Новости и события в культурной жизни.

Это пересекается со временем застоя. Бесконечный чай, поезд, дорога — какая-то советская действительность. Подстаканники звенят, поезд куда-то идет. И все это в прошлом. Поэтому все это под водой. Такая утопия. Я их выбирал — есть подстаканник «Космос», есть «Кремль» — власть, есть подстаканник «Изобилие». Каждый несет свой смысл.

А люстры — мне давно хотелось сделать свет под водой. Люстры я тоже выбирал — есть 1960-х годов, есть 1930-х годов, ар-деко, есть какие-то помпезные, ампир. Я думаю, что это была бы сильная инсталляция, если бы где-нибудь в море, на дне, как в магазине, висело бы много люстр и они бы горели. Может быть, кто-нибудь услышит и в кино использует…

Без концепции нельзя?

Я кино снимал, я лауреат «Серебряной камеры» как фотограф, я участвовал в перформансах и свои делал. Я как куратор делал большие фестивали. Я делал апроприации: брал чужие скульптуры и выставлял как свои. Я был когда-то концептуальным художником. Но я и сейчас считаю себя концептуальным художником отчасти.

Я живописью занимаюсь концептуально все-таки. Я исхожу из концепции. Я делаю это осознанно, а не просто рисую, что вижу… Сейчас очень важен этот интеллектуальный момент. Все вокруг занимаются некими интеллектуальными поисками, и, если ты просто дурачок, но туда попал, значит, это твоя концепция такая будет. Многие люди не понимают, что они делают, но за счет общего мощного поля им все равно находится место. Найдутся люди, которые их встроят, объяснят, додумают за них. Это нормально.

Вы работаете в живописи. Что она представляет собой на современном этапе? Что ее поддерживает, а что убивает?

Художников, за которыми интересно наблюдать, много. И в каком-то смысле это проблема. Много мудрости — много печали. Есть доступ к музеям, к галереям, к странице в Instagram любого художника. Ты вот еще не дорисовал картину, она еще не закончена, а ты выложил ее, ее уже смотрят. И кто-то еще выложил… Происходит универсализация языка. Все друг у друга понемножку тырят приемы.

Раньше, пока художник созрел, пока его напечатали в каком-нибудь журнале, пока журнал этот попал — условно — к нам, пока его выставку привезли, — он уже старый художник, и все уже сделано. А сейчас все видят всё сразу, стерлись границы между художниками, между странами, африканские художники не отличаются от китайских. Потому что все друг на друга смотрят. Кто-то пошел в гору — все у него сразу начинают потихонечку драть. Но стараются сверху свою фишку наложить. Сейчас как бы время таких фишек.

Сейчас много медиа. Живопись пока остается самой продаваемой. И еще долго будет самой продаваемой, потому что она материальна. Ее можно повесить на стену, можно передать по наследству. Она имеет традицию экспонирования в музеях, традицию продажи. Все знают, что, если картина написана маслом на холсте, она 500 лет будет храниться. А видео — будет ли оно храниться? Я не специалист, но я понимаю, что носители все время меняются, его надо все время переписывать. Раньше продавали видео на DVD, но скоро DVD некуда будет засунуть. Значит, ты заплатил за что? Где его показывать? Люди же очень косные, они традиционно устроены. Вот картина — это да. На нее есть рынок, есть специальные механизмы, как ее продавать, как покупать и как перепродавать потом.

Таких больших художников, как Ансельм Кифер, как Герхард Рихтер, как Сай Твомбли — с очень ярко выраженным видением, харизмой, — таких в живописи мало. Сейчас много качественной живописи, и в этом ее недостаток. Все научились делать хорошо. Есть миллион всяких видео о том, как мешать краску, как ее класть. Сейчас любая домохозяйка за два года может научиться делать приличную живопись, если она не дура. Если просто внимательно слушает, смотрит и у нее есть какие-то способности. Серьезно! Я не уничижительно говорю. Если человек хочет, он вполне может. Так что, с одной стороны, есть много людей, кто делает живопись, а с другой стороны, это ее убивает.

Лень — это очень хорошо, если это осознанно. Когда человек ленится, он, во-первых, отдыхает. А во-вторых, когда сосуд полный, в него ничего нельзя налить, а когда сосуд пустой, в него может много чего попасть. Когда ты ленишься, ты становишься пустым, и тебе вдруг приходят в голову великие мысли. Ну, для тебя великие.

Вы куратор по направлению «живопись» в Высшей школе экономики. Студенты, современные молодые художники — они какие?

Да, это такое новое направление, второй год всего. Там у нас немного студентов: на втором курсе человек десять и на первом — семь. В основном девчонки у меня на курсе, один парень всего. Это все очень ненормативно, и непонятно, что нужно делать, то есть то, что, в принципе, я люблю. Ты ведешь себя как кризисный менеджер: что тебе досталось, с тем ты и работаешь. Дали таких студентов — ты с ними работаешь. И оказывается, что половина из них даже очень способные.

