Грозит ли что экономике Евросоюза?

Политика "холодного фронта" по отношению к России вызвала экономические последствия для Норвегии. Доходы от экспорта норвежских рыбы, морепродуктов, нефтегазовых технологий падают. Вероятно, не за горами время отмены санкций против России. Это произойдёт, в первую очередь, по политическим, а не экономическим причинам. Учитывая то, что ситуация на Украине начинает стабилизироваться, складываются необходимые предпосылки для смягчения политики. Кроме того, Европе нужны хорошие отношения с Россией для прекращения войны в Сирии.

У Евросоюза и так достаточно проблем, чтобы портить и без того мрачную картину враждебными отношениями с Россией, отмечает издание и напоминает, что 2 октября в Париже состоится встреча на высшем уровне по ситуации на Украине, в которой примут участие Владимир Путин, Ангела Меркель, Петр Порошенко, Франсуа Олланд.

«Самое время для оттепели», — заключает автор материала.

МОСКВА, 19 сен — РИА Новости. Министр финансов Франции Мишель Сапен заявил, что власти продолжат политику реформ после новости о понижении кредитного суверенного рейтинга Франции до AA2 агентством Moody 's, сообщает агентство Рейтер.

"Правительство по-прежнему твердо намерено продолжать и укреплять политику реформ, чтобы продержать потенциал роста и занятости в экономике Франции", — заявил Сапен.

Ранее сообщалось, что международное рейтинговое агентство Moody\s Investors Service понизило на один пункт кредитный суверенный рейтинг Франции с "AA1" до "AA2", прогноз стабильный. Такое решение рейтинговое агентство приняло в связи со слабым прогнозом роста экономики Франции в среднесрочной перспективе.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 16 сентября опубликовала промежуточный экономический прогноз, в котором снизила оценку роста реального ВВП Франции в 2015 году на 0,1 процентного пункта — до 1,0%. Этот прогноз соответствует цели роста французских властей, поставленной в начале года.

«Фактом является то, что у нас есть два письма, из которых следует, что самолёты теоретически могут быть задержаны в случае их прибытия в аэропорты тех стран, перед которыми у нас остались долги», — сказал Московский на заседании парламентской комиссии по транспорту.

Он отметил, что возглавляемое им министерство не имеет средств для погашения этих задолженностей. Дефицит бюджета «Авиаотряда 28», который обслуживает правительство Болгарии, за восемь месяцев уже превысил 1 млн евро, а к концу года вырастет ещё более, подчеркнул Московский. «Мы написали в министерство финансов, там посоветовали расплатиться с долгами из нашего бюджета, но у нас таких средств нет», — сказал он.

Министр не стал уточнять, перед сколькими странами Болгария имеет задолженность за обслуживание авиалайнеров и о каких суммах идёт речь, но отметил, что вскоре, возможно, и другие страны захотят «принять необходимые меры» в этой связи."С этим не следует шутить. Я каждый день боюсь, что самолёт улетит, и его задержат в каком-нибудь аэропорту, потому что мы не оплатили счета. Не хотелось бы оказаться в такой ситуации», — заключил Московский.

Линде заявил, что "процесс обретения независимости" приведет к "неуверенности, неопределенности и напряженности" в банковском секторе не только в самой Каталонии, но и во всей Испании. В частности, не исключены "банковские каникулы", введение ограничений на снятие наличных.

Ассоциация испанских банков (AEB) и Испанская конфедерация сберегательных касс (CECA) в конце прошлой недели выступили с совместным заявлением, в котором предупредили о "рисках для финансовой стабильности", к которым приведет "любое политическое решение, нарушающее нынешнее законодательство и приводящее к исключению части Испании из ЕС и еврозоны". В случае независимости Каталонии, предупредили финансисты, они будут вынуждены "пересмотреть" свою стратегию в этом регионе, поскольку все банки "столкнутся с серьезными проблемами юридической нестабильности".

В Каталонии 27 сентября состоятся выборы, которые власти автономного сообщества во главе с Артуром Масом называют "плебисцитарными". В случае победы сепаратистски настроенной коалиции Junts pel Si и партии CUP они обещают начать в автономии процесс отделения — сформировать государственные институты, принять конституцию и провозгласить независимость. В ЕС заявляют, что в случае выхода из состава Испании Каталония автоматически выйдет из Евросоюза.

