Тхеравада

Поздним вечером, как это часто бывает при болезни, зубная боль становилась всё сильнее и сильнее. Я считал себя достаточно выносливым монахом, но эта боль послужила испытанием моей силы. Половина моего рта была полностью охвачена болью. И эта боль была гораздо сильнее любой зубной боли, которую я испытал до этого или после. Я пытался спастись, медитируя на дыхании. Прежде у меня уже получалось сосредоточиваться на дыхании, когда меня кусали комары; иногда я насчитывал на своём теле одновременно сорок комаров. Я умел преодолевать одно ощущение, концентрируясь на другом. Но эта боль была исключительной. Мой ум концентрировался на дыхании только две или три секунды, а затем боль пинком вышибала дверь моего ума, которую я до этого запер, и врывалась внутрь с неистовой силой.

Я встал, вышел на улицу и попробовал медитировать во время ходьбы. Но вскоре от этого тоже пришлось отказаться. Это была не медитация во время ходьбы, это была медитация во время бега. Я просто не мог идти медленно. Мною управляла боль: она заставляла меня бежать. Но бежать было некуда. Меня терзала страшная мука. Я сходил с ума.

Я побежал обратно к своей хижине, начал распевать буддийские молитвы, которые, как говорят, обладают сверхъестественной силой. Они могут принести удачу, прогнать опасных животных, а также исцелить болезнь или устранить боль - или, по крайней мере, так считается. Я не верил в это, поскольку был учёным. Волшебные молитвы — это фокус-покус, это годится только для легковерных людей. Итак, я начал читать молитвы, даже вопреки здравомыслию надеясь, что это сработает. Мною овладело отчаяние. Вскоре мне пришлось прекратить и это занятие. Я понял, что просто выкрикиваю слова. Было достаточно поздно, и я боялся разбудить других монахов. Произнося эти молитвенные стихи, я так вопил, что, возможно, разбудил всю деревню, расположенную в двух километрах от монастыря! Сильнейшая боль просто не позволяла мне нормально молиться.

Я был один, за тысячи миль от своей родной страны, в труднодоступных джунглях «без удобств», с нестерпимой болью, от которой невозможно убежать. Я испробовал всё, что знал, всё. Я просто не мог больше терпеть. Вот в таком я был состоянии.

Момент абсолютной безысходности подобен незапертым дверям, ведущим к мудрости, дверям, которых никогда не видишь в обычной жизни. Тогда мне открылась одна из таких дверей, и я вошёл в неё. Откровенно говоря, другого выбора не было.

Я вспомнил короткое слово: «отпусти». Много раз я слышал это и раньше. Я разъяснял значение этого слова своим друзьям. Думал, что знаю его смысл, - но это была иллюзия. В тот момент я был готов испробовать всё что угодно. Поэтому я попытался отпустить - отпустить на все сто процентов. Впервые в своей жизни я действительно отпустил.

То, что последовало за этим, потрясло меня. Ужасная боль мгновенно исчезла. На её место пришло восхитительное блаженство. Волны наслаждения прошли по моему телу. Ум вошёл в состояние глубокого покоя, такого тихого, такого приятного. Теперь я медитировал легко, без усилий. После медитации, уже ранним утром, я прилёг, чтобы немного отдохнуть. Спал крепко и спокойно. Проснувшись в нужное для выполнения своих монашеских обязанностей время, я снова почувствовал зубную боль. Но это было ничто в сравнении с прошедшей ночью.
©

Все страхи начинаются с мысли «что, если» и заканчиваются чем-нибудь катастрофичным. В тот момент я пытался предвидеть будущее, причём в отрицательном ключе. Я был дураком. И ведь знал, что был дураком; потому что мне была известна вся теория, но она не работала. Страх продолжал усиливаться. Я оказался в затруднительном положении.

В тот вечер я применил уловку, которая на языке монахов называется «искусные средства»; тогда она помогла преодолеть мой страх и успешно работает до сих пор. Для себя самого я принял решение, что до тех пор, пока я получаю удовольствие от собственного выступления, не имеет никакого значения, нравится или нет выступление моей аудитории. Я решил повеселиться.

Теперь на любом выступлении я просто веселюсь и сам получаю наслаждение. Я рассказываю комичные истории - часто о себе - и смеюсь над ними вместе со зрителями. В прямом эфире на сингапурском радио я рассказал предсказание Аджана Ча, сделанное им насчет денег будущего. (Сингапурцы интересуются вопросами экономики.)

