Экономический передел мира

Рустем Фаляхов 13.05.2017, 14:25

Владимир Путин едет в Китай на саммит «Шелковый путь – 2017». Цель визита — убедить партнеров в Пекине в преимуществах транзита китайских товаров через территорию России и Евразийского союза. Задача не из легких, предупреждают эксперты.

Саммит Шелкового пути пройдет 14–15 мая в Пекине. Участие в нем подтвердили главы государств и правительств 30 стран, а также руководители ряда международных организаций — ООН, МВФ, Всемирного банка и ВТО.

По словам помощника президента РФ Юрия Ушакова, российский президент на форуме «Один пояс — один путь» в Пекине предложит инициативы по разработке рентабельных транспортных маршрутов.

«Наш президент вместе с председателем КНР и генеральным секретарем ООН выступит на церемонии открытия форума. Имеется в виду, что Владимир Владимирович представит российское видение перспектив экономического развития на евразийском континенте. Он предложит ряд конкретных инициатив по выстраиванию кратчайших рентабельных и эффективных транспортных маршрутов через территорию России и Евразийского экономического союза по доставке грузов на всем протяжении от Атлантики до Тихого океана», — сказал он.

В посольстве КНР в Москве «Газете.Ru» пояснили, что много путаницы в самом названии проекта нового Шелкового пути и форума, который состоится в Пекине. Это форум высокого уровня по международному сотрудничеству в рамках «Пояса и пути» (Экономический пояс Шелкового пути и Морской Шелковый путь XXI века). «Цель проекта — совместное построение «Пояса и пути», что позволит лучше использовать преимущества каждой страны-участницы и превратить экономическую взаимную дополняемость в новые драйверы развития не только для Китая, но и для мировой экономики», — пояснили «Газете.Ru».

Китай никому не навязывается

Проект может быть реализован только «на основе общих интересов и общей ответственности», уточняют в посольстве, добавляя, что Китай никому не навязывает участие в проекте.

Пока двусторонние договоры о сотрудничестве с Китаем подписали 40 государств, включая ключевые европейские страны, европейский рынок рассматривается китайскими властями как ключевой для экспортеров. Однако интерес к проекту высказывали и представители Аргентины, Филиппин и Шри-Ланки. Официальный Пекин дает понять, что в перспективе Шелковый путь может быть проложен не только в Европу, но и в страны Средней Азии и в Африку.

Китай предложил инициативу «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП) еще в 2013 году.

А в 2016 году общий объем торговли Китая со странами вдоль Шелкового пути уже составил $954 млрд, или 25,7% от общемирового объема торговли.

Самое сложное для России — эффективно вписаться в реализацию масштабного китайского проекта. Ушаков на брифинге в пятницу уточнил, что Путин как раз предложит инициативы по сопряжению разнообразных интеграционных процессов, идущих в Европе и Азии, на основе универсальных принципов и норм ВТО.

Первые шаги России в этом направлении были сделаны еще в мае 2015 года, когда было подписано совместное заявление о сотрудничестве по сопряжению Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского экономического союза. Председатель Си Цзиньпин и Владимир Путин обсуждали детали такого сопряжения не единожды, последний раз — на полях саммитов ШОС и БРИКС в Уфе. В настоящее время эксперты из МГУ и Академии общественных наук КНР готовят концепцию Большого евразийского партнерства.

Эта концепция подразумевает строительство высокоскоростной магистрали Москва – Пекин и газотранспортной магистрали «Сила Сибири». В Шелковый путь могут быть вписаны возможности БАМа и Транссиба, а также мощности Дальневосточного порта. Путин расскажет на форуме о преимуществах действующих в России транспортных коридоров, пояснил Ушаков.

«Практическим измерением стали, например, совместные инвестиции компаний двух стран в различные проекты.

В одной только в неэнергетической сфере уже реализуются проекты на сумму свыше $15 млрд.

Другим измерением являются переговоры по торгово-экономическому соглашению с Китаем. На форуме может быть дан новый импульс этим переговорам», — пояснил «Газете.Ru» федеральный чиновник, участвующий в пекинском форуме.

В состав российской делегации входят представители бизнеса — глава РЖД Олег Белозеров, глава «Роснефти» Игорь Сечин, председатель наблюдательного совета «Базового элемента» Олег Дерипаска, глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев, глава «Газпрома» Алексей Миллер, владелец Volga Group Геннадий Тимченко, глава компании НОВАТЭК Леонид Михельсон. Однако, как отметил Ушаков, Россия и Китай не планируют по итогам переговоров лидеров двух государств подписывать какие-либо крупные соглашения. Ушаков отметил, что такие соглашения планируется подписать позднее, в ходе визита в Россию Си Цзиньпина.

Однако в субботу, 13 мая, стало известно, что РФПИ, Российско-китайский инвестфонд, ряд ближневосточных инвестфондов и группа компаний «Ви Холдинг» договорились о совокупных инвестициях в проект развития территории бывшего аэродрома Тушино на северо-западе Москвы. Совокупные инвестиции в проект составят более 90 млрд рублей. Соответствующее соглашение было подписано 13-го числа в ходе визита Путина в КНР.

Даже если проект Шелкового пути не принесет для России реальной выгоды, Китай все равно останется ключевым экономическим партнером России. Сейчас доля КНР во внешнеторговом обороте России составляет 14%. По итогам 2016 года товарооборот вырос на 4%, до $66 млрд. По итогам первого квартала 2017 года товарооборот между Россией и Китаем вырос в долларовом эквиваленте на 29,3% ($18,5 млрд).

О том, что негативные тенденции в товарообороте двух стран преодолены, подтвердили и в МИД Китая. «В торговле с Россией мы восстанавливаем прежнюю динамику. Восстановление началось еще в первой половине прошлого года. Меняется сама структура импорта и экспорта», — говорит директор департамента стран Восточной Европы и Центральной Азии МИД КНР Гуй Цунюнь.

«Ранее по итогам визита вице-премьера Госсовета КНР Чжана Гаоли и его встречи с Путиным на 99% согласованы контракты на сумму $90 млрд», — сказал представитель МИД Китая.

