Евангелические образы в поэзии
GunDon
Мастер
3/22/2009, 3:00:33 AM
(Chelydra @ 21.03.2009 - время: 00:21) Вальтер. "Орлеанская Девственница"
Что-то мне подсказывает, что Вам подсказывает Дьявол : )
В конце Пушкин вкладывает в уста «английскому журналисту» такую оценку творения Вольтера:
Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы. <...> Заметим, что Вольтер, окруженный во Франции врагами и завистниками, на каждом своем шагу подвергавшийся самым ядовитым порицаниям, почти не нашел обвинителей, когда явилась его преступная поэма. Самые ожесточенные враги его были обезоружены. Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени кинизма. Никто не вздумал заступиться за честь своего отечества; и вызов доброго и честного Дюлиса, если бы стал тогда известен, возбудил бы неистощимый хохот не только в философических гостиных барона д’Ольбаха и M-me Joffrin, но и в старинных залах потомков Лагира и Латримулья. Жалкий век! Жалкий народ!
Что-то мне подсказывает, что Вам подсказывает Дьявол : )
В конце Пушкин вкладывает в уста «английскому журналисту» такую оценку творения Вольтера:
Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы. <...> Заметим, что Вольтер, окруженный во Франции врагами и завистниками, на каждом своем шагу подвергавшийся самым ядовитым порицаниям, почти не нашел обвинителей, когда явилась его преступная поэма. Самые ожесточенные враги его были обезоружены. Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени кинизма. Никто не вздумал заступиться за честь своего отечества; и вызов доброго и честного Дюлиса, если бы стал тогда известен, возбудил бы неистощимый хохот не только в философических гостиных барона д’Ольбаха и M-me Joffrin, но и в старинных залах потомков Лагира и Латримулья. Жалкий век! Жалкий народ!
mjo
Удален 3/22/2009, 6:14:44 AM
(GunDon @ 22.03.2009 - время: 00:00) В конце Пушкин вкладывает в уста «английскому журналисту» такую оценку творения Вольтера:
Вообще то Пушкин судя по всему тоже в аду находится. Т.е. там как раз пдобралась достойная компания. Не чета райской.
Наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу.
Марк Твен
Вообще то Пушкин судя по всему тоже в аду находится. Т.е. там как раз пдобралась достойная компания. Не чета райской.
Наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу.
Марк Твен
Chelydra
Удален 3/22/2009, 11:58:23 AM
(GunDon @ 22.03.2009 - время: 00:00)
В конце Пушкин вкладывает в уста «английскому журналисту» такую оценку творения Вольтера:
И тайный цвет, которому судьбою
Назначена была иная честь,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своею старой лейкой
В час утренний не орошал его;
Он как отец с невинной жил еврейкой,
Ее кормил - и больше ничего.
Но, братие, с небес во время оно
Всевышний бог склонил приветный взор
На стройный стан, на девственное лоно
Рабы своей - и, чувствуя задор,
Он положил в премудрости глубокой
Благословить достойный вертоград,
Сей вертоград, забытый, одинокой,
Щедротою таинственных наград.
……………………………………………………..
Склонив главу, едва Мария дышит,
Дрожит как лист и голос бога слышит:
"Краса земных любезных дочерей,
Израиля надежда молодая!
Зову тебя, любовию пылая,
Причастница ты славы будь моей:
Готовь себя к неведомой судьбине,
Жених грядет, грядет к своей рабыне".
Вновь облаком оделся божий трон;
Восстал духов крылатый легион,
И раздались небесной арфы звуки...
Открыв уста, сложив умильно руки,
Лицу небес Мария предстоит.
Но что же так волнует и манит
Ее к себе внимательные взоры?
Кто сей в толпе придворных молодых
С нее очей не сводит голубых?
Пернатый шлем, роскошные уборы,
Сиянье крил и локонов златых,
Высокий стан, взор томный и стыдливый -
Всё нравится Марии молчаливой.
Замечен он, один он сердцу мил!
Гордись, гордись, архангел Гавриил!
Пропало всё. - Не внемля детской пени,
На полотне так исчезают тени,
Рожденные в волшебном фонаре.
Красавица проснулась на заре
И нежилась на ложе томной лени.
Но дивный сон, но милый Гавриил
Из памяти ее не выходил.
Царя небес пленить она хотела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она благоговела, -
Но Гавриил казался ей милей...
……………………………………………………..
И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: "Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!.."
И прочее... всё, что придумать мог. -
Творец любил восточный, пестрый слог,
…………………………………………………………..
"Кто ты, змия? По льстивому напеву,
По красоте, по блеску, по глазам -
Я узнаю того, кто нашу Еву
Привлечь успел к таинственному древу
И там склонил несчастную к грехам.
Ты погубил неопытную деву,
А с нею весь адамов род и нас.
Мы в бездне бед невольно потонули.
Не стыдно ли?"
"Попы вас обманули,
И Еву я не погубил, а спас!"
"Cпас! от кого?"
"От бога"
"Враг опасный!"
"Он был влюблен..."
"Послушай, берегись!"
"Он к ней пылал -"
"Молчи!"
"- любовью страстной,
Она была в опасности ужасной".
"Змия, ты лжешь!"
"Ей богу!"
"Не божись".
"Но выслушай..."
……………………………………………….
Он говорит:
"С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить еврея,
Он важно лгал, - и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я, поверь, - историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!
Они должны, красавицы другие,
Завидовать огню твоих очей;
Ты рождена, о скромная Мария,
Чтоб изумлять адамовых детей,
Чтоб властвовать над легкими сердцами,
Улыбкою блаженство им дарить,
Сводить с ума двумя-тремя словами,
По прихоти - любить и не любить...
