Лучшие Вокалисты и Вокалистки!

Мы совсем забыли, что во многих составах вокал используется, как полноправный инструмент. Есть темы о Меркюри и собственно ... Всё? А почему бы не рассмотреть Планта, Байрона, Гилана как самостоятельные явления в музыке и это только про рок. А сколько вокалистов в других стилях? Неудобно конечно... Сейчас те немногие женщины забредающие случайно на музыку начнут метать в меня кирпичи но... Единственные интерестные полноценные музыкальные находки среди прекрасного пола встречаются только в вокале. Увы, но это факт)))

Вокалистка номер один... Имхо)))

Billie Holiday - Леди поет блюз
Блюз, звучащий как исповедь...
Именно так пела Билли. Она умела донести до слушателя глубину переживания, и когда она поет: «My man don't love me...» ей, веришь безраздельно. На джазовой американской сцене было много голосистых певиц, но едва ли хотя бы одна из них поёт о том, что у неё на сердце. Способность Билли Холидей передать подлинное чувство ставит ее в один ряд с лучшими джазовыми музыкантами Америки.
Джеймс Линкольн Коллиер.


Билли Холидей одна из немногих певиц обладавших абсолютно, самобытным, потрясающим ощущением классического блюза. Она коренным образом изменила понятие об американском джазовом вокале. Очень немногие, пожалуй, только Бесси Смит и Ма Рейни предоставляли возможность грамзаписи отразить переживаемые ими чувства. Личный вклад Билли Холидей в интерпретацию блюзовой традиции позволили произвести революцию в эстрадном вокале. Раньше исполнителю приходилось приносить свой артистизм в жертву либо композитору, либо аранжировщику, либо бэндлидеру. Ведь джазовый вокалист в большей степени, чем музыкант зависит от мелодии. И только Билли Холидей удалось решить эту проблему. На самом деле ее стиль был именно ее стилем и более ничьим. Вот как сама Билли Холидей говорила о этом:
«Я не думаю, что я пою. Я не чувствую себя певицей, как это принято понимать. Я чувствую себя так, будто я играю на каком-то инструменте. Я пробую импровизировать, подобно тому, как это делают Лестер Янг или Луи Армстронг, или кто-либо другой, кем я восхищаюсь до глубины души. То, что при этом происходит, и есть то, что я сама чувствую. Я ненавижу пение по нотам. Я должна изменять мелодию на свой лад — так, как я это всегда делаю и как я чувствую. Это все, что я знаю о своем пении».

Точная дата ее рождения неизвестна. По одним сведениям она родилась в 1912 году, по другим – 1915 году в городе Балтиморе. Родители ее сошлись еще подростками (отцу было 15 лет, а матери - 13), но ее отец Кларенс Холидей так и не заключил официального брака с ее матерью. Их брак был не счастливым с самого начала и распался слишком быстро. Кстати он был неплохим музыкантом и работал в оркестрах МакКинни и Флетчера Хендерсона. Во время первой мировой войны он сильно отравился газом на поле боя и вынужден был расстаться с мечтой, стать трубачом.
Их брак распался весьма своеобразно - Кларенс просто испарился в один день, оставив семью в весьма затруднительном финансовом положении. Ее мать, оставив Билли с родственниками, которые не уделяли ее должного внимания и заботы, подалась на заработки в Нью-Йорк. Так она была очень красивая женщина (наполовину ирландка), то она пробовала себя на поприще манекенщицы, но безуспешно. Билли чувствовала себя обделенной и отверженной, и в ней развилось чувство жалости к самой себе, обострилась мнительность. На любое действительное или кажущееся проявление невнимания к себе Билли отвечала истерикой. Возможно, склад ее души и породил ту трогательную нежность, которая пронизывает лучшие образцы ее творчества. Ведь в основном она пела о любви — утраченной и обретенной. Мать забрала ее к себе только в 1927 году. Так Билли рано познала горький вкус одиночества и заброшенности. Мать выбивалась из сил, что бы прокормить их да и сама Билли уже в детстве пыталась заработать на кусок хлеба: «Я была на посылках у одной мадам из дома на углу (этот дом был ни чем иным как притон), но я работала у этой женщины - делала все: убирала номера, мыла полы и ванные, так как она пускала меня в гостиную слушать пластинки Бесси Смит и Луи Армстронга, особенно его «West End Blues». Я так любила этот блюз. Когда мы переехали в Нью-Йорк, я отправилась послушать его выступление в «Lafayette Theatre». Он не сыграл мой любимый блюз, и тогда я пошла за сцену, чтобы попросить его об этом.
Когда я была на побегушках, мне было всего девять лет. Но, начиная с того времени и до сих пор, я всегда слушаю Луи и Бесси». О начале певческой карьеры Билли ходят легенды – одна красивей другой. Но лучше обратиться к автобиографии самой Билли Холидей:
«Тогда мы часто голодали. Нам действительно очень тяжело жилось. В нашей комнате всегда было холодно. Отец бросил нас и женился во второй раз, когда мне было десять лет. Моя мать была горничной, но и она не могла найти себе работу. Я нанималась натирать полы в богатых домах, но у меня это плохо получалось. Мы жили тогда в Нью-Йорке, на 145-й стрит, близ 7-й авеню. Однажды мы были так голодны, что едва могли дышать. Я собралась с силами и вышла на улицу. Было чертовски холодно, но я побрела от 145-й стрит до 133-й вдоль по 7-й авеню, заходя в каждую пивную с надеждой найти хоть какую-нибудь работу. Наконец я пришла в полное отчаяние и остановилась в клубе «Log Cabin», которым руководил Джерри Престон. Я сказала ему, что хочу согреться и выпить, но у самой не было ни цента в кармане. Тем не менее, я заказала джин, (это была моя первая выпивка, ибо до той поры я не могла отличить джин от вина) и выпила его залпом. Мне сразу стало тепло, и я попросила Престона дать мне какую-нибудь работу — сказала eму, что я могу быть танцовщицей. Он велел, чтобы я станцевала. Я попыталась сделать это, но ему совершенно не понравилось. Тогда я cказала, что умею петь. Он ответил: «Спой». В углу какой-то старик бренчал на фортепиано. Он начал играть мелодию «Travlin'», и я запела. Посетители в баре, перестали пить, повернулись и стали наблюдать за мной. Затем пианист (это был Дик Уилсон, как я узнала позже) переключился на «Body and Soul». Боже, видели бы вы этих людей - они начали кричать и плакать, все до одного. Это была очень простая публика. Престон подошел ко мне, покачал головой и сказал: «Детка ты победила». Вот так я и начала петь.
Тогда я первым делом попросила у Престона сэндвич и тут же его проглотила. Поверьте, эти люди дали мне целых восемнадцать долларов чаевых! Я выбежала, купила в лавке настоящую, большую курицу и помчалась со всех ног домой, на 7-ю авеню. В эту ночь мы с матерью впервые за много дней наелись досыта. С тех пор у нас всегда было много еды...».
С той поры Билли начала работать в клубах на 132-й улице. Там в 1933 году ее и нашел вездесущий «открыватель талантов» Джон Хэммонд. Холидей сделала свои первые записи с только что организованным оркестром Бенни Гудмена, заключила контракт с менеджером Джо Глейзером. Ее стали приглашать на выступления в престижные залы, например в «Аполло» - перворазрядный кинотеатр в Гарлеме. Тогда же Хэммонд решил организовать выступление Билли с малыми ансамблями во главе с Тедди Уилсоном, которые делали записи для музыкальных автоматов. Первая такая запись была сделана в 1 января 1938 года, а затем в течение шести лет она записала более сорока пластинок. Холидей работала практически со всеми ведущими джазменами. Среди них Бенни Гудмен, Бен Уэбстер, Рой Элдридж, Бак Клейтон, Джонни Ходжес, Гарри Карнй, Бенни Мортон — этот список можно продолжать до бесконечности. Ее записи представляют собой замечательные образцы джазового пения. Можно сказать, что Билли Холидей всегда звучала трагично, но в интонациях «Леди Дей» был слышен юмор, игривость, и нежность. Кстати вместе с оркестром Тедди Уилсона Билли сделала свою первую запись с Лестером Янгом, хотя знакомы они были значительно раньше - в 1934 году, когда Лестер приехал в Нью-Йорк искать работу, она ввела его в джазовые круги этого города и это ей удалось. авторитет ее в то время был уже достаточно велик - за плечами было более 20 записанных дисков, или как тогда говорили "более сорока сторон"- обязательное условие при записи пластинок для музыкальных автоматов. Серьезным увлечением того времени был роман с Бенни Гудменом. Да, именно с ним. Тогда ему было всего 23 года и его встречи с молодой певичкой стали постоянными, хотя ее мать была категорически против романа с белым парнем - вот такая расовая сегрегация наоборот. Сестра Бенни гудмена, которая по совместительству была его продюссером, тоже была против того, что бы он встречался с Билли. Этот юношеский порыв со временем перерос в роман, перспективы у которого не было, так как расовые противоречия в обществе автоматически делали участников таких браков, изгоями. "Не помню как я пережила душевную боль после разрыва с этим милым котиком!" - так писала об этом сама Билли Холидей.
БОББИ ТАКЕР: «Было настоящим удовольствием играть для нее! Она обладала величайшим чувством ритма - такого я еще не встречал. Не имело никакого значения, какую песню она исполняла. Она могла петь самую быструю мелодию или же что-нибудь вроде панихиды, но если бы вы взяли в руки метроном, то она всегда оказывалась на нужном месте. Что там говорить! С ней вы могли бы играть аккомпанемент вообще как угодно, вы могли просто забыть мелодию, импровизировать и чувствовать себя свободно».
Билли Холидей была очень талантлива. Однако ее профессиональная жизнь складывалась непросто. Страстная натура, она была подвержена влиянию момента; на ее настроение не всегда благотворно влияли друзья и почитатели. Она выступала в различных клубах Нью-Йорка, в том числе в клубе «Оникс» на 52-й улице, выезжала на гастроли в другие города Америки. В марте 1937 года, по настоянию Хэммонда она пришла в оркестр Каунта Бейси, тогда еще находившийся в стадии становления. Бейси к тому моменту был очень популярен и среди экспериментов, проводимых им было приглашение Билли в дополнение к вокалисту Джимми Рашингу. Но их сотрудничество было скоротечным. Если Билли была не в духе, она выступала плохо, часто опаздывала, а то и вовсе не являлась на работу. Среди других версий ухода Билли из оркестра был ее отказ исполнять блюзовые стандарты 20-х годов. И в дальнейшем она нигде не задерживалась подолгу и к концу 40-х годов практически покинула эстраду и вновь возвратилась на сцену ночных клубов.
КАРМЕН МАКРЭЙ: «В отношении Билли Холидей я просто не знаю, что вам о ней сказать. Насколько я понимаю, она сама себе является самым злейшим врагом. Это очень эксцентричная женщина с огромным темпераментом. Я думаю, что она родилась вместе с ним. Я не считаю, что это произошло потому, что она стала «звездой». Она была очень несчастлива в течение долгого времени. Я не знаю, как теперь, но, видимо, все ее беды проистекают от - того, что жизнь у нее до сих пор не наладилась.
Я скажу вам следующее: ее пение таково, какова она сама в жизни. Это действительно «Леди», даже когда вы слушаете ее голос просто на пластинках. Будь то быстрая мелодия или спокойная баллада, что бы вы ни слушали из ее записей — всегда это действительно «Леди». Пение — это единственное, в чем она может показать себя такой, какой она хотела бы быть в жизни. И она может быть счастлива только с помощью пения, это ее единственный выход, которого нельзя отнять. Я не думаю, чтобы она так же выражала бы себя, если бы вы встретили ее лично. Ее жизнь — в песнях, лишь в работе она как бы отдыхает и чувствует себя свободно, а не тогда, когда она находится под влиянием алкоголя или чего-нибудь другого.
Никогда нельзя предугадать поступки «Леди». Это очень неуравновешенная женщина. Иной раз люди слушают ее пение и думают, что она уже исчерпала себя, а на следующий день вам ее просто не узнать. Она всегда была моим кумиром».
Несмотря ни на что, Билли Холидей добилась популярности, гастроли по городам штатов проходили с аншлагами, а пластинки не залеживались на полках музыкальных магазинов. Уже в предвоенные годы она добилась пика своей популярности, а многие музыкальные критики и журналисты, полагают, что все лучшее она успела спеть до 25 лет. К тому времени Билли уже добилась известности и была тут же принята (практически через месяц после ухода от Каунта Бейси) в оркестр Арти Шоу. Музыканты и сам Шоу старались поддержать Билли (хочется напомнить, что оркестр Шоу был «белый» и иметь темнокожую солистку в то время являлось ужасной крамолой), однако во время концертов то и дело возникали конфликты на расовой почве. В результате Билли покинула оркестр. На помощь вновь пришел Хэммонд. Он познакомил Билли с Барни Джозефсоном, владельцем кафе «Сесайети», и тот предложил ей работу. Надо сказать, что Джозефсон играл значительную роль в джазе того времени. Бывший приказчик обувного магазина в Нью-Джерси, он, накопив денег, решил открыть ночной клуб, который, по его замыслу, должен был стать внерасовым — как для музыкантов, так и для посетителей. Ведь до конца 30-х годов в США почти не было клубов, где принимали бы негров, даже если там выступали негритянские музыканты. Джозефсон рискнул преодолеть этот барьер. Хэммонд направлял его в выборе музы-кантов, и вскоре новый клуб в Гринвич-Виллидж завоевал популярность.
Однако установки Джозефсона устраивали далеко не всех. Когда в конце 40-х годов началась «холодная война», некоторые реакционно - настроенные журналисты стали нападать на него, обвиняя в сотрудничестве с левыми силами. Джозефсон стал терять клиентуру и в 1950 году был вынужден закрыть клуб.
Вряд ли где-нибудь еще Билли Холидей нашла бы такую публику, как в кафе «Сесайети». Для артистки ее склада это было идеальное место работы. Сюда приходили не только музыканты и знатоки джаза, но и люди, готовые выразить сочувствие талантливой негритянской певице, испытывающей страдания и унижения из-за цвета кожи. Некоторые из завсегдатаев кафе имели связи и влияние. Они стали покровительствовать ей, и Билли Холидей стала звездой. Правда, не такой крупной, как Фрэнк Синатра или Бинг Кросби, но тем не менее известной всей стране. Именно тогда Билли впервые исполнила песню, которая в дальнейшем всегда ассоциировалась с ее именем. Это была песня на стихи поэта Льюиса Аллена (завсегдатая кафе), называлась она «Strange Fruit» («Странный плод»). Странным автор называл «черный плод, свисающий с черного дерева». Песня получилась грустной. Медленный, полный драматизма речитатив Билли о мучительной безысходности расизма, который продолжал свирепствовать на американском Юге, еще более усиливал трагизм ситуации. Песня никого не оставляла равнодушным, и публика всякий раз требовала ее повторения. Несмотря на яркую политическую окраску этой композиции, Джону Хеммонду удалось посодействовать тому, что бы Билли Холидей смогла записать этот сингл на “Commodore”, лейбле, принадлежавшем владельцу магазина джазовых грампластинок Милту Геблеру. После того, как песня вышла в грамзаписи, она получила неплохую радиораскрутку. Билли Холидей продолжала работать с лейблами “Columbia” до 1942 года, а с1944 года перешла на лейбл “Decca”, где и продолжала работать до начала 50-х, заслужив здесь право на высококачественный музыкальный материал и превосходные струнные секции для записей.
Успех, пришедший к ней в последнее время, побудил Билли отказаться от блюзов и легких мелодий. Она стала отдавать предпочтение печальным лирическим песням о неразделенной любви, таким, как «Lover Man» и «Gloomy Sunday». Изменив манеру пения, Билли еще больше стала нравиться публике. Однако, сделав упор на текст, певица утратила многое из того, что относилось к джазовой фразировке и что прежде делало ее кумиром поклонников джаза.
Творческая переориентация Билли объясняется не только складом ее психики, но и неудачно сложившейся личной жизнью. Она была очень одинока и всегда страдала от неуверенности в себе. Неудивительно, что тяжесть жизненных обстоятельств, помноженная на специфические нравы и условия джазового музицирования в ночных клубах, которое ежевечерне требовало полного раскрепощения, инспирации, особого настроя психики, в конце концов, привела Билли к наркотикам – беде многих джазменов. Наркотики не раз ставили ее по разные стороны с законом, и в 1947 году она была помещена в тюрьму на срок 7 месяцев, причем этот факт был широко освещен в прессе – и, как это не парадоксально, пробудил дополнительный интерес к творчеству Билли Холидей, увеличив количество ее потенциальных слушателей. В 40-х она пристрастилась к курению опиума вместе со своим первым мужем Джонни Монро. За расставанием с Монро последовал скоропалительный второй брак с трубачом Джо Гаем и совместное увлечение с ним героином. Не было только любви.
Среди коллег, кроме Лестера Янга (с легкой руки которого, за ней закрепилось прозвище, скорее титул: «Леди Дэй»), у нее, пожалуй, не было бескорыстных друзей, готовых поддержать, помочь. Кстати, она в свою очередь назвала его "През" - что означало президент среди саксофонистов. Лестер Янг был ее очень близким другом, хотя секса между ними не было. Он даже поселился в ее Нью-Йоркской квартире спасаясь от депресии и одиночества. Билли отдала часть жизни "Презу" и его саксофон в свою очередь называли "вторым голосом "Леди Дей". Билли никогда не была избалована вниманием мужчин, но по мере того, как росла ее слава, и увеличивались гонорары, вокруг нее стала вертеться толпа постоянных поклонников - в основном разных проходимцев и наркоманов, надеявшихся легко поживиться за ее счет. Билли никогда не зарабатывала миллионы, однако имя большой певицы и звезды приносило ей довольно значительные суммы, иногда несколько десятков тысяч долларов в год. Но в ее финансовых делах царил полный хаос.
Отдельно хочется вспомнить участие Билли Холидей в съемках нашумевшего полнометражного фильма об истории джаза - “New Orleans”, к съемкам которого в 1946 году приступила «фабрика грез» при деятельном участии Луиса Армстронга. Когда решался вопрос о кандидатуре на главную женскую роль, сомнений не было – Билли идеально подошла на роль темнокожей служанки, главную мужскую роль исполнял «Бинг» Кросби. Резонанс, который вызвала картина, повлек за собой серию концертов, где участники фильма выступали на одной сцене, а так же выпуск серии пластинок, где есть дуэт Билли с самим Сачмо: “Do You Know What It Means to Miss New Orleans?”.
В начале 50-х годов из-за употребления наркотиков здоровье Билли резко ухудшилось, ей стало трудно петь, голос резко ослаб. И все же время от времени она выступала и даже записывалась на пластинки. Будучи не в силах избавиться от страсти к наркотикам, Билли пыталась заглушить ее алкоголем, но это лишь ухудшило ее состояние.
БОББИ ТАКЕР: «"Дэй» была тогда в ужасной форме. Когда человек свихнулся, ничто в мире не интересует его, кроме наркотиков. Самое плохое заключалось в том, что она была одним из наиболее приятных людей, которых я встречал в своей жизни, ей невозможно было ни в чем отка-зать, и кроме того, она действительно пыталась бороться против своей пагубной привычки. Но у нее было трудное детство, и она встречала много плохого на своем пути, скажем прямо, она наделала немало ошибок. Трудно поверить, но у нее был очень необычный комплекс, какое - то особое чувство собственной неполноценности - она никогда не могла до конца поверить в то, что она действительно может петь. Вероятно, отсюда проистекали и многие ее не-счастья. И еще - деньги, имя, престиж и слава ничего не значили для нее». 50-ые – период резкого спада вокальной активности Холидей – голос ее все больше садился, приобретал не свойственную ей раньше хрипоту, лишая ее той теплоты и проникновенности, которая и была «визитной карточкой» певицы. Это очень заметно на тех записях, которые осуществил Норман Гранц на лейбле “Verve” в 1952 году, когда для записи были привлечены звезды первой величины: Бен Уэбстер, Бадди ДеФранко, Харри «Суитс» Эдиссон, Оскар Питерсон и другие. Очень важным этапом в карьере Билли Холидей является Ньюпортский джазовый фестиваль 1954 года, где Билли на одной сцене встретилась с королевой джаза – Эллой Фитцжеральд, свидельством чему является диск “Ella Fitzgerald and Billy Holiday at Newport” (Verve 8234). Почему эта встреча была символичной – пресса очень часто сравнивала их и вносила в оценку каждой из них элемент соревновательности. Кроме того, приход в музыку обоих певиц был очень схож – дебют Эллы, так же, очень напоминал историю про Золушку. На этом схожесть биографий, пожалуй, и заканчивается. Ярчайшим событием последних лет ее жизни был концерт 1958 года в Карнеги Холле, который стал вершиной ее творческой деятельности и актом официального признания – права выступить в этом престижном зале добились далеко не все музыканты и артисты не зависимо от их артистического стажа. Конец приближался с неотвратимой быстротой. В своей квартире в Нью-Йорке Билли вместе со своим другом "Презом" часто придавались попойкам. В последнем альбоме "Lady in Satin", несмотря на очень деликатную драпировку, партиями струнных Рея Эллиса, голос сорокалетней Билли Холидей звучит как голос восьмидесятилетней старухи, уже с трудом выговаривающей слова. Запись этой пластинки проходила в чудовищных условиях - пьяная и неуправляемая она с трудом выговаривала слова и на чем свет бранила музыкантов. В руке была бутылка с джином.
В мае 1959 года после сердечного приступа она попала в больницу. И даже находясь на больничной койке, она была арестована за употребление и хранение героина. Ей оставалось жить около двух недель. Билли, находясь под домашним арестом, скончалась 17 июня 1959 года от болезни сердца и печени вызванных частыми передозировками героина. У дверей палаты стояли полицейские ...
После смерти Билли стала пользоваться еще большей популярностью, чем при жизни. В 1972 году вышел ее биографический фильм “Lady Sings the Blues”. Исполнительница главной роли Дайана Росс попыталась развеять некоторые мифы, окутывающие фигуру Билли. Фильм с одной стороны, пролил еще больше света на судьбу певицы, с другой – сильно приумножил армию ее почитателей.

