Садомазохистские рассказы
alondra
Мастер
1/21/2010, 1:12:18 PM
(карлик @ 21.01.2010 - время: 10:07) (alondra @ 20.01.2010 - время: 10:11) Я смотрю , тут какие то рассказы пошли..."Рабов" ваще не спрашивают, надо ли им это все...Храни нас Господи от таких "хозяев"...
Но если абстрагироваться от этого момента, то рассказ хороший))))
спасибо... в рассказе герой этого хотел конечно, он был подвержен женской красоте, только в жизни не все бывает так как хочется...
Само собой...это художественное произведение я понимаю..
Но если абстрагироваться от этого момента, то рассказ хороший))))
спасибо... в рассказе герой этого хотел конечно, он был подвержен женской красоте, только в жизни не все бывает так как хочется...
Само собой...это художественное произведение я понимаю..
карлик
Новичок
1/23/2010, 4:28:28 PM
Пропасть
Часть третья
На меня напала дрожь, как будто на уровне подсознания я ощутил, что сейчас со мной будет, что сейчас она сделает со мной.
- По-о-очему, Го-о-спож-жа-а?
- Потому что рабы усваивают столь важную информацию только после того, как им хорошо все объяснит плеть хозяина. И ты поймешь лишь после того, как ощутишь "ласки" моей помощницы на себе.
Она взяла плеть, лежащую рядом.
- Посмотри сейчас внимательно на мою девочку, - Диана поднесла плеть к моим глазам. - Ты должен быть ей очень благодарен, так как она будет помогать тебе в усвоении моих уроков. Скажи: "Спасибо, плеть Госпожи Дианы, что будете помогать мне лучше понимать Хозяйку".
- Спасибо, плеть Госпожи Дианы, что будете мне помогать лучше понимать Хозяйку.
И я сразу же получил такой удар ногой по лицу, что упал на спину. Диана встала с кресла и подошла ко мне.
- На живот, быстро!
Я перевернулся, она прижала ногой к полу мою голову – мое лицо растекалось по паркету. Звук, рассекающий воздух, мгновение – и я почувствовал, как плеть обожгла кожу на моей спине. Удар, другой, третий… Мне показалось, с моей спины летят брызги крови. Я испугался, по щекам потекли слезы, я попытался вырваться и закричать.
- Ну вот, а говоришь, что понял.
Она взяла веревку, обмотала мои запястья и лодыжки, затем осмотрелась вокруг, увидела пару полотенец. Одним она заткнула мне рот, а второе обмотала вокруг шеи, закрепив кляп.
- Вот так, раб, ты мне больше не сможешь помешать. Ты вообще никак не можешь влиять на волю Госпожи, и ты это у меня скушаешь, поверь.
И вновь удары посыпались по моей спине, ягодицам, ногам, рукам – мне показалось, их было около пятидесяти.
Диана присела, развязала мокрые от слез полотенца и ласково провела по моим волосам… Я лежал не двигаясь, только время от времени содрогаясь – не то от холода, не то от воспоминаний о боли, причиненной мне плетью Хозяйки.
- Ну, не плачь, - Диана продолжала гладить волосы раба. – Ты же понимаешь, что это лишь для твоего блага. Так ты будешь лучше понимать меня, так ты будешь лучшим рабом, а ты же хочешь быть моим рабом?
- Да, Госпожа.
- Умница. Ты мне нравишься все больше и больше, но, к сожалению, солнце моё, урок еще не закончен… Теперь я не буду затыкать тебе рот, я просто прикажу тебе быть тихим как рыба, чтоб ни одного звука не проронил у меня, ясно? Иначе ты действительно узнаешь, как я могу рассердится. Ты хорошо меня понял, раб?
- Да, Госпожа.
- Стань на колени, прижми голову к полу. Считай, что я не убирала свою ногу с твоей головы.
На этот раз, Диана делала большие паузы между ударами, как бы давая рабу ощутить каждый удар в полной мере. Вероятно, она ожидала стона или плача. Но ни малейшего звука я не мог издать. Со мной произошла поразительная вещь: я полностью растворился в ее воле и не смел никак нарушить ее приказ. Да, мне было очень больно, но ведь Госпожа приказала! Мне приказала молчать моя Госпожа... молчать, иного быть не может! И я молчал.
- Как быстро ты стал таким терпеливым. Быстро учишься. Я уже практически горжусь тобой… Но в гораздо большей степени – собой, конечно.
Диана отложила плеть в сторону. Я все еще стоял на коленях, прижимая голову к полу, не смея изменить позы.
- Ну, а теперь отвечай мне, раб. Кто ты?
Прошла секунда. И я получил удар ногой по ягодицам.
- Быстрее!!!
- Я раб Госпожи Дианы.
- Кто я?
- Вы моя Госпожа.
- Что ты должен отвечать на мои приказы?
- "Да, Госпожа".
- Что ты сам можешь делать?
- Я ничего не могу сам делать, не спросив у Вас разрешения.
- Молодец! Ну, а теперь, раб, поговорим о том, какие радости могут быть в твоей никчемной рабской жизни. Ты знаешь, какие это радости? Какая самая большая радость? Отвечай!!!
- Пррости-и-те, Гос-пожа, я не знаю, - я весь затрясся от страха, что сейчас снова рассержу ее.
- Ну, хорошо, ползи сюда, мальчик мой, я тебе покажу, - засмеялась Диана.
Я, со связанными руками и ногами сделал несколько движений, приподнял голову с пола...
- Голову не подымай! Пусть твое лицо волочится по полу... как тряпочка половая.
Кое-как я стал перемещаться ближе к креслу. Хозяйка мне помогала, подтягивая меня к себе за ошейник. Когда я уже был достаточно близко к ней, она взяла меня за волосы, и перед собой я увидел указательный палец с длинным красным ногтем, указывающим на ее туфли.
- Вот это для тебя самая большая радость!
Она прижала мое лицо к своей обуви и приказала:
- Вылижи!
И тогда я понял, кто я и к чему стремился всегда, ощутил свою рабскую сущность. Волна эмоций затопила меня: страх, благодарность, восторг, унижение - и еще что-то, что невозможно объяснить… Я не смог сдержать слез.
- Почему ты плачешь?
- Я плачу от восторга, что касаюсь Ваших туфелек, Госпожа.
- Ты не просто касаться должен – ты вылизывать должен. Лижи как следует!!!
Я начал вылизывать ее обувь, не пропускал ни единого миллиметра. Все, что было на них, я хотел вобрать в себя: затягивал в рот каждую крупицу пыли с ее туфелек… Звук при этом получался жуткий, но я почему-то радовался ему…
- Вот видишь, я же говорила, что тебе понравится! А вот так тебе еще больше понравится, - она сняла туфельку, и перед моим взором очутилась прекрасная стопа Госпожи Дианы с ярко-красным педикюром.
Тут я забыл все на свете. Казалось, это был сон! Я начал изучать языком каждую впадинку, каждый изгиб, каждую складочку прекрасной ножки Госпожи, я путешествовал по ней, как по волшебному миру, это был тот мир, в котором я готов был остаться навсегда.
- Эй, ты слышишь меня!
Я понял, что Госпожа обращается ко мне, а я никак не реагирую.
- Да, Госпожа!
- Открой широко рот!
Я так и сделал. Госпожа просунула мне в рот пальцы стопы и начала водить ими по кругу, пытаясь проникнуть глубже.
- Соси!
После того, как Госпожа сказала это слово, мне показалось, что с ее ступни потекла некая сладость, нечто, что необходимо выпить до конца. Я старался между каждым пальчиком пройтись языком, затем с наслаждением высасывал каждый и все вместе.
- Хороший мальчик! Одна из главных функций рта раба, это чистка ножек Госпожи.
В тот момент я действительно осознал, что мой рот предназначен для того, чтоб в нем были ножки Хозяйки.
- Ну, думаю, поощрений для тебя сегодня хватит. Время уже позднее, - сказала Диана, посмотрев на часы. Встала с кресла. Приказала мне лежать, уткнувшись в пол.
- Запомни, раб, с этого момента ты будешь спать на кровати, только если действительно заслужишь этого, а пока тебе до такого блага очень далеко.
И, взяв за ошейник, она подтащила меня к кровати, крепко привязала мои лодыжки к кроватным ножкам, затем сделала то же самое с моими руками.
- Твое место на полу, в лучшем случае - у кровати Хозяйки, но этого ты тоже пока не заслужил.
Я лежал на боку, лишённый возможности видеть что бы то ни было, кроме пыльного сумрака под кроватью. Слышал как Диана, пошарив по ящикам стола, расстегнула мою дорожную сумку.
- Я переберу твои вещи и решу, что тебе надо, а что нет.
Сказав это, она погасила свет и вышла. Дверь закрылась, ключ проскрежетал в замочной скважине.
Я остался в кромешной темноте… Только я не понимал, почему она кромешная? Должно же быть хоть немного света – из окна, например; там же горят фонари, на небе может быть луна и звезды… Но почему так темно, я не могу различить ни одного предмета, нет никаких силуэтов и очертаний? Может, я ослеп? И что произошло? Мне показалось, что со мной творились странные вещи, но их определенно не может быть, потому что такого просто не бывает, наверное, я просто где-то гулял и попал в темную комнату, сейчас стоит только найти выход, и все пройдет, где то он есть, и через секунду я найду его, и мне будет светло и не так твердо лежать, как здесь...
Я услышал шорох, как будто несколько жуков пробежали вдоль плинтуса. Они пробежали и затихли. Но через некоторое время вторая группка зашуршала, только уже в другом краю комнаты. И что-то необычное было в этом шуршании... Я точно слышал слова. Очередная компания жуков зашуршала... и я понял.. я услышал... "раб Госпожи Дианы"... В шорохе слышалось: "Раб Госпожи Дианы". Жуки шуршали все чаще и чаще и, казалось, стали подбираться ко мне все ближе и ближе, Это были не отдельные группки уже, они заполнили всю комнату, и со всех сторон неслось: "Раб Госпожи Дианы… раб Госпожи Дианы, раб Госпожи Дианы"… И вот они уже так близко, они заползают на меня, проникают в меня, впиваются в кожу - уже тысячи жуков залезли мне под кожу, в руки, в ноги, в глаза, в живот, в голову – шуршание "раб Госпожи Дианы", "раб Госпожи Дианы", "раб Госпожи Дианы" заполнило все мое тело. "Раб Госпожи Дианы" – это было на самом деле. "Раб Госпожи Дианы" – это я. "Раб Госпожи Дианы" – я был всегда. "Раб Госпожи Дианы" – я буду всегда.
Настало утро. Диана подошла к двери, вставила ключ в замок и, повернув несколько раз, вошла в номер своего раба.
- Вот, оставила все, что тебе достаточно. Если понадобится больше, будешь просить у меня.
Голос Дианы звучал, словно шелест волны, накатывающийся с океана… Она поставила дорожную сумку рядом с неподвижным своим рабом: он лежал с открытыми глазами и смотрел под кровать так, как будто он что-то заметил там. Присев на корточки, Госпожа начала развязывать веревки. И когда ноги и руки раба были свободны, она взяла голову его за волосы и приложила к ступне:
- А так ты должен приветствовать Госпожу.
Бросив: "Собирайся на работу", - она вышла из номера.
Я оглядел комнату: жуков больше не было... Заглянул в сумку. Там было только несколько самых необходимых вещей: одежда, бритва, зубная щетка, немного денег. Госпожа забрала многое, включая мои документы, а с мобильного были стерты все контакты и добавлен только один - "Диана".
Не знаю, как я работал в тот день. Номер требовал сосредоточенности во всём теле, а после того, что произошло, все тело ныло и ломило. Я и не заметил, как прошло представление…К счастью, ничего экстраординарного не произошло, я выдержал тогда всю нагрузку, уму непостижимо, откуда силы брались. Трудно сказать, как я добрался до отеля. Трудно сказать, как я с порога тут же не рухнул от усталости. Трудно сказать, что я почувствовал, когда увидел на столе записку: "Как придешь, сразу же ко мне в номер! Диана".
Несмело постучал я в комнату, прождал около минуты, после чего дверь открылась, и я встретился глазами со своей Госпожой, которая пальцем показала, в каком направлении мне необходимо двигаться дальше. А двигаться мне необходимо было в глубь ее номера.
- Приведи себя в порядок.
Я стоял не двигаясь посреди комнаты, смотрел в пол. В мою сторону полетел ошейник, и я понял, чего от меня хочет Госпожа Диана, взял ошейник и стал его надевать, но она прервала меня.
- Запомни: порядок для раба - особенно с Госпожой наедине, - это когда он голый и в ошейнике. Перед тем, как надевать ошейник, ты должен быть голым.
Все было сделано так, как велела мне Хозяйка.
- А теперь встань на колени и рассказывай во всех подробностях, как прошел твой день.
Я начал сбивчивый рассказ о своём дне, старался по часам вспомнить, что и как происходило, с кем встречался, о чем думал, что ел, как сильно устал, как хотелось спать, но как нашел в себе силы и выполнял работу...
- Какие у тебя были сегодня эмоции? Каких было больше: положительных, отрицательных? Или ты просто устал?
- Было больше положительных эмоций. Это помогло мне выдержать физическую нагрузку.
- И что же положительного ты нашел в этом дне, раб?
- Это замечательный день, ведь это мой первый полный день в качестве раба Госпожи Дианы.
Я умолк.
Диана тоже молчала некоторое время. Госпожа просто сидела в кресле и смотрела на меня. Хотя я не видел ее, я чувствовал, что она смотрит. Хотелось прервать это давящее молчание, но я был не в состоянии это сделать, я просто не мог, я стоял перед ней голый, на коленях, в океане тишины, под остротой ее взгляда, я вспомнил вчерашний вечер и понял, что моя Госпожа может наказывать меня еще и взглядом – даже сильней, чем плетью. И вот, наконец, пытка молчанием завершилась.
- Тебе нужно было сегодня что-то? Какие планы на завтра?
- Нет, Госпожа. Завтра я буду работать так, как и сегодня. У меня будет обычный день – в том смысле, что ничего особенного я не планирую.
- Ты сам и не можешь ничего планировать, только лишь со мной. Знаешь, раб, я сегодня тоже устала. Ты массаж делать умеешь?
- Никогда не делал.
- Как приедем домой, пойдешь на курсы. Но сейчас, если у тебя не получится и мне не понравится, у тебя будут очень большие проблемы.
Диана сняла кофту, расстегнула бюстгальтер и легла на кровать.
- В тумбочке возьми крем.
Я взял крем и растер им свои руки, дрожащие от того, что мне сейчас предстояло делать. И прикоснулся к спине возле шеи Госпожи, не догадываясь, что сейчас утону в молоке ее кожи, белое сияние которой ударило в меня волной, заставив взорваться сердце ударами настолько сильными, что их было слышно в волшебной и уютной тишине гостиничного номера. Аккуратно водя руками по коже, я старался найти напряженные участки мышц и расслабить их, чтобы моя божественная Госпожа почувствовала себя лучше после трудного дня, чтобы моя Госпожа почувствовала, как я благодарен ей за все, за каждую секунду своей жизни, почувствовала мое желание сделать для нее все самое лучшее, чтоб моя Госпожа почувствовала... как я люблю ее... я поцеловал ее плечо...
- А вот за это ты еще получишь!
Очнувшись, я понял, что натворил нечто ужасное!
- Продолжай, но губами меня касаться не смей!
Шли дни моей новой жизни, наполненной падениями и небесными взлетами, страданием и блаженством, восторгом и унынием – все это чередовалось, позволяя мне ощутить контраст и глубину чувств, давая мне возможность познавать вселенную, имя которой Госпожа Диана. Я выполнял все, что она мне приказывала, жил и вел себя всегда так, как она велела, рассказал ей про себя все, так что она знала даже мельчайшие подробности моей жизни. Кое-что она мне тоже про себя рассказывала, но говорила, что пока всего знать мне необязательно. Если мне что-то нужно было купить, она давала мне денег – в том случае, конечно, если тоже считала, что мне это необходимо. Почти каждый мой шаг она контролировала – правда, мои дни были однообразны и ничем особенным не отличались, поэтому ей было легко контролировать меня, я нигде не гулял, у меня практически вообще не было друзей, меня никто не знал в чужой стране. У меня вообще не было смысла существовать, как мне казалось, но после всего, что произошло, у меня появился новый смысл. Человеку, живущему без смысла, очень приятно его находить, и я нашел его у ног Госпожи.