Вот жребий твой. Как ты - младая Ева
В своем саду скромна, умна, мила,
Но без любви в унынии цвела;
Всегда одни, глаз-на-глаз, муж и дева
На берегах Эдема светлых рек
В спокойствии вели невинный век.
Скучна была их дней однообразность.
Ни рощи сень, ни молодость, ни праздность -
Ничто любви не воскрешало в них;
Рука с рукой гуляли, пили, ели,
Зевали днем, а ночью не имели
Ни страстных игр, ни радостей живых...
Что скажешь ты? Тиран несправедливый,
Еврейский бог, угрюмый и ревнивый,
Адамову подругу полюбя,
Ее хранил для самого себя...
Какая честь и что за наслажденье!
На небесах как будто в заточенье,
У ног его молися да молись,
Хвали его, красе его дивись,
Взглянуть не смей украдкой на другого,
С архангелом тихонько молвить слово;
Вот жребий той, которую творец
Себе возьмет в подруги наконец.
И что ж потом? За скуку, за мученье,
Награда вся дьячков осиплых пенье,
Свечи, старух докучная мольба,
Да чад кадил, да образ под алмазом,
Написанный каким-то богомазом...
Как весело! Завидная судьба!
……………………………………………………
В глухой лесок ушла чета моя...
Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой
Заботливый, неловкой и немой,
Адам искал восторгов упоенья,
Неистовым исполненный огнем,
Он вопрошал источник наслажденья
И, закипев душой, терялся в нем...
И не страшась божественного гнева,
Вся в пламени, власы раскинув, Ева,
Едва, едва устами шевеля,
Лобзанием Адаму отвечала,
В слезах любви, в бесчувствии лежал
Под сенью пальм, - и юная земля
Любовников цветами покрывала.
Блаженный день! Увенчанный супруг
Жену ласкал с утра до темной ночи,
Во тьме ночной смыкал он редко очи,
Как их тогда украшен был досуг!
Ты знаешь: бог, утехи прерывая,
Чету мою лишил навеки рая.
Он их изгнал из милой стороны,
Где без трудов они так долго жили
И дни свои невинно проводили
В объятиях ленивой тишины.
Но им открыл я тайну сладострастья
И младости веселые права,
Томленье чувств, восторги, слезы счастья,
И поцелуй, и нежные слова.
Скажи теперь: ужели я предатель?
Ужель Адам несчастлив от меня?
Не думаю, но знаю только я,
Что с Евою остался я приятель".
…………………………………………………….
Отец греха, Марии враг лукавый,
Ты стал и был пред нею виноват;
Ах, и тебе приятен был разврат...
И ты успел преступною забавой
Всевышнего супругу просветить
И дерзостью невинность изумить.
Гордись, гордись своей проклятой славой!
Спеши ловить... но близок, близок час!
Вот меркнет свет, заката луч угас.
Всё тихо. Вдруг над девой утомленной
Шумя парит архангел окриленный, -
Посол любви, блестящий сын небес.
От ужаса при виде Гавриила
Красавица лицо свое закрыла...
Пред ним восстав, смутился мрачный бес
И говорит: "Счастливец горделивый,
Кто звал тебя? Зачем оставил ты
Небесный двор, эфира высоты?
Зачем мешать утехе молчаливой,
Занятиям чувствительной четы?"
Но Гавриил, нахмуря взгляд ревнивый,
Рек на вопрос и дерзкий и шутливый:
"Безумный враг небесной красоты,
Повеса злой, изгнанник безнадежный,
Ты соблазнил красу Марии нежной
И смеешь мне вопросы задавать!
Беги сейчас, бесстыдник, раб мятежный,
Иль я тебя заставлю трепетать!"
"Не трепетал от ваших я придворных,
Всевышнего прислужников покорных,
От сводников небесного царя!" -
Проклятый рек и, злобою горя,
Наморщив лоб, скосясь, кусая губы,
Архангела ударил прямо в зубы.
Раздался крик, шатнулся Гавриил
И левое колено преклонил;
Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,
И сатану нечаянным ударом
Хватил в висок. Бес ахнул, побледнел -
И ворвались в объятия друг другу.
Ни Гавриил, ни бес не одолел:
Сплетенные кружась идут по лугу,
На вражью грудь опершись бородой,
Соединив крест на крест ноги, руки,
То силою, то хитростью науки
Хотят увлечь друг друга за собой.
Не правда ли? вы помните то поле,
Друзья мои, где в прежни дни, весной,
О ставя класс, играли мы на воле
И тешились отважною борьбой.
Усталые, забыв и брань и речи,
Так ангелы боролись меж собой.
Подземный царь, буян широкоплечий,
Вотще кряхтел с увертливым врагом,
И, наконец, желая кончить разом,
С архангела пернатый сбил шелом,
Златой шелом, украшенный алмазом.
Схватив врага за мягкие власы,
Он сзади гнет могучею рукою
К сырой земле. Мария пред собою
Архангела зрит юные красы
И за него в безмолвии трепещет.
Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;
По счастию проворный Гавриил
Впился ему в то место роковое
(Излишнее почти во всяком бое),
В надменный член, которым бес грешил.
Лукавый пал, пощады запросил
И в темный ад едва нашел дорогу.
…………………………………………………
И что же! вдруг мохнатый, белокрылый
В ее окно влетает голубь милый,
Над нею он порхает и кружит
И пробует веселые напевы,
И вдруг летит в колени милой девы,
Над розою садится и дрожит,
Клюет ее, копышется, ветится,
И носиком и ножками трудится.
