Садомазохистские рассказы

супер просто улёт..... супер рассказ.... слов нет просто....

(патиш @ 06.07.2012 - время: 17:35) супер просто улёт..... супер рассказ.... слов нет просто....
Льдинка ты супер...

(патиш @ 06.07.2012 - время: 17:36) (патиш @ 06.07.2012 - время: 17:35) супер просто улёт..... супер рассказ.... слов нет просто....
Льдинка ты супер...
Нету больше Льдинки с нами, не пишет она больше рассказы....((((

может ещё напишет???
Я очень буду ждать....

Бабушка Маша была самым важным человеком в моей жизни. Каждое лето я проводила у нее. Она была замечательным, сильным, добрым и очень выдержанным человеком. И еще – благодаря ей я знаю, что такое безусловная любовь….
Я у нее очень многому научилась…хотя бабуля никогда и ничему не учила специально. Не поучала. Она меня баловала без меры….никаких домашних, бытовых дел на меня не взваливала….. Соседки иногда говорили ей: «Вот вырастет твоя внученька и по дому делать ничего не сможет, не сумеет. Как она будет жить?» На что бабуля всегда отвечала: «Если ей не надо будет, то ей повезло. А если надо будет, то она всем домашним премудростям научится. Было бы для кого хотеть.»
Бабушка оказалась права. Тому, что было нужно, я научилась….
….Господин привез меня после свадьбы к бабушке. Лето. Июль.

Вот мы идем по дороге к дому, я чуть позади Хозяина…. Бабуля встречает у калитки: «Здравствуйте, дети мои! С дороги баньку истопила, давайте вещи в дом, а сами усталость и пыль смойте-ка… Спасибо, что привез внученьку мою!» «Здравствуйте, Мария Сергеевна! Я – Влад. Я тоже рад Вас видеть. Разрешаю поздороваться с бабушкой, я пока пойду вещи отнесу…..»
..Острый взгляд на Господина… Я даже не знала, что у бабули бывают такие глаза…
«Привет, бабуленька!» - я бросилась обнимать мою самую любимую и самую дорогую после Хозяина: «Я страшно рада тебя видеть! Я тебя тааак люблю!...» .. Обняла меня, как мама-курица цыпленка….
«Да вижу я все…. Про любовь твою…. Что ж, у каждого свое счастье. Твое – такое вот, видно» И все, ни единого слова на тему – как ты могла, да тебе лечиться надо… Просто приняла все. Как есть. Дальше были – баня, ужин, просто разговоры за жизнь…..безо всяких рассмотрений под лупой…. Если и устроила бабуля смотрины, то так тактично и незаметно, что напряжения не было ни на секунду в тот первый вечер…
…И был еще один момент… Господин оставил меня в душистой траве на чердаке, а сам пошел помочь наполнить бочки водой…для вечернего полива… Я совершенно растворилась в ощущениях, звуках и запахах родного с детства дома… и тут слышу бабушкин голос: «Молочка хочешь? Утрешнего, холодненького…» И следом за голосом вижу руки перед глазами, такие родные… и в них дрожит кувшин с молоком и хлеб… Как холодная молния – из сердца…. - - она все видит….. страшно…так страшно глаза поднять…. Каменею… А бабуля присаживается рядом, гладит меня по голове и таким теплым-теплым голосом шепчет: « Я тоже давно-в –детстве воображала себя принцессой, которую сильный сарацин пленит и увезет в свою жаркую страну…. Я видела твое лицо, как вошла, детка моя…все хорошо… не стыдись и не бойся…. Ты нашла своего сарацина..» Открыла глаза… И утонула в любви….Рванулась обнять.. – а не могу…веревки… Ткнулась куда-то ей сбоку колен лицом, и расплакалась… сама не знаю от чего… «Бабулечка, ты у меня самая любимая…. Самая-самая…» «Тссс….. не плачь, я тихонечко вот уйду сейчас…. Не плачь….Все ведь хорошо? Да?» И гладит меня руками, всю. По плечам и рукам связанным…
«Да, все хорошо. Я его люблю. И я ему принадлежу. Вот так вот, бабуль, тоже. Я счастлива.» «Я вижу, вижу, детка…значит, так и быть у вас…» Подошла к окошку, посмотрела на марлю, которую Хозяин прикнопил на окно от мух и комаров, подергала, вернулась, вытерла фартуком мое мокрое от слез лицо, поцеловала в висок, как в детстве, на ночь… и пошла вниз…. А молоко осталось на полу. Рядом.
…Через полгода после свадьбы мы приехали к бабуле в гости. Вернее, Господин привез туда такую пузатенькую лампочку, норовящую заснуть во всех мыслимых и немыслимых позах… Сказал: « Вот, баб Маш, приехали за травой с чердака Вашего, и молочка попить… Чтоб ребенок знал, где начался. А еще хочу спросить, как хотите, чтоб сына назвал?»
Бабуля почти мимо стула села… Я впервые увидела, что отворачивает лицо она и за фартуком прячется…. А потом подошла, обняла Господина - такая маленькая рядом с ним, и сказала: «Старший сын - твой наследник, и имя только тебе, Хозяину, выбирать, а следующего Егором назови, как деда моего…если снова сын случится..»
«Хорошо, бабуль, назову…»

…Так привычно слышать в трубке телефона: «Домой!» И так непривычно…. Потому что редко мне доводится теперь это слышать….Казалось, я всегда знала, что к приходу Господина не только я сама должна быть дома(это даже не обсуждаемый момент, это данность), но и ужин должен быть на столе, согласно пожеланиям Господина к меню….
А поначалу было ….непривычно. Как редкий тогда мобильный телефон, с которым Господин приказал мне не расставаться и запретил находиться в местах, где он не работает. Подруги говорили - твой муж - собственник. Ни с кем не хочет тебя делить. Я отвечала: все так и есть, он мой Хозяин, я - его собственность. Девчонки хихикали….Если Господин был в отъезде, я могла встречаться с подружками, ходить в рестораны, кататься на лошадях, загорать на пляже… Но как только Хозяин говорил, что едет домой, я все бросала и летела. Я принадлежала только ему. Все знали - с Маргошей можно дружить только в отсутствие мужа. В другое время она обязательно сбежит, сказав: «Всех люблю, целую, мне некогда, Господин скоро будет дома.»
Однажды случайно поставился этот телефон на звонок без звука…. И я не услышала звонка Хозяина….. Дома в этот вечер я была, когда устала сама, наболтавшись с девчонками на 100 лет вперед….

Войдя в квартиру, увидела Господина сидящим на стуле на кухне с двумя мужчинами…. И непрерывно звонили телефоны: домашний, мобильный Господина и еще двух людей, которые были на кухне…. Радостно влетевшая на кухню, я приросла к полу, увидев глаза Господина. «Иди в спальню. Жди.» - это мне. «Все в порядке, ребята. Она нашлась.», - это им.