Ее кумиром была Бесси Смит, пению которой Дженис стремилась подражать. Окончив в 1960 году школу, Дженис некоторое время выступала в кофейнях и барах разных городков Техаса и других штатов. Она съездила в Сан-Франциско, где пела с различными группами и музыкантами. Жила уличными концертами и даже была арестована за мелкую магазинную кражу. Несколько раз она поступала в различные учебные заведения, в том числе в Техасский университет в столице Техаса г. Остин , но долго нигде не задерживалась. Училась она хорошо, но при этом вела битнический образ жизни, экспериментировала с алкоголем и наркотиками. В начале 1996 года она становится вокалисткой недавно образовавшейся сан-францисской группы "Big Brother and the Holding Company". Группа много работала, репетиции длились полный рабочий день, и пользовалась заслуженной популярностью в Сан-Франциско. Вскоре группа подписывает контракт с маленькой чикагской фирмой грамзаписи "Mainstream" и записывает несколько синглов, первый из которых "Blindman/All Is Loneliness" вышел в октябре 1966 г. Всеамериканская, а затем и всемирная слава пришла к Дженис после выступления "Big Brother And The Holding Company" на рок-фестивале в Монтеррее в 1967 г. После этого группа заключает выгодные контракты и выступает перед большими аудиториями за большие деньги. Выходит альбом (записанный еще до Монтерея), который так и называется "Big Brother And The Holding Company", а в сентябре 1968 г на фирме Columbia - альбом "Cheap Trills", который считается лучшим альбомом группы. В конце 1968 Дженис решила уйти из "Big Brother" и создала свою собственную группу "Kozmic Blues Band", в которую перешел также гитарист "Big Brother" Сэм Эндрю. Группа много выступает и в августе 1969 года принимает участие в знаменитом рок-фестивале в Вудстоке, а вышедший в сентябре альбом "I Got Dem Ol' Kozmic Blues Again Mama!" хорошо раскупается. В начале 1969 г Дженис выступает с воссоединившимися "Big Brother", а затем со своей новой группой "Full Tilt Boogie Band" и работает над записью нового альбома, который вышел только после ее смерти. 4 октября 1970 г Дженис Джоплин была найдена мертвой в лос-анжелесском мотеле "Landmark Hotel". Смерть наступила от передозировки героина.

Одна маленькая поправка. Кумиром Джениз была всегда Билли Холидей. К великому сожалению не только в вокальном плане, но и в жизненном.

Бразильская пианистка, певица и композитор Таня Мария выпустила свой первый альбом еще 37 лет назад и с тех пор не перестает импровизировать, мягко смешивая бразильские ритмы, фанк, ритм-н-блюз и афро-кубинские мотивы. Она демонстрирует уникальный взгляд на музыку, спокойно пересекая границы жанров и традиций, завоевывая все большую популярность. Талант Тани невозможно в полной мере оценить по ее альбомам. Она раскрывается на сцене, безудержно импровизируя и исполняя скат (манера джазового пения, когда певец подражает музыкальному инструменту).
Таня Мария Корреа Рейс (Tania Maria Correa Reis) родилась в семье музыкантов-любителей. В детстве она обучалась игре на фортепиано по настоянию отца. Именно он сподвиг ее выбрать музыкальную карьеру и дал необходимые навыки и веру в себя.

Она изучала юриспруденцию, но страсть к музыке взяла свое. Таня начала выступать в клубах Сан-Паоло и Рио-де-Жанейро. Она увлеклась босса-новой, исполняя ее на новый лад — чуть грубее и ярче, что соответствовало ее страстному темпераменту. Этим она и покорила публику.

В 1974 году Таня уехала в Париж делать себе имя в Европе. На ее искрометный стиль обратил внимание джазовый гитарист Чарли Бёрд (Charlie Byrd), который порекомендовал ее лейблу Concord Jazz. Таня выпустила девятый альбом с массой успешных хитов, самым известным из которых стал Come With Me.

Известная своим глубоким голосом, барабанной манерой игры на пианино и способностью гармонично комбинировать самбу с хип-хопом и фанком, Таня Мария — бесспорно, крупнейший талант современной бразильской сцены.

Выпустив 26 альбом, Intimidade, Таня показала свой композиторский и блестящий импровизаторский талант. Это реминисценция, ритмы ее детства, музыка, за плечами которой богатое прошлое. Для Тани это был вызов, возможность совершить путешествие в свое прошлое и посмотреть на него с высоты своего теперешнего опыта. Судя по названию альбома, это очень теплые воспоминания (intimidade переводится как «интимность», «близость»).

Стоит довериться Тане Марии и расслабиться под звуки ее жаркого микса, который откроет секреты настоящей близости и любви.

Настоящее имя Фредди Меркьюри - Фарух Булсара (ударение на предпоследний слог). Он родился 5 сентября 1946 года на маленьком острове Занзибар. Его родители - Боми и Джер - были парсы. Отец Боми работал бухгалтером в Британском правительстве. В 1952 году родилась сестра Фредди Кашмира. А в 1954 году, когда Фредди было всего 8 лет, его отправили в Индию и определили в школу Святого Петра в Панчгани - в 500 милях от Бомбея. Там друзья стали звать его Фредди - это имя прижилось и в семье.

Школа Св. Петра была типично английской, и все виды спорта, которыми в ней занимались, были типично английскими. Фредди терпеть не мог крикет и бег на длинные дистанции, но он любил хоккей, спринт и бокс, а в 10 лет стал чемпионом школы по настольному теннису. Но спортом его таланты не ограничивались. В 12 лет он стал обладателем кубка в своего рода юношеском многоборье. Он очень любил живопись и постоянно делал рисунки для друзей и родственников.

И конечно же, с ранних лет Фредди был без ума от музыки. Он слушал пластинки на старом домашнем проигрывателе, складывая их в стопку и прокручивая непрерывно. Слушая музыку, Фредди любил подпевать. Музыка была в основном индийская, хотя иногда попадалась и западная, - он пел все и сильно предпочитал такое занятие школьным урокам.

На музыкальные способности Фредди обратил внимание директор школы Св. Петра. Он написал письмо его родителям, где предложил за небольшую дополнительную плату дать ему возможность серьезно заниматься музыкой. Они согласились, и Фредди стал учиться игре на фортепиано. Еще он начал петь в школьном хоре и регулярно принимал участие в школьных театральных постановках. Уроки фортепиано ему нравились - здесь он мог определенно приложить свой талант. В результате Фредди получил 4-ю степень по теории и практике.

В 1958 году пятеро друзей из школы Св. Петра - Фредди Булсара, Деррик Бранш, Брюс Мюррей, Фаранг Ирани и Виктори Рана - создали свою первую рок-группу, которую назвали The Hectics ("Непоседы"), где он был еще не вокалистом, а пианистом. Они играли на школьных вечерах, юбилеях и танцах - более об этой группе ничего не известно.

В 1962 году Фредди закончил школу Св. Петра и вернулся на Занзибар, где проводил свободное время с друзьями на базарах, в парках и на пляжах. Занзибар был британской колонией, большую часть населения которой составляли африканцы и арабы. Когда в 1964 году в стране начались беспорядки, многие британцы и индусы вынуждены были уехать, хотя никто их оттуда не гнал. В числе покинувших Занзибар была и семья Булсара - они направились в Англию.

School to study for an A level in Art. Сначала они жили у родственников в Фелтхэме (графство Миддлсекс), потом у них появилась возможность приобрести свой собственный небольшой дом в том же районе. 17-летний Фредди избрал для себя художественный колледж, но для этого ему надо было получить соответствующий балл по живописи, и в сентябре 1964 года он поступил в ближайшую Айлсвортскую политехническую школу. В каникулы он старался немного подработать - то в отделе снабжения аэропорта Хитроу, то на фелтхэмовском торговом предприятии, где ему приходилось поднимать и укладывать тяжелые корзины и ящики. Рабочие, глядя на его руки, совершенно не соответствующие такого рода труду, спрашивали, что он здесь делает. Он отвечал, что он музыкант и что ему просто нужно чем-то заняться, и так велико было его обаяние, что товарищи быстро взяли на себя львиную долю его работы.

Эстетическая сторона школьной жизни импонировала ему явно больше, чем академическая, но он легко заработал нужный балл по живописи и весной 1966 года стал выпускником Айлсвортской школы. Благодаря этому баллу, а также его природному дару он был с готовностью принят в Илинговский художественный колледж, и в сентябре 1966 года начал проходить курс графической иллюстрации.

Он был горячим поклонником Джими Хендрикса, постоянно рисовал своего героя - затем рисунок помещался в рамку и использовался для украшения стен квартиры, которую снимал в Кенсингтоне его приятель Крис Смит и куда Фредди перебрался к тому времени из родительского дома в Фелтхэме. Кенсингтон тогда был просто наводнен людьми искусства - они толпами посещали знаменитый бутик "Биба" и Кенсингтонский рынок.

Фредди подружился со студентом из своего колледжа Тимом Стаффеллом. По мере того, как крепла их дружба, Тим начал приглашать Фредди на репетиции своей группы "Смайл" (Smile - Улыбка), где он играл на бас-гитаре и пел. Кроме Тима в группу входили гитарист Брайан Мэй и ударник Роджер Тэйлор. Звучание группы произвело на Фредди неизгладимое впечатление, особенно игра Брайана. Вдохновленный "Смайл", он впервые после отъезда из Индии пустился в музыкальные эксперименты.

Сначала его партнерами были Тим и Найджел Фостер - еще один студент художественного колледжа, затем Крис Смит. Когда Крис впервые услышал голос Фредди, он был очарован. А его манера игры на рояле - внешне эффектная, с моцартовской легкостью - в сочетании с сильным туше отличалась неповторимым своеобразием, и это тоже не оставило Криса равнодушным.

Они пробовали писать песни вместе. Как припоминает Крис, вряд ли они хоть что-либо закончили, но отмечает, что эти занятия с Фредди научили его очень многому. "Я моментально заметил, что у Фредди было врожденное чувство мелодии, - вспоминает Крис, - и это привлекало меня больше всего." Уже тогда Фредди экспериментировал, объединяя вместе несколько мелодий в разных тональностях, стараясь добиться наибольшего эффекта. Примите это во внимание, когда будете слушать Bohemian Rhapsody.

Фредди закончил Илинг в июне 1969 года с дипломом по графике и дизайну - и парой заказов на рекламу для местной газеты. Он переехал на квартиру к Роджеру Тэйлору, и этим же летом они открыли на Кенсингтонском рынке свой киоск. Сначала продавали работы Фредди и его товарищей по колледжу, а затем и разного рода одежду - новую и подержанную, какую удавалось достать.