Он, точно он! - Мария поняла,
Что в голубе другого угощала;
Колени сжав, еврейка закричала,
Вздыхать, дрожать, молиться начала,
Заплакала, но голубь торжествует,
В жару любви трепещет и воркует,
И падает, объятый легким сном,
Приосеня цветок любви крылом.
Он улетел. Усталая Мария
Подумала: "Вот шалости какие!
Один, два, три! - как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и богу".
Всевышний бог, как водится, потом
Признал своим еврейской девы сына,
Но Гавриил (завидная судьбина!)
Не преставал являться ей тайком;
Как многие, Иосиф был утешен,
Он пред женой попрежнему безгрешен,
Христа любил как сына своего,
За то господь и наградил его!
Это Вы по этого Пушкина? Про нашего любимого Александра Сергеевича? : ))))
Ну, я даже не знаю… Пожалуй Вольтер был скромнее. Он в своём произведении замахнулся только на Жанну, а Пушкин и на Марию, и на Бога, и по поводу истинного отца Иисуса прошёлся.
В конце Пушкин вкладывает в уста «английскому журналисту» такую оценку творения Вольтера:
И тайный цвет, которому судьбою
Назначена была иная честь,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своею старой лейкой
В час утренний не орошал его;
Он как отец с невинной жил еврейкой,
Ее кормил - и больше ничего.
Но, братие, с небес во время оно
Всевышний бог склонил приветный взор
На стройный стан, на девственное лоно
Рабы своей - и, чувствуя задор,
Он положил в премудрости глубокой
Благословить достойный вертоград,
Сей вертоград, забытый, одинокой,
Щедротою таинственных наград.
……………………………………………………..
Склонив главу, едва Мария дышит,
Дрожит как лист и голос бога слышит:
"Краса земных любезных дочерей,
Израиля надежда молодая!
Зову тебя, любовию пылая,
Причастница ты славы будь моей:
Готовь себя к неведомой судьбине,
Жених грядет, грядет к своей рабыне".
Вновь облаком оделся божий трон;
Восстал духов крылатый легион,
И раздались небесной арфы звуки...
Открыв уста, сложив умильно руки,
Лицу небес Мария предстоит.
Но что же так волнует и манит
Ее к себе внимательные взоры?
Кто сей в толпе придворных молодых
С нее очей не сводит голубых?
Пернатый шлем, роскошные уборы,
Сиянье крил и локонов златых,
Высокий стан, взор томный и стыдливый -
Всё нравится Марии молчаливой.
Замечен он, один он сердцу мил!
Гордись, гордись, архангел Гавриил!
Пропало всё. - Не внемля детской пени,
На полотне так исчезают тени,
Рожденные в волшебном фонаре.
Красавица проснулась на заре
И нежилась на ложе томной лени.
Но дивный сон, но милый Гавриил
Из памяти ее не выходил.
Царя небес пленить она хотела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она благоговела, -
Но Гавриил казался ей милей...
……………………………………………………..
И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: "Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!.."
И прочее... всё, что придумать мог. -
Творец любил восточный, пестрый слог,
…………………………………………………………..
"Кто ты, змия? По льстивому напеву,
По красоте, по блеску, по глазам -
Я узнаю того, кто нашу Еву
Привлечь успел к таинственному древу
И там склонил несчастную к грехам.
Ты погубил неопытную деву,
А с нею весь адамов род и нас.
Мы в бездне бед невольно потонули.
Не стыдно ли?"
"Попы вас обманули,
И Еву я не погубил, а спас!"
"Cпас! от кого?"
"От бога"
"Враг опасный!"
"Он был влюблен..."
"Послушай, берегись!"
"Он к ней пылал -"
"Молчи!"
"- любовью страстной,
Она была в опасности ужасной".
"Змия, ты лжешь!"
"Ей богу!"
"Не божись".
"Но выслушай..."
……………………………………………….
Он говорит:
"С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить еврея,
Он важно лгал, - и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я, поверь, - историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!
Они должны, красавицы другие,
Завидовать огню твоих очей;
Ты рождена, о скромная Мария,
Чтоб изумлять адамовых детей,
Чтоб властвовать над легкими сердцами,
Улыбкою блаженство им дарить,
Сводить с ума двумя-тремя словами,
По прихоти - любить и не любить...
Вот жребий твой. Как ты - младая Ева
В своем саду скромна, умна, мила,
Но без любви в унынии цвела;
Всегда одни, глаз-на-глаз, муж и дева
На берегах Эдема светлых рек
В спокойствии вели невинный век.
Скучна была их дней однообразность.
Ни рощи сень, ни молодость, ни праздность -
Ничто любви не воскрешало в них;
Рука с рукой гуляли, пили, ели,
Зевали днем, а ночью не имели
Ни страстных игр, ни радостей живых...
Что скажешь ты? Тиран несправедливый,
Еврейский бог, угрюмый и ревнивый,
Адамову подругу полюбя,
Ее хранил для самого себя...
Какая честь и что за наслажденье!
На небесах как будто в заточенье,
У ног его молися да молись,
Хвали его, красе его дивись,
Взглянуть не смей украдкой на другого,
С архангелом тихонько молвить слово;
Вот жребий той, которую творец
Себе возьмет в подруги наконец.
И что ж потом? За скуку, за мученье,
Награда вся дьячков осиплых пенье,
Свечи, старух докучная мольба,
Да чад кадил, да образ под алмазом,
Написанный каким-то богомазом...
Как весело! Завидная судьба!
……………………………………………………
В глухой лесок ушла чета моя...
Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой
Заботливый, неловкой и немой,
Адам искал восторгов упоенья,
Неистовым исполненный огнем,
Он вопрошал источник наслажденья
И, закипев душой, терялся в нем...
И не страшась божественного гнева,
Вся в пламени, власы раскинув, Ева,
Едва, едва устами шевеля,
Лобзанием Адаму отвечала,
В слезах любви, в бесчувствии лежал
Под сенью пальм, - и юная земля
Любовников цветами покрывала.
Блаженный день! Увенчанный супруг
Жену ласкал с утра до темной ночи,
Во тьме ночной смыкал он редко очи,
Как их тогда украшен был досуг!
Ты знаешь: бог, утехи прерывая,
Чету мою лишил навеки рая.
Он их изгнал из милой стороны,
Где без трудов они так долго жили
И дни свои невинно проводили
В объятиях ленивой тишины.
Но им открыл я тайну сладострастья
И младости веселые права,
Томленье чувств, восторги, слезы счастья,
И поцелуй, и нежные слова.
Скажи теперь: ужели я предатель?
Ужель Адам несчастлив от меня?
Не думаю, но знаю только я,
Что с Евою остался я приятель".
…………………………………………………….
Отец греха, Марии враг лукавый,
Ты стал и был пред нею виноват;
Ах, и тебе приятен был разврат...
И ты успел преступною забавой
Всевышнего супругу просветить
И дерзостью невинность изумить.
Гордись, гордись своей проклятой славой!
Спеши ловить... но близок, близок час!
Вот меркнет свет, заката луч угас.
Всё тихо. Вдруг над девой утомленной
Шумя парит архангел окриленный, -
Посол любви, блестящий сын небес.
От ужаса при виде Гавриила
Красавица лицо свое закрыла...
Пред ним восстав, смутился мрачный бес
И говорит: "Счастливец горделивый,
Кто звал тебя? Зачем оставил ты
Небесный двор, эфира высоты?
Зачем мешать утехе молчаливой,
Занятиям чувствительной четы?"
Но Гавриил, нахмуря взгляд ревнивый,
Рек на вопрос и дерзкий и шутливый:
"Безумный враг небесной красоты,
Повеса злой, изгнанник безнадежный,
Ты соблазнил красу Марии нежной
И смеешь мне вопросы задавать!
Беги сейчас, бесстыдник, раб мятежный,
Иль я тебя заставлю трепетать!"
"Не трепетал от ваших я придворных,
Всевышнего прислужников покорных,
От сводников небесного царя!" -
Проклятый рек и, злобою горя,
Наморщив лоб, скосясь, кусая губы,
Архангела ударил прямо в зубы.
Раздался крик, шатнулся Гавриил
И левое колено преклонил;
Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,
И сатану нечаянным ударом
Хватил в висок. Бес ахнул, побледнел -
И ворвались в объятия друг другу.
Ни Гавриил, ни бес не одолел:
Сплетенные кружась идут по лугу,
На вражью грудь опершись бородой,
Соединив крест на крест ноги, руки,
То силою, то хитростью науки
Хотят увлечь друг друга за собой.
Не правда ли? вы помните то поле,
Друзья мои, где в прежни дни, весной,
О ставя класс, играли мы на воле
И тешились отважною борьбой.
Усталые, забыв и брань и речи,
Так ангелы боролись меж собой.
Подземный царь, буян широкоплечий,
Вотще кряхтел с увертливым врагом,
И, наконец, желая кончить разом,
С архангела пернатый сбил шелом,
Златой шелом, украшенный алмазом.
Схватив врага за мягкие власы,
Он сзади гнет могучею рукою
К сырой земле. Мария пред собою
Архангела зрит юные красы
И за него в безмолвии трепещет.
Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;
По счастию проворный Гавриил
Впился ему в то место роковое
(Излишнее почти во всяком бое),
В надменный член, которым бес грешил.
Лукавый пал, пощады запросил
И в темный ад едва нашел дорогу.
…………………………………………………
И что же! вдруг мохнатый, белокрылый
В ее окно влетает голубь милый,
Над нею он порхает и кружит
И пробует веселые напевы,
И вдруг летит в колени милой девы,
Над розою садится и дрожит,
Клюет ее, копышется, ветится,
И носиком и ножками трудится.
Он, точно он! - Мария поняла,
Что в голубе другого угощала;
Колени сжав, еврейка закричала,
Вздыхать, дрожать, молиться начала,
Заплакала, но голубь торжествует,
В жару любви трепещет и воркует,
И падает, объятый легким сном,
Приосеня цветок любви крылом.
Он улетел. Усталая Мария
Подумала: "Вот шалости какие!
Один, два, три! - как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и богу".
Всевышний бог, как водится, потом
Признал своим еврейской девы сына,
Но Гавриил (завидная судьбина!)
Не преставал являться ей тайком;
Как многие, Иосиф был утешен,
Он пред женой попрежнему безгрешен,
Христа любил как сына своего,
За то господь и наградил его!
Это Вы по этого Пушкина? Про нашего любимого Александра Сергеевича? : ))))
Ну, я даже не знаю… Пожалуй Вольтер был скромнее. Он в своём произведении замахнулся только на Жанну, а Пушкин и на Марию, и на Бога, и по поводу истинного отца Иисуса прошёлся.
GunDon
Мастер
3/22/2009, 3:39:36 PM
Дискуссия принимает познавательный характер. Мне это интересно.