Мне нравится общаться с молодежью, потому что у них всё в будущем. Не важно, какие картины они пишут, какие планы строят, но они живут будущим. Когда я общаюсь со своими сверстниками, со своими друзьями-художниками, мы говорим, мы живем прошлым: а помнишь мы там? а помнишь мы то? а что сейчас этот делает? И все это разговоры про прошлое. Я не то чтобы хочу жить как в будущем, но мне интересно, потому что в этом есть перспектива.

Фильмы о Владимире Дубосарском и других современных художниках можно увидеть на YouTube-канале журнала Russian Art Focus.

У здания будет три главных обитателя: Театр оперы и балета со зрительным залом на 950 человек — в статусе филиала петербургского Мариинского театра; рядом — музейный комплекс, филиал Государственного Русского музея, открытия которого в Кемерове ожидают уже давно; третий хозяин здания — Кузбасский центр искусств. Он займется выставками современного искусства и дизайна, образовательными программами, устройством конференций. Новое здание станет частью Сибирского кластера искусств, осуществление которого было начато после президентского указа 2018 года, предусматривавшего создание культурных кластеров в регионах страны. Завершение формирования кластера пока запланировано на 2023 год.
Согласно одобренному городскими властями проекту, площадь нового культурного комплекса составит 18,7 тыс. кв. м. Планируется, что он будет включать еще и фойе, ресторан и многое другое, в том числе подземную парковку. «Изящное летающее театральное облако, два кристалла — для музея и для центра искусств, между ними в высоком цоколе — фойе», — такими словами описывают архитекторы его концепцию. Высокое здание станет новой визуальной доминантой города, а его оригинальная архитектура — запоминающимся произведением современного искусства.

Планами предусмотрено и благоустройство прилегающей территории площадью 25,7 тыс. кв. м. Город рассчитывает, что новый комплекс станет популярным местом встреч и прогулок — благодаря тому, что фойе планируют оставлять открытым 24 часа в сутки, а стилобат здания образует несколько открытых террас с пандусами и лестницами. Концепция принята, замечания переданы проектировщику для корректировки. Теперь предстоит самое главное — перейти к реальному строительству.

Далее реставрация переместилась в гипогей — двухуровневое подземное помещение с клетками и тоннелями, где размещались гладиаторы и животные. Оно было прикрыто подвижной эллиптической сценой со сложной системой поворотов и приспособлений для спецэффектов. Там же была обнаружена гидравлическая система, позволявшая быстро опускать и поднимать арену. Туристы легко могли видеть все эти сооружения — ведь арена над ними не сохранилась. И вот итальянское правительство приняло решение восстановить тот самый выдвижной пол, который вернет амфитеатру Флавиев славу гладиаторской эпохи.

Альфонсина Руссо сообщает, что после ремонта на сцене амфитеатра будут проходить культурные мероприятия — концерты и театральные постановки. Реставрацию планируют завершить к 2023 году.

Ученые нашли в числе прочего обожженный кремень, желобковую керамику, оленьи рога и человеческие захоронения. В одной из могил находились косточки уха ребенка и глиняный горшок, в другой — останки женщины, умершей в возрасте от 20 до 40 лет и похороненной с необычным объектом из сланца, возможно частью оружия вроде палицы.
Эти находки, датируемые эпохой позднего неолита и бронзовым веком, были обнаружены благодаря уникальной системе из 1777 шурфов и 440 траншей на участке, простирающемся на 2 км к востоку и к западу от Стоунхенджа, как в границах археологического комплекса, на территории которого он находится, так и за его пределами. Обнаруженные артефакты пока что поместили в хранилище в Солсбери, но позднее они войдут в экспозицию местного музея.

Раскопки велись в рамках подготовки к строительству трехкилометрового тоннеля, в который должна уйти автодорога A303, сейчас пролегающая буквально в 200 м от Стоунхенджа. Это двухполосное шоссе входит в пятерку самых загруженных в Британии. Благодаря тоннелю посетители памятника больше не будут видеть автомобили и слышать их шум. Стоимость проекта составляет $2,2 млрд.

Комиссия «Историческая Англия» высказалась в поддержку проекта, поскольку он «вернет ландшафту единство», которое сейчас нарушает шоссе. Однако ЮНЕСКО выразило опасения, заявив, что и тоннель и дорога «неблагоприятно скажутся на выдающейся универсальной ценности этой территории».

«Дорога спланирована таким образом, чтобы избежать прямого воздействия на памятники, а масштаб археологических работ и мер по минимизации воздействия на окружающую среду беспрецедентен. Количество проводимых нами проверок радикально превышает то, что обычно делается на этой стадии подготовки к дорожным работам», — утверждает Дэвид Баллок, руководящий проектом реконструкции A303 в Управлении автодорог Англии.