Во время встречи с первым вице-премьером России Игорем Шуваловым на четвертом заседании российско-китайской межправкомиссии по инвестиционному сотрудничеству в апреле была одобрена идея создания двух фондов, которые будут заниматься инвестициями в российскую горнодобывающую и металлургическую отрасли, а также в инфраструктурные и девелоперские проекты. Готовятся контракты в сфере автомобиле- и авиастроения, космоса, металлургии.

Россия гонит в Китай нефть и газ

Впрочем, основой товарооборота остаются нефть и газ. По итогам прошлого года Россия вышла на первое место по объемам экспорта нефти в Китай (52,5 млн тонн), опередив Саудовскую Аравию.

Реализуется также проект строительства газопровода в КНР, предусматривающий ежегодные поставки 38 млрд кубов газа. С участием китайских партнеров продвигается проект «Ямал СПГ», продолжается строительство второй очереди из двух энергоблоков Тяньваньской АЭС.

Имеются договоренности о строительстве дальнемагистрального широкофюзеляжного самолета и тяжелого гражданского вертолета. Есть шанс и на интерес китайцев к высокоскоростной магистрали Москва – Казань.

«Развитие китайской концепции Экономического пояса Шелкового пути сулит ряд выгод как для России, так и для ЕАЭС в целом», — считает Евгений Винокуров, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Один из экономических эффектов может быть достигнут в результате роста грузоперевозок по оси Китай – Европа, полагает эксперт. Потенциал трансъевразийского транзита можно оценить в 4% от перевозок, идущих сейчас по морю.

По его словам, речь идет о премиальных высокомаржинальных грузах.

Развитие транспортных коридоров, проходящих через Россию, полезно для повышения связанности внутренних регионов России – Урала и Сибири. Если транспортные меридианы получат развитие на территории России, от этого выиграют и Китай, и Евразийский союз, и даже страны Центральной Азии.

У китайского мегапроекта имеется и оборотная сторона. Невыгодная для России. Когда проект Шелкового пути наберет обороты, он создаст проблемы для российского бизнеса. Ему придется еще жестче конкурировать с китайскими товарами — в России, на евразийском рынке и лояльных нам ранках Центральной Азии и Северной Африки.

В итоге китайские партнеры станут конкурентами.

С такой постановкой вопроса категорически не согласен посол России в КНР Андрей Денисов. «Конкуренции я не заметил. Наоборот, Россия и Китай — крупные партнеры, и нам необходимо задействовать наши преимущества», — сообщил посол «Газете.Ru» на брифинге в Пекине.

"Необходимо снимать инфраструктурные ограничения для интеграции, и, прежде всего, создавать систему современных, связанных транспортных коридоров. Россия с ее уникальным географическим положением готова и к такой совместной работе. Мы последовательно модернизируем морскую, железнодорожную, автомобильную инфраструктуры, расширяем пропускную способность байкало-амурской и транссибирской магистралей", — сказал Путин.

По его словам, значительные ресурсы вкладываются в обустройство Северного морского пути, "чтобы он стал глобальной конкурентной транспортной артерией".

"Если смотреть шире, инфраструктурные проекты, заявленные в рамках ЕврАзЭС и инициативы "Один пояс-один путь", в связке с Северным морским путем способны создать принципиально новую транспортную конфигурацию евразийского континента. А это ключ к освоению территорий, оживлению экономической и инвестиционной активности", — сказал Путин.

Он добавил, что для реализации инфраструктурных проектов потребуются серьезные частные инвестиции. "Поэтому важно создать удобные, понятные, комфортные, предсказуемые условия для работы инвесторов, наладить обмен лучшими практиками", — добавил президент РФ. Он отметил, что с инвесторами должны работать и недавно созданные финансовые институты, в том числе Банк БРИКС, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. "И, конечно, качественная интеграция возможна только с опорой на мощный человеческий капитал". — сказал Путин.

Президент РФ Владимир Путин заявил, что Москва полностью поддерживает проект «Один пояс — один путь» и будет активно в нем участвовать.

«Россия не только поддерживает проект «Один пояс — один путь», но и будет активно участвовать в его реализации совместно с китайскими партнерами и, конечно, со всеми другими заинтересованными странами», — сказал Путин в ходе круглого стола во второй день проходящего в Пекине форума, посвященного проекту.

По мнению главы российского государства, этот проект является важной и актуальной инициативой, создание пояса экономического развития и торговли между Европой и Азией показывает общую потребность координации разноформатных интеграционных процессов.

При этом Путин отметил важность того, чтобы интеграция на пространстве Евразии опиралась на общепризнанные правила и выстраивалась прозрачно.

Также глава государства заметил, что задачи, которые были формулированы председателем КНР Си Цзиньпином, в рамках проекта являются масштабными, но и непростыми в реализации.

Новый шелковый путь — НШП — это самая глобальная инициатива Си Цзиньпина, вступившего в должность руководителя КНР в 2013 году. Концептуально новая инициатива мироустройства и совместного развития, идущая вразрез с привычной для Запада колониальной схемой "Умри ты сегодня, а я — завтра".

Суть концепции достаточно проста: взяв за основу древний и действительно существовавший торговый путь, сделать его символом совместного развития — без войн и конфликтов, без выделенных ролей надсмотрщика и раба — и вместе развивать реальную экономику всех регионов: от оптимизации и удешевления логистики до установления общих стандартов и регламентов производства, снятия таможенных барьеров и введения общих "правил игры".

Практически сразу были обозначены и контуры нового проекта. Целевая задача — упростить для удаленных от Китая регионов с высокой покупательной способностью (например, Западной Европы) приобретение китайской продукции и вложение средств в китайский сектор реальной экономики. Снижение себестоимости, затрат на доставку и расходов на преодоление таможенных рубежей — все это и создает задел на будущее для китайской индустрии, стимулирует рост и делает мечты про "если что, в любой момент Европа восстановит у себя производства" вечными мечтами.

В самом деле: в среде воспитанных на компьютерных играх людей есть миф о том, что производство — это такая штука, которая переносится мышкой из одной точки мира в другую, и на новом месте из нее начинают так же, как и на старом, выходить товары и сыпаться монетки в бюджет.