Не помню, как повернулась и пошла…. Казалось, иду не я, я там, приросла ногами к полу там, где наткнулась на этот взгляд…. Я поняла, что сделала что-то страшное, раз Господин искал меня….и искал не один….. Вошла в спальню и села на пол у кровати, не помню, как надолго…. В голове вызрела и оформилась только одна мысль: «Ну Господи, ну, пожалуйста, пусть я сделала страшное…ну пусть только не непоправимое…..»
Не помню, сколько времени прошло…. Я даже не слышала, как все ушли. Вынырнула на голос Господина, такой ледяной: «Посмотри на меня». И поняла, что не могу…. Глаза сами закрылись и не открываются…. Не могу и все…. Голосом Хозяина можно резать стальные трубы: “ПОСМОТРИ НА МЕНЯ». Глаза открылись помимо воли…мой мозг застыл и превратился в желе. «Я искал тебя. Мы искали тебя. Почему?» «Простите, мой Господин, простите меня….» «Я задал вопрос.» «Я люблю Вас, Господин, простите меня….», - это все, что я могла говорить. «Дай телефон. 18 неотвеченных вызовов. Моих.» Глаза мои становятся, наверное, квадратными: «Господин, я не могла не ответить на Ваш вызов…..я не слышала звонка, телефон был в сумочке на столе.» «Смотри». Я пытаюсь, и только сейчас понимаю, что ничего не вижу из-за слез….вытираю лицо рукавом….. И.. лучше бы я не видела…совсем…. - их 18. Неотвеченных…..Господин берет мой телефон, набирает номер - со своего аппарата…. Светится экран - и тишина. Молчание. Такое плотное, что на него можно положить этот чертов телефон, как на полку - не упадет. «Я понял, в чем проблема. Иди умойся и возвращайся. Быстро.», - голос больше не ледяной…. Но жесткий, как железо…. Бегу в ванную, бегом обратно…. Снова на пол перед Хозяином. На коленях. «За что просила прощения?» - вокруг рушатся обломки железных труб и внутри меня что-то рвется…. Собираю дыхание: “Простите, Господин, за то, что расстроила Вас и причинила Вам боль….. Это самое страшное для меня - огорчить или расстроить Вас…..», - и впервые набрав дыхания как для прыжка в реку - «Накажите меня, Хозяин, прошу Вас, я виновата…. Прошу Вас….» Сама не поняла, как я это сказала… или сказала не я? Забыла, как дышать…. Все замерло - время, пространство.

“Нет.» Время такое тягучее. «Простите, Господин, что - НЕТ?»
“Не накажу. Сейчас. Я слишком зол. И ты за это - не заслужила. Завтра я научу тебя пользоваться телефоном по-настоящему.» Только сейчас выдохнула. «А накажу тебя я завтра, и не за телефон. Есть правила, они просты и неизменны - поздороваться со мной, с гостями. Ужин должен ждать меня независимо от твоего присутствия в доме или отсутствия. И я за этот вечер так и не услышал от тебя ни разу подтверждения того, что ты меня слышала и поняла. Даже если часть неба решила рухнуть на землю где-то поблизости от тебя, я НЕ отменял правил этикета. Твоим поведением я огорчен » Вот тут до меня дошло, как ужасно я вела себя сегодня после возвращения домой…. Как каменный истукан…. Ни разу с моих губ не слетело ни «да, Хозяин», ни «слушаюсь, мой Господин»……
Этот урок навсегда записался где-то в подкорке мозга…. И вовсе не благодаря наказанию… «Может быть, мы здесь только для того, чтобы научиться любить», - говорит герой фильма Тарковского «Солярис» Крис Кельвин. Это так, но сколько ошибок и иногда грехов совершает каждый из нас, постигая это чувство……Я учусь до сих пор….. Как Господин когда-то давно почему-то допустил меня до себя…. Мне было 21.… сущий ребенок, наверное…. Но я тогда почувствовала, что Хозяин - это тот бесконечно родной, близкий о духу человек и единственный мужчина. Для меня. И это неизменно, так же как и правила этикета, установленные Господином….. После этого урока они как-то сразу стали частью меня самой… впитались в кровь.

Провинция. Тишина, покой, чистый воздух. Хозяин вывел меня из гостиницы прогуляться перед ужином. Отельчик маленький, очень уютный. Нашими окнами выходит на набережную, да и, собственно, стоит на ней. Время - около семи вечера. Оглядываюсь по сторонам - немноголюдно. Прохожие двигаются так медленно, что кажутся вклеенными в трехмерную декорацию. Даже река течет сегодня особенно лениво….. Жаркий вечер позднего мая…. Если смотреть за реку, взгляд летит далеко-далеко над водной гладью, к горизонту. Солнце готовится упасть в закат, пока еще тоже неспешно и лениво. Кострома. Волга. Совсем не московский ритм жизни- рваный, суматошный…. Совсем другое ощущение времени - тут оно, время, тягучее и вальяжное какое-то, как барин…. Не тот, что «цыган и к Яру», а настоящий помещик, хозяин…. Справа и слева к солнцу движутся фиолетовые облака. Облака, похожие на двух собак с открытой пастью. Закат вызывал смутное чувство тревоги.
Мы, не торопясь, подражая местному времени, прогуливаемся по набережной, бесцельно и с лениво-вальяжным удовольствием перебирая ногами потрескавшийся асфальт. Господин идет вперед, я за ним, глядя по сторонам…. Ноги поворачивают за Хозяином к линиям домов. Утыкаюсь носом в витрину магазина. Внутри витрины – два дурно одетых манекена. Манекены женские. Надо бы позавидовать их выдержке.

