пытался сконструировать ракету, способную это сделать. Но работы в этом направлении были остановлены начавшейся Великой Отечественной войной. Конечно, трудно предположить, что тогда такой проект мог бы состояться: советское двигателестроение вряд ли смогло бы оснастить ракету двигателем достаточной тяги. Но пути работы были достаточно четко определены, и когда в Советском Союзе узнали о немецких идеях, пусть и не воплощенных в жизнь, Тихонравов и предложил свой проект. Тем более что появился и ракетный двигатель, способный поднять человека на такую высоту.
В чертежах ВР-190 появилась еще в 1945 году, когда до первых пробных пусков в нашей стране «Фау-2» оставалось два года. Часто этот проект называют «проект Тихонравова-Чернышева» по именам его разработчиков – Михаила Клавдиевича Тихонравова и Николая Гавриловича Чернышева. Иногда ракету именуют «Победой». Якобы это наименование было «в верхах» зарезервировано для первого советского пилотируемого космического аппарата.
Академия наук СССР одобрила сделанное предложение и рекомендовала Министерству авиационной промышленности рассмотреть возможность его практической реализации. Однако авиаторы не слишком торопились следовать этим рекомендациям, и пришлось Тихонравову и Чернышеву обращаться с личным письмом к Сталину. Тот дал соответствующее указание министру авиационной промышленности.
Но это совсем не означает, что Сталин поддержал проводимые работы. Как политика, его интересовали больше всего дивиденды, которые можно было получить от того или иного решения. А в предлагаемом проекте не все было однозначно. С одной стороны, полет человека в стратосферу, если бы он оказался удачным, мог бы существенно повысить престиж СССР на международной арене. Но, с другой стороны, мог бы и привести к нежелательным последствиям в случае неудачи. Поэтому Сталин и не спешил делать резких шагов, а поручил во всем разобраться специалистам.
Михаил Васильевич Хруничев, являвшийся в то время министром авиационной промышленности СССР, не первый год работал в высших эшелонах власти и прекрасно знал характер «вождя». Поэтому в направленной 20 июля 1946 года на имя Сталина докладной записке «О рассмотрении предложения Тихонравова и Чернышева о создании ракеты для полета человека на высоту 100–150 километров» он постарался и одобрить предложение Тихомирова и Чернышева, и привести такие аргументы, которые не позволили бы развернуть работы широким фронтом.
Это довольно любопытный документ, который частично был опубликован в 2003 году на страницах журнала «Новости космонавтики». Так как эта записка фактически объясняет, почему ВР-190 так и не была создана, позволю себе процитировать отдельные ее фрагменты.
Положительно оценив саму идею, Хруничев вслед за этим писал:
«Если же представляется возможным, то целесообразно изучить все работы по исследованию испытаний «Фау-2», проводимых в Германии, и первую стадию работ по созданию самой ракеты, а также первоначальные ее испытания на стендах и в полете (без пилота, только с приборами) провести в Германии так как там существуют условия для успешного проведения этой части работ.
Поставку 10–15 корпусов ракеты «Фау-2» со всеми изменениями по чертежам конструкторского бюро тов. Тихонравова, а также проектирование и изготовление стартовых стендов для испытания и пуска ракет следует возложить на Министерство вооружения, как на головное министерство по производству ракет «Фау-2».
Проектирование и изготовление необходимой измерительной аппаратуры по заказу конструкторского бюро следует возложить на ряд других министерств.
Одновременно докладываю, что в письме, адресованном на Ваше имя товарищами Тихонравовым и Чернышевым, называется срок строительства высотной ракеты близкий к году, после же рассмотрения всех материалов авторы называют уже срок два года.
Следует отметить, что срок два года является минимальным и весьма напряженным. Группа инженеров, возглавляемая тов. Тихонравовым, по своему инженерному опыту в этой области не является достаточно сведущей, за исключением тов. Тихонравова, который в области ракетной техники имеет опыт и навык.
В связи с этим, если будет предрешен вопрос об организации бюро, эту группу придется усиливать за счет более опытных специалистов.
При наличии Вашего согласия организовать работу по созданию высотных ракет и конструкторское бюро для этих целей на заводе Министерства авиапромышленности, прошу утвердить прилагаемый проект постановления Совета Министров Союза ССР».
Как известно теперь, приложенный к докладной записке проект постановления Совета министров так и остался проектом. Да и необходимости в нем к тому моменту уже не было, так как 13 мая 1946 года Сталин подписал другое постановление – № 1017-419сс, которым определялись основные направления работ в нашей стране по вопросам создания ракетной техники. Что-то менять в угоду «сомнительного» проекта никто не захотел.
Но проект не похоронили, предоставив его авторам возможность продолжить свою деятельность в ракетном НИИ-4, куда была переведена группа Тихонравова-Чернышева. На первых порах они работали над проектом по его целевому назначению – вертикальный ракетный полет двух пилотов с изучением кратковременного воздействия на человеческий организм невесомости, проверкой бортовых систем и исследованиями верхних слоев атмосферы.
Однако довольно скоро стало ясно, что ВР-190 не вписывается в тематику работы института и следовало предпринимать какие-то меры, чтобы работы, пусть в урезанном виде, но могли бы продолжаться. Так в плане НИИ-4 появилась строка о создании «Ракетного зонда», задачами которого стали исследование возможностей спасения на парашюте отработавших ступеней и головных частей ракет в процессе проведения испытаний (в том числе и зенитных ракет), сброса на парашютах техники и вооружения с самолетов в интересах парашютно-десантных войск (военно-воздушные войска появятся позднее), спасения контейнеров с животными, к пускам которых уже готовились.
Весьма резко о проекте ВР-190 высказывался и Королев, возглавивший к тому времени коллектив, которому предстояло заниматься работой по созданию в нашей стране баллистических ракет. Сначала это был отдел в составе НИИ-88, затем конструкторское бюро в том же институте, и, наконец, самостоятельное ОКБ-1.
Сейчас трудно сказать, почему Сергей Павлович не поддержал Тихонравова, с которым начинал работать еще в 1930 годах. Вполне возможно, что эта была обыкновенная ревность. Не исключено, что Королев уже «застолбил» на будущее этот участок работы для себя и не намерен был отдавать приоритет в чужие руки. Даже если это были руки друга и соратника. А, может быть, в тот период времени Королев искренне считал, что такой вариант достижения космоса – прыжок на ракете – не нужен. Кстати, после трансформации ВР-190 в «Ракетный зонд» Сергей Павлович дал положительное заключение на проект и предложил подключить к нему многих видных ученых.
Казалось бы, теперь только работать и работать, но к тому времени Тихонравов и Чернышев, авторы первоначального проекта, потеряли к нему всякий интерес. Михаил Клавдиевич занялся составными ракетами, а Николай Гаврилович – топливами для жидкостных ракетных двигателей.
У американцев, насколько известно, в те годы подобных проектов не было. Были лишь предложения общего характера, которые от «вынужденного безделья» плодил Вернер фон Браун (в первые годы нахождения в США немца к работам по ракетной тематике не допускали, предварительно получив от него всю требуемую информацию). Так родились, а впоследствии были широко разрекламированы проект огромной орбитальной станции на околоземной орбите, программа экспедиции на Марс, проект лунной базы и так далее. Я не буду описывать здесь эти проекты подробно, но скажу, что выглядели они масштабно и красиво. Правда, без всякой надежды на реализацию в первую очередь именно из-за своей масштабности и красивости.