Время наших гастролей подходило к концу, и незаметно настал момент, когда, сидя в кресле самолёта, я увидел в иллюминаторе среди непроницаемой темноты огоньки родного города. Диана сидела через несколько рядов от меня и о чем-то оживленно беседовала с незнакомым мужчиной, сидящим рядом. А я смотрел в иллюминатор. Мне ничего не нужно было, кроме музыки, которая звучала у меня в плеере, и этих родных огоньков.
Когда мы вернулись, я жил в ее квартире – исключая те дни, когда она мне приказывала возвращаться домой. В такие дни на меня обрушивалась тоска, которая давала мне понять, что без Госпожи Дианы мне больше оставаться надолго нельзя – иначе я могу натворить такого, что наверху делать весьма запрещено, и здорово разозлю того бородатого старичка, который придумал все и установил свои порядки... А, может, там не старичок? Может, там женщина?
Диану мои страдания совсем не интересовали, мне даже казалось, что она забывала обо мне, как только я уходил. От этой мысли мне становилось адски холодно, и я просто чувствовал себя погружённым в мерзкую холодную жижу, разъедающую меня без остатка, и поэтому я старался о таком не думать. Но наконец раздавался ее звонок, и я получал право вернуться к ней. Я убирал ее квартиру, выполнял все ее желания, иногда она позволяла делать ей массаж, которому я начал обучаться на курсах. Наказывала она меня регулярно и не только потому, что у меня не всё получалось так, как она требовала. Иногда мне влетало совершенно ни за что – просто потому, что ОНА так хотела. И я был рад видеть, что она получает удовольствие, причиняя мне боль.
Был один из таких дней, когда я был предоставлен сам себе, сражался с демонами одиночества и уныния. Прозвучал телефонный звонок. Я, не помня себя от радости, бросился к телефону, взял трубку... Но услышал там не долгожданный голос Дианы, там был иной голос, там был голос Иры.
- Дима, привет!
- Привет.
Продолжение следует...
Часть третья
На меня напала дрожь, как будто на уровне подсознания я ощутил, что сейчас со мной будет, что сейчас она сделает со мной.
- По-о-очему, Го-о-спож-жа-а?
- Потому что рабы усваивают столь важную информацию только после того, как им хорошо все объяснит плеть хозяина. И ты поймешь лишь после того, как ощутишь "ласки" моей помощницы на себе.
Она взяла плеть, лежащую рядом.
- Посмотри сейчас внимательно на мою девочку, - Диана поднесла плеть к моим глазам. - Ты должен быть ей очень благодарен, так как она будет помогать тебе в усвоении моих уроков. Скажи: "Спасибо, плеть Госпожи Дианы, что будете помогать мне лучше понимать Хозяйку".
- Спасибо, плеть Госпожи Дианы, что будете мне помогать лучше понимать Хозяйку.
И я сразу же получил такой удар ногой по лицу, что упал на спину. Диана встала с кресла и подошла ко мне.
- На живот, быстро!
Я перевернулся, она прижала ногой к полу мою голову – мое лицо растекалось по паркету. Звук, рассекающий воздух, мгновение – и я почувствовал, как плеть обожгла кожу на моей спине. Удар, другой, третий… Мне показалось, с моей спины летят брызги крови. Я испугался, по щекам потекли слезы, я попытался вырваться и закричать.
- Ну вот, а говоришь, что понял.
Она взяла веревку, обмотала мои запястья и лодыжки, затем осмотрелась вокруг, увидела пару полотенец. Одним она заткнула мне рот, а второе обмотала вокруг шеи, закрепив кляп.
- Вот так, раб, ты мне больше не сможешь помешать. Ты вообще никак не можешь влиять на волю Госпожи, и ты это у меня скушаешь, поверь.
И вновь удары посыпались по моей спине, ягодицам, ногам, рукам – мне показалось, их было около пятидесяти.
Диана присела, развязала мокрые от слез полотенца и ласково провела по моим волосам… Я лежал не двигаясь, только время от времени содрогаясь – не то от холода, не то от воспоминаний о боли, причиненной мне плетью Хозяйки.
- Ну, не плачь, - Диана продолжала гладить волосы раба. – Ты же понимаешь, что это лишь для твоего блага. Так ты будешь лучше понимать меня, так ты будешь лучшим рабом, а ты же хочешь быть моим рабом?
- Да, Госпожа.
- Умница. Ты мне нравишься все больше и больше, но, к сожалению, солнце моё, урок еще не закончен… Теперь я не буду затыкать тебе рот, я просто прикажу тебе быть тихим как рыба, чтоб ни одного звука не проронил у меня, ясно? Иначе ты действительно узнаешь, как я могу рассердится. Ты хорошо меня понял, раб?
- Да, Госпожа.
- Стань на колени, прижми голову к полу. Считай, что я не убирала свою ногу с твоей головы.
На этот раз, Диана делала большие паузы между ударами, как бы давая рабу ощутить каждый удар в полной мере. Вероятно, она ожидала стона или плача. Но ни малейшего звука я не мог издать. Со мной произошла поразительная вещь: я полностью растворился в ее воле и не смел никак нарушить ее приказ. Да, мне было очень больно, но ведь Госпожа приказала! Мне приказала молчать моя Госпожа... молчать, иного быть не может! И я молчал.
- Как быстро ты стал таким терпеливым. Быстро учишься. Я уже практически горжусь тобой… Но в гораздо большей степени – собой, конечно.
Диана отложила плеть в сторону. Я все еще стоял на коленях, прижимая голову к полу, не смея изменить позы.
- Ну, а теперь отвечай мне, раб. Кто ты?
Прошла секунда. И я получил удар ногой по ягодицам.
- Быстрее!!!
- Я раб Госпожи Дианы.
- Кто я?
- Вы моя Госпожа.
- Что ты должен отвечать на мои приказы?
- "Да, Госпожа".
- Что ты сам можешь делать?
- Я ничего не могу сам делать, не спросив у Вас разрешения.
- Молодец! Ну, а теперь, раб, поговорим о том, какие радости могут быть в твоей никчемной рабской жизни. Ты знаешь, какие это радости? Какая самая большая радость? Отвечай!!!
- Пррости-и-те, Гос-пожа, я не знаю, - я весь затрясся от страха, что сейчас снова рассержу ее.
- Ну, хорошо, ползи сюда, мальчик мой, я тебе покажу, - засмеялась Диана.
Я, со связанными руками и ногами сделал несколько движений, приподнял голову с пола...
- Голову не подымай! Пусть твое лицо волочится по полу... как тряпочка половая.
Кое-как я стал перемещаться ближе к креслу. Хозяйка мне помогала, подтягивая меня к себе за ошейник. Когда я уже был достаточно близко к ней, она взяла меня за волосы, и перед собой я увидел указательный палец с длинным красным ногтем, указывающим на ее туфли.
- Вот это для тебя самая большая радость!
Она прижала мое лицо к своей обуви и приказала:
- Вылижи!
И тогда я понял, кто я и к чему стремился всегда, ощутил свою рабскую сущность. Волна эмоций затопила меня: страх, благодарность, восторг, унижение - и еще что-то, что невозможно объяснить… Я не смог сдержать слез.
- Почему ты плачешь?
- Я плачу от восторга, что касаюсь Ваших туфелек, Госпожа.
- Ты не просто касаться должен – ты вылизывать должен. Лижи как следует!!!
Я начал вылизывать ее обувь, не пропускал ни единого миллиметра. Все, что было на них, я хотел вобрать в себя: затягивал в рот каждую крупицу пыли с ее туфелек… Звук при этом получался жуткий, но я почему-то радовался ему…
- Вот видишь, я же говорила, что тебе понравится! А вот так тебе еще больше понравится, - она сняла туфельку, и перед моим взором очутилась прекрасная стопа Госпожи Дианы с ярко-красным педикюром.
Тут я забыл все на свете. Казалось, это был сон! Я начал изучать языком каждую впадинку, каждый изгиб, каждую складочку прекрасной ножки Госпожи, я путешествовал по ней, как по волшебному миру, это был тот мир, в котором я готов был остаться навсегда.
- Эй, ты слышишь меня!
Я понял, что Госпожа обращается ко мне, а я никак не реагирую.
- Да, Госпожа!
- Открой широко рот!
Я так и сделал. Госпожа просунула мне в рот пальцы стопы и начала водить ими по кругу, пытаясь проникнуть глубже.
- Соси!
После того, как Госпожа сказала это слово, мне показалось, что с ее ступни потекла некая сладость, нечто, что необходимо выпить до конца. Я старался между каждым пальчиком пройтись языком, затем с наслаждением высасывал каждый и все вместе.
- Хороший мальчик! Одна из главных функций рта раба, это чистка ножек Госпожи.
В тот момент я действительно осознал, что мой рот предназначен для того, чтоб в нем были ножки Хозяйки.
- Ну, думаю, поощрений для тебя сегодня хватит. Время уже позднее, - сказала Диана, посмотрев на часы. Встала с кресла. Приказала мне лежать, уткнувшись в пол.
- Запомни, раб, с этого момента ты будешь спать на кровати, только если действительно заслужишь этого, а пока тебе до такого блага очень далеко.
И, взяв за ошейник, она подтащила меня к кровати, крепко привязала мои лодыжки к кроватным ножкам, затем сделала то же самое с моими руками.
- Твое место на полу, в лучшем случае - у кровати Хозяйки, но этого ты тоже пока не заслужил.
Я лежал на боку, лишённый возможности видеть что бы то ни было, кроме пыльного сумрака под кроватью. Слышал как Диана, пошарив по ящикам стола, расстегнула мою дорожную сумку.
- Я переберу твои вещи и решу, что тебе надо, а что нет.
Сказав это, она погасила свет и вышла. Дверь закрылась, ключ проскрежетал в замочной скважине.
Я остался в кромешной темноте… Только я не понимал, почему она кромешная? Должно же быть хоть немного света – из окна, например; там же горят фонари, на небе может быть луна и звезды… Но почему так темно, я не могу различить ни одного предмета, нет никаких силуэтов и очертаний? Может, я ослеп? И что произошло? Мне показалось, что со мной творились странные вещи, но их определенно не может быть, потому что такого просто не бывает, наверное, я просто где-то гулял и попал в темную комнату, сейчас стоит только найти выход, и все пройдет, где то он есть, и через секунду я найду его, и мне будет светло и не так твердо лежать, как здесь...
Я услышал шорох, как будто несколько жуков пробежали вдоль плинтуса. Они пробежали и затихли. Но через некоторое время вторая группка зашуршала, только уже в другом краю комнаты. И что-то необычное было в этом шуршании... Я точно слышал слова. Очередная компания жуков зашуршала... и я понял.. я услышал... "раб Госпожи Дианы"... В шорохе слышалось: "Раб Госпожи Дианы". Жуки шуршали все чаще и чаще и, казалось, стали подбираться ко мне все ближе и ближе, Это были не отдельные группки уже, они заполнили всю комнату, и со всех сторон неслось: "Раб Госпожи Дианы… раб Госпожи Дианы, раб Госпожи Дианы"… И вот они уже так близко, они заползают на меня, проникают в меня, впиваются в кожу - уже тысячи жуков залезли мне под кожу, в руки, в ноги, в глаза, в живот, в голову – шуршание "раб Госпожи Дианы", "раб Госпожи Дианы", "раб Госпожи Дианы" заполнило все мое тело. "Раб Госпожи Дианы" – это было на самом деле. "Раб Госпожи Дианы" – это я. "Раб Госпожи Дианы" – я был всегда. "Раб Госпожи Дианы" – я буду всегда.
Настало утро. Диана подошла к двери, вставила ключ в замок и, повернув несколько раз, вошла в номер своего раба.
- Вот, оставила все, что тебе достаточно. Если понадобится больше, будешь просить у меня.
Голос Дианы звучал, словно шелест волны, накатывающийся с океана… Она поставила дорожную сумку рядом с неподвижным своим рабом: он лежал с открытыми глазами и смотрел под кровать так, как будто он что-то заметил там. Присев на корточки, Госпожа начала развязывать веревки. И когда ноги и руки раба были свободны, она взяла голову его за волосы и приложила к ступне:
- А так ты должен приветствовать Госпожу.
Бросив: "Собирайся на работу", - она вышла из номера.
Я оглядел комнату: жуков больше не было... Заглянул в сумку. Там было только несколько самых необходимых вещей: одежда, бритва, зубная щетка, немного денег. Госпожа забрала многое, включая мои документы, а с мобильного были стерты все контакты и добавлен только один - "Диана".
Не знаю, как я работал в тот день. Номер требовал сосредоточенности во всём теле, а после того, что произошло, все тело ныло и ломило. Я и не заметил, как прошло представление…К счастью, ничего экстраординарного не произошло, я выдержал тогда всю нагрузку, уму непостижимо, откуда силы брались. Трудно сказать, как я добрался до отеля. Трудно сказать, как я с порога тут же не рухнул от усталости. Трудно сказать, что я почувствовал, когда увидел на столе записку: "Как придешь, сразу же ко мне в номер! Диана".
Несмело постучал я в комнату, прождал около минуты, после чего дверь открылась, и я встретился глазами со своей Госпожой, которая пальцем показала, в каком направлении мне необходимо двигаться дальше. А двигаться мне необходимо было в глубь ее номера.
- Приведи себя в порядок.
Я стоял не двигаясь посреди комнаты, смотрел в пол. В мою сторону полетел ошейник, и я понял, чего от меня хочет Госпожа Диана, взял ошейник и стал его надевать, но она прервала меня.
- Запомни: порядок для раба - особенно с Госпожой наедине, - это когда он голый и в ошейнике. Перед тем, как надевать ошейник, ты должен быть голым.
Все было сделано так, как велела мне Хозяйка.
- А теперь встань на колени и рассказывай во всех подробностях, как прошел твой день.
Я начал сбивчивый рассказ о своём дне, старался по часам вспомнить, что и как происходило, с кем встречался, о чем думал, что ел, как сильно устал, как хотелось спать, но как нашел в себе силы и выполнял работу...
- Какие у тебя были сегодня эмоции? Каких было больше: положительных, отрицательных? Или ты просто устал?
- Было больше положительных эмоций. Это помогло мне выдержать физическую нагрузку.
- И что же положительного ты нашел в этом дне, раб?
- Это замечательный день, ведь это мой первый полный день в качестве раба Госпожи Дианы.
Я умолк.
Диана тоже молчала некоторое время. Госпожа просто сидела в кресле и смотрела на меня. Хотя я не видел ее, я чувствовал, что она смотрит. Хотелось прервать это давящее молчание, но я был не в состоянии это сделать, я просто не мог, я стоял перед ней голый, на коленях, в океане тишины, под остротой ее взгляда, я вспомнил вчерашний вечер и понял, что моя Госпожа может наказывать меня еще и взглядом – даже сильней, чем плетью. И вот, наконец, пытка молчанием завершилась.
- Тебе нужно было сегодня что-то? Какие планы на завтра?
- Нет, Госпожа. Завтра я буду работать так, как и сегодня. У меня будет обычный день – в том смысле, что ничего особенного я не планирую.
- Ты сам и не можешь ничего планировать, только лишь со мной. Знаешь, раб, я сегодня тоже устала. Ты массаж делать умеешь?
- Никогда не делал.
- Как приедем домой, пойдешь на курсы. Но сейчас, если у тебя не получится и мне не понравится, у тебя будут очень большие проблемы.
Диана сняла кофту, расстегнула бюстгальтер и легла на кровать.
- В тумбочке возьми крем.
Я взял крем и растер им свои руки, дрожащие от того, что мне сейчас предстояло делать. И прикоснулся к спине возле шеи Госпожи, не догадываясь, что сейчас утону в молоке ее кожи, белое сияние которой ударило в меня волной, заставив взорваться сердце ударами настолько сильными, что их было слышно в волшебной и уютной тишине гостиничного номера. Аккуратно водя руками по коже, я старался найти напряженные участки мышц и расслабить их, чтобы моя божественная Госпожа почувствовала себя лучше после трудного дня, чтобы моя Госпожа почувствовала, как я благодарен ей за все, за каждую секунду своей жизни, почувствовала мое желание сделать для нее все самое лучшее, чтоб моя Госпожа почувствовала... как я люблю ее... я поцеловал ее плечо...
