Дыхание.

свет же
будет и там, где тебя не будет,
то есть за гранью, там те же люди -
те же там вещи и тот же случай,
что, разделяя пространство, учит
любить в одиночестве сидя на стуле
землю большую, мечтая о пуле.

Может однажды мы выйдем
на берег спокойного моря
и будет небесное вымя
давать молоко коровье.

И будут зеркальные воды,
своей не страшась природы
предсказывать нам прощанье,
завидуя нам. Прощенье

друг другу отмеряно будет
лучистыми днями в заливе.
Нас солнце по прежнему будит
своими лучами кривыми.

Мы будем над миром. И вовсе
забудем о мире под нами.
Земля как была так и после
останется черной. Мирами

своими осознанно дышим
и так поднимаясь всё выше,
мы может когда-то расслышим
другие небесные звуки

их тоньше и тоньше звучанье
но в мире высоких материй
так проще словами развеять
грядущее расставанье.

и будет небесное вымя
давать молоко коровье.

Нас солнце по прежнему будит
своими лучами кривыми.


жесть

Если ты и не ангел, то точно не из рода смертных:
волосы твои обогащают своим коричневатым светом
окружение, стало быть, вещи, люди, ангелы, черти

все находятся в подчинении твоего тепла.
И даже если умрешь ты, то их тела
будут помнить о том, как ты была светла.

Всё - от кровати до спинки стула,
говоря о вещах - то ты их коснулась,
в окружающем мире - деревья, улиц

тонкие поводки - все впитало твой образ, как
на водах большой реки чистого образца
капля одна сбегает и в ней что-то большее от лица,

личности т.е., чем от прохожих. Во
всяком случае много на свете похожего,
но в тебе есть что-то от лика божьего.

Молиться с тобой под одною крышею,
в тонкое стекло наблюдая пышные
облака и быть-таки наконец услышанным.

Это касаемо ангелов. То же имею ввиду, говоря
и чертей, однако же, что до тебя -
то ты устремишься в Рай нежели в Ад. А я

скорее всего испытаю снова
то чувство которое отличает больного
от проходящего мимо его окна. Того,

которое будит не чувство страха,
скорее - чем лучше сидит рубаха,
тем больше и хочется плакать.

От суммы потертой временем место
прибегает всегда к продолженью ареста -
к бесконечности звезд и т.д. Но если

всё не касалось людей. Они
глотают подобных себе и дни
для них ни помеха, ни

едкая гарь. Так маньяк способен
прибегать к греху, выбирая ровню
из толпы и потом пригласив под кровлю

своего жилища, делиться пищей,
как способен писатель делиться писчей
бумагой, как тот же нищий

обладая даром способен дарить.
Ты, уже потерявшая всякую нить,
не способна мысль эту развить,

но тебе подвластна другая сила,
ты как будто ещё не родившись светила,
опережая само светило.

Если это конец - то он должен быть сладок,
ибо если меж нами пришёл в упадок
разговор, то его оградой

остаётся жест, остаётся обыск
тела глазами, в которых отблеск
видится счастья - и это пропуск

для грядущего времени и его тропы
выделять из плотной массы толпы
запоминающиеся в камне черты.


____________
Edited.

Farenheit, очень необычно и интересно. Откуда такая расстановка? Прочитал по своему, - очень понравилось

Расстановка по три строки? Это же не ново.

Ты, выдвинувшись в сторону окна,
не знала, что происходило за тобой,
но чувствуя практически спиной
ту черноту, которую стена
струила вслед уверенным шагам
ты совершила поцелуй плеча
В глазах сверкнув упавшая ничья
свет с тенью разделила пополам.

Я и не говорю, что ново, просто мне больше понравилось читать как белый стих, без привязки к расстановке.)

Молиться с тобой под одною крышею,
в тонкое стекло наблюдая пышные
облака и быть-таки наконец услышанным.
Хорошо, Фарочка... очень

Разное небо над нами.
В тысяче километров от
того места, где серый камень
обтачивается временем вод.
Разные наши дороги. Без
всякого сожаления оглядываюсь назад
или смотрю вверх, благо мест
остаётся довольно, чтоб взгляд
не смог выхватить из толпы
блеск золотых волос
ангела, чьи ступни
не оставляют полос
на водной поверхности, где
название "море" поёт,
и соли в нём нет, и крест
облако создаёт.

скорее всего испытаю снова
то чувство которое отличает больного
от проходящего мимо его окна.

Я даже не могу передать словами, что я испытываю, читая Ваши стихи. Я их смотрю, как фильм.

(Ой-ли @ 01.08.2008 - время: 01:31) скорее всего испытаю снова
то чувство которое отличает больного
от проходящего мимо его окна.

Я даже не могу передать словами, что я испытываю, читая Ваши стихи. Я их смотрю, как фильм.
Спасибо, Ой-ли.

С восторгом на лицах
они сражались.
Мечтали простившись
изведать стали.
В живот вонзаясь
мечи тупились,
но не уставая
люди рубились.
Телами и кровью
дорогу до неба
они готовы
воздвигнуть слепо.
Совсем не сказка -
огонь дракона -
не так ужасно,
что люди в оном
других спасая
себя теряли.
...Не видно края
горячей стали...