Так как до самого последнего момента, до запуска 12 апреля 1961 года корабля «Восток», не было никакой ясности с будущим победителем этой гонки, дальнейшее повествование я буду вести, рассказывая о событиях по обе стороны Атлантического океана. Такое сравнение позволит понять и осознать, почему в этом соревновании победил Советский Союз, а не Соединенные Штаты, которые были далеко впереди нас в экономическом и техническом плане, но оказались в итоге позади нас.
В нашей стране разработка космического аппарата (термин «космический корабль» появился позднее), предназначенного для полета человека в космос, началась в 9 отделе ОКБ-1 в начале 1957 года. То есть еще до запуска первого спутника. Работы по проектированию пилотируемых кораблей Королев поручил одному из авторов проекта ракеты ВР-190, о которой я рассказывал в предыдущей главе, Михаилу Тихонравову, перешедшему из НИИ-4 в ОКБ-1.
Так как задача полета человека в космос виделась относительно далекой перспективой – на первом плане тогда стояло создание межконтинентальной баллистической ракеты – то и сил на эту работу было выделено совсем немного. Это было даже не эскизное проектирование, а просто наброски различных вариантов космических аппаратов, которые когда-нибудь будут «бороздить просторы Вселенной».
В тот момент конструкторы не были связаны жесткими массогабаритными ограничениями, поэтому могли немного «пофантазировать». Но в разумных пределах, так как прекрасно знали «предельные» возможности тех ракет, которые должны были появиться в ближайшие годы и которые должны были стать носителями этих аппаратов.
Сразу скажу, что от рассмотрения варианта совершения суборбитального полета отказались сразу. У Королева «прыжок человека в космос» всегда вызывал отторжение. Он не считал его полноценным космическим полетом. Поэтому и рассматривать такой полет, неважно, как промежуточный шаг или как возможность «застолбить» первенство, он не собирался. Побеждать, так «с явным преимуществом». Именно на это Королев и нацеливал своих сотрудников.
А среди вариантов, которые тогда были рассмотрены, можно отметить два. Первый представлял собой спутник с человеком на борту, оснащенный системами жизнеобеспечения, управления, навигации, связи, двигательной установкой для маневрирования в космосе и научными приборами.
Второй вариант был намного «сложнее». В космос предполагалось вывести аппарат, напоминающий обыкновенный самолет и своим внешним видом, и компоновкой бортовых систем. С точки зрения конструкторов, он больше подходил для возвращения с орбиты, так как позволял использовать земную атмосферу для торможения и маневрирования. Да и посадку мог осуществить практически на любой аэродром. И управлять им мог, в идеале, конечно, любой квалифицированный летчик.
Рассматривалось и множество других «промежуточных» вариантов. Например, различные формы возвращаемого аппарата. Про различия в компоновке бортового оборудования можно и не говорить. Это было само собой разумеющимся.
Во всех вариантах: и «основных», и «промежуточных» – масса космических аппаратов составляла от четырех до пяти тонн. Однако если в варианте спутника возвращаемая масса составляла около полутора тонн, то в варианте «самолетика» она достигала четырех тонн.
Сроки осуществления всех этих проектов назывались около двух лет – чуть меньше для спутника, чуть больше для крылатой конструкции. Причем за начальную точку отсчета бралось начало полномасштабных работ над кораблем. При этом считалось, что ракета, способная доставить пилотируемый аппарат в космос, уже есть. Хотя на деле ее еще не было.
Дальше «просмотра» различных вариантов будущих пилотируемых космических аппаратов в ОКБ-1 тогда дело не пошло, лишний раз подтверждая, что «всему свое время». Хотя и было ясно, что это время наступит очень и очень скоро.
И оно наступило. И наступило гораздо быстрее, чем это виделось в самом начале работ. Уже 15 февраля 1958 года (к тому времени уже были запущены два первых искусственных спутника Земли) Королев поставил перед своими сотрудниками конкретную задачу: разработка пилотируемого орбитального корабля. Главным проектантом был назначен Константин Петрович Феоктистов, ставший впоследствии летчиком-космонавтом.
Тут необходимо отметить, что работа над пилотируемым кораблем для ОКБ-1 была не главной. В тот момент важнее было «удовлетворить» военных, стремившихся получить в свое распоряжение спутник-фоторазведчик. И именно на эту работу, а не на амбициозные проекты «мирного» характера, они выделяли деньги. Поэтому Королев и поставил перед своими сотрудниками задачу максимальной унификации этих двух аппаратов: будущего пилотируемого корабля и будущего разведывательного спутника.
Летом 1958 года предварительные работы по кораблю были закончены и утверждены Главным конструктором. Королев тут же направил свои предложения по созданию пилотируемого корабля и беспилотного спутника-разведчика в правительство. Не дожидаясь официального одобрения проекта, в ОКБ-1 сразу же начали разработку конструкторской документации и выдали технические задания в смежные организации.
С этого момента оба аппарата стали проходить под одним названием, но с разными цифровыми обозначениями: фоторазведчик назывался «Восток-2» (объект 2К), а пилотируемый корабль – «Восток-3» (заводской индекс 3К). Тем самым демонстрировалось, что военные задачи в те годы стояли на первом месте. Ну а полет в космос человека – это так, «от нечего делать». Правда, после полета Юрия Гагарина фоторазведчик получил другое наименование «Зенит-2», под которым и вошел в историю. А название «Восток-1» было дано упрощенному космическому аппарату, предназначавшемуся для отработки систем.
Различие в целевом назначении пилотируемого корабля и беспилотного спутника предопределило и их отличия. Внешне они были похожи, если не как близнецы, то как родные братья. Но внутреннее устройство, естественно, было для каждого свое.
О разведывательном «Востоке» я не буду ничего говорить, при рассказе о подготовке полета человека в космос это не самое интересное. А вот его пилотируемого собрата опишу подробнее.
Корабль «Восток-3» должен был состоять из двух отсеков: спускаемого аппарата и приборного отсека с тормозной двигательной установкой.
Герметичный спускаемый аппарат, который одновременно был и кабиной пилота, имел почти сферическую форму. Снаружи он покрывался теплоизоляцией из асбестовой ткани, пропитанной бакелитовой смолой. Масса спускаемого аппарата составляла 2,4 тонны.
В спускаемом аппарате были установлены бортовые системы, которые требовались при совершении пилотируемого полета: система жизнеобеспечения, системы ориентации, связи и так далее.
Космонавт в течение всего полета должен был находиться в скафандре СК-1, подключенном к бортовой системе жизнеобеспечения. При внезапной разгерметизации корабля скафандр поддерживал жизнедеятельность космонавта в течение четырех часов. Также он позволял катапультироваться из кабины на высоте 10 километров.
Приборный отсек массой 2,3 тонны представлял собой два соединенных основаниями усеченных конуса. В нем размещалась аппаратура, обеспечивающая функционирование бортовых систем во время орбитального полета.
На приборном отсеке устанавливались тормозные двигатели, обеспечивавшие сход корабля с орбиты и его последующий вход в атмосферу. Тормозная установка была в одном экземпляре, без дублирования. Если бы она отказала, то корабль мог вернуться на Землю за счет естественного торможения об атмосферу. Для этого корабль выводился на низкую орбиту, чтобы возвращение могло произойти еще до того, как будут исчерпаны ресурсы системы жизнеобеспечения.
Технологический корабль «Восток-1», предтеча пилотируемого аппарата, отличался от «Востока-3» тем, что на его борту шла параллельная отработка и систем пилотируемого корабля, и фоторазведывательного оборудования. На первых экземплярах ряд систем либо вообще не устанавливался, либо устанавливался в упрощенном варианте.
Эскизный проект корабля «Восток-1» был утвержден 26 апреля 1960 года. Но одновременно, что было характерно для того времени, шло и его производство. Упрощенный вариант уже существовал в «железе» и был практически готов к летно-конструкторским испытаниям. Вскоре они начались.
Но об этом немного позже, в одной из последующих глав, а пока посмотрим, как шли дела у наших конкурентов, у американцев. Они жаждали «рассчитаться» с нами за первый спутник, и первый полет человека в космос как нельзя более подходил для этого.
В США первая реальная программа (я подчеркиваю, реальная, а не гипотетическая) осуществления пилотируемого полета – «Проект «Адам» – была сформулирована Вернером фон Брауном осенью 1957 года. Она представляла собой двухлетний план работ по подготовке суборбитального полета человека, который должен был состояться до конца 1960 года. В качестве носителя предполагалось использовать модернизированную баллистическую ракету «Редстоун». В головной части ракеты предлагалось разместить герметичную гондолу от стратостатов, которые использовались военно-воздушными силами для высотных исследований.
Согласно расчетам фон Брауна, «Редстоун» должна была вывести капсулу с человеком на высоту около 240 километров. После этого происходило разделение космического аппарата и носителя, и кабина не менее 8 минут должна была двигаться к Земле по баллистической траектории. На высоте чуть больше 10 километров в действие должна была вступить парашютная система, которая обеспечивала бы приводнение капсулы с человеком на борту.
В ходе такого суборбитального полета планировалось изучить жизнедеятельность человеческого организма в условиях невесомости и при перегрузках, проверить работоспособность систем управления и связи, выработать критерии конструирования обитаемых аппаратов для будущих космических полетов. Кроме того, как отмечал фон Браун в своей докладной записке, запуски по проекту «Адам» позволят утвердить факт технического превосходства США в глазах мировой общественности.
На подготовку и осуществление первого суборбитального запуска Управление баллистических ракет Армии США просило выделить 11,5 миллионов долларов. Смехотворная сумма по сравнению с теми затратами, которые в настоящее время требуются создателям космической техники. Но и этих мизерных денег в 1957 году американские конгрессмены не дали, посчитав предложение фон Брауна «пустой и ненужной затеей».
История проекта «Адам» оказалась очень короткой. Летом 1958 года проект был рассмотрен правительственными чиновниками, которые его отклонили. Основным аргументом при этом стал факт учреждения нового агентства – Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), которому предстояло сосредоточить в своих руках все космические программы. В том числе и программу пилотируемых полетов.
Проект «Адам» был не единственным вариантом осуществления пилотируемого полета, который появился на свет после начала гонки за лидерство в космосе. Помимо фон Брауна, со своими предложениями об отправке человека в космос выступили и американский флот, и ВВС США. Проект последних – «Человек в космосе за кратчайший срок» (Man in Space Soonest) или проект 7969 – был наиболее продуманным. И с организационной, и с технической точек зрения.
Первые работы по проекту 7969 начались в марте 1958 года, когда на большой конференции, организованной Штабом ВВС в центральном офисе Управления баллистических систем в Лос-Анжелесе, были сформулированы основные характеристики будущей пилотируемой системы.
Тогда же была определена этапность освоения космоса человеком. Программа «Человек в космосе за кратчайший срок» была лишь первой фазой многолетних исследований. За ней должны были последовать следующие этапы: «Человек в космосе, продолжение» (Man in Space Sophisticated), «Исследование Луны» (Lunar Reconnaissance) и, наконец, «Высадка на Луну и возвращение» (Manned Lunar Landing and Return). Если взглянуть на эту грандиозную программу из сегодняшнего дня, то можно легко увидеть, что все ее основные положения были выполнены. Не в те сроки, как это виделось в 1958 году. Но американцам все это удалось.
Когда стало ясно с основным направлением работ, ВВС США объявили конкурс по созданию обитаемой капсулы для высотных исследований. Так как предполагалось проводить запуски с помощью ракеты «Атлас» с дополнительной ступенью, то основным требованием к этой разработке стало ограничение, чтобы будущий аппарат выдерживал перегрузки до 12 единиц, возникающие на участке запуска.
В рамках объявленного ВВС США конкурса было получено 11 технических предложений.
Одной из первых свой вариант пилотируемого корабля предложила компания «Локхид». Их обитаемая капсула представляла собой конус с диаметром в основании 2,7 метра, длиной 4,3 метра и массой 1400 килограммов. Согласно расчетам, ракета-носитель должна была выводить капсулу на высоту в 480 километров. Сам орбитальный полет должен был продолжаться не более 5 часов. На реализацию своего предложения «Локхид» запросил 100 миллионов долларов. При этом первый полет человека в космос должен был состояться через два года после начала финансирования.
Другое предложение поступило от компании «Мартин», которая предложила свой вариант обитаемой капсулы, а также предложила использовать в качестве носителя не «Атлас», а межконтинентальную баллистическую ракету «Титан». Это позволяло увеличить продолжительность полета до 24 часов. Правда, высота орбиты при этом несколько уменьшалась – до 240 километров. Капсула от «Мартина» должна была иметь диаметр в основании 2,4 метра, длину – 4,3 метра, массу – 1600 килограммов.
В отличие от корабля «Локхид», которым необходимо было управлять вручную, капсула «Мартин» должна была быть снабжена автоматической системой управления. Первый полет по варианту «Мартин» должен был состояться через 30 месяцев после утверждения проекта.
Схожую схему реализации задания ВВС предложила и компания «Аэронетроникс». В их варианте обитаемая капсула должна была иметь конусообразную форму с диаметром 2,1 метра в основании. Полный вес аппарата должен был составить 1150 килограммов. Пилот должен был находиться внутри герметичной сферы, «подвешенной» внутри капсулы. Сфера должна была вращаться, чтобы человеческое тело всегда было расположено вдоль продольной оси корабля. В случае отказа ракеты-носителя до выхода корабля на орбиту капсула с астронавтом могла быть отстрелена. Специалисты компании «Аэронетроникс» были очень сдержаны в своих оценках первого полета, поэтому отводили на всю разработку шесть лет.
Предложение компании «Гудиер» немного отличалось от описанных выше проектов. Их обитаемая капсула должна была иметь вид сферы диаметром 2,1 метра и массой 900 килограммов. Капсулу предполагалось снабдить задним хвостовым обтекателем. На реализацию проекта «Гудиер» запросила 100 миллионов долларов и два года.
Совсем простой вариант предложила компания «Конвайр». Их шарообразная капсула диаметром 1,6 метра и массой 450 килограммов должна была выводиться на орбиту высотой 270 километров. После выполнения задачи капсула должна была сводиться с орбиты под воздействием тормозного двигателя. Конструкторы «Конвайра» были убеждены, что за счет простоты конструкции аппарата их проект можно будет реализовать в течение года.
Весьма необычную космическую систему предложила использовать компания «Авко». Их проект предусматривал создание шарообразного орбитального корабля диаметром 2,1 метра и массой 680 килограммов. Вместо тормозного двигателя аппарат планировалось снабдить уникальным парашютом из тончайших листов нержавеющей стали. Маневрирование на орбите и сход с нее должен был осуществляться при помощи пневматических микродвигателей, работающих на сжатом воздухе. При нормальном ходе полета капсула с астронавтом должна была приземлиться на территории штата Канзас, на выделенной территории размером 650 на 300 километров.
Компания «Макдоннелл» предложила использовать в рамках проекта 7969 капсулу диаметром 2,1 метра и весом 1090 килограммов. По внешнему виду она напоминает ту, которая использовалась и используется сегодня в российских космических кораблях типа «Союз». Запустить ее планировалось с помощью ракеты «Атлас», но с дополнительной ступенью, созданной на базе ракеты морского базирования «Поларис». Это позволило бы доставить аппарат на высоту 180 километров. Но время пребывания астронавта в космосе при этом составило бы всего 90 минут. Маневрирование на высоте должно было осуществляться пилотом вручную. «Макдоннелл» бралась реализовать проект за два года.
В ряде предложений, вместо схемы баллистического запуска, рассматривались варианты использования «орбитального самолета».
Так, компания «Норт Америкен» предложила в качестве пилотируемого спутника Земли свой ракетоплан Х-15.
Нечто похожее на Х-15 предложила и компания «Нортроп». От варианта «Норт Америкен» этот ракетоплан отличался лишь линейными размерами.
Свой вариант «орбитального самолета» предложили специалисты компании «Белл». Но проект был сформулирован в самом общем виде, так как инженеры «Белл» рассчитывали лишь пробудить интерес к этой проблеме со стороны американских военных. По их расчетам, создать первый настоящий орбитальный самолет можно было бы за пять лет при финансировании в 889 миллионов долларов. Впоследствии прикидки специалистов «Белла» легли в основу программы создания ракетоплана «Дайна-Сор».
Наиболее оригинальное предложение по «орбитальным самолетам» поступило от компании «Рипаблик». Их ракетоплан носил имя «Ферри след» по имени главного конструктора Антонио Ферри. Он представлял собой треугольный в плане аппарат массой 1800 килограммов. По его периметру крепилась труба диаметром 60 сантиметров, служившая одновременно обтекателем и топливным баком для жидкостного ракетного двигателя. Кроме основного двигателя на «Ферри» должны были устанавливаться две твердотопливные ракеты. Пилот находился в маленьком отсеке ближе к носу аппарата. Полет продолжительностью 10 суток завершался сходом с орбиты и планированием в атмосфере с постепенным снижением скорости. Когда скорость «Ферри» становилась ниже скорости звука, пилот должен был катапультироваться и приземлиться на парашюте. Инженеры компании «Рипаблик» полагали, что смогут запустить свой аппарат с пилотом на борту через 21 месяц после начала работ.
Пока специалисты ВВС занимались изучением полученных предложений, на «космической арене» появилось специализированное агентство – Национальное управление США по аэронавтике и космическим исследованиям (НАСА), которому и было поручено заняться реализацией программы подготовки первого полета человека в космос, получившей впоследствии название «Меркурий».
Свои требования к космического аппарату, предназначенному для полета человека в космос, НАСА сформулировало 17 ноября 1958 года. Одним из немаловажных условий при этом была возможность использовать капсулу и при суборбитальных полетах, и в орбитальном полете. Американцы упорно шли по пути, когда проникновение в космос было двухступенчатым. То есть шли тем маршрутом, от которого отказались Королев и его соратники.
В ходе объявленного конкурса наибольшую поддержку получило предложение компании «Макдонелл». С ней и был подписан контракт на разработку и изготовление 12 летных экземпляров.
Основатель фирмы Джеймс Макдонелл лично курировал разработку. Для его специалистов проводимая работа была естественным продолжением работ над реактивными истребителями. Поэтому уже 25 января 1960 года первый летный экземпляр корабля был сдан заказчику.
По большому счету «Меркурий» не был космическим кораблем. Впрочем, и «Восток» нельзя считать таковым. Ни один из них не мог маневрировать на орбите. И тот и другой были всего-навсего капсулами. Одна попроще, другая посложнее.
Американский корабль (все-таки я буду называть и «Меркурий», и «Восток» кораблями, чтобы самому не запутаться, да читателей не запутать) предназначался для того, чтобы в течение короткого времени (от десятков минут до полутора суток) обеспечить пребывание человека в условиях космического пространства. По форме она напоминала усеченный конус. Максимальный диаметр капсулы составлял 1,89 метра, высота – 2,92 метра (вместе с тормозной двигательной установкой и системой аварийного спасения – 7,91 метра). Масса капсулы – около 1,3 тонны.
Основание конуса закрывал теплозащитный экран: при баллистических полетах – бериллиевый, работающий на излучение, при орбитальных – абляционный, из стекловолокна и резины.
Оболочка капсулы имела внутреннюю герметичную и внешнюю теплозащитную обшивки, соединенные болтами. Сложный «пирог» оболочки мог «дышать» – сохранял форму и герметичность при нагреве и охлаждении.
По просьбе астронавтов, начиная со второго летного эземпляра в стенку кабины был вделан иллюминатор, позволявший видеть горизонт позади корабля во время орбитального полета.
Бортовое оборудование капсулы включало в себя систему жизнеобеспечения, систему стабилизации и ориентации, систему связи и тому подобное.
При выходе на орбиту капсула отсоединялась от носителя путем высвобождения зажимного кольца крепления и включения трех специальных твердотопливных двигателей.
Спуск на Землю происходил следующим образом. Торможение обеспечивал блок тормозных двигателей, закрепленных в центре лобового теплозащитного экрана. Двигатели включались с пятисекундным интервалом и работали по 10 секунд каждый. Далее двигательная установка сбрасывалась и капсула устремлялась к Земле.
После торможения в атмосфере, раскрывался тормозной парашют, а на высоте 3 километра – основной. После раскрытия парашюта теплозащитный экран отделялся и надувался посадочный амортизатор из прорезиненной ткани.
Сажать «Меркурии» предполагалось на воду.
И в заключении главы небольшая ремарка. Читатели, вероятно, заметили, что рассказ об американских разработках, особенно на этапе просмотра вариантов, получился более объемным, чем рассказ о работе советских специалистов. Не думайте, что этим я хочу поразить ваше воображение и что-то сказать в пользу американцев. Нет. Просто об отечественных пилотируемых вариантах известно гораздо меньше. И это огорчает. Хотелось бы знать детально, как эволюционировала советская инженерная мысль, как рождались черты того корабля, который теперь известен всему миру под наименованием «Восток». С исторической точки зрения это было бы интересно и поучительно.
На наше счастье Королев сумел увидеть среди представленных ему вариантов подготовки и осуществления полета человека в космос тот единственно верный, единственно «выигрышный», который и привел нас к победе на очередном этапе космического соревнования. Ошибись он тогда в приоритетах, и все могло бы сложиться иначе.