Формулируется это обычно так: "Вот у фирмы Apple есть 100 миллиардов долларов. Это то же самое, что 100 заводов, оцениваемых в миллиард каждый. То есть в любой момент они кликают мышкой, у них возникают заводы, и они начинают все производить". Этому мифу уже лет 10, никаких подвижек в нем не происходит, причин тому множество — от отсутствия нужной квалификации персонала в странах, где уже много лет ничего не производится (попробуйте найти опытного начальника смены в цеху в стране, где все или работают на автозаправке, или учатся на финдиректора), до отсутствия навыков создания производства вообще (то есть люди банально не понимают, что делать дальше операции "купил все что надо по рецепту").

Чтобы этот миф оставался внутренней европейской и внутриамериканской "утешалкой", НШП будет делать товары стран-участниц еще более выгодными.

Пусть люди верят в специальную "постиндустриальную экономику", где можно есть мобильные приложения и одеваться в перспективные веб-платформы. Пока эта вера есть, надо спокойно фиксировать свое лидерство в реальной экономике, закрепляя его на долгие годы, если не эпохи, вперед.

Логистический аспект НШП вполне понятен еще и по той простой причине, что Китай — безусловный лидер в транспортных технологиях. Такого количества и качества мостов, дорог, железнодорожных инфраструктур — что скоростных поездов, что путей — больше нет нигде в мире, и одна из причин внутрикитайского бума интернет-торговли как раз в том, что внутрикитайская логистика — дешевая и эффективная. В самое дальнее село государство проведет хорошую дорогу и высокоскоростной интернет-доступ. Было бы странным, если бы Китай не решил масштабировать успешный опыт страны с более чем миллиардным населением на остальной мир.

Выгода для всех участников понятна и очевидна — но не только для них.

Новый шелковый путь послужил толчком не только для тех, кто заинтересовался этой инициативой с точки зрения участия, но и для тех, кто попытался извлечь быстрый эмоциональный (и в нужную сторону акцентированный) результат и монетизировать оный.

Количество "настоящих Новых шелковых путей", идущих через различные страны, но с обязательным подчеркиванием "Итак, ну вот и все — самый главный и огромный проект будет без участия России", поражало воображение всех, кроме китайцев, которые про них просто не знали, так как иных маршрутов НШП до Европы, кроме как идущих через территорию России и Белоруссии, в Китае ни разу не планировалось.

Это ничуть не мешало объявлять звонкие инициативы типа так называемого ШШПП ("шпротно-шашлычного поперечного пути"), соединяющего страны Балтии с Грузией, или безумных тем вида "Китай построит мост через Мраморное море, поэтому все пойдет через Турцию, пока-пока, Москва". Все данные инициативы появлялись с 2014 года и были направлены исключительно на распил локальных бюджетов типа "через наши Нью-Васюки вот-вот пройдет новая сверкающая трасса, а у нас заборы не крашены. Но вот у моего брата есть фирма, она сделает за разумные деньги, главное — чтобы госбюджет не подкачал, ведь дело государственного престижа и важности". Плюс получение краткосрочного политического капитала путем показательных пресс-конференций, перерезания различных ленточек и громких заявлений с трибун.

Особой популярностью у готичной общины постанывающих от любви и жалости к себе омега-самцов, потомков Васисуалия Лоханкина, было найти через поисковик какую-нибудь картинку с иероглифами вида "Схема поставки китайских консервов в 2008-2010 годах в страны Средиземноморского бассейна" и, пользуясь уровнем грамотности своей целевой аудитории, выдать личные предположения: "Ну вот и все. Ну вот теперь-то точно ну вот и все. Конец. Все проиграли. Вот вам подтверждение — карта, ну и где на ней Россия?" — с надрывно-слезливой выдачей данной картинки за истину.

После чего собрать лайки и репосты и забанить тех, кто спрашивает: "Слушайте, я прочитал, что там написано на иероглифах — а при чем тут Россия вообще, если речь о том, как судно, огибающее Африку, будет в Испанию консервы доставлять?".

Обычно такие ситуации тихо заминаются. Впрочем, интернет все помнит, и почитать постинги 2014-2015 годов с начальным текстом "Итак, ну вот и все — ну вот и полный окончательный проигрыш во всем, ведь Новый шелковый путь пройдет мимо", а также оценить скорость переквалификации авторов из "Огромная великая инициатива Китая отодвинула Россию на обочину мира" в "А, не отодвинула — тогда она не огромная и великая, а никому не нужная, и вообще нет смысла ее упоминать, это региональные, ничего не решающие страны что-то там устроили" — весьма занимательно.

На данный момент все завершилось достаточно просто: уже открыто более 10 маршрутов от различных точек в Китае до европейских городов, все они используют существующую российскую транспортную инфраструктуру (причем Транссиб, например, уже загружен почти на пределе возможностей), и на данный момент активно прорабатываются вопросы расширения и увеличения мощностей для обслуживания грузопотока. Связка Казахстан — Россия — Республика Беларусь, в силу существующей и рабочей инфраструктуры плюс выгодных тарифов и эффективной управленческой политики Таможенного союза, является единственной и наилучшей по цене/качеству возможностью сухопутной доставки контейнеров из Китая в страны Западной Европы.

Ни одного маршрута через Украину или Турцию Китаем не заявлялось с 2013 года и не заявлено сейчас — в общем-то, в них просто нет смысла по всем возможным параметрам (инфраструктура, цена, безопасность, надежность).

Фактическое отсутствие дипломатического общения между КНР и Украиной с 2014 года — не было ни одной встречи на высшем уровне, ни одного визита, никаких общих государственных проектов (разве что отдельные китайские бизнесмены занимаются быстрыми сделками в отношении украинских активов типа АН-225) — довершает ситуацию, в которой все новости про "Украина — логистический хаб" являются, по сути, фейками для внутриукраинского употребления.

Однако, помимо чисто логистического аспекта и очевидности того, что страны "Пояса и пути" получат плюс в развитии от возросшей востребованности инфраструктурных и прочих сервисов, есть и еще один момент.

Этим важным моментом является сама концепция пути.

Китай предлагает именно общий путь — по которому каждому предстоит пройти самостоятельно. Допустить свои ошибки, получить свои преимущества. Путь общий, но пройти его надо самим — это одна из базовых концепций китайского менталитета. Сравните с диаметрально противоположным подходом западного менталитета: "Надо скопировать то, как сделал хозяин, и тогда того, кто лучше всех скопирует, наградят возможностью прислуживать хозяину в более нарядной ливрее". Выученная беспомощность подхода "Нам проще, когда нам говорят что делать, показывают образец, дают best practice и типовые варианты, а мы просто их повторяем" сталкивается с "Ну вот тебе путь — иди". Первый не требует включения рассудка и мозга, и к нему привыкли; второй же интересен тем, кто понимает, что все дополнительные риски компенсируются тем, что полученные результаты — твои.

