Человек - венец творения?

Итак, если мы примем во внимание, как исходный критерий наших таксономических представлений, современный нам геологический момент, — совершенно неуместными сделаются суждения вроде следующего, принадлежащего одному современному палеонтологу и в тоже время энтомографу рецентных форм14): «Виды, вариэтеты и субвариэтеты суть установления чисто искусственные. Если б все ныне живущие и вымершие индивиды были в распоряжении натуралистов, то не было бы больше ни видов, ни родов, ни отрядов, ни классов в природе. По мере увеличения количества изучаемых экземпляров вариэтеты друг с другом связываются, и кончается тем, что самые виды сливаются». Помимо полной неприложимости подобного суждения, если рассматривать изучаемую нами современную фауну или флору как целое, ограниченное горизонтом данного геологического момента, суждение это несправедливо и в той его части, где оно касается ныне живущих форм: мы старались показать выше, что истинные виды, как дериват ветвей, разошедшихся в более или менее отдаленном прошлом, в настоящее время никогда друг с другом не сливаются, какое бы количество их ныне живущих представителей, т. е. индивидов, ни имел перед глазами исследователь.

Переходя к морфологическому критерию вида, я должен сказать, что практически критерием этим может быть только сумма нескольких отчетливых признаков, при чем каждый из них, взятый в отдельности, может быть подвержен в частных случаях и индивидуальным колебаниям. Всякую попытку установить характер достаточных для вида признаков указанием, напр., на то, что признаки эти должны быть абсолютными (а не относительными) или заключаться в таких-то, а не в других органах, я считаю приемом схоластическим. Ибо опыт нас учит, что особенности, имеющие только индивидуальное значение в одной группе, нередко приобретают безусловно специфическое значение в другой, подчас даже рядом стоящей. В общем же в частных случаях каждый орган может варьировать. Много поучительных в этом отношении фактов сообщает богатая содержанием статья К. Jordan'a «Der Gegensatz zwischen geographischer und nichtgeographischer Variation» (Zeitschr. f. wissensch. Zoologie, 83. Bd., 1905, pp. 151—210). Из нее между прочим явствует, что в некоторых (правда, редких) случаях даже лучшие морфологические критерии — строение полового (копулятивного) аппарата не может дать руководящей нити для различения видов. Наивным нам представляется выдвигаемое некоторыми исследователями мнение, что морфологические признаки, взятые из внутренних органов животного, должны быть вообще ценнее признаков наружных, которые мы отмечаем названием морфоматических15). И те и другие могут быть равно хороши и нужны для различения видов, хотя для диагностики, понятно, во всех отношениях практичнее вторые, т. е. морфоматические.