За неполных три года удалось разработать не только саму ракету, но и создать необходимую производственную и испытательную базу, построить наземные сооружения, требуемые для обеспечения ее пусков. Именно в тот период родился знаменитый Байконур, правда, о его существовании мы узнали спустя много лет. Именно тогда были образованы предприятия, ставшие впоследствии гордостью отечественной космонавтики. Именно тогда…
Впрочем, я прерву это долгое перечисление. Сегодня рассказ не только и не столько о «семерке», сколько о том, как человек отправился в космос. И в этом контексте Р-7 лишь один из этапов этого пути. Хотя и чрезвычайно значимый этап.
Итак, к началу 1957 года работы по ракете вступили в завершающую стадию. Теперь лишь реальный полет мог доказать (или опровергнуть) все то, что было придумано, сконструировано, воплощено в металле.
К летным испытаниям готовились долго и тщательно. Предстоящие пуски должны были стать своеобразным экзаменом не только для Р-7 и ее создателей, но и для всей страны. Окажись они удачными, и Советский Союз становился одним из ведущих «игроков» на мировой политической арене, а провал испытаний ставил под сомнение право нашей страны на существование. Но это довольно схематичная трактовка тех изменений, которые могли произойти. Теперь мы знаем, что реальность превзошла все, даже самые смелые, предположения.
Первый, летный экземпляр, «Семерки» прибыл на Байконур в апреле 1957 года. Почти месяц ушел на то, чтобы устранить те замечания, которые были выявлены при проверках отдельных узлов и агрегатов. И вот 15 мая в 19 часов 1 минуту по московскому времени ракета оторвалась от Земли и, быстро уменьшаясь в размерах, взмыла ввысь. Все причастные к пуску очень надеялись на успех, на то, что ракета полетит с первой попытки.
Но, чаще всего, первый блин оказывается комом. Так получилось и в тот раз. Следившие за полетом ракеты, увидели, как сначала перекосилась струя огня, вырывавшаяся из сопел ракетных двигателей, а потом, неожиданно, все погасло.
Чуть позже стало известно, что телеметрия зафиксировала прохождение команды аварийного выключения двигателей где-то около сотой секунды полета. Дальнейший анализ данных показал, что причиной аварии стал пожар в хвостовой части блока «Д», начавшийся еще до отрыва ракеты от стартового стола и нарушивший герметичность в магистрали подачи керосина в двигатель. Тем не менее управляемый полет продолжался до 98 секунды. Потом пожар усилился и достиг таких размеров, что тяга двигателей резко снизилась, и он без команды отделился. Все остальные четыре двигателя работали, а система управления пыталась удержать ракету, но не смогла этого сделать. На 103-й секунде полета двигатели выключились и ракета, повинуясь земному притяжению, стала падать.