Говоря кратко, те, кто привыкли к варианту "Белый господин приедет, поставит форт, назначит туда генерал-губернатора, а мы будем носить мешки на корабль, а кто лучше всех будет носить — того, может быть, заберут на кухню в господский дом" (в общем-то, никак не изменившемуся с годами и в данный момент обильно представленному в, например, филиалах западных корпораций и западном бизнес-менталитете), — тем ситуация "Вот тебе путь — следуй, мы пойдем вместе, но не мы тебя ведем и не мы тебе указываем — все сам" грозит огромной степенью дискомфорта и потерянности. Ведь приобретенная инфантильность буквально кричит, что это плохо и опасно.

Поэтому конфликт здесь заложен именно на глубинном уровне, и концепция НШП — это действительно серьезный идеологический вызов. Первый глобальный вызов — не уровня "мы больше авианосцев построим" / "мы первыми сделаем процессор с большими гигагерцами" / "у нас первых в продаже появляются актуальные в этом сезоне брюки в полосочку", а фундаментального уровня.

Примерно поэтому вокруг темы НШП в некоторых, подчеркивающих свою продвинутость и свободность кругах царит молчание — гибрид подавленности и паники.

Вроде как событие-то глобальное, задействованы крупнейшие страны и реализуются масштабные проекты с огромными бюджетами. Но как реагировать, если выходит, что, пока шла разработка очередного айфона с революционным разъемом для наушников (ключевое технологическое событие года, вовлечены сотни тысяч людей, и бюджеты сопоставимы с государственными, а то и превосходят их), появился новый глобальный проект, который — о ужас! — просто игнорирует "главные страны человечества", не упоминает их, а подразумевает лишь как клиентов будущей глобальной системы?

Представьте себе СМИ, которое только что обсуждало встречу в формате "США и еще шесть других экс-колониальных держав". Эти страны встречаются, чтобы похвалить друг друга в тесном кругу, погладить, приласкать, поностальгировать про "А помнишь африканские колонии, эх, медь по дешевке вывозили", "Да, а помнишь, как Китай на сектора делили, и во французском опий такой хороший был" — прочие достижения. Подчеркивают свою ключевую и незыблемую роль, уверяют друг друга в тесной поддержке — тихо понимая, что возраст уже такой, что надо держаться вместе, чтобы если уж и падать, то всем коллективно. И тут выясняется, что без них — не просто без них, а вот вообще, полностью — реализуется глобальный проект, где у них роль вида "Ну, для вас-то ничего не изменится — как покупали наши товары, так и будете, куда вы денетесь-то". И это, видимо, надолго — если не навсегда. И вот как это подавать? Как признать то, что поезд будущего, сверкая огнями и набирая скорость, промчался мимо? Что глобальная инициатива, связанная с реальным, а не визуально имитирующим развитие проектом, обошлась как без "главных решающих участников всех планетарных задач", сортирующих другие страны на "региональные, ничего не решающие державы" и прочие, так и без их незалежной прислуги?

…В парке Наньшань, "южных воротах буддизма", что недалеко от курортного города Санья на китайском острове Хайнань, есть один редко посещаемый туристами уголок. Он называется "Тропа долгожителей" и представляет собой тропу, идущую вверх по устью небольшого ручья. Через каждые 50-100 метров подъема у тропы, как принято у китайских достопримечательностей, стоят информационные таблички. На каждой из них — какой-то полезный совет по продлению жизни и небольшая информация вида "Вы дошли до уровня 88 лет — этот возраст в Китае называется так-то". Таблички есть на разных языках, но верхняя, перед небольшой площадкой со статуей Будды и местом для благовоний, была продублирована с китайского только на русский.

Ведь путь надо пройти самому.

Вот и эксперты-международники жонглируют западными концепциями развития, "акторами" и "парадигмами", не обращая внимания на массу тонкостей в политической культуре Азии. Экономисты, будучи вполне уверенными, что концепции экономики, созданные в западном мире, вполне применимы и для азиатского, уверенно рассуждают об особенностях китайского рынка, не разу не заглянув, как он устроен изнутри.

Этот западноцентричный подход вполне успешно укреплял наше самомнение на протяжении всего XX века. К тому же казалось, что и Азия постепенно начинает ему следовать.

Но однажды кто-то должен был заявить, что Азия имеет свое видение развития мира. Эту роль взял на себя Китай, предложив инициативу "Один пояс — один путь".

Очень китайское начало

Пока мы пытаемся различить в этой концепции знакомые для западного сознания черты каких-то политических альянсов и новых экономических платформ, Китай развивает ее вполне по-китайски. То есть не так, как обычно принято в том мире, который был сформирован до его вступления в активную игру.

…Кампания начиналась по вполне традиционному китайскому сценарию. Сначала было опубликовано несколько фундаментальных статей китайских ученых. Затем, в конце 2013 года, председатель КНР Си Цзиньпин официально провозгласил начало развития китайской инициативы. Она затрагивала ряд сухопутных коридоров — Экономический пояс Шелкового пути и ряд морских путей — Морской шелковый путь.

Совокупно они и стали именоваться "Один пояс — один путь".

Проект сразу же был объявлен международным. В 2014 году был создан Фонд Шелкового пути с капиталом в 40 миллиардов долларов, который призван поддерживать в том числе китайские компании, выходящие на внешние рынки. Свою роль должен сыграть и находящийся под контролем Китая Азиатский банк инфраструктурных инвестиций со 100 миллиардами долларов зарегистрированного капитала. Солидные цифры сыграли свою роль — соседи Китая сразу же почувствовали интерес к получению инвестиций и с радостью поддержали идею.

