"Покайтесь, твари!"

- Ничего удивительного, пан Шарль. Расстреливать нужно предателей. Вот и пан Войцех вам то же самое скажет.
- Без суда и следствия. Предатель есть предатель.
- Но ведь русские не поляки. Они ваши враги и действуют как враги. Чего ждать от врага, когда на тебя нападает другой враг? Благородства?
- Пся крев, но ведь это позор им на всю историю. Я видел много подлости, но вот так, зная что мы истекаем кровью в борьбе с их будущим врагом... Вот увидите, немцы на нас не остановятся. Достанется и России, и Франции. Вы ответьте мне, месье Шарль, ладно Россия. Они всегда были нашими врагами. Я с ними ещё в 20х воевал. Почему Франция с Англией ничего не предпринимают. У нас подписаны договоры о взаимопомощи. Вы объявили войну, но немцы там у вас и войск не держат. Русские никогда не говорили, что они друзья Польши, но где помощь тех, кто назвался другом? Если бы немцы половину войск перебросили во Францию, мы бы тут и немцам дали, и русским ответили.
- Политика, пан Юзеф, политика. Грязное это дело. Кто там в Лондоне и Париже копается в грязи, и в какой грязи, я не знаю. А то, что они там наверняка запачканы по самые уши, не сомневаюсь. Но за себя мне не стыдно. Я, как советник, был с вами во время войны, хотя особых заслуг за собой не вижу. А пан Войцех, что думает насчёт всего этого?
- Что тут думать, панове? Я вспоминаю, как мы, пару лет назад, когда немцы, под видом освобождения Судетской области, где живут немцы, захватили всю Чехословакию, совершили аналогичную подлость.
- Вы не заговариваетесь, пан Войцех?
- Я? Нет. А разве вы, пан Юзеф, не принимали участие в вводе наших войск в Тишинскую Силезию? Вы ведь у нас профессиональный военный.
- Это совсем другая ситуация. Силезия наша историческая территория. Мы взяли её под контроль, чтобы немцы не зашли туда. Это благородно по отношению к нашим соотечественникам живущим там.
- Мне кажется, что чехи так не думают. Мы же сделали это в самый неподходящий для них момент. Я на допросе сказал русскому следователю, что думаю об их действиях против нас, так он мне то же самое ответил. «Мы,-говорит- освободили исконно русские территории с тем, чтобы туда не вошли немцы»
- Я вам так скажу, панове, бесполезно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет.
- Как это нет, месье Шарль? Как это нет? Здесь пахнет реальным сговором. Русские сговорились с немцами. Это интервенция.
- А если выяснится, что польское правительство сговорилось с немцами, когда ввело войска в Тишинскую Силезию? Что вы тогда скажете, панове? Да ведь и в Тишинской Силезии живут далеко не одни поляки.
- Я не знаю. Пусть пан Юзеф скажет.
- Если выяснится, что поляк сговорился с немцами, я прокляну этого поляка, как если бы он сговорился с русскими. А вы, пан Войцех, своего мнения не имеете? Жаль. Настоящий поляк должен иметь своё мнение о таких вещах.
- А я имею. Я считаю, что если и сговорились поляки с немцами, то Бог им судья. Я, всё равно, не могу знать подробностей. Я не знаю, как бы я поступил на том месте.
- Браво, пан Войцех, браво.Вы настоящий политик. Я больше скажу, вы можете ненавидеть кого угодно, но это ничего не меняет. Всё есть, как есть. Наше дело сейчас выжить, чтобы вновь сражаться с врагами. Потом разберёмся, кто с кем сговорился.
- И о чём сговорился, этот наглый, подлый негодяй. А вы, месье Шарль считаете, что выжить в плену будет трудно?
- Плен, пан Войцех, немногим лучше боя. Вы можете быть убиты, например, при попытке к бегству, которого не совершали. От болезни, которой не болели.