На страх Врагам! у нас новый Министр Обороны.

Фрагмент из книги Мануэля Саркисянца "Английские корни немецкого фашизма. От Британской к Австро-Баварской расе господ." Перевод с немецкого М. Ю. Некрасов. Санкт-Петербург: Академический проект, 2003. С. 285-289.

«Флаг Великобритании и флаг с изображением свастики в 1940— 1945 гг. дружно развевались над Нормандскими островами — британской территорией, занятой вермахтом. Британский бейлиф (наместник) распорядился не оказывать сопротивления — и «ис­полнять приказания немцев». Гитлеровскую оккупационную власть «побежденные подданные гордой страны» «приветствовали с вежливым почтением», «так вежливо, что невозможно было представить, что между ними идет война», — сообщал в 1940 г. американ­ский журналист Чарлз Свифт. Ведь, в конце концов, «немцы освободили Европу от коммунизма » — и называли англичан своими «двоюродными братьями», «двоюродными братьями по расе». На Нормандских островах — в отличие от других оккупированных территорий — солдатам вермахта незачем было носить оружие. Во всей оккупированной Европе эта британская территория была для немецких оккупантов самым безопасным местом, чтобы переждать войну: там (и только там) они могли не опасаться никаких враж­дебных действий.

Утверждается, что Невилл Чемберлен предрекал: «Люди предпочтут быть несвободными и живыми, чем свободными и мертвыми...» Ведь зачем британцам, если их победили, было снова рисковать головой? На это, в конце концов, были союзники (в частно­сти, поляки и сербы)...

«Если бы островные органы отказались выполнять хотя бы административные... функции для немецких оккупацион­ных властей, последним было бы нелегко управлять островами». Произошло обратное: Амброз Шервилл, генераль­ный атторней (по сути — прокурор) острова Гернси, выразил по радио (в августе 1940 г.) не только свою гордость поведением сограждан, но и благодарность немецким оккупационным властям — за то, что те учли лояльность британских подданных (в том числе и) его британского величества... Шервилл заявил, что цель его деятельности заключается в том, чтобы реализовать меры по осуществлению оккупации в наибольшем объеме. В свою очередь бейлиф острова Гернси, Виктор Кэри, «использовал все средства» для помощи немцам. Местная британская администрация этих островов действовала как «агентура немцев»-гитлеровцев. «В результате национал-социалистские намерения воплощались руками британских чиновников». Так, на островах Джерси и Гернси были введены специальные законы против евреев. Шервилл и британская полиция на острове Джерси сотрудничали с гитлеровской оккупационной властью в выявлении и регистрации евреев по приказу немцев. «Ни один британский чиновник на Гернси и Джерси не считал евреев достаточно важными лицами, чтобы портить из-за них хорошие отношения с немцами». В противоположность некоторым немцам (особенно в Берлине) эти островитяне «не защищали ни евреев, ни тех, кого принуждали к рабскому труду, ни тех , кто сопротивлялся... Отдавшие жизнь за свободу доставляли неудобства большинству, не имевшему такого мужества» — как и в Германии. По сути, сопротивление на этих британских территориях, оккупированных нацистами, было гораздо слабее, чем в самой Германии. Единственным же человеком, призывавшим к восстанию против гитлеровских оккупантов на Нормандских остро­вах, был немецкий солдат Пауль Мюльбах. (В 1948 г., когда Герма­ния была оккупирована союзными войсками, Пауля Мюльбаха судили «за дезертирство». В 1945 г. Комитет немецких солдат пытался обратиться за сведениями к «английским патриотам», однако они предпочли держаться подальше от всего этого. При немецкой оккупации британские суды на Нормандских островах преследовали тех, кого обвиняли в сопротивлении; даже поведение, приводившее к обострению отношений с оккупационными войсками, расценивалось британскими островными властями как правонарушение. Некоторые из островных жителей «были вовлечены» в издевательства над заключенными трудовых лагерей. Повешение одного из них, русского, вызвало у полисмена с острова Джерси такую же реакцию, как и у большинства немцев.) Ведь при гитлеров­ской оккупации прагматичная британская тактика на британских Нормандских островах — еще в течение долгого времени после отставки Невилла Чемберлена — формулировалась так: «мир лю­бой ценой».

Министерство информации Англии ограничилось по этому по­воду лишь заявлением от 19 июля 1945 г.: «Коллаборационизм был почти неизбежен». Мало того, что ни один британец с Норман­дских островов не был привлечен к ответу за сотрудничество с «вра­гом» — даже доносчик, виновный в смерти двух из пяти подполь­ных активистов сопротивления. (Уже после освобождения от не­мецкой оккупации австралийский журналист Роланд ле Фоле Хоф-фманн, находившийся на острове Гернси, покончил с собой, по­скольку не смог вынести стыда и отвращения при виде открытого сотрудничества с врагом.) Не прозвучало и какой-либо публичной критики действий местного руководства в период вражеской окку­пации. Напротив: высшие служащие местной британской админи­страции даже удостоились официальных почестей. (В этом отно­шении Великобритания стала почти уникальным исключением среди стран, территории которых были заняты державами «оси» и где появились коллаборационисты, — включая даже такие страны «сред­него класса», как Франция, Нидерланды, Бельгия, Норвегия, не говоря уже о «докапиталистических» — Польше, Греции, Болга­рии, Сербии.)

Послевоенная пресса Англии наложила табу на тему сотрудни­чества британцев на Нормандских островах с Третьим рейхом. («Уди­вительна эта дисциплина прессы, эта солидарность, когда речь идет 6 престиже и мощи империи», — восхищался до войны корреспон­дент «Völkischer Beobachter».) Только одна газета — «Daily Herald» в номере от 7 июня 1945 г. отметила, что органы правосудия Вели­кобритании не проявляют никакого интереса к британским колла­борационистам, сотрудничавшим с нацистами, — даже к тем, кто помогал отправлять людей в концлагеря. Отказ от судебного пре­следования военных преступников, действовавших в концлагере Олдерни, стал неприятным фактом для лейбористского правитель­ства Британии после 1946 г.

И вообще «британцы не желают замечать, что на британской земле были концлагеря». Когда немецкий социал-демократ Отто Шпер — после девяти лет пребывания в гиммлеровских кон­центрационных лагерях — был переведен в концлагерь Олдерни на британских Нормандских островах, и сообщил об этом британским радиослушателям, он получил выговор. Не возымело никакого дей­ствия и письменное обращение жителя острова Джерси к министру внутренних дел, лейбористу Моррисону (тому самому, который в 1937 г. обвинял Невилла Чемберлена в укрывании фашистских зло­деяний). Автор этого обращения подчеркивал, что «гражданская ад­министрация была пронацистской — со дня прихода нацистов и до самой их капитуляции». По слухам, около 50 самых активных кол­лаборационистов с Нормандских островов были тайно вывезены бри­танскими секретными службами в Англию, чтобы «замять суету вок­руг них». В Англии же они были тихо отпущены на свободу. Ведь провал нацистской оккупации британских Нормандских островов породил кошмар грядущего общественного бунта против антидемок­ратических коллаборационистов с фашистами, «кошмар, который преследовал каждую страну, побывавшую под нацистской оккупа­цией, обратился в бурю отмщения». И, словно бы и на британских территориях существовала опасность такого бунта, даже лейборист­ское правительство Англии следовало политике систематического укрывательства. «Важнейшие документы с чьей-то помощью пропа­ли», явно для того, чтобы «избежать неприятностей», — сообщала мужественная журналистка Маделейн Бантинг.