История Классической музыки

Пауэлл и Бичем были родственными душами: близкие по возрасту, оба они родились в богатых семьях и упорно старались навязать иностранную культуру невосприимчивым бриттам. Бичем, наследник фирмы по производству слабительных, оттачивал свой легендарный юмор, описывая творческие потуги соотечественников. «Британская музыка, — говорил он, растягивая слова, — находится в состоянии вечного обещания. Можно сказать, что она представляет собой одну длинную обещающую ноту». Осаждаемый кредиторами Бичем знал цену обещающим нотам лучше, чем другие музыканты. Впрочем, какой бы ни была британская музыка, он торопился приложить к ней руку. В 1929 году, после того, как обе созданные им оперные компании разорились и закрылись, он стал искать себе какой-нибудь оркестр и с помощью Пауэлла, действовавшего в качестве посредника, чуть было не отхватил Лондонский симфонический оркестр. В то время ЛСО, тяжело переносивший Великую депрессию и наступление субсидируемого государством радиовещания, находился в состоянии шока. После четвертьвековой гордой независимости лучшие музыканты подвергались искушению еженедельными выплатами в новом симфоническом оркестре Би-би-си. Творческий дух и исполнительское мастерство упали до рекордно низкой отметки. Бичем, решив действовать соблазном, предложил ЛСО участвовать в своих оперных сезонах в Ковент-Гарден; Пауэлл молниеносно договорился о записях на две тысячи фунтов.

У обоих деятелей имелись причины ненавидеть Би-би-си. Пауэлл понимал, что возможность домашнего прослушивания концертов уменьшает его аудиторию, а Бичем называл радиовещание «самым большим несчастьем в мире». Это не помешало ему, даже после того как он заставил ЛСО дважды переписать устав в соответствии со своими автократическими установками, привести в действие все доступные рычаги, чтобы заставить Би-би-си сделать его главным дирижером оркестра. Бичем был самым популярным дирижером королевства. Однако перспектива работы с капризным маэстро и его агентом в качестве руководителей музыкального вещания национального радио не прельщала руководство Би-би-си. Оно предпочло незаметного, абсолютно надежного Адриана Боулта, а Бичем узнал о своем поражении из газет. ЛСО, поняв, что он вел двойную игру, прервал переговоры. Бичем остался с носом.

В 1931 году Пауэлл потерпел серию финансовых неудач. Самой страшной из них стали гастроли Падеревского, обернувшиеся потерей четырех тысяч фунтов; на ужине после последнего концерта пианист, узнав об убытках, выписал агенту чек на всю сумму. В январе 1932 года, во время очередной попытки поставить Бичема во главе ЛСО, Пауэлл внезапно умер в возрасте пятидесяти четырех лет. Половину жизни он занимал центральное место в музыкальной жизни страны, но оказалось, что никто ничего о нем не знал. Через несколько дней после его смерти был назначен официальный управляющий имуществом. Агент, некогда хвалившийся тем, что ежегодно выплачивает гонораров на сто двадцать тысяч фунтов, умер нищим, задолжав всему свету.

Единственным человеком, который мог оплатить эти долги, был бывший партнер Пауэлла, адвокат родом из Южной Африки, поссорившийся с ним в 1929 году и лишь недавно вновь объявившийся. Судьба одарила Гаролда Холта состоянием в виде алмазных приисков, еврейской матерью, проживавшей в «Клэридже», и двумя высокомерными сестрицами — старыми девами, мисс Мэтти и мисс Хильдой. За улыбкой этого низенького, толстенького и чистенького человечка скрывалась железная решимость. Вняв сотрудникам Пауэлла, умолявшим замять скандал, он ринулся в бой, оплатил текущие расходы и осуществил почти незаметный перевод дела в другие руки. Единственным признаком, по которому публика могла о чем-то догадаться, стала программа концерта Берлинского филармонического оркестра на 7 февраля, в которой содержался лишь один анонс будущих концертов Пауэлла. К концу месяца фамилия Пауэлла исчезла с концертной сцены, а фирма возродилась под названием «Гаролд Холт лимитед».

Холт сумел разрешить ситуацию с оркестром с помощью одного жесткого письма. В июле 1932 года он написал ЛСО, что прекращает переговоры, поскольку, «по мнению совета фирмы, ЛСО практически утратил прежний престиж и больше не пользуется доверием публики». Через три месяца он создал для Бичема Лондонский филармонический оркестр на той же самой оперной и записывающей базе. ЛСО чудесным образом удалось выжить. Бичем был раз и навсегда изгнан из-за его пульта вместе со своим сообщником Малколмом Сарджентом, но Холт проникся к оркестру невольным уважением и в 1936 году снова начал с ним переговоры. Сразу после войны, когда Бичем создал очередной оркестр, именно Холт спас ЛСО от банкротства, обеспечив ему трехлетний абонемент прибыльных дневных воскресных концертов.
Тактичный, наделенный воображением, добрый по природе Холт мог вести дела с кем угодно. Даже нацисты отправляли к нему оркестры, прекрасно зная, что он организует концерты в фонд помощи «невинным жертвам преследований» в Германии. Он продвигал Мариан Андерсон и Пола Робсона, когда им практически не давали выступать в США, и представил хор казаков из Советского Союза* антикоммунистической эмиграции. Чтобы успокоить Бичема, он создал небольшую компанию, занимавшуюся только его концертами, причем деньги на это давала многострадальная любовница дирижера, леди Кунард. Не особенно стесняясь Бичема, Холт поддерживал дружеские отношения с его соперниками, Генри Вудом и Джоном Барбиролли, которых Бичем постоянно поносил. Кроме того, Холт относился к английским музыкантам лучше, чем Пауэлл, особенно после начала войны и закрытия всех портов; правда, он так и не сумел до конца искоренить мнение о том, что эти музыканты все-таки не дотягивают до мирового уровня. Молодой Бенджамин Бриттен, узнав, что Холт пренебрежительно отзывается о его музыке, перешел к Иббсу и Тиллету. Англичане, объяснял Холт, «никогда не относились с большим доверием к продуктам домашнего производства».

Среди иностранных клиентов Холта можно назвать Горовица и Менухина, Мильштейна и Шнабеля, Беньямино Джильи и Юсси Бьёрлинга. Ему редко приходилось отправляться на поиски артистов — восходящих звезд обычно сразу направляли в его агентство. Тринадцатилетняя скрипачка Ида Гендель взволнованно ожидала результатов прослушивания. Не тратя время на банальности, Холт сказал ей: «Думаю, что теперь, когда ты становишься моей артисткой, я буду называть тебя моей маленькой сестричкой». Мало кто мог устоять перед таким теплым приветствием, и Гендель на всю жизнь перешла в собственность Холта. Он жестоко эксплуатировал ее; по контракту она получала от него зарплату и должна была играть там и тогда, когда он требовал. Позже Гендель обнаружила, что агент удерживал с нее не десять, а пятнадцать процентов комиссионных. За очаровательным обхождением скрывалась постоянная забота о собственной финансовой выгоде.

По вечерам Холта чаще всего можно было застать за кулисами Куинз-холла, а после концертов он, как некогда Верт, восседал за угловым столиком в «Кафе Руаяль», ублажая своих гостей забавными историями и хорошим вином. Люди его типа, ведшие ночной образ жизни, редко обзаводились семьями, хотя Холт и испытывал слабость к дамам определенного класса, из которых он никого не смог бы представить матушке. С годами склонность к чревоугодию и умеренному разврату наложила опечаток на его внешность; Диана Менухин вспоминала о том, как на ее свадьбе с Иегуди в 1947 году появился «милый старый повеса Гаролд Холт с лицом цвета красной капусты».

Джон Тиллет тоже превратился в старого холостяка в котелке, рыщущего по концертным залам. Хозяин агентства Иббс испытывал отеческие чувства к своим артистам и беспокоился за их судьбы после своего ухода.

Однажды в 1943 году, когда судьба цивилизации висела на волоске, он позвал свою молодую секретаршу Эмми Басе и предложил ей выйти за него замуж. «Тут не было речи о любви, — рассказывал Уилфрид Стифф, — скорее это был брак по расчету с целью сохранения бизнеса». Эмми, начинавшая свою трудовую деятельность в музыкальном издательстве «Чэппел», помнила наизусть списки своих артистов. Она сама обивала стулья и шила занавески. Даже став главой фирмы, она ездила на работу на Уигмор-стрит на автобусе и оказывалась в конторе раньше девушек из приемной. Если из провинциального городка в Кумбрии звонил клерк, просивший артистов для торжественного концерта, у нее под рукой всегда оказывалась подходящая кандидатура — например, красиво стареющая сопрано Ева Тернер, любившая после концертов поболтать с высокопоставленными особами и рассказать им о достоинствах агентства «Иббс и Тиллет». Эмми любила артистов, которые могли поставлять ей новых клиентов.

