Евангелические образы в поэзии

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЗВЕЗДА

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.

Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.

Доху отряхнув от постеяыной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.

Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.

А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.

Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.

Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.

За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.

И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.

Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры...
...Все злей и свирепей дул ветер из степи...
...Все яблоки, все золотые шары.

Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
- Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, -
Сказали они, запахнув кожухи.

От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.

Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.

По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.

У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
- А кто вы такие? - спросила Мария.
- Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
- Всем вместе нельзя. Подождите у входа.

Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюди, лягались ослы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.

Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.

Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.

(Б. Пастернак)

Распятие.

Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто меня оставил!»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел..

(А. Ахматова)

День православного Востока,
Святись, святись, великий день,
Разлей свой благовест широко
И всю Россию им одень!
Но и Святой Руси пределом
Ее призыва не стесняй:
Пусть слышен будет в мире целом,
Пускай он льется через край,
Своею дальнею волною
И ту долину захватя,
Где бьется с немощию злою
Мое родимое дитя, -
Тот светлый край, куда в изгнанье
Она судьбой увлечена,
Где неба южного дыханье
Как врачевство лишь пьет она...
О, дай болящей исцеленье,
Отрадой в душу ей повей,
Чтобы в Христово Воскресенье
Всецело жизнь воскресла в ней...
(Ф. Тютчев)

МАГДАЛИНА

1

Чуть ночь, мой демон тут как тут,
За прошлое моя расплата.
Придут и сердце мне сосут
Воспоминания разврата,
Когда, раба мужских причуд,
Была я дурой бесноватой
И улицей был мой приют.

Осталось несколько минут,
И тишь наступит гробовая.
Но, раньше чем они пройдут,
Я жизнь свою, дойдя до края,
Как алавастровый сосуд,
Перед тобою разбиваю.

О, где бы я теперь была,
Учитель мой и мой Спаситель,
Когда б ночами у стола
Меня бы вечность не ждала,
Как новый, в сети ремесла
Мной завлеченный посетитель.

Но объясни, что значит грех,
И смерть, и ад, и пламень серный,
Когда я на глазах у всех
С тобой, как с деревом побег,
Срослась в своей тоске безмерной.

Когда твои стопы, Исус,
Оперши о свои колени,
Я, может, обнимать учусь
Креста четырехгранный брус
И, чувств лишаясь, к телу рвусь,
Тебя готовя к погребенью.

2

У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Обмываю миром из ведерка
Я стопы пречистые твои.

Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слез.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.

Ноги я твои в подол уперла,
Их слезами облила, Исус,
Ниткой бус их обмотала с горла,
В волосы зарыла, как в бурнус.

Будущее вижу так подробно,
Словно ты его остановил.
Я сейчас предсказывать способна
Вещим ясновиденьем сивилл.

Завтра упадет завеса в храме,
Мы в кружок собьемся в стороне,
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.

Перестроятся ряды конвоя,
И начнется всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.

Брошусь на землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.

Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.
1949

ГЕФСИМАНСКИЙ САД

Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: "Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной".

Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: "Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст".

И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: "Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты".
(Б. Пастернак)

...Ты - жизнь, Ты - истина, Ты - путь
Христос!... К Тебе мы приступаем,
Устами смертными прильнуть
К безсмертной чаше мы дерзаем!
Мы недостойны Благ Твоих:
Преступны, лживы наши нравы,
Но - пощади рабов Своих,
Не погуби нас, Боже правый!
Не вспомни пред Судом Твоим
Грехи, безумные деянья!
Не попали Огнём Своим
Ничтожных Душ существованье!...
Взвилась завеса... больше слёз!
Смиренья больше, люди - братья!
Отверсты двери, - вот Христос
Зовёт нас всех в Свои объятья!...