GunDon
Мастер
3/22/2009, 3:45:47 PM
В 1828 г., через семь лет после написания поэмы, один из списков «Гавриилиады» прочитал петербургский митрополит и передал почитать в Верховную комиссию, решавшей дать почитать и Николаю I, когда тот вернулся армии, действующей против турок (султану которых репинские казаки напишут письмо позже. Комиссия обратилась к Пушкину с вопросом, им ли написана эта поэма, и потребовала ее рукопись. Долгие препирательства Пушкина по поводу авторства поэмы кончились написанием, минуя Комиссию, ответа в запечатанном виде Николаю I, который, не желая прославиться в Европе наличием цензуры, предпочел прекратить это дело с резолюцией: «Мне это дело подробно известно и совершенно кончено». К тому же «милость» царя связывала по рукам и мозгам строптивого поэта.
Впоследствии Пушкин сердился, когда ему напоминали о «Гавриилиаде», и собирался уничтожить ее списки. Поэтому Чугунный Козьма не напоминает ему о ней.
Впоследствии Пушкин сердился, когда ему напоминали о «Гавриилиаде», и собирался уничтожить ее списки. Поэтому Чугунный Козьма не напоминает ему о ней.
DELETED
Акула пера
3/22/2009, 7:36:46 PM
Можете продолжать говорить о поэзии здесь
Galchonok65
Грандмастер
6/14/2009, 12:06:29 AM
Не дано познать мне озаренья,
И глубокой веры не познать.
Я ищу в Писанье вдохновенья
И пытаюсь символы понять.
Нам приности вера облегченье,
Как для ран мучительных бальзам,
Почему так горестно сомненье,
Если вдруг вхожу я в белый храм?
Оттого ль, что сердце не раскрылось,
Сторонясь томленья сладких ран?
Словно все предчувствия забылись,
И исчезли свечи по углам.
На минуту замерло сомненье,
Лед в душе растаял и пропал.
Это ангел света и смиренья
Тайно "Символ веры" прочитал.
Помолимся сердцем, без слов.
За мир в наших душах и лад.
За то, чтобы жить без оков.
Чтоб цвел на земле райский сад.
Чтоб мертвым был вечный покой.
Живым, чтоб себя обрести.
Земля, чтобы стала такой,
Как было в начале пути.
Чтоб лжи избежать нам сетей.
Чтоб счастлив велик был и мал.
Чтоб снова, как малых детей,
Господь нас хранил, наставлял
И глубокой веры не познать.
Я ищу в Писанье вдохновенья
И пытаюсь символы понять.
Нам приности вера облегченье,
Как для ран мучительных бальзам,
Почему так горестно сомненье,
Если вдруг вхожу я в белый храм?
Оттого ль, что сердце не раскрылось,
Сторонясь томленья сладких ран?
Словно все предчувствия забылись,
И исчезли свечи по углам.
На минуту замерло сомненье,
Лед в душе растаял и пропал.
Это ангел света и смиренья
Тайно "Символ веры" прочитал.
Помолимся сердцем, без слов.
За мир в наших душах и лад.
За то, чтобы жить без оков.
Чтоб цвел на земле райский сад.
Чтоб мертвым был вечный покой.
Живым, чтоб себя обрести.
Земля, чтобы стала такой,
Как было в начале пути.
Чтоб лжи избежать нам сетей.
Чтоб счастлив велик был и мал.
Чтоб снова, как малых детей,
Господь нас хранил, наставлял
Мартин Север
Мастер
10/7/2009, 3:03:36 PM
Ликует Рим в языческом весельи,
Заполнены трибуны неспроста.
Выводят на арену Коллизея
Служителей распятого Христа.
Патриции, взяществом блистая,
Не драли горло в непотребном "бис",
Не тыкали в страдаюших перстами,
Достойно опускали пальцы вниз.
Наверное, большое наслажденье
Испытывал народ от этих встреч.
И тех, кто обречен на усеченье,
Согласно знаку поднимает меч.
О, воины, почто забыта слава,
Вчера герои, нынче палачи.
Всех потешая зрелишем кровавым,
О беззащитных тупите мечи.
И вновь ведут на новое мученье
Того, кто стар, и кто кричаще юн.
И всех приговоренных на съеденье
По одному бросают ко зверью.
Но тихий отрок, сам идя на муки,
Перекрестился, слыша грозный рык,
Прижал к груди крестообразно руки,
На небо поднял просветленный лик.
И царь зверей, подняв завесу пыли,
Раскинулся, рыча, у детских ног.
И точно гром трибуны возгласили:
- Велик и Славен Христианский Бог !!!
Блаженны Вы, невинные страдальцы,
Молитесь Богу день и ночь за нас.
Наверняка опущенные пальцы
Готовит нам уже грядущий час.
Святая Русь, Расеюшка, Расея,
Сидишь над вавилонскою рекой,
А впереди - застенки Коллизеев,
До них осталось нам подать рукой.
Когда, душе, придет пора мучений,
И призовет тебя Господь на крест,
- Любители кровавых развлечений,
Благословляю ваш безмолвный жест.
Да укрепит тебя, душе, Всевышний,
Когда настанет наш с тобою срок,
Одно бы только нам тогда услышать:
- Велик и Славен Христианский Бог !!!
Ликует Рим в языческом веселье,
Заполнены трибуны неспроста.
Выводят на арену Коллизея
Служителей Воскресшего Христа.
Иеромонах Роман
Заполнены трибуны неспроста.
Выводят на арену Коллизея
Служителей распятого Христа.
Патриции, взяществом блистая,
Не драли горло в непотребном "бис",
Не тыкали в страдаюших перстами,
Достойно опускали пальцы вниз.
Наверное, большое наслажденье
Испытывал народ от этих встреч.
И тех, кто обречен на усеченье,
Согласно знаку поднимает меч.
О, воины, почто забыта слава,
Вчера герои, нынче палачи.