Мы входим внутрь. Мелодичный звон колокольчика привлекает к нашему появлению внимание всех, кто внутри. На нас оглянулось несколько женщин. Господин поприветствовал их кивком…. Они сконфузились. Магазин был – женского белья. Господин подвел меня к прилавку… « Ну что же, давайте начинать с вами знакомиться,» - вдруг сказал мне Хозяин….- «Место вполне подходящее». Мой быстрый вопросительный взгляд. И кивок глазами - Господина. Я повинуюсь молчаливому приказу. И продавцу: «Девушка, пожалуйста, покажите самое красивое, что могло бы особенно украсить мою новую знакомую. ВСЕ – самое красивое. Все, что было бы достойно ее прекрасного тела, надеюсь, столь же прекрасного, как и ее лицо». «Ведь Вы прекрасны, я догадываюсь. А сейчас буду знать точно.» Все в магазине замерли. Время, и без того тягучее, застыло каплей меда… Продавщица положила на прилавок несколько комплектов и защебетала, обращая внимание Хозяина на красоту и особенности каждого из них: « какое тонкое и мягкое кружево… а тут застежка спереди… глубокий винный цвет…»
Я не смела ни поднять глаз, ни пошевелиться, стоя перед Господином в магазине…
«Да, надо бы уточнить размер,» - поворачиваясь ко мне вполоборота и рукой проводя по дальнему плечу и вдоль груди. Дыхание посетительниц стало единым…. «Есть, чем померить, или на взгляд разберетесь, милая?» - это продавщице. «Я разберусь, примерно третий размер, а обхват подберем на месте», - прощебетала девушка, - «Если вдруг четвертый размерчик, я принесу другие модели….»
«Давайте уточним сразу, чтобы не было обидно примерять красоту, которую не унесем с собой, потому что не подошла по размеру.» - слышу спокойный голос Хозяина, а его уверенные руки мягко скатывают по плечам тоненькие шелковые лямочки сарафана…. Под ним – ничего. Все замерло, в груди шелковый вихрь, не дышу от стыда…и чего-то еще… мир исчез. Только руки Господина, придерживающие сарафан где-то у локтя… «Вы прекрасны, я не ошибся. Девушка, что там с размером? Меряйте.» - в сторону. Взгляд выхватывает пунцовое лицо продавщицы, на лопатках чувствую ее холодные чуть дрожащие руки…. И голосок, звенящий от смущения: «Третий размер, обхват 80. Все, что перед Вами, можно мерить, Господин.» И от этого неожиданного слова в устах молоденькой девочки будто золотая молния вспыхнула перед глазами, я увидела картинку со стороны.
Себя, стоящую очи долу с опущенным до талии сарафаном, руку Хозяина на моем предплечье. Господина, спокойного и уверенно отложившего в сторону то белье, которое я сейчас примерю для него. Женщин посетительниц с круглыми глазами и раскрасневшимися щеками, шумно дышащих и не отводящих от нас взгляда…. Девочку по ту сторону прилавка, с еще более ярко пылающими щеками, чем лежащий сверху комплект ягодно-винного кружева.
«Спасибо, милая, - продавщице. Спокойный голос Хозяина вернул меня в тело…. – Я примерю сам вот это.» Руки Господина приподняли и развели мои руки в сторону, тонкие шелковые лямочки на них повисли. Хозяин вынул мои руки по одной, держа в руке сарафан. Медовое время совсем застыло, засахарилось. Я не слышала ни своего дыхания, ни чужого…. Все замерло вокруг. «Помогите, милая, - Хозяин передал продавщице лямочки. –Мне нужны обе руки.» Господин взял в руки то самое, винно-ягодное, и надел на меня. «Взгляните на себя, вы прекрасны в нем, мы берем его». – развернув и проводя меня на пару шагов в сторону к зеркалу. Идти пришлось почти сквозь строй, покупательницы собрались около прилавка близко-близко к нам… Когда я ощутила рядом чужое горячее дыхание, ноги вдруг стали ватными, и меня накрыло удушливой жаркой волной стыда…. Глаза приклеило к полу… «Взгляните же в зеркало, - голос Хозяина едва уловимо наполняется металлом, тяжелеет. – Я решил, что это белье украсит вас, и куплю вам его.»
«Благодарю Вас,» - стараюсь сфокусировать взгляд на себе. Из зазеркалья смотрит на меня пунцовая шатенка, с парой выбившихся из прически локонов над прерывисто дышащей грудью. Бюстье действительно волшебно красиво, моя благодарность Господину искренна, как и восхищение подарком. «Я рад угодить вам, продолжим.» Руки Хозяина мягко разворачивают меня и направляют к прилавку. Снова горячее прикосновение его рук к спине и холодное – рук продавщицы, держащей сзади сарафан, и я снова открыта и беззащитна… руки Хозяина берут что-то золотое с нежными бабочками и надевают на меня. Снова идем к зеркалу. «Этот комплект достоин вас украшать, берем. Вы согласны? Взгляните.» - это сказано мне. Уже легче смотреть, легче дышать….. «Да, он тоже прекрасен, у вас безупречный вкус, благодарю Вас»
«Отлично, продолжим,» - теплый бархат в голосе Хозяина говорит мне, что получает удовольствие от примерки и доволен мной. Под лопатками сразу стало щекотно. Чувствуя перемену в моем настроении, Господин берет меня рукой за подбородок и поднимает лицо, заглядывая в глаза.. И я уплываю, все исчезает в золотистом тумане. Остаются только его глаза, да еще бабочки с золотого бюстье перебираются куда-то вниз живота и устраивают там свой медовый танец. В руках Господина что-то черное с алой лентой по краю. Снова поход к зеркалу, и снова новая вещичка присоединяется к уже выбранным. Затем следует невесомая голубая паутинка, нежная прозрачная рубашечка , почти маечка…. Хозяин просит поднять руки, надевает голубое чудо, нежно вытаскивает сбежавшие из прически локоны….. «Милая, отпустите сарафан – он мешает, разве не видите?» - спокойный голос Господина, шелест упавшего к ногам шелка…… «Пройдите к зеркалу, вы должны увидеть, насколько вы украсили собой эту вещицу» - это мне…. И вдруг я понимаю, что совсем, совсем открыта….. шелковая кучка под ногами на коврике только что была моим платьем…. Руки Господина больше не держат меня.. Не могу сделать ни шагу из этой кучки… Солнце бьет жидким золотом в витрину из голубизны неба.. и меня накрывает с головой волной жара и стыда.. Мир сузился до угольного ушка… только там был свет, столько проникало сквозь плотно сомкнутые глаза…
«Я просил вас подойти к зеркалу.»… голос Хозяина острый, как нож…и … угольное ушко раздвигается, в меня врывается реальность, во мне все заработало, задвигалось, застучала кровь в висках, побежала по венам…. Тело закололо мелкими иглами… «Да, мой Господин». Я неуверенно сделала шаг, потом второй… подошла к зеркалу, не с первой попытки подняла глаза…. И увидела глаза Хозяина, его довольную улыбку….. и внезапно мне стало все равно, что мы все еще в магазине, что на мне только прозрачная маечка-ночнушка… я закружилась перед Господином на маленьком пятачке свободного места, подбежала к нему, опустилась на колени и поцеловала его руку. «Благодарю Вас, мой Господин!» - и тихо в ладошку, - «Я люблю Вас, Господин….» «Да, детка,я знаю,» - ответил от на мой тихий шепот, - "Встань и подними руки." Я легко сделала это. Хозяин снял голубую паутинку, взял с коврика мой сарафан и надел его на меня…. Рассчитался за покупки, я пока ждала рядом. Девушка продавщица все поглядывала на меня, видимо, думая – что это такое было в магазине сейчас…..
Из магазина мы вышли нескоро и с большим пакетом, провожаемые тишиной…. Мельком глянув в сторону покупательниц, я вижу на их лицах такую неприкрытую тоску…и что-то такое еще, жадно-голодное, что ли.… непроизвольно пытаюсь прижаться к Господину, и почти налетаю на него….. он оборачивается, недоуменно смотрит на меня, потом вглубь магазина и берет меня за руку. И так спокойно-защищенно я себя сразу ощутила…. «Не торопись, я возьму тебя позже, в номере», - бархатно-спокойный и уверенный голос Господина заставил весь рой бабочек закружиться в сумасшедшем танго….
Так же лениво-неспешно мы возвратились в гостиницу…. Вокруг был такой же тихий провинциальный город, так же прогуливались по набережной местные жители…. И только для меня мир стал другим, быстро-быстро билось сердце, я была уже не на набережной среди людей, мое существо уже было в номере……
Переступив порог, я согласно обычного приказа Господина вышла из платья и стоя на коленях опустив глаза ждала слова Хозяина. «Говори. И подними на меня глаза.»
«Благодарю Вас, Господин. Я сегодня впервые поняла так остро – что значит принадлежать полностью. Спасибо Вам, Мой Господин, сегодня Вы научили меня безусловному повиновению. И мне радостно будет сделать для Вас все, что Вы прикажете своей послушной вещи, Мой Господин.»
«Моя умная детка, я еще не закончил на сегодня. Я сказал тебе об этом по дороге. Доставай покупки – я хочу рассмотреть их полностью и не торопясь.»…..
Но это уже совсем другая история…….

deleted

deleted

Небольшой такой эпизод...
Назовем его:

"Такая холодная Юля"

…Я раздвинул пальцами легкие, нежно - розовые лепестки её губок, осторожно оттянул вверх складочку капюшона, и моему взгляду открылся миниатюрный, размером с горошенку, бугорок клитора. Негромко звякнула крышка стерилизатора, и искрящийся фонтанчик лекарства брызнул вверх из иглы небольшого шприца. Секунду помедлив, хищное острие коротким толчком впилось в нежную плоть, под самое основание клиторочка, и игла ушла вглубь почти наполовину. Юля, закусив губу, негромко застонала, выгнула спинку, насколько позволяли ремни, жестко пристегнувшие её к креслу – кровати, и крепко сжала свои маленькие кулачки. Лекарство медленно уходило из шприца в глубину её киски, и постепенно начало оказывать свое действие, разжигая внутри горячий огонёк…
…Мы встречались уже несколько месяцев. Юлия сразу предупредила, что она – женщина фригидная, мужчины её мало интересуют, особенно их … (опустим прилагательные – Автор) члены – но я и не торопился с сексом.
- Ты очень удачно попала. Я – старый извращенец, просто потрахаться с девушкой, даже такой красивой как ты, мне, поверь, не интересно. Ну, хотя бы надругаться, да и то под настроение.
Она, конечно, мне не верила. Впрочем, расслабившись после пары бокалов шампанского, Юля частенько принималась расспрашивать о необычных экспериментах, в которых мне доводилось участвовать.
- И девушки позволяли тебе делать всё это?
- Да, некоторые просили, и даже уговаривали.
Наконец, настал и день, когда она, как бы между прочим, поинтересовалась:
- А такой укол, как ты рассказывал, «укол страсти», он вообще на всех женщин действует?
- Нет, конечно. Но, если ты очень хочешь попробовать, это возможно.
- Как ты только мог такое подумать! – задохнулась от возмущения моя знакомая. Иной реакции, я собственно, и не ожидал.
…Руки у Юли вытянуты над головой и крепко пристегнуты к ножкам кресла – кровати. Два широких ремня, один под грудью, другой – в талии туго зафиксировали её худенькое тело. Стройные ножки разведены, уложены на подлокотники и надежно удерживаются жгутами, охватившими узкие щиколотки. Я опускаюсь на колени, и нежно касаюсь губами возбужденного от действия укола, налившегося, как спелая вишня, клитора. Дрожь крупной волной пробегает по телу девушки, лоно ей источает дурманящий, ароматный сок, первые капли которого жемчужными струйками стекают по бедрам. Я давлю на грушу, и основание введенной в Юлечкину раскрывшуюся пещерку игрушки, раздувается, превращаясь в внушительный, размером с кулак, клубень. Пытаясь вырваться из пут, судорожно сжимая мышцы, девушка хочет избавиться, вытолкнуть его наружу, но я, твердо прижав ладонь, не позволяю сделать этого. Юля стонет всё громче, я вижу, как напряженно поджимаются пухленькие пальчики её миниатюрных стоп, и вновь склоняюсь к клитору.
- Всё! Всё, хватит!!! – хватая ртом воздух, девушка бьется в нахлынувшем оргазме. Перламутровая лужица сока, стекающего из её, наконец освободившегося, лона, всё шире расползается по белоснежной, накрахмаленной простынке. Губы девушки что-то тихо, почти неслышно, шепчут.
- Теперь никуда от тебя не уйду – я скорее угадал, чем расслышал её слова.
Хостинг фотографий