Впрочем, выбор летчиков-истребителей в качестве будущих пилотов космических кораблей был логичен. Как правило, это были молодые люди с прекрасным здоровьем, с хорошей реакцией, умеющие действовать в экстремальных ситуациях. То есть они изначально уже обладали рядом навыков, которые могли потребоваться в космосе.
Впрочем, какие именно навыки потребуются во время полета, в тот момент не мог сказать никто. Поэтому все делалось «на глазок», но «с запасом».
На летчиках настаивал и Сергей Павлович Королев. Сам в прошлом пилот, он, как никто другой, осознавал необходимость именно такого выбора. Правда, с некоторой оговоркой – летчики должны были стать только первыми космонавтами. А вот в дальнейшем бок о бок с ними в космос должны были летать и представители других профессий: инженеры, врачи, ученые. Как всегда, Сергей Павлович мыслил на перспективу. И, как всегда, оказался прав.
Кроме профессии, к кандидатам был предъявлен и ряд других требований: отменное здоровье, предельный возраст – 35 лет, рост – не более 175 сантиметров, вес – не более 75 килограммов. Ну и, естественно, «чистота анкеты». Кандидат должен был иметь рабоче-крестьянское происхождение, не иметь судимостей, иметь «правильных» родственников и тому подобное. И обязательно надо было состоять в партии или, в крайнем случае, учитывая возраст кандидатов, являться комсомольцем.
Отбор проводился в авиационных частях ВВС, Военно-морского флота (ВМФ) и Противовоздушной обороны (ПВО). Занималась этим группа военных медиков во главе с полковником медицинской службы Евгением Анатольевичем Карповым. По авиачастям были направлены врачи института (по два человека), которые начали «бумажную» часть отбора – просмотр медицинских книжек лётчиков.
На первом этапе комиссия изучила личные дела 3461 летчика истребительной авиации. По анкетным данным для личной беседы были отобраны 347 человек.
После собеседований и амбулаторного медицинского обследования были отобраны 206 человек. Все они были направлены в Центральный военный авиационный госпиталь для углубленного медицинского обследования. Кстати, «путевку в космос» первому космонавту планеты Юрию Гагарину выдали проводившие отбор в его части военные медики Петр Васильевич Буянов и Александр Петрович Пчелкин.
Надо сказать, что режим секретности, который окружал процесс отбора кандидатов, привел к тому, что многие летчики, которым предлагали подумать «о переучивании на новую технику», не уточняя при этом, что это за техника (хотя многие и догадывались об этом), отказались от «заманчивых перспектив» и предпочитали оставаться истребителями. Некоторые сделали это уже после начала медицинского обследования, «испугавшись» тех требований, которые предъявлялись к ним во время обследования. Кому-то не повезло еще больше – в процессе обследования у них выявили заболевания, которые закрыли им дорогу не только в космос, но и в небо, их списали с авиационной работы.
В результате с октября 1959 года по апрель 1960 года во время обследования в госпитале отказались от возможности стать космонавтами 72 человека, а еще 105 человек не прошли по состоянию здоровья. На мандатную комиссию были представлены личные дела 29 летчиков, прошедших все этапы отбора. Из них были отобраны 20 человек. Именно столько должностей предусматривало штатное расписание воинской части 26266 (будущий Центр подготовки космонавтов), образованной директивой Главнокомандующего ВВС № 321141 от 11 января 1960 года.
7 марта 1960 года приказом Главнокомандующего ВВС № 267 на должности слушателей Центра были зачислены первые 12 человек: Иван Николаевич Аникеев, Валерий Федорович Быковский, Борис Валентинович Волынов, Юрий Алексеевич Гагарин, Виктор Васильевич Горбатко, Владимир Михайлович Комаров, Алексей Архипович Леонов, Григорий Григорьевич Нелюбов, Андриян Григорьевич Николаев, Павел Романович Попович, Герман Степанович Титов и Георгий Степанович Щоннин. Спустя два дня к ним присоединился Евгений Васильевич Хрунов (приказ № 292). 25 марта приказом Главкома № 363 в отряд были зачислены Дмитрий Алексеевич Заикин и Валентин Игнатьевич Филатьев, а 28 апреля приказом № 540 – Павел Иванович Беляев, Валентин Васильевич Бондаренко, Валентин Степанович Варламов и Марс Закирович Рафиков. Наконец, 7 июня приказом № 839 в отряд был зачислен Анатолий Яковлевич Карташов. Эти двадцать летчиков и образовали первый отряд советских космонавтов.
В чем-то они были похожи друг на друга – молоды, здоровы. Схожим оказался у большинства и путь в авиацию, и в отряд космонавтов. Да, еще одна деталь – все они были небольшого роста – таковы были требования конструкторов, которые не имели тогда возможности усадить в корабль «гренадеров».
Иван Николаевич Аникеев родился 12 февраля 1933 года в городе Лиски Воронежской области. В 1955 году окончил Ейское Военно-морское авиационное училище имени И.В. Сталина. Годом позже окончил курсы в 114-м учебном истребительном авиационном полку 12-го Военно-морского авиационного училища в городе Куйбышев (ныне – Самара). Проходил службу в частях ВВС Северного флота. Летал на самолете Як-25. К моменту зачисления в отряд космонавтов имел воинское звание старший лейтенант.
Павел Иванович Беляев был самым старшим по возрасту из «двадцатки». Он родился 26 июня 1925 года в селе Челищево Рослятинского района Вологодской области. В 1938 году семья перебралась в город Каменск-Уральский Свердловской области, где в 1942 году Беляев окончил среднюю школу. В течение года работал сначала токарем, а потом – приемщиком готовой продукции местного завода № 105. Затем учился в 3-й школе летчиков ВВС в городе Сарапул. Летал на самолетах У-2 и Ут-2. В 1944 году поступил, а в 1945 году окончил Ейское Военно-морское авиационное училище. Единственный из первого набора, кто имел боевой опыт – в период с 9 августа по 3 сентября 1945 года в составе 3-й авиаэскадрильи 19-го Гвардейского истребительного авиаполка ВВС Тихоокеанского флота совершил несколько боевых вылетов в ходе войны с Японией. После окончания войны продолжил службу в авиационных частях Тихоокеанского флота. С 1956 года по 1959 год учился в Военно-воздушной академии в Монино (Московская область). После ее окончания был направлен в части ВВС Черноморского флота, где и проходил службу до зачисления в отряд космонавтов. Воинское звание на момент зачисления в отряд – майор.
Самый молодой слушатель-космонавт первого набора Валентин Васильевич Бондаренко родился 16 февраля 1937 года в Харькове. Там же окончил среднюю школу и отделение Харьковского областного авиаклуба. В 1954 году поступил в Ворошиловградское военное авиационное училище летчиков. Через год был переведен в Грозненское авиаучилище, а еще через год – в Армавирское, которое и окончил в 1957 году. Служил в частях ВВС Прибалтийского военного округа. Летал на самолетах Як-11, Як-18, УТИ МиГ-15, МиГ-15бис, МиГ-17. Воинское звание – старший лейтенант.
Валерий Федорович Быковский родился 2 августа 1934 года в городе Павловский Посад Московской области. В 1941–1948 годах учился в школах городов Павловский Посад, Куйбышев, Сызрань, Москва, Тегеран (Иран), где жил с родителями – работниками Министерства путей сообщения. В июне 1952 года окончил 10 классов в мужской средней железнодорожной школе № 1 города Москвы. Одновременно учился в Московском аэроклубе ДОСААФ, где получил право пилотировать самолет. В 1953 году окончил 6-ю военную авиационную школу первоначального обучения летчиков, а в 1955 году – Качинское Военное авиационное училище летчиков. Служил в авиационных частях Московского округа ПВО. Старший лейтенант.
Валентин Степанович Варламов родился 15 августа 1934 года в селе Сухая Терешка Темчинского района Пензенской области. В 1953 году окончил 24-ю военную авиационную школу первоначального обучения летчиков ВВС Западно-Сибирского военного округа, а в 1955 году – Сталинградское Военное авиационное училище летчиков. Служил в 3-м Гвардейском истребительном авиаполку ПВО 15-й Гвардейской авиационной дивизии в городе Орел. Кстати, в том же полку с ним служил Валентин Филатьев, а в другом полку той же дивизии – Марс Рафиков. При зачислении в отряд космонавтов имел воинское звание старший лейтенант.
Борис Валентинович Волынов родился 18 декабря 1934 года в Иркутске. В 1953 году окончил 24-ю военную авиационную школу первоначального обучения летчиков ВВС Приволжского военного округа в городе Павлодар (Казахстан), а в 1955 году – Сталинградское военное авиационное училище летчиков имени Сталинградского пролетариата в Новосибирске. Служил в авиационных частях Московского округа ПВО в Ярославле. Воинское звание – старший лейтенант.
Юрий Алексеевич Гагарин родился 9 марта 1934 года в селе Клушино Гжатского района Смоленской области. В 1941 году поступил в первый класс местной школы, но вскоре учебу пришлось прервать – село было оккупировано немцами. Лишь в 1943 году, после освобождения Смоленщины, смог возобновить учебу. В 1949 году, после окончания шести классов школы в городе Гжатск, поступил в ремесленное училище № 10 города Люберцы в Подмосковье, где спустя два года получил специальность «формовщик-литейщик». В 1951 году окончил седьмой класс в школе рабочей молодежи № 1 в городе Люберцы и был направлен Московским областным управлением трудовых резервов на учебу в Саратовский индустриальный техникум. В 1955 году окончил техникум по специальности «Литейное производство» и получил диплом с отличием. Одновременно с учебой в техникуме занимался в Саратовском областном аэроклубе. На самолете Як-18 выполнил 196 полетов и налетал более 42 часов. По окончании аэроклуба был направлен в 1-е Чкаловское военное авиационное училище. Через два года окончил училище и был направлен в авиационные части ВВС Северного флота, где и служил до зачисления в отряд космонавтов. Воинское звание – старший лейтенант.
Виктор Васильевич Горбатко родился 3 декабря 1934 года в поселке совхоза «Венцы-Заря» Гулькевичского района Краснодарского края. В 1953 году окончил 8-ю военную авиационную школу первоначального обучения летчиков в городе Павлоград Днепропетровской области, а в 1956 году – Батайское военное авиационное училище летчиков имени А.К. Серова в городе Батайск Ростовской области. Проходил службу в частях ВВС Одесского военного округа. Старший лейтенант.
Дмитрий Алексеевич Заикин родился 29 апреля 1932 года в селе Екатериновка Сальского района Ростовской области. В 1951 году окончил 10-ю Ростовскую спецшколу ВВС. Год проучился в Армавирском военном авиационном училище летчиков, а затем был переведен во Фрунзенское военное авиационное училище летчиков 73-й воздушной армии Туркестанского военного округа. Окончил училище с квалификацией «военный летчик-истребитель». Служил в частях ВВС, дислоцировавшихся на Дальнем Востоке и в Белоруссии. Старший лейтенант.
Анатолий Яковлевич Карташов родился 25 августа 1932 года в селе Первое Садовое Садовского района Воронежской области. В 1952 году окончил Воронежский авиационный техникум по специальности «техник-механик авиамоторостроения». Одновременно обучался в Воронежском аэроклубе, где получил право пилотировать самолет. В 1954 году окончил Чугуевское военное авиационное училище летчиков. Служил в частях ВВС Северного военного округа. Старший лейтенант.
Владимир Михайлович Комаров родился 16 марта 1927 года в Москве. В 1945 году окончил Московскую спецшколу ВВС. Учился сначала в Борисоглебском авиационном училище летчиков, а затем – в Батайском военном авиационном училище летчиков имени А.К. Серова, которое закончил в 1949 году. Служил летчиком-истребителем в частях ВВС на Северном Кавказе и в Прикарпатье. В 1959 году окончил Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского. С 3 сентября 1959 года до зачисления в отряд космонавтов служил помощником ведущего инженера, испытателем 3-го отделения 5-го отдела научно-исследовательского института ВВС в посёлке Чкаловский в Подмосковье. Инженер-капитан.
Алексей Архипович Леонов родился 30 мая 1934 года в селе Листвянка Тисульского района Кемеровской области. В 1955 году окончил 10-ю военную авиационную школу первоначального обучения летчиков в городе Кременчуг (по комсомольскому набору), а в 1957 году – Чугуевское военное авиационное училище летчиков. Служил в частях ВВС Киевского военного округа, а затем – в частях ВВС Группы советских войск в Германии. К моменту зачисления в отряд космонавтов имел налет 278 часов. В отряд пришел в звании лейтенанта. Правда, уже 28 марта 1960 года ему было присвоили следующее воинское звание.
Конец ознакомительного фрагмента.