Этим же летом его представили ливерпульскому трио "Айбекс" (Ibex) - ребята приехали попытать счастья в Лондон. Это были гитарист Майк Берзин (Mike Bersin), басист Джон "Тапп" Тэйлор (John 'Tupp' Taylor) и ударник Мик "Миффер" Смит (Mick 'Miffer' Smith - "склочник"). С ними были их главный и гастрольный менеджер Кен Тести (Ken Testi) и еще один участник Джефф Хиггинс (Geoff Higgins), которому иногда приходилось исполнять роль басиста, когда "Тапп" - ярый поклонник Jethro Tull - изъявлял желание поиграть на флейте. Встреча Фредди с "Айбексом" состоялась 13 августа 1969 года, а уже через 10 дней он изучил весь их репертуар, добавил несколько песен и был готов ехать с ними в Болтон (графство Ланкашир) давать свой первый концерт. Выступления в Болтоне проходили в рамках ежегодных блюзовых фестивалей, освещавшихся местной прессой. Концерты "Айбекса" состоялись 23 августа в театре "Октогон" и 25 августа - в Королевском парке (Queen's Park). До нас дошел снимок Фредди со второго концерта, напечатанный в болтонских "Вечерних новостях".

Сохранилась даже одна аудиозапись "Айбекс", но она была сделана на другом концерте - в ливерпульском клубе "Синк" (The Sink). Как утверждает сделавший эту запись Джефф Хиггинс, ее качество оставляет желать лучшего, но по ней можно судить о музыкальных симпатиях Фредди и его товарищей в те времена - это "Крим" (Cream), Джими Хендрикс, любимцы Фредди Led Zeppelin - "Айбекс" успешно исполнял их кавер-версии.

Где-то в конце сентября-октябре 1969 года "Айбекс" с легкой руки Фредди был переименован в "Рекэдж" (Wreckage - "обломки кораблекрушения"). Сначала это не вызвало у участников группы большого энтузиазма. Майк Берзин вспоминает, что Фредди позвонил ему с таким предложением и сказал, что остальные двое согласны. Впоследствии выяснилось, с ними была проделана та же процедура.

Примерно в то же время группу покинул "Миффер" Смит, а его место занял Ричард Томпсон (Richard Thompson), бывший ударник "1984", в которой играл Брайан Мэй. С новым названием они дали еще несколько концертов, но вскоре группа распалась - в частности, из-за того, что Майк вынужден был вернуться в Ливерпуль и продолжить учебу, как обещал родителям.

Фредди начал искать себе новую группу и нашел по объявлению в Melody Maker: группе "Сауэ Милк Си" (Sour Milk Sea - "море кислого молока") требовался вокалист. Сохранился рассказ о том, с какой помпезностью Фредди предстал перед ними. Хотя в тот день пришло еще несколько очень достойных кандидатов, как только Фредди запел, стало ясно, что они его берут. Голос Фредди отличался необычайной красотой и широким диапазоном. Но дело не только в голосе. Само его поведение, умение преподнести себя производило неизгладимое впечатление. Те, кто видел выступления Queen хотя бы в записи, поймут, о чем речь. Как вспоминает Кен Тести, все, что потом Фредди делал в Queen, он делал и на самом первом выступлении в "Айбекс" - это не есть что-то наработанное с годами, это редкостный природный дар, находящийся в неповторимой гармонии и с его голосом, и с внешними данными, и с его тонким художественным вкусом и музыкальностью в самом широком смысле. И то, что он сам это осознавал, делало его абсолютно неотразимым!

Итак, он получил работу. Другими членами группы были Крис Чезни (Chris Chesney) - вокал и гитара, басист Пол Милн, Джереми "Раббер" Гэллоп (Jeremy 'Rubber' Gallop) - ритм-гитара и Роб Тирелл (Rob Tyrell) - ударные. У них было несколько репетиций, а затем пара выступлений в родном городе Криса Оксфорде. Фредди и Крис, которому тогда было около 17 лет, сильно подружились, и Крис переехал на квартиру на Ферри Роуд, где жил Фредди вместе с членами "Смайл". Другим членам Sour Milk Sea не очень импонировало, что Фредди и Крис столько времени проводят вместе, - они гораздо больше были обеспокоены будущим группы.

И через два месяца Джереми, которому принадлежала почти вся аппаратура, забрал ее, а это означало распад группы. В апреле 1970 года Тим Стаффелл решил покинуть "Смайл", и место вокалиста занял Фредди. Он поменял название группы на Queen, а свою фамилию - на Меркьюри.

Дальнейшая биография Фредди Меркьюри в большой степени совпадает с биографией группы Queen. В 1970 году Фредди встретил Мэри Остин. Они прожили вместе семь лет, но остались друзьями на всю жизнь. В 1971 году в группу вошел Джон Дикон - теперь Queen были в полном составе. Фредди придумал герб для группы на базе знаков Зодиака ее участников: две феи для него (Дева), два льва для Роджера и Джона (Лев) и краб для Брайана (Рак). Именно Фредди стал автором первой песни Queen, попавшей в британские чарты - (Seven Seas Of Rhye), Ему же принадлежит и первый большой хит (Killer Queen) а также самая известная песня группы (Bohemian Rhapsody), 9 недель державшаяся на вершине британского хит-парада.

На концертах Фредди всегда был на переднем плане.

В 1975 году Queen гастролировали в Японии, где их повсюду сопровождала орущая толпа восторженных фэнов. Впервые им был оказан такой необыкновенный и неожиданный прием. Фредди просто влюбился в эту страну и начал коллекционировать японскую живопись и антиквариат.

7 октября 1979 года сбылась давняя мечта Фредди - он выступил с Королевским балетом.

Он выбрал Bohemian Rhapsody и Crazy Little Thing Called Love. Мелодию исполнял оркестр, а Фредди пел вживую. Выступление началось с Bohemian Rhapsody и имело огромный успех у любителей балета, которые стоя устроили ему овацию после обоих номеров.

В 1980 году Фредди сменил имидж - он сделал короткую стрижку и отрастил усы. После этого многие фэны начали присылать ему "подарки" - лак для ногтей и бритвенные лезвия.

В конце 1982 года Queen единодушно решили, что им нужно сделать перерыв и отдохнуть друг от друга. Они объявили, что в 1983 году гастролей не будет. Фредди давно уже обдумывал возможность выпустить сольный альбом - теперь у него было время для этого. В начале 1983 года он приступил к записи в мюнхенской студии Musicland. В этот период его познакомили с композитором Джорджио Мородером. Мородер принимал участие в возрождении немого научно-фантастического фильма Фрица Ланга "Метрополис", снятого еще в 1926 году, который решено было озвучить современной музыкой. Он попросил Фредди принять участие в совместном написании песни к фильму, и Фредди согласился. Он никогда еще не работал в соавторстве с кем-либо помимо Queen и не исполнял кавер-версий за исключением Ларри Люрекса. Результатом этого сотрудничества стала песня Love Kills.

Где-то в конце мая 1983 года Фредди смотрел постановку оперы Верди "Бал-маскарад". Именно тогда он впервые увидел испанскую оперную диву Монсеррат Кабалье. Сила и красота ее голоса произвела на него неизгладимое впечатление.

10 сентября 1984 года вышел первый сольный сингл Фредди - написанная совместно с Джорджио Мородером песня Love Kills для фильма "Метрополис".

А первым синглом с его будущего сольного альбома стал I Was Born To Love You, выпущенный 9 апреля 1985 года. Три недели спустя появился и сам альбом, названный Mr. Bad Guy. Он вышел на CBS Records.

13 июля 1985 года стало особенным днем для Queen и Фредди. В этот день состоялся концерт Live Aid - грандиозное шоу на стадионе Уэмбли, где присутствовало 72 тысячи зрителей. Концерт транслировало телевидение всего мира, т.е. его смотрело более миллиарда человек! Своим выступлением Queen обеспечили себе место в истории, а все обозреватели, журналисты, фэны и критики были единодушны, что группа стала гвоздем программы.

В начале 1987 года у Queen наблюдалось некоторое затишье, чем и воспользовался Фредди, чтоб записать еще один сольный номер в студии Таунхаус. Это была кавер-версия старой песни группы Platters The Great Pretender. Сингл вышел 23 февраля.

В марте 1987 года Фредди полетел в Барселону на встречу с Монсеррат Кабалье. Он подарил ей кассету, на которой было записано две его песни (по другим данным - 4). Испанская оперная дива оценила их по достоинству и даже исполнила одну из них - к великому удивлению Фредди - на концерте в лондонском Ковент Гарден. А в начале апреля эти двое артистов таких разных жанров начали работу над совместным альбомом. В конце мая в знаменитом Ку-Клабе на острове Ибица состоялся грандиозный фестиваль. Фредди был на нем почетным гостем и вместе с Монсеррат Кабалье выступил на закрытии фестиваля. Они исполнили песню Barcelona, которую Фредди посвятил родному городу Монсеррат.

8 октября 1988 года Фредди и Монсеррат выступили еще на одном грандиозном фестивале - La Nit, на этот раз в самой Барселоне. Они исполнили 3 песни: How Can I Go On, The Golden Boy и Barcelona, а партию фортепиано исполнил Майк Моран, соавтор песен. Долгожданный альбом Barcelona наконец-то вышел 10 октября. Выступление 8 октября стало последним появлением Фредди перед публикой. К тому времени он был уже тяжело болен СПИДом, но не хотел, чтоб люди знали об этом. Он объявил о своей болезни только за день до смерти. Несмотря ни на что он продолжал писать песни и делать записи и даже снимался в видеоклипах.

Уже совсем больным он снял замечательный клип к песне I'm Going Slightly Mad.

24 ноября 1991 года Фредди умер у себя дома в Лондоне от бронхиальной пневмонии, развившейся на фоне СПИДа. 20 апреля 1992 года на стадионе Уэмбли состоялся грандиозный концерт его памяти, в котором приняли участие многие рок-звезды. Но самым лучшим памятником для Фредди стал выпуск альбома Made In Heaven, завершенного тремя оставшимися членами группы. Альбом вышел 6 ноября 1995 года. На нем - самые последние песни, записанные Фредди.

Роберт Энтони Плант (Robert Anthony Plant) родился 20 августа 1948 года. Он вырос в местечке, расположенном на западе от Бирмингема (Birmingham), где городские постройки Вест Мидланда (West Midlands) сливаются с сельскими районами Уорчестершир (Worcestershire) и Шропшир (Shropshire). В то время он жил в районе Киддерминстера (Kidderminster). Юный Роберт учился в средней классической школе имени короля Эдуарда VI в Сторбридже (Stourbridge). В этом же городе, будучи подростком, он впервые вышел на сцену в Клубе Семи Звезд Блюза (Seven Stars Blues Club).

После участия в нескольких местных группах, одна из которых называлась Crawling King Snakes, Роберт Плант присоединился к бирмингемской команде Band Of Joy. Группа претерпела некоторые изменения состава, из которых лучшим приобретением был барабанщик Джон Бонам (John Bonham). Плант выпустил несколько синглов, на одном из которых он пел с группой под названием Listen, а на другом работал с ветераном британского блюза Алексисом Корнером (Alexis Korner), но, несмотря на то, что он подверг серьезному испытанию свою карьеру, выступив в качестве отдельного исполнителя, он никогда более так не поступал.

Важные изменения в его жизни произошли летом 1968 года, когда распалась группа Yardbirds. В составе этой лондонской группы были известные, в масштабах Великобритании, гитаристы: Эрик Клэптон (Eric Clapton), Джефф Бек (Jeff Beck) и Джимми Пейдж (Jimmy Page). Менеджер Yardbirds Питер Грант (Peter Grant) предпринял попытку собрать новую команду, используя в качестве ядра Пейджа и басиста Криса Дрежа (Chris Dreja). Но вскоре Крис решил покинуть группу, сменив бас-гитару на фотоаппарат. Пейдж в то время был известным сессионным музыкантом и вскоре нашел первого "клиента" - Джона Пола Джонса (John Paul Johnes) - среди своих многочисленных знакомых сессионных музыкантов. Джонс был опытным музыкантом и аранжировщиком, при этом сразу для двух инструментов - бас-гитары и клавишных. А Грант и Пейдж продолжали искать вокалиста и барабанщика.

Первым вокалистом, с которым начались переговоры, был Терри Рейд (Terry Reid). В этот момент Рейд был связан контрактом и поэтому предложил как альтернативу Роберта Планта. Пейдж и Грант отправились посмотреть выступление Планта в бирмингемский колледж подготовки учителей, где он выступал с группой под названием Hobbstweedle. Группа произвела хорошее впечатление, а Роберт, в свою очередь, понравился Джимми Пейджу. Когда Планту предложили стать вокалистом в новой группе, он согласился и вдобавок уговорил присоединиться к группе Джона Бонама. Так как у Yardbirds были запланированы гастроли по Скандинавии, четверка выступила там, но под названием The New Yardbirds.

После возвращения из Скандинавии было выбрано новое название - Led Zeppelin. Идея названия группы "движущейся как свинцовый дирижабль" пришла от Кейта Муна (Keith Moon) и Джона Энтуайстла (John Entwistle), которые собирались в то время покинуть группу The Who. Несмотря на то, что название фактически принадлежало Муну и Энтуайстлу, Плант, Пейдж, Джонс и Бонам взяли это название и сделали своим собственным - столь могучее имя подходило для группы и для ее музыки. Их первое выступление под названием Led Zeppelin состоялось 25 октября 1968 года.

Роберт Плант встретился со своей будущей женой Маурин (Maureen) в 1966 году, а 9 ноября 1968 года они поженились. Вскоре он стал отцом двоих детей: дочери Кармен (Carmen) и сына Карака (Karac).

Первый альбом группы назывался просто Led Zeppelin. Альбом, как всем известно, записанный всего за 30 часов в студии Olympic на западе Лондона, стал мощной смесью хард-рока (Communication Breakdown и Good Times Bad Times) и эмоционального блюза (включая две песни Уилли Диксон (Willie Dixon)). Другая блюзовая запись Dazed And Confused (написанная на основе старой песни Yardbirds), стала на долгие годы гвоздем выступлений Led Zeppelin на концертах. Выпуск пластинки осуществлялся под бдительным контролем Джимми Пейджа, имевшего большой опыт работы с продюсерами, таким как Микки Мост (Mickie Most). Альбом получил смешанную реакцию от критиков, но любителям рока он понравился.

Питер Грант, сплав гения, безжалостности и эксцентричности, нацелился на продвижение альбома на рынок США. Он подготовил выгодный для Led Zeppelin контракт с Atlantic Record, дающий ему полный контроль над выпуском тиража, а так же и группой. Директор Atlantic Ахмет Эртеган (Ahmet Ertegun) и Джерри Векслер (Jerry Wexler), полностью прочувствовавшие гениальность группы и специфический стиль ведения дел Гранта, подписали 5-летний контракт. Led Zeppelin начал свои первые американские гастроли в конце декабря 1968 года, что позволило преумножить будущие продажи альбома, поступившего в продажу в январе 1969 года.

До и после американского тура, группа занимала скромное место в Великобритании, и их выступления не влияли на их успех, чего нельзя было сказать об их взрыве популярности в США. Второе турне в США, летом 1969 года, прошло еще более успешно, чем первое. Перед ним группа выступила в Лондоне, в Albert Hall, наконец нанеся главный удар по своей родной стране. Их второй альбом готовился, когда группа находилась "на колесах", в различных студиях. Несколько раз в течение 1969 года группе удалось сделать записи на BBC, а так же сняться на датском телевидении.

Альбом Led Zeppelin II поступил в продажу в октябре 1969 года. Этот еще один многогранный альбом, где Плант появился как ведущий автор текстов, в таких песнях как Ramble On и Thank You. Вдохновение Плант черпал из разных источников, от традиционных блюзовых песен до книг Дж. Р. Р. Толкиена (J.R.R.Tolkien). Альбом содержал супер-хит Whole Lotta Love, первый широко известный "гимн" Led Zeppelin. Отредактированная версия этой песни поднялась до 4 места в чартах США.

Led Zeppelin никогда не появлялся в BBS' Top Of The Pops, потому что Питер Грант препятствовал телевизионным выступлениям и выпуску синглов. С одной стороны это объяснялось культивированием мистического ореола вокруг группы, с другой - то, что синглы направлены на неинтересную для Led Zeppelin часть аудитории. Синглы выпускались в США для радиостанций и никогда официально не выпускались в Великобритании.

В начале 1970 года группа принялась за работу над следующим альбомом, Led Zeppelin III. Пейдж и Плант решили готовить альбом в Bron-Yr-Aur, коттедже недалеко от Сноудонии (Snowdonia), где Плант бывал в детстве. Репетиции и записи проходили в Хидли Грэндж (Headley Grange), старом особняке в Хемпшире (Hampshire). Выпущенная в октябре пластинка показала большую разноплановость группы, что не понравилось некоторым критикам. В ней не было ожидаемых агрессивных вещей, за исключением Immigrant Song, записи были мелодичными и акустическими, включая традиционную народную песню Gallows Pole и медленные номера Tangerine и Since I've Been Loving You.