благодарю Вас за рассказ.... интересно, что это был за укольчик?

Господин, Хозяин, моя жизнь. Весна. Аэропорт.
Аэропорт Пирсон Канадского города Торонто пахнет неспелым лаймом. Это не потому, что сейчас весна и лаймы еще не созрели. Лаймы здесь вообще не растут. Здесь просто всегда пахнет неспелым лаймом. Помню, когда прилетели, пахло так же… Почему-то. Распыляют его в воздухе, что ли?
И когда я оказалась тут, в аэропорту, весной… с Господином, в ожидании самолета в Москву, почему-то подумала, что тут неправильной весной пахнет – надо обязательно добавить к лайму аромата цветущих манго (пряного и терпкого), и авокадо (такой деликатный и в то же время сильный орехово-анисовый запах). Тогда весна станет такой же горячей и нетерпеливой, как стук моего сердца – до-мой, до-мой, до-мой…… Станет правильной весной…
К чему бы это?
Господин пьет кофе, снимая ложечкой натертый шоколад с воздушной пенки и отправляя его мне в рот….. Мальчишки хором важно-важно кормят принцессок фруктовым пюре….. ждем рейса…. задерживается пока….

Про цветущие мартовские манговые деревья мы неожиданно разговорились через полчаса в аэропортовском кафе с юной пакистанской девочкой, путешествовавшей с Мужем. Они ждали рейса на Ченнай. За столиком напротив. Она – в хиджабе и парандже. Он – в белом традиционном арабском мужском одеянии (не знаю, как называется), так странно и в то же время уместно и властно смотрящийся в нем в современном здании аэропорта….. Она рассматривала меня сквозь отверстие для глаз в парандже. Улыбалась глазами… Округляла их, переводя взгляд на мой ошейник…. Снова улыбалась глазами в ответ на мою улыбку… Время от времени отводила взгляд, осторожно поглядывала в сторону мужа. И – опять: разглядывать мои джинсы, вероятно, очень откровенную, с ее точки зрения, шелковую блузку с розами и воланами, глубоко открывающую грудь и плечи вырезом на резинке, яркую куртку на спинке стула, голову, не покрытую хотя бы какой-нибудь косынкой…. И выразительно-вишневыми глазами спрашивала, глядя на меня – «Кто ты?».
Было очевидно, что мое поведение – разговор по мобильному телефону, способность запросто пойти купить себе кофе, одежда – вызывают у юной пакистанки смесь восхищения с легким непониманием. И типично этикетные моменты – просьба о разрешении встать из-за стола, ухаживание за Господином за столом – налить чай, подать зажигалку и подержать пепельницу под сигаретой, пока Господин читает газету, - были близки ей и понятны…. И вызывали еще большее недоумение… наверное, своей диссонансностью… со мной… с моим внешним обликом….. и то, что маленькими принцессками занимаюсь не я сама, а мои маленькие мужчины…. И ошейник на моей шее….. временами ее шоколадно-вишневый взгляд просто залипал на нем…. Ее глаза топили меня в вопросах…и при этом улыбались….
Одним словом, мы посматривали друг другу в глаза, пока она – аккуратно и робко – не спросила о чем-то мужа. Видимо, получив его разрешение, вопросительно посмотрела на меня, взглядом прочертив дорожку ко мне по полу…. Я спросила разрешения Хозяина поговорить….. и после его добродушного кивка мы обе двинулись к столику по диагонали….. не сговариваясь….
«Я Лайли, а ты?» спросила она меня на нежно-сладком английском…… не подберу никак другого определения ее странному, тягуче-карамельному акценту…. Я сказала, что я Марго… А дальше мы пытались говорить каждая на своем «базовом» английском про цветущие манго и авокадо, про то, как она любит, сидя во внутреннем дворике у себя в Бангалоре (большом дворике! Очень большом – ее Муж богат и влиятелен!), любоваться цветением этих великолепных деревьев. «А ты была была до этого весной в Бангалоре,?» - спросила она меня. «Нет, была в Японии, видела сакуру. Она пахнет персиком и очень красива.» «Сакура как ваза, она не дышит. Она думает.»
Тут задумалась я… а правильно ли я поняла слова моей собеседницы….. «Пожалуй, да….. сакура совершенна. Человек рядом с ней застывает в восхищении и не хочет двигаться сам…» Мы помолчали немножко….

«А ты снимаешь паранджу, когда любуешься во дворике на закате цветущим деревом манго?» Этот мой вопрос ее изумил. «Нет. А зачем? Это же неприлично». «В своем дворе, где ты одна». - уточнила я. «Нет. Конечно, нет», - ее изумление было таким живым…. Шоколадно-пузырьковым, кипучим и любопытным: «Я же вижу и закат, и манго, и цветок на нем, и чувствую запах – такой сильный, что он внутри меня. Я уношу цветы с собой в дом, натираю себя ими и дарю Господину радость, и этот закат внутри, и запах в закате…» (я стараюсь перевести точно ее слова)
А меня почему-то окрылило сказанное ее неповторимым карамельным английским слово «Господин»…..
А потом она спрашивала меня: «А ты, когда с Мужем(именно так… не умею кроме как заглавной буквой передать ее интонацию – врожденного Уважения к Мужчине….), платок на голову надеваешь? Правда, что вы вообще не закрываете лиц? А как ты можешь ходить только в брюках, без юбки сверху? А у тебя есть деньги? Свои собственные? Тебе их дает Господин? И ты говоришь с детьми когда хочешь? И одежду выбираешь себе сама? А детям? А почему ты сказала – Господин? Как это – рабыня? Добровольно? И жена?»….. ее вопросы падали в карамель ее английского как ландринки….. Я отвечала насколько хватало знания языка….. А потом, повинуясь гортанному оклику Мужа, она быстро-быстро сказала: «Я тоже так. Люблю. Я тоже вещь Господина. И тоже это хорошо. Моя будущая дочь будет так жить. И узнает о тебе»,- еще раскатывались в воздухе передо мной слова-горошины , а она уже плавно, но как-то мгновенно перетекла за столик своего Мужчины….. что-то благодарно ему сказала, наклонилась, взяла его руку и прижалась к ней щекой под паранджой….. Он оглянулся на меня, я склонила голову в молчаливом и уважительном приветствии….. потом посмотрел на Хозяина….. и такую взаимную гордость я прочла в этих взглядах….. в глазах Господин а…что вся стала….- этим воздухом…..лаймом…. весной…..
Через полчаса мы сидели в самолете, ели салат из авокадо, выращенных на юге Индии, если верить аннотации на коробочке, я пила зеленый чай…. «Добавьте лайма в чай, пожалуйста» - услышала я голос Господина, обращенный к стюардессе…. Утонула в его улыбке…. «Просто так, вещичка моя. Потому что весна».