Первое требование Лондона заключается в том, что Брюссель должен "четко заявить" о том, что Великобритания будет находиться в стороне от участия в строительстве "европейского супергосударства". Это подразумевает вывод Великобритании из-под действия основного принципа ЕС — создания "наиболее тесного союза".

Во-вторых, Брюссель должен "четко заявить" о том, что евро не является единой валютой Европейского союза, давая понять, что Европа — это "мультивалютный союз". Британские министры настаивают на этом требовании для защиты статуса своей валюты — фунта стерлинга.

В-третьих, Лондон требует возвращения парламенту страны полномочий, позволяющих Великобритании блокировать нежелательные директивы ЕС и пересматривать существующие законы союза.

Заключительное требование Великобритании к Брюсселю состоит в изменении структуры самого Евросоюза. Лондон настаивает на реорганизации блока из 28 стран-членов с целью защиты интересов девяти стран, не являющихся членами еврозоны, от доминирования со стороны остальных 19 стран, входящих в еврозону. При этом особую протекцию должна получить британская финансовая площадка — лондонский Сити.

Правительство Великобритании в конце мая внесло в парламент законопроект о референдуме по выходу Великобритании из ЕС. Срок проведения референдума обозначен как "не позднее 31 декабря 2017 года".

В вопросах миграционного кризиса речь идет не о финансовых вливаниях, а о моральных принципах — важно как можно быстрее найти приемлемый выход, подчеркивается в статье. Атмосфера накалена, и европейские лидеры придерживаются совершенно противоположных мнений. Так, премьер Венгрии Виктор Орбан уверен в необходимости закрытия границ, а канцлер ФРГ Ангела Меркель, напротив, считает, что их необходимо оставить открытыми.

Разрываемый противоречиями, ЕС медлит и бездействует. В связи с этим в Европе открывается "новый фронт", пишет издание. Министр иностранных дел Италии Паоло Джентилони сообщил, что написал письмо с обращением к своим коллегам из пяти стран ЕС с предложением "быстро и решительно выступить в отношении миграционного кризиса отдельным блоком, если другие отказываются предпринимать какие-либо шаги". По словам Джентилони, первые реакции на письмо были положительными.

На декабрьском саммите лидеры стран Евросоюза обсудят отмену санкции против России. Техническая подготовка проекта пока не ведется, но консультации на уровне постпредов стран ЕС и совета глав МИД ЕС начнутся, вероятнее всего, в ноябре, сообщил РИА «Новости» источник, близкий к руководству ЕС.

Отмена санкций увязана с исполнением минских договоренностей. «Сейчас выполнение минских соглашений отложено, нужно будет обсудить, продлевать ли в связи с этим санкции. Дебаты по этому вопросу, наверное, будут серьезными», – говорит представитель руководства ЕС.
С одной стороны, на ЕС давят США, чтобы Брюссель не ослаблял экономические санкции против РФ. Более того, 11 октября Североатлантический альянс призвал парламентариев стран, входящих в союз, быть готовыми к незамедлительному введению новых санкций против РФ в случае нарушения режима прекращения огня на Востоке Украины.

Однако Евросоюз все чаще задумывается над тем, чтобы не продлевать санкции против России, на что есть серьезные экономические причины. Это подтверждают также слова Антонио Фаллико, председателя совета директоров банка «Интеза» (российская дочка итальянской группы Intesa Sanpaolo Group). «В ЕС последние две недели на самом высшем уровне принятия решений наблюдается растущий консенсус о необходимости поиска механизмов выхода из сложившейся ситуации», – заявил агентству Sputnik финансист.

По его словам, политическая и деловая элита Евросоюза приходит к выводу о необходимости отмены антироссийских санкций. На положительный настрой европейских лидеров относительно санкционной политики повлиял в том числе прогресс в ходе встречи «нормандской четверки» в Париже в начале октября, добавил он.

Но главной причиной для восстановления отношений с Россией могут стать серьезные проблемы в экономике еврозоны. Как говорит Фаллико, введенные Москвой ответные меры серьезно отразились не только на агропромышленном и высокотехнологичном секторах Италии, но также на ее финансовой системе, снизив объем двусторонней торговли на 36% за последний год.