У Led Zeppelin росла репутация концертных исполнителей, они заполняли огромные арены не только в США. В 1971 году они вернулись в Великобританию и устроили несколько выступлений в клубах, а затем отправились в турне по Европе. В апреле они записали несколько "живых" выступлений на BBC.

Кроме репутации концертных исполнителей, они заработали славу крушителей номеров мотелей и гонщиков на мотоциклах по коридорам отелей. Этот миф возник больше от выходок сопровождающей команды, возглавляемой роуд-менеджером Ричардом Коулом (Richard Cole), чем от поведения самих Led Zeppelin. Иногда эта легенда проявлялась и на их выступлениях, например в Милане, когда во время концерта начались беспорядки.

Следующий альбом группы, и, возможно, самый знаменитый, вышел в ноябре 1971 года. Обложка альбома не содержит ни названия пластинки, ни названия группы. Идентифицировать ее можно было только по четырем руническим символам на внутреннем развороте. При этом настоящих рунических символов только два, но это уже совсем другая история. Atlantic сопротивлялась выходу альбома без "опознавательных знаков", но это была очередная гениальная маркетинговая уловка Питера Гранта. Альбом Zoso, как иногда его называют, создал еще более мистическую атмосферу вокруг Led Zeppelin, что, естественно, повлекло большие объемы продаж альбома. Эта пластинка также была сделана в Хидли Грэндж.

Самая известная вещь (не только в этом альбоме, но и среди всех песен Led Zeppelin) стала и остается до сих пор Stairway To Heaven. Согласно легенде, Роберт Плант написал слова сразу, как только услышал мелодию, и половина слов из этой импровизации попала в финальную версию. Альбом включал в себя как хард-роковые (Black Dog, Rock And Roll, When The Levee Breaks), так и "мягкие" песни (The Battle Of Evermore, с характерным вокалом Сэнди Денни (Sandy Denny) и Going To California, одну из самых любимых песен Планта).

Следующий альбом, Houses Of The Holy, не появлялся до весны 1973 года. Постоянно занимаясь записями, группа выпустила слишком много треков, чтобы они поместились на один альбом. Странно, но заглавная песня альбома, одноименная Houses Of The Holy, так и не вошла в окончательную редакцию альбома. (А мне кажется, что это очередной трюк великого Гранта - Houses Of The Holy вышла на следующем альбоме, и, естественно, все фанаты должны были ринуться за ним, даже в случае неудачной пластинки - И.К.). Необходимо отметить две примечательные песни этого альбома - No Quarter и The Rain Song - медленные, но могучие, в которых чувствуется и слышен талант Джона Пола Джонса.

В конце 1972 года Led Zeppelin совершили турне в Японии и Великобритании. Они вернулись в США в 1973, продав билеты на 24-х дневное турне за 4 часа. Группа перемещалась по Штатам в специально нанятом Боинге под названием Starship. В городе Тампа (Флорида) они побили рекорды Beatles как по посещаемости концерта, так и продаже записей. В конце гастролей в июле, выступление в Madison Square Garden было отснято на кинопленку Джо Массотом (Joe Massot). Позже эти кадры вошли в фильм о группе. Несмотря на значительный успех, 1973 год для Планта сложился плохо из-за того, что у него возникли проблемы с голосовыми связками.

Группа организовала собственную фирму под названием Swan Song в мае 1974 года. Несмотря на то, что это был механизм для выпуска всех последующих альбомов Led Zeppelin, фирма занималась выпуском альбомов и других известных исполнителей. Первым (и первым успешным) выпуском новой фирмы стал отличный дебютный альбом группы Bad Company. Лого фирмы можно показаться как портрет Роберта Планта с крыльями, на самом деле это картина Уильяма Риммера (William Rimmer) "Вечер, закат дня".

Карьера Led Zeppelin достигла своего пика 24 февраля 1975 года, когда был выпущен величайший альбом Physical Graffiti. Это двойной альбом, точнее сказать, двойной шедевр. Он содержал не только два мощных рок-гимна (Trampled Underfoot для "танцев" и Kashmir для "отдыха"), но и другие замечательные песни Houses Of The Holy, In The Light, Ten Years Gone, The Rover, The Wanton Song, Custard Pie и другие. Продажи альбома были феноменальные, возродился интерес к предыдущим альбомам группы, да так, что все они одновременно оказались в чартах Billboard.

Выпуск Physical Graffiti совпал с очередным большим турне, которое включало в себя встречу с Элвисом Пресли (Elvis Presley). В мае Led Zeppelin отыграли 5 концертов в переполненном зале Earl's Court в Лондоне. Но триумф был омрачен трагедией. 4 августа 1975 года Роберт Плант и его жена попали в серьезную автокатастрофу на греческом острове Родос. Маурин перенесла сложную операцию и провела несколько недель в больнице. Роберт сломал себе лодыжку и руку так, что еще в течение двух лет не мог полностью опираться на сломанную ногу.

Все, что ни делалось после Physical Graffiti, успех группы уменьшался. Следующий студийный альбом стал Presence, выпущенный в марте 1976 года. Несмотря на то, что в нем были некоторые удачные вещи, например Achilles' Last Stand, Led Zeppelin стал превращаться в одного из многих рок-динозавров, которые пробудили панк-революцию. Роберт Плант записывал свои вокальные партии, сидя в инвалидном кресле-каталке. Вынужденное отсутствие группы на сцене порождало упорные слухи о ее распаде и преждевременном выходе на пенсию.

Ближе к концу 1976 года Swan Song выпустила фильм о группе The Song Remains The Same и двойной концертный альбом. В дополнение к пленкам, снятым в 1973 году, в фильм были включены фантастические новеллы, якобы происходившие с участниками группы (часть о Роберте Планте была посвящена истории о короле Артуре и его мече, коне и храме Раглан (Raglan Castle)) и некоторые сценические клипы, которых было очень мало. Так как фильм был неубедительным, его лучше было не выпускать, если только ни несколько визуальных рядов с группой. Позже этот фильм перевели на видео, дав возможность фанам быстро перематывать неинтересные куски.

В фильме можно увидеть не только Роберта Планта, но и его жену и детей. Трагедия случилась и с его сыном, Караком. Он скоропостижно скончался от вирусной инфекции в июле 1977 года, когда группа была в середине своих последних американских гастролей. Плант вылетел из Нового Орлеана домой и на следующий год практически выбыл из группы, что опять вызвало к жизни слухи о распаде Led Zeppelin. Группа не появлялась почти весь 1978 год и ее выход на сцену в 1979 году стал почти неожиданным.

В августе Led Zeppelin дали два концерта на Кнебуортском (Knebworth) фестивале (Англия) при большом стечении публики. Хотя были и слышны некоторые критические замечания, группа доказала, что она способна собирать на свои выступления огромные толпы фанов. Их долгожданный альбом, записанный на студии группы Abba в Швеции, также вышел в августе. In Through The Out Door сразу попал в верхние строки чартов и в Америке и в Англии. В этом альбоме, главным идеологом которого стал Джон Пол Джонс, заметно, что группа стала мягче, хотя и записала пару жестких вещей (Fool In The Rain и Carouselambra).

Летом 1980 Zeppelin снова интенсивно гастролировал по Европе, и казалось, что он достиг своей лучшей формы. Турне закончилось в Берлине 7 июля. Led Zeppelin имел на будущее множество планов, включая большое американское турне. Все их намерения внезапно оборвались в связи со скоропостижной смертью Джона Бонама, который был найден 25 сентября мертвым после пьяного разгула в доме Джимми Пейджа. Пейдж, Плант и Джонс был абсолютно опустошены и Led Zeppelin практически распался, хотя формально не расформировывал до декабря.

На этом заканчивается та часть жизни Роберта Планта, которая привела его на вершину рок-славы. Но, как мы увидим дальше, последующие годы жизни не свергли его со столь высокого пьедестала. Несмотря на развал Led Zeppelin, жизнь его продолжалась…

Весной 1981 года, Роберт Плант начал выступать с ритм-н-блюзовой группой, известной под названием Honeydrippers, в которой играл его друг Робби Блант (Robbie Blunt). Вскоре Плант и Блант начали сотрудничать и в написании песен, а позже пригласили бас-гитариста Пола Мартинеса (Paul Martinez) и клавишника Джеза Вудрофа (Jezz Woodroffe). Чтобы иметь полный состав музыкантов для записи, они пригласили в качестве "гостей" барабанщиков Фила Коллинза (Phil Collins) и Кози Пауэлла (Cozy Powell). Хотя Фил Коллинз оставался некоторое время и в составе группы.

Роберт Плант решил выпустить свой первый сольный альбом самостоятельно. Его запись состоялась в студии Rockfield Studios в городе Монмуте (Monmouth). Альбом Pictures At Eleven был выпущен 25 июня 1982 года, и быстро забрался на вершину чартов. Лучшей записью альбома можно считать песню с обнадеживающим названием Like I've Never Been Gone, достойной Led Zeppelin.

Хотя голос был тем же и звук был хорошим, к сожалению, некоторые из песен, записанные Робертом Плантом, недотягивали до прежнего класса Планта. Как и при записи, Плант первоначально выступал и в качестве менеджера, хотя Питер Грант помог ему договориться с Atlantic Records - с Филом Карсоном (Phil Carson) и Биллом Кебишли (Bill Curbishley).

Как постскриптум к эре Led Zeppelin, в ноябре 1982 под соответствующим названием Coda вышла коллекция записей, ранее не выходивших на других альбомах. На альбоме Coda было несколько интересных записей, но наибольший интерес он представлял главным образом для настоящих фанатов Led Zeppelin. Стали распадаться и другие связи Zeppelin: Питер Грант ушел от оставшихся участников группы, фирма Swan Song пребывала в состоянии ступора, Роберт Плант расстался со своей женой Маурин, а позже развелся.

В начале 1983 Роберт Плант записал свой второй сольный альбома, The Principle of Moments. Фил Коллинз опять присоединился к постоянным членам группы в студии Rockfield Studios. После выпуска альбома последовали североамериканские гастроли. Песня Big Log, выпущенная на сингле, попала в двадцатку лучших в чартах как США, так и Великобритании. С этой песней Плант выступил в передаче Top Of The Pops. Он также появился на телевидении BBC в передаче Pop Quiz.

В 1984 Плант встречается с Джимми Пейджем в группе, к которой примкнули Джеф Бек (Jeff Beck) и Найл Роджерс (Nile Rodgers). Плант снова дал новому образованию название Honeydrippers, записывая EP с пятью треками под названием Volume One. Эта пластинка хорошо продавалась в США, но все стали ожидать Volume Two! Песни, включенные в этот EP, являлись кавер-версиями песен других исполнителей. Одна из них, Sea Of Love, стала известным хитом после того, как была выпущена на сингле.

В 1985 Плант попытался экспериментировать на своем третьем альбоме Shaken'n'Stirred, но получилось это не совсем успешно, ни в музыкальном смысле, ни в коммерческом. Лучшая вещь, Little By Little, была также выпущена на сингле. Хотя 1985 турне (теперь с Ричи Хейвордом (Ritchie Hayward) в качестве барабанщика) прошло достаточно успешно, группа развалилась в октябре из-за разногласий между Плантом и Блантом.

Музыкальным событием 1985 года стал концерт Live Aid, прошедший в июле. Плант, Джимми Пейдж и Джон Пол Джонс воссоединились на сцене Филадельфии, с Полом Мартинесом на бас-гитаре, Филом Коллинзом и Тони Томпсоном (Tony Thompson) на барабанах. В начале 1986 Плант, Пейдж, Джонс и Тони Томпсон сделали попытку возрождения Led Zeppelin, но Томпсон пострадал в автомобильной катастрофе и все застопорилось.

В 1986 и 1987 годах Плант потратил много сил для того, чтобы собрать новую группу. Наконец подобрался следующий состав: гитарист Дуг Бойл (Doug Boyle), барабанщик Крис Блэкуэлл (Chris Blackwell) и клавишник Фил Джонстон (Phil Johnstone). Последний являлся также одним из основных авторов песен и сопродюсерм. Позже к ним присоединился басист Чарли Джонс, затем Фил Скрэгг (Phil Scragg). Чарли Джонс, помимо группы, установил еще одну связь с Плантом, женившись на его дочери Кармен.

Первым альбомом с этим составом стал Now and Zen, записанный в конце 1987 года и выпущенный в феврале 1988. Он заработал достойный успех, частично из-за песни Tall Cool One, по произношению похожей на Coca Cola. Джимми Пейдж сыграл на гитаре в двух песнях. Обложка альбома несет волчий мотив, который похож на знак любимой футбольной команды Планта Wolverhampton Wanderers.

До этого момента Плант твердо стоял на том, чтобы не исполнять старые песни Led Zeppelin. Наконец он смягчался и начал включать некоторые номера, например Trampled Underfoot, на своих выступлениях. В мае 1988 года он сделал еще один шаг: Led Zeppelin вновь воссоединился для концерта, состоявшегося на 40-летней годовщине Atlantic Records. В качестве барабанщика был сын Джона Бонама Джейсон. Роберт Плант выступил на этом концерте, переданном по телевидению, и как сольный певец.

Плант и его новая группа не очень много работали в студии. Студия Olympic Studios, в которой раньше записывался Led Zeppelin, Плант использовал, чтобы подготовить следующий альбом, выпущенный в марте 1990 года. Название Manic Nirvana взято от прозвища, которое дал Роберту Планту Билл Кебишли. Хотя Manic Nirvana не был его самым успешным альбомом Планта, турне, которое последовавшее за альбомом, был хорошо встречено критиками и публикой. В июне 1990 Плант получил награду Silver Clef и выступил на фестивале лауреатов в Кнебуорте (Knebworth), где Джимми Пейдж присоединился на сцене к группе, чтобы исполнить несколько песен Led Zeppelin.

В конце 1990 года была выпущена пластинка Led Zeppelin под названием Box Set. Волна ностальгии поднялась еще выше после передачи MTV Rockumentary, посвященной Led Zeppelin. Но у Планта получился длительный промежуток до выхода следующего нового альбома. Подготовка и запись неторопливо шла в течение 1991 и 1992 годов. В это же время не было больших гастролей. В апреле 1992 Плант выступил вместе с остатками Queen на концерте, посвященном памяти Фредди Меркюри (Freddie Mercury).

Альбом Fate Of Nations наконец был выпущен в июне 1993 года. На этом альбоме играет не только постоянная группа Планта, но и множество приглашенных музыкантов, таких как Мэйри Браннан (Maire Brennan), Найджел Кеннеди (Nigel Kennedy) и Ричард Томпсон (Richard Thompson). Гитарист Кевин Скотт МакМичел Guitarist (Kevin Scott MacMichael) также внес существенную лепту в альбом. Fate Of Nations вобрал в себя разнообразие стилей и влияний, некоторые из которых идут от Led Zeppelin. Две песни с альбома были выпущенные на синглах (29 Palms и If I Were A Carpenter), затем состоялось мировое турне, закончившееся в Южной Америке в начале 1994 года.

В те годы ходило множество слухов о воссоединении Пейджа и Планта. Они вместе выступали на нескольких "специальных случаях": Live Aid в 1985, концерте, посвященном годовщине Atlantic Records в 1988, и на фестивале в Кнебуорте в 1990. Роберт Плант был один из трех вокалистов на альбоме Джимми Пейджа Outrider, а Пейдж, в свою очередь, принимал участие в альбоме Планта Now And Zen. Но это были лишь короткие встречи, ничем долгосрочным не продолжавшиеся и их карьеры имели собственные пути. Джимми Пейдж участвовал вместе с Полом Роджерсом (Paul Rodgers) в группе The Firm и занимался ремастерингом всех студийных записей Led Zeppelin.

В 1994 MTV предложили Планту и Пейджу выступить в шоу, посвященном Led Zeppelin, в серии Unplugged. Неизвестно, был ли Джон Пол Джонс не приглашен или его это не заинтересовало, но Пейдж и Плант начали свое сотрудничество. Результаты можно услышать на альбоме No Quarter, который был выпущен и на видео. Выступление на MTV состоялось 12 октября. Нормальный состав рок-группы был расширен мандолиной и народным инструментом харди-гарди (hurdy-gurdy) (с виду скрипка, клавиши как на баяне, сзади рукоятка для нагнетания воздуха, держится как гитара - И.К.), египетским ансамблем из шестнадцати человек и струнным оркестром. Выступление включило классические песни Zeppelin, такие как Kashmir и The Battle Of Evermore, и четыре новые песни, которые сильно тяготели к марроканской музыке. Кстати, три из них и были записаны именно в Марокко.