Господин, Хозяин, моя жизнь. Сибари, урок второй.
- Было вкусно. Ты умничка сегодня, вещичка моя.
Я подала Господину вечернюю рюмку коньяка, лимон и газету, и убежала на кухню, убрать все после ужина. «У тебя 15 минут, затем жду тебя в донжоне, вещь», - донеслось до меня из гостиной. Слегка вздрогнули руки, и россыпь мурашек прокатилась по спине вдоль позвоночника….. Постаралась отключиться мыслями от предстоящего вечера, от урока Господина, который он обещал мне сегодня, и сосредоточиться на хрупкости бокалов в моих руках, на струях мыльной воды, бегущих по тарелкам, - … на здесь и сейчас….. как будто нет на свете ничего более важного, чем мытье посуды…..
Через несколько минут опустив глаза и напоминая себе, что надо дышать, я прошла через спальню и остановилась перед узкой дверью, закрытой бамбуковой циновкой, и тихо постучала…..

Получив разрешение войти, тихо приоткрыла дверь и перешагнула порог. Во второй раз. Остановилась в двух шагах от двери…… эта комнатка была небольшой и выдержанной в сугубо японском стиле.
На полу цветные циновки, справа в углу раздвижные ширмы, бамбуковые жалюзи на окне и напротив двери - ниша токонома, в которой висела небольшая и старинная на вид гравюра сюнга, на которой переплелись тела девушки и юноши, лежащих рядом на циновках. Верхние части их тел были целомудренно скрыты под складками многочисленных одежд, а нижние – обнажены. Совсем. Неправдоподобно большой нефритовый стебель юноши вошел уже наполовину в яшмовые ворота девушки, хорошо видные между ее широко раздвинутых, согнутых в коленях ног. На ее утонченном, аристократически удлиненном лице удовольствие перемешалось с болью. И таким наивно-развратным было выражение лица юноши, что рука его, тянущаяся к бамбуковой палке, чтобы ударить, казалось, живет на картине совсем отдельно от него….. Эта гравюра и задавала тон всех атмосфере комнаты…. Притягивала взгляд и держала эмоции в напряжении, даже если не смотреть уже на нее…..
Я отвела взгляд от картины и быстро глянула в угол, где стоял, прикрученный к полу и потолку, длинный узкий шест из металла. На низком бамбуковом столике, стоящем справа от шеста, были аккуратно разложены в ряд горки веревок, коричнево-необработанных и цветных. Тут же находилось несколько плеток. Спина моя моментально покрылась инеем, я в ужасе подняла глаза на левую стену и увидела, что стена, на которой обычно висят в ряд плети, кнуты и флоггеры Хозяина, сейчас щерится на меня несколькими голыми гвоздями…. Страшными, как железные фиксы во рту у тихо говорящего соседа с татуированными руками этажом ниже… брр… как вспомню эту его улыбку, которой его жизнь и характер навсегда придали очертания трещины в разбитом арбузе…..
Из состояния окаменения меня выдернул голос Господина:… «…эти веревки должны быть только из натуральных волокон – пеньки или джута», - взгляд отлип от стены, сосредоточился на скрученных мотках на столе, сфокусировался….. – «текстура у них грубая, часто колючая вся или местами, и это усиливает эффект». Горячей волной пронесся по телу ужас….. «усиливает эффект…»…. Боже!.... я пропустила…. Не услышала мысль Господина….. эффект…..веревка…. паника снова кольцами оплела тело…
- Приступим? Подойди
ко мне ближе, вещичка моя. – и все во мне запело, внутренняя дрожь ушла и пропал ужас….. Не чувствуя пола, пролетела несколько шагов, уже всем телом, мозгом, сутью чувствуя и предвкушая руки Хозяина на мне, во мне… точно зная, что вот сейчас мир сузится до ощущения его рук, веревки и голоса….и расширится бесконечно моя личная, персональная Вселенная, впрочем, как и я сама, всецело и безусловно принадлежащая Господину.
Из безвременья наслаждения меня выдернул голос Господина. Рисуя на моем теле иероглифы из веревки, Господин продолжал урок: «…. – это особый вид взаимодействия, основанный на полном доверии верхнего и нижнего. В истинном сибари никто никого ни к чему не принуждает. Все делается только по взаимному согласию и к удовольствию обоих, ты слышишь, - обоих партнеров. В отличие от кинбаку, где модели позволено быть не только податливой глиной в руках Мастера, но и – текучей водой, перетекающим из рук Мастера песком, упругой веткой или негибким, застывшим камнем... Все эти проявления непокорности по-своему прекрасны, и дают Мастеру ощущение Творца, создателя, который, чтобы вычленить шедевр из куска камня, или выделить форму из текучей воды, преодолевает сопротивление воды и камня… Тебя раньше никто не связывал, вещь моя. Чем ты ощущаешь себя сейчас – глиной или камнем?»
Необходимость ответить
разбудила мозг и тело, которое как-то вдруг и везде и сразу ощутило длинные шершавые веревочные губы, и множественные укусы узелков в местах переплетений…. И руки, руки Господина, гладящие сквозь кожу на спине мое сердце…. «Я – ваша вещь, Господин», - невпопад ответила я…. Теплая волна хлынула из глаз Хозяина, затопила меня….. «Ну что ж, продолжим урок», - руки Господина положили еще один виток веревки на предплечья, и я изо всех сил старалась – слышать и слушать Хозяина, не улетать далеко в свой космос…..
«Если почувствуешь дискомфорт или боль, вещь моя, сразу же скажи мне об этом», - услышала я – «я решу, что с этим делать». Я кивнула. «…. И решать, будешь ты в одежде под или над веревкой, или только в одежде из веревки – только мне. Спрашивай.» - увидев в зеркале вопросительно взлетевшие ресницы….
- А как лучше? – и тут же понимаю…. наивный вопрос….
Теплая и снисходительная улыбка Хозяина: «Конечно, обнаженной. Для тебя. Только тогда эффект будет полным, потому что ты будешь чувствовать прикосновения непосредственно кожей.»
Закончив накладывать веревку на тело, Господин отошел на пару шагов…. «Открой глаза», - услышала я мягкий приказ…. И поняла, что уже давно лежу на циновках….. стал неожиданно высоким потолок…. непонятно как тело поменяло положение в пространстве… перед глазами та же заполненная мягким полумраком от жалюзи комната….Господин взял в руки красные свечи в керамических пузатых подсвечниках и поставил их на пол. Его движения были неторопливы, лицо приобрело умиротворенное выражение.
Он спокойно сбросил на пол у ниши токонома кимоно, и я.. замерла на вдохе, глядя на тело Господина, накачанное, но вместе с тем худощавое и пропорциональное, с отлично развитыми группами мышц…..
Он присел на циновку рядом со мной, долго внимательно смотрел на меня, словно медитировал. Потом тихо сказал: «Ты прекрасна! У меня дух захватывает временами от красоты твоего великолепного тела!» - ….я покраснела и замерла, лежа в веревках…. И чувствуя себя клочком пены, которую выдохнул на берег Океан и назвал Афродитой…..……дальше я тут
очень молча…..очень….

(plenni @ 24.07.2012 - время: 13:35) благодарю Вас за рассказ.... интересно, что это был за укольчик?
"Бимикс", который нередко применяется для иньекций в кавернозное тело члена у мужчин.

Месть королевы
Мятеж герцога Генри Арнийского против юной королевы амазонок, был подавлен. Части заговорщиков удалось скрыться, но многие из них попали в руки амазонок, среди них был и вожак мятежа. Его доставили в Большой зал королевского замка, где он предстал перед юной королевой, чтобы выслушать свой приговор. Он знал, что в наказание за мятеж знатным людям отрубали голову. Это была быстрая и милосердная смерть, если сравнивать с пытками и казнями, которые полагались менее знатным.