В самом названии "Новый шелковый путь" (НШП) есть, конечно, некоторое лукавство. Обычно понятие "Шелковый путь" ассоциируется с Китаем, чем и воспользовалось китайское руководство, перезапустив этот термин уже как новую политическую концепцию (во время первых визитов Си Цзиньпина в республики Центральной Азии он говорил о единстве судьбы стран вдоль Шелкового пути). Вообще-то, строго говоря, Китай просто монополизировал концепцию, опять-таки выдуманную европейцами. Само понятие "Шелковый путь" было введено немцем Фердинандом фон Рихтгофеном в его лекции в 1877 году, причем для обозначения только поставок шелка из Китая и только в эпоху Хань (206-220 годы н.э.). В реальности никакого единого пути не существовало — имелась просто многовекторная трансконтинентальная торговля, часть путей которой выходила из Китая, а часть вообще никак с ним не была связана.

Тем не менее, воспользовавшись раскрученным названием, сегодня Пекин в сухопутном плане намечает связать ряд районов Китая, прежде всего малоразвитых западных регионов, со странами Европы через Центральную и так называемую внутреннюю Азию. Морской путь должен связывать южные провинции Китая с растущими экономиками Юго-Восточной Азии и потом идти вокруг Индии, через африканские порты и далее в Средиземное море.

Китай предложил несколько транспортных и экономических коридоров, которые в некотором приближении повторяют древние торговые пути: новый Евразийский сухопутный коридор, коридор Китай — Монголия — Россия, экономический коридор Бангладеш — Китай — Индия — Мьянма, экономический коридор Китай — Пакистан, экономический коридор Китай — Индокитай, коридор Китай — Центральная Азия — Западная Азия и, наконец, Морской путь.

Но у идеи изначально была и другая сторона, не чисто экономическая. Обычно ее любят именовать геостратегической, но здесь лучше подходит слово "цивилизационная", хотя Китай пытается никак ее не выпячивать. Суть в том, что наступает время новых правил и новых ролей, где Китай не просто хочет сыграть заглавную роль, но и взять на себя ответственность.

Непотопляемый план

В самом начале Китай сформулировал пять направлений работы:

1) упрощение условий торговли,
2) развитие транспортной связанности,
3) развитие финансовых связей,
4) политическое взаимодействие и
5) развитие контактов между людьми.

При этом никаких точных планов или этапов намечено не было, как нет их и сейчас.

Это вполне объяснимо, если понять, что мы имеем дело с матрицей традиционного китайского или даже, мысля более широко, азиатского политического сознания. У проекта нет четкого плана, нет очевидных совокупных параметров, расчета издержек, операционных расходов, окупаемости проекта. Есть лишь заявления о потенциальных возможностях китайских инвестиций в проект, но нет никаких объяснений о том, как и с какой скоростью эти инвестиции будут возвращаться и что национальные экономики должны будут сделать за это.

Но именно в аморфности состоит его "непотопляемость" — нельзя будет сказать, успешен он или нет. И то, что смущает многих партнеров по проекту, оказывается для Китая большим плюсом. Можно менять правила игры в зависимости от ситуации.

(Можно менять, кстати, даже реальность задним числом. Стремительный рост числа проектов в рамках "Одного пояса — одного пути", измеряемый уже тысячами, объясняется тем, что Китай просто объявляет давно существующие проекты частью Экономического пояса Шелкового пути. Так, проект моста Падма в Пакистане был объявлен в 2010 году, а развитие коридора Китай — Пакистан, который связывает Кашгар с пакистанским портом Гвадар, начато аж в 2002 году.

Запад недоумевает: зачем эти неторопливые многочисленные обсуждения, масса пустых деклараций, сотни конференций ежегодно?

Но это как раз вполне по-китайски: посмотреть, как мир реагирует на идею объединения вокруг Китая с его стремлением сделать мир более открытым и доступным не только для тех западных стран, которые и создавали современные правила игры.

И в этом плане Пекинский форум "Один пояс — один путь" 14-15 мая 2017 года стал первым смотром сил: руководство Китая собрало вокруг себя союзников этой идеи, многие из которых являются к тому же и крупными "грантополучателями" из Поднебесной.

Не все так просто

Что пытается донести Китай до потенциальных участников суперпроекта? Прежде всего — разъяснить, что он дружелюбен ко всему миру, что он дает новый импульс к развитию и, самое главное, он не только не противоречит интересам стран-участниц, но, наоборот, лишь способствует совместному развитию.

К тому же проект открыт для всех — любая страна может присоединиться к проекту, подписав соответствующий документ, и таких стран сегодня, как утверждает китайское руководство, уже более пятидесяти (правда, на форуме присутствовали 28 глав государств).

И да, действительно, в плане присоединения проект вполне демократичен, и Китай ничуть не лукавит, увязывая присоединение к этой инициативе с потенциальным предоставлением инвестиций.

И все же проект находится в рамках вполне азиатской культурной традиции. Присоединиться к нему может каждый, признав лидерство Китая в идее переустройства мира. Но вот участвовать в совместном форматировании проекта невозможно. Просто нет такого механизма.

Здесь очевидное противоречие. С одной стороны, проект представляется как международный, геополитический, максимально широкий по своему представительству. С другой стороны, он пока что абсолютно односторонен. Китай выступает не только его финансовым спонсором, но еще и спонсором идей, стратегии развития и даже формата обсуждения.

Это плохо? С точки зрения западной культуры, конечно. Ведь считается, что мы для того и встречаемся, чтобы обсудить, поспорить, выработать оптимальное (или в крайнем случае консенсусное) решение. Даже такие консервативные по своему характеру объединения, как ШОС, АТЭС, БРИКС, АСЕАН, предусматривают весьма бурные дискуссии в попытках по возможности удовлетворить мнения всех участников.

С другой стороны, эффективен ли полный демократизм с точки зрения развития проекта? Думается, что нет: единоначалие и вежливое, но жесткое принятие единоличного решения может заметно ускорить продвижение вперед. Правда, и возможность ошибки, и вероятность того, что это будет движение не вперед, а "вбок", заметно возрастает. Китай, опираясь на традиции своей политической культуры, во многом просто воспроизводит стандартную модель взаимодействия с соседними царствами: он готов очень многое дать — от финансов до менеджмента проектов (в эпоху Хань едва ли не половина всех финансов Китая шла на поддержку таких "дружественных" территорий), но взамен требует признания своего лидерства.

Российская альтернатива

Для стран ситуация, казалось бы, очень "черно-белая": либо просто отвергнуть проект (так делают США, ряд стран Европы, а также Индия), либо принять все как есть, согласившись с китайскими правилами игры и взамен получив не только инвестиции, но и включенность, пусть и не на первых ролях, в крупнейший проект XXI века (на это охотно идут центральноазиатские руководители).