«Создавалось твердое впечатление, что фирмы вроде "Иббс и Тиллет" сознательно воздерживаются от рекламы своих артистов, считая это неджентльменским делом, противоречащим британской концепции честной игры. Они уверены, что концертные общества Британских островов будут и впредь обращаться к ним за помощью», — писал один американский скрипач. По утрам в субботу Эмми всегда приходила в контору. Она знала, что именно в это время музыкальные клубы узнают, кто из артистов в последнюю минуту отменил свое выступление, и была готова предоставить замену. Эмми критиковали за то, что она действовала не как агент, а как сортировщик, раздавая известным артистам хорошие концерты и заставляя других ждать до изнеможения. «Когда умрет Пушнов, я буду в полном порядке, — сказал один терпеливый пианист, — а до тех пор мне нужно сохранять добрые отношения с Эмми и надеяться на случай».

В 1942 году Джон Тиллет включил в списки Кэтлин Ферриер, тогда начинающую певицу хора из Блекберна; под руководством Эмми она стала мировой знаменитостью и самой яркой звездой агентства. В доме Эмми на Элм-Три-роуд, недалеко от Эбби-роуд с ее студиями, Ферриер отдыхала от стремительной череды успехов, которая была слишком быстро прервана скоротечным раком.

Мирное время приносило Эмми большие

Композиторское наследие Гурилева составляют многочисленные романсы, обработки русских народных песен и фортепианные пьесы. При этом главной сферой творчества являются вокальные сочинения. Точное число их неизвестно, опубликовано же было всего 90 романсов и 47 обработок, составивших сборник «Избранные народные песни», изданный в 1849 г. Излюбленными вокальными жанрами композитора были элегический романс и популярные тогда романсы в стиле «русской песни». Разница между ними очень условна, так как песни Гурилева, хотя и тесно связаны с народной традицией, но и по кругу характерных настроений, и по своему музыкальному складу очень близки его романсам. А мелодика собственно лирических романсов напоена чисто русской песенностью. В обоих жанрах преобладают мотивы неразделенной или утраченной любви, томления одиночества, стремления к счастью, грустные размышления о женской доле.

Наряду с народной песней, распространенной в разночинной городской среде, большое влияние на формирование вокального стиля Гурилева оказало творчество его замечательного современника и друга, композитора А. Варламова. Имена этих композиторов с давних пор неразрывно связаны в истории русской музыки как создателей русского бытового романса. В то же время сочинения Гурилева обладают своими, особенными чертами. Их отличает преимущественная элегичность, печальная созерцательность, глубокая интимность высказывания. Настроения безысходной грусти, отчаянного порыва к счастью, отличающие творчество Гурилева, были созвучны настроениям многих людей эпохи 30-40-х гг. прошлого века. Одним из самых талантливых их выразителей был Лермонтов. И не случайно Гурилев явился одним из первых и наиболее чутких интерпретаторов его поэзии. До наших дней не утратили своего художественного значения лермонтовские романсы Гурилева «И скучно, и грустно», «Оправдание» («Когда одни воспоминанья»), «В минуту жизни трудную». Показательно, что эти произведения отличаются от других более патетическим ариозно-речитативным стилем, тонкостью фортепианного изложения и приближаются к типу лирико-драматического монолога, во многом перекликаясь с исканиями А. Даргомыжского.

Драматизированное прочтение лирико-элегических стихотворений очень характерно для Гурилева, автора доныне любимых романсов «Разлука», «Кольцо» (на ст. А. Кольцова), «Бедная девушка ты» (на ст. И. Аксакова), «Я говорил при расставаньи» (на ст. А. Фета) и др. В целом же его вокальный стиль более всего приближается к так называемому «русскому бельканто», в котором основой выразительности является гибкая мелодия, представляющая собой органичный сплав русской песенности и итальянской кантилены.

Большое место в творчестве Гурилева занимают и экспрессивные приемы, присущие исполнительской манере очень популярных в то время цыганских певцов. Особенно ярко они проявляются в «разудалых, молодецких» песнях в народно-плясовом духе, таких, как «Песня ямщика» и «Пригорюнюсь ли я». Многие романсы Гурилева написаны в ритме вальса, широко распространенного в городском быту того времени. При этом плавное трехдольное вальсовое движение гармонично сочетается с чисто русским стихотворным размером, т. н. пятисложником, очень характерным для стихотворений в жанре «русской песни». Таковы романсы «Грусть девушки», «Не шуми ты, рожь», «Домик-крошечка», «Вьется ласточка сизокрылая», знаменитый «Колокольчик» и др.

Фортепианное творчество Гурилева включает танцевальные миниатюры и разнообразные вариационные циклы. Первые представляют собой несложные пьесы для любительского музицирования в жанре вальса, мазурки, польки и других популярных танцев. Вариации Гурилева являются значительным этапом в развитии русского пианизма. Среди них наряду с пьесами на темы русских народных песен инструктивно-педагогического характера есть замечательные концертные вариации на темы русских композиторов — А. Алябьева, А. Варламова и М. Глинки. Эти произведения, из которых особенно выделяются вариации на тему терцета из оперы «Иван Сусанин» («Не томи, родимый») и на тему романса Варламова «На заре ты ее не буди», приближаются к романтическому жанру виртуозно-концертной транскрипции. Их отличает высокая культура пианизма, позволяющая современным исследователям считать Гурилева «выдающимся по дарованию мастером, сумевшим выйти за пределы навыков и кругозора воспитавшей его фильдовской школы».

Характерные черты вокального стиля Гурилева по-разному преломлялись потом в творчестве многих авторов русского бытового романса — П. Булахова, А. Дюбюка и др. Лучшие качества простой и непритязательной на первый взгляд музыки Гурилева — ее задушевность, щемящая искренность, открытость эмоционального высказывания — нашли утонченное претворение в камерном творчестве выдающихся русских лириков и в первую очередь — П. Чайковского.

Брукнер вырос в семье крестьянского учителя. В 10 лет начал сочинять музыку. После смерти отца мальчик был отправлен в капеллу певчих монастыря Св. Флориана (1837-40). Здесь он продолжил учиться игре на органе, фортепиано и скрипке. После кратковременного обучения в Линце Брукнер стал работать помощником учителя в деревенской школе, он также подрабатывал на сельских работах, играл на танцевальных вечеринках. Одновременно продолжал учиться композиции и игре на органе. Уже с 1845 г. он — учитель и органист в монастыре Св. Флориана (1851-55). С 1856 г. Брукнер живет в Линце, служит органистом в соборе. В это время он завершает свое композиторское образование у С. Зехтера и О. Кицлера, ездит в Вену, Мюнхен, знакомится с Р. Вагнером, Ф. Листом, Г. Берлиозом. В 1863 г. появляются первые симфонии, за ними следуют мессы — Брукнер стал композитором в 40 лет! Столь велика была его скромность, строгость к себе, что до той поры он не разрешал себе и помышлять о крупных формах. Растет известность Брукнера как органиста и непревзойденного мастера органной импровизации. В 1868 г. он получает звание придворного органиста, становится профессором Венской консерватории по классу генерал-баса, контрапункта и органа и переезжает в Вену. С 1875 г. он также читает лекции по гармонии и контрапункту в Венском университете (среди его учеников был Г. Малер).

Признание к Брукнеру-композитору пришло только в конце 1884 г., когда в Лейпциге А. Никиш с огромным успехом впервые исполнил его Седьмую симфонию. В 1886 г. Брукнер играл на органе во время траурной церемонии похорон Листа. В конце жизни Брукнер много и тяжело болел. Последние годы он провел в работе над Девятой симфонией; уйдя на пенсию, жил в предоставленной ему императором Францем Иосифом квартире во дворце Бельведер. Прах композитора похоронен в церкви монастыря Св. Флориана, под органом.

Перу Брукнера принадлежат 11 симфоний (в т. ч. фа минор и ре минор, «Нулевая»), струнный Квинтет, 3 мессы, «Те Deum», хоры, пьесы для органа. Долгое время наиболее популярными были Четвертая и Седьмая симфонии, самые стройные, ясные и легкие для непосредственного восприятия. Позднее интерес исполнителей (а вместе с ними и слушателей) переместился на Девятую, Восьмую, Третью симфонии — самые конфликтные, близкие «бетховеноцентризму», распространенному в трактовке истории симфонизма. Вместе с появлением полного собрания сочинений композитора, расширением знаний о его музыке появилась возможность периодизации его творчества. Первые 4 симфонии образуют ранний этап, вершиной которого стала колоссальная патетическая Вторая симфония, наследница порывов Шумана и борений Бетховена. Симфонии 3-6 составляют центральный этап, в течение которого Брукнер достигает великой зрелости пантеистического оптимизма, которому не чужды ни эмоциональный накал, ни волевые устремления. Светлая Седьмая, драматичная Восьмая и трагически просветленная Девятая — последний этап, они вбирают в себя многие черты предшествующих партитур, хотя и отличаются от них значительно большей протяженностью и неспешностью титанического развертывания.

