Путин Владимир Владимирович

1.
Начнем с самого простого: бедности.
Автор утверждает, что «10-11% наших граждан остаются по своим доходам ниже черты бедности». Странное утверждение (может, не в ту справку заглянул?). Согласно самым свежим данным Росстата, по итогам 9 месяцев 2011 года доля населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составляла 14,3%. Еще более запутывает вопрос заявление Владимира Путина на заседании президиума правительства 12 января уже этого года: «По нашей системе оценки, сегодня это 12,5% граждан, а было почти в 2 раза больше. Но если переводить это всё на понятный международный язык цифр, то, да, у нас это число сократилось в 2 раза, но, по международной методике, люди, живущие за чертой бедности, составляют у нас примерно 26%».
Так все-таки 10-11, или 12,5, или 26%? И, кстати, что это за «международная методика»? Может быть, ооновская, которая считает чертой бедности доходы менее 1,25 долл. (около 40 рублей) в день? Нетрудно посчитать, что это примерно 1200 рублей в месяц при том, что усредненный российский прожиточный минимум сейчас около 7 000 рублей в месяц. А если говорить об упомянутой Владимиром Путиным Греции, где, как он утверждает, бедных аж 20% населения (что правда), то ему, наверное, не написали в справке, что в Греции бедным считается человек, получающий менее 6480 евро в год. Легко посчитать, что это примерно 21 600 рублей в месяц. По наиболее свежим данным Росстата, за чертой греческой бедности у нас проживает примерно 55-60% населения.
Почему я подробно останавливаюсь на этом, казалось бы, мелком примере? Меня, как избирателя, гражданина и эксперта, волнует качество принимаемых в стране решений. Я хочу ясности, понятности и профессионализма, а не очередного запудривания мозгов через игры в непонятно откуда взявшиеся цифры.