После того как правительство одобрило строительный проект в ноябре 2020 года, группа активистов «Спасем объект всемирного наследия Стоунхендж» попыталась оспорить это решение через суд. В декабре протестующие собрались у Стоунхенджа на акцию «массового незаконного проникновения», чтобы привлечь внимание к проблеме. В результате комиссия «Английское наследие» временно закрыла вход на территорию памятника. Противники проекта боятся, что строительство тоннеля нанесет урон древнему археологическому комплексу, который, как показали новые раскопки, отнюдь не ограничивается стоящими на поверхности земли камнями.

Раскопки в рамках подготовки к строительству тоннеля должны возобновиться в конце весны и продлиться 18 месяцев.

«Окна и фабрики» — серия работ, которую Бродский начал в 2000 году и делал несколько лет. «Фабрики» — памятник заброшенным зданиям; он состоит из трех стен из необожженной глины, внутри которых мерцает огонь. Стекла «Окон» закрашены белой краской, на них процарапаны рисунки странных существ и обыкновенных птиц. Но формальное описание не дает представления о той светлой печали, что, неизвестно почему, приходит к смотрящему на вещи Бродского. «Окна и фабрики» занимают первый этаж, а на втором и третьем показаны работы художника из завидного собрания музея.
У PERMM большая коллекция произведений Александра Бродского — 31 серия с двух выставок в городе. «Русское бедное» прошло в музее в 2008-м, а спустя два года на Речном вокзале была показана «Инсталляция». Все принадлежащие музею работы показывали и в Москве, многие — в других городах, и без них невозможно представить себе отечественное современное искусство. Бродский — живой классик, любимый публикой, критикой, галеристами и музейщиками.
На выставке собраны запомнившиеся многим инсталляции. Маленькие прозрачные палатки с сидящими в них человечками, склонившимися над огнем, из «Ночи перед наступлением» занимают весь второй этаж. На третьем в числе нескольких работ показывают «Дорогу», получившую в 2010-м Премию Кандинского как лучший проект года. Три двухэтажные железные полки с казенными матрацами и светящиеся между ними окна-лайтбоксы вызывают у зрителей радость узнавания всем знакомой дорожной тоски, смешанной с ожиданием встречи. А «Чайный домик», состоящий из полутора сотен использованных чайных пакетиков с нарисованными на них фантастическими птичьими и человеческими профилями, наглядно демонстрирует, из какого сора вырастает визуальная поэзия.

Музей современного искусства PERMM
Александр Бродский. Дар

«Посетители смогут любоваться картинами из коллекции семьи Гримани дель Альберо д’Оро, произведениями из частных собраний, а также фотографиями Патрика Турнебёфа, на которых он запечатлел процесс реставрации дворца», — сообщили в Фонде Альберо д’Оро, проводившем восстановительные работы. Снимки положат начало новой коллекции палаццо Вендрамин — Гримани.

Торжественное открытие дворца состоится 24 мая, в первые дни 17-й Архитектурной биеннале. В этом году отмечается 1600-летие Венеции, в честь чего до 6 июня в палаццо планируют проводить бесплатные экскурсии, а после его можно будет посетить по предварительной регистрации.

Деятельность Фонда Альберо д’Оро продолжат конкурсы, стипендии, а также арт-резиденции и мастерские для поддержки искусства.

Двойной выставочный проект был профинансирован столичным меценатом, основателем фонда V-A-C Леонидом Михельсоном, чей бизнес исторически связан с Самарой. Галерея «Виктория», где открылась вторая выставка — «Художники у станка. Искусство после революции», тоже его детище и едва ли не главный в городе форпост современного искусства. Куратором выставки выступил сотрудник галереи Сергей Баландин. В каталоге он пишет: «Этим проектом мы хотели бы поговорить о ситуации в искусстве сейчас, в XXI веке, когда в художественной среде вновь остро ставятся вопросы об общественной роли культуры и об отношениях искусства и политического дискурса… Мы хотим обратиться к той точке, где живопись соединила формальные поиски авангарда с социально-политической ответственностью искусства». Все произведения на выставке — из коллекции Третьяковской галереи, причем как снятые с постоянной экспозиции, так и малоизвестные, из запасников. Интерес тут сосредоточен на художниках, начавших карьеру после революции, и на различных теориях, которые процветали до 1932 года и объявления тотального соцреализма. При всей компактности — 26 работ — выставка щедро оснащена информацией об идеологах революционного искусства (Арватов, Богданов, Гастев) и концепциях художественных группировок (монизм, проекционизм, «психофизиологический монтаж»). Наряду с безусловными советскими звездами, такими как Александр Дейнека, Александр Лабас, Юрий Пименов, Александр Тышлер, тут представлены герои, чье творчество и идеи сравнительно недавно стали предметом пристального изучения: Борис Голополосов, Соломон Никритин, Климент Редько. Поклонники Сергея Лучишкина оценят его редко выставляемую вещь, написанную в том же 1926 году, что и знаменитый «Шар улетел», — медитативную «Небо и окурок», любители реконструкций — реплику утраченной скульптуры Карла Иогансона «Самонапряженная конструкция», ну а феминистки порадуются присутствию мощных работ Екатерины Зерновой и Ефросиньи Ермиловой-Платовой.