Всех потешая зрелишем кровавым,
О беззащитных тупите мечи.
И вновь ведут на новое мученье
Того, кто стар, и кто кричаще юн.
И всех приговоренных на съеденье
По одному бросают ко зверью.
Но тихий отрок, сам идя на муки,
Перекрестился, слыша грозный рык,
Прижал к груди крестообразно руки,
На небо поднял просветленный лик.
И царь зверей, подняв завесу пыли,
Раскинулся, рыча, у детских ног.
И точно гром трибуны возгласили:
- Велик и Славен Христианский Бог !!!
Блаженны Вы, невинные страдальцы,
Молитесь Богу день и ночь за нас.
Наверняка опущенные пальцы
Готовит нам уже грядущий час.
Святая Русь, Расеюшка, Расея,
Сидишь над вавилонскою рекой,
А впереди - застенки Коллизеев,
До них осталось нам подать рукой.
Когда, душе, придет пора мучений,
И призовет тебя Господь на крест,
- Любители кровавых развлечений,
Благословляю ваш безмолвный жест.
Да укрепит тебя, душе, Всевышний,
Когда настанет наш с тобою срок,
Одно бы только нам тогда услышать:
- Велик и Славен Христианский Бог !!!
Ликует Рим в языческом веселье,
Заполнены трибуны неспроста.
Выводят на арену Коллизея
Служителей Воскресшего Христа.
Иеромонах Роман
Реланиум
Удален 7/19/2012, 7:37:41 PM
И Беренис припомнились «Последние строки» — чудесные стихи Эмили Бронте, которая когда-то была ее любимой писательницей:
Душе моей не ведом страх,
Ничто ей все земные бури;
Мой щит — молитва на устах
И бог, витающий в лазури.
О всемогущий! Ты в груди,
Твоею волей сердце бьется, —
Я не прошу тебя — приди,
Ты здесь, и вечно радость льется.
Бесплодны помыслы людей —
Развеет их дыханье тлена, —
Так в океане средь зыбей
Бесследно исчезает пена.
Благоговейная хвала Тебе,
чья мощь непостижима!
Бессмертья твоего скала
От века непоколебима.
Сучит, как свет, твою любовь
Тысячелетий вереница,
Все рушит, созидая вновь,
Твоя незримая десница.
И пусть планет и звезд рои
В пучине сгинут бесконечной —
Живут создания твои
В тебе, всевышний, жизнью вечной!
И смерти нет. И не умрет
Ни малый атом, ни комета —
Где ты — все дышит, все живет
В лучах божественного света…
Потрясающей стихи и их перевод!
Душе моей не ведом страх,
Ничто ей все земные бури;
Мой щит — молитва на устах
И бог, витающий в лазури.
О всемогущий! Ты в груди,
Твоею волей сердце бьется, —
Я не прошу тебя — приди,
Ты здесь, и вечно радость льется.
Бесплодны помыслы людей —
Развеет их дыханье тлена, —
Так в океане средь зыбей
Бесследно исчезает пена.
Благоговейная хвала Тебе,
чья мощь непостижима!
Бессмертья твоего скала
От века непоколебима.
Сучит, как свет, твою любовь
Тысячелетий вереница,
Все рушит, созидая вновь,
Твоя незримая десница.
И пусть планет и звезд рои
В пучине сгинут бесконечной —
Живут создания твои
В тебе, всевышний, жизнью вечной!
И смерти нет. И не умрет
Ни малый атом, ни комета —
Где ты — все дышит, все живет
В лучах божественного света…
Потрясающей стихи и их перевод!
Реланиум
Удален 4/13/2013, 4:13:01 AM
М.Ю.Лермонтов
Молитва
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
1839г.
Молитва
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
1839г.
Nika-hl
moderator
4/15/2013, 11:20:40 AM
Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
"Господи!" - Сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Bылетело из моей груди.
Bпереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади.
(с) ..........................................Осип Мандельштам
Я не мог в тумане осязать.
"Господи!" - Сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Bылетело из моей груди.
Bпереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади.
(с) ..........................................Осип Мандельштам
"Каждый человек по своему прав, а по моему нет" ©
Nika-hl
moderator
4/15/2013, 11:25:07 AM
Как черный ангел на снегу,
Ты показалась мне сегодня,
И утаить я не могу,
Есть на тебе печать господня.
Такая странная печать -
Как бы дарованная свыше -
Что, кажется, в церковной нише
Тебе назначено стоять.
Пускай нездешняя любовь
С любовью здешней будут слиты,
Пускай бушующая кровь
Не перейдет в твои ланиты.
И пышный мрамор оттенит
Всю призрачность твоих лохмотий,
Всю наготу нежнейшей плоти,
Но не краснеющих ланит. (с) Он же..
Ты показалась мне сегодня,
И утаить я не могу,
Есть на тебе печать господня.
Такая странная печать -
Как бы дарованная свыше -
Что, кажется, в церковной нише
Тебе назначено стоять.
Пускай нездешняя любовь
С любовью здешней будут слиты,
Пускай бушующая кровь
Не перейдет в твои ланиты.
И пышный мрамор оттенит
Всю призрачность твоих лохмотий,
Всю наготу нежнейшей плоти,
Но не краснеющих ланит. (с) Он же..
"Каждый человек по своему прав, а по моему нет" ©
Nika-hl
moderator
4/15/2013, 2:35:03 PM
Вера...
Мне было как-то очень тяжело...
У Бога я молила о прощеньи!
Но, все-таки, нелепое сомненье
В душе моей, как камень залегло.
А есть ли Бог? Как тяжки испытанья!