- А вот за это ты еще получишь!
Очнувшись, я понял, что натворил нечто ужасное!
- Продолжай, но губами меня касаться не смей!
Шли дни моей новой жизни, наполненной падениями и небесными взлетами, страданием и блаженством, восторгом и унынием – все это чередовалось, позволяя мне ощутить контраст и глубину чувств, давая мне возможность познавать вселенную, имя которой Госпожа Диана. Я выполнял все, что она мне приказывала, жил и вел себя всегда так, как она велела, рассказал ей про себя все, так что она знала даже мельчайшие подробности моей жизни. Кое-что она мне тоже про себя рассказывала, но говорила, что пока всего знать мне необязательно. Если мне что-то нужно было купить, она давала мне денег – в том случае, конечно, если тоже считала, что мне это необходимо. Почти каждый мой шаг она контролировала – правда, мои дни были однообразны и ничем особенным не отличались, поэтому ей было легко контролировать меня, я нигде не гулял, у меня практически вообще не было друзей, меня никто не знал в чужой стране. У меня вообще не было смысла существовать, как мне казалось, но после всего, что произошло, у меня появился новый смысл. Человеку, живущему без смысла, очень приятно его находить, и я нашел его у ног Госпожи.
Время наших гастролей подходило к концу, и незаметно настал момент, когда, сидя в кресле самолёта, я увидел в иллюминаторе среди непроницаемой темноты огоньки родного города. Диана сидела через несколько рядов от меня и о чем-то оживленно беседовала с незнакомым мужчиной, сидящим рядом. А я смотрел в иллюминатор. Мне ничего не нужно было, кроме музыки, которая звучала у меня в плеере, и этих родных огоньков.
Когда мы вернулись, я жил в ее квартире – исключая те дни, когда она мне приказывала возвращаться домой. В такие дни на меня обрушивалась тоска, которая давала мне понять, что без Госпожи Дианы мне больше оставаться надолго нельзя – иначе я могу натворить такого, что наверху делать весьма запрещено, и здорово разозлю того бородатого старичка, который придумал все и установил свои порядки... А, может, там не старичок? Может, там женщина?
Диану мои страдания совсем не интересовали, мне даже казалось, что она забывала обо мне, как только я уходил. От этой мысли мне становилось адски холодно, и я просто чувствовал себя погружённым в мерзкую холодную жижу, разъедающую меня без остатка, и поэтому я старался о таком не думать. Но наконец раздавался ее звонок, и я получал право вернуться к ней. Я убирал ее квартиру, выполнял все ее желания, иногда она позволяла делать ей массаж, которому я начал обучаться на курсах. Наказывала она меня регулярно и не только потому, что у меня не всё получалось так, как она требовала. Иногда мне влетало совершенно ни за что – просто потому, что ОНА так хотела. И я был рад видеть, что она получает удовольствие, причиняя мне боль.
Был один из таких дней, когда я был предоставлен сам себе, сражался с демонами одиночества и уныния. Прозвучал телефонный звонок. Я, не помня себя от радости, бросился к телефону, взял трубку... Но услышал там не долгожданный голос Дианы, там был иной голос, там был голос Иры.
- Дима, привет!
- Привет.
Продолжение следует...
карлик
Новичок
1/27/2010, 11:26:59 PM
Пропасть
часть четвертая
Где ты пропадал? Я звонила – никто не берет трубку, и мобильный отвечает: "Данный номер не существует".
- Да так... дела...
- И как у тебя дела?
- Хорошо.
- Ты мне обещал как-то показать свое представление, помнишь?
- Помню. Мы можем завтра встретиться и вместе пойти.
- Хорошо, давай.
При встрече Ира сказала мне, что я странный стал, совсем не похож на себя прежнего, до поездки, а я пытался сделать вид, что я такой же и ничего не произошло, говорил ей, что много работы и что на самом деле просто очень устал.
Цирковые кулисы встретили нас обычной пестротой и, как мне представилось тогда, даже вульгарностью: лучи света, мишурный блеск и суета – мне это показалось вдруг будничным и поднадоевши-мерзким. Ира же всем вокруг улыбалась, и все рассматривала, и, похоже, место, куда я ее привел, ей действительно нравилось.
- Как у Вас тут здорово!
- Ты действительно так считаешь?
- Конечно!
Вдруг я услышал самый главный голос всей моей жизни.
- Привет, Ира!
Я обернулся и увидел Диану.
Ира ответила ей:
- Привет.
Они были знакомы? Это было так неожиданно, вопросы жгли мой язык, но Диана все говорила и говорила, не давая мне и слова вставить. Вдруг она замолчала и уставилась на меня, словно увидев впервые.
- Дима! А тебе разве на манеж не пора?
Я молча отправился в свою гримёрку готовиться к выходу. Диана повела Иру в зал.
И, как обычно, ударили прожектора, раздался громкий голос конферансье, аплодисменты и все началось – правда, в этот раз среди зрителей, смотревших на меня, был один человек, который видел во мне не просто летающего карлика, как мне казалось.
После выступления Ира так и не зашла за кулисы, хотя я ждал её. Диана тоже меня игнорировала, и, поскольку иных указаний от неё не поступало, я поехал к себе домой. Приготовил ужин, посмотрел телевизор, пошарился в инете и уже готовился ко сну, как получил сообщение на мобильный: "Сегодня в 00:00, будь готов". Я, конечно, понимал, что подразумевается под этим "будь готов", только странное время какое-то... И я стал готовиться: убрал в квартире, постарался создать такую обстановку, как она любила. Когда условленный час приблизился, я разделся, надел ошейник и стал ждать...
Я ощущал тревогу, когда в полутьме стоял на коленях метрах в трёх от входной двери, прижав лицо к полу, - это не была та волнующая тревога, которая всегда сопровождала меня при встрече с Госпожой, это было что-то гнетущее. Я думал, что Диана неспроста пожелала прийти ко мне в такой час: наверное, это была её очередная жестокая выдумка, наказание, которого я, без сомнения заслуживал, - ведь я не говорил ей, что встречусь с Ирой, и не просил разрешения на это.
Я стоял на коленях у двери минут тридцать. Я несколько раз слышал, как кто-то проходил по лестничной площадке, но это были не ЕЁ шаги. ЕЁ шаги я узнавал по первому шороху, даже если она нарочно старалась подойти очень тихо… Вот ЕЁ каблучки! Но, кажется... кажется, рядом постукивают еще чьи-то!!! Открывается дверь, на меня падает свет, я вижу тонкий и изящный силуэт своей Госпожи, она заходит... О Боже!!! С ней еще кто-то... Да это же Ира!!!
В прихожей вспыхнула лампа. Передо мной Диана поставила большой деревянный ящик с металлической ручкой. Я украдкой попытался взглянуть на Иру: её лицо было бесстрастно.
- Ну, как тебе моя прелесть? – с иронией спросила Диана.
- Да уж... – чуть слышно ответила Ира.
- Он у меня вообще умница, хотя с ним бывает порой сложно. Но все же результатами дрессировки я довольна, - Диана, щелкнув пальцами, указала на обувь.
Раб кинулся ползком к ее туфелькам и стал вычищать их языком.
- Да, действительно… - выдавила из себя Ира.
- Ага! Мы еще и не такое умеем! Да, раб?
- Да, Госпожа, - ответил раб.
- А теперь угоди нашей с тобой общей подруге, - палец Дианы указывал на туфельки Иры.
Ира… Это была совсем иная сторона моей жизни, но теперь, похоже, с этой стороной я прощался навсегда. Теперь у моей жизни была только одна сторона, одна-единственная дорога, ведущая… Куда? Внутри моей головы зажглись спасательные маяки: "Этого не может быть!", "Как такое произошло?", "Это не со мной!" И над всеми мыслями было одно, чему сопротивляться у меня не было сил, - это была ЕЁ рука, которая вела меня по моей единственной дороге. И сейчас эта рука указывала на туфли Иры! И я медленно подполз к ее ногам и стал вылизывать ее обувь от пыли и грязи.
Ира вдруг рассмеялась, весь коридор наполнился ее смехом.
- Да, это действительно приятно!
Так же внезапно она умолкла. Диана тоже молчала. Ира присела на корточки взяла двумя руками мою голову, повернула лицом к себе и сказала:
- Послушай, Дима… Зря ты просил Диану звонить мне. Я не играю в эти игры. Да и гуляла я с тобой только потому, что никакая другая нормальная девушка… - она покосилась на Диану, которая стояла неподвижно, как статуя, - никакая другая не стала бы с тобой гулять.
Ира поднялась надо мной и вышла. А я остался у того места, где минуту назад были ее ноги. Я почувствовал, как меня наполняли слёзы, как разливался по всему телу мокрый эквивалент человеческой печали.
Диана молчала. Я, угадав момент, когда она не смотрела на меня, поднял взгляд: на её лице играла чуть заметная улыбка. Пытка молчанием продолжалась как никогда долго. Перед моим взбудораженным воображением одно за другим многократно воспроизводились события сегодняшнего дня. Я видел, что Диана наслаждается всем, что сейчас происходит со мной, и я был рад этому. Я стоял, не двигаясь, не смея пошевельнуться. А посреди коридора все так же стоял загадочный деревянный ящик.
Все так же молча Диана прошла в комнату, взяла несколько веревок. Связала меня по рукам и ногам, виртуозно, как это она всегда умела делать. Потянула за ошейник. Связанным было очень трудно передвигаться туда, куда хочет Хозяйка, я извивался как мог, стараясь подтягиваться, поддаваться нужному направлению – иначе ошейник в руках Дианы задушил бы меня. Она тащила меня к ванной комнате. Через минуту меня уже переворачивали через борт ванной, и я оказался на холодной эмалированной поверхности.
- Ты хотел переспать с ней? – нежным шепотом произнесла Диана. – Бедненький... не получилось... Ты ей разонравился... Ну, не печалься, малыш, я для тебя сегодня такую красавицу приготовила... Я просто уверена, что ты ее очаруешь. Ведь ты у меня такой милый... – она провела по моей голове рукой. И я услышал, как открылся замок того загадочного деревянного ящика.
Алые губы Дианы чуть шевелились, я не мог оторвать от них глаз. Она говорила со мной так ласково, так нежно; я почти отрешился от того, что произошло и происходит, я был заворожен ее губами, её гипнотическим голосом... Как вдруг я почувствовал, что мы не вдвоём уже, я почувствовал, что ко мне приближается НЕЧТО. Заметив, что движение её губ прекратилось, я перевел взгляд ниже... В ее руках была змея.
Змея уже переползала через край ванны. Она выпускала свой жуткий раздвоенный язык и смотрела на меня стеклянными, желтыми глазами. Она была все ближе, ближе и ближе... коснулась меня, и ее извивающееся тело уже скользило по моему бедру…
Что это за странные, ритмичные звуки? Что это за металлический звон, будто что-то большое бьётся о стальные стенки ванны? И почему Госпожа не слышит этих ударов? Она такая спокойная… Её губы вновь шевелятся, она произносит что-то страшное, последнее… Я могу разобрать только обрывок фразы: «Ведь вам так хорошо вместе…»
Госпожа исчезла, и стало темно.
Пам, пам, ПАМ, пам, пам, ПАМ…Тан, тан, ТАН, тан, тан, ТАН…
- Здравствуйте, мальчики и девочки!
- Здравствуйте, ребята!
- Привет, Хрюша!
- Привет, Филя!
- Хрюша, скажи, почему ты сегодня такой грустный?
- Знаешь, Филя, пропал весь мой запас карамелек.
- Как же так? Давай попробуем поискать!
- Давай.
Филя и Хрюша заглядывают под стол. Там пушистый комочек с ушами – Степашка – трескает карамельки.
- Прости меня, Хрюша, - говорит Степашка и стыдливо прикрывает меховую мордочку лапками.
- Степашка, я тебя прощаю, ты же мой друг! – отвечает Хрюша.
- Ребята, не волнуйтесь, у меня есть еще одна конфета! – Это Филя достает из кармана большую конфету в красно-золотистой обертке.
- Ура!!! Как она называется?
Филя мучительно долго читает по слогам:
- "Гу-бы Гос-по-жи Ди-а-ны".
- Здорово!!!
- А теперь, мальчики и девочки, мы Вам покажем сказку... – Тут голос Фили становится низким. - "Остановись, дыхание! Змея!"
И вечность продолжилась. И честная твердость эмалированной поверхности, как безысходность, раздавливала мое тело. И холодное нечто пресмыкалось по мне. А может быть... это ее губы ласкают меня... или это я змея на ее губах? Я не знал, сколько времени прошло, секунда или год. Не знал, когда придет Диана, а, может, она вообще больше никогда не придет? Может быть, ее нет? Нет Госпожи? А существует только темнота, твердость, холод и безысходность, и эти удары.... Эти ужасные удары... Я вспомнил: оказывается, я всю жизнь жил в этой ванне, и мне приснилось, что существует свет, мягкая постель, тепло и надежда, но сейчас то, реальность вернулась ко мне... Как мне снова уснуть? У меня вряд ли получится, мешает это, холодное, что ползает по мне… Во всем виноват я сам: не надо было просыпаться. А что разбудило меня? Наверное, эти удары. Что же это за удары? Может, это шаги чудовища, которое идет, чтобы убить меня? Но они не приближаются, а бьют ровно… Может, чудовище прыгает на месте зачем-то? Или оно чего-то боится и это удары его сердца? Или моего? Или сердца змеи? Я не буду шевелиться – может, тогда она уснет и не ужалит меня, ее сердце замолчит… Я перестану дышать и все успокоится, и все наладится...
Пол ванны стал мягким, и я провалился в бездну под ней, там не было холодно, там никто никого не любил… Я просто падал и понимал, что лечу в ничто… Это совсем не бесконечность – это отсутствие всего, что может быть.
Миллиарды иголок впились в меня, или я уже был разорван на части… Но это оказался свет, он опалил всю ванную комнату, отражаясь от зеркал и кафельных стен. Раздались тихие шаги, и в электрическом пламени я увидел Диану. Она вытянула меня, протащила через комнату в коридор, где и оставила. Я слышал, как она ходила по квартире, что-то собирала. Затем подошла ко мне.
- Ну, что? Как спалось? – спросила она, развязывая верёвки.
- Ненавижу…
Диана остановилась... Некоторое время она не двигалась. Потом прикоснулась к моему лицу рукой, наклонилась. Ее губы впились в мои и долго, долго не покидали их, а потом она обняла меня и прижалась щекой.
- Я люблю Вас, Госпожа, - сказал я, когда слёзы перестали меня душить.
Она приказала мне прийти точно в назначенное время – ни позже, ни раньше. Открыв входную дверь, я увидел бледный оранжево – желтый свет, льющийся в коридор из зала.
Госпожа сидела в кресле, по бокам которого на полу стояли несколько горящих свечей, а рядом лежала резиновая маска с трубкой. На Диане совершенно ничего не было. Я никогда не видел ее обнаженной, а еще я никогда не видел такого ее лица. Оно было неподвижным и светящимся. Если бы в комнате вовсе не было света, её лицо всё равно было бы освещено – лунным светом ее чистого взгляда, ни грустного, ни веселого.
Она приказала привести себя в порядок и встать на колени. И когда я все сделал, серебро ее голоса закружилось вихрем по комнате, опалив мое нагое тело.
- В наказание за то, что ты мне сказал, я лишаю тебя жизни, раб.
Госпожа больше не откроет клапан – ей надоело забавляться с ним. Она даже не поглаживает его, вместо этого она поглаживает мои волосы и крепко прижимает меня к своему телу. Потрескивает свеча, или это мои мышцы трескаются от напряжения. Ее губы прикасаются ко мне, и мне становится все легче и легче. Я не могу дышать, но замечаю, что мне это уже и не нужно – Госпожа дышит, и мне этого достаточно; я стал ее дыханием, телом и волей.
Кафельный коридор, залитый мрачным светом, на линолеумном полу полосы, оставленные резиной колес – от тележек, каталок и инвалидных кресел. По этому коридору ходит туда-сюда субъект с перьями: в оборванной одежде, на лице около глаза сияет синяк внушительных размеров, одно крыло очень сильно ободрано и почти без перьев. Увидев меня, ангел радостно заулыбался и побежал в мою сторону, заметно прихрамывая.