В январе 1995 Led Zeppelin был введен в Rock 'n' Roll Hall Of Fame, и три оставшихся в живых члена группы в очередной раз выступили вместе. С февраля 1995 года, в течение года, Пейдж и Плант были в более или менее непрерывном турне по США, Европе, снова США, Японии и Австралии. Во время турне они добавляли в свои выступления больше и больше песен Zeppelin. В том же 1995 году Atlantic Records выпустила трибьют-альбом Encomium, в котором записались известные артисты, например Шерил Кроу (Sheryl Crow) и Duran Duran. На этом же альбоме Роберт Плант и Тори Амос (Tori Amos) исполняют версию песни Down By The Seaside.

В сентябре 1997 вышел первый и единственный в Великобритании сингл Led Zeppelin, включающий в себя Whole Lotta Love и две записи, Travelling Riverside Blues и Hey Hey What Can I Do, ранее доступные только на сборнике Boxed Set. В ноябре вышел "новый" альбом Led Zeppelin, вобравший в себя "живые" и студийные записи, сделанные на BBC в 1969 и 1971 годах.

В 1998 Пейдж и Плант опять начали действовать. В феврале началось турне по Восточной Европе, где они представляли как классику Led Zeppelin, так и некоторые новые песни. Звук был классическим Zeppelin'овским, при участии Чарли Джонса (Charlie Jones) на бас-гитаре и Майкла Ли (Michael Lee) на барабанах. Новый сингл Most High был выпущен в конце марта, вместе с концертами в Лондоне и Париже и множеством съемок на телевидении. Затем в апреле вышел новый альбом, Walking Into Clarksdale, встреченный критиками "на ура". Пейдж и Плант разделили сложности продюсирования альбома со Стивом Албини (Steve Albini).

В мае 1998 года Пейдж и Плант были полностью заняты в большом Североамериканском турне. Они продолжали свои поездки в течение почти целого года с небольшими перерывами, мотаясь между Европой и Америкой. Их выступления были хорошо встречены везде, где только они не побывали. После отказа использовать репутацию Zeppelin в 1980-ых, Плант занял более мягкую позицию в 1990-ых, делая попытки использования новых стилей, но помня о своих музыкальных корнях.

Фактически Роберт Плант никогда не отрывался от своих корней, живя на ферме около Киддерминстера (Kidderminster) в течение многих лет. Его тексты песен навеяны его давним интересом к кельтским легендам, и в музыке он все так же близок к своим детским кумирам блюза. Но самая большая его ценность - его голос! Роберт Плант не только певец. Он использует свой голос как музыкальный инструмент. При этом он владеет им так, что ни один синтезатор не сможет его воспроизвести. Дейв Льюис (Dave Lewis) говорит, что на записях из Хидли Грэндж вокал Планта звучит немного тише, чем следовало бы, но приглушенный вокал производит более сильное впечатление, замысловато переплетаясь с другими инструментами.
Воссоединение Роберта Планта с Джимми Пейджем в 1998 году явило свету не просто чистый Led Zeppelin, но и Zeppelin'овское стремление к новому и свежему. В феврале 1999 года Пейдж и Плант достигли таких высот, каких не мог достичь Led Zeppelin, когда получили премию Grammy за лучшее рок-выступление с Most High.

После развода Роберт Плант имел романтические связи с певицами Алланой Майлз (Alannah Myles) и Наймой Акхтар (Najma Akhtar), но так и не женился ни на одной из них. Главная любовь в его жизни - футбольная команда Wolverhampton Wanderers. Когда его спросили в 1998 году в телевизионном интервью, что он предпочитает - секс, наркотики или рок-н-ролл, он без колебаний ответил: "Футбол".

В середине 1999 года Плант плавно, в очередной раз, разошёлся с Джимми Пейджем и теперь выступает со своей группой "Priory Of Brion"

ФЛОРА ПУРИМ
Флора Пьюрим родилась 6 марта 1942 года в Рио-де-Жанейро в музыкальной семье. Ее отец, уроженец Украины, был ведущим скрипачом симфонического оркестра Рио, а мать классической пианисткой. В 8 лет Флора берет уроки игры на фортепиано и начинает игру на гитаре, до тех пор пока она не начала разрабатывать голос под руководством Гермето Паскоаля, расширив свой диапазон с трех октав до шести.
В середине шестидесятых Паскоаль вместе с перкуссионистом Аирто Морейрой руководили популярной бразильской группой Quarteto Novo, которая смешивала джаз с радикальными “протестными” песнями. По прошествии некоторого времени после знакомства Флора и Аирто (изначально воспринявшие друг друга в штыки) посчитали, что идеально подходят друг другу, и создали крепкий тандем, как семейный так и творческий. В течение 30 лет Морейра и Пьюрим неизменно гастролируют и записываются вместе, объединяя творческий потенциал одного из лучших перкуссионистов мира и джазовой певицы высочайшего класса. В связи с военным переворотом 1967 года в Бразилии и наложенной цензуре на тексты песен, пара переезжает в США, где становится неотъемлемой частью местной джазовой сцены, выпустившей первые успешные коммерчески альбомы в истории электронного джаза семидесятых.



Флора объезжает Европу вместе с такими музыкантами, как Стен Гетз и Бил Эванс, развивая и обогащая свой вокальный репертуар, а впоследствии присоединяется к Чику Кореа, Аирто, Стенли Кларку и Джо Фареллу в альбоме ‘Return To Forever’.
В 70-х годах она встречается с Карлосом Сантаной и Дженис Джоплин, выступая совместно на оpen-air фестивалях в Калифорнии, и участвует в записи нескольких классических альбомов Кореа и Аирто, включая ‘Light as a feather’.
Говоря об исполнении Флоры, было бы неправильно и непоследовательно сравнивать ее с другими джазовыми вокалистами, так как многие из них сильно привязывают себя к тексту, ограничивая импровизационный язык скэтом, в то время как Флора использует весь потенциал своих голосовых связок, порой пренебрегая словами, в пользу широкой палитры необычных звуков, но при этом будь это имитация голосов дельфинов или безумный хохот - все подчинено музыке и ритмике.
“Я не пою баллады”, - сказала певица в интервью журналу Straight No Chaser. “Когда я пою слова, я, естественно, имею их в виду, но при этом предпочитаю освобождать себя, потому что текст ограничивает фантазию. Музыка говорит сама за себя”.



В 1986 году Флора снова записывается вместе со своим мужем для альбома ‘The Magicians’, ставшем номинантом премии “Грэмми”. В 1992-м она подтверждает свой успех, когда обладателями этой награды стали сразу два альбома с ее участием: ‘Planet Drum’ с барабанщиком группы Grateful Dead Микки Хартом (Лучший альбом в стиле World) и ‘The Dizzy Gillespie United Nations Orchestra’ (Лучший джазовый альбом). Вообще, Диззи сыграл не малую роль в жизни Флоры, приобщив ее помимо всего прочего к религии бахаитов. В последующие четыре года Флора получает два "Грэмми" за лучший женский вокал в джазе и становится лучшей певицей по итогам голосования журнала Downbeat.

Оганизованная Аирто в 1993-м латино-джаз-группа Fourth World, в которую помимо Аирто и Флоры вошли также гитарист-виртуоз Жозе Нето и блестящий клавишник Гэри Мик, явила собой новый виток в карьере певицы. Под крылом нового лэйбла Флора завоевывает новую волну популярности. Fourth World - это уникальный состав, опередивший свое время. Гибрид джаз-рока и world с богатой перкуссией и яркими латинскими вибрациями. Последнее достижение группы - альбом "Last Journey" (BW2122) - как бы предвосхищает последующий совместный альбом с Ронни Скоттом - ‘Little Tear’.
Выступления в The Forum в Лондоне и сотрудничество с Гиллсом Питерсоном и Патриком Форджем сделали Флору и Аирто участниками нескольких записей в стиле acid jazz, среди которых "Supernatural Feeling" с квартетом Джеймса Тэйлора и "Listen" для Urban Species. А первый альбом Флоры на лэйбле M.E.L.T. - "Speed Of Light" (BW044) был ремиксован Эндрю Миссингхамом.
‘Speed of Light’ восстанавливает Флору в роли самостоятельной солистки, изменяя курс от ритуальных песнопений к легкой салсе, пропитанной яркими флейтами, перкуссией и мягкими электронными звуками.
"Это не "вокальный" альбом в плане исполнения, и я бы не стала называть его демонстрацией возможностей моего голоса, - объясняет Флора. - Стоит скорее обращать внимание на композиционное построение самого альбома и, естественно, на музыку, которая является саундтреком ко всей моей жизни”. Записанный на двух студиях - Sound Design в Санта-Барбаре и Real World Питера Гэбриэла - под руководством звукорежиссера Джеффа Джилетта, ‘Speed of Light’ стал итогом года работы и концептуально сочетает большое количество разных стилей и течений. Среди музыкантов, принявших участие в записи, встречаются такие имена, как кубинский конгист Чанкуито, Джованни Хидальго и Билли Кобэм.



В это время Флора снова привлекает внимание молодых любителей джаза в Лондоне. Как-то раз в воскресенье онa заглянула в клуб Dingwalls на сешн Гиллса Питерсона, дабы убедиться в этом лично. Диджей поставил песню ‘Samba de Flora’, и танцплощадка взорвалась! "Весь зал повыскакивал со своих мест и начал танцевать как заведенный. Я не могла в это поверить!", - рассказывает Флора журналу Jazz On CD в апреле 1995 года.
Недавно были переизданы два сольных альбома Флоры, записанных в семидесятые: "Carry On" (1979) выпущен в 1998-м на Warner Music и "500 Miles High" (1974) в 1999-м на Fantasy. Альбом, выпущенный на лейбле MELT в мaе 2001 года, называется "Flora Purim Sings Milton Nascimento" ("Флора Пьюрим поет песни Милтона Нацименто), и, как говорит сама Флора, является "не просто посвящением Милтону, но выражением вечной и бескорыстной любви".

В 2002-м в США не было звезды ярче Норы Джонс. Милое создание 23 лет от роду с кротким взором и ангельским голосом парализовало воображение слушателей, уставших от заштампованности Бритни Спирс и мужеподобности Пинк. Иллюзией домашнего уюта веяло от этого мягкого пения и простых мелодий, ностальгией по молодости и вечным ценностям.



Это ли стало причиной всеобщего помешательства или что-то иное, но популярность молодой певицы росла как снежный ком с горы и накрыла в конечном итоге даже твердолобых академиков, каждый год устраивающих выставку музыкальных достижений под названием «Грэмми». Восемь граммофончиков, из которых пять - по личным заслугам Норы - такое не каждому новичку по силам. А если учесть, что Нора Джонс не является представителем мира поп-музыки, то ажиотаж вокруг ее дебютного альбома кажется еще более невероятным. «Come Away With Me», вышедший на известном джазовом лейбле Blue Note, и джазом-то в обычном понимании не является. А вот что это такое, давайте попробуем выяснить вместе...

Нора Джонс родилась 30 марта 1979-го года в Нью-Йорке. Неафишируемая деталь биографии - Нора является родной дочерью легендарного индийского исполнителя на ситаре Рави Шанкара, но предпочитает не говорить о своем знаменитом отце. Из-за того что не хочет пользоваться его именем для построения собственной карьеры - это во-первых, а во-вторых - потому что почти не знает своего отца. Мать Норы Сью Джонс, в молодости работавшая танцовщицей, рассталась с Рави Шанкаром, когда Нора была совсем ребенком. По словам певицы, до того момента, когда ей исполнилось девять лет, она видела своего отца от силы десять раз. Следующая встреча произошла в 1997-м году, когда Нора была представлена своей сводной сестре, 16-летней Анушке Шанкар, так же, как и ее отец, ситаристке. Но до того времени произошло еще многое из того, чего нельзя обойти вниманием, если мы хотим узнать об истоках таланта Норы Джонс.

Когда Норе исполнилось четыре года, ее мать перевезла девочку в нефтяную столицу Америки - Даллас, Техас. Семья поселилась в пригороде Грейвпайн, где Сью Джонс устроилась медсестрой, а маленькая Нора пошла в общеобразовательную школу. Первые музыкальные впечатления будущей звезды связаны именно с этим периодом. «У моей матери была обширная коллекция записей, - вспоминает певица. - Рэй Чарлз, Арета Франклин, Майлс Дэвис, Фредерик Шопен, Билли Холидей... Билли Холидей была кумиром моего детства. Когда мне было пять лет, я постоянно ставила одну и ту же пластинку и крутила ее опять и опять. «You Come To My Head» была моей любимой песней».

Сейчас Нора, анализируя свои детские годы, удивляется, откуда могла взяться любовь к джазу: ее мать любила слушать соул и кантри, а джазовые пластинки были наперечет - их слушала только Нора. «Не знаю, наверное, это произошло после того, как мама повела меня на концерт какого-то бигбэнда, - говорит певица. - Эта музыка показалась мне интересной и крутой, раньше я не слышала ничего подобного. Мама всегда слушала ритм-н-блюз и соул, но очень редко - джаз. После того концерта я захотела заниматься джазом и потом даже пыталась научиться играть на саксофоне».

Как бы то ни было, уже в пять лет Нора начала петь в хоре, а в семь стала брать уроки игры на пианино. Когда юной «джазистке» исполнилось 15, семья переехала в центр Далласа и девушка поступила в высшую музыкальную школу Booker T Washington High School For Performing & Visual Arts на курс джазового фортепиано. За время обучения в этой школе молодая исполнительница получила свои первые серьезные награды: в 1996-м году она стала обладательницей студенческой премии Down Beat Student Music Awards в качестве «лучшей джазовой вокалистки» и автора «лучшей оригинальной композиции». А в 1997-м Нора получила еще одну SMA - тоже как «лучшая вокалистка».



После завершения школы Нора Джонс продолжила музыкальное обучение в Университете Северного Техаса, где совмещала укрощение фортепиано с вечерними выступлениями в клубах. «Я пела джазовые стандарты в ресторанах и публика всегда хотела «что-то из Синатры», - говорит Нора. - Но одну песню я никогда не позволяла себе исполнять - «My Way». Она звучит потрясающе в исполнении Синатры, но я бы смотрелась, как идиотка. Мне всего 20, у меня нет никакого морального права исполнять эту песню!»

В 1999-м юная певица приехала в Нью-Йорк, чтобы набраться опыта, да там в конце концов и осталась. «Нью-Йорк поразил меня своей развитой и разнообразной сценой, - говорит девушка. - Это было настолько впечатляюще, что я решила как можно глубже окунуться в эту атмосферу». В первое время после переезда в «столицу мира» Нора Джонс значилась штатной вокалисткой фанк-группы Wax Poetic, однако вскоре собрала свою собственную группу, в которую вошли басист Ли Александер (Lee Alexander), гитарист Джесси Харрисс (Jesse Harriss) и барабанщик Дэн Ризер (Dan Rieser). По легенде, птица удачи посетила исполнительницу в канун ее 21-го дня рождения. Присутствующий в этот день на концерте группы ловец талантов Blue Note взял у музыкантов демозапись и представил ее президенту лейбла - Брюсу Лундваллу (Bruce Lundvall). «Она поет как ангел, а на фортепиано играет, как будто перышками клавиш касается», - отзовется о своей юной протеже Лундвалл чуть позже.

Однако прошел еще по меньшей мере год, пока группа подписала контракт. Для записи дебютного альбома певицы был рекрутирован известный продюсер Ариф Мардин (Arif Mardin), работавший ранее с Аретой Франклин и Modern Jazz Orchestra.

Лейбл Blue Note, наряду с Verve, является одним из самых известных джазовых лейблов, поэтому решение работать с Норой Джонс могло удивить знатоков джаза. Однако ничего удивительного в этом нет: первоначально предполагалось, что Нора будет исполнять джазовые стандарты, как делала это в клубах и ресторанах. Но не так получилось, как планировалось. Певица и ее музыканты также баловались сочинительством музыки, и их творчество балансировало на грани джаза, блюза, кантри и соула. В итоге в альбом вошли авторские композиции и несколько кавер-версий. И нестройную реакцию на музыку Норы Джонс со стороны джазовых критиков можно объяснить единственно выходом группы из строгих рамок джазовых композиций. Этим же объясняется и невероятный успех у слушателей: Нора Джонс соединила, казалось бы, невозможное: джаз и кантри, блюз и соул.