Серьезным звонком к пониманию того, что ЕС в угоду политическим амбициям США в целом губит собственную экономику, являются опубликованные в среду Евростатом данные по падению промышленного производства в еврозоне: его объем в августе снизился на 0,5% в месячном выражении. При этом в апреле и июле наблюдался рост на 0,5%. В марте, мае и июне тоже было снижение промпроизводства, но оно оказывалось совсем близко к нулевому показателю.
Проблемы с промышленным производством наметились еще в прошлом году. Продолжение негативной тенденции, и в этом году особенно, кажется из ряда вон выходящим потому, что Брюссель предпринял серьезные меры, которые должны были, наоборот, подтолкнуть промышленность к росту. Это падение выглядит странным на фоне работающего печатного станка в Европе и девальвации евро, которая выгодна местным производителям.

«Печатный станок от ЕЦБ должен был поправить балансы европейских банков и убрать весь тот негатив, который царил в Европе ввиду долгового кризиса, что в целом должно было привести к оживлению европейской экономики, в том числе и промышленности. Ведь более здоровые финансы в теории – это больше кредита и, соответственно, инвестиций и потребления. Но QE от ЕЦБ не помогает», – объясняет Михаил Федоров из TSI Analytics.

«Евро за полтора года значительно упал, и европейский производитель выиграл за это время почти 20% премию к ценовой конкурентоспособности своих товаров. И это должно было подстегнуть рост как экспорта европейских товаров, так и внутреннее замещение импорта своими товарами. Но это также не помогло», – добавляет эксперт.

«Возникает вопрос, как Европа, имея два очень сильных козыря для своего промышленного производства в виде QE и 20% премии к цене своих товаров от упавшего курса валюты, не смогла на практике увеличить производство? Ответ, на мой взгляд, прост. Европа сейчас несет огромные потери от торговли со своим восточным партнером – Россией. Именно спад спроса на европейские товары со стороны России и стран СНГ в целом тянет европейскую промышленность вниз», – уверен Федоров.

На фоне санкционной войны только благодаря включению вовремя станка и девальвации евро Европе удалось избежать резкого падения с огромной скоростью. Эти факторы нивелировали часть потерь, и теперь экономика еврозоны топчется на месте. Тогда как, если бы Европа и Россия не обменялись санкциями и спрос со стороны РФ был прежним, то европейская промышленность показала бы рост, уверен эксперт. «Но политика испортила все старания Марио Драги (главы ЕЦБ) и обрубила Европе крылья роста экономики», – резюмирует Федоров.
Потери стран ЕС только от российских контрсанкций в самом Евросоюзе оценили в 1 трлн евро в год, взяв в расчеты объемы экспорта на 2013 год. Больше всего в денежном выражении проиграла Литва. Ее потери оценили в 922 млн евро. На втором месте – Польша, ущерб которой может исчисляться 840 млн евро. Далее Германия (589 млн евро), Голландия (503 млн), Дания (341 млн), Испания (326 млн), Бельгия (281 млн) и Финляндия (273 млн). И здесь в расчет брались только два вида потерь от контрсанкций России – прямые потери от падения экспорта и косвенные потери – от падения цен на запрещенные к ввозу в РФ товары внутри еврозоны. Достаточно вспомнить митинги европейских фермеров, которые оказались завалены никому не нужными и упавшими в цене овощами и фруктами.

В июне 2015 года Австрийский институт экономических исследований подсчитал, что антироссийские санкции приносят странам Евросоюза убытки на 100 млрд евро. По их оценкам, максимальные потери несет ФРГ, которая уже снизила экономические показатели на 1%. А в деньгах потери Германии от санкций составят 27 млрд евро. В МИД РФ прогнозировали до этого санкционные потери Евросоюза к 2015 году на уровне 50 млрд евро. (с)

"За 12 лет из последних 20 лет темпы роста экономики Германии были ниже, чем средний темп роста экономики трех других больших стран еврозоны (Франции, Италии и Испании). Хотя рост немецкой экономики, как показывает график, был выше в посткризисный период, Международный валютный фонд предсказывает, что в течение ближайших пяти лет рост экономики Германии станет ниже среднего роста экономики упомянутых трех стран и намного ниже среднего роста экономики всех стран еврозоны, включая небольшие страны Центральной и Восточной Европы с высоким темпом роста экономики.

Безусловно, у Германии все еще имеются некоторые очевидные преимущества. Но при более внимательном изучении оказывается, что они не столь уж позитивны, какими они кажутся на первый взгляд.