Герцог вошел в зал величественно с гордо поднятой головой. Многие знали, что некоторое время юная королева испытывала нежные чувства к герцогу, но, будучи отвергнутой, возненавидела его. Герцог в свою очередь ненавидел власть амазонок и мечтал свергнуть ее.

Усмехнувшись, молодая королева произнесла:

- Итак, Генри, ты проиграл. Знаешь я давно ждала такого повода.

- Заткнись, твой визг действует мне на нервы, - презрительно ответил герцог.

Задохнувшись от гнева, королева зло крикнула:

- Молчать! Ты всегда был наглецом, но если бы ты сейчас знал, что тебя ждет, ты бы валялся у меня в ногах и лизал мне пятки, моля о пощаде.

Королева встала и громко надменно произнесла:

- Герцог Арнийский, вы подняли мятеж против власти амазонок, я лишаю вас ваших земель и званий. Вы больше не являетесь человеком благородного происхождения.

Придворные в полном молчании слушали это страшное решение. Теперь, когда Генри перестал быть знатным человеком, его могли подвергнуть унизительным и ужасным пыткам.

Покраснев от гнева, герцог бросился к трону, раскидывая амазонок. Несмотря на его силу, охрана быстро одолела его, ему заломили руки, и одна из амазонок изо всех сил ударила его коленом прямо в пах, так, что герцог невольно вскрикнул от боли. Увидев это юная королева довольно улыбнулась.

- Позовите Луизу, - велела королева, поудобнее устроившись на троне.

Когда Луиза вошла и почтительно склонилась перед королевой, в зале все замерли. Луиза была красивой высокой женщиной лет 30. Но, несмотря на приятную внешность, она выполняла обязанности личного палача юной королевы.

- Герцог Арнийский, - величественно произнесла королева, - Вы подняли мятеж против власти амазонок. Я приговариваю вас к смерти, и вы будете повешены на площади в центре города. Но перед смертью вас будут пытать. Генри Арнийский, твои мужские ядра будут сдавливать раздавливателем до тех пор, пока они не будут размозжены.

Генри содрогнулся, но попытался подавить страх. Придворные дамы восхищенно зашептались, предвкушая потеху.

Но королева еще не закончила.

- Перед казнью, вас будут пытать, чтобы вы назвали имена сбежавших сообщников, дабы, и они не избежали кары. Луиза!

- Я слушаю, Ваше величество.

- Я хочу, чтобы пытки применялись к мужским частям осужденного, - повелела юная королева, - Ты меня понимаешь?

- О да, Ваше величество. Будет исполнено.

- Хорошо. Тогда уведи его и начинай. Я навещу вас позднее.

Луиза сделала знак стражницам, те схватили герцога и выволокли из зала.



***

Генри доставили в подземелье замка освещаемое факелами. Кроме Луизы его окружали еще восемь крепких амазонок. Генри был отважным и сильным мужчиной 30 лет. Но несмотря на это он знал, что не сможет справиться и с половиной этих, хорошо обученных

для борьбы с мужчинами, женщин. Луиза посмотрела на своего пленника и тихо приказала:

- Раздевайся!

Генри остолбенел, услышав это и гордо выпрямился отказываясь подчиняться. Тогда амазонки схватили его, заломили руки и развели ноги в стороны. Луиза размахнулась и сильно ударила ногой ему в пах. Она нанесла еще несколько сильных и точных ударов по гениталиям пленника, прежде чем тот завыл от боли, и подчинился ее воле.

Совершенно голый, с заломленными за спину руками, Генри стоял перед молодыми красивыми девушками, которые бесстыдно разглядывали его заметно покрасневшую от ударов мошонку и член, который выглядел большим, даже для его роста.

Дьявольски ухмыльнувшись Луиза приказала посадить Генри на "Деревянную лошадку". Это устройство было очень простым, и состояло из деревянной балки шириной в ладонь, которая была украшена подобием конской головы. Балка находилась в полутора метрах от земли, так что ноги осужденного не доставали до пола и к ним можно было подвешивать дополнительные грузы.

Амазонки связали Генри руки за спиной и подняли его над балкой. Луиза накинула на его мошонку удавку из тонкой веревки, затянула и пропустив между ног обвязала концы вокруг его пояса. Таким образом яички несчастного оказались притянуты к его телу между ногами. После этого амазонки отпустили его, так что он упал, сев верхом на балку. Генри тут же взвыл, так как его мошонка оказалась придавленной весом всего тела. Удавка надетая на него Луизой, не позволяла его яичкам выскользнуть из-под него. Генри выгнулся от боли, пронзившей его. Чтобы заставить его сидеть прямо на яичках и не позволить свалиться с этой адской лошади, к его ногам подвесили тяжелые мешочки с песком. Давление на яички пленника стало невыносимым и из глаз его потекли слезы. Эта бесконечная боль заставила его скулить, корчась на спине "лошадки". Амазонки посмеивались смотря на то, как герцог извивается тщетно пытаясь ослабить давление на яички. Одна из девушек пнула ногой по балке, на которой сидел истязуемый, и Генри завопил с новой силой, когда вибрация балки отозвалась взрывом боли в его яичках.

:Через 3 часа после начала пытки королева амазонок спустилась в подземелье. Генри сидел, скорчившись, слабо стеная. Его яички распухли во время этой страшной пытки, мошонка посинела, было видно что его мужские части сильно сдавлены. Увидев королеву он замолчал и попытался гордо выпрямиться. Но тут Луиза сильно пнула балку и Генри отчаянно закричал, вновь скорчился, униженно моля о пощаде.

Удовлетворенно усмехнувшись, королева подошла и наклонившись стала с интересом рассматривать его сдавленные яички.

- Неплохо, Луиза. Получается, что он сидит на собственных яйцах.

- Именно так, Ваше Величество.

Королева сильно ударила ногой под основание балки, как это делала Луиза. Генри вновь закричал и выгнулся дугой от боли, а юная королева рассмеялась ему в лицо.

- Продолжай, Луиза, - промурлыкала королева.

Луиза приказала снять Генри с лошадки и бросить на пол со связанными за спиной руками. Потом она медленно подошла к лежащему на полу герцогу. Тот с ужасом глядя на нее жалко, теряя остатки достоинства, скорчился, отчаянно пытаясь прикрыть ногами гениталии. Видя унижение своего врага, королева довольно засмеялась

- Подожди, Луиза, - сказала она и обратилась к пленнику:

- Стань на колени, Генри.

Генри, сломленный многочасовым истязанием, покорно стал перед ней на колени.

- Ты помнишь, что я говорила про мои пятки, Генри? Ты уже готов лизать их?

- Да, - униженно выдавил герцог.

- Где же твоя гордость? - издеваясь спросила королева, - Стоило сдавить тебе яйца и ты готов пресмыкаться передо мной.

Герцог униженно склонился перед ней, не смея отвечать.

Королева довольно рассмеялась, вынула свою стройную красивую ножку из туфельки и изящно поставила на носок подняв пятку, приказала:

- Начинай.

Герцог покорно подполз к ней на коленях и склонившись стал лизать.

Через минуту королева промурлыкала:

- Продолжай, Луиза.

- Нет, не нужно. Умоляю Вас, Ваше Величество, - жалко взмолился герцог, стоя на коленях перед королевой.

Некоторое время юная королева смотрела на замершего в ужасе герцога сверху вниз, упиваясь унижением своего врага, потом засмеялась, подняла босую ножку и пнула его прямо яичкам.

- Продолжай, Луиза. Сдави ему яйца еще как-нибудь, - повторила королева глядя Генри в глаза.

Луиза отдала новый приказ и амазонки схватили упирающегося пленника и заставили лечь на пол лицом вниз и широко развели в стороны ноги. Луиза поставила туфельку на яички Генри, прижала их к полу и стала медленно надавливать. Герцог вскрикнул и выгнулся от боли.