Получившийся результат восхитил видавших виды меломанов. Еще перед выходом дебютного альбома журнал Rolling Stone включил имя Норы Джонс в десятку новых музыкантов, которых «обязательно следовало бы послушать в 2002-м году». Критики попали в яблочко, что называется. А, возможно, именно с подачи Rolling Stone и сдвинулась та лавина слухов, которая впоследствии накрыла с головой (см. первый абзац).

Дебютный альбом, названный по одной из песен «Come Away With Me», вышел 26 февраля 2002 года. Нельзя сказать, что он произвел эффект разорвавшейся бомбы - слава о новой «звезде» расходилась концентрическими кругами, как от брошенного в воду камня, вовлекая все больше и больше поклонников. Начавший свой путь с нижних позиций чартов (в Англии, например, диск дебютировал на 108-м месте), к концу года «Come Away With Me» добрался-таки до вершины американского Billboard. А после получения в феврале 2002-го восьми «Грэмми» (в том числе как «запись года» и «альбом года»), возглавил и хит-парады Великобритании и Канады. В настоящее время альбом получил платиновый статус в Голландии, Австралии, Португалии, Гонконге, стал двукратно платиновым в Великобритании, Ирландии и Сингапуре, и пятикратно - в Новой Зеландии. Общий тираж дебютного диска Норы Джонс составляет пять миллионов экземпляров по всему миру - цифра, невероятная для Blue Note, бухгалтеры которого рады, когда диск расходится десятитысячным тиражом. «В этом альбоме только живая музыка, никакой электроники, чем так грешит современная музыка. Я не утверждаю, что это плохо, мне даже нравится электронная музыка. Но это не то, чем я вдохновляюсь. Эта запись звучит немного «вне времени», потому что мы использовали оборудование, которое было в ходу лет эдак 30 назад», - пытается объяснить успех своего альбома певица.



Надо признать, риск президента Blue Note оправдался, Лундвалл может гордиться - угадал талант. А Нора Джонс, со своей стороны, весьма признательна Blue Note за свободу, которую она вряд ли бы получила, заключив контракт с крупным лейблом. «Когда я впервые вошла в контакт с Blue Note, я боялась, что эти джазовые пуристы засмеют меня, ведь то, что я исполняю - не джаз. Я это знаю и они это знают. Но меньше всего я хотела очутиться на поп-лейбле, потому что знала, чем бы это обернулось. Я не хотела делать видео, не хотела, чтобы от меня ожидали миллионные тиражи. Я не хотела быть знаменитостью. Мне хотелось быть чем-то вроде Gorillaz...Но здесь работают люди, которые, прежде всего, ЛЮБЯТ музыку. Поп-музыка - это классно, но я никогда не видела и не хотела видеть себя частью этого мира. Я нахожусь на лейбле, который не имеет ничего общего с миром поп-музыки. Они не указывают мне, как одеться, как себя держать и что делать».

«Я не позер, не пытаюсь быть кем-то, кем на самом деле не являюсь. Мне смешно, когда люди пытаются стать в позу и защищать «чистоту джаза» - это глупо. Расслабьтесь, разве это имеет какое-то значение? Blue Note не потеряет цельность с подписанием меня на лейбл! И мне все равно, что думают люди. Blue Note - известный джазовый лейбл и я была представлена им, как исполнительница джазовых стандартов. Когда мы работали над альбомом, я начала писать собственные песни и это не джазовые композиции. Я не спешу сообщать о том, что я больше не пою джаз или что-то в этом роде. Это неправда, но даже это не имеет значения. Это просто музыка. Я знаю, многие поклонники джаза скажут о моих песнях: «Нет, это не джаз». И я с этим соглашусь. Но если кто-то думает, что это джаз, им стоит послушать Майлза Девиса...».

«Мне повезло. Это настоящее счастье - ощущать поддержку со стороны людей, которые не хотят тебя эксплуатировать, которые любят музыку и не меряют ее деньгами. Это удача, которая выпадает не многим».

Наибольшей радостью для Норы Джонс являются выступления в разных странах мира, в маленьких клубах и на площадках фестивалей. Весной 2003 года певица выступит на знаменитом джазовом фестивале в Монтеррее - несмотря на то, что «исполняет не джаз». Хотя - какое это имеет значение? Это просто музыка, которую Нора Джонс от всего сердца дарит своим слушателям. Эта искренность и детская непосредственность и привлекают, наверное, ее поклонников. Нынешних и, надеемся, будущих.

ЭЛ ДЖЕРРО - мегазвезда мировой музыкальной культуры, единственный в истории вокалист, завоевавший шесть премий «Грэмми» в трех разных номинациях: джаз, поп и ритм–н–блюз.

Новаторство в выражении музыки сделало его одним из самых волнующих и признанных критиками исполнителей нашего времени. Вкрадчивый голос певца и его виртуозная вокальная техника индивидуальны и узнаваемы. Использование голоса как музыкального инструмента органично раскрывается в джазовом репертуаре певца, чему свидетельствуют 25 созданных им альбомов.

В марте 2001 года он получил звезду на легендарной Аллее Славы в Голливуде, которая увековечила его музыкальные достижения как одного из лучших джазовых певцов своего поколения.

Удачная запись, сделанная Аструд Жильберто в начале 60-х, в результате которой появился удивительная по красоте и лиричности песня "The Girl from Ipanema", превратила певицу в звезду. Эта песня послужила удачным началом ее карьеры.

Аструд Жильберто, известная, как Девушка из Ипанемы- это артистка, корни творчества которой лежат в Бразильской музыке. Ее музыка стала интересным сочетанием чувственных ритмов Бразилии и американской поп- и джаз-музыки.

Аструд родилась на северо-западе Бразилии в штате Байа и была одной из трех дочерей у отца-немца и матери из Бразилии. Выросла в Рио де Жанейро, а в начале 60-х эмигрировала в штаты.

Впервые мир имел счастье услышать Аструд Жильберто в 1964-м году с песней The Girl From Ipanema. Песня была записана с саксофонистом Стэном Гетцем (Stan Getz) и гитаристом Joao Gilberto (последний стал впоследствии мужем певицы) и сразу же получила премию Grammy. Поскольку Аструд Жильберто довольно редко дает интервью, ходило много различной степени достоверности слухов о том, каким образом она появилась на пластинке Stan Getz & Joao Gilberto. Ее пригласил на запись Joao Gilberto, которому просто очень нравилось, как она поет. Словом, в студии Аструд Жильберто оказалась случайно. А дальше дело было так. Во время записи пластинки, продюсер Creed Taylor вот прямо почувствовал (такое чутье - это, видимо, как раз то ценное качество, ради которого вообще держат продюсеров), что песня The Girl From Ipanema - потенциальный хит. Но... Вот ей бы (песне, то есть) тексту бы еще английского! Вот тогда бы... И вот тут возникла проблема: сам Joao в английском был не силен. И появилась бредовая мысль - а пусть девушка споет. Ну и спела. Учитывая, что у Аструд, как у певицы, к тому времени практически не было никакого професссионального опыта, это был довольно смелый шаг.

Но, как оказалось, чень правильный. Такой вот непрофессиональный задумчивый и очень искренний голос Аструд Жильберто (да плюс еще эта ее манера немного дрейфовать как бы чуточку фальшивить), обладал каким-то мистическим очарованием. Песня стала супер-хитом в Америке летом 1964-го. Забавно, что за эту работу Аструд Жильберто получила что-то около 110 $ и даже не была упомянута в числе исполнителей на конверте диска.

Естественно, после такого успеха, глупостью со стороны Аструд Жильберто было бы не начать сольную карьеру. Ее первая сольная пластинка The Astrud Gilberto Album; тут же стала бестселлером и была номинирована на альбом года. А все последующие альбомы (выпускавшиеся ежегодно) тоже не вылезали из верхних строчек хит-парадов.

Но Аструд не ограничивала себя исключительно пением, благо ее таланты были востребованы и в прочих областях творчества. Она снялась в двух фильмах - The Hanged Man и Get Yourself a College Girl, записала саундтрек к фильму The Deadly Affair, появилась чуть ли не во всех популярных американских теле шоу, и у нее даже была собственная теле-программа. И, кроме этого, она много лет была голосом авиакомпании Eastern Airlines. В начале семидесятых Аструд ошарашила мировую общественность еще одним своим талантом - стала писать песни сама. Продемонстрировала она этот новый талант уже на дисках Аструд Жильберто Now (1972) и That Girl From Ipanema (1977). На диске That Girl From Ipanema, кроме того, она записала одну песню, Far Away, дуэтом с легендарным Chet Baker. Как она сама призналась в одном интервью, это было одним из самых запоминающихся событий в ее карьере.

И не мудрено: ведь Chet был ее юношеским кумиром. В 1976 году одна из песен Аструд Жильберто Live Today (в соавторстве с Jerome Schur), получила награду на Tokyo Music Festival.

В начале 80-х Аструд Жильберто организовала свою группу. Это был секстет, состоящий из фортепиано, баса, ударных, тромбона, гитары и перкуссии. (Кстати, на басу в группе играл ее сын - Marcelo Gilberto). И с этим составом Аструд Жильберто проехалась гастрольным туром по Европе, Японии, Канаде и Америке. Не без помощи своего талантливого сына, она отшлифовала аранжировки, музыка стала более разнообразной, да талант сына получил дальнейшее развитие.

Всё бы ничего, да вот незадача: уже будучи звездой, Аструд Жильберто продолжала испытывать страх перед аудиторией, подчас довольно сильный. Стараясь найти решение этой проблемы, она пару лет даже посещала занятия в Stella Adler School of Acting. И это, вроде, немного помогло: всё еще оставаясь просто до неприличия застенчивой, она все таки смогла контролировать свой страх перед аудиторией по крайней мере до такой степени, про которую говорят научилась с этим жить. Альбом 1987 года, Astrud Gilberto Plus The James Last Orchestra, укрепил ее репутацию талантливого автора песен. Выпуск этого альбома совпал по времени с переизданием ранних записей Аструд Жильберто на компакт-дисках. Благодаря этому армия ее поклонников во всём мире (и без того немаленькая) выросла в несколько раз.

Astrud Gilberto Plus The James Last Orchestra был очень тепло встречен, как критиками, так и коллегами музыкантами.

В 1990 году Аструд Жильберто, вместе со своими сыновьями Marcelo Gilberto и Gregory Lasorsa создала собственную фирму - Gregmar Productions, Inc. В последующие годы она активно гастролировала, продолжая работать над новым материалом. В 1992-м году Аструд получила премию Latin Jazz USA Award for Lifetime Achievement за , так сказать, ударный труд и выдающийся вклад в дело Latin jazz music. В 1995 году её студия Gregmar Productions наконец разродилась первым проектом - это была запись песни Forever Green (при участии саксофониста Michael Brecker) на трибьютном альбоме Heirs To Jobim, посвященном памяти Antonio Carlos Jobim. В том же году Аструд Жильберто стала первым джазовым исполнителем, выступившем в модном Лос-Анджелесском клубе House Of Blues, где до тех пор выступали исключительно блюз- и рок-музыканты. А в начале 1996-го года фирмой Gregmar Studios был выпущен и первый полновесный альбом. Он был ориентирован на азиатский рынок (включая Японию) и вышел на лэйбле Pony Canyon. В альбом вошли живые записи сделанные на многочисленных концертах в 1989 году в Нью-Йорке. Собственно, это обстоятельство и избавило Аструд от необходимости ломать голову над названием диска: Аструд Жильберто - Live in New York - простенько и со вкусом. Осенью 1996 года Аструд Жильберто записала дуэтом с George Michael песню Desafinado.

Запись вошла в альбом того же года Red Hot Rio и безусловно немало поспособствовала росту популярности стиля Bossa Nova среди поклонников поп-музыки. А George Michael, в свою очередь, включил песню в свой альбом 1999 года Ladies and Gentlemen, The Best of George Michael. В том же 1996 году Аструд записалась дуэтом с европейским вокалистом французской поп-звездой Ettienne Daho. Эта песня, Les Bordes de Seine, написанная совместно Gilberto и Daho, вошла в его альбом Eden и была очень тепло принята (внимание!) поклонниками Hip-Hop. В конце 1997 года Gregmar Productions выпустила очередной студийный альбом, спродюссированный Аструд и Marcelo Gilberto. Альбом был выпущен на азиатскую территорию на лэйбле Pony Canyon. Диск Temperance почти целиком составлен из оригинальных композиций (за исключением одного американского стандарта), принадлежащих перу самой Аструд Жильберто. В качестве приглашенных звезд на пластинке фигурируют Michael Franks и New York Voices.

Живые выступления певицы по-прежнему пользовались спросом и вызывали восторг у ее поклонников, однако сама она приняла решение ограничить свою гастрольную деятельность, чтобы больше времени уделять семье, иметь возможность больше писать и рисовать.

В последнее время творчество Аструд Жильберто в области написания песен из побочного занятия превратилось чуть ли не в основное. Сейчас её живые выступления состоят процентов на 60 из композиций ее собственного сочинения, и, что характерно, принимаются аудиторией с таким же восторгом, как и проверенные временем боевики, типа The Girl From Ipanema и Оne Note Samba. В феврале 2002 года вышел последний на данный момент альбом Аструд Жильберто - Jungle, в который вошли 11 оргинальных новых вещей. И еще в 2002 году Аструд Жильберто будет включена (в апреле) в International Latin Music Hall of Fame.

Дискография Аструд Жильберто:

Stan Getz/Astrud Gilberto - "Getz Au-Go-Go" (Verve, 1964)
"The Astrud Gilberto Album" (Verve, 1964)
"The Shadow Of Your Smile" (Verve, 1965)
"Look To The Rainbow" (Verve, 1965)
"Beach Samba" (Verve, 1966)
"A Certain Smile, A Certain Sadness" w. Walter Wanderley (Verve, 1967)
"Windy" (Verve, 1968)
"September 17, 1969" (Verve, 1969)
"Gilberto Golden Japanese Album" (Verve, 1969)
"I Haven't Got Anything Better To Do" (Verve, 1970)
"Astrud Gilberto With Stanley Turrentine" (CTI, 1971)
"Astrud Gilberto Now" (Perception, 1972)
"That Girl From Ipanema" (Audio Fidelity, 1977)
"Astrud Gilberto Plus James Last Orchestra" (Polygram, 1987)
"Live In New York" (Pony Canyon, 1996)
"Temperance" (Pony Canyon, 1997)
"Jungle" (Magya, 2002)
SOUNDTRACKS

"The Deadly Affair" (Verve, 1965)
COMPILATIONS

"Compact Jazz - Astrud Gilberto" (Verve, 1987)
"The Silver Collection" (Verve 1991)
"Jazz 'Round Midnight" (Verve 1996)
"Talkin' Verve" (Verve, 1998)
"Astrud Gilberto's Finest Hour" (Verve, 2001)
"Astrud Gilberto - The Diva Series" (Verve, 2003)
"Astrud, for Lovers" (Verve, 2004)
VARIOUS ARTISTS COMPILATIONS

"Vol. 9 - Verve Jazz Masters" (Verve, 1994)
"Heirs to Jobim" (BMG Victor, 1995)
"Red Hot + Rio" (Verve, 1996)
"Bossa Nova for Lovers" (Verve, 2003)
GUEST APPEARANCES

Stan Getz/Joao Gilberto - "Getz/Gilberto" (Verve, 1963)
Shigeharu Mukai/Astrud Gilberto - "So & So - Mukai Meets Gilberto" (Denon, 1982)
Michael Franks - "Passionfruit" (Warner Bros., 1983)
Etienne Daho - "Eden" (Virgin, 1996)
George Michael - "Ladies And Gentleman - Best of George Michael" (Sony, 1998)

Бог мой... Какая ахинея...

Очень перспективная вокалистка.
Imogen Heap (Имоджен Хип) (родилась 9 декабря 1977 года) - английская певица, поэт, композитор и продюсер из Эссекса, номинированная в 2006 году на 49-й церемонии Grammy/Грэмми как лучший новый артист и за лучшую песню для кинофильма (песня Can’t Take It In для The Chronicles of Narnia: The Lion, the Witch and the Wardrobe/Хроники Нарнии: Лев, Колдунья и Волшебный Шкаф), наиболее известна как участница дуэта Frou Frou и по двум сольным альбомам i Megaphone (1998, ре-релиз 2006) и Speak For Yourself (2005).

(Семёныч @ 27.05.2009 - время: 17:36)

ЭЛ ДЖЕРРО
Мне его, как то скучно слушать, дело не в голосе а в музыкальном сопровождении, оно как правило слишком вылизанное и зачастую напоминает ресторанный джаз.
Семеныч, не обижайся. это мое личное восприятие и не объективное.