Трогательная наивность Брукнера-человека вошла в легенду. Изданы сборники с рассказами о нем анекдотического характера. Трудная борьба за признание наложила известный отпечаток на его психику (боязнь критических стрел Э. Ганслика и т. п.). Основным содержанием его дневников были пометки о прочитанных молитвах. Отвечая на вопрос об исходных побуждениях к написанию «Те Deum’a» (ключевого произведения для понимания его музыки), композитор ответил: «В благодарность богу, так как моим преследователям до сих пор не удалось меня погубить... Я хочу, когда будет судный день, подать господу партитуру „Те Deum’a“ и сказать: „Посмотри, это я сделал только для тебя одного!“ Уж после этого я, наверное, проскочу». Наивная деловитость католика в расчетах с богом появилась и в процессе работы над Девятой симфонией — заранее посвятив ее богу (уникальный случай!), Брукнер молился: «Милостивый боже, дай мне скорее выздороветь! Посмотри, мне ведь нужно быть здоровым, чтобы закончить Девятую!»

Нынешнего слушателя привлекает исключительно действенный оптимизм искусства Брукнера, восходящий к образу «звучащего космоса». Средством достижения этого образа служат с неподражаемым мастерством выстраиваемые мощные волны, устремленные к заключающему симфонию апофеозу, в идеале (как в Восьмой) собирающему все ее темы. Этот оптимизм выделяет Брукнера среди современников и придает его творениям символическое значение — черты монумента незыблемому человеческому духу.

Леонардо высоко ценилась как композитор в своем родном городе, но её музыка была практически не известна в других частях Италии. Первые известные композиции Изабеллы Леонардо датированы 1640 годом, а в целом её творчество охватывает период в 60 лет и насчитывает более двухсот произведений. Наиболее продуктивное время наступило после 1670 года, когда ей было за 50 лет, в 1665 году вышли первые напечатанные её работы. Изабелла Леонардо не была известна как талантливая певица или музыкант, тем не менее это не умаляет её славы как одной из самых плодовитых композиторов-женщин эпохи Барокко.

О музыкальном образовании Изабеллы Леонардо известно мало, возможно, она училась музыке с раннего детства, как было принято в семьях с высоким социальным и экономическим статусом. Также, вероятно, уже в монастыре она училась у Гаспаро Казати (1610–1641), талантливого, но малоизвестного композитора, который был капельмейстеров в соборе Новара. Их знакомство подтверждается тем, что в один из своих сборников Казатти включил два драматических диалога, которые сейчас известны как самые ранние произведения Изабеллы Леонардо.

В монастыре Изабелла Леонардо занимала различные должности, в том числе была магистром музыки, и преподавала монахиням, что давало ей возможность исполнять свои произведения. В своём предисловии к оп.10 она отмечала, что пишет музыку только в свободное от монастырских и административных обязанностей время.

Работы Изабеллы Леонардо включают практически все духовные жанры: мотеты, священные концерты от одного до четырёх голосов, драматические диалоги, псалмы, магнификаты, мессы и другие песнопения, а также инструментальные церковные сонаты. Также известны несколько сольных песен на народные тексты. Все её известные произведения (более 120 мотетов, 18 духовных концертов, 17 месс, 12 сонат, 11 псалмов и др. ) собраны в 20 опусов. Церковные сонаты Изабеллы Леонардо (оп.16), опубликованные в Болонье в 1693 году, являются историческими, это одна из двух коллекций церковных инструментальных композиций, созданных итальянскими женщинами-композиторами, другой была Мариета Моросина Приули.

Хотя преобладающим жанром Изабеллы Леонардо был сольный мотет, однако наибольшим историческим достижением являются её сонаты. Она сочинила их 12 на протяжении всей своей жизни и опубликовала в 1693 году. 1-11 сонаты созданы для двух скрипок, виолы и органа. В половине из них каждый инструмент имеет хотя бы один сольный проход. Часть сонат исключительно инструментальные, часть с вокальным дополнением. Самая известная сольная 12 соната, разделённая на семь частей с двумя медленными речитативными проходами и богатым орнаментом. Сонаты Леонардо являются необычными по своей структуре, разработанная Арканджело Корелли четырёхчастная форма сонаты (хотя в это время еще рано говорить об устоявшейся форме) у Леонардо встречается только в четырёх сонатах, остальные варьируются до целых тринадцати частей (соната № 4). И её сонаты из четырёх частей также не следуют установленной форме "медленно-быстро-медленно-быстро". Почти все произведения Изабеллы Леонардо имеют двойное посвящение - первое Деве Марии, а второе высокопоставленному человеку, вероятно, для финансовой поддержки монастыря.

Изабелла Леонардо умерла 25 февраля 1704 в своём монастыре, где и похоронена.

Дворжаку исполнилось 16 лет, когда отец, уступая настойчивым просьбам сына, отвез его на своей телеге в Прагу и помог определиться в Органную школу, которая готовила профессиональных органистов и композиторов. Но теоретических знаний, полученных в Органной школе за 2 года, конечно, было недостаточно для воплощения больших и серьезных замыслов. Дворжак это понимал, и потому решил любой ценой остаться в Праге, отказавшись от места органиста в провинции. Жил он впроголодь, играя по вечерам на альте в маленькой капелле Комзака, выступавшей в одном из ресторанов. Зато днем сидел над партитурами И. Гайдна, В. А. Моцарта, обожаемого им Л. Бетховена, Ф. Шуберта, Ф. Листа, Р. Вагнера... Осенью 1862 г. в Праге открылся Временный театр, и музыканты капеллы Комзака, хорошо себя зарекомендовавшие, стали ядром его будущего оркестра. Проработав в оркестре театра 10 лет, Дворжак принял участие в исполнении многих опер, в т. ч. «Ивана Сусанина» и «Руслана и Людмилы» М. Глинки, «Гальки» С. Монюшко, первых опер Б. Сметаны. Годы работы в театре были хорошей школой для молодого музыканта, стремившегося сочинять. А сочинял он в ту пору много, но без всякой надежды на исполнение, даже избегая рассказывать о своих опытах. Им были написаны струнные квартеты, 2 симфонии и вокальный цикл «Кипарисы» (на ст. Г. Пфлегер-Моравского), запечатлевший романтическое чувство первой любви. Увлечение Вагнером породило оперу «Альфред» (на сюжет из раннего средневековья).

Первое упоминание о Дворжаке как о композиторе появилось в прессе, когда ему было 30 лет и он еще не слышал ни одного своего сочинения. Заслуга в открытии Дворжака-композитора принадлежит известному чешскому деятелю, редактору пражской музыкальной газеты Л. Прохазке, поддерживавшему все новое и значительное в чешском искусстве. Ознакомившись с партитурой комической оперы Дворжака «Король и угольщик» (по народной сказке о короле, заблудившемся на охоте в лесу и спасенном добродушным угольщиком, либр. Б. Гульденера, 1871), Прохазка стал на многие годы его активным пропагандистом. Он же своими советами помог Дворжаку погрузиться в стихию отечественной культуры и сбросить гипнотическую власть музыки Вагнера. По-славянски напевные мелодии Дворжака приобрели постепенно особую красоту и силу. Музыка стала насыщаться героикой и патриотизмом.

Прозвучавшая под управлением Сметаны увертюра к «Королю и угольщику» и особенно исполнение хорового гимна (на ст. В. Галека «Наследники Белой горы»), подкрепленное выступлениями Прохазки в прессе, сразу принесли Дворжаку широкую известность. Он получил на 5 лет государственную артистическую стипендию (чему способствовал И. Брамс, возглавлявший жюри и считавший, что «то лучшее, что должен иметь музыкант, Дворжак имеет»), ушел из оперного театра и целиком отдался творчеству. Следом появились комические оперы «Упрямцы» (на сюжет из жизни чешской деревни, очень напоминающий «Проданную невесту» Сметаны, 1874), «Хитрый крестьянин» (1877) и трагическая опера «Ванда» (о легендарной польской княжне, правившей страной подобно чешской Либуше, 1875), малоудачная опера «Димитрий» (о Самозванце, 1882) и одна из лучших опер Дворжака «Якобинец» (1888). В промежутках создавались камерные сочинения. Жанр камерно-инструментальной музыки был истинной любовью Дворжака, и он не изменял ему до конца своих дней. Им написано 14 струнных квартетов; 2 фортепианных, 2 струнных квинтета; струнный Секстет; струнные трио; фортепианное Трио; множество пьес для скрипки, виолончели, для фортепиано в 2 и в 4 руки. Много у Дворжака и вокальных произведений. Это хоры, в которых композитор старался раскрывать поэтические образы в оригинальных, но близких к народным мелодиях; знаменитые «Моравские дуэты» на тексты моравских народных песен; циклы «Кипарисы», «Вечерние песни», «Цыганские мелодии», «Песни любви» и др.