Начнем с того, что в экономике Германии достигнута почти полная занятость – в резком контрасте к показателям безработицы с двузначными цифрами, которые преобладают в большинстве стран еврозоны. Но комбинация полной занятости и низких темпов роста экономики фактически указывает на базовую проблему: медленный рост производительности труда. Добавьте к этому сокращение численности квалифицированных работников, способных удовлетворять потребности рынка труда Германии - население страны стареет, а у прибывающих беженцев отсутствуют необходимые навыки квалифицированной работы, – и немецкая экономика представляется обреченной на вялотекущую работу в течение длительного времени.

Другое очевидное преимущество Германии ‑ большие финансовые резервы, которые не только смягчили последствия кризиса, но дали стране и значительное политическое господство. Действительно, поскольку немецкие финансовые фонды были незаменимы для помощи сильно пострадавшим странам периферии еврозоны, страна стала центральным пунктом во всех усилиях по преодолению кризиса.

Согласие Германии было необходимо, чтобы создать "банковский союз Европы", который повлек за собой передачу контролирующих полномочий Европейскому центральному банку (ЕЦБ) и создание общего фонда помощи для решения проблем слабых банков. И противодействие Германии задержало вмешательство ЕЦБ в рынки облигаций, а когда, наконец, ЕЦБ начал свою программу скупки бондов, это было сделано при негласном одобрении Германии.

Но теперь, когда процентные ставки на нулевом уровне, крупные сбережения Германии не дают ей большой пользы. И с затиханием финансового шторма у Германии нет новых возможностей продемонстрировать свое политическое влияние в других странах как внутри, так и вне еврозоны.

Действительно, Германия, вследствие ее глубокого вовлечения в экономики центральноевропейских и восточноевропейских стран, была ключевым игроком в Минских соглашениях, которые были подготовлены с целью прекращения конфликта в Украине. Однако эти соглашения имели весьма малое влияние на положение в ближневосточных странах, к которому приковано сегодня внимание всего мира. Хотя многие страны выдвинули на первый план политическое руководство Германии в решении вопроса кризиса беженцев, в действительности Германия не имеет серьезного влияния на факторы, которые породили этот кризис; в результате страна испытывает громадное напряжение. Страна вынуждена сегодня впервые попросить солидарной помощи у своих партнеров по ЕС, поскольку одна Германия не может принять всех вновь прибывших беженцев.

Как обычно, однако, представления отстают от действительности, что означает, что Германия все еще рассматривается повсюду как самая большая сила еврозоны. Однако, по мере того как глобальный деловой цикл ускоряет возвращение Германии к "старой нормальной стране", станет все более трудным игнорировать смещение влияния в пределах стран Европы.

Германия, которая экспортирует большие объемы средств производства, выиграла больше других государств-членов еврозоны от инвестиционного бума в Китае и в других развивающихся экономиках. Но рост развивающихся экономик сегодня значительно замедляется, включая и Китай, где запросы переходят от инвестиционных товаров к потребительским товарам. Эта тенденция отрицательно влияет на рост немецкой экономики и приносит пользу южноевропейским странам, которые больше экспортируют товары народного потребления.

Продолжающееся изменение в динамике экономической мощи и политической власти стран Европы, вероятно, окажет большое влияние на функционирование ЕС – и особенно в странах еврозоны. В частности, без сильной Германии, укрепляющей финансовые структуры еврозоны и побуждающей к внедрению трудных, но необходимых структурных реформ, страны могут потерять мотивацию для выполнения действий по обеспечению справедливости и стабильности в долгосрочной перспективе. Если инфляция будет оставаться низкой, ЕЦБ может почувствовать себя более свободным для осуществления следующих этапов монетарного стимулирования, еще более подрывая достижение финансовых целей.

Короче говоря, возможно, что мы движемся к менее "германской" экономической политике в еврозоне. Хотя эта новая политика могла бы поднять популярность ЕС в периферийных странах, она может также привести к увеличению сопротивления членству в ЕС внутри Германии – стране, которая, несмотря на ее уменьшающуюся экономическую силу, остается важной частью мозаики европейской интеграции".

О том, что ЕК может в том или ином виде отказаться от одного из двух базовых ограничений ключевого экономического соглашения ЕС — Пакта стабильности и роста,— заявил вчера в Страсбурге на сессии Европарламента глава ЕК Жан-Клод Юнкер. Мотивация предполагаемого отказа — необходимость увеличения расходов на адаптацию беженцев из Сирии. "Мы столкнулись с проблемой сверхвысокой тяжести",— заявил господин Юнкер, сообщив, что, по мнению ЕК, для ее решения необходимо "добавить некоторое количество гибкости" в правила пакта, что, впрочем, позволяют его условия.