Однажды Аджан Ча предсказал, что в мире иссякнет запас бумаги для печатания денег и запас метала для чеканки монет, поэтому люди вынуждены будут найти что-то другое для проведения ежедневных сделок. Он предсказал, что в качестве денег люди станут использовать маленькие шарики куриного помёта. Банки будут полны этим веществом, а грабители попытаются украсть его. Богатые люди будут очень гордиться тем, как много куриного помёта им принадлежит, а бедняки станут мечтать о том, чтобы выиграть в лотерею огромную кучу куриного помёта. Правительства разных стран будут всецело сосредоточены на ситуации с резервами куриного помёта в своих странах, проблемы окружающей среды и социальные вопросы начнут рассматривать позже, только после решения проблемы с недостатком куриного помёта.

В чём существенное различие между бумажными денежными банкнотами, монетами и куриным помётом? Ни в чем.

Мне нравится рассказывать эту историю. Она содержит едкое наблюдение о нашей современной культуре. Кроме того, это смешно. Сингапурским слушателям эта история нравится.

Однажды я понял, что, если вы решите веселиться во время публичного выступления, к вам придёт расслабление. С психологической точки зрения, невозможно одновременно испытывать чувства страха и веселья. Когда во время выступления я не напряжён, идеи свободно возникают в моём уме, а затем сходят с моих уст, облечённые с помощью красноречия в идеальную форму. Более того, если аудитории весело, она не утомляется.

Как-то раз один тибетский монах объяснил, почему так важно смешить аудиторию во время выступления,
«Когда они открывают рты, — сказал он, - Вы можете бросить туда пилюлю мудрости!»

Я никогда не готовлю свои речи заблаговременно. Вместо этого я подготавливаю свои сердце и ум. В Таиланде монахов учат никогда не составлять речи заранее, их учат быть в любой момент готовыми выступать без записей.

Это произошло во время Маха-пуджи, второго из самых важных ежегодных буддийских фестивалей в Северо-Восточном Таиланде.

Вместе с двумястами монахами и несколькими тысячами мирян я находился в Ват Нонг Па Понг, монастыре Аджана Ча. Аджан Ча был очень знаменит. Шёл пятый год моего монашества.

После вечерней службы наступило время для вечерней проповеди. Обычно по такому важному случаю выступал сам Аджан Ча, однако не всегда. Иногда бывало, что он осматривал шеренгу монахов, и, если его взгляд останавливался на вас, вы попадали в неприятную ситуацию. В этом случае Аджан Ча просил вас прочитать проповедь. И хотя - в сравнении со многими другими я был ещё таким молодым монахом, нельзя было быть хоть в чём-то уверенным, если дело касалось Аджана Ча.

Аджан Ча осмотрел строй монахов. Его взгляд подобрался ко мне и проследовал мимо. Я бесшумно и с огромным облегчением вздохнул. Затем его глаза вернулись к выстроившимся в линию монахам. Угадайте, на ком они остановились?

«Брахм, - приказал Аджан Ча, - ты прочитаешь главную проповедь».

У меня не было выхода. Я должен был выступать с неподготовленной речью на тайском языке в течение часа - перед моим учителем, перед моими собратьями-монахами и несколькими тысячами мирян. Не имело значения, будет это хорошая или плохая проповедь. Важно было только, чтобы я её произнёс.

Аджан Ча никогда не говорил, хорошим или плохим было твоё выступление. Дело было не в этом. Однажды он попросил очень опытного западного монаха читать проповеди мирянам, собравшимся в его монастыре для участия в недельной церемонии. В конце первого часа монах начал подводить свою проповедь на тайском языке к завершению. Аджан Ча прервал его и попросил продолжать выступление ещё час. Это требовало больших усилий. Тем не менее монах сделал это. Как только он приготовился положить конец второму часу сражений с тайским языком, Аджан Ча отдал распоряжение об ещё одном часе проповеди. Это было невозможно. Люди с Запада не настолько владеют тайским! Наконец, вы начинаете всё время повторяться. Аудитория утомляется и начинает скучать. Но выбора не было. К концу третьего часа большинство из присутствующих тем или иным способом покинули зал, оставшиеся были заняты беседой друг с другом. Даже комары и живущие на стенах ящерицы заснули. В конце третьего часа Аджан Ча попросил ещё один, четвёртый! Западный монах повиновался. Он сказал, что после такого опыта (после четвертого часа выступление всё-таки закончилось), когда вы дошли до самой сути того, что есть отклик аудитории, вы больше не боитесь говорить перед публикой.

Вот так обучал нас великий Аджан Ча.
©

1) Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать в восприятии отвратительного в не-отвратительном» – он пребывает, воспринимая отвратительное в этом.

2) Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать в восприятии не-отвратительного в отвратительном» – он пребывает, воспринимая не-отвратительное в этом.

3) Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать в восприятии отвратительного и в не-отвратительном и в отвратительном» – он пребывает, воспринимая отвратительное в этом.

4) Если он пожелает: «Пусть я буду пребывать в восприятии не-отвратительного и в не-отвратительном и в отвратительном» – он пребывает, воспринимая не-отвратительное в этом.

5) Если он пожелает: «Избегая и не-отвратительного и отвратительного, пусть я буду пребывать в невозмутимости, осознанным и бдительным» – он пребывает в этом, будучи невозмутимым, осознанным и бдительным.
Канонический Комментарий поясняет это так:

«Эта практика называется «сверхспособностью благородных» (арья-иддхи). 1) Чтобы пребывать в восприятии «не-отвратительного в отвратительном», практикующий наполняет отвратительное существо доброжелательностью (меттой), или смотрит на отвратительный объект (одушевлённый или неодушевлённый) просто как на набор безличностных элементов. 2) Чтобы пребывать в восприятии «отвратительного в не-отвратительном», практикующий наполняет чувственно привлекательного человека идеей непривлекательности тела, или же смотрит на привлекательный объект (одушевлённый или неодушевлённый) как на непостоянный. 3) 4) Эти методы задействуют применение первого и второго в отношении и отвратительных и не-отвратительных объектов, не делая различий между ними. 5) Пятый метод предполагает избегание радости и печали как реакции на шесть объектов чувств, что позволяет практикующему находиться в состоянии невозмутимости, осознанным и бдительным».©

В течение столетий ошибки от неверного понимания и интерпретации продолжали накапливаться. Сам Будда Готама предвидел подобное развитие событий и предупреждал, что его учение будет искажаться со временем и приходить в упадок. Информация о неизбежном последовательном искажении Учения Будды есть в самых древних оригинальных суттах.

Современный буддизм имеет целый ряд различных направлений. Как сориентироваться во всём этом многообразии? Нетрудно догадаться, что НЕ стоит доверять методу, который возник относительно недавно и имеет маловразумительную историю происхождения. Куда больше доверия методу и Пути, существование которого можно проследить на протяжении тысячелетий.

Тхеравада – наиболее древнее из сохранившихся направлений, ведущее своё начало от самого Будды Готамы и событий Первого буддийского собора. Тхеравада в своих воззрениях опирается на оригинальную неискаженную Типитаку – Палийский Канон. Это самый древний и аутентичный, наиболее достоверный сборник учений Будды, дошедший до нашего времени.
©

Аджан Ча, мой учитель из Таиланда, говорил , что монахи должны быть мусорными корзинами. Монахи, а старшие монахи особенно, обязаны сидеть у себя в монастыре, выслушивать проблемы людей и принимать весь их мусор. Супружеские проблемы, трудности с детьми- подростками, ссоры с родственниками, финансовые затруднения - мы много разного слышим. Я не знаю почему. Что я - монах, давший обет безбрачия, - могу знать о проблемах в супружеской жизни? Мы оставляем мир, для того чтобы уйти от всех этих проблем. Однако из чувства сострадания мы сидим и слушаем, делимся собственным покоем и принимаем весь этот мусор.

Был ещё один, дополнительный и весьма существенный, совет, который обычно давал Аджан Ча. Он говорил, что монаху следует быть мусорным ведром с дыркой в днище! Мы должны были служить урнами для мусора, но при этом ничего не хранить внутри.

Следовательно, надёжный друг или советчик похож на мусорное ведро, у которого нет дна. Он никогда не бывает настолько переполненным, что не может выслушать чужие проблемы.
©

В этом же году был проведён Первый Буддийский Собор, на котором проповеди Будды были тщательно проверены, систематизированы и сохранены. В течение следующих ста лет происходило дальнейшее развитие буддизма в Индии. На Втором Соборе происходит первый раскол Сангхи на большую общину (Махасангхику) и Путь Старцев (Тхераваду). С этого момента можно говорить о Тхераваде, как о самостоятельной школе, оставшейся на ортодоксальных позициях и охранявшей первоначальное наследие Будды.

На Третьем Соборе, состоявшемся при императоре династии Маурьев – Асоке Великом – происходит окончательный раскол буддизма на 18 школ. Этот период истории развития буддизма в Индии принято называть ранним периодом. Дальнейшая история постепенно разводит буддийские школы в разных направлениях. Возникают новые школы, исчезают старые. Тхеравада закрепляется в Шри-Ланке, куда проникла ещё при Асоке Великом. В первом веке до н.э., на Четвёртом Собре, Типитака впервые записывается на пальмовых листьях.