- Клооуун?
- Не клоун, - ответил я угрюмо.
Счастливое выражение лица ангела сменилось на озабоченное. Он достал из своих лохмотьев какую-то мятую бумажку и уставился в нее.
- Страанно, а у меняя тут напииисано: ждать клоооуна- кааарлика.
Он посмотрел на меня:
- Ну, это ты кооороче, что тут дууумать.
Пернатый говорил медленно и так тянул слова, как это делают наркоманы.
- Пооошли. Знааачит так, чууувак, у тебя тут нехилый списочек грехооов накопииился, - он вытянул еще кипу каких-то бумаг и стал трясти ими у меня перед глазами. - Нууу ты не волнуйся, где наша не пропадала!!!
Он похлопал меня по плечу, пытаясь подбодрить.
- Ооо, а это зачем теебе? – спросил ангел, увидев ошейник, и, не дождавшись ответа, так дернул его с меня, что ошейник сорвался. - Сниииимай его к чертям собааачим.
Помолчал, посмотрел на ошейник:
- А он им и правда подойдет... Хааа, хаа, ха. Куурить будешь?
- Давай.
Ангел, порывшись, достал зажигалку, на которой было написано золотыми буквами «Аллилуйя». Чиркнув несколько раз, извлек-таки пламя из нее.
- Слууушай, а ты мааассаж делать умеееешь?
- Что???
- Ха! Хаа! Хааа!! Да расслабься!!! Шутка!!!
И мы пошли к концу коридора, туда, где висела круглая лампа, на которой кто-то, кто очень спешил, или кто-то, кого убивали и разрешили напоследок написать одно только слово, - этот кто-то так грязно и неаккуратно написал: "ВЫХОД".
часть четвертая
Где ты пропадал? Я звонила – никто не берет трубку, и мобильный отвечает: "Данный номер не существует".
- Да так... дела...
- И как у тебя дела?
- Хорошо.
- Ты мне обещал как-то показать свое представление, помнишь?
- Помню. Мы можем завтра встретиться и вместе пойти.
- Хорошо, давай.
При встрече Ира сказала мне, что я странный стал, совсем не похож на себя прежнего, до поездки, а я пытался сделать вид, что я такой же и ничего не произошло, говорил ей, что много работы и что на самом деле просто очень устал.
Цирковые кулисы встретили нас обычной пестротой и, как мне представилось тогда, даже вульгарностью: лучи света, мишурный блеск и суета – мне это показалось вдруг будничным и поднадоевши-мерзким. Ира же всем вокруг улыбалась, и все рассматривала, и, похоже, место, куда я ее привел, ей действительно нравилось.
- Как у Вас тут здорово!
- Ты действительно так считаешь?
- Конечно!
Вдруг я услышал самый главный голос всей моей жизни.
- Привет, Ира!
Я обернулся и увидел Диану.
Ира ответила ей:
- Привет.
Они были знакомы? Это было так неожиданно, вопросы жгли мой язык, но Диана все говорила и говорила, не давая мне и слова вставить. Вдруг она замолчала и уставилась на меня, словно увидев впервые.
- Дима! А тебе разве на манеж не пора?
Я молча отправился в свою гримёрку готовиться к выходу. Диана повела Иру в зал.
И, как обычно, ударили прожектора, раздался громкий голос конферансье, аплодисменты и все началось – правда, в этот раз среди зрителей, смотревших на меня, был один человек, который видел во мне не просто летающего карлика, как мне казалось.
После выступления Ира так и не зашла за кулисы, хотя я ждал её. Диана тоже меня игнорировала, и, поскольку иных указаний от неё не поступало, я поехал к себе домой. Приготовил ужин, посмотрел телевизор, пошарился в инете и уже готовился ко сну, как получил сообщение на мобильный: "Сегодня в 00:00, будь готов". Я, конечно, понимал, что подразумевается под этим "будь готов", только странное время какое-то... И я стал готовиться: убрал в квартире, постарался создать такую обстановку, как она любила. Когда условленный час приблизился, я разделся, надел ошейник и стал ждать...
Я ощущал тревогу, когда в полутьме стоял на коленях метрах в трёх от входной двери, прижав лицо к полу, - это не была та волнующая тревога, которая всегда сопровождала меня при встрече с Госпожой, это было что-то гнетущее. Я думал, что Диана неспроста пожелала прийти ко мне в такой час: наверное, это была её очередная жестокая выдумка, наказание, которого я, без сомнения заслуживал, - ведь я не говорил ей, что встречусь с Ирой, и не просил разрешения на это.
Я стоял на коленях у двери минут тридцать. Я несколько раз слышал, как кто-то проходил по лестничной площадке, но это были не ЕЁ шаги. ЕЁ шаги я узнавал по первому шороху, даже если она нарочно старалась подойти очень тихо… Вот ЕЁ каблучки! Но, кажется... кажется, рядом постукивают еще чьи-то!!! Открывается дверь, на меня падает свет, я вижу тонкий и изящный силуэт своей Госпожи, она заходит... О Боже!!! С ней еще кто-то... Да это же Ира!!!
В прихожей вспыхнула лампа. Передо мной Диана поставила большой деревянный ящик с металлической ручкой. Я украдкой попытался взглянуть на Иру: её лицо было бесстрастно.
- Ну, как тебе моя прелесть? – с иронией спросила Диана.
- Да уж... – чуть слышно ответила Ира.
- Он у меня вообще умница, хотя с ним бывает порой сложно. Но все же результатами дрессировки я довольна, - Диана, щелкнув пальцами, указала на обувь.
Раб кинулся ползком к ее туфелькам и стал вычищать их языком.
- Да, действительно… - выдавила из себя Ира.
- Ага! Мы еще и не такое умеем! Да, раб?
- Да, Госпожа, - ответил раб.
- А теперь угоди нашей с тобой общей подруге, - палец Дианы указывал на туфельки Иры.
Ира… Это была совсем иная сторона моей жизни, но теперь, похоже, с этой стороной я прощался навсегда. Теперь у моей жизни была только одна сторона, одна-единственная дорога, ведущая… Куда? Внутри моей головы зажглись спасательные маяки: "Этого не может быть!", "Как такое произошло?", "Это не со мной!" И над всеми мыслями было одно, чему сопротивляться у меня не было сил, - это была ЕЁ рука, которая вела меня по моей единственной дороге. И сейчас эта рука указывала на туфли Иры! И я медленно подполз к ее ногам и стал вылизывать ее обувь от пыли и грязи.
Ира вдруг рассмеялась, весь коридор наполнился ее смехом.
- Да, это действительно приятно!
Так же внезапно она умолкла. Диана тоже молчала. Ира присела на корточки взяла двумя руками мою голову, повернула лицом к себе и сказала:
- Послушай, Дима… Зря ты просил Диану звонить мне. Я не играю в эти игры. Да и гуляла я с тобой только потому, что никакая другая нормальная девушка… - она покосилась на Диану, которая стояла неподвижно, как статуя, - никакая другая не стала бы с тобой гулять.
Ира поднялась надо мной и вышла. А я остался у того места, где минуту назад были ее ноги. Я почувствовал, как меня наполняли слёзы, как разливался по всему телу мокрый эквивалент человеческой печали.
Диана молчала. Я, угадав момент, когда она не смотрела на меня, поднял взгляд: на её лице играла чуть заметная улыбка. Пытка молчанием продолжалась как никогда долго. Перед моим взбудораженным воображением одно за другим многократно воспроизводились события сегодняшнего дня. Я видел, что Диана наслаждается всем, что сейчас происходит со мной, и я был рад этому. Я стоял, не двигаясь, не смея пошевельнуться. А посреди коридора все так же стоял загадочный деревянный ящик.
Все так же молча Диана прошла в комнату, взяла несколько веревок. Связала меня по рукам и ногам, виртуозно, как это она всегда умела делать. Потянула за ошейник. Связанным было очень трудно передвигаться туда, куда хочет Хозяйка, я извивался как мог, стараясь подтягиваться, поддаваться нужному направлению – иначе ошейник в руках Дианы задушил бы меня. Она тащила меня к ванной комнате. Через минуту меня уже переворачивали через борт ванной, и я оказался на холодной эмалированной поверхности.
- Ты хотел переспать с ней? – нежным шепотом произнесла Диана. – Бедненький... не получилось... Ты ей разонравился... Ну, не печалься, малыш, я для тебя сегодня такую красавицу приготовила... Я просто уверена, что ты ее очаруешь. Ведь ты у меня такой милый... – она провела по моей голове рукой. И я услышал, как открылся замок того загадочного деревянного ящика.
Алые губы Дианы чуть шевелились, я не мог оторвать от них глаз. Она говорила со мной так ласково, так нежно; я почти отрешился от того, что произошло и происходит, я был заворожен ее губами, её гипнотическим голосом... Как вдруг я почувствовал, что мы не вдвоём уже, я почувствовал, что ко мне приближается НЕЧТО. Заметив, что движение её губ прекратилось, я перевел взгляд ниже... В ее руках была змея.
Змея уже переползала через край ванны. Она выпускала свой жуткий раздвоенный язык и смотрела на меня стеклянными, желтыми глазами. Она была все ближе, ближе и ближе... коснулась меня, и ее извивающееся тело уже скользило по моему бедру…
Что это за странные, ритмичные звуки? Что это за металлический звон, будто что-то большое бьётся о стальные стенки ванны? И почему Госпожа не слышит этих ударов? Она такая спокойная… Её губы вновь шевелятся, она произносит что-то страшное, последнее… Я могу разобрать только обрывок фразы: «Ведь вам так хорошо вместе…»
Госпожа исчезла, и стало темно.
Пам, пам, ПАМ, пам, пам, ПАМ…Тан, тан, ТАН, тан, тан, ТАН…
- Здравствуйте, мальчики и девочки!
- Здравствуйте, ребята!
- Привет, Хрюша!
- Привет, Филя!
- Хрюша, скажи, почему ты сегодня такой грустный?
- Знаешь, Филя, пропал весь мой запас карамелек.
- Как же так? Давай попробуем поискать!
- Давай.
Филя и Хрюша заглядывают под стол. Там пушистый комочек с ушами – Степашка – трескает карамельки.
- Прости меня, Хрюша, - говорит Степашка и стыдливо прикрывает меховую мордочку лапками.
- Степашка, я тебя прощаю, ты же мой друг! – отвечает Хрюша.
- Ребята, не волнуйтесь, у меня есть еще одна конфета! – Это Филя достает из кармана большую конфету в красно-золотистой обертке.
- Ура!!! Как она называется?
Филя мучительно долго читает по слогам:
- "Гу-бы Гос-по-жи Ди-а-ны".
- Здорово!!!
- А теперь, мальчики и девочки, мы Вам покажем сказку... – Тут голос Фили становится низким. - "Остановись, дыхание! Змея!"
И вечность продолжилась. И честная твердость эмалированной поверхности, как безысходность, раздавливала мое тело. И холодное нечто пресмыкалось по мне. А может быть... это ее губы ласкают меня... или это я змея на ее губах? Я не знал, сколько времени прошло, секунда или год. Не знал, когда придет Диана, а, может, она вообще больше никогда не придет? Может быть, ее нет? Нет Госпожи? А существует только темнота, твердость, холод и безысходность, и эти удары.... Эти ужасные удары... Я вспомнил: оказывается, я всю жизнь жил в этой ванне, и мне приснилось, что существует свет, мягкая постель, тепло и надежда, но сейчас то, реальность вернулась ко мне... Как мне снова уснуть? У меня вряд ли получится, мешает это, холодное, что ползает по мне… Во всем виноват я сам: не надо было просыпаться. А что разбудило меня? Наверное, эти удары. Что же это за удары? Может, это шаги чудовища, которое идет, чтобы убить меня? Но они не приближаются, а бьют ровно… Может, чудовище прыгает на месте зачем-то? Или оно чего-то боится и это удары его сердца? Или моего? Или сердца змеи? Я не буду шевелиться – может, тогда она уснет и не ужалит меня, ее сердце замолчит… Я перестану дышать и все успокоится, и все наладится...
Пол ванны стал мягким, и я провалился в бездну под ней, там не было холодно, там никто никого не любил… Я просто падал и понимал, что лечу в ничто… Это совсем не бесконечность – это отсутствие всего, что может быть.
Миллиарды иголок впились в меня, или я уже был разорван на части… Но это оказался свет, он опалил всю ванную комнату, отражаясь от зеркал и кафельных стен. Раздались тихие шаги, и в электрическом пламени я увидел Диану. Она вытянула меня, протащила через комнату в коридор, где и оставила. Я слышал, как она ходила по квартире, что-то собирала. Затем подошла ко мне.
- Ну, что? Как спалось? – спросила она, развязывая верёвки.
- Ненавижу…
Диана остановилась... Некоторое время она не двигалась. Потом прикоснулась к моему лицу рукой, наклонилась. Ее губы впились в мои и долго, долго не покидали их, а потом она обняла меня и прижалась щекой.
- Я люблю Вас, Госпожа, - сказал я, когда слёзы перестали меня душить.
Она приказала мне прийти точно в назначенное время – ни позже, ни раньше. Открыв входную дверь, я увидел бледный оранжево – желтый свет, льющийся в коридор из зала.
Госпожа сидела в кресле, по бокам которого на полу стояли несколько горящих свечей, а рядом лежала резиновая маска с трубкой. На Диане совершенно ничего не было. Я никогда не видел ее обнаженной, а еще я никогда не видел такого ее лица. Оно было неподвижным и светящимся. Если бы в комнате вовсе не было света, её лицо всё равно было бы освещено – лунным светом ее чистого взгляда, ни грустного, ни веселого.
Она приказала привести себя в порядок и встать на колени. И когда я все сделал, серебро ее голоса закружилось вихрем по комнате, опалив мое нагое тело.
- В наказание за то, что ты мне сказал, я лишаю тебя жизни, раб.
Госпожа больше не откроет клапан – ей надоело забавляться с ним. Она даже не поглаживает его, вместо этого она поглаживает мои волосы и крепко прижимает меня к своему телу. Потрескивает свеча, или это мои мышцы трескаются от напряжения. Ее губы прикасаются ко мне, и мне становится все легче и легче. Я не могу дышать, но замечаю, что мне это уже и не нужно – Госпожа дышит, и мне этого достаточно; я стал ее дыханием, телом и волей.
Кафельный коридор, залитый мрачным светом, на линолеумном полу полосы, оставленные резиной колес – от тележек, каталок и инвалидных кресел. По этому коридору ходит туда-сюда субъект с перьями: в оборванной одежде, на лице около глаза сияет синяк внушительных размеров, одно крыло очень сильно ободрано и почти без перьев. Увидев меня, ангел радостно заулыбался и побежал в мою сторону, заметно прихрамывая.
- Клооуун?
- Не клоун, - ответил я угрюмо.
Счастливое выражение лица ангела сменилось на озабоченное. Он достал из своих лохмотьев какую-то мятую бумажку и уставился в нее.
- Страанно, а у меняя тут напииисано: ждать клоооуна- кааарлика.
Он посмотрел на меня:
- Ну, это ты кооороче, что тут дууумать.
Пернатый говорил медленно и так тянул слова, как это делают наркоманы.
- Пооошли. Знааачит так, чууувак, у тебя тут нехилый списочек грехооов накопииился, - он вытянул еще кипу каких-то бумаг и стал трясти ими у меня перед глазами. - Нууу ты не волнуйся, где наша не пропадала!!!
Он похлопал меня по плечу, пытаясь подбодрить.
- Ооо, а это зачем теебе? – спросил ангел, увидев ошейник, и, не дождавшись ответа, так дернул его с меня, что ошейник сорвался. - Сниииимай его к чертям собааачим.
Помолчал, посмотрел на ошейник:
- А он им и правда подойдет... Хааа, хаа, ха. Куурить будешь?
- Давай.
Ангел, порывшись, достал зажигалку, на которой было написано золотыми буквами «Аллилуйя». Чиркнув несколько раз, извлек-таки пламя из нее.
- Слууушай, а ты мааассаж делать умеееешь?
- Что???
- Ха! Хаа! Хааа!! Да расслабься!!! Шутка!!!