Не много ль их, на голову мою?
А, если есть,- то где ж Его признанье?
Ведь я на грани..Где-то, на краю!
А, есть ли Бог?- я думала страдая...
Сдавило тяжкой болью грудь мою!
Взмолилась я:"О Боже! Я не знаю!
Дай каплю облегчения, молю!
И вдруг..О, чудо! Так ведь не бывает!
Я чувствую, как боли утихают,-
И теплыми лучами улетают
Туда, где Бог..И дух иой воскресает!
Не слышу Бога. Чудо лишь в тепле...
В тепле Его лучей я пребываю,-
Купаюсь в них..И верю,-Бог во мне!
Теперь я с ним! Я чувствую! Я знаю!
(вытянула из архива свое стихотворение)
Мне было как-то очень тяжело...
У Бога я молила о прощеньи!
Но, все-таки, нелепое сомненье
В душе моей, как камень залегло.
А есть ли Бог? Как тяжки испытанья!
Не много ль их, на голову мою?
А, если есть,- то где ж Его признанье?
Ведь я на грани..Где-то, на краю!
А, есть ли Бог?- я думала страдая...
Сдавило тяжкой болью грудь мою!
Взмолилась я:"О Боже! Я не знаю!
Дай каплю облегчения, молю!
И вдруг..О, чудо! Так ведь не бывает!
Я чувствую, как боли утихают,-
И теплыми лучами улетают
Туда, где Бог..И дух иой воскресает!
Не слышу Бога. Чудо лишь в тепле...
В тепле Его лучей я пребываю,-
Купаюсь в них..И верю,-Бог во мне!
Теперь я с ним! Я чувствую! Я знаю!
(вытянула из архива свое стихотворение)
"Каждый человек по своему прав, а по моему нет" ©
Реланиум
Удален 10/27/2013, 2:24:19 PM
Тютчев И.Ф.
Наш век
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует.
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… но о ней не просит.
Не скажет век с молитвой и слезой
Как ни скорбит перед закрытой дверью:
«Впусти меня! Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!»
Прекрасные стихи Тютчева, который сам всю жизнь пребывал на грани веры и безверия!
Наш век
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует.
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… но о ней не просит.
Не скажет век с молитвой и слезой
Как ни скорбит перед закрытой дверью:
«Впусти меня! Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!»
Прекрасные стихи Тютчева, который сам всю жизнь пребывал на грани веры и безверия!
Путин ВонИзКрыма
Удален 10/27/2013, 6:16:30 PM
Во славу Единобожия
Афина Зевсовна в слезах
Сбежала нимфа
К сатиру с рылом при рогах
Слиняв с Олимпа
Сменяв воздушную постель
На пук соломы
Богини прелестей букет
На грех Содомов
Ох в гневе девственном страшна
Воитель в юбке
Забились боги по углам
Дрожат ублюдки
Не велено по мифу быть
С мужчиной деве
Испепелю, сгною, порву
Кричит во гневе
Что было ночью на горе
Кто как спасался
Но с той поры один из них
В живых остался.
Афина Зевсовна в слезах
Сбежала нимфа
К сатиру с рылом при рогах
Слиняв с Олимпа
Сменяв воздушную постель
На пук соломы
Богини прелестей букет
На грех Содомов
Ох в гневе девственном страшна
Воитель в юбке
Забились боги по углам
Дрожат ублюдки
Не велено по мифу быть
С мужчиной деве
Испепелю, сгною, порву
Кричит во гневе
Что было ночью на горе
Кто как спасался
Но с той поры один из них
В живых остался.
Реланиум
Удален 10/30/2015, 12:59:50 AM
Аполлон Григорьев
МОЛИТВА
О боже, о боже, хоть луч благодати твоей,
Хоть искрой любви освети мою душу больную;
Как в бездне заглохшей, на дне все волнуется в ней,
Остатки мучительных, жадных, палящих страстей...
Отец, я безумно, я страшно, я смертно тоскую!
Не вся еще жизнь истощилась в бесплодной борьбе:
Последние силы бунтуют, не зная покою,
И рвутся из мрака тюрьмы разрешиться в тебе!
О, внемли же их стону, спаситель! внемли их мольбе,
Зане я истерзан их страшной, их смертной тоскою.
Источник покоя и мира,- страданий пошли им скорей,
Дай жизни и света, дай зла и добра разделенья -
Освети, оживи и сожги их любовью своей,
Дай мира, о боже, дай жизни и дай истощенья!
МОЛИТВА
О боже, о боже, хоть луч благодати твоей,
Хоть искрой любви освети мою душу больную;
Как в бездне заглохшей, на дне все волнуется в ней,
Остатки мучительных, жадных, палящих страстей...
Отец, я безумно, я страшно, я смертно тоскую!
Не вся еще жизнь истощилась в бесплодной борьбе:
Последние силы бунтуют, не зная покою,
И рвутся из мрака тюрьмы разрешиться в тебе!
О, внемли же их стону, спаситель! внемли их мольбе,
Зане я истерзан их страшной, их смертной тоскою.
Источник покоя и мира,- страданий пошли им скорей,
Дай жизни и света, дай зла и добра разделенья -
Освети, оживи и сожги их любовью своей,
Дай мира, о боже, дай жизни и дай истощенья!
Реланиум
Удален 10/30/2015, 1:00:31 AM
Аполлон Григорьев
МОЛИТВА
По мере горенья
Да молится каждый
Молитвой смиренья
Иль ропотом жажды,
Зане, выгорая,
Горим мы недаром
И, мир покидая
Таинственным паром,
Как дым фимиама,
Все дальше от взоров
Восходим до хоров
Громадного храма.