Маршевые двигатели первой и второй ступеней РН «Союз-ФГ» по сравнению с двигателями РН «Союз» имеют повышен­ные энергетические характеристики за счет применения в смесительных голо­вках однокомпонентных форсунок, обес­печивающих улучшенное смесеобразо­вание. Ракета-носитель «Союз-ФГ» обеспечи­вает выведение на орбиты всей номенкла­туры космических аппаратов, выводимой РН «Союз». Система управления РН «Союз-ФГ» заимствуется с базовой РН «Союз» и обеспе­чивает требуемые, как на РН «Союз», точнос­тные характеристики выведения на орбиту с незначительной доработкой. Для контроля состояния систем, агрегатов и конструкции РН на участке выведения блоки первой и второй ступеней РН «Союз-ФГ» и блок третьей ступени оснащены радиотелеметрическими системами, которые заимс­твуются с РН «Союз». Первая ступень ракеты-носителя включает четыре боковых блока конической формы, закреплённых в шаровых опорах централь­ного блока. Конструктивно-компоновочная схема бокового блока состоит из силового конуса, несущего конического бака окислителя, межбакового отсека, несущего кони­ческого бака горючего, отсека баков перекиси водорода и жидкого азота и цилиндрического хвостового отсека специальной формы. В хвостовом отсеке каждого боко­вого блока размещается автономный жидкостный двигатель однократного включения РД-107А, работающий на жидком кислороде и керосине и осна­щенный четырьмя маршевыми каме­рами и двумя рулевыми соплами. Для управления полётом на каждом боковом блоке с внешней стороны, противоположной центральному блоку, на небольшом пилоне установлен аэро­динамический руль, выполненный в виде треугольного крыла малого удли­нения. Для привода руля имеется элек­трическая рулевая машина. Двигатели боковых блоков работают в течение -118 секунд после старта, после чего отключаются. Выключение происходит по результатам сравнения текущего значения скорости с расчет­ным. После отключения двигателей боковые блоки отделяются от централь­ного блока и сбрасываются. Вторая ступень (центральный блок) состоит из хвостового отсека, в кото­ром установлен двигатель однократ­ного включения РД-108А (содержащий четыре маршевых камеры и четыре рулевых сопла), отсека бака перекиси водорода, в котором также установлен бак жидкого азота, отсека бака горю­чего, межбакового отсека, отсека бака окислителя и приборного отсека. Запуск ЖРД центрального и боковых блоков производится на Земле, что даёт возможность контролировать работу двигателей в переходном режиме и при возникновении неисправностей во время пуска отменять пуск ракеты. Это обеспечивает повышение безо­пасности эксплуатации. Управление полётом по трем осям осуществляется с помощью четырех рулевых камер двигателя РД-108А. Номинальное время работы двига­теля центрального блока составляет -280-290 секунд. Разделение второй и третьей ступе­ней происходит по «горячей схеме». Третья ступень (блок «И»), состо­ящая из переходного отсека, бака го­рючего, бака окислителя, хвостового отсека и двигателя, установлена на центральном блоке и соединена с ним с помощью ферменной конструк­ции. Блок «И» снабжен двигательной установкой с РН «Союз», состоящей из четырехкамерного двигателя одно­кратного включения и четырех пово­ротных рулевых сопел (используе­мых для управления полётом по трем осям). Маршевый двигатель третьей ступени включается примерно за две секунды до отключения центрального блока. Газы, истекающие из сопел двигателя третьей ступени, непосредс­твенно отделяют ступень от централь­ного блока. Время работы двигателя третьей ступени составляет -230 секунд. После отключения двигателя и отде­ления КА (или разгонного блока с КА) третья ступень выполняет маневр увода путем открытия дренажного клапана в баке горючего.
Калькуляция цены на изделие (ценообразование без учета баланса спроса и предложения), тыс. руб.
Годы 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
Цена 86713 124488,8 205675,2 245300 287887,7 336418,5 345354 373982,1 422629 498726 527650
Сырье и материалы 5453,3 4590,7 9042,5 6502 8228 11383,5 9994,5 12912,2 15869,5 15935,8 32494,9
Покупные комплект. изд. 44730,2 60550 112991,7 128398,3 161900 185240,7 189967,1 212919 236525,3 261563,8 273275,5
Оплата труда с отчислен. 1780,4 2867 3828,3 4629,5 7481,5 8224,5 10440,1 12233,3 14347,4 17739,7 18314,1
Накладные расходы 16718,2 27112,6 36420,6 42596,6 44334,9 52089,6 58683,8 60352 73253,7 90714 99773,8
Прочие 3578,7 7866,5 10003 17314 18714,6 18814,6 21127,7 26922,2 21967,5 42266,9 26679,1
Прибыль 14752,3 21501,2 33389,1 45859,6 47227,8 60665,6 55140,8 48643,4 60665,6 70505,8 77112,6

С сентября 1957 г. по январь 1958 г. в ОКБ-1 проводились исследования по оценкам внешних тепловых потоков, температур наружных поверхностей, массе теплозащиты и максимальным перегрузкам для различных схем спускаемых с орбиты ИСЗ аппаратов в большом диапазоне значений аэродинамического качества (от нескольких единиц до нуля).

Параметры траекторий движения в атмосфере рассчитывались методом численного интегрирования первоначально на ручных электромеханических арифмометрах, а затем - на БЭСМ-1. Мгновенные значения внешних тепловых потоков и равновесных температур определялись по аналитическим методикам НИИ-1, а позже - по специально построенным на их основе номограммам, как функции скорости полёта и плотности атмосферы.

Прогрев теплозащиты по толщине определялся численными методами. При этом, изменениями равновесной температуры наружной поверхности пренебрегали.

Проведённые исследования показали, что равновесная температура поверхности даже для крылатого аппарата с высоким аэродинамическим качеством и низкой удельной массовой нагрузкой на несущую поверхность превышает уровень, допустимый для жаропрочных конструкционных сплавов.

К апрелю 1958 г. проведённые исследования позволили установить, что для первого пилотируемого спутника Земли аэродинамическое качество спускаемого аппарата (СА) должно быть в диапазоне 0,5-0,6 и определяться допустимыми для человеческого организма перегрузками; что предпочтительной формой СА является тупой конус со скругленным носом и сферическим днищем при максимальном диаметре около 2 м и что наиболее приемлемым способом приземления будет катапультирование пилота на высоте нескольких километров, при этом СА не спасается.

Выполненные работы не достигли этапа комплексной проектной разработки конкретного пилотируемого корабля-спутника.