И мы пошли к концу коридора, туда, где висела круглая лампа, на которой кто-то, кто очень спешил, или кто-то, кого убивали и разрешили напоследок написать одно только слово, - этот кто-то так грязно и неаккуратно написал: "ВЫХОД".
Azula
Любитель
2/7/2010, 12:04:32 PM
Нашла это рассказ в инете и очччень зацепил.
Темы в нем мало, но она есть! Начинается все вполне ванильно. Сразу скажу, секса в рассказе почти нет!
****
1.
Она насмешливо на него посмотрела:
- Нет, такое бывает только в книгах и фильмах, но никак не в обычной жизни. Это разновидность фантастики, эдакой с любовным уклоном.
Он взял ее за руку:
- Нет, ты не права. Ты даже не представляешь, насколько ты не права. Хочешь, я тебе это докажу?
- Ты? И каким же образом?
- Мы притворимся влюбленными. Я покажу тебе, как это бывает. Мы будем играть сходящих с ума друг по другу людей. Конечно, это будет во многом игра, но через игру ты можешь прикоснуться к реальности и понять, как это могло бы быть на самом деле.
- Фантазер. Милый фантазер, - она потрепала его по щеке, - поэтому мне с тобой так просто и легко.
- Нет, я не фантазер. Я просто более настоящий и чувствительный, чем большинство людей. И я могу тебе показать на деле, что то, в чем ты так сомневаешься, возможно.
- Послушай. Ты не глупец и конечно понимаешь, что уже давно не наивная девочка, зачитывающаяся сказками. У меня было достаточно мужчин, и я знаю, что из себя представляют и мужчины, и отношения, и все, что с этим связано. Как только в девятнадцать лет я поняла, что такое мужчины, я больше никогда не влюблялась. И теперь ты – неопытный второкурсник – хочешь меня чем-то научить? Так сказать, открыть мне новый мир? Не обижайся, малыш, но это смешно. Хотя в то же время и мило.
Но он как показалось, ничуть не обиделся. Он продолжать смотреть на нее спокойно и прямо, и выражение его лица не изменилось.
- Ну ладно, смотри сама. Но я тебе предложил.
А потом они пошли в кино, и сидели на лучших местах, и смеялись над комедией, и он комментировал каждого мужчину, который на нее посмотрел – она была очень, очень красивой и привыкла купаться в мужском внимании. После кино они сидели в кафешке и болтали – она рассказывала о работе, он – о планах на летние каникулы и они решили, что было бы здорово как-нибудь съездить вдвоем в Питер на выходные.
- Друг другом, но мужчины из-за тебя ко мне подходить боятся. У нас же на лбу не написано, что мы друзья, - смеясь, сказала она. После того как принесли счет и каждый заплатил за себя, она добавила, - Смертельно скучно. Отвратительно скучно. Повторяется одно и то же день за днем, час за часом. Уже столько лет. Я не имею в виду тебя – с тобой мне конечно намного веселей – я говорю о жизни в целом. А дальше видимо будет только хуже. Знаешь, черт с ним, мне терять нечего, давай попробуем то, что ты предложил. Хоть что-то новое.
- Ну давай. Ты точно решила, не передумаешь до завтра?
- Да, точно. А что тебе и мне терять? Наших отношений это не испортит. Только не надо пробовать на мне свои пикаперские штучки, на меня они все равно не действуют. И кстати, секса у нас не будет, даже не думай.
- Пикап – это только начало, вступление, так сказать, но настоящие эмоции приносит далеко не он.
- Ну-ну…ученый блин. Опять начал меня учить? – она засмеялась, но это было без сарказма или издевки, - Ладно, можем начинать, посмотрим, что получится.
- Хорошо, но не прямо сейчас. Начнем завтра. А сейчас мне пора идти.
- Хочешь подготовиться?:)
- Ага : ) Почитать конспект, позвонить своему профессору проконсультироваться. А ты как думала?
Она захихикала.
- Только учти, я буду очень вредной. Я стерва в отношениях и люблю доставлять неприятности и придираться по мелочам.
- Ничего страшного: )
2.
Рано утром ее разбудил звонок в дверь. Она влезла в футболку и сонная, несколько раз ударившись о косяки и чертыхнувшись, подошла к двери. За дверью оказался незнакомый паренек с букетом кремовых роз.
- Вы кто? – непонимающе уставилась она.
- Это вам от Андрея Лиснецкого.
- Ааааа… - она несколько минут смотрела на цветы, не понимая, что от нее требуется. Потом вспомнила, что от нее требуется только взять цветы и захлопнуть дверь и сделала это. Потом набрала Андрея:
- Алло.
- Ну, знаешь, по-моему, ты перегнул палку. Какого черта доставлять мне цветы в семь утра? Разве не знаешь, что для меня сон – самое главное? Я ненавижу, когда меня будят так рано! Не мог догадаться, чтобы их привезли хотя бы в десять? Я тебе говорила, Андрей, что на меня все это штучки, включая цветы и любовные записочки, не действуют. И что толку?
- Малыш, не злись.
-…и слова типа «малыш» и «детка» тоже не действуют! Какой я тебе малыш нафиг?
- Ань, тебе надо просто еще немного поспать или заняться чем-то приятным, что я тебе и предлагаю сделать.
- Да уж! После такого! – и она бросила трубку.
3.
Они встретились вечером. Он продолжал называть ее малышом, несмотря на ее добродушные издевки, повел в ее дорогой ресторан с очень вкусной едой, брал за руку и нежно трогал ее:
- Секса не будет, но невинные вещи типа потрогать руку или поцеловать в щечку делать можно, верно?
- Только осторожно.
В какой-то момент она расслабилась. Ее не волновали его поглаживания и проявления, но и противны и не были, и ей стало просто хорошо и спокойно. Как с другом. Как было и раньше, просто еще чуть больше спокойней и лучше. Они говорили о фильмах, о какой-то ерунде, а как только он проявлял нежность, она немного ощетинивалась в ответ. Она не умела по-другому с мужчинами. Надо всегда держать их на расстоянии и на поводке. А сейчас он был для нее как мужчина. Но он ничуть не обижался. Каждый из них помнил, что это игра.
4.
Потом он несколько раз еще присылал цветы, только уже не в семь утра, а в десять-одиннадцать. Каждый раз это были разные цветы. Еще он присылал ей интересные книги, диски с фильмами-новинками, шоколад, один раз – очень симпатичный вечерний топ. Они ходили в кино, в театры, на концерты, он брал ее за руку и называл малышом и врединой, целовал в щечку и ни разу не посягал на что-то более интимное. Она нередко огрызалась, предъявляла претензии. Один раз спросила:
- Неужели совсем не хочется меня трахнуть?
- Может, и хочется. Но ты сама поставила такое условие.
- А ты не мужчина что ли? Мужчина должен добиваться свою женщину. Ты ни разу не пытался добиться меня в этом плане.
- Потому что это не моя цель. Моя цель – показать тебе, что влюбленность и головокружительные отношения возможны.
- Что-то я этого не вижу. Все как всегда – цветы, рестораны, милое обращение, и не более. Я ничего не чувствую, никаких эмоций. Ты меня никак не смог взволновать за это время.
Твое обращение довольно однообразно. Я конечно, и не ожидала ничего другого, не расстраивайся.
- Я не расстраиваюсь, Ань.
- Может, нам закончить эксперимент? Прошло около десяти дней, и что? Ты только отпугиваешь от меня потенциальных любовников своим присутствием. Мне охота трахаться.
- Я могу тебе это устроить: )
- Не, Андрей, мы потом не сможем дружить как раньше. Я ценю тебя как друга и не хочу, чтобы этот дурацкий эксперимент помешал нашему общению потом. А если будет секс, то дружбы может уже больше никогда не быть.
- Наверно, ты права. Ладно. Давай попробуем провести эксперимент еще недельку?
- И что будет?
- Не знаю. Но у меня есть чувство незавершенности. Я хочу завершить эксперимент как-то более красиво.
- Наслать мне больше дурацких цветов?
- Возможно. Прошу тебя, давай продолжим еще хотя бы дней пять.
- Хорошо. Ты в меня еще случайно не влюбился? Не вздумай. Влюбленность тоже помешает потом дружбе.
- Не, не бойся. Я контролирую свои эмоции. Я помню, что это эксперимент. Я хозяин своим чувствам, а не они мне. Так что в этом плане ты можешь быть во мне уверена.
Он потрепал ее по плечу.
5.
- пошли сегодня ко мне в гости, - сказал он через два дня после ужина.
- Зачем?
- Ну у нас же «отношения». А почему нет? И ты не была у меня сто лет.
- Дурак, я понимаю, что у нас отношения. Я спрашиваю, что делать там будем? Идеи интересные есть? Я надеюсь, ты помнишь про табу.
- Идей море! Покурить кальян, посмотреть фильм, посидеть на крыше. Ты не забыла, какой у меня офигенный вид с крыши? Особенно вечером. Поболтать, выпить. Ну что? Давай малыш, не ломайся.
Вид с его крыши его дома был правда потрясающий. Миллионы светящихся разноцветных огней, ровная полоса блестящей реки вдали, огромное ночное небо. Он жил на последнем этаже, с которого был выход на крышу, на которой были все условия для того чтобы там удобно сидеть или валяться.
Они сидели, и она не могла налюбоваться на небо, огни. Ей было насыщенно и спокойно. В какой-то момент она забыла обо всем, и об Андрее, и о себе. Как будто растаяла в
пространстве, перестала существовать. И в то же время как будто появилась впервые.
- Посмотри на меня.
Поглощенная своим спокойствием, она перевела на него взгляд.
- Смотри на меня. Не отводи глаза.
Она хотела удивиться или возмутиться, но что-то тонкое, хрупкое в ней воспротивилось этому. Что-то хотело пойти навстречу его словам и посмотреть что будет.
Она продолжала на него смотреть.
- Ты мне доверяешь?
- Конечно, доверяю, ты ж мой друг.
- Нет, не то. Ты мне доверяешь? – что-то было в его интонации странное, новое. Что-то твердое, чуть строгое, и в то же время ласкающее, окутывающее со всех сторон. Он не отводил от нее взгляда и неожиданно для себя она вспыхнула от смущения. Он смотрел прямо и спокойно. Чуть ласково. И очень внимательно, как будто хотел вобрать ее всю до конца, каждую ее черту. Поглотить. Тут она поняла, что не может отвести глаза. Что его глаза не позволяют ей это сделать. Они как будто приковали ее внимание.
- Скажи: «я тебе доверяю».
Она молчала. Она не могла отвести взгляд, была удивлена этим, и одновременно в ней возникло злое упрямство, которое особенно часто возникало в детстве, когда ее заставляли делать что-то, а она не хотела.
- Скажи: « я тебе доверяю». Ведь это так.
- Ладно. Я тебе доверяю, - слова вырвались случайно, почти помимо ее воли. – И что дальше?
- Иди сюда, - показал на место рядом с собой. Она подвинулась. Он обнял ее за плечи.
-Надеюсь, ты помнишь…- начала она, но он перебил.
- Конечно, зай, помню – никаких поцелуев в губы и тем более секса.
Он взял ее за подбородок так, что ее лицо оказалось перед его.
- Смотри на меня, зай. Смотри на мое лицо, глаза, губы, подбородок, изучай и помни, что ты доверяешь мне.
Она смотрела и не могла насмотреться. Его глубокие, темные глаза, щетина, губы…а как интересно он целует? Черт…от это да! Она его хочет. Внизу живота сладко заныло, от горла вниз прокатилась сладкая волна.
- Верь мне, малыш. Я люблю тебя. Я люблю тебя, моя девочка. Ты всегда будешь моей. Моей малышкой. Моя сладкая нежность, я ведь знаю, как тебе хочется любить, как тебе хочется, чтобы тебя любили, баловали, играли с тобой. Я знаю, что в тебе скрывается страстная тигрица. Я знаю, что щас твои трусики мокрые. Ну-ка признай это, скажи «да». Скажи: «мои трусики мокрые». Ну?
Она молчала шокированная его словами, своими ощущениями. Он засмеялся:
- Молчишь. Куда делось твое красноречие? Твоя стервозность? Молчание – знак согласие, ты подтверждаешь мокроту своих трусиков. Ты у меня стеснительная малышка, я знаю. Такая стеснительная и немного робкая. Ты меня дико возбуждаешь. Я бы так хотел тебя жестко оттрахать по-всякому и заставлять тебя просить еще и еще. Но я не буду. Я заставлю тебя хотеть и умолять. Я заставлю тебя хотеть и ждать. Я выну из тебя твою гордость, твое так называемое «достоинство». Ты будешь такой какая ты есть – просто влюбленной сексуальной девочкой.
Он нежно поцеловал ее в щеку. Потом еще и еще. Потом в лоб – как ребенка. Он нежно и медленно целовал все ее лицо, избегая губ. Она застыла. В ней боролись страсть, стыд, гордость, отчаяние от потери своего лица. От его поцелуев по лицу растекались сладкие ниточки удовольствия, распространяющиеся на все тело. Она его хотела, и это чувство было сильнее возникшей в ней злости, желания его унизить и послать. А еще в ней появилось какое-то смирение…нет, легкое преклонение перед ним. Охренеть. Шок и возбуждение боролись в ней. В какой-то момент шок пересилил, и она выскочила в подъезд и в его квартиру.
Он зашел туда же через полминуты после нее. Она сидела в кресле и смотрела в телик, делая вид, что его приход ее не интересует. И внутренне дрожа в ожидании продолжения.
- Ну что? Как эмоции? – хитро сказал, снова став другом.
- Ну, неплохо, - сдержанно сказала она, глядя в телевизор.
- Зная твой характер и манеру выражаться, я это понимаю так, что ты вся накалилась от эмоций. Недолго длилась борьба! Стоило пустить в ход оружие номер один, и ты растаяла.
Вот черт, как она могла забыть, что это просто игра? Нет, нет, это не может быть просто игрой…Нельзя ТАК говорить, ТАК смотреть и играть при этом.
Тут до нее дошло, что она совсем не знает Андрея и не представляет, что он чувствует. Она всегда видела только одну сторону его – поверхностно-позитивно-дружескую, и никогда не знала, что скрывается внутри, под этой оболочкой друга. Вот что он сейчас чувствует? Непонятно…он выглядит таким сдержанным, спокойным, уверенным в себе. Каждый жест отточен. В нем совсем нет никаких метаний, суетливости. Я не знаю его. Я не знаю его. Я не знаю его. Это ясность сводит с ума. Что самое страшное, я никогда не знала его. Я только думала, что он мальчик. Я сейчас с незнакомым мужчиной, которого не могу понять, но который каким-то образом понял меня и заставил меня дрожать, желать его.
Так. Еще не поздно рассмеяться, пошутить над ним и остановить игру. Тогда все вернется на круги своя. Никакого страха и неопределенности не будет. Я опять возьму все под свой контроль. Как давно я не испытывала этой привычной холодной уверенности в себе. Но..ведь это будет значит, что я испугалась и проявила слабость. Он конечно поймет это. Он окажется сильнее. Нет, лучший выход, победить его – дав ему использовать всю
его силу. Иначе это не борьба, а бегство.
- Давай, Андрюш, продолжай, - спокойно сказала она. – Чего разглагольствуешь?
- А твое сердечко и тельце выдержат? – с иронией сказал он.
- по-моему, ты преувеличиваешь силу своих способностей.
- ничуть. Я тебя понял.
От этого «я тебя понял» стало волнительно и почему-то неловко, но она ничем этого не выдала. Да, теперь она вся как на углях. Нельзя расслабляться. То страшно, то стыдно, то неловко – и главное, нитью через все это проходит жгучее, томительное возбуждение. Конечно, она сама отдала ему оружие в руки – смотрела на его, позволила себя обнимать, слушала, раскрыв заворожено рот, как пятнадцатилетняя дурочка. Теперь надо как-то решать это проблему.
- Как же ты мне нравишься…такая беззащитная и открытая, но все еще пытающаяся сохранить независимость. Я же знал, знал, что ты влюбчивая – то есть если ты влюбляешься, то сильно и глубоко – это как мгновенное падение. Падаешь быстро и выход оттуда сложен. Поэтому ты и стала так бояться влюбленности, отношений. Мужчины делали тебе больно. Но я никогда этого не сделаю, моя малышка. Я не обижаю нежных и прекрасных существ.
