Родина

Каких только обвинений не выдвигает наш доктор философии! И в отходе от общечеловеческих ценностей, и в невнимании к идеям русской религиозной философии, и в симпатиях к Сталину и коммунизму.
Фашизм — пишет он — явился реакцией на большевизм.
Фашизм явился ответом на Версальский договор, унизивший Германию, а вот окреп и расцвел он благодаря европейским либералам, ни за что не желавшим вступать со Сталиным в антигитлеровскую коалицию. Не большевизм развязал Вторую мировую войну, не большевики втянули страну в 1-ю мировую. Большевизм явился ответом на капитализм. И лучшим референдумом против капитализма была Гражданская война, когда народ винтовкой и шашкой проголосовал за солидарность и справедливость, и обутые в лапти разметали тех, что были одеты с иголочки и кого капитализм послал на свою защиту, а ярость, с которой они это делали, была выражена не большевиками, а самими дворянами за минувшие три столетия, когда мужиков продавали, обменивали, проигрывали в карты, не желая ничего слышать о справедливости и при этом именуя себя православными.
Дай Бог не повториться такому референдуму! А вот чтобы этого не случилось, поиски путей солидарности и справедливости надо начинать сейчас, пока не поздно.
Безосновательно утверждая, что «патриарх Кирилл» бьет поклоны русской религиозной философии (давать высокую оценку и бить поклоны — вещи разные) — сам автор простирается перед ней ниц, делая из нее фетиш, вопреки предостережению апостола Павла: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением по преданию человеческому, а не по Христу» ((Кол.2, 8).
Философов можно цитировать без конца, всякий раз приспосабливая цитаты к собственному мировоззрению. Кто-то любит Ницше, кто-то Шопенгауэра, кто-то процитирует Ж. Сартра: «Социализм есть горизонт для всякой мысли и перегной для всякой культуры», а кто-то будет с этим ожесточенно спорить. Кто-то любит Н. Бердяева, а кто-то предпочитает К. Леонтьева. Русская религиозная философия — великий пласт философской мысли, но не истина в последней инстанции. Да и у Бердяева, на которого ссылается автор, мы можем отыскать не созвучные автору мысли: «Человечество и мир ждут луча света от России, ее слова, ее неповторимого дела. Всечеловечество имеет великую нужду в России. И мы должны творить конкретную русскую жизнь, ни на что не похожую…» — писал он в работе «Падение священного русского царства». Это к вопросу об особом пути России, что так выводит из себя нашего философа.
А что касается мнений русских философов о Европе, то они видели ее тогда, когда на дряхлеющем теле старушки Европы еще не проступили тотально трупные пятна либерализма, а ее стареющее личико еще не обезобразила проказа нынешнего постхристианства.
Автору не дает покоя образ Сталина «как несомненного злодея», и он досадует, что ему в этом не удается переубедить других.
Только вот ненавистник советского строя Черчилль, считается, был другого мнения: «Сталин принял страну с сохой, а оставил с ядерным оружием». Похвала врага дорогого стоит.
А вот что произнес на похоронах Сталина 9 марта 1953 года патриарх Алексий I: «Великого вождя нашего народа, И. В. Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, и общественная. Сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах…» (ЖМП 1953 № 4).
Но либералы вздрагивают при имени Сталина, им страшно — и не зря, как гласит восточная мудрость: «Даже мертвый лев пугает живых шакалов».
Оплёвывание своей истории — характерная черта либеральной интеллигенции. По общим оценкам около 30 млн китайских крестьян погибло в годы культурной революции в Китае. Но Мао Цзэдун национальный герой — и к его Мавзолею идут толпы народа.
Наполеон уложил в войнах огромную часть мужского населения. В войнах, не особенно нужных Франции и не самых победоносных — но он герой Франции до сих пор. Кстати, будь он сейчас во главе Франции — вряд ли бы страну беспокоили проблемы терроризма и исламизации.
«Патриарх Кирилл — пишет Ципко — пытается нам доказать, что советская система была выше в моральном отношении, чем «национал -социалистическая»».
Она во всех отношениях была выше, и высоту свою она доказывала великой победой. Германский меч без особого труда рассек Европу, а о твердыню Советского Союза он сломался, сломался о героизм, патриотизм и жертвенность нашего народа, в чем немалая заслуга и Церкви, и чему Европе следовало бы поучиться. Так что нам есть, что сказать миру!
Цена наших побед действительно была велика — и военных, и трудовых, но великие победы всегда стоили дорого, а эпохальные тем более.
И знаменитые слова П. Столыпина: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия» имеют и другое прочтение — к своему величию Россия шла только через великие потрясения.
Апостол Павел пишет: «Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11, 19).
Искусных оценит народ, а самых искусных увековечит история.
Дай Бог, чтобы голос Патриарха о справедливости и солидарности не оказался голосом вопиющего в пустыне, и страна нашла бы в себе силы стряхнуть оцепенение, преодолеть сопротивление 5-й колоны и, заглушая змеиное шипение либералов, уверенно пойти к победам своим собственным особым путем.
Свободная пресса