Со смертью маленькой дочери Дворжака связано появление его первого произведения религиозного характера «Stabat mater» (1877), повествующего о страданиях матери. Величественная и скорбная музыка «Stabat mater» принесла Дворжаку первый значительный успех в Англии (куда он многократно и охотно приезжал потом дирижировать своими произведениями) и в других странах. В 1890 г. Дворжак был избран членом Чешской академии наук и почетным доктором философии Карлова университета в Праге. В 1891 г. он стал почетным доктором Кембриджского университета. Двумя годами позже этой чести был удостоен П. Чайковский, с которым Дворжака связывала крепкая дружба, доказательством чему служит их сохранившаяся переписка и приезд Дворжака с концертами в Россию по приглашению Чайковского в 1890 г. Симфонические произведения Дворжака составляют золотой фонд чешской музыки. Им создано 9 симфоний, из которых наиболее популярна Девятая («Из Нового Света», 1893), написанная в США, где Дворжак был директором и профессором Нью-Йоркской консерватории; симфонические поэмы «Водяной», «Полуденница», «Золотая прялка», «Голубок», «Богатырская песнь»; увертюры; сюиты; 3 Славянские рапсодии и, конечно же, знаменитые «Славянские танцы», широко известные в самых различных переложениях.

За 3 года (1892-95), проведенных в США, кроме Девятой симфонии, в которой Дворжак, сохранив в целом национальное своеобразие своей музыки, использовал негритянские и индейские мелодические и ритмические обороты, написаны были еще камерно-инструментальные ансамбли, кантата «Американский флаг» и Концерт для виолончели с оркестром. Этот концерт наряду с Девятой симфонией относится к числу высших достижений Дворжака в области симфонизма. Вернувшись в Прагу в 1895 г., Дворжак продолжил педагогическую деятельность в консерватории, начатую им в год своего пятидесятилетия. В 1901 г. он был назначен директором Пражской консерватории, вобравшей в себя и Органную школу.

До конца дней своих Дворжак напряженно сочинял. К последним годам относится создание красочной, насыщенной веселым юмором фантастической оперы «Черт и Кача» (по чешской народной сказке о черте-неудачнике и смекалистом деревенском парне) и составляющей гордость чешского оперного искусства лирической сказки «Русалка» — трогательного повествования о всепоглощающем чувстве любви. Последним произведением Дворжака стала его десятая опера — рыцарско-фантастическая «Армида» (на сюжет одного из эпизодов поэмы «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо).

Дворжак скоропостижно скончался от инсульта. Траурный флаг на пражском Национальном театре возвестил о том, что чешская музыкальная культура потеряла своего второго великого классика. Могучий талант и упорный труд Дворжака утвердили национальные традиции чешской музыки и обогатили мировую музыкальную культуру многими великолепными произведениями. Особую ценность представляют его оркестровые и инструментальные сочинения. В них яркое национальное своеобразие, основанное на претворении особенностей чешского и словацкого народно-песенного творчества, сочетаются с эмоциональным богатством, жизнерадостностью, ясностью музыкального мышления и стройностью формы.

В замке готовятся к свадьбе. Слуги оживленно обсуждают это событие, удивляются таинственному появлению невесты. А невеста невесела. Красивая кокетливая Княжна, гостящая в замке, все больше завладевает вниманием Принца. Начинается бал, звучит торжественная музыка, беззаботно веселятся гости. Водяной, тайком пробравшийся в парк, с болью наблюдает, как молча страдает его дочь. Русалка старается привлечь к себе жениха, но он ее отталкивает. Водяной увлекает дочь с собою, в глубокий омут.

Вновь Русалка на лесном озере. Она превратилась в блуждающий огонек и обречена на вечные скитания. Баба-яга предлагает снять с нее проклятие; для этого Русалка должна убить Принца. Но разве поднимется ее рука на того, кто ей дороже жизни? К Бабе-яге приходят Лесник и Поваренок. Они просят лекарство для Принца, которого томит тоска: прошло мимолетное увлечение Княжной, и мысли Принца принадлежат бесследно исчезнувшей невесте. Водяной прогоняет слуг, однако вскоре на озере появляется сам Принц. Он призывает Русалку, и она появляется из водяной глубины. Принц радостно бросается навстречу, она останавливает его. Русалка все еще горячо любит своего жениха. Она прощает ему свои страдания. Ее прикосновение смертельно. Но Принцу не нужна жизнь без любимой. Он целует Русалку и умирает в ее объятиях.

История создания
Зимой 1899—1900 года, сразу после успешной премьеры комической оперы «Черт и Кача», Дворжак стал искать либретто для нового сочинения. Чешский поэт, драматург и театральный деятель Ярослав Квапил (1868—1950) предложил композитору только что законченное либретто «Русалки». Сюжет, общий для сказок и легенд многих народов, привлек в свое время замечательного датского поэта и сказочника Ханса Кристиана Андерсена, создавшего на его основе чудесную сказку «Русалочка». Это глубоко волнующий рассказ о всепобеждающей любви, не отступающей перед страданиями и самой смертью. Дворжак сразу увлекся поэтическим сюжетом, талантливо развитым в либретто, и принялся за создание партитуры, которая была завершена в ноябре 1900 года. Своей новой опере композитор дал подзаголовок «лирическая сказка», очень точно определив этим ее жанровые особенности. Премьера оперы состоялась 31 марта 1901 года на сцене Национального театра в Праге и прошла с огромным успехом. До сих пор «Русалка» — одно из самых популярных произведений чешского оперного репертуара. В Советском Союзе она была поставлена под названием «Большая любовь» или «Любовь русалки».

Музыка
Вся музыка «Русалки» — характер напевов, декламации, обрисовка реальных и фантастических персонажей, картин природы — самобытно национальна, а вместе с тем типично дворжаковская. Неповторимой поэтичностью, богатством психологических оттенков отличается это выдающееся творение чешского художника. Обстановка действия — образы озера, леса и их фантастических обитателей — не только служат фоном для личной драмы, но и сливаются с ней в единое целое, которое дополняется жанрово-бытовыми эпизодами.

Увертюра построена на основных музыкальных темах оперы. Нежная и поэтическая тема Русалки в ней драматизируется, как бы предвещая печальную судьбу героини.

Фантастическими звучаниями сопровождается начало акта; музыка рисует таинственный полуночный лес, глухое озеро, оживляемое веселым пением лесных нимф. Обращение Русалки к Водяному «Часто приходит он» выдержано в духе народной песни, а последующая ее ария «Месяц мой, в дальнем поднебесье» полна мягкой женственности и задушевности. Сцена Русалки и Бабы-яги также наделена фантастическим колоритом; в конце сцены превращения звучит скорбная речитативная фраза Водяного: «Бедная Русалка, горе! Горе!» Встреча Русалки и Принца охарактеризована страстным лирическим монологом юноши, в то время как чувства немой Русалки выражает оркестр.

Второй акт открывается жанрово-бытовой сценой Лесника и Поваренка. Небольшой оркестровый эпизод возвращает музыку в лирико-фантастическую сферу. Ариозо Принца «Уж много дней, как ты со мной» отмечено теплотой и задушевностью. В сцене Принца и Княжны оркестровая партия передает смятение и страх Русалки, а после их ухода лейтмотив Русалки приобретает новую окраску, начиная звучать как своеобразный реквием ее любви и надеждам. В основе последующих балетных сцен — лейтмотивы Русалки и Принца. Ария Водяного «Весь мир тебе не заменит» исполнена грусти; в его партии появляются мягкие песенные интонации. Действие развивается в двух планах: празднество в парке, радостный непринужденный хор гостей и монолог Водяного, время от времени прерываемый, словно рефреном, его фразой «Горе, горе… Бедную Русалку жалко» (эта фраза «первые прозвучала в первом акте). Ария Русалки «Напрасно, напрасно» насыщена глубоким драматизмом, как и музыка финала акта.

В третьем акте ария Русалки «Молодость я погубила» звучит грустно и просто, как народная песня. Ариозо Бабы-яги «Милый тебя бросил» состоит из отдельных коротких фраз, напоминающих интонации народных заклинаний, заговоров. Хор русалок светел и прозрачен. В сцене Лесника и Поваренка с Бабой-ягой сочетаются жанрово-бытовые и фантастические черты. Безмятежное пение и танцы лесных нимф вносят новый контраст. Ариозо Принца «Моя белая лань» исполнено тоски и волнения. Ариозо Русалки «О, к чему зовешь меня», начинаясь умиротворенно, постепенно приобретает все большую взволнованность. В финале оперы лейтмотив Русалки преображается в траурный марш; хорально звучит лейтмотив Принца; последние аккорды просветленны.