Но есть и третий путь — идея взаимодополняющих проектов.

Это то, что предложила Россия, причем впервые еще в 2015 году. Позже она неоднократно уточняла это предложение. Последний раз это сделал В. В. Путин на форуме в Пекине. Суть российского варианта — в том, чтобы сотрудничать как с уже существующими объединениями — ЕАЭС, ШОС, АСЕАН — так и в рамках проекта "Один пояс — один путь".

В этом случае многочисленные региональные проекты обретут свой смысл, а десятки стран будут ощущать себя в большей безопасности, чем сегодня.

Казалось бы, отличная идея, которая могла бы устроить все страны, но она, кажется, абсолютно не вписывается в планы Пекина. Если бы Китай стремился к равноправной экономической кооперации между блоками стран, то у нас не зависли бы почти 40 транспортных проектов, которые предложила Россия и Евразийская экономическая комиссия. Но Китай старается вкладываться только в то, что полностью контролирует.

Поэтому российская инициатива пока не услышана.

Более того: китайская пресса уже сделала вывод, что на форуме Путин поддержал проект "Один пояс — один путь". А на китайских картах Россия теперь изображается как часть одной из "экономик одного пояса".

Но это и понятно: без нас карты смотрятся не так солидно.

Итого

…К проекту "Новый шелковый путь" нельзя подходить с критериями бизнес-проекта: для Пекина это широкое геополитическое наступление на все области сразу.

Хотя китайские инвестиции в Россию в рамках этого проекта пока что нитевидны, считается, что без России Китай не обойдется. Обычно приводят простой довод: через Россию возить товары ближе и дешевле.

Но Китай готов без очевидной экономической отдачи забросить за рубеж десятки миллиардов долларов (и он регулярно это делает). А значит, речь все же идет далеко не только о тарифах и ценах. Взаимодействие между Россией и Китаем рассчитывается не на калькуляторе.

Роль России в том, что она — единственный реальный крупный партнер, который готов брать на себя риски по строительству новой мировой реальности, а не быть статистом в китайском проекте.

Тестовую перевозку провели, чтобы привлечь внимание японских компаний к этому маршруту. Обычно для доставки грузов в европейскую часть России используют морской путь через Европу, а затем перевозят по железной дороге. Это занимает около 55 дней.

"Груз вышел из Йокогамы 28 ноября прошлого года и 5 декабря, то есть через неделю, прибыл в порт Восточный. После прохождения необходимого оформления 9 декабря груз был направлен по железной дороге и 18 декабря прибыл на станцию Ворсино Московской железной дороги. Таким образом, доставка заняла 20 дней — что в три раза меньше, чем по европейскому маршруту при тех же затратах", — сказал Кадзухито Ёда.

Он подчеркнул, что после публикаций о результатах теста в Ассоциацию поступает много запросов от японских компаний, что говорит об интересе к использованию российских железных дорог для транспортировки грузов.

Международный бизнес-форум "Новые возможности и перспективы развития Евро-Азиатских грузовых перевозок" проходит в торгпредстве России в Японии. Организаторами выступили международная ассоциация "Координационный совет по транссибирским перевозкам (КТСП)" и Ассоциация транссибирских интермодальных операторов Японии (TSIOAJ).

Среди участников — Министерство земель, инфраструктуры, транспорта и туризма Японии, а также представители транспортных и торговых компаний и организаций из Японии, Китая, Монголии, Казахстана.

В форуме принимают участие генеральный секретарь Координационного совета по транссибирским перевозкам Геннадий Бессонов, торговый представитель России в Японии Сергей Егоров, президент Ассоциации транссибирских интермодальных операторов Японии, заместитель председателя КСТП Кэндзиро Масуда.

Этот саммит "большой семерки" мог стать последним. Но шести его участникам удалось обуздать седьмого - Дональда Трампа. И все же эта встреча вызывает чувство крайней неловкости, считает Барбара Везель.
---------------------------------
Неважно, как именно Дональд Трамп назвал немцев, - плохими или злыми. Гораздо важнее, что представился случай ответить на оскорбление: "C вашего позволения, господин президент, вы - идиот". В этой абсурдной смеси из инсинуаций и злого умысла, с которой Трамп обрушился на немецкий экспорт и автомобильную промышленность, оскорбительна прежде всего глупость. Он что, действительно хочет начать торговую войну с Европейским Союзом? Ну давайте, господин президент. Самое позднее, когда будут введены ответные пошлины для продукции крупной американской компьютерной фирмы, с этими глупостями будет мгновенно покончено.

Саммит - не урок в школе

Для Ангелы Меркель (Angela Merkel) и ее коллег мероприятие в Таормине стало настоящим испытанием терпения. Как участнице саммита G7 с наибольшим стажем именно канцлеру Германии выпала задача обуздать слона Трампа, когда тот ломился в посудную лавку международной политики. И она делала это с бесконечным терпением учительницы начальной школы, склонившейся над упрямым ребенком, которому не дается учеба. Так, президент США, к примеру, не хочет осознать, что климатические изменения представляют серьезную опасность и Парижское соглашение просто необходимо.

Шесть других стран "семерки" подробно разъясняли это Трампу. Задним числом его советник признал, что президент многому научился в Таормине. Но использовать встречу в верхах важнейших промышленных стран мира как дополнительные занятия для ничего не знающего и равнодушного магната в сфере недвижимости - это бесстыдство. Причем лишь один пример подобного бесстыдства из многих, если говорить об обхождении Трампа с его международными партнерами. К сожалению, этот человек к тому же еще и президент Соединенных Штатов, поэтому нельзя терять самообладания.

G7 спасена - пока что

В народе говорят, что глупость победить нельзя. Похоже, что в нашем случае это могло стать правдой, если иметь в виду хамское, эгоцентричное и агрессивное европейское турне Трампа в роли главного забияки. Этот человек - вызов для взрослых людей, находящихся в одном с ним помещении. Но они выстояли и спасли клуб G7, по крайней мере до следующей его встречи.