О черт! Такое ощущение, что ее раздели! Он видит все! Как он все это понял? Она посмотрела на него.
- Да, ты прав. Я это признаю. Я страшно влюбчивая. Только почему вот ты думаешь, что достоин моей влюбленности?
- Дело не в достоин или не достоин. Дело в том, что я не только влюблен в тебя, моя малышка, но также и понимаю тебя. А значит, я знаю, как сделать тебе хорошо, чего не знали другие мужчины.
- и как же сделать мне хорошо? –спросила она.
- провокаторша! Ты хочешь получить от меня все?
- Да. Давай, докажи мне, что ты можешь это сделать. Начало ты щас сделал неплохое, смог меня задеть, но где глубина? Ее нет.
Она врала и не знала, знает ли он об этом.
-Хорошо. Ты это получишь, - он сказал, как отрезал. – Но берегись.
- Ты помнишь…?
- Я все помню, - перебил он ее. – я повторяю, берегись.
- Напугал блин…- на какой-то момент ей стало смешно от его «берегись». Нет, он видимо все-таки мальчишка, много возомнивший о себе. Сейчас она привыкнет к его штучкам, и они перестанут на нее действовать.
6.
Он нежно чуть прикусывал ее сосок, а потом обхватывал ее губами и ласкал языком. Уже третий час она чувствовала себя как на раскаленной сковородке. Он дразнил ее ласками везде, по всему телу, начиная от лица и заканчивая пальчиками на ногах, и черт знает почему, каждое прикосновение наполняло ее тело сладкими и теплыми волнами, вне зависимости от того, где и как он прикасался. Даже если он просто чуть потискивал ей руку, она чувствовала эти волны, заполняющие все тело. Уже через два часа ей казалось, что ее тело наполнено сладкой обжигающей субстанцией, от которой каждое новое прикосновение становилось таким пронзительным и невыносимым, что от него хотелось плакать. Она и хотела и боялась освобождения от этой невыносимости. В какой-то момент ощущения так нахлынули, что ее начало бить мелкой дрожью. Она начала просить:
- сделай мо мной что-нибудь, пожалуйста, сделай со мной что-нибудь!
Она уже не боялась его превосходства, не боялась быть побежденной, не возмущалась тем, что он всего лишь «мальчишка», она хотела только одного – чтобы он, раздразнив ее так, не оставлял ее так, а СДЕЛАЛ что-то. Что? Непонятно. Нет, не просто секс. Он должен быть доказать ей, что все это не просто так, что у него действительно теперь появилась власть над ней, он ее осознает и хочет ей пользоваться. Доказать, что это не заблуждение, не фарс, не игра больше, что это стало настоящим. Он должен был сделать что-то, ради чего она растаяла перед ним, и просто потому, что она жаждущая и открытая – как можно этим не воспользоваться? Сейчас нельзя делать по чуть-чуть, она раздразнена и готова к чему-то большому.
Он взял ее за лицо и нежно целовал ее в губы.
- Значит, ты что-то хочешь?
- Да…
- Чего именно?
- Не знаю…- почти простонала она.
Его лицо вдруг стало напряженным. Он поднял руку и дал ей пощечину. Не сильную, но ощутимую и оглушительную своей неожиданностью.
- Ты этого хотела?
Она застыла от шока. А через несколько секунд с удивлением поняла, что ее тело пронизывает такое долгожданное и наполняющее блаженство. Это было избавление от невыносимости, позволение вырваться невыносимости из маленькой клетки на волю. Не понимая, что она говорит, она прошептала:
- Да.
Пощечины посыпались на ее лицо одна за другой. Они обжигали и позволяли возбуждению вырваться, найти выход. Ее тело стало бить в конвульсиях. Она кончала, не успев понять, как и почему это происходит.
7.
Пробуждение. Какое синее небо за окном! Какая сладкая наполненность в теле. Сегодня будет что-то новое. Она знает это. Вчера она почувствовала то, что не чувствовала никогда раньше. Она влюбилась как в подростковости. Нет, вранье, не так, а намного больше. Какое счастье, что она согласилась на этот безумный эксперимент! Теперь она живет, чувствует. Столько всего хочется сделать! Хочется пойти гулять, поехать в путешествие, пойти по магазинам за новой одеждой, в кафе, есть вкусные блинчики и пить фруктовый чай, читать недочитанную книгу, качаться в спортзале, и…увидеть его. Обнять его, отдаться ему, как тогда вчера. Быть его малышкой. Любить его, гореть под его губами и руками, заниматься с ним сексом, чувствовать его власть над собой. Он должен знать об этом! Он должен знать, что был прав, что она хочет быть его!
Она набрала его номер.
-Алло.
-Привет.
-Привет, Ань. Как спалось?
-Очень хорошо.
-Чем занимаешься?
-Да ничем конкретным. Только проснулась, решила сразу позвонить тебе. А ты как?
- Отлично. Тебе все вчера понравилось?
- Конечно. Ты же знаешь…
- Ну я рад. Может, послезавтра в кино, как в старые времена, а? : )
Послезавтра…в кино?.. как в старые времена?.. Как-то это странно звучит. Хотя нет, ничего в этом странного. Но почему послезавтра?..
- Да, можно, а…что насчет сегодня?
- А ты хочешь сегодня? Ну не знаю. Может, и получится, но не уверен. Ладно, я тебе позвоню.
- Ладно.
Странно. Почему он не радуется вместе с ней тому, что она сдалась, стала его? Почему не стремится встретиться с ней? Наверно, слишком много впечатлений получил вчера: ) Пожалуй, он прав, это нужно переварить.
Она стала собираться в тренажерку.
8.
Фильм был интересный. Необычно интересный. Такие снимают только раз в несколько лет. Сюжет, графика, игра актеров – все было лучшим. Фильм настолько захватил, что легкая тревога осталась где-то на обочине сознания. Но после фильма, когда они обсудили, насколько все было офигенным, она спросила:
- Андрей, послушай, почему ты меня сегодня ни разу не обнял? Не целуешь? Даже за руку не взял?
Казалось, он удивился вопросу:
- Ань, я надеюсь, что, несмотря на то, что мы нарушили с тобой табу, наши отношения не испортились, и мы сможем общаться как раньше. Пообещаешь мне? Если же я продолжу, то шансов на продолжение нашей дружбы может уже не быть…вот в чем дело.
Она застыла. До нее начало медленно доходить. Так, так, главное – это спокойствие. Наверно, она как-то не так его понимает.
- Конечно, у нас будут шансы, - ей было сложно говорить, в горле стоял ком, - мы же взрослые люди, - она говорила не то, что хотела, но не могла преодолеть себя…- А ты…ты хочешь дружбы..?
- Да, конечно, хочу.
- А…а…отношений?
- Постой. Настоящих что ли отношений?
Нет, нет, он не может вот так. Он же влюблен в нее. Он же говорил, и это было видно…БЫЛО. Конечно, он хочет, просто боится ей признаться.
- Ну да, - тихо сказала она.
- Погоди, игра была игра. Я не преступил ту черту, как и обещал. Я говорил тебе, что я контролирую свои эмоции, и я не врал. Я не влюблен в тебя. Я не хочу продолжать нашу игру, потому что неизвестно, до каких пор ее можно продолжать и контролировать невовлечение. Давай остановимся?
- Игра?..- она изумленно на него смотрела. Нет, нет, он шутит. Не может же быть вот ТАК.
- А в чем дело?
- Да ни в чем. Ни в чем дело, - истерически выкрикнула она и побежала прочь по улице. Он смотрел ей вслед минуты две. Потом пошел ловить такси.
9.
- Но я люблю тебя. Я влюбилась в тебя, по-настоящему. Для меня это не было игрой.
Она унизилась до конца – поехала к нему домой и просила его вернуть то, что было несколько дней назад.
- Неужели ты в меня правда ничуть не влюбился? Я не верю.
- Анют, я очень устал и занят, давай отложим разговор на потом?
Хотелось ему поддаться и согласиться, но что-то подсказывало ей, что никакого разговора потом не будет.
- Нет, прошу тебя. Неужели ты не понял? Я чувствовала с тобой что-то необычайное, что ни с кем никогда не было.
Она понимала, что совершает ошибку, но не могла остановиться. Иллюзия в его способности понять и почувствовать не давала ей. Она начала плакать. Он не реагировал. На протяжении всего разговора он смотрел в сторону, а не на нее. Один раз она стала целовать ее руку, а он убрал ее. Он уже не трогал ее даже просто по-дружески.
Все летело в тартарары.
Господи, как больно…За что? За что так приручать и кидать? А что самое обидное, он же был честен. Его не обвинить в обмане и непорядочности. Это она дура увлеклась. Но как он мог ТАК все делать и играть? Она чего-то не понимает в этой жизни. Она только считала себя сильной и мудрой.
- Зачем, зачем ты сделал мне так больно?
- Я не делал тебе больно. Ты мне доказывала, что не бывает захватывающих отношений, а я доказал тебе обратное. Все, как и планировалось, не менее и не более.
- Но разве ты не понимал, что я правда в тебя влюблюсь?
- Ань, давай закончим на сегодня…
самое обидное, это просто уход от ответов на важные вопросы.
А как жить дальше?
Никто, никогда больше так ее не поцелует и не обнимет и не скажет тех слов, которые говорил он, в минуты той злой игры. Не существует таких мужчин и таких отношений. В реальности. Только в фантазии существуют…Она оказалась права все-таки!
- Знаешь, ты такой же, как все остальные, можешь делать только больно.
Темы в нем мало, но она есть! Начинается все вполне ванильно. Сразу скажу, секса в рассказе почти нет!
****
1.
Она насмешливо на него посмотрела:
- Нет, такое бывает только в книгах и фильмах, но никак не в обычной жизни. Это разновидность фантастики, эдакой с любовным уклоном.
Он взял ее за руку:
- Нет, ты не права. Ты даже не представляешь, насколько ты не права. Хочешь, я тебе это докажу?
- Ты? И каким же образом?
- Мы притворимся влюбленными. Я покажу тебе, как это бывает. Мы будем играть сходящих с ума друг по другу людей. Конечно, это будет во многом игра, но через игру ты можешь прикоснуться к реальности и понять, как это могло бы быть на самом деле.
- Фантазер. Милый фантазер, - она потрепала его по щеке, - поэтому мне с тобой так просто и легко.
- Нет, я не фантазер. Я просто более настоящий и чувствительный, чем большинство людей. И я могу тебе показать на деле, что то, в чем ты так сомневаешься, возможно.
- Послушай. Ты не глупец и конечно понимаешь, что уже давно не наивная девочка, зачитывающаяся сказками. У меня было достаточно мужчин, и я знаю, что из себя представляют и мужчины, и отношения, и все, что с этим связано. Как только в девятнадцать лет я поняла, что такое мужчины, я больше никогда не влюблялась. И теперь ты – неопытный второкурсник – хочешь меня чем-то научить? Так сказать, открыть мне новый мир? Не обижайся, малыш, но это смешно. Хотя в то же время и мило.
Но он как показалось, ничуть не обиделся. Он продолжать смотреть на нее спокойно и прямо, и выражение его лица не изменилось.
- Ну ладно, смотри сама. Но я тебе предложил.
А потом они пошли в кино, и сидели на лучших местах, и смеялись над комедией, и он комментировал каждого мужчину, который на нее посмотрел – она была очень, очень красивой и привыкла купаться в мужском внимании. После кино они сидели в кафешке и болтали – она рассказывала о работе, он – о планах на летние каникулы и они решили, что было бы здорово как-нибудь съездить вдвоем в Питер на выходные.
- Друг другом, но мужчины из-за тебя ко мне подходить боятся. У нас же на лбу не написано, что мы друзья, - смеясь, сказала она. После того как принесли счет и каждый заплатил за себя, она добавила, - Смертельно скучно. Отвратительно скучно. Повторяется одно и то же день за днем, час за часом. Уже столько лет. Я не имею в виду тебя – с тобой мне конечно намного веселей – я говорю о жизни в целом. А дальше видимо будет только хуже. Знаешь, черт с ним, мне терять нечего, давай попробуем то, что ты предложил. Хоть что-то новое.
- Ну давай. Ты точно решила, не передумаешь до завтра?
- Да, точно. А что тебе и мне терять? Наших отношений это не испортит. Только не надо пробовать на мне свои пикаперские штучки, на меня они все равно не действуют. И кстати, секса у нас не будет, даже не думай.
- Пикап – это только начало, вступление, так сказать, но настоящие эмоции приносит далеко не он.
- Ну-ну…ученый блин. Опять начал меня учить? – она засмеялась, но это было без сарказма или издевки, - Ладно, можем начинать, посмотрим, что получится.
- Хорошо, но не прямо сейчас. Начнем завтра. А сейчас мне пора идти.
- Хочешь подготовиться?:)
- Ага : ) Почитать конспект, позвонить своему профессору проконсультироваться. А ты как думала?
Она захихикала.
- Только учти, я буду очень вредной. Я стерва в отношениях и люблю доставлять неприятности и придираться по мелочам.
- Ничего страшного: )
2.
Рано утром ее разбудил звонок в дверь. Она влезла в футболку и сонная, несколько раз ударившись о косяки и чертыхнувшись, подошла к двери. За дверью оказался незнакомый паренек с букетом кремовых роз.
- Вы кто? – непонимающе уставилась она.
- Это вам от Андрея Лиснецкого.
- Ааааа… - она несколько минут смотрела на цветы, не понимая, что от нее требуется. Потом вспомнила, что от нее требуется только взять цветы и захлопнуть дверь и сделала это. Потом набрала Андрея:
- Алло.
- Ну, знаешь, по-моему, ты перегнул палку. Какого черта доставлять мне цветы в семь утра? Разве не знаешь, что для меня сон – самое главное? Я ненавижу, когда меня будят так рано! Не мог догадаться, чтобы их привезли хотя бы в десять? Я тебе говорила, Андрей, что на меня все это штучки, включая цветы и любовные записочки, не действуют. И что толку?
- Малыш, не злись.
-…и слова типа «малыш» и «детка» тоже не действуют! Какой я тебе малыш нафиг?
- Ань, тебе надо просто еще немного поспать или заняться чем-то приятным, что я тебе и предлагаю сделать.
- Да уж! После такого! – и она бросила трубку.
3.
Они встретились вечером. Он продолжал называть ее малышом, несмотря на ее добродушные издевки, повел в ее дорогой ресторан с очень вкусной едой, брал за руку и нежно трогал ее:
- Секса не будет, но невинные вещи типа потрогать руку или поцеловать в щечку делать можно, верно?
- Только осторожно.
В какой-то момент она расслабилась. Ее не волновали его поглаживания и проявления, но и противны и не были, и ей стало просто хорошо и спокойно. Как с другом. Как было и раньше, просто еще чуть больше спокойней и лучше. Они говорили о фильмах, о какой-то ерунде, а как только он проявлял нежность, она немного ощетинивалась в ответ. Она не умела по-другому с мужчинами. Надо всегда держать их на расстоянии и на поводке. А сейчас он был для нее как мужчина. Но он ничуть не обижался. Каждый из них помнил, что это игра.
4.
Потом он несколько раз еще присылал цветы, только уже не в семь утра, а в десять-одиннадцать. Каждый раз это были разные цветы. Еще он присылал ей интересные книги, диски с фильмами-новинками, шоколад, один раз – очень симпатичный вечерний топ. Они ходили в кино, в театры, на концерты, он брал ее за руку и называл малышом и врединой, целовал в щечку и ни разу не посягал на что-то более интимное. Она нередко огрызалась, предъявляла претензии. Один раз спросила:
- Неужели совсем не хочется меня трахнуть?
- Может, и хочется. Но ты сама поставила такое условие.
- А ты не мужчина что ли? Мужчина должен добиваться свою женщину. Ты ни разу не пытался добиться меня в этом плане.
- Потому что это не моя цель. Моя цель – показать тебе, что влюбленность и головокружительные отношения возможны.
- Что-то я этого не вижу. Все как всегда – цветы, рестораны, милое обращение, и не более. Я ничего не чувствую, никаких эмоций. Ты меня никак не смог взволновать за это время.
Твое обращение довольно однообразно. Я конечно, и не ожидала ничего другого, не расстраивайся.