Интересна сама история борьбы Вагнера за открытие своего детища – Байрейтского фестивального театра. Вагнер всегда хотел своим творчеством указать путь духовного развития немецкого государства. Он страстно мечтал о Германии как целостном и мощном государстве. Свои первые надежды построить фестивальный театр он связывал с Мюнхеном, но они к 1869 году окончательно рассеялись. Тогда выбор падает на Байройт. После множества переговоров Вагнер отправляется в большую поездку – Байройт, Лейпциг, Дрезден, Берлин. Через эти города в 1871 году пролегал его путь, но цель была одна – вызвать интерес к своей мечте, своему проекту. В родном Лейпциге он объявил, что на Первом фестивале будет исполнено «Кольцо Нибелунга». Композитор просит своих поклонников купить 1000 патронатских билетов по 100 талеров за каждый, чтобы обеспечить строительство недорогого театрального здания. Далее он посещает Берлин, где делает доклад «О предназначении оперы» и дает концерт в придворном оперном доме. На нем присутствовал императорский двор. Вагнер попадает на званый вечер к канцлеру Бисмарку, личность которого произвела на него довольно сильное впечатление. Но будет ли реальная польза от этого знакомства? Бисмарк же высказался в том духе, что «такой самоуверенный человек, как Вагнер, мне еще ни разу не попадался». Но театр все же начали строить в Байрейте.
В начале 1874 года весь проект Вагнера оказался на грани срыва – патронатские билеты раскупались медленно, стоимость строительства возрастала. Вагнер отправляет прошение на имя императора Вильгельма I, надеясь получить ссуду из «Императорского фонда поощрения общенациональных интересов». Император сделал примирительный жест: он передал в распоряжение Фонда фестиваля чистый доход от первого представления «Тристана и Изольды» в Берлине. Это было 5000 марок. Вагнер писал: «Кайзер и вся империя пусть упиваются организацией армии: то, что охраняет эта армия, не стоит и горстки пороха». Но Вагнера поддержали музыканты и деятели культуры. На его вилле «Ванфрид» шли предварительные репетиции фестиваля. На оркестровые репетиции съезжались лучшие инструменталисты со всей Германии.
И все же, как мы уже говорили, фестиваль состоялся и на нем был полностью исполнен цикл «Кольцо Нибелунга». Первоначально Вагнер намеревался раздать значительное количество входных билетов бесплатно – раздать заинтересованным лицам (и даже оплатить их проезд и пребывание в Байрейте). Но план его не удался. Напротив, его друзья и поклонники должны были понести значительные материальные затраты, чтобы приехать в Байрейт. Но они приехали, и именно они создали то общественное мнение, которое обеспечило художественный успех фестиваля. Основная часть гостей фестиваля – банкиры и состоятельные люди. В Байрейт прибыл и Вильгельм I со свитой. Теперь уже кайзер говорил, что рассматривает фестиваль как «дело всей нации».


Фестивальный театр в Байрейте принес Вагнеру дефицит в размере 150 000 марок. Вагнер вновь начинает гастроли, чтобы погасить задолженность. Людвиг II предоставляет в 1878 году новую ссуду из кассы кабинета.
Но что же это за человек, Рихард Вагнер, сумевший осуществить столь многое за свою жизнь? Родился Вагнер в 1813 году в Лейпциге, в семье полицейского чиновника. Вся семья Вагнера страстно любила театр, музыку, все любили петь. С 1828 года Вагнер уже серьезно занимается теорией музыки, гармонией, контрапунктом, готовясь к композиторской деятельности. Результатом стала ранняя симфония (1832), первая романтическая опера – «Феи» и статья «Немецкая опера», где юный Вагнер размышляет о судьбе оперной музыки. Уже в этой статье, написанной в 21 год, выставлен им тезис, центральный для творчества Вагнера и для его эстетики – это эстетический универсализм.

Р. Вагнер


Вагнер до 1842 года много разъезжает – он посещает Вену, Прагу, Вюрцбург, Магдебург, Париж. Дирижирует в театрах Кёнигсберга и Риги, – он мечтает о создании грандиозной оперы на романтический сюжет. В 1840 году он заканчивает большую оперу «Риенци» – она о судьбе героя, который пытался в средневековом Риме XIV века создать республику. Вагнер хотел поставить эту оперу в Париже, но завоевать этого города ему не удалось. В Париже он пишет новую оперу «Летучий голландец», где разрабатывает старинное сказание о вечно странствующем (и напрасно ищущем искупления) моряке. Обе эти оперы были поставлены в Дрездене. Вагнер продолжает увлекаться романтической оперой. Он занимает к этому времени пост капельмейстера Дрезденского театра, ставит там своего «Тангейзера», а позже и новую оперу «Лоэнгрин», при постановке которой (1850) в Веймаре дирижирует его друг, знаменитый пианист Ф. Лист. Десятилетия связывали дружбой этих двух великих людей, оказавших необычайно сильное воздействие на музыкальную культуру своего времени.
С 1849 года началось десятилетнее пребывание Вагнера в Швейцарии. Он живет в Цюрихе. Вагнер работает над «Тристаном». В теоретических работах 1849–1851 годов и особенно в работе «Опера и драма» Вагнер подвергает резкой критике «старую» оперу, полагая ее главным недостатком разрыв между драматическим содержанием и музыкой. Он выдвигает идею создания музыкальной драмы, синтезирующей музыку, текст и пластическое искусство произведения. Музыка непосредственно должна стать одним из важнейших средств воплощения содержания. Для успешного осуществления такого синтеза Вагнер считает необходимым объединение композитора и либреттиста в одном лице. Вагнер – автор либретто всех своих опер. Стремясь к непрерывности музыкально-драматического развития, Вагнер преодолевает расчлененность оперы на отдельные «номера» (арии, ансамбли), он заменяет их свободно построенными монологами и диалогами. Большое внимание он уделяет выразительности вокальной декламации. Огромное значение приобретает в его операх оркестр, усиливающий эмоциональное воздействие и также участвующий в раскрытии замысла произведения. Важнейшим элементом оркестровой партии становятся сквозные характеристики – лейтмотивы (в ряде опер их число доходит до девяти десятков). Они характеризуют отдельных героев, обеспечивают музыкальное единство произведения.
Оперы Вагнера становятся известны в России, и композитора приглашают выступить в качестве дирижера в 1863 году. Другом и пропагандистом Вагнера в России становится композитор и критик А.Н. Серов. В ближайшие годы в России ставятся «Лоэнгрин», «Тангейзер», «Риенци». Возвратившись в Мюнхен, Вагнер получает королевскую помощь от Людвига II – горячего поклонника таланта композитора. Далее Вагнер (ввиду личных обстоятельств жизни) вынужден отбыть в Швейцарию, поселиться в имение Трибшен. Годы пребывания здесь (1866–1872) были важны для композитора – написаны и поставлены «Мейстерзингеры», «Золото Рейна», «Валькирия». Он работает над «Гибелью богов» – последней частью тетралогии «Кольцо Нибелунга», обдумывает замысел «Парсифаля». В период создания тетралогии «Кольцо Нибелунга» Вагнер увлечен философией Шопергауэра и Ф. Ницше. В 1874 году вся тетралогия завершена и стало возможно впервые в цельном виде исполнить ее на сцене Байрейтского театра. На это первое представление были приглашены известнейшие музыканты того времени из многих стран, – из России официально прибыли П.И. Чайковский и Ц. Кюи. Вагнер теперь живет в Байрейте в вилле «Ванфрид», подаренной ему королем Людвигом II. У Вагнера был теперь и свой театр. Он еще увидит на сцене своего «Парсифаля» – героя с чистым рыцарским сердцем и детской душой.
13 февраля 1883 года Вагнер умер в Венеции, – умер за фортепиано, проигрывая произведения различных авторов, в том числе и свои собственные. Вагнер «в большей мере, чем все другие представители искусства XIX века, был охвачен предчувствием катастрофы старого мира». Для Вагнера подлинное художественное произведение – это всегда мифологическое. В его «Кольце Нибелунга» реализованы все его грандиозные мечты о слиянии искусств – в нем поэзия воистину слилась с музыкой, музыка – с философией и с мифологией. Но «Кольцо…» – это и музыкальная драма, в которой «человеческое, да и мировое зло происходит оттого, что люди и боги строят свое благополучие на беззаконном использовании нетронутой мощи и красоты мироздания, символом чего является золото Рейна, и золотом этим овладевает один из Нибелунгов, Альберих, который отрекается от любви и проклинает ее». Поняв всю пагубу золота – герои и боги гибнут. И новое человечество, по Вагнеру, будет созидать свою жизнь совсем не в погоне за золотом.
Вагнеру принадлежит выдающаяся роль в реформе оперного искусства. Он превратил оперу в музыкальную драму, насытив ее трагическими коллизиями, философской проблематикой, гармоничным соединением всех частей. Вагнер боролся за содержательность оперы. Наличие в его операх серьезной драматургии потребовало и новой исполнительной манеры. Его музыка требовала от исполнителей как большой силы звука, так и огромной физической выносливости. В спектаклях байретского фестиваля особенно выделялась А. Матерна в роли Брунгильды («Кольцо Нибелунга»).
Байрейтские фестивали – крупнейшее событие в культурной жизни Германии. В них принимали участие всемирно известные дирижеры: Ф. Мотль, Р. Штраус, К. Мук, В. Фуртвенглер, Г. Абендрот, А. Тосканини и другие.

Первоначально курс обучения в консерватории был установлен в 5 лет для певцов и 6 лет для инструменталистов. С 1879 срок обучения по ряду специальностей был увеличен до 7 лет, а для пианистов, скрипачей и виолончелистов до 9 лет с разделением на два отделения: младшее — с 1-го по 5-й курс и старшее — с 6-го по 9-й. Оканчивавшие старшее отделение получали звание «свободный художник».