На рубеже новой эры в Индии начинает формироваться Махаяна – позже ставшая известной как «большая колесница», выросшая из реформированных школ и подвергшая буддийское учение значительной переработке. В середине первого тысячелетия возникает новая форма Махаяны – Ваджраяна, которая быстро развивается, а в конце первого тысячелетия проникает в Тибет и пригималайский район. В это же время буддизм в Индии начинает приходить в упадок под давлением реформированного индуизма и натиском новой молодой религии – ислама. Постепенно буддизм в Индии исчезает.

Буддизм Тхеравады в континентальной части Азии также практически сходит на нет. Но вскоре вновь образованные государства Индокитая, которым требовалась новая, объединяющая доктрина, принимают буддизм Тхеравады. Территория современных Бирмы, Тайланда, Камбоджи, Лаоса, Южного Вьетнама и Северной Малайзии принимают буддизм Тхеравады. Поскольку эти страны находятся недалеко от экватора, Тхераваду часто называют «южным буддизмом» в противовес махаяне, которую называют «северным буддизмом».

В тех странах, где буддизм получил значительное распространение, он стал государственной религией и идеологией. Буддизм здесь неотделим от истории этих народов и стран, поскольку он оказал влияние на этику, менталитет, политический строй и культуру.

В середине второго тысячелетия страны, исповедующие буддизм Тхеравады, сталкиваются с колониальной экспансией европейских держав и с христианством. В истории буддизма, создававшегося во многом в полемике с брахманизмом, начинается новая эра. Казалось бы, под воздействием экономической и культурной мощи Запада, буддизм должен был бы исчезнуть, но он не только сохранился, но и стал тем ядром, вокруг которого во многих странах шло объединение для борьбы с колониальной зависимостью, которая, в конце концов, завершилась обретением независимости буддийскими странами.

В конце 19 века на Западе начинает расти интерес к буддизму Тхеравады. Прежде всего это происходит в Великобритании и Германии. На рубеже двадцатого века появляются первые европейские монахи. С этого же времени Тхеравада начинает своё распространение по Европе и Америке. Позже Тхеравада проникает в Австралию, а затем – и в Россию.

Данный раздел нашего сайта посвящён истории распространения буддизма и историческим фигурам, сыгравшим в этом значимую роль.©

Путь к рождению брахмой заключается в достижении и освоении джхан, каждая из которых онтологически соответствует определённому уровню Мира Форм. Иногда Будда упоминает, что четыре брахмавихары также являются средствами к достижению рождения брахмой. Это четыре медитации доброты, сострадания, сорадования и равностности.

Сутты дают противоречивую оценку брахмам, что можно увидеть и в данной саньютте. С одной стороны, некоторые из них являются доблестными защитниками Учения Будды и его преданными последователями. Однако, из-за чрезмерно огромного срока жизни и возвышенного положения во вселенской иерархии, они склонны к невежеству и самомнению. Некоторые из них иногда мнят себя всемогущими творцами вселенной и её управителями.

Среди самых выдающихся брахм, преданных Будде, можно выделить Брахму Сахампати, который несколько раз появляется в Саньютта Никае. Сразу после достижения Буддой просветления, он спускается из своего небесного мира к Будде и просит его начать обучение Дхамме в мире (СН 6.1). Он приветствует почтительность самого Будды к Дхамме (СН 6.2), восхваляет арахантов (СН 6.3), порицает злого Девадатту (СН 6.12), а также появляется в момент окончательной ниббаны Будды (СН 6.15). Он также появляется и в других саньюттах.

Брахмы, впавшие в невежество, представлены в лице Брахмы Баки, который мнил себя вечным, и Будде пришлось развенчивать это его заблуждение (СН 6.4). В другом случае безымянный брахма ставил себя выше арахантов, и Будде, а также четырём его ученикам, пришлось появиться в его мире, чтобы также развенчать это его заблуждение (СН 6.5). Также мы видим состязание между двумя брахмами-последователями Будды и другим, беспечным и горделивым брахмой (СН 6.6).

Предпоследняя сутта рассказывает об ученике одного из будд прошлого (Будды Сикхи), которому пришлось демонстрировать психические силы перед целым собранием брахм (СН 6.14). В данной саньютте рассказывается и печальная история о монахе Кокалике, последователе Девадатты, пытавшемся осквернить репутацию Сарипутты и Моггалланы (двух лучших учеников Будды), в результате чего камма привела его к рождению в аду (СН 6.9, 10). Последняя сутта в этом собрании включена сюда только из-за одной единственной строфы, которую произнёс Брахма Сахампати в момент достижения Буддой окончательной ниббаны.©