Встал вопрос о выборе конкретного направления для проведения проектной "завязки" орбитального пилотируемого корабля с аэродинамическим качеством в диапазоне 0,5-0,6.

В апреле 1958 г. на совещании представители авиационной медицины было сделано сообщение о допустимости для человека, при определенном положении тела, перегрузок порядка 10, что сняло основное принципиальное препятствие на пути выбора аппарата более простой баллистической схемы для первых орбитальных полётов человека.

В качестве первоочередных были определены задачи: проведение комплексной проектной "завязки" конкретного аппарата для первого орбитального полёта человека и подготовка проектных материалов в форме отчёта - аванпроекта, обосновывающего возможность принятия решения о развертывании опытно-конструкторских работ.

Детальная разработка состава, структуры, объёма и формы материалов отчёта позволила параллельно вести работы по всем основным направлениям в необходимом объёме, в результате чего сроки выпуска отчёта были сокращены в два-три раза. Отчёт был завершён в середине августа 1958 г.

После принятия концепции баллистического спуска область выбора форм СА сузилась до осесимметричных. Была принята сферическая форма СА, имеющая достоверные и стабильные аэродинамические характеристики во всех диапазонах углов атаки и на всех скоростях, обеспечивающая приемлемую массу тепловой защиты.

В основу проектирования был положен обязательный "стратегический" принцип: надёжность и безопасность полёта человека должны быть обеспечены функциональным дублированием систем и агрегатов принципиально разными способами реализации полётных операций. Применение только "простого", чисто количественного, дублирования допускалось как исключение. Такой подход позволил избежать случайностей при создании летательного аппарата принципиально нового типа.

В отчёте "Материалы предварительной проработки вопроса о создании спутника Земли с человеком на борту (объекта ОД-2)" были рассмотрены основные лётные характеристики, компоновочная схема ОД-2, форма СА и вопросы устойчивости, состав оборудования, компоновка и система его приземления, тепловая защита СА, тепловой режим на орбите, система управления и ориентации, измерение и связь, программа экспериментальных работ и сделаны следующие выводы и рекомендации:

На орбиту ИСЗ с помощью доработанной трёхступенчатой ракеты можно вывести космический аппарат массой 4500...5500 кг.
На космическом аппарате массой 4500...5500 кг можно разместить человека, необходимое служебное и научное оборудование.
Для первых полётов человека целесообразно использовать баллистическую схему спуска с орбиты, обеспечивающую реализацию полёта в наиболее сжатые сроки.
При спуске космического аппарата с орбиты температура его поверхности достигает 2500...35000С, а максимальные осевые перегрузки 8...9. (такие перегрузки допустимы при действии в направлении грудь-спина).
Воздействие высоких температур потребует тепловой защиты, масса которой составит 1300...1500 кг.
Для первых полётов целесообразно выбрать круговую орбиту с минимально допустимой высотой 250 км.
Основной параметр, определяющий характеристики спуска (угол вектора скорости входа в плотные слои атмосферы на высоте 100 км) целесообразно выбрать равным минус 20.
Тормозной импульс должен составить 65000...85000 кгс.
В качестве формы СА можно рекомендовать сферу.
Для устойчивого движения СА в плотных слоях атмосферы и обеспечения низких знакопеременных нормальных перегрузок необходимы малые углы атаки и малые угловые скорости космического аппарата при входе в атмосферу.
На космических аппаратах для первых полётов в космос человек во время полёта может находиться в СА, т.е. не нужна вторая орбитальная кабина.
Надёжное приземление пилота обеспечивается программным катапультированием его на высоте 8...10 км.
Необходимы меры для ограничения в кабине уровня шумов и вибраций.
Космический аппарат должен иметь систему управления и ориентации, при этом в качестве исполнительных органов управления можно использовать вращающиеся массы и реактивные силы (сжатый газ, воздух).
Необходимы система контроля орбиты и выдачи команд с наземных пунктов управления, а также двухсторонняя радиотелефонная связь.
Оборудование для орбитального полёта и тормозную двигательную установку (ТДУ) целесообразно разместить в отдельном отсеке.
Для обеспечения надёжности необходимо провести экспериментальную отработку систем космического аппарата в стендовых условиях; систем катапультирования и приземления при бросковых испытаниях с самолетов и при пусках ракет Р-2 или Р-5 в условиях, близких к аварийным для 1 ступени РН; тепловой защиты в натурных условиях в процессе пуска моделей по "пологой траектории", а также объекта с животными вместо пилота в суборбитальном полёте и объекта по штатной программе с животными вместо пилота (один-два пуска).
При разработке отчёта по космическому аппарату ОД-2 большое внимание уделялось функциональному дублированию в части катапультирования пилота и приземлению его в СА; системе обеспечения жизнедеятельности в кабине и в скафандре; ориентации по инфракрасной вертикали и ручной ориентации; процесса ввода парашюта по сигналам от бародатчиков и инерционных датчиков; разделению отсеков космического аппарата по команде от программно-временного устройства и от термодатчиков и т.д. Из-за массовых и компоновочных ограничений осталась незадублированной лишь тормозная двигательная установка.

Осенью 1958 г. началась разработка конструкторской документации на корпусные детали и конструкцию отсеков корабля-спутника, а также выдача технических заданий (ТЗ) на бортовые системы.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 22 мая 1959 г. N 569-264 была поставлена задача по разработке экспериментального варианта корабля-спутника, который должен создать предпосылки для разработки спутника-разведчика и спутника для полёта человека. В нем же были утверждены и основные исполнители:

ОКБ-1 (головной исполнитель по кораблю) - конструкция корабля, система ориентации, система управления на участке работы ТДУ, система терморегулирования, система аварийного спасения, сборка и комплексные испытания на заводе и технической позиции;
ОКБ-2 (А.М.Исаев) - тормозная двигательная установка;
НИИ-88 (Г.А.Тюлин) - автономная система регистрации "Мир-2";
ЦКБ-598 (Н.Г.Виноградов) - оптический ориентатор "Взор" и фотоэлектрический датчик системы солнечной ориентации "Гриф";
Завод N 918 скафандр с системой вентиляции и кислородного питания, кресло, носимый аварийный запас, ассенизационное устройство, манекен для беспилотного корабля;
ЛИИ - пульт управления;
ОКБ-124 - система регенерации воздуха;
НИИ-137 (Костров) - система аварийного подрыва (для беспилотного корабля);
НИИ-695 (Л.И.Гусев) - радиотелеметрическая линия "Заря" (система связи и пеленгации СА);
НИИ-648 (А.С.Мнацаканян) - командная радиолиния;
ВНИИТ (Н.С.Лидоренко) - источники тока;
ОКБ МЭИ (А.Ф.Богомолов) - радиотелеметрическая система "Трал-П1", система радиоконтроля орбиты "Рубин", телевизионная система "Топаз";
ГНИИА и КМ (А.В.Покровский) совместно с СКТБ "Биофизприбор" НИИ ЯФ МГУ (С.Н.Вернов), ИБФ Ака-демия медицинских наук СССР - медицинская и дозиметрическая аппаратура, питание и водоснабжение космонавта;
НИЭИ ПДС совместно с заводом N 81 ГКАТ - парашютная система СА;
КГБ (К.В.Булгаков) и Красногорский механический завод (Н.М.Егоров) - кинофотоаппаратура.
Всего в создании только корабля-спутника участвовало 123 организации, включая 36 заводов.

В апреле 1960 г. в ОКБ-1 был разработан эскизный проект корабля-спутника "Восток-1", в котором излагались основные материалы по экспериментальному кораблю-спутнику "Восток-1" (1К), на котором должны отрабатываться основные системы и конструкция спутника-разведчика "Восток-2" (для маршрутной съёмки и радиоразведки средств противовоздушной обороны) и спутника "Восток-3" - для полёта человека.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 10 декабря 1959 г. N 1388-618 "О развитии исследований космического пространства" была поставлена задача по осуществлению первых полётов человека в космическое пространство. Постановлением ЦК КПСС от 4 июня 1960 г. N 587-238 "О плане освоения космического пространства" были установлены сроки запуска кораблей спутников: май 1960 г. - двух спутников без теплозащиты и жизнеобеспечения (1КП), до августа 1960 г. - трёх спутников "Восток -1" (1К) для отработки систем корабля и аппаратуры фото- и радиоразведки и сентябрь-декабрь 1960 г. - спутника "Восток-3" для отработки аппаратуры и системы жизнеобеспечения, и, наконец, Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 11 октября 1960 г. N 1110-462 было предписано осуществить подготовку и запуск космического корабля "Восток" (3КА) с человеком на борту в декабре 1960 г. и считать это задачей особого значения.


* Схема космического корабля "Восток".
1 - антенна системы командной радиолинии, 2 - антена
радиосвязи, 3 - кожух электроразъемов, 4 - входной
люк, 5 - контейнер с пищей, 6 - стяжные ленты,
7 - ленточные антенны, 8 - тормозной двигатель,
9 - антенны связи, 10 - служебные люки,
11 - приборный отсек, 13 - газовые баллоны системы
жизнеобеспечения (16 шт.), 14 - катапультируемое
кресло, 15 - радиоантенна, 16 - иллюминатор,
17 - технологический люк, 18 - телевизионная камера,
19 - теплозащита, 20 - блок электронной аппаратуры.
Космический корабль "Восток" (ЗКА), также как и корабль "Восток-1" (1К) состоял из спускаемого аппарата и приборного отсека, в котором располагалась ТДУ с двигателем тягой 1600 кгс. СА крепился к приборному отсеку стяжными лентами, на которых располагалась часть антенн радиосистем. После полёта космический корабль по орбите СА вместе с находящимся в нем оборудованием и космонавтом возвращался на Землю. Космонавт находился в специальном скафандре, обеспечивающем при необходимости пребывание его в разгерметизированной кабине корабля в течение 4 ч и защиту при катапультировании из гермокабины на высотах до 10 000 м.

В мае 1959 г. был выпущен отчёт с баллистическими расчётами вариантов спуска космического корабля с орбиты. Большое опасение вызывало обеспечение ориентации космического корабля, являющейся непременным условием выдачи тормозного импульса для спуска его с орбиты. Система управления космического корабля разрабатывалась под руководством заместителя Главного конструктора Б.Е.Чертока.