Поводом для дискуссии об ограничении положений пакта о потолке в 3% ВВП бюджетных расходов послужили консультации с ЕК правительств Италии и Австрии. В обсуждаемом сейчас проекте бюджета Италии на 2016 год расходы на адаптацию беженцев запланированы в €4 млрд (0,2% ВВП), Австрия планирует направить на эти цели около €1 млрд (0,3% ВВП), в том и другом случае есть сложности с "упаковкой" этих существенно возросших (особенно в случае с Австрией) расходов в параметры пакта ЕС. Среди стран ЕС, затронутых сирийским кризисом с беженцами, крупные (но несравнимые с итальянскими и австрийскими) допрасходы планируют Греция (проект ее бюджета предполагает профицит до обслуживания долга в 0,25% ВВП), Хорватия (запланированный дефицит бюджета — 4% ВВП), Словения (плановый дефицит 2016 года — 1,98% ВВП). Наиболее крупным бюджетным донором для беженцев выступает Германия, которая планирует потратить на адаптацию беженцев в 2016 году €15 млрд (планируется незначительный бюджетный профицит).

Для Италии сирийский кризис скорее повод для снятия ограничения на дефицит, чем причина: основной поток беженцев в нее идет из стран Северной Африки. Ранее ЕС предпочитал увеличивать вложения в страны--источники миграции в этих регионах. Так, 27 октября ЕС объявил о предоставлении Алжиру, Иордании, Ливану и Марокко (вложения в бизнес-инфраструктуру, проекты по развитию правовых институтов и проекты энергоэффективности) дополнительно €365,5 млн. Жесткость в переговорах Италии и Австрии с ЕК по поводу бюджетного дефицита возникла раньше, чем проблема массового потока беженцев из Сирии и Ирака, летом 2015 года. Отмена же или приостановка одного из двух "маастрихстских бюджетных критериев" (второй, рекомендованное соотношение госдолга к ВВП предельно в 60%, де-факто не применяется в ЕС с 2009 года) ставит под вопрос вытекающие из них экономические цели Пакта стабильности и роста — напомним, соглашение 1992 года предполагало целевой рост ВВП ЕС в 5% годовых. Ближними же практическими последствиями отмены порога дефицита в 3% могут стать рост госзаимствований Италии и Австрии и рост доходности по их госдолгу с 2016 года. Кроме того, отказ от бюджетной жесткости усилит эффекты от сверхмягкой денежно-кредитной политики ЕЦБ.

При этом их трудности могут окончательно остановить нынешнее вялотекущее восстановление еврозоны, а также помешать ей преодолеть дефляцию.

Европейский центральный банк (ЕЦБ) на своем заседании 22 октября в Мальте сохранил базовую процентную ставку на уровне 0,05% годовых и не стал объявлять о дополнительных мерах по стимулированию.

Тем не менее многие экономисты уверены, что ведомство Марио Драги предпримет новые шаги в этом направлении в самое ближайшее время, возможно, даже в начале декабря.

ЕЦБ, скорее всего, продлит свою программу количественного смягчения (QE) - создание денег для покупки главным образом государственных активов - после сентября 2016 г. (пока на этот месяц запланировано ее завершение).

До того как этим летом над Китаем и другими развивающимися рынками сгустились тучи, экономическая погода, казалось, становится все более солнечной. Промышленное производство еврозоны ежеквартально увеличивалось в среднем на 0,4% с конца 2014 г. до середины 2015 г.

Это не было грандиозным прорывом, но знаменовало определенное улучшение ситуации после слабого роста в течение предыдущих 18 месяцев.

Более того, восстановление начало расширяться по континенту. Первоначально его локомотивом была Германия, на которую приходится почти 30% ВВП еврозоны. Позже к ней присоединилась Испания, четвертая крупнейшая экономика региона, с неожиданно быстрым ростом.

Теперь Италия, третья крупнейшая экономика, после длительного коматозного состояния демонстрирует первые признаки жизни. Однако экономика Франции, вторая после Германии, все еще, к сожалению, хромает.

Да и в целом темпы восстановления еврозоны остаются неудовлетворительными, учитывая мощную поддержку, отмечает британский журнал The Economist.

Одной из форм поддержки стало резкое падение цен на нефть, которое имело такой же эффект для потребителей и бизнеса, как сокращение налогов. Программа QE, проводимая ЕЦБ с марта 2015 г. (ежемесячная покупка активов на 60 млрд евро), является вторым мощным стимулом. Это помогло экспортерам, в первую очередь через более низкий евро.