(А. Ключарев)

Из всех молитв, какие знаю,
Пою в душе иль вслух читаю,
Какою дышит дивной силой
Молитва "Господи, помилуй".
Одно прошенье в ней, не много!
Прошу лишь милости у Бога,
Чтоб спас меня Своею силой,
Взываю: "Господи, помилуй".
Плыву в житейском бурном море,
Встречаю радости и горе;
От бурь какой спасался силой?
Молитвой "Господи, помилуй".
И горе таяло, и радость
Мне приносила вдвое сладость,
И все то было дивной силой
Молитвы "Господи, помилуй".
Когда лились от горя слезы
Иль страстные смущали грезы,
Тогда с особой сердца силой
Твердил я: "Господи, помилуй".
Уж близок я к последней грани,
Но все ж горячими слезами,
Хотя с увядшей тела силой
Молюсь я: "Господи, помилуй".
Душа, окончив жизнь земную,
Молитву эту, не иную,
Тверди и там ты, за могилой,
С надеждой: "Господи, помилуй".

(о. Николай (Гурьянов) с о. Залит)

Монах есть тот, кто миру не причастен,
Кто говорит всегда с одним лишь Богом,
Кто, видя Бога, сам бывает видим,
Любя его, он Им любим бывает,
И, светом становясь, всегда сияет.

Монаха хвалят - все равно он нищий,
В дом приглашают - все равно он странник.
О дивное немыслимое чудо!
Среди богатств безмерных - я нуждаюсь,
Владея многим - остаюсь я беден,
Среди обилья вод - томлюсь я жаждой.

Кто даст мне то, что я уже имею?
И где найду Того, Кого я вижу?
Как удержу Того, Кто в сердце дышит,
Но вне всего, Незримый, пребывает?
Имеяй уши слышати - да слышит,
Словам безумца с трепетом внимая!

(Симеон Новый Богослов)

Хоть и не прямо на Евангелистический сюжет, но очень хорошо сказано о том, кто есть монах и какое его делание, и на какую высоту созерцания взошел этот Святой отец.

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
А. С. Пушкин

ИЗ ЗАПОВЕДЕЙ О БЛАЖЕНСТВАХ

Блажен, Он говорит, кто сердцем сокрушенным
Свое ничтожество пред Богом сознает;
Он ум свой приковал к сокровищам нетленным,
Он в царство Божие, как избранный, войдет!
Блажен, кто плачет здесь, чьи слезы вызывает
И зло, и темный грех, и попранный закон,
И горе ближнего, и все, чем мир страдает:
Там, в мире всех утех, утешен будет он!
Блажен, кто жаждою добра всегда томится,
Кто алчет правды здесь; кто, кротостью дыша,
За зло платить врагам любовью не стыдится:
Небесных благ его насытится душа!
Блажен, кто милостив, кто щедрою рукою
Лишенным благ земных от сердца подает;
В великий день суда пред грозным Судиею
Он оправдание и милость обретет.

Блажен, кто сердцем чист, чью мысль не осквернила
Ни пыль земных страстей, ни грязь порочных дел;
Чьи помыслы корысть змеей не уязвила, –
Зреть Бога Вышнего – его святой удел!

Блажен, кто мир хранит и с ближним, и с собою,
Чей дух в борьбе со злом враждой не увлечен,
Он всюду вносит мир, пред всеми чист душою,
И сыном Божиим он будет наречен.
Блаженны будете, когда людская злоба
За имя Божие вам сердце уязвит,
Отнимет честь, друзей, и будет гнать до гроба…
Утешьтесь: Небо все с избытком возвратит!
(игумения Парфения)

Богослужения торжественный зенит,
Свет в круглой храмине под куполом в июле,
Чтоб полной грудью мы вне времени вздохнули
О луговине той, где время не бежит.
И Евхаристия, как вечный полдень, длится –
Все причащаются, играют и поют,
И на виду у всех божественный сосуд
Неисчерпаемым веселием струиться.

(О. Мандельштам)

Свете Тихий Святыя Славы...

В сельском храме простом, убогом,
Свет вечерний на лике строгом,
К ветхой ризе он льнёт, алеет,
Вздох молитвы под сводом реет.
Меркнут окна, чуть рдеют главы
«Свете Тихий Святыя Славы...»
Вторят росы, вздыхают травы
«Свете Тихий Святыя Славы...»