В начале своей деятельности М. к. испытывала большие трудности материального и учебного порядка. Имея крайне незначит. субсидии, она существовала преим. на средства, получаемые от учащихся (плата за обучение составляла 100 рублей в год; зачисляемые сверх комплекта платили 200 рублей). В этих условиях приходилось принимать большое количество учеников, многие из к-рых не имели достаточных способностей и не стремились к проф. деятельности. Трудно было обеспечить и рациональное комплектование учащихся по специальностям. В результате подавляющее количество учеников составляли пианисты; обучавшихся на оркестровых инструментах (особенно на духовых) было мало, а по спец. теоретич. предметам и по классу композиции занималось всего неск. человек. В связи с ростом числа учащихся (с 200 чел. в 1870-х гг. до 849 к 1917) и увеличением количества лет обучения М. к. из арендуемого здания на Воздвиженке перешла в 1871 в более просторный дом Воронцова на Б. Никитской (ныне ул. Герцена). В 1878 этот дом был приобретён РМО, в кон. 1890-х гг. капитально перестроен.

Oкт. революция 1917 коренным образом изменила условия существования М. к. Декретом Совнаркома от 12 дек. 1918 М. к. была включена в число гос. высших уч. заведений. Реорганизация всей системы воспитания музыкантов привела к чёткому разделению общего начального, спец. среднего и высшего муз. образования. При участии педагогов М. к. были разработаны структура высшего муз. уч. заведения, уч. планы, программы, принципиальные основы построения уч. процесса. Во 2-й пол. 1930-х гг., после ряда реформ, установилась организационная система, к-рая, с незначит. изменениями, сохраняется и поныне. Большое внимание было уделено привлечению к проф. муз. образованию трудовой молодёжи. Успешному решению этой задачи помогли бесплатное обучение и предоставление стипендий нуждающимся студентам. Для подготовки рабочих и крестьян к поступлению в М. к. были организованы Воскресная рабочая консерватория (1927-33) и Музыкальный рабочий ф-т (1929-35). В помощь развитию муз. культуры сов. нац. республик в М. к. в 30-е гг. были основаны нац. студии (Башкирская, Татарская, Туркменская, Узбекская, Киргизская, Казахская, Северо-Осетинская), подготовившие для республик мн. талантливых музыкантов. В 40-е гг. студии были расформированы, их учащиеся приняты в число студентов. В последующие годы для приёма в М. к. представителей нац. республик ежегодно выделялись внеконкурсные (целевые) места. Эта система помощи республикам сохраняется и поныне.

Успеху уч. занятий М. к. в 20-30-е гг. во многом мешал недостаточный уровень подготовки выпускников средних муз. уч. заведений, в связи с чем в 1931 при консерватории была создана группа для одарённых детей. В 1936 эта группа влилась в созданную при M. к. Центр. детскую муз. школу (ЦМШ) с 11-летним курсом общего и муз. образования. С 1934 при консерватории существует Муз. уч-ще. Муз. школа и уч-ще ежегодно дают консерватории большой контингент хорошо подготовленных учащихся по разным специальностям. Значительно улучшилась и подготовка поступающих в М. к. выпускников периферийных средних муз. заведений.

Организационная структура М. к. (1975): 5 ф-тов — теоретико-композиторский, фортепьянный, оркестровый, вокальный (готовят музыкантов соответствующих специальностей), ф-т повышения квалификации (с 1972). С 1960 в состав консерватории входит также военно-дирижёрский ф-т, находящийся в ведении Мин-ва обороны СССР (выпускает дирижёров дух. оркестров для Сов. Армии).

На каждом ф-те имеются спец. кафедры. В состав теоретико-композиторского ф-та входят кафедры сочинения, теории музыки, инструментовки, истории музыки народов СССР, истории заруб. музыки. Фортепьянный ф-т имеет 4 кафедры спец. фортепьяно, кафедры истории и теории исполнит. иск-ва, концертмейстерского мастерства. Оркестровый ф-т состоит из 3 кафедр скрипки, а также кафедр виолончели и контрабаса, альта и арфы, дух. инструментов, симф. дирижирования. Вокальный ф-т имеет кафедры сольного пения, оперной подготовки, хор. дирижирования. К межфакультетским кафедрам относятся кафедры марксизма-ленинизма, камерного ансамбля, общего фортепьяно, языков, физич. воспитания и спорта.

М. к. возглавляет ректор, имеющий трёх заместителей — проректоров по науч., уч. и административно-хозяйств. и финансовой работе. Ректор является пред. Совета консерватории, состоящего из представителей ректората, деканов ф-тов, зав. кафедрами, ряда профессоров, представителей партийной, комсомольской и профсоюзной организаций. Совет обсуждает планы науч., творч. и производств. работы консерватории, важнейшие учебно-воспитат. и организационные вопросы. Под председательством ректора функционирует также Совет по приёму и защите докторских и кандидатских диссертаций, его членами являются виднейшие профессора консерватории, а также представители науч. учреждений и разл. высших уч. заведений. Работу ф-тов возглавляют деканы. Важнейшие вопросы организационной, уч. и науч. деятельности ф-тов рассматриваются Советом ф-та в составе декана (председатель), зав. кафедрами, ведущих профессоров, представителей обществ. организаций ф-тов.

Уч. планы каждого ф-та рассчитаны на 5-летний курс обучения и включают циклы спец., общественно-политич., муз.-теоретич. дисциплин, занятия по иностр. языку, физич. воспитанию и спорту, производств. практику. Организационная работа по проведению исполнит. и педагогич. практики возложена на Сектор практики. Педагогич. практика студентов проводится в средних уч. заведениях и в вечерней средней муз. школе, организованной при Секторе практики, где студенты преподают под рук. педагогов-консультантов. Вокалисты и дирижёры проходят практику в Оперной студии при консерватории (осн. в 1934). Силами студентов и аспирантов М. к. выполняет большую муз.-просветительную работу, проводя концерты и лекции. Помощь уч. процессу и науч. работе оказывают имеющиеся в М. к. Научно-музыкальная библиотека им. С. И. Танеева — одно из крупнейших в СССР книжных и нотных хранилищ, Кабинет нар. творчества, лаборатория муз. акустики и звукозаписи, лаборатория экспериментальной фонетики и фониатрии, кабинеты при кафедре марксизма-ленинизма и теоретико-композиторском ф-те.

С 1933 в М. к. существует аспирантура с 3-летним сроком обучения на основном и 4-летним — на заочном отделении; с 1968 аспирантура только для музыковедов, а для композиторов и исполнителей — ассистентура, где они стажируются 2 года на очном отделении и 3 года на заочном. Особую группу учащихся М. к. составляют иностр. студенты, аспиранты и стажёры. Руководство этой группой возложено на декана по работе с иностранцами. Большую помощь М. к. оказывает периферийным учебным заведениям: проведение семинаров для педагогов, выездные лекции, консультации, работа с педагогами-стажёрами и др.

Преподавательская работа педагогов М. к. сочетается с науч. деятельностью. В обязанности педагогов входит проведение научно-исследоват. и методич. работы, подготовка и совершенствование программ, составление учебников и уч. пособий. М. к. выпущены многочисл. труды — исследования, учебники, программы и др.

За годы существования как сов. высшего муз. учебного заведения М. к. достигла значит. успехов в подготовке кадров музыкантов высокой квалификации. Воспитанниками М. к. сов. периода явились исполнители — В. В. Борисовский, Г. Р. Гинзбург, В. Г. Дулова, Я. И. Зак, Л. Б. Коган, Л. Н. Оборин, С. Т. Рихтер, Г. Н. Рождественский, Е. Ф. Светланов, Я. В. Флиер, Д. М. Цыганов, композиторы — Д. Б. Кабалевский, А. И. Хачатурян, В. Я. Шебалин, Р. К. Щедрин и др., музыковеды — Ю. В. Келдыш, В. Д. Конен, О. Е. Левашева, Т. Н. Ливанова, Л. А. Мазель, И. В. Нестьев, Вл. В. Протопопов, С. С. Скребков, Б. М. Ярустовский и др. известные музыканты. Св. 300 воспитанников М. к. являются лауреатами междунар. конкурсов исполнителей. Окончившие М. к. преподают в высших муз. уч. заведениях страны и в муз. уч-щах; исполнители работают в филармониях, крупнейших оркестрах и оперных т-рах. Мн. музыковеды состоят сотрудниками н.-и. ин-тов, изд-в, радио и др. учреждений.