- Я не расстраиваюсь, Ань.
- Может, нам закончить эксперимент? Прошло около десяти дней, и что? Ты только отпугиваешь от меня потенциальных любовников своим присутствием. Мне охота трахаться.
- Я могу тебе это устроить: )
- Не, Андрей, мы потом не сможем дружить как раньше. Я ценю тебя как друга и не хочу, чтобы этот дурацкий эксперимент помешал нашему общению потом. А если будет секс, то дружбы может уже больше никогда не быть.
- Наверно, ты права. Ладно. Давай попробуем провести эксперимент еще недельку?
- И что будет?
- Не знаю. Но у меня есть чувство незавершенности. Я хочу завершить эксперимент как-то более красиво.
- Наслать мне больше дурацких цветов?
- Возможно. Прошу тебя, давай продолжим еще хотя бы дней пять.
- Хорошо. Ты в меня еще случайно не влюбился? Не вздумай. Влюбленность тоже помешает потом дружбе.
- Не, не бойся. Я контролирую свои эмоции. Я помню, что это эксперимент. Я хозяин своим чувствам, а не они мне. Так что в этом плане ты можешь быть во мне уверена.
Он потрепал ее по плечу.
5.
- пошли сегодня ко мне в гости, - сказал он через два дня после ужина.
- Зачем?
- Ну у нас же «отношения». А почему нет? И ты не была у меня сто лет.
- Дурак, я понимаю, что у нас отношения. Я спрашиваю, что делать там будем? Идеи интересные есть? Я надеюсь, ты помнишь про табу.
- Идей море! Покурить кальян, посмотреть фильм, посидеть на крыше. Ты не забыла, какой у меня офигенный вид с крыши? Особенно вечером. Поболтать, выпить. Ну что? Давай малыш, не ломайся.
Вид с его крыши его дома был правда потрясающий. Миллионы светящихся разноцветных огней, ровная полоса блестящей реки вдали, огромное ночное небо. Он жил на последнем этаже, с которого был выход на крышу, на которой были все условия для того чтобы там удобно сидеть или валяться.
Они сидели, и она не могла налюбоваться на небо, огни. Ей было насыщенно и спокойно. В какой-то момент она забыла обо всем, и об Андрее, и о себе. Как будто растаяла в
пространстве, перестала существовать. И в то же время как будто появилась впервые.
- Посмотри на меня.
Поглощенная своим спокойствием, она перевела на него взгляд.
- Смотри на меня. Не отводи глаза.
Она хотела удивиться или возмутиться, но что-то тонкое, хрупкое в ней воспротивилось этому. Что-то хотело пойти навстречу его словам и посмотреть что будет.
Она продолжала на него смотреть.
- Ты мне доверяешь?
- Конечно, доверяю, ты ж мой друг.
- Нет, не то. Ты мне доверяешь? – что-то было в его интонации странное, новое. Что-то твердое, чуть строгое, и в то же время ласкающее, окутывающее со всех сторон. Он не отводил от нее взгляда и неожиданно для себя она вспыхнула от смущения. Он смотрел прямо и спокойно. Чуть ласково. И очень внимательно, как будто хотел вобрать ее всю до конца, каждую ее черту. Поглотить. Тут она поняла, что не может отвести глаза. Что его глаза не позволяют ей это сделать. Они как будто приковали ее внимание.
- Скажи: «я тебе доверяю».
Она молчала. Она не могла отвести взгляд, была удивлена этим, и одновременно в ней возникло злое упрямство, которое особенно часто возникало в детстве, когда ее заставляли делать что-то, а она не хотела.
- Скажи: « я тебе доверяю». Ведь это так.
- Ладно. Я тебе доверяю, - слова вырвались случайно, почти помимо ее воли. – И что дальше?
- Иди сюда, - показал на место рядом с собой. Она подвинулась. Он обнял ее за плечи.
-Надеюсь, ты помнишь…- начала она, но он перебил.
- Конечно, зай, помню – никаких поцелуев в губы и тем более секса.
Он взял ее за подбородок так, что ее лицо оказалось перед его.
- Смотри на меня, зай. Смотри на мое лицо, глаза, губы, подбородок, изучай и помни, что ты доверяешь мне.
Она смотрела и не могла насмотреться. Его глубокие, темные глаза, щетина, губы…а как интересно он целует? Черт…от это да! Она его хочет. Внизу живота сладко заныло, от горла вниз прокатилась сладкая волна.
- Верь мне, малыш. Я люблю тебя. Я люблю тебя, моя девочка. Ты всегда будешь моей. Моей малышкой. Моя сладкая нежность, я ведь знаю, как тебе хочется любить, как тебе хочется, чтобы тебя любили, баловали, играли с тобой. Я знаю, что в тебе скрывается страстная тигрица. Я знаю, что щас твои трусики мокрые. Ну-ка признай это, скажи «да». Скажи: «мои трусики мокрые». Ну?
Она молчала шокированная его словами, своими ощущениями. Он засмеялся:
- Молчишь. Куда делось твое красноречие? Твоя стервозность? Молчание – знак согласие, ты подтверждаешь мокроту своих трусиков. Ты у меня стеснительная малышка, я знаю. Такая стеснительная и немного робкая. Ты меня дико возбуждаешь. Я бы так хотел тебя жестко оттрахать по-всякому и заставлять тебя просить еще и еще. Но я не буду. Я заставлю тебя хотеть и умолять. Я заставлю тебя хотеть и ждать. Я выну из тебя твою гордость, твое так называемое «достоинство». Ты будешь такой какая ты есть – просто влюбленной сексуальной девочкой.
Он нежно поцеловал ее в щеку. Потом еще и еще. Потом в лоб – как ребенка. Он нежно и медленно целовал все ее лицо, избегая губ. Она застыла. В ней боролись страсть, стыд, гордость, отчаяние от потери своего лица. От его поцелуев по лицу растекались сладкие ниточки удовольствия, распространяющиеся на все тело. Она его хотела, и это чувство было сильнее возникшей в ней злости, желания его унизить и послать. А еще в ней появилось какое-то смирение…нет, легкое преклонение перед ним. Охренеть. Шок и возбуждение боролись в ней. В какой-то момент шок пересилил, и она выскочила в подъезд и в его квартиру.
Он зашел туда же через полминуты после нее. Она сидела в кресле и смотрела в телик, делая вид, что его приход ее не интересует. И внутренне дрожа в ожидании продолжения.
- Ну что? Как эмоции? – хитро сказал, снова став другом.
- Ну, неплохо, - сдержанно сказала она, глядя в телевизор.
- Зная твой характер и манеру выражаться, я это понимаю так, что ты вся накалилась от эмоций. Недолго длилась борьба! Стоило пустить в ход оружие номер один, и ты растаяла.
Вот черт, как она могла забыть, что это просто игра? Нет, нет, это не может быть просто игрой…Нельзя ТАК говорить, ТАК смотреть и играть при этом.
Тут до нее дошло, что она совсем не знает Андрея и не представляет, что он чувствует. Она всегда видела только одну сторону его – поверхностно-позитивно-дружескую, и никогда не знала, что скрывается внутри, под этой оболочкой друга. Вот что он сейчас чувствует? Непонятно…он выглядит таким сдержанным, спокойным, уверенным в себе. Каждый жест отточен. В нем совсем нет никаких метаний, суетливости. Я не знаю его. Я не знаю его. Я не знаю его. Это ясность сводит с ума. Что самое страшное, я никогда не знала его. Я только думала, что он мальчик. Я сейчас с незнакомым мужчиной, которого не могу понять, но который каким-то образом понял меня и заставил меня дрожать, желать его.
Так. Еще не поздно рассмеяться, пошутить над ним и остановить игру. Тогда все вернется на круги своя. Никакого страха и неопределенности не будет. Я опять возьму все под свой контроль. Как давно я не испытывала этой привычной холодной уверенности в себе. Но..ведь это будет значит, что я испугалась и проявила слабость. Он конечно поймет это. Он окажется сильнее. Нет, лучший выход, победить его – дав ему использовать всю
его силу. Иначе это не борьба, а бегство.
- Давай, Андрюш, продолжай, - спокойно сказала она. – Чего разглагольствуешь?
- А твое сердечко и тельце выдержат? – с иронией сказал он.
- по-моему, ты преувеличиваешь силу своих способностей.
- ничуть. Я тебя понял.
От этого «я тебя понял» стало волнительно и почему-то неловко, но она ничем этого не выдала. Да, теперь она вся как на углях. Нельзя расслабляться. То страшно, то стыдно, то неловко – и главное, нитью через все это проходит жгучее, томительное возбуждение. Конечно, она сама отдала ему оружие в руки – смотрела на его, позволила себя обнимать, слушала, раскрыв заворожено рот, как пятнадцатилетняя дурочка. Теперь надо как-то решать это проблему.
- Как же ты мне нравишься…такая беззащитная и открытая, но все еще пытающаяся сохранить независимость. Я же знал, знал, что ты влюбчивая – то есть если ты влюбляешься, то сильно и глубоко – это как мгновенное падение. Падаешь быстро и выход оттуда сложен. Поэтому ты и стала так бояться влюбленности, отношений. Мужчины делали тебе больно. Но я никогда этого не сделаю, моя малышка. Я не обижаю нежных и прекрасных существ.
О черт! Такое ощущение, что ее раздели! Он видит все! Как он все это понял? Она посмотрела на него.
- Да, ты прав. Я это признаю. Я страшно влюбчивая. Только почему вот ты думаешь, что достоин моей влюбленности?
- Дело не в достоин или не достоин. Дело в том, что я не только влюблен в тебя, моя малышка, но также и понимаю тебя. А значит, я знаю, как сделать тебе хорошо, чего не знали другие мужчины.
- и как же сделать мне хорошо? –спросила она.
- провокаторша! Ты хочешь получить от меня все?
- Да. Давай, докажи мне, что ты можешь это сделать. Начало ты щас сделал неплохое, смог меня задеть, но где глубина? Ее нет.
Она врала и не знала, знает ли он об этом.
-Хорошо. Ты это получишь, - он сказал, как отрезал. – Но берегись.
- Ты помнишь…?
- Я все помню, - перебил он ее. – я повторяю, берегись.
- Напугал блин…- на какой-то момент ей стало смешно от его «берегись». Нет, он видимо все-таки мальчишка, много возомнивший о себе. Сейчас она привыкнет к его штучкам, и они перестанут на нее действовать.
6.
Он нежно чуть прикусывал ее сосок, а потом обхватывал ее губами и ласкал языком. Уже третий час она чувствовала себя как на раскаленной сковородке. Он дразнил ее ласками везде, по всему телу, начиная от лица и заканчивая пальчиками на ногах, и черт знает почему, каждое прикосновение наполняло ее тело сладкими и теплыми волнами, вне зависимости от того, где и как он прикасался. Даже если он просто чуть потискивал ей руку, она чувствовала эти волны, заполняющие все тело. Уже через два часа ей казалось, что ее тело наполнено сладкой обжигающей субстанцией, от которой каждое новое прикосновение становилось таким пронзительным и невыносимым, что от него хотелось плакать. Она и хотела и боялась освобождения от этой невыносимости. В какой-то момент ощущения так нахлынули, что ее начало бить мелкой дрожью. Она начала просить:
- сделай мо мной что-нибудь, пожалуйста, сделай со мной что-нибудь!
Она уже не боялась его превосходства, не боялась быть побежденной, не возмущалась тем, что он всего лишь «мальчишка», она хотела только одного – чтобы он, раздразнив ее так, не оставлял ее так, а СДЕЛАЛ что-то. Что? Непонятно. Нет, не просто секс. Он должен быть доказать ей, что все это не просто так, что у него действительно теперь появилась власть над ней, он ее осознает и хочет ей пользоваться. Доказать, что это не заблуждение, не фарс, не игра больше, что это стало настоящим. Он должен был сделать что-то, ради чего она растаяла перед ним, и просто потому, что она жаждущая и открытая – как можно этим не воспользоваться? Сейчас нельзя делать по чуть-чуть, она раздразнена и готова к чему-то большому.
Он взял ее за лицо и нежно целовал ее в губы.
- Значит, ты что-то хочешь?
- Да…
- Чего именно?
- Не знаю…- почти простонала она.
Его лицо вдруг стало напряженным. Он поднял руку и дал ей пощечину. Не сильную, но ощутимую и оглушительную своей неожиданностью.
- Ты этого хотела?
Она застыла от шока. А через несколько секунд с удивлением поняла, что ее тело пронизывает такое долгожданное и наполняющее блаженство. Это было избавление от невыносимости, позволение вырваться невыносимости из маленькой клетки на волю. Не понимая, что она говорит, она прошептала:
- Да.
Пощечины посыпались на ее лицо одна за другой. Они обжигали и позволяли возбуждению вырваться, найти выход. Ее тело стало бить в конвульсиях. Она кончала, не успев понять, как и почему это происходит.
7.
Пробуждение. Какое синее небо за окном! Какая сладкая наполненность в теле. Сегодня будет что-то новое. Она знает это. Вчера она почувствовала то, что не чувствовала никогда раньше. Она влюбилась как в подростковости. Нет, вранье, не так, а намного больше. Какое счастье, что она согласилась на этот безумный эксперимент! Теперь она живет, чувствует. Столько всего хочется сделать! Хочется пойти гулять, поехать в путешествие, пойти по магазинам за новой одеждой, в кафе, есть вкусные блинчики и пить фруктовый чай, читать недочитанную книгу, качаться в спортзале, и…увидеть его. Обнять его, отдаться ему, как тогда вчера. Быть его малышкой. Любить его, гореть под его губами и руками, заниматься с ним сексом, чувствовать его власть над собой. Он должен знать об этом! Он должен знать, что был прав, что она хочет быть его!
Она набрала его номер.
-Алло.
-Привет.
-Привет, Ань. Как спалось?
-Очень хорошо.
-Чем занимаешься?
-Да ничем конкретным. Только проснулась, решила сразу позвонить тебе. А ты как?
- Отлично. Тебе все вчера понравилось?
- Конечно. Ты же знаешь…
- Ну я рад. Может, послезавтра в кино, как в старые времена, а? : )
Послезавтра…в кино?.. как в старые времена?.. Как-то это странно звучит. Хотя нет, ничего в этом странного. Но почему послезавтра?..
- Да, можно, а…что насчет сегодня?
- А ты хочешь сегодня? Ну не знаю. Может, и получится, но не уверен. Ладно, я тебе позвоню.
- Ладно.
Странно. Почему он не радуется вместе с ней тому, что она сдалась, стала его? Почему не стремится встретиться с ней? Наверно, слишком много впечатлений получил вчера: ) Пожалуй, он прав, это нужно переварить.
Она стала собираться в тренажерку.
8.
Фильм был интересный. Необычно интересный. Такие снимают только раз в несколько лет. Сюжет, графика, игра актеров – все было лучшим. Фильм настолько захватил, что легкая тревога осталась где-то на обочине сознания. Но после фильма, когда они обсудили, насколько все было офигенным, она спросила:
- Андрей, послушай, почему ты меня сегодня ни разу не обнял? Не целуешь? Даже за руку не взял?
Казалось, он удивился вопросу:
- Ань, я надеюсь, что, несмотря на то, что мы нарушили с тобой табу, наши отношения не испортились, и мы сможем общаться как раньше. Пообещаешь мне? Если же я продолжу, то шансов на продолжение нашей дружбы может уже не быть…вот в чем дело.
Она застыла. До нее начало медленно доходить. Так, так, главное – это спокойствие. Наверно, она как-то не так его понимает.
- Конечно, у нас будут шансы, - ей было сложно говорить, в горле стоял ком, - мы же взрослые люди, - она говорила не то, что хотела, но не могла преодолеть себя…- А ты…ты хочешь дружбы..?
- Да, конечно, хочу.
- А…а…отношений?
- Постой. Настоящих что ли отношений?
Нет, нет, он не может вот так. Он же влюблен в нее. Он же говорил, и это было видно…БЫЛО. Конечно, он хочет, просто боится ей признаться.
- Ну да, - тихо сказала она.
- Погоди, игра была игра. Я не преступил ту черту, как и обещал. Я говорил тебе, что я контролирую свои эмоции, и я не врал. Я не влюблен в тебя. Я не хочу продолжать нашу игру, потому что неизвестно, до каких пор ее можно продолжать и контролировать невовлечение. Давай остановимся?