Система ориентации корабля "Восток" имела два независимых режима работы: с автоматической одноосной ориентацией на Солнце(АСО) и ручным управлением (РУ), а её исполнительными органами являлись два идентичных комплекта (по восемь двигателей в каждом) микрореактивных двигателей, работающих на сжатом азоте. Запас рабочего тела составлял 10 кг.

В состав АСО входили блоки датчиков положения Солнца и датчиков угловой скорости (ДУС) и счётно-решающий блок. Датчик Солнца (прибор "Гриф") был выполнен по щелевой схеме на принципе перекрытия полей зрения трёх фотоэлементов. Контрольный датчик сигнализировал о правильности ориентации перед включением ТДУ. Датчики угловой скорости (приборы ДУС-Л2), представляли собой двухстепенные поплавковые гироскопы с механической обратной связью (датчики угловой скорости каждого канала были троированы). Счётно-решающий блок содержал элементы сравнения сигналов, поступающих от датчика Солнца и ДУС, логическую схему и генератор импульсов постоянной длительности и частоты.

Логика управления могла реализовать как непрерывный режим работы исполнительных органов, так и импульсный, т.е. режимы поиска Солнца (как ориентира) и поддержание положения ориентации, были объединены.

Ручное управление включало оптический прибор для визуальных наблюдений, датчики угловой скорости, ручку ориентации, блок логики и формирования управляющих сигналов.

Оптический прибор (ориентатор "Взор") имел кольцевую зеркальную зону, установленную на иллюминаторе, и матовый экран для проектирования изображения. На экране были нанесены стрелки, указывающие направление бега подстилающей поверхности Земли при орбитальной ориентации "на торможение" перед спуском при торможении с помощью ТДУ. Зеркальное кольцо обеспечивало наблюдение горизонта Земли при высотах 150-350 км. Непосредственное наблюдение подстилающей поверхности через центр экрана давало возможность контролировать направление полёта.

Процесс управления ориентацией корабля условно можно разделить на три этапа: первый - гашение начальных возмущений, второй - поиск Солнца (при АСО) или Земли (при РУ) и третий - поддержание ориентированного состояния.

Летом 1960 г. успешно завершилась разработка и начались испытания всех основных систем и агрегатов корабля. Большая часть из них была проведена на экспериментальных установках, при этом крышки люка отстреливались 50 раз, головной обтекатель сбрасывался 5 раз, макет корабля отделялся от ракеты 15 раз, спускаемый аппарат и приборный отсек разделялись 5 раз, отрывная плата отстреливалась 16 раз и т.д.; много испытаний было проведено по отработке герметичности.

На макетах были отработаны тепловые процессы, проверена работа систем приземления и катапультирования (с вышки, вертолета, самолета). Для отработки парашютной системы были изготовлены три спускаемых аппарата, которые сбрасывались с самолетов Ан-12 с высот 9...12 км, а для отработки их плавучести были проведены испытания на Черном море при волнении до 4 баллов на специальном морском макете. В термобарокамере и на самолете Ту-104 отрабатывались вопросы жизнедеятельности и влияния невесомости.

Корабль на космодром отправлялся по отсекам. На ТП он испытывался в объёме испытаний КИС завода. А также в собранном виде после сборки корабля (у заправленной ТДУ проверялось исходное состояние).

По окончании испытаний на ТП проводились стыковка с РН и накатка головного обтекателя.

Для лётной отработки было выделено семь кораблей.

На стартовой позиции подготовка РН и корабля проводилась по специально разработанным графикам. Космонавт занимал место в КК только после окончания заправки РН, т.е. по готовности её к пуску.

Первый корабль был изготовлен в упрощенном варианте: без тепловой защиты, систем жизнеобеспечения и приземления. Запуск такого корабля (1КП) был осуществлен 15 мая 1960 г. только для проверки его основных систем. Корабль массой 4152 кг был выведен на орбиту, близкую к круговой, высотой около 320 км и наклонением 650.

В соответствии с программой 19 мая в 2 ч 52 мин для спуска корабля с орбиты была передана команда на включение ТДУ и отделение СА. Однако в результате неисправности прибора системы ориентации направление тормозного импульса отклонилось от расчётного, скорость корабля увеличилась и он перешел на более высокую орбиту, при этом произошло нормальное отделение СА.

28 июля 1960 г. был осуществлен первый запуск корабля (1К) с подопытными животными (собаки Чайка и Лисичка) на борту. Однако вследствие аварии РН (взрыв камеры сгорания двигателя блока Г на 28,5 с) вывод корабля на орбиту не состоялся.

19 августа 1960 г. запуск корабля был успешным и подопытные животные (собаки Белка и Стрелка) - впервые 20 августа возвратились с орбиты на Землю. Основной задачей этого запуска являлись дальнейшие исследования действия фактов космического полёта на биологические объекты с целью проверки систем обеспечения жизнедеятельности человека, а также средств безопасности его полёта и возвращения на Землю. В катапультируемом контейнере, кроме двух собак, находились 12 мышей, насекомые, растения, грибковые культуры, семена кукурузы, пшеницы, гороха, муки, некоторые виды микроб и другие биологические объекты.

На биологических объектах, которые совершили космический полёт длительностью более 25 часов, были получены уникальные научные данные о влиянии фактов космического полёта на физиологические, генетические и цитологические системы живых организмов, которые убедили ученных в правильности выбранных направлений в подготовке полёта человека в космическое пространство и наметили конкретные пути осуществления подобного полёта.

1 декабря 1960 г. был запущен четвёртый корабль. Программа его орбитального полёта была выполнена, однако из-за отказа в системе управления работой ТДУ спуск произошёл в нерасчётном районе и СА был подорван. На его борту находились собаки Пчелка и Мушка.

22 декабря 1960 г. был проведён очередной запуск корабля, но при выведении его на орбиту произошла авария ракеты-носителя (разрушение газогенератора ДУ блока Е на 425 с полёта). СА корабля аварийно отделился и нормально приземлился, совершив суборбитальный полёт. На его борту были собаки Комета и Шутка, которые остались в СА из-за отказа катапульты и благодаря этому остались живы в суровых зимних условиях.

К сожалению, сильно отстала разработка катапультируемого кресла с теплозащитным коконом, особенно его экспериментальная отработка в условиях, имитирующих спасение пилота при аварии РН в конце работы 1 ступени. Для ускорения отработки катапультируемого кресла было предложено упростить систему аварийного спасения: высоту аварийного катапультирования ограничить до 4 км, а в случае аварии 1 ступени РН на большой высоте выключить двигатели, сбрасывать головной обтекатель, раскрывать замки крепления СА и космонавт приземлялся по штатной схеме после "естественного" расхождения СА и ступеней РН. Эти предложения были одобрены С.П.Королевым с одним добавлением: задублировать ТДУ. Решение было найдено: использовать в качестве резервного средства спуска естественное торможение корабля земной атмосферой. Гарантированное время существования на орбите не менее двух и не более десяти суток обеспечивалось выбором эллиптической орбиты с низким перигеем и достаточно высоким апогеем. Для дополнительного внутреннего охлаждения СА предлагалось после отделения его от приборного отсека по команде от термодатчиков провести разгерметизацию и использовать специальную систему охлаждения с водой в качестве рабочего тела. Уточненные проектные материалы на доработку корабля, необходимую для первого полёта человека, были выпущены в середине октября 1960 г. и в конце 1960 г. - в начале 1961 г. была изготовлена серия кораблей для лётной отработки в беспилотном варианте.

Эскизный проект космического корабля-спутника 3КА для полёта человека был выпущен в конце июля 1961 г., уже после первого полёта человека.

Первый запуск корабля ЗКА был проведён 9 марта 1961 г. Корабль был укомплектован всеми бортовыми системами, собакой Чернушка и манекеном человека, который в шутку был назван разработчиками "Иван Иванович". Внутри манекена (в грудной полости, полости живота и т.п.) были размещены мыши, морские свинки, микробы и другие биологические объекты в целях изучения влияния радиационного излучения, а внутри СА - семена растений, элементы крови человека и др. Программа полёта была выполнена, аппаратура работала безотказно, СА с собакой нормально приземлился, а манекен катапультировался.

25 марта 1961 г. был запущен корабль ЗКА N2 в той же комплектации с собакой Звездочка. Программа полёта корабля также была выполнена. СА с собакой нормально приземлился. Манекен штатно катапультировался.

Этим пуском была закончена экспериментальная отработка пилотируемого космического корабля "Восток" (ЗКА) в лётных условиях. К моменту окончания лётной отработки КК "Восток" (ЗКА) было произведено более 46 пусков ракеты-носителя Р-7 (I и 2 ступеней ракеты 8К71) и 16 запусков блока Е (III ступень) ракеты-носителя 8К72. Из 16 блоков Е шесть блоков не сработали из-за аварии РН и два блока - из-за аварий самого блока. Из семи кораблей "Восток" (1К и ЗКА) два корабля не вышли на орбиту из-за аварий РН на активном участке траектории и два корабля не полностью выполнили задачи полёта.

Опыт показал также, что полёты собак на кораблях "Восток" происходили с некоторыми сдвигами в их физиологическом состоянии. Симптомы стали проявляться после четвёртого витка полёта. Это заставило планировать первый предстоящий полёт человека в космическое пространства продолжительностью не более одного витка с максимальной автоматизацией режимов управления.

Государственная комиссия приняла решение о возможности полёта человека в космос на корабле "Восток" (ЗКА). Программа пилотируемых космических кораблей "Восток" (ЗКА) включала запуск шести пилотируемых кораблей, в том числе полёт первой женщины и групповые полёты двух пар кораблей.

Весть о полёте Ю.А.Гагарина буквально захватила весь мир. Все средства массовой информации отмечали это выдающееся событие ХХ го столетия.

Началась эра полётов человека в космос. Ежегодно день 12 апреля стал отмечаться как день Космонавтики.

Полёт корабля "Восток" с человеком на борту явился итогом напряженной работы советских ученых, инженеров, врачей и специалистов различных отраслей техники.