(П. Соловьёва)

Стихотворение незамысловатое, но мне очень нравится, так ясно себе представляю этот сельский храм…

Ты значил всё в моей судьбе.
Потом пришла война, разруха,
И долго-долго о Тебе
Ни слуху не было, ни духу.

И через много-много лет
Твой голос вновь меня встревожил.
Всю ночь читал я Твой завет
И как от обморока ожил.

Мне к людям хочется, в толпу,
В их утреннее оживленье.
Я всё готов разнесть в щепу
и всех поставить на колени...
(Борис Пастернак)

Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый -
Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.

(А. Блок)

Новый Завет.

За окнами ночь. Одинокая птица
Взыскует подругу в морозной дали.
Зерно, что в душе Христианской таится,
Не зря называется солью земли.

Мы были камнями. Мы не были живы,
И сами себя мы спасти не могли.
Грубы, сладострастны, порочны и лживы,
Мы к аду широкой дорогою шли.

Но Агнец явился, на крестную муку
Себя обрекая за наши дела,
И нам протянул прогвождённую руку,
Что Кифу из бездны когда-то спасла.

Минули века — и предали злословью
С Креста воссиявший спасительный Свет.
Забыто и то, что Христовою Кровью
Написан для избранных Новый Завет.

Мой брат, оглянись. Никогда ещё не был
Так близок к концу обезумевший мир.
Вбивая проклятья в распятое небо,
Корону примерил хвостатый сатир.

Он будет до смертного часа стараться
Поболее душ нацепить на рога.
Настала пора за оружие браться,
Одеться в броню и идти на врага.

Ничто на земле этой грешной не ново,
И нам не пристало разить наугад.
Наш меч поражающий, Божие Слово,
Не ищет наград и не знает преград.

Пусть тягостна скорбь, но она победима,
И в мир мы пришли не на этот ли час?
Служитель разделит судьбу Господина:
Как верят в Него, так поверят и в нас.

Пусть праведным небо дарует отвагу
Из боя не выйти, хоть битва трудна.
К ручью, что прольётся из вен на бумагу,
Устами приникнут. И выпьют до дна.
(Дмитрий Ляляев)

Ох, как щас длинно будет....
Начну частями, по 1 части в день, чтобы читалось лучше :)

Стихотворное Евангелие.
I
Как многие имеют дерзость,
Забыв, на чем основан свет,
Превозносить одну лишь мерзость
И Божий отвергать Завет,

То рассудилось мне в покое,
Достопочтенный Теофил,
Излить Евангелье такое,
Чтоб ярче Бог Себя явил.

В начале, братья, было Слово,
До совершения всего;
Оно одно - всему основа,
Всё началось через Него,

Оно из одного лишь слога,
Но все слова вместил тот слог.
И было Слово то - у Бога,
И было Слово это - Бог.

Однажды Слово в мир спустилось,
Когда пробил урочный час,
И в Сына Божия вместилось,
И стало плотию средь нас.

К Марии, Деве Непорочной,
Был послан Ангел Гавриил
С великой новостью и срочной.
Войдя, он Деве говорил:

"Возрадуйся, Благая Дева!
Ты Богу ныне угодишь:
От Духа примешь Ты во чрево
И Сына Господа родишь.

Иисусом назовешь Его Ты,
Он будет царствовать вовек.
Пред Ним преклонятся народы
И всякий смертный человек".

Мария молвила: "Сегодня
Иная эра настаёт.
Ну что же, Я Раба Господня,
Да слово сбудется твоё".

В то время Август повелитель
Затеял перепись людей,
И в край, где жил его родитель,
Всяк отправлялся Иудей.

Так и Марии муж, Иосиф,
Чей род к Давиду восходил,
Град Вифлеем, дела отбросив,
С Женой своею посетил.

Когда ж пришли они, то время
Ей наступило там родить.
Никто, однако, в Вифлееме
Не захотел их приютить.

Накрыла полночь мир покровом,
Уснули взрослые с детьми,
И звери поделились кровом
С двумя усталыми людьми.

Была морозна и пустынна
Та ночь в Израильской дали,
И родила Мария Сына,
Спасителя всея Земли.