В разл. годы профессорами М. к. были крупнейшие музыканты СССР, в т. ч. композиторы — А. Н. Александров, С. Н. Василенко, Р. М. Глиэр, M. M. Ипполитов-Иванов, Г. Л. Катуар, Н. Я. Мясковский, Ю. А. Шапорин, В. Я. Шебалин, Д. Д. Шостакович; пианисты — Ф. М. Блуменфельд, Г. Р. Гинзбург, А. Б. Гольденвейзер, К. Н. Игумнов, Г. Г. Нейгауз, Л. Н. Оборин, В. В. Софроницкий, С. Е. Фейнберг; скрипачи — К. Г. Мострас, Д. Ф. Ойстрах, М. Б. Полякин, Л. М. Цейтлин, А. И. Ямпольский, Ю. И. Янкелевич; альтист В. В. Борисовский; виолончелисты — A. А. Брандуков, С. Н. Кнушевицкий, С. М. Козолупов; контрабасист И. Ф. Гертович; арфистка К. А. Эрдели; руководители классов духовых инструментов — B. М. Блажевич, А. В. Володин, С. Н. Ерёмин, М. А. Иванов, К. М. Купинский, Н. И. Платонов, C. В. Розанов, М. И. Табаков, В. Н. Цыбин, P. P. Эккерт; вокалисты — М. В. Владимирова, К. Г. Держинская, А. Л. Доливо-Соботницкий, К. Н. Дорлиак, Е. К. Катульская, С. И. Мигай, А. В. Нежданова, Е. Ф. Петренко, Н. Г. Райский; дирижёры симф. оркестра — Н. П. Аносов, А. В. Гаук, Н. С. Голованов; дирижёры хора — Н. М. Данилин, Г. А. Дмитревский, П. Г. Чесноков; музыковеды — С. С. Богатырёв, Н. А. Гарбузов, Р. И. Грубер, М. В. Иванов-Борецкий, К. В. Квитка, Ю. В. Келдыш, К. А. Кузнецов, Л. А. Мазель, Д. Р. Рогаль-Левицкий, С. С. Скребков, И. В. Способин, В. Э. Ферман.

В 1975 в М. к. преподавали: композиторы — Д. Б. Кабалевский, А. И. Хачатурян, Т. Н. Хренников; пианисты — Э. Г. Гилельс, Я. И. Зак, Я. В. Флиер; скрипачи — Л. Б. Коган, Д. М. Цыганов; виолончелистка Г. С. Козолупова; арфистка В. Г. Дулова; вокалисты — А. И. Батурин, Н. Л. Дорлиак, М. М. Мирзоева, Г. И. Тиц; исполнители на дух. инструментах — Г. А. Орвид, Р. П. Терёхин, А. И. Усов, Ю. Г. Ягудин, A. A. Янкелевич; дирижёры симф. оркестра — Л. М. Гинзбург, M. H. Тэриан, Б. Э. Хайкин; дирижёры хора — К. Б. Птица, В. Г. Соколов; музыковеды — Вл. В. Протопопов, В. А. Цуккерман и др. видные композиторы, исполнители, теоретики и историки музыки, а также талантливые музыканты-педагоги — представители более молодого поколения.

М. к. награждена 2 орденами Ленина (1946, 1966).

Литература: Кашкин Н. Д., (Первое 25-летие Московской консерватории), «Русское обозрение», 1891, т. 5, октябрь; Московская консерватория. 1866-1966, М., 1966; Воспоминания о Московской консерватории, М., 1966; Келдыш Ю., 100 лет Московской консерватории, (М., 1966); Научная музыкальная библиотека им. С. И. Танеева, (под ред. E. H. Артемьевой и Н. Н. Григорович), М., 1966; Свиридова И. (сост.), Кабинет народной музыки, М., 1966; Лаборатория музыкальной акустики, под ред. Е. Назайкинского, М., 1966.

Начальное музыкальное образование Керубини получил под руководством отца, Бартоломео Керубини, а также — Б. и А. Феличи, П. Биццари, Дж. Каструччи. Свое обучение Керубини продолжил в Болонье у Дж. Сарти - известнейшего композитора, педагога, автора музыкально-теоретических работ. В общении с большим художником молодой композитор постигает сложное искусство контрапункта (многоголосного полифонического письма). Постепенно и в совершенстве овладев им, он приобщается к живой практике: осваивает церковные жанры мессы, литании, мотета, а также наиболее престижные светские жанры аристократической оперы-seria и широко бытующей на городских оперных сценах и подмостках оперы-buffa. Заказы приходят из итальянских городов (Ливорно, Флоренция, Рим, Венеция. Мантуя, Турин), из Лондона — здесь Керубини служит придворным композитором в 1784-86 гг. Более широкое европейское признание талант музыканта получил в Париже, где Керубини обосновался в 1788 г.

С Францией связан весь его дальнейший жизненный и творческий путь. Керубини — видный деятель Великой французской революции, с его именем связано рождение Парижской консерватории (1795). Ее организации и совершенствованию музыкант отдал много энергии и таланта: вначале как инспектор, затем — профессор и, наконец, — директор (1821-41). Среди его учеников — крупные оперные композиторы Ф. Обер и Ф. Галеви. Керубини оставил несколько научно-методических трудов; это способствовало становлению и укреплению авторитета консерватории, ставшей со временем образцом профессионального обучения для более молодых консерваторий Европы.

Керубини оставил богатое музыкальное наследие. Он не только отдал дань практически всем современным ему музыкальным жанрам, но и активно способствовал формированию новых.

В 1790-е гг. вместе со своими современниками — Ф. Госсеком, Э. Мегюлем, И. Плейелем, Ж. Лесюэром, А. Жаденом, А. Бертоном, Б. Сарретом — композитор создает гимны и песни, марши, пьесы для торжественных шествий, празднеств, траурных церемоний Революции («Республиканская песнь», «Гимн братства», «Гимн Пантеону» и др.).

Однако главное творческое достижение композитора, определившее место художника в истории музыкальной культуры, связано с оперным театром. Оперы Керубини 1790-х гг. и первых десятилетий XIX в. суммируют наиболее яркие черты итальянской оперы-seria, французской лирической трагедии (разновидности пышного придворного музыкального спектакля), французской комической оперы и новейшей музыкальной драмы реформатора оперного театра К. В. Глюка. Они провозглашают рождение нового оперного жанра: «оперы спасения» — остросюжетного спектакля, прославляющего борьбу с насилием и тиранией за свободу и справедливость.

Именно оперы Керубини помогли Бетховену в выборе главной темы и сюжета его единственной и знаменитой оперы «Фиделио», в ее музыкальном воплощении. Их черты мы узнаем в опере Г. Спонтини «Весталка», обозначившей начало эпохи большой романтической оперы.

Как называются эти произведения? «Лодоиска» (1791), «Элиза» (1794), «Два дня» (или «Водовоз», 1800). Не менее известны сегодня «Медея» (1797), «Фаниска» (1806), «Абенсераги» (1813), персонажи и музыкальные образы которых напоминают нам многое из опер, песен и инструментальных произведений К. М. Вебера, Ф. Шуберта, Ф. Мендельсона.

Музыка Керубини обладала в XIX в. большой притягательной силой, о чем свидетельствует и живой интерес к ней русских музыкантов: М. Глинки, А. Серова, А. Рубинштейна, В. Одоевского. Автор свыше 30 опер, 6 квартетов, симфонии, 77 романсов, 2 реквиемов (один из них — до-минорный — исполнялся на похоронах Бетховена, который видел в этом сочинении единственно возможный образец для подражания), 11 месс, мотетов, антифонов и других произведений, Керубини не забыт и в XX столетии. Его музыку исполняют на лучших оперных сценах и эстрадах, записывают на грампластинки.

В Метрополитен-опере выступали выдающиеся певцы: Альбани, Зембрих, Имс, Мелба, Я. и Э. де Решке и другие (на рубеже XIX и XX веков). Солистом театра с 1903 был великий Карузо, который закончил карьеру певца здесь же. В первой половине XX века в Метрополитен-опере пели Галли-Курчи, Дестинова, Джильи, Мельхиор, Пинца, Руффо, Тиббет, Флагстад и другие. Здесь же получили известность американские певцы Варни, Стибер, Такер.

Во второй половине XX века на сцене театра выступали Бастианини, Гобби, Каллас, Гедда, Гяуров, Дель Монако, Доминго, Кабалье, Лондон, Б. Нильсон, Паваротти, Л. Прайс, Сазерленд, Силс, Скотто, Тебальди, Шварцкопф и другие.

В Метрополитен-опере пели многие выдающиеся мастера русского вокала, в том числе Литвин (с 1896), Шаляпин (1908), из советских певцов середины XX века отметим Вишневскую (1961), Биешу (1971). В 90-е годы и в начале XXI века в Метрополитен выступают Горчакова, Бородина, Раутио, Лейферкус, Чернов, И. Абдразаков, Нетребко и другие.

Среди известных постановок, осуществлённых в Метрополитен, мировые премьеры оперы Пуччини «Девушка с запада» (1910), цикла одноактных опер «Триптих» (1918), оперы Гранадоса «Гойески» (1916) и другие. В 1913 Тосканини осуществил постановку «Бориса Годунова». Отметим также постановку «Воццека» Берга (1959), «Турандот» (1961), «Волшебной флейты» (1967), «Троянцев» Берлиоза (1973), «Манон Леско» (1980), «Любовного напитка» (1991) и другие.

Здесь прошли премьеры ряда опер американских композиторов, среди них заметным явлением стали спектакли «Ванесса» Барбера (1958), «Эйнштейн на пляже» и «Путешествие» Гласса (1976, 1992), «Призраки Версаля» Д. Корильяно (1991) и другие.