6 августа 1961 года был запущен корабль, получивший название "Восток-2", с лётчиком-космонавтом Г.С.Титовым. Полёт продолжался 25 ч. Орбитальный полёт и спуск прошли нормально.

На корабле "Восток-2" была установлена профессиональная репортажная кинокамера "Конвас", доработанная для бортовых съемок. С помощью этой камеры была выполнена 10-минутная съёмка Земли через иллюминаторы корабля. Объекты съёмки выбирал сам космонавт, стремясь получить материал, иллюстрирующий картины, наблюдаемые им во время полёта. Полученная высококачественная съёмка широко демонстрировалась на телевизионном и киноэкранах, была опубликована в центральных газетах и вызвала интерес научной общественности к изучению изображений Земли из космоса.

11 августа 1962 года был запущен корабль "Восток-3" с лётчиком-космонавтом А.Г.Николаевым, а 12 августа 1962 г. - корабль "Восток-4" с лётчиком-космонавтом с П.Р.Поповичем. Запуск двух ракетно-космических комплексов с одной стартовой площадки в течение 2 сут потребовал очень четкой, слаженной работы всех служб космодрома, и в первую очередь испытательной бригады. Орбитальный полёт и спуск кораблей "Восток-3" (94 ч полёта) и "Восток-4" (71 ч полёта) прошли нормально.

В ходе полёта космонавтами проводилась киносъёмка поверхности Земли, программа которой основывалась на анализе изображений, полученных при полёте корабля "Восток-2". Так, А.Г.Николаев вёл съёмку поверхности Земли, а П.Р.Попович снимал линию горизонта и зоны терминатора. Кроме того на борту были установлены кинокамеры для регистрации действий космонавтов во время полёта.

14 июня 1963 г. стартовал корабль "Восток-5" с лётчиком-космонавтом В.Ф.Быковским на борту (полёт 120 ч), а 16 июня 1963 г. - корабль "Восток-6" с первой женщиной-космонавтом В.В.Терешковой (полёт 72 ч). Полёт и спуск кораблей прошли нормально.

В этих полётах, кроме обычной цветной пленки на борт была установлена чёрно-белая пленка. Отснятое на неё изображение горизонта земли были подвергнуты фотометрической обработке с целью получения количественных значений яркости вертикального профиля атмосферы.

Она, в частности, предусматривала два варианта полётов на Луну. Первый, которому командование ВВС США отдавало предпочтение, предполагал достижение Луны методом «прямого выстрела». Говоря иначе, космический корабль доставлялся на Луну, стартуя непосредственно с Земли с помощью мощнейшей ракеты-носителя. Второй вариант предусматривал сборку корабля на околоземной орбите с последующим стартом к Луне.
Сам космический корабль должен был состоять из лунного посадочного модуля, лунного стартового модуля и разгонного транспортного средства. Однако в отличие от той схемы, которая некогда была изобретена Ю. Кондратюком и использована американцами в программе «Аполлон», посадочный модуль «Лунэкс» представлял собой крылатый ракетоплан, способный осуществлять манёвры в атмосфере Земли и посадку на обычный аэродром.
При этом авторы программы в своей докладной записке, положенной на стол президенту, настоятельно подчёркивали, что «Лунэкс» имеет не только политическое, но и военное значение.
В случае ядерного конфликта между СССР и США базу, расположенную на обратной стороне Луны, достать не так-то легко. А вот оттуда по противнику и будет нанесён решающий удар.
Для осуществления данной программы её авторы предлагали набрать специальный корпус в 6000 человек. Кроме того, ещё 60000 специалистов будут заниматься материально-технической базой проекта.
В докладе ВВС также указывалось, что для реализации планов потребуется создание трёх типов летательных аппаратов. Кроме ракетоплана и стартового лунного модуля, о которых шла речь выше, главную трудность в осуществлении экспедиции составляло создание сверхтяжёлой ракеты-носителя, двигатели которой должны были работать на жидком водороде и кислороде, создавая стартовую тягу не менее 2700 т.
Согласно расчётам, затраты на реализацию проекта должны были составить в период с 1962 по 1971 годы порядка 7,5 млрд. долларов. Это было не так много, втрое меньше, чем было затрачено в действительности. Однако явное нежелание отдавать космическую программу в руки «ястребов» из военного ведомства заставило Дж. Кеннеди отклонить программу «Лунэкс».
Тем более что у него был выбор. Скажем, идеологи программы «Джемини», в частности, инженер Джеймс Чемберлен из НАСА, предлагали в своё время модернизировать двухместные корабли с таким расчётом, чтобы они могли долететь до Луны.
По мнению Чемберлена и его единомышленников программа «Джемини-Кентавр-ЛМ» обошлась бы в 20 раз дешевле программы «Аполлон», стоившей, как известно, 24 млрд. долларов.
Правда, экономя на всём, Чемберлен предложил, произвести высадку единственного астронавта на Луну, причём на модуле открытого типа. Говоря совсем уж попросту, тот храбрец в скафандре должен был просто сидеть верхом на баке с топливом, под которым располагался ракетный двигатель.
Однако НАСА отвергло этот проект, сочтя его чересчур рискованным.
Наконец, и в самом НАСА, кроме осуществлённой программы, вначале рассматривалось и несколько других вариантов. Согласно одному из них, старт к Луне осуществлялся сразу с Земли. Для этого нужна была сверхмощная ракета «Нова», способная вывести на околоземную орбиту 180 т полезной нагрузки, а на траекторию к Луне — 68 т.
Однако разработка такой ракеты потребовала бы слишком много времени, а потому проект был забракован, как и ещё полтора десятка других.

СОВЕТСКИЕ ЛУННЫЕ ПРОГРАММЫ. В нашей стране тоже, кроме официальной, существовало несколько «полуподпольных» программ высадки на Луну.
Одну из них, например, проталкивал Владимир Челомей. После отставки Хрущёва он тоже попал в опалу, поскольку у него в ОКБ-52 работал сын отставного руководителя советского государства.
Возможно, тем самым Челомей хотел хоть как-то реабилитировать себя и своё КБ. Проект УР-700ЛК-700, как и некоторые проекты американцев, предлагал прямой полёт на Луну. Причём поскольку для этого требовалась ракета, в полтора раза превосходящая по мощности уже известную нам Н1, то Челомей брался разработать и её в кратчайшие сроки. Тем более что за основу нового проекта он намеревался взять уже находившуюся в эксплуатации трёхступенчатую ракету УР-500 и оснастить его дополнительными ракетными двигателями.
Однако проект не прошёл, несмотря на то что его поддерживал Валентин Глушко, двигателями которого предполагал воспользоваться Челомей. План был очень опасен хотя бы потому, что в случае аварии на старте, как это не раз случалось с Н1, весь космодром превратился бы мёртвую зону на 15–20 лет — настолько ядовитое топливо предполагали использовать в ракете её создатели.
Когда В. Мишина сняли с поста главного конструктора и на его место заступил В. Глушко, он тотчас предложил и собственную концепцию полёта на Луну — проект ЛЭК. Лунный экспедиционный корабль (ЛЭК) должен был выводиться непосредственно на траекторию полёта к Луне новым носителем «Вулкан».
Конструкторский размах Глушко впечатлял: стартовая масса ракеты должна была составить 3810 т, полная высота — 88 м. По расчётам, она смогла бы выводить на околоземную орбиту груз массой в 200 т, на траекторию следования к Луне — 65 т, для полёта к Венере или Марсу — более 50 т.
Однако и этот проект не прошёл. Прежде всего потому, что после полётов американцев и Политбюро ЦК КПСС, и лично сам Генеральный секретарь Л.И. Брежнев потеряли всякий интерес к лунной затее. Все силы, как уже говорилось, решено было переключить на создание долговременных орбитальных станций.
Кстати, многие из вышеупомянутых проектов рассматривали полёты на Луну всего лишь как начало действия долговременной программы, которая должна была привести к созданию постоянно действующей лунной базы. А советская экономика, как уже говорилось, просто не потянула бы двойной нагрузки.

В ходе выполнения программы произошли две крупные аварии. Первая — пожар во время наземных испытаний на стартовом комплексе (после пожара сгоревший корабль получил название «Аполлон-1»), в результате которого погибли три астронавта — В. Гриссом, Э. Уайт и Р. Чаффи. Вторая произошла во время полёта корабля «Аполлон-13»: в результате взрыва бака с жидким кислородом и выхода из строя двух из трёх батарей топливных элементов высадка на Луну была сорвана, астронавтам с риском для жизни удалось вернуться на Землю.

Программа внесла большой вклад в историю пилотируемой космонавтики. Она остаётся единственной космической программой, в ходе которой были осуществлены пилотируемые полёты за пределы низкой земной орбиты. «Аполлон-8» был первым пилотируемым космическим кораблём, вышедшим на орбиту другого астрономического объекта, а «Аполлон-17» — это последняя на сегодня пилотируемая высадка на Луну.

рограмма «Аполлон» была задумана в начале 1960 года, при администрации Эйзенхауэра, как продолжение американской космической программы «Меркурий». Космический корабль «Меркурий» мог доставить лишь одного астронавта на низкую орбиту вокруг Земли. Новый корабль «Аполлон» был предназначен вывести трёх астронавтов на траекторию к Луне и, возможно, даже совершить посадку на ней. Программа была названа в честь Аполлона, греческого бога света и стрельбы из лука, менеджером НАСА Авраамом Силверстайном. Несмотря на то, что финансирование было значительно ниже необходимого из-за негативного отношения Эйзенхауэра к пилотируемой космонавтике, НАСА продолжало разработку программы. В ноябре 1960 года Джон Ф. Кеннеди был избран президентом после избирательной кампании, в которой он пообещал американцам добиться превосходства над Советским Союзом в области исследования космоса и ракетостроения.

12 апреля 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком в космосе, что лишь укрепило опасения американцев в том, что США отстали от Советского Союза на технологическом уровне.

В мае 1961 г. президент США Д. Кеннеди выступил в конгрессе с изложением программы «Аполлон». Намечалось израсходовать на неё 9 млрд долларов в течение первых пяти лет. Конечной целью программы была посадка человека на Луну не позднее 1970 года