Неподалёку, в поле чистом,
Хранили пастухи стада.
Вдруг с неба камнем золотистым
Большая яркая звезда

Средь них упала. Ужаснулись,
Как никогда в былые дни,
Когда лицом к лицу столкнулись
С небесным Ангелом они.

Сказал им Ангел: "Не пугайтесь,
Пришёл я радость возвестить.
Во град Давидов отправляйтесь,
Жена успела там родить

Во хлеве Божьего ребёнка,
Мессию, Господа Христа.
И вот вам знак: сейчас в пелёнках
Он спит в кормушке для скота".

И войско Ангелов спустилось
С небес, и прогремел их хор:
"Господь явил Свою к вам милость,
Он на нее силён и скор,

Он только зло карает строго,
Он беды прогоняет прочь.
Мир на земле, и слава Богу,
И радость людям в эту ночь!"

Когда ж певцы сии безгрешны
На небо взмыли от земли,
То пастухи, придя поспешно,
Младенца во яслях нашли

И всё виденье возвестили
Тотчас родителям Его,
Которые не пропустили
Из речи этой ничего.

В восьмой же день от дня рождения
Младенец отнесён был в храм
Для обрезанья, нареченья,
Как заповедал Авраам.

Был пальчик дёснами искусан,
И слёзы капали из глаз,
И нарекли Его Иисусом,
Как предвещал Господень глас.

Когда ж минуло очищенье,
В Ерусалим пришли они,
Чтоб совершилось посвященье,
Как Бог назначил искони.

В то время жил в Ерусалиме
Благочестивый Симеон.
Устами Божьими святыми
Он был однажды извещён,

Что век его не без причины
Так долог, и причина та,
Что не увидит он кончины,
Доколе не узрит Христа.

По вдохновенью, с чутким сердцем,
Во храм явился Симеон.
Вошли родители с Младенцем,
И повстречался с ними он.

И, взяв из рук Марии Чадо,
Он волю дал скупым слезам,
Воскликнул: "Вот моя награда!",
Прославил Бога и сказал:

"Владыка, ныне отпускаешь
Раба по слову Твоему,
Обетованье исполняешь,
И я свидетель здесь тому.

Вот Тот, Кто послан ко спасенью
И к славе нации Твоей,
Кто светом будет к просвещенью
Заблудших Божиих детей.

И многие падут и встанут
Через Него до дней конца,
И пререкаться не устанут,
И обнажат свои сердца.

И в Назарете Галилейском
Младенец в мудрости возрос,
И в тридцать лет стихом Библейским
Стал мир учить Иисус Христос.
(Дмитрий Ляляев)

Дурные дни

Когда на последней неделе
Входил Он в Иерусалим,
Осанны навстречу гремели,
Бежали с ветвями за Ним.

А дни все грозней и суровей,
Любовью не тронуть сердец,
Презрительно сдвинуты брови,
И вот послесловье, конец.

Свинцовою тяжестью всею
Легли на дворы небеса.
Искали улик фарисеи,
Юля перед ним, как лиса.

И темными силами храма
Он отдан подонкам на суд,
И с пылкостью тою же самой,
Как славили прежде, клянут.

Толпа на соседнем участке
Заглядывала из ворот,
Толклись в ожиданье развязки
И тыкались взад и вперед.

И полз шопоток по соседству,
И слухи со многих сторон.
И бегство в Египет и детство
Уже вспоминались, как сон.

Припомнился скат величавый
В пустыне, и та крутизна,
С которой всемирной державой
Его соблазнял сатана.

И брачное пиршество в Кане,
И чуду дивящийся стол,
И море, которым в тумане
Он к лодке, как по суху, шел.

И сборище бедных в лачуге,
И спуск со свечою в подвал,
Где вдруг она гасла в испуге,
Когда воскрешенный вставал...
(Б. Пастернак)

Стихотворное Евангелие
II
Был голос Божий к Иоанну
Во дни Тиберия царя.
Он проходил по Иордану
В воде крещение творя,

И фарисеям при народе,
Отвне стекавшемся туда,
Сказал: «Змеиное отродье!
Как вы избегнете суда?