Дай этому стуку угаснуть
в груди насовсем.
Пусть отколышутся страсти
возле кирпичных стен.
Пусть отыграет багровый
лист на твоей руке.
И пройдётся по кровлям
душа твоя налегке.
Пусть же. Твой выбор сделан.
Соткан из грёз луны.
Он покрывает сеткой
окно, чтоб в него комары
не проникали. Это
больше чем просто вдох
жизни в чужие предметы,
скопившиеся у ног.
Это движение. То что,
всегда ускоряет нас -
время - оно так точно
ловит на стрелках глаз,
или твой взгляд, скорее,
скользит устремляясь прочь.
Он после сна сумеет
отбросить на запад ночь.
Взгляд твой. Твои ладони
перетирают песок,
что-то меж пальцев стонет
и просит нажать на курок.
Для демиурга слабость
первая в нише звёзд.
Свет от них - всё что осталось
впитывать с дрожью колёс.
Поезд несётся к бездне,
ставни грохочут тюрьмы.
Да здравствует солнечный вестник!
День оказался седьмым.
Пусть этот мир не точен,
путник во времени лишь -
я не хочу быть точкой
в том, что ты сотворишь.

Мы снова забудем о белом блюде,
о том, что на нём высыхают травы.
Гербарий сей прост, но и он отравлен
звуком из лёгких орудий.
Мы будем шептать, что не жизнь погасла,
но солнце ушло горевать на запад.
И если звезда не проникнет в ясли,
свет лампочки будет слабым.
Затем, что на шторах танцует ветер,
Затем, что из палочек сложен веер,
мы снова по книге пройдемся бегло,
и это видимо, первый белый
летящий к своей неизвестности снег.
Он только оттенок и фон, но не боле.
Когда привыкаешь - сердечные боли
приписываешь движению век.

Рождение чего-то нового
в маленьком,
стесненном мебелью
пространстве
похоже
(при всём совпадении
комбинаций) на
необыкновенной силы
атомный взрыв.

Когда опрокидываешь небо,
а оно
как бутерброд,
падает
космосом на тебя,
понимаешь,
что всего-то хотел
услышать как звёзды
звенят.
Они должны звенеть
по утрам,
должны совпадать
с барабаном луны,
с её неповторимым
боем.
И так же должны
давать надежду на то,
что ты их
услышишь.
Звук звёзд
не похож на известные звуки.
Он притягивает ладони вверх
и прошивает их
лучом рассвета.
Тебе важно знать
как звучит эта
золотая нить.
Она дрожит,
дорожит каждым мигом.
Стоит руки сложить
или опустить вниз
и она исчезнет.

(Farenheit @ 22.08.2008 - время: 15:07) Когда опрокидываешь небо,
а оно
как бутерброд,
падает
космосом на тебя,
понимаешь,
что всего-то хотел
услышать как звёзды
звенят.
Они должны звенеть
по утрам,
должны совпадать
с барабаном луны,
с её неповторимым
боем.
И так же должны
давать надежду на то,
что ты их
услышишь.
Звук звёзд
не похож на известные звуки.
Он притягивает ладони вверх
и прошивает их
лучом рассвета.
Тебе важно знать
как звучит эта
золотая нить.
Она дрожит,
дорожит каждым мигом.
Стоит руки сложить
или опустить вниз
и она исчезнет.
ты зачем вот так....
о самом сокровенном...

Когда ты приедешь в эту страну
после моей смерти,
увидишь могилу - её одну
залитую солнечным светом.
С востока ляжет тень от креста,
как будто века лежала.
И ты не сможешь разжать уста -
больше обида, чем жалость.
И ты не вспомнишь меня при нём,
при свете глаза слепящем.
Ты бы хоть музу с собой привёл
и познакомил со спящим.
Ты бы сказал ей хотел он лежать
чтобы смотреть на восток
наверное в этом и будет печаль -
вечно видеть восход.
Смерти скажи не боялся я,
смерть это выдох в бездну.
у времени тоже будут края,
и точки отсчёта исчезнут.
Скажи - он боялся дорог и вьюг,
за поворотом - удара.
Боялся что рвётся замкнутый круг -
боялся начать сначала.

Люблю и не скрываю этого...

Я давно ничего не писал, конкурс не в счёт, мне было там мало места, я не смог развернуться или же наоборот собраться как следует...

Здесь однажды умер лес.
Он теперь из сотни мест
представляет жалкий вид.
На премьерах он трещит.

Он трещал когда-то сам,
и давал моим глазам
ощущенье полноты -
на щеках его следы.

Он когда-то с ветром пел,
рядом с дубом росла ель
и никто из них не знал -
что растет в концертный зал.

Это больше не пейзаж,
это больше не приют
для лесного зверя - тут
похоронен будет наш

удивительный портрет,
для которого родство
с хищным зверем не чуждо
и оно в потоке лет

становилось всё острей,
проявляясь на родных.
Это - отзвук лишних дней
прожитых уже без них.

Это - эхо без конца
пляшет поля посреди,
это - точка - знак лица,
дорисуем ей седин.

Это - не награда, злак
перетершийся о дождь
будет биться здесь да так,
что улышишь эту дрожь.

Здесь однажды умер лес.
И теперь зрачок скользит
между тем что было, есть
или будет - эту нить

невозможно изменить -
так по лезвию небес
протекает этот вид,
только человека без.

(Farenheit @ 06.10.2008 - время: 21:34) Я давно ничего не писал, конкурс не в счёт, мне было там мало места, я не смог развернуться или же наоборот собраться как следует...


Твоё сразу узнается, и подписывать не надо...