Imogen Heap действительно интересная вокалистка, но работает в неопределенном жанре...

А вот тут и самое интересное!!! Имоген Хип... Она пока ищет, но она уже твёрдо стоит на ногах, обрати внимание, она свои лучшие песни спела с двумя самыми многоплановыми музыкантами! Джеф Бек и Винни Колаюта... Эти двое тоже ещё ищут себя. Один из самых выдающихся дисков Бека "Blow by Blow". Даже там Джаз-рок и композиции Махавишну переплетаются с эстрадными проходными местами, вообще уникальный человек, легче назвать исполнителя с которым он не играл, ему подвластны практически все стили, собственно Колаюта из той же плеяды всеиграющих, но у барабанщиков есть ещё пара играющих не хуже и тоже всё, я говорю о Чемберсе и Кобхеме. Вот и Джеро... Ну действительно, уже во все крайности бросался! За что он только гремми не получал??? Он тоже постоянно ищет. Я тоже недолюбливаю его, но не признать талант... Когда они с Гомезом работали... Не думаю, что в ресторане такое будут слушать))) Вот Жильберто для ресторана подходит больше))) Но её вклад в музыку переоценить просто невозможно.

(Семёныч @ 03.06.2009 - время: 02:17) А вот тут и самое интересное!!! Имоген Хип... Она пока ищет, но она уже твёрдо стоит на ногах, обрати внимание, она свои лучшие песни спела с двумя самыми многоплановыми музыкантами! Джеф Бек и Винни Колаюта... Эти двое тоже ещё ищут себя. Один из самых выдающихся дисков Бека "Blow by Blow". Даже там Джаз-рок и композиции Махавишну переплетаются с эстрадными проходными местами, вообще уникальный человек, легче назвать исполнителя с которым он не играл, ему подвластны практически все стили, собственно Колаюта из той же плеяды всеиграющих, но у барабанщиков есть ещё пара играющих не хуже и тоже всё, я говорю о Чемберсе и Кобхеме. Вот и Джеро... Ну действительно, уже во все крайности бросался! За что он только гремми не получал??? Он тоже постоянно ищет. Я тоже недолюбливаю его, но не признать талант... Когда они с Гомезом работали... Не думаю, что в ресторане такое будут слушать))) Вот Жильберто для ресторана подходит больше))) Но её вклад в музыку переоценить просто невозможно.
У Хип голос, с очень редкими полутенями или шорохами, не знаю как сказать... но именно эти нюансы цепляют.




Джеф Бек наверное давно себя нашел, но не законсервировался...ты прав перечислять всех с кем он играл или вернее кто с ним играл, нужен отдельный топик. Его альбом Truth 68 года наверно можно назвать одним из первых хардовых альбомов.

Джерро очень хотел свой талант повыгодней продать от этого и крайности, на мой взгляд.

Хип собственно ещё ничего толком сделать не успела... Но голос действительно цепляет. Думаю она ещё найдёт себя, о ней и писать интересно, уж очень она непредсказуема, а у Джеро карьера вокалиста собственно... на излёте. Согласен. Хотел жить красиво. Отдадим должное, как бизнесмену от вокала, ему это удалось)))

Композитор, женщина с непокорным характером и мощным голосом, Кармен Парис ворвалась в современный музыкальный мир Испании после выхода в свет ее сольного диска "Эти выходки по мне". В нем певица создает портрет женщины, которую жизнь научила верить в свой шанс, и заставляет арагонскую хоту звучать до боли современно и эмоционально, обогащая ее фламенко, арабскими и латиноамериканскими ритмами, коплами и джазовой импровизацией.
В прошлом у певицы академическое музыкальное образование и более двадцати лет выступлений на подмостках в самых разных амплуа: она играла на клавишных в группе "Blues Powers", пела в пьесе для кабаре "Кармен Лануи", солировала в оркестре варьете "Ямайка" и в мадридском театре "Марокко".
В Парис поражает все: грация, отличный вокал, мимика, манера речи — она говорит так же разнообразно, как поет (голос то высокий, то низкий, полный оттенков, свойственных современной испанской речи, в то же время некоторые оттенки как будто возвращают тебя в древний Арагон).

Она сочиняет сама, поет хоту, обрабатывая и микшируя, сочетая тексты разных, казалось бы, несовместимых песен. В музыке заметно влияние многих музыкальных направлений: от хоты в классическом понимании до джаза и современных латиноамериканских ритмов. Оттого арагонская хота звучит до боли современно и эмоционально.

Вообще тема латиноговорящих вокалистов у нас совершенно закрыта. Очень редко они приезжают в москву, вот Цезарии Эворе повезло, хотя она и не является уж очень популярной в латинских странах, а концерт Кармен проскочил совершенно незаметно. Хотя она сверх популярна на родине и перепела со всеми бразильскими и испанскими музыкантами, но в европе и у нас её не знают. Уж очень она сильна, но принципиально не поёт на английском.

Если уж заговаривали о вокалистках, то очень своеобразная на мой взгляд гречанка Диаманда Галас, был на ее концерте в 90-х...если честно, то меня ничто так не впечатляло ни до, ни после...Вокал не знаю, но голос магический...
Diamanda Galás & John Paul Jones - Skótoseme (live 1994)

Вообще то эта певица вполне заслужила... Может кому и бкдет интересно...