Сочтя себя детьми завета,
Вы льститесь славой прежних дней,
Но может Бог в ответ на это
Детей воздвигнуть из камней.

По плоду древо познаётся,
Покайтесь, чтобы жизнь сберечь!
Кому добро не удаётся,
Того, срубив, швыряют в печь!

Когда увидишь - рядом нищий
В нужде терзается, скорбя,
С ним поделись одеждой лишней,
И Бог помилует тебя.

И тот, кто пищей обладает,
Пусть то же делает всегда.
Спасите тех, кто голодает,
И не потерпите стыда».

Когда же люди вопросили,
Не Иоанн ли сам - Христос,
Он отвечал: «В Христовой силе
И есть ответ на ваш вопрос.

Я вас крещу водой и словом,
Он крестит Духом и огнём.
Мое крещенье не дало вам
Того, что вы найдёте в Нём».

Когда же Сам Иисус явился
Принять крещенье от него,
То Иоанн душой смутился,
Сказав: «Не стою я того.

Я должен быть крещён Тобою,
Не мне крестить Тебя, поверь!»
Иисус сказал: "Оставь пустое",–
И в небесах отверзлась дверь,

И Дух полётом голубиным
Спустился с неба на Него,
И Бог сказал: "Не спорьте с Сыном,
Его люблю, как никого".

Затем Иисус, влекомый Духом,
Ушел и пустыню для поста,
И сатана, узнав то слухом,
В сии последовал места.

Когда же срок поста кончался,
Иисус телесно изнемог.
И между ними завязался
Немаловажный диалог.

И дьявол молвил: «Если вера
В Тебе сильна, что проку в ней?
Не лучше ль было бы, к примеру,
Хлебов наделать из камней?»

Иисус ответил: "Господином
Мы видим Бога одного.
Не хлебом живы мы единым,
Но всяким, словом от Него".

Тогда диавол, взяв Иисуса,
На крышу храма с Ним взлетел,
Сказав: «Не вижу в том искуса,
Когда б Ты спрыгнуть вниз хотел.

Гласит Писанье, что ногою
Ты не преткнёшься о гранит,
Что тело плотское нагое
Всяк Ангел Божий сохранит».

Иисус сказал: "Любое слово
Превратно можно толковать,
Но покарает Бог любого,
Кто будет власть себе давать

Гневить Его поступком глупым
И своеволием своим.
И станет тело хладным трупом,
И восскорбит душа над ним».

Вторично будучи осмеян,
Лукавый вновь сплетает сеть,
Сказав: «Земную власть имея,
Как много мог бы Ты успеть!

И Ты владыкой наречёшься
В любом краю, в любой стране,
Когда от Бога отречёшься
И, пав, поклонишься Ты мне».

Иисус сказал: "Сие дерзанье
Вполне достойно сатаны.
Лишь Богу, учит нас Писанье,
Мы одному служить должны.

А потому - уйди и скройся,
И без тебя Мой путь тяжёл.
В аду бесчестием умойся!»
И дьявол молча отошёл.

И в силе духа возвратился
Иисус на родину Свою,
И добрый слух распространился
О Нём повсюду в том краю.

И в Назарете, в синагогу
Войдя, прочёл Он древний стих:
«Господь послал Меня в дорогу,
Чтоб отверзать глаза слепых,

Дарить измученным свободу,
Скорбящих сердцем исцелять,
Во благо нищему народу
Их души к Богу направлять».

Вослед за этими словами
Усилился Иисуса глас:
«Исполнить слышанное вами
Велел Господь Мне в этот час».

И разъярилась синагога,
И был Он гневно осуждён:
«Он говорит, что Он от Бога,
А Сам от плотника рождён!»

Иисус сказал: «О скалы бьётся
Морской напрасно водоём.
Так никогда не признается
Пророк в отечестве своём».
(Дмитрий Ляляев)

Стихотворное Евангелие
III
Ходил Иисус по Галилее
И к покаянью призывал,
И, духом, за людей болея,
Любому помощь подавал.