Однако экспорт в развивающиеся страны, скорее всего, теперь замедлится, несмотря на более слабую валюту. На эти рынки приходится 25% экспорта еврозоны и примерно 30% Германии, Франции, Италии и Испании.

Еще недавно экспорт в Китай (почти 7% от всего экспорта) был одним из источников успеха Германии. Сегодня он становится источником угрозы для немецкого бизнеса.

Благодаря своему мастерству в производстве товаров промышленного назначения экономика ФРГ идеально подходила к стимулируемому инвестициями росту Поднебесной. Но рост Китая в настоящее время с замедлением перебалансируется с инвестиций в сторону сектора услуг.

Уже видны первые настораживающие признаки. Немецкий экспорт резко снизился в августе по сравнению с июлем, при этом уменьшилось и количество новых заводских заказов. В целом промышленное производство еврозоны упало в августе на 0,5% по сравнению с предыдущим месяцем.

Вместо ускорения мы видим замедление восстановления: аналитики Barclays прогнозируют рост ВВП в III квартале в пределах 0,3%.

Все это, безусловно, затрудняет достижение поставленной ЕЦБ цели роста цен в 2%. После нескольких месяцев чрезвычайно низкой инфляции эксперты ожидают возвращения дефляции в еврозону в сентябре.

Более того, падение цен, скорее всего, продолжится и в следующем году - не очень радостная перспектива для таких уязвимых стран, как Португалия, которой нужно выплачивать огромные государственные и частные долги. (с)

Некоторые сторонники евро еще на момент введения валюты полагали, что конструкция ненадежна и рано или поздно произойдет коллапс, отмечает аналитик. Другие считали, что система выстоит, а затем и вовсе поможет обновить экономики стран зоны евро — они понимали, что для того чтобы преодолеть все трудности, связанные с использованием системы фиксированного валютного курса, странам-членам пришлось бы купировать последствия неизбежных экономических шоков корректировкой цен и заработных плат. Сторонники проекта единой валюты верили, что члены еврозоны будут вынуждены поступать так, но вышло иначе.

Что касается процесса расширения организации, то здесь, по мнению Мюнхау, ошибка заключается в темпах и в критериях, которым должны соответствовать претенденты на вступление в ЕС. У Евросоюза, равно как и у европейских стран, сейчас принимающих беженцев с Ближнего Востока, есть пределы вместимости. 13 новых членов за неполные 10 лет — это не та нагрузка, которую ЕС может вынести. Кроме того, расширение повлияло на способность Европы адекватно отвечать на внешние и внутренние вызовы. В критические моменты руководству Европейского союза не удалось сфокусироваться на строительстве институтов, необходимых для функционирования евро, вместо этого в повестке ЕС преобладали проблемы "маленьких стран" (право голоса, защита меньшинств). Члены Европейского парламента были уверены, что сама система единой Европы не требует изменений.

"Кризисы приходят и уходят. Возможно, это так, но тогда спросите себя — почему период с 50-х до конца 90-х годов был более стабильным для ЕС, нежели последующие десятилетия?", — пишет колумнист газеты.

В первые годы существования Европейского экономического сообщества внешние риски безопасности брал на себя Североатлантический альянс, добавляет аналитик. Финансовой стабильности тогда практически ничего не угрожало, поскольку регулирование даже по сегодняшним стандартам было чрезвычайно строгим. Такие экономические шоки, как волатильность на рынке нефти или инфляционные кризисы, были не менее суровы, чем в настоящее время, однако тогда членам Евросоюза удавалось справиться с ними с помощью гибкого валютного курса.

Сейчас Брюсселю приходится следить за собственными внешнеполитическими интересами и управлять второй по величине экономикой мира, замечает Вольфганг Мюнхау. Евросоюз как институт не подходит для решения таких задач, как и нынешние европейские интеллектуальные и политические элиты. В будущем, по мнению эксперта, стоит ожидать больше кризисов, большей самостоятельности членов сообщества и большей устремленности проверить на прочность сам ЕС — исследовать варианты входа и выхода из организации.

"Формальный распад (Евросоюза — прим. ред.) не является главной угрозой — технически это очень сложный процесс. Но это слабое утешение. Реальная опасность заключается в том, что Евросоюз со временем просто исчезнет и превратится в призрачную конструкцию", — заключает обозреватель газеты.