По мере страданья
Да молится каждый -
Тоскою желанья
Иль ропотом жажды!
МОЛИТВА
По мере горенья
Да молится каждый
Молитвой смиренья
Иль ропотом жажды,
Зане, выгорая,
Горим мы недаром
И, мир покидая
Таинственным паром,
Как дым фимиама,
Все дальше от взоров
Восходим до хоров
Громадного храма.
По мере страданья
Да молится каждый -
Тоскою желанья
Иль ропотом жажды!
Реланиум
Удален 2/11/2017, 10:21:29 PM
Зинаида Гиппиус
ВЕЕР
(отрывок)
Когда-то, ради нашей малости
И ради слабых наших сил,
Господь, от нежности и жалости,
Нам вечность — веером раскрыл.
ВЕЕР
(отрывок)
Когда-то, ради нашей малости
И ради слабых наших сил,
Господь, от нежности и жалости,
Нам вечность — веером раскрыл.
Реланиум
Удален 2/14/2017, 2:30:35 PM
Гийом Аполлинер.
СМЕРТЬ ПАНА
С небес вернулся Феб; пора на отдых Флоре;
К Цитере ластилось раскатистое море,
И белокурая пособница страстей
Венера слушала, как гимн слагают ей.
Олимп наполнился. Но Громовержец вскоре
Обеспокоенно возвысил голос в хоре -
Он перепуганных зовет своих детей:
Грозит бессмертным смерть, грядет исход их дней!
И небо вздрогнуло от слухов непривычных,
И пробил смертный час для всех богов античных,
И чей-то крик взлетел до самых облаков:
"Родился Иисус! Его настало время!
Бессмертен только он, рожденный в Вифлееме!
Пан умер! Умер Пан! И больше нет богов!"
СМЕРТЬ ПАНА
С небес вернулся Феб; пора на отдых Флоре;
К Цитере ластилось раскатистое море,
И белокурая пособница страстей
Венера слушала, как гимн слагают ей.
Олимп наполнился. Но Громовержец вскоре
Обеспокоенно возвысил голос в хоре -
Он перепуганных зовет своих детей:
Грозит бессмертным смерть, грядет исход их дней!
И небо вздрогнуло от слухов непривычных,
И пробил смертный час для всех богов античных,
И чей-то крик взлетел до самых облаков:
"Родился Иисус! Его настало время!
Бессмертен только он, рожденный в Вифлееме!
Пан умер! Умер Пан! И больше нет богов!"
mjo
Удален 2/14/2017, 5:54:08 PM
В. Высоцкий
Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены, -
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю :
"Кто такой?"
А она мне отвечает :
"Дух Святой!"
Ох, я встречу того Духа -
Ох, отмечу его в ухо!
Дух он тоже Духу рознь :
Коль Святой - так Машку брось!
Хоть ты - кровь голубая,
Хоть ты - белая кость, -
Вот родится Он, и знаю -
Не пожалует Христос!
Машка - вредная натура -
Так и лезет на скандал, -
Разобиделася, дура :
Вроде, значит, помешал!
Я сперва-сначала с лаской :
То да сё...
А она к стене с опаской :
"Нет, и всё!"
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо :
"Хочь он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть, -
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!"
Я - к Марии с предложеньем,
Я на выдумки мастак! -
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так :
Я потопаю под утро -
Мол, пошел, -
А ты прими его как будто,
Хорошо?
Ты накрой его периной -
И запой, - тут я с дубиной!
Он - крылом, а я - колом,
Он - псалмом, а я - кайлом!
Тут, конечно, он сдается -
Честь Марии спасена, -
Потому что мне сдается,
Этот Ангел - сатана!
...Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг...
Машка плачет. "Машка, где он?"
"Улетел желанный Дух!"
"Как же это, я не знаю,
Как успел?"
"Да вот так вот, - отвечает, -
Улетел!
Он псалмы мне прочитал
И крылом пощекотал..."
"Ты шутить с живым-то мужем!
Ах ты скверная жена!.."
Я взмахнул своим оружьем...
Смейся, смейся, сатана!
Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены, -
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю :
"Кто такой?"
А она мне отвечает :
"Дух Святой!"
Ох, я встречу того Духа -
Ох, отмечу его в ухо!
Дух он тоже Духу рознь :
Коль Святой - так Машку брось!
Хоть ты - кровь голубая,
Хоть ты - белая кость, -
Вот родится Он, и знаю -
Не пожалует Христос!
Машка - вредная натура -
Так и лезет на скандал, -
Разобиделася, дура :
Вроде, значит, помешал!
Я сперва-сначала с лаской :
То да сё...
А она к стене с опаской :
"Нет, и всё!"
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо :
"Хочь он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть, -
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!"
Я - к Марии с предложеньем,
Я на выдумки мастак! -
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так :
Я потопаю под утро -
Мол, пошел, -
А ты прими его как будто,
Хорошо?
Ты накрой его периной -
И запой, - тут я с дубиной!
Он - крылом, а я - колом,
Он - псалмом, а я - кайлом!
Тут, конечно, он сдается -
Честь Марии спасена, -
Потому что мне сдается,
Этот Ангел - сатана!
...Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг...
Машка плачет. "Машка, где он?"
"Улетел желанный Дух!"
"Как же это, я не знаю,
Как успел?"
"Да вот так вот, - отвечает, -
Улетел!
Он псалмы мне прочитал
И крылом пощекотал..."
"Ты шутить с живым-то мужем!
Ах ты скверная жена!.."
Я взмахнул своим оружьем...
Смейся, смейся, сатана!