- Продолжай лизать, - королева поставила босую ступню перед лицом Генри, с удовольствием наблюдая за ножкой Луизы, которая то отпускала яички, то надавливала на них вновь, заставляя Генри громко стонать и извиваться от боли.

С болезненно прижатыми к полу яичками, герцог лежал в ногах юной женщины, которую когда отверг и против власти которой восстал, и покорно лизал ей ноги.

Так продолжалось несколько минут, наконец королеве это надоело и она приказал:

- Сильней, наступай сильней, Луиза.

Генри отчаянно закричал и забился в крепких руках амазонок. Королева зачаровано наблюдала как туфелька Луизы медленно вдавливается в его яички.



***

Утром связанного Генри привезли к месту казни. Две амазонки схватили его и поволокли к помосту. Он попытался упираться, но быстрый удар по яичкам, заставил его скорчиться от боли. Его подхватив под руки и втащили на помост. Луиза приказала раздеть осужденного. Потом Генри привязали к столбу, связали за спиной руки, широко растянули в стороны и привязали ноги.

Вокруг помоста собралась огромная толпа состоящая в основном из женщин. Хотя подобные казни были не редкостью, сегодня осужденный был знатен, молод и хорош собой, что добавляло казни пикантности в глазах собравшихся женщин.

Совершенно обнаженный и связанный в унизительной позе Генри стоял прямо перед глазевшей публикой. Женщины с горящими глазами, жадно рассматривали его большой член, шумно дыша от возбуждения, они показывали друг другу на его распухшие после побоев яички и оживленно обменивались предположениями, как именно был достигнут такой результат. Одна из самых юных амазонок, раскрасневшаяся, хорошенькая рыжеволосая девушка, крикнула:

- Луиза, покажи нам его член вставшим.

Усмехнувшись, Луиза встала позади Генри, взяла его за член, сжала и оттянула крайнюю плоть. У пленника перехватило дыхание. Умелые манипуляции Луизы быстро вызвали эрекцию и толпа зашумела, разглядывая открывшееся

зрелище.

Луиза обратилась к рыженькой девушке:

- Прелестное дитя, не хочешь помочь мне поиграть с яйцами мятежника?

Юная красавица с готовностью выскочила на помост и, подойдя к Генри с размаху пнула его прямо по висящим яичкам. Стройная девичья ножка врезалась в мошонку бывшего герцога, заставив его взвыть. Стоящие в толпе женщины захихикали.

Юная амазонка, под благосклонным взглядом Луизы, присела и стала сильно наотмашь бить ладонью по яичкам Генри. Взгляды всех женщин на площади были прикованы к болтающимся от ударов яичкам и члену, который все еще оставался эрегированным. Под дружный смех собравшихся женщин, Генри задергался тщетно пытаясь избежать ладошки юной девицы. Вскоре Генри стал громко вскрикивать после каждого удара, что еще больше развеселило амазонок.

Так продолжалось несколько минут. Потом Луиза отошла к столу и принесла раздавливатель яичек. Это было устройство представляло собой две ложки, обращенные вогнутыми поверхностями друг к другу и соединенных мощным винтом с удобной резной ручкой. Луиза подняла страшный инструмент высоко над головой и показал его замершей толпе. Затем она подошла к Генри, поднесла раздавливатель к его глазам и начала вращать винт, раскрывая и закрывая жуткий предмет. Узник попытался остаться спокойным, но было видно, что он сильно напуган.

Юная амазонка, ухватила мошонку жертвы и безжалостно оттянула пальчиками его яички. Генри ахнул, глядя как нежные девичьи пальчики засовывают его яички в раздавливатель. Луиза слегка сдвинула ложки, так что они сжали кожу мошонки. Слегка поиграла сверкавшим металлом, подождала пока крики толпы затихнут и крутанула винт на полный оборот.

Ложки дьявольского изобретения сильно сдавили яички несчастного. Генри взвыл, и корчась забился в путах под хохот женщин. Подождав пока он придет в себя, Луиза потрясла раздавливателем и перевернула его. Это вызвало новый истошный вопль истязуемого. Немногие мужчины в толпе сморщились, словно проглотив что-то кислое, но женщины рукоплескали Луизе, выкрикивая шутки и оскорбления и требовали сжимать яйца сильнее.

Луиза протянула раздавитель юной амазонки, и та с готовность затянула винт на второй оборот, с интересом разглядывая сильно сжатые мужские яички. Генри корчился от боли и орал не переставая. Он отчаянно завизжал, когда Луиза снова потрясла и перевернула свой ужасный инструмент.

Следующий час Луиза медленно затягивала винт, превратив яички в блины, толщиной не более половины сантиметра. Генри извивался от дикой боли и выл, мотая головой из стороны в сторону. Женщины стоящие на площади вопили в экстазе. То и дело раздавались возбужденные женские голоса:

- Сильнее! Сдави ему яйца еще! Еще!

Когда Луиза в очередной раз повернула винт, струя спермы брызнула из члена пленника. Женщины на площади истерически захохотали, увидев это. Тело несчастного содрогалось от жутких мучений. Генри побагровел, его глаза вылезли на лоб.

Насладившись произведенным эффектом, Луиза вновь крутанула винт, раздавив яички и заставив пленника зареветь от боли, как раненый бык. Подождав пока его крики затихнут, Луиза до конца завернула винт раздавителя размозжив то, что еще оставалось, ложки сомкнулись. Тело Генри вынулось дугой, ремни глубоко врезались в его кожу, через секунду пленник безвольно повис, лишившись чувств.

Под крики и свист толпы несчастного отвязали и потащили к виселице.

Plenni Рассказы - само соверщенство!

когда мне было лет 5,моя двоюродная сестра котоая была старше меня на 3 года заставляла меня катать её на себе как на лошадке и нюхать ей пятки,иногда когда я сильно приближался носом к её пятке она сильно стукала меня ею по носу,и это мне очень нравилось. однажды когда мне было лет 9-10 она заставила меня полностью раздется перед ней,при этом она сильно смеялась.меня это обижало и возбуждало одночасно это был самый настояший мой мой мазохистский опыт..

sxn2833503232,
рассказ улетный!

Мой Господин, Хозяин, моя жизнь. Сибари. Урок третий
Теплое утро.......
…..Я подошла к Хозяину и остановилась, опустив руки.
Господин медленно, едва касаясь, провел теплыми пальцами по моей щеке, шее, потом спустился по ложбинке между грудей и живота и ….остановился. Мое тело дрожало….. и явно (мамочки как стыдно) ждало продолжения. Он взял веревку со столика и коснулся ею… низа моего живота. Это было неожиданно щекотно…. и (румянец залил закатным цветом щеки,) приятно одновременно…
«Есть неколько способов обвязки, - тихо сказал Господин. – Самые простые – это «вишенка» и «рыбка». Немного более сложная в исполнении – «карада» - это обвязка торса в виде сетки. Но не думаю, что ты уже должна знать и выучить названия способов. Сегодня просто слушай свое тело. И веревка будет невидимкой на тебе, не укусит.»
Господин завел мне руки за спину и связал запястья белой хлопковой веревкой. Потом отошел и внимательно посмотрел на меня. Вернее – просканировал взглядом от хвоста волос на макушке до пяток. Согласно приказу, я стояла спокойно, не двигалась. Немного, правда, смущало, что моя грудь как бы выступила вперед немножко нахально из-за того, что руки были заведены назад и зафиксированы.
«…..Главное в шибари – это красота формы, застывшее мгновение прекрасного и - техника безопасности. Ни один мастер не причинит вреда своей вещи. Создание прекрасного и причинение вреда – противоположные вещи, потому как последнее – разрушение красоты. При этом боль, причинение боли – может быть одной из граней создания красоты, но боль, которая разрушает, неприемлема», - тихо говорил Господин, проводя концом второй, красной, шелковой веревки по моим соскам.