2.
Хочу разобрать еще один, более сложный пассаж на социальную тему из статьи Владимира Путина.
Речь идет о среднем классе. Автор пишет, что в 1998 году «средний класс составлял от 5 до 10% населения — меньше, чем в позднем СССР. Сейчас средний класс, по разным оценкам, составляет от 20 до 30% населения». Во-первых, должен заметить, что в конце 1990-х годов средний класс в России (сошлюсь на такого авторитетного специалиста, как Татьяна Малева) составлял около 20%.
Во-вторых, за вроде бы благополучные годы экономического роста 2000-х его величина практически не выросла из-за того, что так и не созданы социальные лифты (что, кстати, признает в своей статье и Владимир Путин). Да и наша архаичная экономика не нуждается в массовом среднем классе (см., например, мнение экспертов, работающих по поручению того же Владимира Путина над обновлением «Стратегии-2020»).
Это косвенно признает и Владимир Путин, когда пишет (совершенно справедливо):
«За ближайшие 10 лет в экономику войдут еще 10-11 млн молодых людей, из них 8-9 млн будут иметь высшее образование. Уже сегодня на рынке труда 5 млн человек с высшим образованием не удовлетворены не только заработком, но и характером своей работы, отсутствием перспектив. Еще 2-3 млн – специалисты бюджетных учреждений, которые хотят найти для себя новую работу. Кроме того, 10 млн человек занято на производствах, построенных на архаичных, отсталых технологиях. (…) Так что создание 25 млн новых, высокотехнологичных, хорошо оплачиваемых рабочих мест для людей с высоким уровнем образования – это не красивая фраза. Это насущная необходимость, минимальный уровень достаточности. Вокруг решения этой общенациональной задачи нужно строить государственную политику, консолидировать усилия бизнеса, создавать наилучший деловой климат».
Я недаром привел такую длинную цитату. На самом деле — это признание фиаско социальной и экономической политики, которую проводили в стране все последние 11 путинских лет. Если бы в эти годы Россия продолжала страдать от нехватки даже самых минимальных ресурсов для развития, то тогда, по крайней мере формально, у Владимира Путина была бы причина списать всё на не зависящие от него обстоятельства. Но за этот период в страну, по оценке известного экономиста Игоря Николаева, поступило от экспорта нефти, нефтепродуктов и газа 1,6 трлн долларов США, что в 5 раз больше, чем за 90-е годы. Что с этими деньгами сделали? Несколько сотен миллиардов долларов были вывезены обратно и материализовались на банковских счетах, в недвижимости и зарубежных активах избранного круга «жуликов и воров». Оставшееся разделили между повышением доходов населения (действительно, как пишет Владимир Путин, снизили масштабы бедности), Стабилизационным фондом (ныне замененным на 2 других фонда — Резервный и Национального благосостояния), снижением размеров суверенного долга и наращиванием золотовалютных запасов.
Но при этом:
- коррупция и откровенное воровство государственных денег приняли невиданные даже для «лихих» 90-х масштабы и стали неотъемлемой частью системы управления;
- последовательно ухудшили деловой климат, придушив в первую очередь малый и средний бизнес;
- так и не создали эффективную налоговую систему, которая должна быть построена на балансе между социальными обязательствами и мотивацией предпринимательской (в т.ч. инновационной) деятельности, что
- загнало значительную часть экономики в тень, сделало выгодным и модным не платить налоги;
- увеличили расслоение населения по уровню доходов до худших образцов стран Латинской Америки.
И с этой точки, по мнению Владимира Путина, всё та же команда, которая управляла страной все эти бездарно профуканные годы, должна решать задачу по созданию 25 миллионов новых рабочих мест? Понимает ли он, что для этого надо менять основы всей до сих пор проводимой в стране социально-экономической политики?
Заглянем в принятый прошлой Государственной думой федеральный бюджет на 2012-2014 годы. Там заложен быстрый рост расходов на оборону и правоохранительную деятельность и запланировано снижение (в доле ВВП) и без того позорно низких расходов всей нашей бюджетной системы на образование, здравоохранение, поддержку жилищно-коммунального хозяйства. Как это совмещается со структурной перестройкой нашего рынка труда, о необходимости которой как общенациональной задачи пишет Владимир Путин? О каком массовом среднем классе можно при этом реально говорить?

3.
В самом начале своей статьи Владимир Путин пишет: «Меня тревожит, что у нас практически не происходит обсуждения того, что надо делать в рамках выборов, после выборов. На мой взгляд, это не отвечает интересам страны, качеству развития нашего общества, уровню его образования и ответственности».
Это неправда:
- эксперты (а их было чуть ли не 1,5 тысячи!), которые работали, как уже упомянуто, по поручению того же Владимира Путина над обновлением «Стратегии-2020», подготовили неоднородный по глубине проработки, часто внутренне несостыкованный, но в целом очень интересный документ, где детально прописаны возможные развилки в социально-экономической политике на ближайшие 10 лет;
- Институт современного развития подготовил целую серию подробных докладов о путях модернизации России;
- у таких политических партий, как КПРФ, «Справедливая Россия» и «Яблоко», есть масса наработок программно-стратегического характера.
Да, все перечисленные материалы далеко не идеальны по качеству, в них представлены принципиально разные подходы к решению российских проблем, но для начала диалога о будущем страны они более чем достаточны. Не хватает одного — позиции самой нынешней власти. «Единая Россия» вкупе с Общероссийским народным фронтом пробормотали что-то настолько невнятное и конъюнктурное, что Владимиру Путину пришлось потратить новогодние каникулы на очередной подвиг ручного режима в буквальном смысле: взяться за перо собственноручно. Я попытался вкратце проанализировать (без криков про «кровавый режим» и «Путина – в отставку!») то, что из этого получилось по моей кафедре. Мне как действующему профессору осталось только поставить оценку, а именно: НЕЗАЧЕТ.


Автор – доктор экономических наук, профессор