- Игра?..- она изумленно на него смотрела. Нет, нет, он шутит. Не может же быть вот ТАК.
- А в чем дело?
- Да ни в чем. Ни в чем дело, - истерически выкрикнула она и побежала прочь по улице. Он смотрел ей вслед минуты две. Потом пошел ловить такси.
9.
- Но я люблю тебя. Я влюбилась в тебя, по-настоящему. Для меня это не было игрой.
Она унизилась до конца – поехала к нему домой и просила его вернуть то, что было несколько дней назад.
- Неужели ты в меня правда ничуть не влюбился? Я не верю.
- Анют, я очень устал и занят, давай отложим разговор на потом?
Хотелось ему поддаться и согласиться, но что-то подсказывало ей, что никакого разговора потом не будет.
- Нет, прошу тебя. Неужели ты не понял? Я чувствовала с тобой что-то необычайное, что ни с кем никогда не было.
Она понимала, что совершает ошибку, но не могла остановиться. Иллюзия в его способности понять и почувствовать не давала ей. Она начала плакать. Он не реагировал. На протяжении всего разговора он смотрел в сторону, а не на нее. Один раз она стала целовать ее руку, а он убрал ее. Он уже не трогал ее даже просто по-дружески.
Все летело в тартарары.
Господи, как больно…За что? За что так приручать и кидать? А что самое обидное, он же был честен. Его не обвинить в обмане и непорядочности. Это она дура увлеклась. Но как он мог ТАК все делать и играть? Она чего-то не понимает в этой жизни. Она только считала себя сильной и мудрой.
- Зачем, зачем ты сделал мне так больно?
- Я не делал тебе больно. Ты мне доказывала, что не бывает захватывающих отношений, а я доказал тебе обратное. Все, как и планировалось, не менее и не более.
- Но разве ты не понимал, что я правда в тебя влюблюсь?
- Ань, давай закончим на сегодня…
самое обидное, это просто уход от ответов на важные вопросы.
А как жить дальше?
Никто, никогда больше так ее не поцелует и не обнимет и не скажет тех слов, которые говорил он, в минуты той злой игры. Не существует таких мужчин и таких отношений. В реальности. Только в фантазии существуют…Она оказалась права все-таки!
- Знаешь, ты такой же, как все остальные, можешь делать только больно.
Удивительное Дело
Профессионал
2/8/2010, 6:21:29 PM
не знаю, может и не совсем тематично. но есть у меня такой рассказ:
Замерло. Все замерло: время,девушка с чашкой чая в руке, ее дыхание..Как же прекрасно это ощущение неизвестного...манит, возбуждает, пьянит. Она не отрывала взгляда от монитора, где мигало сообщение о новом письме. От Него. От человека, которого она знала только сутки в виртуальном мире.
Тряхнув головой, она открыла письмо..
Как можно описать словами хаос в эмоциях девушки, которая идет на свидание с неизвестным человеком и в тоже время таким желанным? А этих бабочек внизу живота? Или предвкушение разврата, которое заставляет хитро улыбаться прохожим и трусики мокнуть?
Она готова перед ним унижаться как он захочет, быть его подставкой для ног, его служанкой, только бы он позволил вылизать его член. Почувствовать его внутри себя. Отдать себя. Голод и желание сжигают ее изнутри настолько, что она превращается практически в животное.
Он назначил встречу в парке на окраине города.
- Ты готова?
- да
Темно, он ведет ее в гущу парка.
- Говоришь готова? -резко толкнув девушку к дереву и прижав ее руки, он заглянул ей в глаза.
И почему от этого взгляда она чувствует себя шкодливым маленьким ребенком, которого надо наказать?
Он стащил с нее свитер и лифчик,и сжал ее соски так сильно, что боль пронзила током все тело.
-Руки! Не смей их отнимать от дерева.
Девушка стояла прижавшись к дереву, она будет послушной, даже если больно. Он нежно поцеловал ее набухшие красные соски, снял с нее оставшуюся одежду.
-На колени - сказал он, отходя от нее на несколько шагов назад. - Ну,ползи за мной. Ты же послушная девочка
Девушка стояла на четвереньках и дрожала от холода. Каждое движение давалось с трудом, камни и мелкий песок впивались в колени, ладони, а сильный холодный ветер обжигал тело. Когда она почти доползала до него, он вновь отходил в другую сторону. Возможно, она бы и расплакалась от жалости к себе, но это чертово желание...оно согревало изнутри, оно давало силы терпеть.... она все-таки доползла.
Сильный шлепок по попе заставил ее застонать. Второй-третий... шлепки становились все сильнее. И когда она готова была заплакать от боли, он резко вошел в нее сзади.
Замерло. Все замерло: время,девушка с чашкой чая в руке, ее дыхание..Как же прекрасно это ощущение неизвестного...манит, возбуждает, пьянит. Она не отрывала взгляда от монитора, где мигало сообщение о новом письме. От Него. От человека, которого она знала только сутки в виртуальном мире.
Тряхнув головой, она открыла письмо..
Как можно описать словами хаос в эмоциях девушки, которая идет на свидание с неизвестным человеком и в тоже время таким желанным? А этих бабочек внизу живота? Или предвкушение разврата, которое заставляет хитро улыбаться прохожим и трусики мокнуть?
Она готова перед ним унижаться как он захочет, быть его подставкой для ног, его служанкой, только бы он позволил вылизать его член. Почувствовать его внутри себя. Отдать себя. Голод и желание сжигают ее изнутри настолько, что она превращается практически в животное.
Он назначил встречу в парке на окраине города.
- Ты готова?
- да
Темно, он ведет ее в гущу парка.
- Говоришь готова? -резко толкнув девушку к дереву и прижав ее руки, он заглянул ей в глаза.
И почему от этого взгляда она чувствует себя шкодливым маленьким ребенком, которого надо наказать?
Он стащил с нее свитер и лифчик,и сжал ее соски так сильно, что боль пронзила током все тело.
-Руки! Не смей их отнимать от дерева.
Девушка стояла прижавшись к дереву, она будет послушной, даже если больно. Он нежно поцеловал ее набухшие красные соски, снял с нее оставшуюся одежду.
-На колени - сказал он, отходя от нее на несколько шагов назад. - Ну,ползи за мной. Ты же послушная девочка
Девушка стояла на четвереньках и дрожала от холода. Каждое движение давалось с трудом, камни и мелкий песок впивались в колени, ладони, а сильный холодный ветер обжигал тело. Когда она почти доползала до него, он вновь отходил в другую сторону. Возможно, она бы и расплакалась от жалости к себе, но это чертово желание...оно согревало изнутри, оно давало силы терпеть.... она все-таки доползла.
Сильный шлепок по попе заставил ее застонать. Второй-третий... шлепки становились все сильнее. И когда она готова была заплакать от боли, он резко вошел в нее сзади.
S.Kott
Мастер
2/8/2010, 9:56:31 PM
продолжения продолжения!!!!)))))
Удивительное Дело
Профессионал
2/8/2010, 9:57:23 PM
(S.Kott @ 08.02.2010 - время: 18:56) продолжения продолжения!!!!)))))
хм..это the end :)
хм..это the end :)
S.Kott
Мастер
2/8/2010, 10:04:00 PM
не ну я так не играю!!!!! надо всеже продолжение и концовку написать))) а то как то не окончено(((
Удивительное Дело
Профессионал
2/8/2010, 10:08:11 PM
Bost, мне понравился ваш рассказ ))
Удивительное Дело
Профессионал
2/8/2010, 10:09:50 PM
(S.Kott @ 08.02.2010 - время: 19:04) не ну я так не играю!!!!! надо всеже продолжение и концовку написать))) а то как то не окончено(((
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
tangu
Мастер
2/9/2010, 1:36:14 AM
Захотелось похулиганить.
Дневник мазохиста
21 сентября.
Почему? Ну, почему? Почемуууууу? Почему она ушла? И даже не ударила напоследок. Вот что у неё – рука отвалилась бы? Твааааарь! А назвала-то как! Придурком назвала! Фу, несексуально совсем! Ну, никакой фантазии у этих тёлок! Нет бы – недопоротым ублюдком. Или, на худой конец, шкодливым щенком. Убыло бы от неё, что ль? Вот гаааадина! Ой, оооой, как же плохо-то! Ой, ой, оооой!... Ой! Ой! Боже! Какой же я несчааааастныыыыый!
22 сентября.
Утро посвятил поиску Госпожи. Немного поискал дома, потом пошёл на улицу. Пока спускался по лестнице, представлял Её себе, какая она должна быть. Красивая, конечно. Высокая. Но главное – адекватная. Госпожа должна быть адекватная, это первое дело.
Девушек на улице было полно, но все какие-то неадекватные. Сколько я им ни улыбался, сколько в глаза ни заглядывал, ни одна не среагировала адекватно.
Вечером написал на форуме о том, как трудно найти адекватную Госпожу. Согласились тридцать два человека.
23 сентября.
На работе нарочно наделал ошибок в документах. Весь день ждал, что начальница вызовет и будет разговаривать грубо, жёстко. Может, даже наорёт. Может, даже ударит. По лицу, наотмашь! Так размечтался! А она не вызвала. Зараза!
24 сентября.
В обеденный перерыв, когда все разошлись, мечтал о Госпоже. В тот момент, когда я представлял, что лижу туфли Госпожи, в кабинет заглянула Клава из АСУ и спросила, почему я ползаю под столом. Я резко встал и ударился макушкой о крышку стола. Она сказала: «Клинический кретин!» - и вышла.
Вечером трогал шишку на голове и вспоминал Клаву. Лапочка!
26 сентября.
Наконец-то обнаружились мои ошибки в расчётах! Начальница вызвала в кабинет. По дороге я так разволновался, что пришлось на минутку зайти в туалет. К начальнице опоздал на сорок минут. Она устало посмотрела на меня и сказала: «Пишите по собственному». Дура! Берут же таких в начальники!
30 сентября.
Вечером ждал Клавочку после работы. Шёл за ней до самого подъезда. В подъезде было темно и очень романтично. Я окликнул Клаву, опустился перед ней на колени и протянул ошейник. Она сначала испугалась, а потом каааак врежет сумкой по лицу!
Кажется, я ей нравлюсь.
Любимая!...
32 сентября.
Почему? Ну, почему? Почемуууууууу? Нам было бы так хорошо вместе! Почему же Она этого не хочет? Сегодня даже не ударила, а я так просил! Пооооодлая! Она меня нарочно мучает! Ой, оооой, как плохо-то! Ой, ой, оооой!...
А жизнь-то, похоже, налаживается!
Дневник мазохиста
21 сентября.
Почему? Ну, почему? Почемуууууу? Почему она ушла? И даже не ударила напоследок. Вот что у неё – рука отвалилась бы? Твааааарь! А назвала-то как! Придурком назвала! Фу, несексуально совсем! Ну, никакой фантазии у этих тёлок! Нет бы – недопоротым ублюдком. Или, на худой конец, шкодливым щенком. Убыло бы от неё, что ль? Вот гаааадина! Ой, оооой, как же плохо-то! Ой, ой, оооой!... Ой! Ой! Боже! Какой же я несчааааастныыыыый!
22 сентября.
Утро посвятил поиску Госпожи. Немного поискал дома, потом пошёл на улицу. Пока спускался по лестнице, представлял Её себе, какая она должна быть. Красивая, конечно. Высокая. Но главное – адекватная. Госпожа должна быть адекватная, это первое дело.
Девушек на улице было полно, но все какие-то неадекватные. Сколько я им ни улыбался, сколько в глаза ни заглядывал, ни одна не среагировала адекватно.
Вечером написал на форуме о том, как трудно найти адекватную Госпожу. Согласились тридцать два человека.
23 сентября.
На работе нарочно наделал ошибок в документах. Весь день ждал, что начальница вызовет и будет разговаривать грубо, жёстко. Может, даже наорёт. Может, даже ударит. По лицу, наотмашь! Так размечтался! А она не вызвала. Зараза!
24 сентября.
В обеденный перерыв, когда все разошлись, мечтал о Госпоже. В тот момент, когда я представлял, что лижу туфли Госпожи, в кабинет заглянула Клава из АСУ и спросила, почему я ползаю под столом. Я резко встал и ударился макушкой о крышку стола. Она сказала: «Клинический кретин!» - и вышла.
Вечером трогал шишку на голове и вспоминал Клаву. Лапочка!
26 сентября.
Наконец-то обнаружились мои ошибки в расчётах! Начальница вызвала в кабинет. По дороге я так разволновался, что пришлось на минутку зайти в туалет. К начальнице опоздал на сорок минут. Она устало посмотрела на меня и сказала: «Пишите по собственному». Дура! Берут же таких в начальники!
30 сентября.
Вечером ждал Клавочку после работы. Шёл за ней до самого подъезда. В подъезде было темно и очень романтично. Я окликнул Клаву, опустился перед ней на колени и протянул ошейник. Она сначала испугалась, а потом каааак врежет сумкой по лицу!
Кажется, я ей нравлюсь.
Любимая!...
32 сентября.
Почему? Ну, почему? Почемуууууууу? Нам было бы так хорошо вместе! Почему же Она этого не хочет? Сегодня даже не ударила, а я так просил! Пооооодлая! Она меня нарочно мучает! Ой, оооой, как плохо-то! Ой, ой, оооой!...
А жизнь-то, похоже, налаживается!
S.Kott
Мастер
2/9/2010, 1:53:02 AM
тангу + лови))))))))) УД тоже канеш))
DELETED
Акула пера
2/10/2010, 3:17:47 AM
идите в попу Удивительное дело терь на мясе....а чо?
DELETED
Акула пера
2/10/2010, 3:21:16 AM
(S.Kott @ 08.02.2010 - время: 22:53) тангу + лови))))))))) УД тоже канеш))
ты на Келу пахож! так я щетаю!
ты на Келу пахож! так я щетаю!
DELETED
Акула пера
2/10/2010, 3:23:35 AM
(Удивительное Дело @ 08.02.2010 - время: 19:09) (S.Kott @ 08.02.2010 - время: 19:04) не ну я так не играю!!!!! надо всеже продолжение и концовку написать))) а то как то не окончено(((
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
ты их расставила? как ты считаешь?
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
ты их расставила? как ты считаешь?
alondra
Мастер
2/10/2010, 10:40:38 AM
(Бобрей Хэнсмертный @ 10.02.2010 - время: 00:25) не пиздите...все предупреждения об нарушениях в личку....
я буду песать...спасибо...
А что это у нас тут появилось такое крутое?
я буду песать...спасибо...
А что это у нас тут появилось такое крутое?
Удивительное Дело
Профессионал
2/10/2010, 10:56:12 AM
Хенс, ты какого буянишь?
Удивительное Дело
Профессионал
2/10/2010, 11:19:32 AM
(Бобрей Хэнсмертный @ 10.02.2010 - время: 00:23) (Удивительное Дело @ 08.02.2010 - время: 19:09) (S.Kott @ 08.02.2010 - время: 19:04) не ну я так не играю!!!!! надо всеже продолжение и концовку написать))) а то как то не окончено(((
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
ты их расставила? как ты считаешь?
да :)
знаешь..в жизни не всегда расставляются точки над И :)
ты их расставила? как ты считаешь?
да :)
DELETED
Акула пера
2/10/2010, 12:42:10 PM
(alondra @ 10.02.2010 - время: 07:40) (Бобрей Хэнсмертный @ 10.02.2010 - время: 00:25) не пиздите...все предупреждения об нарушениях в личку....
я буду песать...спасибо...
А что это у нас тут появилось такое крутое?
не понял ты про что щас говоришь? Обидеть чтоли хочешь или показалось?Я нечаянно ругнулся, за что прошу прощения и глубоко раскаиваюсь, а чо такова то?
я буду песать...спасибо...
А что это у нас тут появилось такое крутое?
не понял ты про что щас говоришь? Обидеть чтоли хочешь или показалось?Я нечаянно ругнулся, за что прошу прощения и глубоко раскаиваюсь, а чо такова то?
*Шаманка Ххака*
Мастер
2/10/2010, 1:30:14 PM
Бабёр, тебя каким ветром в Саду-мазу занесло? 