Дипломаты знают, насколько важны подобные форматы - ритуальные и регулярные собрания в атмосфере блеска и в красивых декорациях. Эти встречи - часть политического шоу-бизнеса, но они же принуждают государственных лидеров к дисциплине. Члены группы должны вновь и вновь подтверждать общность интересов или, в конце концов, решиться выйти из нее. Однако на такой шаг не решился даже мечущийся, подобно блуждающему огоньку,,президент США. Возможно, кто-то использовал короткие моменты внимания Трампа и разъяснил ему, что принцип "Америка прежде всего" приведет к тому, что Америка останется в изоляции "сама с собой". И что, наверное, не стоит торопиться подрывать западный союз из-за плохого настроения и отсутствия интереса к нему.

Минимальный консенсус вместо прогресса

О социопатических чертах характера Трампа, о недостатке у него интеллекта, воспитания, знаний, манер и прочих качеств, делающих нас людьми, уже достаточно говорили и писали. Его выступления перед лидерами ЕС в Брюсселе, на саммитах НАТО и G7 только подтвердили то, что мы давно знали об этом человеке. Президент США путает миграцию с терроризмом, считает защиту климата заговором, наносит ущерб оборонному альянсу НАТО и оскорбляет глав правительств других стран. В результате он не дал участникам саммита в Таормине добиться прогресса или хотя бы существенных результатов. Складывается впечатление, что ему доставляет удовольствие выставлять партнеров по "большой семерке" на посмешище.

Бывший президент США Линдон Джонсон когда-то сказал замечательную в своей грубости фразу о том, что противника лучше держать внутри палатки, чтобы он мочился наружу, а не снаружи - внутрь. Плохая новость заключается в том, что Дональд Трамп делает это и внутри палатки. Воняет ужасно, но мы пока вынуждены терпеть до тех пор, пока избиратели или политическая система в США избавят нас от этого президента. Мы будем ждать лучших времен, а до этого постараемся сохранить наш клуб в как можно лучшем виде.

Автор: Барбара Везель, обозреватель DW

По факту это больше всего напоминает "заявление на геополитический развод" с США, который Меркель решила оформить. В силу того, что они с Дональдом Трампом не сошлись не только характерами, но и представлениями о том, какое место Европа должна занимать в глобальной политике XXI века. Для России это, в принципе, хорошая новость — правда, ее эффект будет, скорее всего, отложенным.

Некоторые комментаторы поспешили заявить, что на самом деле демарш немецкого лидера не значит ровным счетом ничего, а "милые бранятся — только тешатся", но совокупность недавних действий и заявлений европейского истеблишмента плохо стыкуется со столь оптимистичной для Америки интерпретацией. Действительно, Меркель упомянула, что Евросоюз должен стремиться поддерживать дружеские отношения с США и Великобританией, однако, продолжая метафору развода, можно сказать, что это очень напоминает традиционное пожелание "остаться друзьями" даже после прекращения семейных отношений. У кризиса трансатлантической солидарности по линии Вашингтон — Брюссель сложный генезис, и в нем можно выделить как идеологическую, так и финансовую составляющую. К сожалению, идеологическая компонента получает непропорционально большое внимание в экспертных и общественных дискуссиях, и потому стоит особое внимание уделить именно финансовым причинам этого геополитического разрыва. Практика показывает, что бухгалтерская ведомость зачастую является главным источником любых идеологий наших западных партнеров.

У одного из главных вопросов, в которых мнения лидеров ЕС и президента Дональда Трампа решительно расходятся, есть точная цена. Эта цена — 330 миллиардов евро в год.

Приведенная цифра соответствует 2% ВВП Евросоюза за 2015 год, и именно такую "дань" в виде ежегодных европейских вложений в общую "оборонную копилку" требует от ЕС американский президент. Излишне говорить, что "финансирование НАТО" и "оборонные расходы" — это эвфемизмы, под которыми скрывается плата американскому военно-промышленному комплексу и в некоторой степени Пентагону. Во время избирательной кампании Трамп публично обещал олигархам из частного военного-промышленного комплекса США, что будет выбивать для них деньги. Нужно признать, что это обещание он выполняет максимально последовательно. Для европейцев дело не только в деньгах, но и в том, что новое американское руководство пытается получить именно дань, а не продать — пусть и по завышенной цене — услугу по обеспечению европейской безопасности. Настоящую оторопь в европейском и американском экспертном сообществе вызвало нежелание Трампа внятно подтвердить приверженность Вашингтона пятой статье устава НАТО, которая утверждает принцип коллективного ответа — в том случае, если нападению подвергся один из членов альянса.

Колумнист влиятельного журнала Foreign Policy сформулировал реакцию экспертного сообщества на действия американского президента: "Умолчание Трампа по поводу пятой статьи — это атака на НАТО в целом". Если посмотреть на ситуацию с точки зрения европейцев, то получается, что им предлагают оплатить 330 миллиардов евро в год, но при этом никаких гарантий безопасности давать не собираются, и, если что, разбираться им придется самостоятельно и исключительно за свой счет. Надо признать, что даже условия "платы за крышу", которые практиковали рэкетиры лихих 90-х, были зачастую более щадящими и менее оскорбительными, чем то, что предлагает Трамп своим европейским партнерам.

На этом фоне особенно актуально смотрится идея о создании общеевропейской армии, которую давно продвигает председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер.

Еще в ноябре прошлого года Юнкер заявил о неизбежности появления вооруженных сил Европейского союза. "Нам нужно дать новый ход вопросу о европейском оборонительном союзе вплоть до… создания европейской армии. Это музыка будущего, и она уже звучит, только многие европейцы пока ее не слышат", — подчеркнул он, заодно отметив, что Вашингтон в будущем откажется от обеспечения европейской безопасности. Остается только позавидовать прозорливости люксембургского чиновника.

Очевидно, что в Евросоюзе найдется достаточно сторонников идеи того, что 330 миллиардов евро можно потратить на себя, а не на американские амбиции, и так же очевидно, что Вашингтону эта идея решительно не понравится. Этого конфликта было бы явно недостаточно для того, чтобы спровоцировать полноценный геополитический развод, однако с появлением Трампа в Белом доме конфликтов в отношениях США и ЕС стало предостаточно.