«Но боль – это не сегодняшняя наша история», - вливался в меня голос Хозяина, - «слушай себя, слушай свое тело, смотри внутрь….»

….Соски мгновенно отреагировали и напряглись. Господин медленно обвязал красной веревкой мое тело, сделав из нее что-то наподобие веревочного корсета, или болеро. Грудь была охвачена веревкой сверху и снизу. И эти слегка скользящие, не шершавые, веревочные путы, нежно сжимающие ее, вдруг вызвали во мне прилив необычайно сильного возбуждения…. Я еле устояла на ногах. Застонала. Я странно стала чувствовать именно свою грудь, а потом, по мере обвязывания, и талию, и все тело…. От косточек внутри до последнего дрожащего волоска под коленкой… Словно мой ум и чувства с внешнего мира обратились к внутреннему, переключились на него…. неожиданно обнаружив внутри целую Вселенную. Я увидела свое тело как бы внутренним зрением, чувствуя его контур, обозначенный в пространстве длинным постоянным касанием веревки и легким давлением шелковых узлов. И невыносимо, до электрических искр по коже, возбудилась и закрыла глаза, не в силах смотреть на руки Господина, касающиеся меня….. Остались только чувства…. И стыд, что Хозяин видит, насколько я не контролирую себя сейчас и насколько животными стали мои эмоции…. Я знала, что Господин видит меня насквозь и знает, что со мной происходит… Стыд этот рождал странное ощущение - кажется, ты на пороге комнаты, где все всех хорошо знают, и где возможно все… дверь открыта, внутри такой теплый приглашающий свет, ласкающий слух зовущий разговор…. Но когда ты уже почти вошла в эту дверь – неожиданно упираешься в прозрачное стекло. Кажется, еще один шаг, маленький шажочек, - и ты внутри. Но этого шага ты не сделаешь никогда.
«Посмотри на меня, вещь», - услышала я мягкий приказ. Подняла глаза, внутренне пылая…. раздираемая противоречивыми эмоциями… с утонувшим в ощущениях разумом….

И тут Господин взял со столика черную полотняную полумаску и накрыл ею мои моментально закрывшиеся глаза. Я выдохнула с облегчением, окончательно расслабилась и смогла наконец сосредоточиться на приказе Господина погрузиться внутрь себя и слушать свое тело…. И стала с этой секунды воспринимать Хозяина, Господина исключительно как Мастера, а себя – как материал в его руках……
…И вот я почувствовала, как Мастер пропускает веревку между моих ног, аккуратно заводя ее сбоку уже набухших и залитых соком губок... и пропуская ее между ягодиц сзади. Я снова не смогла сдержать стона. Внутри меня просыпался Везувий, поднималась лава. От невыносимого, все нарастающего желания потекли и закапали мои "яшмовые ворота"….
«Стой. Слушай себя. И думай.» - спокойный голос Хозяина удерживал мое сознание в голове и тело - на ногах… Я то выныривала на поверхность, то погружалась в кипящий внутри меня Везувий. Беспомощность в сочетании с ощущением веревочного обхвата моего обнаженного тела, и беспрерывного касания теплых и властных пальцев Мастера, нежное давление шелковых узлов вызвали взрыв. И Везувий вырвался наружу. И я, впервые в жизни, кончила бесконтактно. Смазка выплеснулась из меня и потекла по внутренней поверхности бедер……ослепительная вспышка в глазах…. волна обжигающей лавы накрыла от макушки до пяток…..
Я обнаружила, что все еще на ногах….вишу почти на руках Хозяина... И что стыд мой – остался там…. за стеклянной дверью у входа в ту комнату…. Меня всю затопило - неизведанный доселе вид теплой радости - принадлежать, раствориться….. Я почувствовала мягкое касание салфетки, потом палец в яшмовых воротах, который на миг замер, обозначая свои намерения и при этом не спрашивая разрешения. Я чуть присела на него, не в силах больше держаться на ногах, и снова застонала…. Господин бережно, не снимая маски, опустил меня на пол, положил на бок на циновки и перерезал, судя по ощущениям, одну из веревок. Потянул. Я почувствовала, как она медленно скользит у меня между ног. И снова растворилась в стоне…. Убрав ее, Господин согнул мои ноги в коленях и связал их, бедра и щиколотки. Я замерла, лежа на полу со связанными за спиной руками, закрытым маской лицом и свободными для доступа грудью и "яшмовыми воротами". Время тягуче замерло, лава застыла внутри на точке кипения….

И вот, наконец, с облегчением наслаждения и правильности я почувствовала, как Господин притягивает к себе мою спину, его властные руки на своих сосках и нефритовый стебель, входящий в меня сзади – бескомпромиссно глубоко и вместе с тем бережно, чувствуя его каждым жаждущим миллиметром своей горящей и влажной внутренней поверхности……
«Что ты вынесла из сегодняшнего урока, вещь моя?» - услышала я голос Господина, вынырнув из нирваны….
С трудом сфокусировав на кучке веревок на полу взгляд и собрав разбегающиеся мысли, я ответила: «Мое тело – чистый лист, а веревка – это краска, которой Мастер рисует картины……»
«Ты только что сформулировала для себя основной принцип сибари, вещичка моя», - довольный голос Хозяина…… и выросшие крылья у меня за спиной…… я учусь… я научусь, мой Господин….. я буду стараться стать совершеннее… и лучше… для Вас…..

Мой Господин, Хозяин, моя жизнь... АЛЬПЫ.
Три дня в Альпах. Эти дни вплетаются волшебной лентой в мои воспоминания. Но лента оказалась с темным отливом. Как ночь. Или как Тема…
Он сказал: «Ты мне нравишься. Часть моей души влюблена в тебя. Но я должен сказать прямо: я не расстанусь с женой, не буду разрушать семью, не брошу ребенка. Понимаешь?»
-«Нет.»
-« Я так и думал. Ты можешь остаться моей любовницей, я могу содержать тебя.»
-«Да, Господин. Есть Вы. И все, мне больше ничего не надо.»
-«Хорошо. Давай руки.». Остаток этого дня, ночь, следующий день и последнюю ночь я помню только веревки и руки Господина на моем теле. И боль, которая иногда становилась немного сильнее меня и как бы выписывала мне индульгенцию – поплакать……
-«Тебе хорошо?»

-«Да, я счастлива, спасибо, мой Господин…». Это было правдой – вот такое, вяжущее нёбо, мое счастье…. И за эти короткие дни и долгие ночи уже совсем не осталось на и в моем теле ничего, не принадлежащего Господину и не отмеченного им… Душа и сердце и так давно растворились в нем….были - для него…. И Господин чувствовал это… знал…. накрывая меня периодически такой горячей волной, что смывалась и где-то растворялась боль и куда-то пропадало все…все… кроме его голоса и глаз, когда я поднимала свои после короткого приказа: «Посмотри на меня.». И снова:
-«Тебе хорошо?»
-«Да, мой Господин. Спасибо»….
Самолет. Летим домой.
-«О чем ты жалеешь? Я вижу.»
-«Надо было спереть полотенце….. Они там такие необыкновенно мягкие…..»
Хохот. И приказ:
-«Выйдешь завтра за меня. Я люблю воровок.»
Я почему-то забыла, как дышать. Просто смотрела.
-«Вернемся за полотенцем. После ЗАГСА. Я обещаю.»
-«Да, мой Господин.». Тела нет. Ничего нет. Я вся – это поток солнечного ветра, который водоворотом крутится в самолетном кресле. А люди думают, что это просто девушка….наверное…. Я стекаю с кресла на пол, как-то утыкаюсь носом в колени Хозяина и внезапно обретаю тело…. мысли….голову, вроде бы….. И еще раз говорю:
-«Да, мой Господин». И совершенно отчетливо понимаю, что это для меня навсегда отныне – единственный ответ…. единственно возможный…
-«Подними глаза. Я люблю тебя, моя девочка.»