Кто ваш любимый поэт или поэтесса?

Блок

Так, ну у меня, однозначно, Ахматова.
Люблю Блока, Бальмонта, Гумилёва. Остальное - увлечение:)

Владимир Семенович Высоцкий!!!

Шекспир и Есенин

А ещё мне очень нравится творчество Натальи Очкур


Я Женщина,
и, значит, я Актриса,
во мне сто лиц и тысяча ролей.

Я Женщина,
и, значит, я Царица,
возлюбленная всех земных царей.

Я Женщина,
и, значит, я Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.

Я Женщина,
и, значит, я пустыня,
которая тебя испепелит.

Я Женщина.
Cильна я поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь борьба,

Я Женщина,
я слабая до боли,
Я Женщина,
и, значит, я Судьба.

Я Женщина.
Я просто вспышка страсти,
но мой удел терпение и труд,

Я Женщина.
Я то большое счастье,
которое совсем не берегут.

Я Женщина,
и этим я опасна,
огонь и лёд навек во мне одной.

Я Женщина,
и, значит, я прекрасна
с младенчества до старости седой.

Я Женщина,
и в мире все дороги
ведут ко мне, а не в какой-то Рим.

Я Женщина,
я избранная Богом,
хотя уже наказанная им.

Аркадий Арканов


Ласковая Мая
(Душевно, проникновенно,
попсово-чуйствительно)

Помню я,
Как тогда
Приколол тюльпан к твоей груди,
Как потом
Нежным ртом
Цыловала мой тюльпан любви.

Ласковая Мая!
Ласковая Мая!
Ласковая девочка моя!
Я не понимаю,
Я не понимаю,
Почему я маюсь без тебя.

От тебя
Был я пьян.
Звезды нам светили в небесах.
И горел,
Как тюльпан,
Цвет твоих лосин в моих глазах.

Ласковая Света!
Ласковая Света!
Ласковая девочка моя!
Без тебя нет света,
Без тебя нет света.
Почему нет света без тебя?

Ты ушла
Навсегда.
Наш роман растаял, как туман.
Но со мной
Образ твой,
Хоть в губах твоих чужой тюльпан.

Ласковая Тома!
Ласковая Тома!
Ласковая девочка моя!
На душе истома,
На душе истома.
Почему томлюсь я без тебя?

есенин. блок и асадов... а еще есть гениальные девушки которые пишут оч хорошие стихи...

Небо разбилось на сотни сверкающих брызг,
Дождь раскололся на тысячи мелких осколков,
Битые стекла напалмом попадали вниз,
И опаленные души пылятся на полках.

Солнце порезало вены, разбрызгав закат,
Скорая ночь натянула решетки психушки.
Ширкой морфея гася слишком пристальный взгляд,
Всех излечила от памяти силой подушки

Так писала Ольга Швец.

Виктор Шендерович


* * *
Пока не требуют поэта
Начальство, бабы и партком,
Пока не пилит он котлеты
И пивом к стойке не влеком,

Пока его в ночи туманной
Под незатейливый фольклор
Не бьет прохожий безымянный
И не штрафует контроллер,

Пока его не мучит грыжа,
Давленье, группа «ДДТ»,
Гастроли Зайцева в Париже
И Зыкиной в Улан-Удэ,

Пока его в метро не давят,
Не мнут в автобусе, пока
Рога ему супруга ставит
И мир валяет дурака,

Покуда грезится нечеткий
Звук лиры сквозь немотства мрак –
Счастливый пишет для «Вечерки»,
Чтоб заработать на табак...

О правде жизни)))

Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжён без осечки.
Борис Пастернак.
Поэзию люблю. Любимых поэтов перечислять не буду-их много,ещё больше
любимых стихов,но почему-то вспомнилось это четверостишие.Лучше о Питере
не скажешь. inbuch

Эдуард Асадов

Тень несозданных созданий
колыхается во сне
словно лопасти латаний
на эмалевой стене

Фиолетовые руки
на эмалевой стене
полусонно чертят звуки
в звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски
В звонко-звучной тишине,
Вырастают словно блёстки
при лазоревой луне.

Всходит месяц обнажённый
при лазоревой луне....
Звуки реют полусонно
звуки ластятся ко мне.

это Брюсов. что-то музыкально-эротическое есть в этих стихах, не находите?

Вот это меня просто поразило и вдохновило.

Пой же, пой на проклятой гитаре,
Мой последний, единственный друг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Пальцы пляшут твои в полукруг.

Я не знал, что любовь - зараза
Я не знал, что любовь - чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг, напевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другого,
Молодая, красивая дрянь.

Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.

Так чего ж мне ее ревновать,
Так чего ж мне болеть такому?
Наша жизнь - простыня да кровать,
Наша жизнь - поцелуй да в омут.

Пой же, пой в роковом размахе,
Этих рук роковая беда
Только знай, пошли они на х...
Не умру я, мой друг, никогда.
С. Есенин.

Эдгар Алан По

Ворон.


Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.
"Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне".

Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...
И в камине очертанья тускло тлеющих углей...
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -
О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -
О светиле прежних дней.

И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
"Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -
Гость стучится в дверь ко мне".

"Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
Я сказал: "Не осудите замедленья моего!
Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный
Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,
Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:
Тьма - и больше ничего.

Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -
Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, -
Эхо - больше ничего.

Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -
Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
"Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего, -
Ветер - больше ничего".

Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой
Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
Он взлетел - и сел над ней.

От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
"Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, -
Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"
Молвил Ворон: "Никогда".

Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда -
Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
Ворон с кличкой: "Никогда".

И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",
И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, -
Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,
Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".
Ворон молвил: "Никогда".

Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.
"Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,
У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,
Вновь не вспыхнет никогда".

Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,
Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,
И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной
Отдался душой мятежной: "Это - Ворон, Ворон, да.
Но о чем твердит зловещий этим черным "Никогда",
Страшным криком: "Никогда".

Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,
Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,
И с печалью запоздалой головой своей усталой
Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:
Я - один, на бархат алый - та, кого любил всегда,
Не прильнет уж никогда.

Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, -
То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?
В миг неясный упоенья я вскричал: "Прости, мученье,
Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, -
Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!"
Каркнул Ворон: "Никогда".

И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный,
Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, -
Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,
В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!
О, скажи, найду ль забвенье, - я молю, скажи, когда?"
Каркнул Ворон: "Никогда".

"Ты пророк, - вскричал я, - вещий! "Птица ты - иль дух зловещий,
Этим небом, что над нами, - богом, скрытым навсегда, -
Заклинаю, умоляя, мне сказать - в пределах Рая
Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,
Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?"
Каркнул Ворон: "Никогда".

И воскликнул я, вставая: "Прочь отсюда, птица злая!
Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда,
Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,
Удались же, дух упорный! Быть хочу - один всегда!
Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь - всегда!"
Каркнул Ворон: "Никогда".

И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,
С бюста бледного Паллады не умчится никуда.
Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,
Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда.
И душа моя из тени, что волнуется всегда.
Не восстанет - никогда!

(1894)

Перевод К. Бальмонта

Владислав Ходасевич

Ищи меня.

Ищи меня в сквозном весеннем свете.
Я весь - как взмах неощутимых крыл,
Я звук, я вздох, я зайчик на паркете,
Я легче зайчика: он - вот, он есть, я был.

Но, вечный друг, меж нами нет разлуки!
Услышь, я здесь. Касаются меня
Твои живые, трепетные руки,
Простёртые в текучий пламень дня.

Помедли так. Закрой, как бы случайно,
Глаза. Ещё одно усилье для меня -
И на концах дрожащих пальцев, тайно,
Быть может, вспыхну кисточкой огня.

* * *

Иосиф Бродский

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Лермонтов, Блок, Пастернак

Лорка, Блок, Алексей Перминов, Есенин, Рэмбо, Бодлер, Хаям..
Недавно заценил Акуджаву..

Я Лилей Брик мечтала быть
чтобы с Володей вместе жить
его любви б чуть-чуть попить
и вечно помнить и любить.....

Короче,мой самый любимый поэт Маяковский....

еще люблю Асеева,стихи Бунина,ну Пушкина,Есенина,Некрасова,да практически всех отечественных..

а из-за бугра
самые любимые Теннисон и Байрон

Вот это стихотворение мне нравится с детства


Стихи Юрия Воронова


Убивали любовь, убивали в четыре руки,
Били с разных сторон, состязаясь в сноровке и силе.
Им шептала любовь: "Ах, какие же вы дураки!"
Но они ей в ответ за ударом наносили.

Убивали любовь, и однажды любовь умерла,
Ей бы их обмануть, притвориться убитой – и только,
Но любовь, как любовь, притворяться и лгать не могла,
Да и им поначалу не жаль её было нисколько.

Убивали любовь. На поминках его желваки
Заходили на скулах, а взгляд её слёзы затмили,
И тайком друг от друга всё те же четыре руки |
Поливают отныне цветы у неё на могиле.

Роберт Бернс.

О ты, кого поэзия изгнала,
Кто в нашей прозе места не нашел,
Ты слышишь крик поэта Марциала
"Разбой! Грабеж! Меня он перевел!"