Важной страницей в истории театра стало сотрудничество с ним в 1924-31 крупного русского художника С. Судейкина, оформившего здесь оперы «Соловей» Стравинского (1925), «Волшебная флейта» (1926), «Миньон» Тома (1926), «Садко» (1929), «Сорочинская ярмарка» Мусоргского (1930).

Метрополитен-опера — один из крупнейших негосударственных оперных театров, он создан на средства Акционерного общества «Метрополитен-опера хаус компани». В деятельности театра значительную роль играет спонсорство коммерческих фирм и частных лиц.

Е. Цодоков

«Метрополитен-опера» (Metropolitan Opera) — ведущий оперный т-р в США. Открыт в 1883 в Нью-Йорке оперой «Фауст». Создан на средства акционерного об-ва «Метрополитен-опера хаус компани». Субсидируется богатыми фирмами, об-вами, частными лицами. Здание т-ра построено по проекту арх. Дж. К. Кейди; зрит. зал на 3625 мест. «Метрополитен-опера» является единственным в США постоянным оперным т-ром (работает 7 мес. в году). Хор, оркестр и вспомогат. коллективы стабильны; ведущие солисты и дирижёры приглашаются на сезоны или на определённые спектакли. Важная роль в становлении «Метрополитен-опера» принадлежала дирижёру Л. Дамрошу (художеств. руководитель т-ра с 1884). В первом десятилетии репертуар т-ра состоял в основном из нем. опер, превалировали произв. Р. Вагнера; здесь, впервые в США, были пост. «Нюрнбергские мейстерзингеры» (1886), «Тристан и Изольда» (1886), «Зигфрид» (1887), «Гибель богов» (1888), «Золото Рейна» (1889). В 1903 состоялась первая, после Байрёйта, пост. оперы «Парсифаль». Солистами в эти годы были — К. Нильсон, И. Кампанини, М. Зембрих и др.

На рубеже 19 и 20 вв. здесь выступали Э. Альбани, С. Арнольдсон, Э. Имс, Н. Мелба, В. Морель, Л. Нордика, П. Плансон, Я. и Э. Решке. В 1903 на сцене «Метрополитен-опера» дебютировали Э. Карузо и О. Фремстад, в 1907 пел Ф. И. Шаляпин. В 1908-15 т-ром руководил А. Тосканини, директором был Дж. Гатти-Казацца (1908-35). В этот один из самых ярких периодов существования «Метрополитен-опера» Тосканини повысил художеств. уровень спектаклей, ввёл в репертуар произв. итал., франц. и рус. композиторов (в т.ч. П. И. Чайковского, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова).

В 1910 под рук. Г. Малера (дирижировал в т-ре в 1908-10) в «Метрополитен-опера» была пост. первая рус. опера — «Пиковая дама», в 1913 А. Тосканини осуществил пост. оперы «Борис Годунов». На сцене «Метрополитен-опера» начинают ставиться оперы амер. композиторов, первой была пост. «Трубка страсти» Ф. Конверса (1910). В 1910-е гг. в «Метрополитен-опера» окончательно утвердился обычай ставить оперы на языке оригинала. В этот период в т-ре регулярно выступали Э. Карузо, Э. Дестинова, Л. Бори, Л. Слезак и др. В 1918 впервые был исполнен триптих одноактных опер Пуччини («Плащ», «Сестра Анжелика» и «Джанни Скикки»).

В последующие годы, несмотря на поддержку меценатов, т-р испытывал финансовые затруднения, продолжительность сезона сократилась до 3-4 месяцев. Тем не менее «Метрополитен-опера» оставался средоточием лучших представителей мировой вок. культуры, здесь выступали Дж. Де Лука, Дж. Мартинелли, Б. Джильи (с 1920), А. Галли-Курчи, Титта Руффо, М. Ерица, в 30-е гг. — Г. Мур, Э. Пинца, Л. Тиббетт, в 30-40-е гг. — Л. Альбанезе, Ю. Бьёрлинг, Д. Джаннини, З. Миланова, Л. Понс, М. Сингер, Л. Уоррен, а также исполнители вагнеровского репертуара — Л. Леман, Э. Лист, М. Лоуренс, Л. Мельхиор, Э. Траубель, К. Флагстад, Ф. Шорр, Г. Янсен.

Репертуар т-ра в 20-50-е гг. составляли, в основном, популярные итал., франц. и нем. оперы. Среди опер амер. композиторов в «Метрополитен-опера» шли «Питер Иббетсон» Тейлора (1931), «Император Джонс» Грюнберга (1933), «Весёлая гора» Хансона (1934), «Ванесса» Барбера (1958). Произв. амер. композиторов никогда не занимали значит. места в репертуаре «Метрополитен-опера». В течение неск. десятилетий лишь немногим амер. певцам, часто после их признания в др. странах мира, удавалось стать ведущими солистами т-ра. С начала 40-х гг. труппа систематически пополняется молодыми амер. вокалистами, к-рые впоследствии получили широкую известность, — А. Варнай, Ж. Пирс, Р. Питерс, Р. Резник, Э. Стибер, Р. Стивенс, Р. Такер, Л. Уоррен и др. Дирижёрами в этот период в «Метрополитен-опера» были Б. Вальтер, Э. Лейнсдорф, Д. Митропулос, Ф. Штидри и др., т-ром руководил канадский певец Э. Джонсон (1935-50).

В 1950-72 т-р возглавлял Р. Бинг, при к-ром значительно повысилась общая муз. и сценич. культура спектаклей «Метрополитен-опера». Он усовершенствовал репетиционную работу. Продолжительность сезона к концу его директорства достигла 31 недели. При нём впервые На сцену «Метрополитен-опера» получили доступ негритянские артисты — первой была М. Андерсон (1955, «Бал-маскарад»). С 1975 директор т-ра — Э. Блисс. Среди наиболее значит. пост. этого периода: «Воццек» Берга (1959), «Макбет» (1959), «Навуходоносор» (1960), «Фальстаф» (1964), «Луиза Миллер» (1968), «Отелло» (1972), «Сицилийская вечерня» (1974) Верди, «Фиделио» (1960); «Турандот» и «Девушка с Запада» Пуччини (1961), «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси (1962), «Сомнамбула» (1963); «Женщина без тени» Р. Штрауса (1966), «Волшебная флейта» (1967), «Валькирия» (1967), «Парсифаль» (1970), «Тристан и Изольда» (1971); «Питер Граймс» Бриттена (1967), «Норма» (1970), «Вертер» (1971), «Вольный стрелок» (1971); «Дочь полка» Доницетти (1972), «Кармен» (1972); «Троянцы» Берлиоза (1973), «Сказки Гофмана» Оффенбаха (1973), «Осада Коринфа» Россини (1975). Из произв. рус. классики т-р регулярно обращается к «Борису Годунову» (посл. пост. в 1974), часто ставит оперы «Евгений Онегин» и «Пиковая дама». На сцене театра изредка осуществляются пост. опер амер. композиторов. Спектаклями руководили крупные дирижёры-гастролёры — Э. Ансерме, К. Бём, Л. Бернстайн, Г. Караян, Й. Крипс, З. Мета, Л. Стоковский и др. Ведущим дирижёром т-ра является Д. Левайн. Пост. «Метрополитен-опера» руководят также С. Эрлинг, П. Маг, Р. Бонинг, Ф. Молинари-Праделли и др.

«Метрополитен-опера» по-прежнему является центром притяжения лучших заруб. артистич. сил. На его сцене в 50- нач. 70-х гг. выступали В. де Лос Анхелес, X. Брилиот, Э. Бастианини, Н. Гедда, Т. Гобби, Н. Гяуров, Л. Делла Каса, М. Дель Монако, М. Кабалье, М. Каллас, Ф. Коссотто, Дж. Дондон, К. Людвиг, А. Моффо, Б. Нильсон, Л. Прайс, Л. Ризанек, Дж. Сатерленд, Б. Силс, Р. Скотто, Дж. Ди Стефано, Р. Тебальди, Г. Туччи, Б. Христов, Э. Шварцкопф и др., а также сов. певцы П. Г. Лисициан («Аида», 1960), Г. П. Вишневская («Аида» и «Мадам Баттерфляй», 1961), М. Л. Биешу («Паяцы», 1971).

Фактич. хозяевами т-ра являются крупные меценаты, вносящие определённые суммы в фонд «Метрополитен-опера». Приглашение солистов-гастролёров обусловливает высокие цены на билеты, недоступные рядовому американцу. Принцип исполнения на языке оригинала также ограничивает круг посетителей т-ра.

В сент. 1966 «Метрополитен-опера» перешёл в новое здание (зрит. зал на 3800 мест), оснащённое совр. театр. техникой и отличающееся первоклассной акустикой (арх. У. К. Харрисон). Т-р расположен на территории «Линкольн-сентра». Кроме основной сцены, т-р имеет 3 вспомогательные. Оркестровая яма рассчитана на 110 музыкантов. Стены вестибюля украшены монументальными фресками М. Шагала.

Л. Г. Григорьев