Среди самых экстраординарных, сильных, независимых, необязательно красивых, но поразительно талантливых женщин-перфомеров, таких как Карен Финли, Энни Спринкл, Лидия Ланч, Линда Монтано, Лори Андерсон, Элеонора Антин, Рэйчел Розенталь … имя Диаманда Галас сегодня больше символ, чем реальность. Она - одна из немногих певиц, которой удалось реализовать себя не только как записывающегося исполнителя, но и как уникального перфомера.
Трудно найти более необычную, более парадоксальную певицу. Одиночка, сознательно поставившая себя вне рамок мэйнстрима музыкального процесса, обладающая уникальным диапазоном голоса в четыре октавы, Диаманда Галас - одна из самых поразительных в своей оригинальности певиц, оказавшая помимо всего прочего глубокое влияние на развитие всей новейшей музыкальной сцены.
Объединив оперную вокальную технику и джазовую импровизацию, виртуозную игру на фортепиано и возможности электронной музыки, полифонию и экспрессивность рок музыки с греческим традиционным пением (где голос всегда являлся политическим инструментом), Диаманда Галас изменила само представление о перфомансе и способе его восприятия. Не только как музыкант, экспериментирующий с различными техниками, направлениями и музыкальными источниками, но и как личность, внесшая социальный и психологический контекст в специфику своих проектов.
«Майк Тайсон голоса», Диаманда Галас принесла в музыкальную культуру нечто совершенно невиданное: страсть (которая всегда – кровь и крик), которую Мария Каллас вернула опере, Орнетт Кольман и Альберт Айлер джазу, Элеонора Дузе театру, а Марта Грэм – хореографии. Как в свое время Вильгельмина Шредер-Девриент, Диаманда Галас подняла bel canto на новый уровень, добавив в оперную технику звуки и трагическое чувство настоящей жизни. Она первой начала петь сразу на нескольких языках, в семь микрофонов, используя голос, как первичный, сверхчеловеческий инструмент.
Голос, который и голосом трудно назвать, настолько все в нем стянуто в одну точку. Это своего рода сфера, в которой циркулирует до предела сконцентрированная боль. Голос, у которого есть свое пространство, своя мука, неизбежность, своя память, свое искушение и свой безупречный свет. Он имеет не большее отношение к сложившемуся восприятию современной ему музыки, чем руины ко времени. Это и объясняет, почему при всеобщем если не понимании, то все же внимании и уважении к творчеству Галас, ее пение до сих пор продолжает казаться предельно эзотеричным и малодоступным, а ее пресловутая «ярость» стала притчей во языцех.
Американка греческого происхождения Диаманда Галас родилась в Сан-Диего, в религиозной православной семье. Ее отец руководил джазовой группой и евангелистским хором в колледже, где преподавал греческую мифологию. С пяти лет она играла на фортепиано, с 13-ти выступала в группе отца в барах и American Legion halls, с 14 лет выступала в составе симфонического оркестра San Diego Philharmonic, а в шестнадцать - в художественных галереях Сан-Диего с программами народных греческих и турецких песен под минимальный аккомпанемент ударных. Когда Люк Теодор из Living Theater group (впервые поставивший “Служанки” Ж. Жене) увидел ее перфомансы, он пригласил ее в San Diego Gennessee Mental Health Institution, где она представляла свои сольные проекты в палатах для шизофреников. Отказавшись от карьеры профессиональной пианистки, но, продолжая экспериментировать с вокалом, в конце 70-х в Калифорнийском университете Диаманда Галас изучала искусство перфоманса, и кроме того нейрохимию и иммунологию. В Center for Musical Experiments Диаманда Галас работала с электроникой и новыми музыкальными технологиями.
Одна из немногих белых женщин, допущенных в чрезвычайно закрытую в то время культуру «черной музыки», следующие несколько лет она выступала с различными джазовыми коллективами, последователями школы пост-Орнетт Кольман. Переиграв весь классический и джазовый репертуар, Галас решила отказаться от музыкального сопровождения, чтобы использовать только силу своего голоса, как самого мощного инструмента в выражении эмоций.
Ее дебют состоялся в 1979 году во Франции на Festival d’Avingon в опере югославского композитора-модерниста Винко Глобокара “Un Jour Comme Une Autre”. В опере использовалась атональная музыка, multi-phonics и экстремальная вокальная техника на особых частотах, где Галас применяла виртуозный прием повторения звуков разной высоты на одном дыхании.
В своем первом европейском турне, по приглашению директора “Theatre Gerard Phillipe Saint-Denis” Рене Гонсалеса, Диаманда Галас представила два сольных проекта: solo-scream opera “Wild Women With Steak Knives” (вошедшую как саундтрек в фильм Дерека Джармена «The Last Of England») и “Tragouthia Apo To Aima Exton Fonos” (“Song From The Blood Of Those Murdered”) о жертвах военной хунты, находившейся у власти в Греции с 1967 по 1974 год, в которых она впервые использовала пять микрофонов, политональные этнические конструкции, профессиональную оперную технику и традиции греческого пения “demotiki” и “rembetika”. В интервью журналу «Research#13» Диаманда Галас объяснила свою позицию: «Я хотела создать непосредственную экстроверсию звука, чтобы передать направленное, сфокусированное послание, понятное, как пистолет».
Но реальность такова, что разразившаяся в Америке в начале 80-х годов эпидемия СПИДа, не могла оставить ее равнодушной, ни как человека, ни как музыканта, ни как биохимика. Начав свою деятельность в организациях, занимающихся исследованием СПИДа, именно как ученый-иммунолог, она стала свидетелем беспощадного обстракизма, которому подвергаются ВИЧ инфицированные люди со стороны церкви, собственных семей и даже врачей.
Начиная с 1984 года, когда Диаманда Галас приступила к записи того, что станет самой важной работой ее жизни – трилогии “Masque Of The Red Death”, основанной на новелле Эдгара По «Маска Красной Смерти», все ее проекты будут так или иначе обличать невежество, предрассудки, ханжество общества, бездействие и лицемерие правительства и церкви по отношению не только к проблеме СПИДа, но и к жертвам социальной дискриминации и политических режимов.
Первый, самый “религиозный” альбом трилогии, “The Divine Punishment”, был представлен на ARS Electronics Festival ( в Osweg Shipyards, Linz, Austria) 23 июня 1986 года, где Галас пела, стоя среди дыма и огня, на качающихся лесах высотой 50 метров. После выхода второй части трилогии “Saint Of The Pit”, Галас получает грант от "Ford Foundation” и уезжает в Берлин, где заканчивает работу над третьей частью, альбомом “You Mast Be Certain Of The Devil”. Это жесткий, сардонический альбом, который построен на ритмах традиционных госпелов под аккомпанемент рояля, органа и перкуссии. Во время представления одной из частей трилогии, умирает ее брат Филип-Димитри (поэт, актер, драматург и постановщик ее перфомансов), у которого за месяц до этого был обнаружен ВИЧ. Работа Галас, в какой то мере оказалась пророческой, то, что раньше касалось друзей и знакомых, сейчас затронуло ее семью, что стало трагическим переломом в ее мировоззрении.
Перфоманс “Masque Of The Red Death”, был первым глобальным музыкальным проектом, касающимся опасности возрастающей эпидемии СПИДа. Трилогия, содержащая библейские тексты из Левита, Псалмов и Плача Иеремии, композиции на стихи проклятых французских поэтов Жерара де Нерваля, Тристана Корбъе и Шарля Бодлера, построена на ритмах госпелов и традиции греческой погребальной музыки “Moirologia”, на траурных песнях Portuguese fodo и ритуальных песнях-плачах женщин южной Греции – Maniots. То, что этот проект, разрушивший сложившиеся понятия и категории, разделяющие оперу и рок, высокое искусство и зрелище, гораздо более радикально, чем Нина Хаген или Филип Гласс в “Liquid Days”, самый выдающийся музыкальный перфоманс десятилетия, был абсолютно проигнорирован критиками, остается непостижимой загадкой.
За акцию “Stop the Church” в St. Patrick’s Cathedral, направленную против кардинала Джона О'Коннара, (выступающего за запрещение средств контрацепции и отлучение от церкви католиков, поддерживающих разрешение абортов, организации ACT UP и WAC (Women’s Action Coalition)) и перфоманс следующего проекта “Plague Mass”, представленный в нью-йоркском Епископальном соборе Saint John the Divine в форме мессы, и направленный против ханжеского равнодушия Католической церкви к проблемам эпидемии СПИДа, Диаманда Галас была арестована. Ее видео на песню “Double Barreled Prayer” было показано по Christian Broadcasting Network, как иллюстрация утверждения, что «рок-музыка является орудием дьявола». В обращении к суду она сказала: "Этот "Дом Сострадания" препятствует работе людей, которые пытаются что-то сделать, чтобы прекратить эпидемию СПИДа, препятствуют молиться нам словом и делом для сокрушения Чумы”.
В Италии перфоманс “Plague Mass”, прошедший на Festival delle Colline, правительство и Католическая церковь назвали “богохульным” и “кощунственным”. За эту же работу ее наградил фонд “Meet the Composer” и “Ford Fundation”, а часть альбома была преобразована для “Coalition for Freedom of Expression” на VII International AIDS Conference в Сан-Франциско.
В 1992 году на Mute Records выходит мрачный альбом “The Singer”. Альбом состоит из интерпретаций классических блюзов и госпелов в манере Билли Холлидей и Пола Робсона, под записанный особым способом рояль, с использованием семи микрофонов. Исполненные с такой суровой простотой, с таким страстным отчаянием, они предполагают отсутствие всякого аккомпанимента. “The Singer”, как и “Plague Mass”, воспринимается почти на подсознательном уровне, подобно ритуальным гимнам Voodoo, которые также построены на формах христианской церковной музыки. “Здесь главной является тема изоляции, одиночества, чрезвычайной эмоциональности человека. – говорит Диаманда Галас, - это то, с чем я столкнулась в жизни сама”.
Самодисциплина, самоизоляция и ежедневные вокальные тренинги в течении более десяти (!!!) лет дали в результате то, что Френк Келли (специалист по bel canto и учитель ДГ) назовет “титановые связки” XX века. Уникальная певица, обладающая абсолютными вокальными возможностями, Диаманда Галас сотрудничала с различными музыкантами: Джеромом Роббинсоном, Стивеном Сандхеймом, Джон Пол Джонсом, Дэвидом Харингтоном из Kronos Quartet, Трентом Реснером солистом Nine Inch Nails, Яннисом Ксенакисом, Джоном Зорном, Берри Адамсоном, Coil, Khan и выпустила более десяти отличающихся по стилю и технике исполнения альбомов.
За три месяца, в конце 1993 - начале 1994 года, вместе с бывшим басистом “Led Zeppelin” Джоном Пол Джонсом, Галас записала жесткий блюзовый альбом “The Sporting Life”, используя Hammond organ, ударные и басс гитару. Это песни о любви людей, находящихся в маргинальных ситуациях в манере фильма «Faster Pussycat Kill Kill Kill», исполненные с большим чувством юмора и лишенные сентиментальности. 14 октября 1996 года в Лондоне прошла премьера новой программы Галас “Malediction and Prayer”, в которую вошли каверверсии песен Son House, Джонни Кэш и Фила Окса и собственные композиции Галас на стихи Мигеля Михо и Паоло Пазолини. Как и в “The Singer”, музыкальное сопровождение сведено к минимуму: только рояль.
Продолжая экспериментировать с возможностью непосредственно голосом выражать абстрактные по форме мысли, она снова обратилась к темам клаустрафобии, шизофрении, психологического насилия, бреда, отчаяния и маниакальной депрессии. Это достигло предельного выражения в трех самых шокирующих пефомансах Диаманды Галас: в феврале 1992 года в The Kitchen (New York) был представлен один из самых мелодичных, самых личных и страшных проектов Галас, полностью вокальный альбом “Vena Cava”, основанный на стихах брата, и посвященный полной изоляции и постепенному разрушению сознания больного СПИДом, где граница, отделяющая СПИД и другие болезни, становится менее отчетливой; в электроакустической монодраме "Insekta", мировой премьерой которой, 8 июля 1993 года Диаманда Галас открыла в Нью-Йорке "Serious Fun Festival" и в радиопостановке “SchreiX” на Knitting Factory в 1995 году, где она впервые использовала квадрофонические звуковые системы и пела в два микрофона.
Публика находилась внутри своеобразной звуковой клетки, образованной четырьмя акустическими колонками, а световое сопровождение менялось невероятно быстро, в унисон с пространственными манипуляциями звука внутри квадрофонической системы, что идеально выражало идею "Insekta", как феноменологического переживания о невозможности выбраться из некоего замкнутого пространства (физического и\или психологического). В програмке давалось определение: «Insekta – безымянный, безликий, анонимный, презираемый и униженный, чья анонимность и/или осознанная бесправность делает его подопытным материалом для различных исследований». Здесь возникает аналогия с театром парадокса, с пьесами Беккета - многие герои, которого парализованы или заключены в узкое пространство.
Альбом "Schrei X Live/Schrei 27" – основан на первом радиовыступлении Галас в 1994 году "Schrei 27", которое состояло из нескольких частей по 27 минут каждая, представляющих признания различных персонажей – измученного ребенка, жертвы изнасилования на грани сумасшествия, маньяка, воющего в камере смертников и тех, которые могут быть извлечены из человеческого мозга химическими или механическими манипуляциями.
Хотя в этой работе использованы тексты самой Диаманды Галас, а также Джоба и Томаса Эквинас, идея содержания (текста), как традиционной музыкальной лирики, есть лишь один из компромиссов. Уступив свои функции звуку - неистовым и неоднозначным возгласам, крик, являющийся главной «лирикой» Schrei X, оказывается не эхом голоса, а посторонней, взрывающей его силой. Криком, заранее предумышленным, и в то же время как бы посмертным; от него ничего не останется. Музыка при этом есть форма надрыва звука, сама его нестабильность, возможность и непреодолимость голоса (шепота, речи, крика). Здесь дан выход предельно сконцентрированным эмоциям.
Как пишет профессор Бернхард Вальденфельс: “Не существует непосредственной акции (т.к. она провоцирует ответ), кроме той, которая подобна крику, а не речи. Нельзя отрицать, что практические познания, ситуативные требования и ответы были бы ни чем иным, как мгновенным шоком, если бы они не были многообразно артикулированы, стабилизированы и профильтрованы. Опыт открывается не только вверх, как внушают традиционные решения, но он открыт по сторонам и вниз”.
Релиз двух самых последних альбомов Диаманды Галас - “La Serpenta Canta” и “Defixiones, Will and Testament” намечен на конец 2002 года. В альбоме “Defixiones, Will and Testament”, посвященному всем погибшим и исчезнувшим во время первого холокоста (1914-1923), Галас использует различные поэтические источники и музыкальные стили. Она снова обращается к традиции греческих песен rembetika и amanedhes (обычно исполняемых на bouzoukis (греческий струнный инструмент наподобие гитары) и ouds (арабская лютня)), используя фортепиано и голос, чтобы передать все инструментальные и эмоциональные ньюансы, возрождая спонтанное, импровизационное пение – amanes, характерное для всего Среднего Востока. В православных странах такая музыка всегда была запрещена и считалась языческой, т.к. относилась к дохристианской погребальной традиции. Галас также продолжает экспериментировать с электроникой. Композиции на стихи Анри Мишо и Цезаря Валехо содержат определенное количество электронных обработок, в которых голос пропущен через расширяющий звучание ремодулятор. Я не могу сказать, что этот альбом возвращает нас к одной из самых знаменитых работ Диаманды Галас - Plague Mass, он не соответствует структуре мессы в ее каноническом смысле, он скорее кафедральный, чем литургийный. Но сонорная глубина органа, перкуссия, разрозненные голоса, хор и соло и, конечно же, обращение к темам - напомнить о мертвых, которые не забыты; дискриминация людей, которых воспринимают как "прокаженных" и заклейменных из-за "грехов" или веры, и одобрение церковью и обществом крови и массовых жертвоприношений "нечистых" (что составляет сущность Plague Mass), утрата праха и памяти о мертвых - главный вопрос Orders from the Dead. Мертвых не безмятежной смертью мира которая – покой, тишина и конец, но той иной смертью, каковая есть смерть без конца, опыт отсутствия конца!
Об исключительности Диаманды Галас говорит и то, что помимо исполнения известных композиций Билли Холидей, Скримин Джей Хоукинса, Яниса Ксенакиса, Кшиштофа Пандерецки, она достигла поразительных успехов в исполнении забытых произведений. К ним относятся композиции на поэму “The Dance” армянского солдата и поэта Сиаманто, казненного турками в 1915 году, на поэму о Бейруте “The Desert”, сирийского поэта Адониса, аранжировка литургической мелодии “Ter Voghormia” Марара Якмалиани и песни Сотирии Беллоу, знаменитой исполнительницы rembetika первой половины XX века.
Обращение музыканта к скрытым историческим фактам, использование забытых поэм, попытки посредством музыки сказать: прошлое не ушло, история еще не написана! – чрезвычайно редко. Для человеческого духовного опыта может быть одинаково важно и то, что произошло с ним вчера, и то, что происходило с человечеством тысячелетия назад. Сопоставить человека с бесконечной средой, сличить его с несчетным количеством людей, мимо него и вдали от него проходящих, соотнести человека со всем миром – вот смысл любого искусства. Этот постоянный риск, эту предельную напряженность и показывает Галас в своем новом альбоме. Где голос предстает как голос уже исчезнувшего живого, живьем исчезнувшего в самом своем же звучании, в самотождественности звука, поддерживаемого через излом истории, но способного звучать лишь с этим изломом в горле. То есть как бы несомым «абсолютной ответственностью»: необходимостью отвечать и ручаться за то, что остается без ручательств и ответа. Это предел, которого может достичь искусство; та бездонно-темная точка, к которой тянуться искусство, желание, смерть, ночь и воля.
“Defixiones, Will and Testament” - характерный для Галас, поразительно актуальный альбом о столкновении культур, религий, политических и социальных интересов, о жертвах армянского геноцида 1915 года и искуплении. Здесь можно провести параллель не только с греками, более миллиона которых были депортированы во время греко-турецкой «этнической чистки» в 1922-1923 годы или вторым холокостом – массовом уничтожении евреев нацистами, но и с действиями ООН в Югославии и на Ближнем Востоке. Сколько событий, сколько хроник, сколько судеб! Им хочется, чтобы что-то взяли от них, хоть что-то и приняли бы в свою жизнь, в кровь свою, и спасли бы и жили бы с этим дальше! Эти неисчерпаемые монологи среди вспыхивающих вдруг импровизаций! Это гибель и боль, которая повторяется от поколения к поколению. Убитые, отнюдь не покоятся в мире!
Второй альбом - La Serpenta Canta, стилистически очень отличается от первого, представляя собой цикл песен под рояль. В нем Диаманда дает ответы на поставленные ранее вопросы о человеческой природе преследователей и ответной реакции, повторяя в манере традиционного госпела "ни одна могила не сохранит мое тело". Аудитории, привыкшей к быстрой смене новостей, песням-однодневкам, будет не легко понять подобную работу. Трудность восприятия заключается еще и в том, что необходимо прочувствовать боль и ярость, которая движет песнями Диаманды Галас. Без ярости нет никакой истории, есть только красота, навязчивая красота голоса, звучания, поэзии и эмоциональности. До тех пор пока не удастся найти в себе эту ярость, которая соединится с яростью в музыке, чуда не произойдет. Эти два альбома, по сути, энциклопедия человеческой драмы, показывают ее исторический, философский и религиозные аспекты в комплексе с собственными размышлениями Галас о смысле жизни, страхе и одержимости. Это дрожь человеческого тела, в котором вибрирует мир.
'' Греческий миф об Орфее и Эвридике гласит: в творчестве преуспеешь, лишь если отдашься безмерному опыту глубины (опыту, признававшемуся греками необходимым для созидания; опыту, в котором произведение испытует сама его безмерность) ради него самого". В применении к творчеству Диаманды Галас нельзя говорить о прогрессе, об общем направлении его развития – только о стихии голоса, его неистовой силе, представляющей чистую страсть времени. Ее песни это не отчет о переживании, а само это переживание, возвращение к событию. Путь куда более сложный, чем простой голосовой экстримизм. Потому так трудно сказать что-либо о ее пении: в каком-то смысле это не голос, а средство дать звуку существовать, установить подвижный горизонт вокруг застывших музыкальных форм, штампов, смыслов. Где голос - вестник той жесткой, лишенной сентиментальности истины, которая есть не «желание сказать», а есть «невозможность не сказать». Она использует голос так, как Джими Хендрикс использовал свою гитару: безжалостно и до конца.
21 апреля 2002 года в санкт-петербургском Театре оперы и балета при Консерватории им. Римского-Корсакова продюсерская группа «Лаборатория звука» представляла премьерный концерт Диаманды Галас. Как на своем первом выступлении в России (в московском Театре Эстрады в ноябре 1997 года), Галас использовала только Steinway grand Piano, высвечиваемый единственным фиолетовым лучом на погруженной в полную темноту сцене. Композиции на стихи Анри Мишо, Поля Целана, Жерара де Нерваля, Цезаря Валехо, Паоло Пазолини, несколько песен Орлетт Кольман в стиле free jazz, рембетики Сотирии Беллоу, греческие, армянские и турецкие народные песни – вот репертуар прошедшего концерта. Своеобразный “Greatest hits” за последние 15 лет.
Музыка - не выразима и, тем более не передаваема. Я не могу дать представления о голосе, в круговращении интонаций которого, как в циркуляции некоторых сонат, только третий повтор раскрывает нам сверхъестественную глубину драмы. Никаких остановок, никакого предела, никакой патетики. Сонорная полнота грудного регистра, как фундамент удерживает головной, который с легкостью достигает четвертой октавы и является фоном для мелодии, которая развивается за пределами двух различных высот звука, взятых одновременно. Балансируя на грани между звуком и криком, между классическим оперным исполнением и экстремальной вокальной техникой, Галас удается непосредственно голосом передавать эмоции людей, доведенных до сумасшествия, жертв болезней, закона, социальной дискриминации, трансформируя мысли в звуки и мысль в послание. Как будто от песни к песни она гонит какого-то зверя.
Тайна такого исполнения не поддается раскрытию. Вмещающий в себя четыре октавы диапазон ее сильного меццо-сопрано, относится к чудесам этого мира. И это раскрывает передо мной такой горизонт неуверенности, такую глубину грусти и потрясения, что я сама себя спрашиваю: было ли это вообще? Со-Бытие! Это напоминало спуск, который начинаясь из бездны, к бездне и вел. От ее голоса я становилась безумной. Он казался мне неподвижным, высоким и гладким, высотой, отталкивавшей меня вниз. Он был мощным и пустым, властным и нежным, словно ритуальным. Самое человечное ее движение – удар ладонью по роялю – вызвало во мне бесконечную неловкость, жуткую грусть; в этом движении было нечто приковывающее пространство к одному единственному событию, с поразительной напряженностью выявлявшему расстояние всего в несколько шагов.
Мне бы хотелось вернуться к той черте, которая показалась мне существенной, пояснить, что ее лицо в основном было очень веселым, что веселость эта проникала даже в самые мрачные моменты, откуда даже тогда поднималось отражение некой радостной ясности, быть может далекой, почти отсутствующей, но тем более ощутимой. Даже в столь пронзительном, почти животном безумии крика, в котором все разлеталось вдребезги, даже в ее сдержанности, которая казалась мне поразительной, появлялась улыбка.
Не знаю, что уж такого необычного, тревожного и горестного было в ее позе за роялем, в ее непреклонности, серьезности, в чувстве собственной ответственности с какой она сама за собою следовала в раз и навсегда выбранном направлении, в том глухом шуме хлопка по роялю? Ни разу не обратившись к залу, она сохранила ту спокойную дистанцию, что уравновешивает притяжение, запутанность и неустойчивость жизни, ее опасный напор, и сделала эту встречу более сокровенной, на какое-то мгновение, наделив всю протяженность толпы отблеском этой новой реальности, которая превосходит собой любую печаль, любую надежду и любое утешение. Словно она была на одном конце времени, а мы – на другом.
Опера “Nekropolis”, над которой Диаманда Галас сейчас работает, продолжает развивать идею, на которой построена “Insekta” - существование “City of the Dead” - «невидимого населения», скрытого от основной массы общества, как, например заключенные или брошенные своими семьями умственно-отсталые люди, ставшие объектами для различных биохимических исследований. Как объясняет сама Галас, - «В основном это относится к пациентам государственных психиатрических клиник или таких мест, как The Willowbrook в Нью-Йорке, где семьи, в которых есть умственно-отсталые люди, позволяют проводить исследования вируса гепатита на своих родственниках. Более тысячи людей умерли там из-за гепатита. Эта работа также затрагивает последствия исследований химико-биологического оружия, которые проходят в Fort Dietrich в Балтиморе. В 1974 году Сенат объявил ратификацию на соглашение против CBW исследований, но они были продолжены под именем «CBW исследования в оборонных целях», так что нужно быть очень наивным, чтобы думать, что это когда-нибудь закончится».
Много лет Галас сотрудничает с людьми из организации “Database – Documentation for AIDS Research and Information”, работающими с подобной информацией. Она создала свою собственную компьютерную систему “Intravenal Sound Operations”, которая содержит различные сведения, касающиеся не только биохимических исследований и эпидемии СПИДа, но также ее целью является предоставление информации о жизненно необходимых медицинских препаратах и об альтернативных видах терапии.
На очереди также премьера перфоманса “Caligula”. «На протяжении многих лет мужчины воплощали на сцене свое представление о жутких женщинах, так что будет справедливым, если женщина представит образ чудовищного мужчины», - сказала Д.Галас в одном из интервью.
Адекватное восприятие музыки, даже подготовленным и непредубежденным слушателем, возможно только в комплексе культурных, эстетических, психологических, политических и социальных аспектов пространства, в котором сформировалась новая музыкальная лексика. Диаманда Галас показывает нам жизнь в подлинном смысле этого слова; перспективу бесконечного развития, становления, поиска. Существование преград, драматичных ситуаций, человеческой непримиримости против забвения, против неблагодарности и отречения, против времени, которое притупляет горе и заживляет любые раны и есть признак живого существа. Это зрелость и ответственность встать лицом к лицу с миром.
Петь под нажимом смерти (у самой Диаманды Галас гепатит Ц) – это не значит петь о смерти, а петь на ее горизонте, неизбежность которой нельзя недооценивать, вступаешь ли ты в диалог со смертью по соглашению, по настоятельной необходимости или по долгу родства – кровного, расового и даже этического. Какова природа ее пения? Что делает его столь необычным, что оно порождает подозрение в нечеловечности любого человеческого пения? Такое пение ведет к отказу от себя, к выходу за наложенные на себя пределы. То, что она делает, не имело прецедента в прошлом. Зрелище и виртуозное исполнение она превратила в человеческую драму, став первой трагической актрисой на музыкальной сцене. Она одна из немногих, кто не проводит границы между жизнью «на сцене и за сценой (может быть немного более агрессивная, более резкая, менее защищенная)».
Диаманда Галас уверяет, что общие и внеличностные идеи нашли в ней простого выразителя: ведь они независимы от драматических случайностей биографии. Она не заботится ни о каких традиционных формах, ни об одобрении со стороны публики, пусть даже самом сдержанном. С этой точки зрения ее перфомансы уже не представляются некой маргинальностью, способной поколебать устои общества. Об ее перфомансах следует думать не просто как о шумных событиях, а как о процессах, в которых смещаются границы, где возникает вопрос: «Как интерпретировать?»

Один из моих любимых вокалистов. Не буду выкладывать его биографию. Прсто послушайте его.