Одним из серьезных раздражающих факторов в американо-европейских отношениях стало посягательство американского президента на одну из "священных коров" немецкой экономики, а именно — на немецких автопроизводителей, которым Трамп угрожает перекрыть или осложнить доступ на американский рынок. Хотя администрация Трампа отрицает, что он использовал эту угрозу в переговорах с немецкими визави, в данном случае есть причины верить его медийным критикам, которые утверждают обратное, так как аналогичная угроза уже была один раз публично озвучена президентом Америки в январе этого года. Перспектива столкнуться с 35%-ным тарифом на экспорт автомобилей в США вряд ли могла порадовать Ангелу Меркель и ее сторонников из среды немецких предпринимателей. Ее потенциальных избирателей такая перспектива огорчила еще больше, а ведь в Германии в этом году пройдут выборы. Опять же, если бы это был изолированный конфликт, то европейцам было бы проще перетерпеть, но таких конфликтов с Вашингтоном у них уже накопилось много, и количество только растет.

Идея о том, что слишком близкие геополитические отношения с США уже не соответствуют интересам Евросоюза, свойственна не только Ангеле Меркель. На последнем форуме в Давосе руководитель Еврогруппы (совета министров финансов еврозоны), министр финансов Нидерландов Йерун Дейсселблум заявил в интервью The New York Times, что Китай является очень серьезном претендентом на роль "главного друга Евросоюза" в условиях осложнения отношений с Соединенными Штатами. "Вовлеченность Китая в Европе в инвестиционном плане уже очень высока и становится все шире. Если ты отталкиваешь своих друзей, то не должен удивляться тому, что эти друзья будут искать новых друзей", — подчеркнул он.

Действительно, на фоне открытого американского шантажа и общей враждебности китайские инвестиции, а также китайский глобализационный проект "Один пояс — один путь", в котором Россия занимает ключевое место, смотрятся для ЕС очень привлекательно.

Не стоит ожидать, что геополитический развод между ЕС и США будет проходить быстро и ярко. Слишком многое связывает две стороны Атлантики, и дистанцирование Евросоюза от Штатов может занять весьма много времени. К сожалению, зазор между европейской и американской позицией в отношении России вряд ли начнет играть серьезную роль в ближайшем будущем, хотя наличие определенных разногласий по российскому вопросу между Брюсселем и Вашингтоном уже зафиксировано публично.

При этом один насущный геополитический вопрос лидерам Евросоюза и администрации Белого дома придется решать. Будет очень интересно наблюдать за тем, как они определят, кто будет платить "алименты" киевскому режиму — этому сыну геополитического союза США и ЕС. На данный момент ни один из "родителей" не горит желанием взять его на полноценное содержание и отвечать за поведение "трудного подростка".

Развод США и ЕС выгоден для нас тем, что открывает веер возможностей в геополитическом плане и создает Москве и Пекину пространство для игры на противоречиях внутри когда-то нерушимой западной коалиции. Если же ЕС и США будут тратить силы на конкуренцию и взаимные подножки, то в долгосрочной перспективе это облегчит продвижение российских интересов везде, где мы сталкиваемся с западным сопротивлением.

Основной пункт в повестке дня на 65-м заседании звучит как "Администрация Трампа: доклад о проделанной работе". Помимо этого, предполагается, что участники обсудят трансатлантические отношения, НАТО, развитие Евросоюза, глобализацию, "войну с информацией", роль России в мире, Ближний Восток и Китай.

В списке участников в этом году — глава Международного валютного фонда Кристин Лагард, генсек НАТО Йенс Столтенберг, король Нидерландов Виллем-Александр, бывшие руководители ЦРУ Джон Бреннан и Дэвид Петреус, экс-госсекретарь США Генри Киссинджер, посол Китая в США Цуй Тянькай, представители крупнейших западных банков, корпораций и СМИ.

От администрации президента США на встрече будет присутствовать советник по нацбезопасности Герберт Макмастер, министр торговли Уилбур Росс и помощник Дональда Трампа по стратегическим инициативам Кристофер Лиддел.

По информации Guardian, заседание состоится в отеле Westfields Marriott, вокруг которого высадили ели для защиты участников встречи от любопытных глаз.

Бильдербергский клуб представляет собой закрытый неофициальный форум, в ежегодных конференциях которого участвуют более сотни человек — в основном это видные политики, дипломаты, бизнесмены и руководители массмедиа. По традиции заседания проходят за закрытыми дверями, прессу на встречи не приглашают.

Партнерство с Пекином для Москвы имеет важное значение, в том числе и из-за западных санкций. При этом автор статьи не верит, что оно когда-либо перерастет в настоящую дружбу: по его словам, Китай охотно торгует с Россией, но при этом соперничает за влияние, в особенности в Центральной Азии. Кроме того, Пекин в целом устраивает существующее положение на мировой арене, в то время как Москва, по мнению автора, хочет изменить его в корне.

На второе место в рейтинге журналист поставил Японию. Среди выгод сотрудничества с Токио он называет модернизацию промышленности с помощью японских технологий, а также возможность создать противовес Китаю. Однако при этом отношения России и Японии омрачает территориальный спор вокруг Курильских островов.

Начав операцию в Сирии, Россия стала играть значимую роль в регионе. И несмотря на то что в этой стране она оказалась с Саудовской Аравией по разные стороны баррикад, государства сумели договориться и остановить разрушительное для обеих экономик падение цен на нефть. При этом, хотя политика Вашингтона пока что полностью устраивает Эр-Рияд, нет гарантий, что так будет и дальше, отмечает Time.

Отношения России с Турцией омрачались инцидентами, которые могли бы стать поводом для войны, — в качестве примера автор приводит сбитый российский самолет и убийство российского посла в Анкаре. Однако на фоне ухудшения отношений Турции с Западом у Анкары и Москвы все больше причин стремиться к более тесным связям: например, строить газопровод "Турецкий поток". Поводами для разногласий остаются вопросы о роли сирийского президента Башара Асада и статус курдских территорий в Сирии.

Венесуэле, охваченной кризисом, автор отвел последнее место в составленном им рейтинге. При этом он отмечает, что в конце 2016 года государственная нефтяная компания PDVSA, владеющая американской нефтяной компанией Citgo, заложила "Роснефти" 49,9% ее акций. Если венесуэльцы не смогут рассчитаться с задолженностью в срок, что, как указывает автор, весьма вероятно, "Роснефть" окажется в шаге от приобретения контрольного пакета акций Citgo, а это позволит России получит контроль над важными нефтеперерабатывающими мощностями в США.