И Он избрал Себе двенадцать.
Апостолов-учеников,
И имена их стали знаться
Средь всех наречий и веков:

Пётр, Иоанн, Андрей, Иаков,
Матфей, Филипп, Варфоломей,
Иуда, с ними одинаков
В святой безгрешности своей,

Другой Иаков, сын Алфеев,
И Симон, прозванный Зилот,
Фома. И с ними, царь злодеев,
Иуда был Искариот.

Взойдя же на гору однажды,
Учитель начал речь Свою:
"Блаженны те, кто ныне страждут,
Они утешатся в раю.


Когда смиряешь гордый нрав ты,
То будешь Ангелам сродни.
Блаженны алчущие правды,
Вполне насытятся они.

И славу Божию увидят,
Кто сердцем чист остался тут.
И те, кто ближних не обидят,
У Бога милость обретут.

Блаженны вы, когда вас будут
Гнать и позорить за Меня.
На небесах не позабудут
Того, кто веру сохранял.

Пророков с Божьими словами
Не так ли гнали прежде вас?
Награда ваша будет с вами,
Когда придет к тому свой час.

Светите миру ярким светом,
Наденьте святости венец,
Чтоб люди видели при этом,
Как благ Небесный ваш Отец.

Все заповеди соблюдайте,
Стремясь священство превзойти,
И ни одной не нарушайте,
Чтоб Царство Божье обрести.

Ни убивать, ни мстить не смейте,
Скажу вам более того:
И в мыслях гнева не имейте
Теперь на брата своего.

Спеши с соперником мириться
До совершения суда,
Чтоб не попасть Тебе в темницу
И не раскаяться тогда.

Впредь непорочными ходите
В делах и помыслах своих.
В грех через женщин не впадите,
Взирая с похотью на них.

Пусть вас сомнения не гложут,
И не страшитесь ничего.
Коль глаз в тебе соблазны множит,
То вырви у себя его!

Ничем на свете не клянитесь,
Слова да будут: «нет» и «да»,
А многословья сторонитесь,
Оно от дьявола всегда.

Врагов своих благословляйте,
Забудьте злой закон людской.
Ударившему - подставляйте
Своё лицо другой щекой

У вас просящим - в дар дарите,
Не будьте глухи к их мольбе,
И людям только то творите,
Что вы желаете себе.

Не раздражайте Бога крайне,
Пуская о себе молву.
Пусть будет милостыня втайне,
И Бог воздаст вам наяву.

Молясь, не смейте лицемерить
И выставляться напоказ.
Все нужды, можете поверить,
Отец ваш знает прежде вас.

Насущный хлеб, одежда с кровом,
Всё будет к сроку вам дано.
Не увлекайтесь лишним словом,
А говорите лишь одно:

Отец Благой, Отец небесный!
Да имя святится Твоё!
Твоею волею чудесной
Да прийдет Царствие Твоё!

Прости нам наши согрешенья
И от лукавого храни.
Твои да славятся свершенья
И сила во века и дни!

Своих соседей не судите,
И вас никто не обвинит,
И если вы людей простите,
То и Всевышний вас простит.

Земных сокровищ не стяжайте,
Здесь воры рыщут и крадут;
На небе клады собирайте,
Они вовек не пропадут,

И ту ещё изжить вам надо
Привычку вредную сполна:
Искать соринку в глазе брата,
Не видя в собственном - бревна.

Свой жемчуг свиньям не швыряйте,
Они не чуют в нем красы,
И псам святынь не доверяйте,
Чтоб вас не растерзали псы.

Украсьте добрыми плодами
Мной сотворённый в мире труд.
Входите тесными вратами,
Они к спасению ведут.

И, чтобы стали вы блаженны.
Имейте веру наконец!
Дерзайте, будьте совершенны,
Как совершенен Бог Отец!»

Когда ж сошел Иисус с горы той,
То изумленно люд притих,
Дивяся мудрости, сокрытой
В Его словах, и силе их.
(Дмитрий Ляляев)

НА СТРАСТНОЙ

Еще кругом ночная мгла.
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетье.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.
А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.
И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица --
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.
И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.
И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтырь или Апостол.
Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.

(Б. Пастернак)