В России повышен пенсионный возраст

За этой многослойной и цветастой мишурой скрывается вполне хищное отношение к людям. Истинная цель реформы – забрать у людей деньги, и точка! Всё остальное – отвлекающие манипуляции. Несложный арифметический подсчет показывает, что, посулив гражданам прибавку в 1 тысячу рублей, правительство отнимет у них в 14 раз больше. И это без учета тех миллионов граждан, которым не суждено увидеть пенсии в силу естественных причин. Все их отчисления пополнят кубышки Силуанова.

Эти силуановские сундуки – сами по себе чудовищное измывательство над страной. Имея 27 триллионов рублей золотовалютных резервов и 28 триллионов банковских капиталов, правительство льет крокодиловы слезы об отсутствии денег. Вот получено 1,8 триллиона дополнительных доходов бюджета. И что же? На нужды экономики и социального сектора из них направлено только 67 миллиардов. Эти 3 процента подобны заплесневелому калачу, который гоголевский Плюшкин «великодушно» предлагал гостям.

Однако сами чиновники не хотят носить старый порванный халат. Обрекая на нищету других, сами они хотят и миллионные зарплаты, и огромные дома-дворцы, и самолеты для домашних питомцев. А чтобы загрести еще больше, власть начала торговать мертвыми душами подобно другому герою Гоголя – Чичикову. Это не преувеличение. В половине регионов страны абсолютное большинство мужчин попросту не будут доживать до пенсии – продолжительность жизни там меньше 65 лет. В среднем по России до этого возраста не доживает 43 процента мужчин, а до 63 лет (предлагаемый выход на пенсию для женщин) – четверть женщин. Поэтому предлагаемая реформа является ликвидацией большой части пенсионеров как класса.

Происходящее чудовищно. Пожилых оставляют без средств к существованию, заставляют искать работу, которой нет даже для молодых, энергичных и здоровых. Это, кроме прочего, означает рост нищеты и смертности. Вымирание страны, начавшееся после 1991 года, продолжится, ставя под вопрос сохранение России как самостоятельного государства.

Как взрыв огромной мощности, реформа поразит людей всех возрастов. Пожилые останутся без денег, дополнительная нагрузка ляжет на их детей. Бабушки не смогут нянчиться с внуками – и это в условиях непреодоленного дефицита мест в детских садах… Неужели авторы реформы не понимают чудовищных последствий задуманного? Понимать-то, может, и понимают, но не чувствуют всего ужаса, который предстоит испытать простым людям. Они настолько оторвались от народа, настолько погрязли в либеральных догматах, что нужды и проблемы населения для них – пустой звук!

Это о них так метко писал Салтыков-Щедрин, выводя в «Истории одного города» целый сонм жестоких чиновников. Один из них – Бородавкин – «спалил тридцать три деревни и с помощью сих мер взыскал недоимок два рубля с полтиной». Но всех превзошел Угрюм-Бурчеев, характеристика которого словно списана с современных российских чинуш: «Обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтобы они, в неразумной стремительности, не всё опрокидывали, что встречается им на пути. Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется… Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно. Даже в самой бесплодности или очевидном вреде этих злодеяний он не почерпает никаких для себя поучений. Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи. Если бы, вследствие усиленной идиотской деятельности, даже весь мир обратился в пустыню, то и этот результат не устрашил бы идиота. Кто знает, быть может, пустыня и представляет в его глазах именно ту обстановку, которая изображает собой идеал человеческого общежития?»

Власть не просто закрылась в своем сословном коконе, через который не проникают ни призывы к разуму, ни мольбы и слезы стариков. Власть жестоко пресекает любые проявления недовольства. На проведение митингов не дают разрешения, активистов задерживают, региональным депутатам, посмевшим выступить с критикой пенсионной реформы, угрожают уголовным преследованием и лишением мандата. Идеал чиновников – это жестокий помещик царской поры, которого так ярко описал Некрасов:

Ни в ком противоречия.
Кого хочу – помилую,
Кого хочу – казню.
Закон – мое желание!
Кулак – моя полиция!

Да, сравнения с императорской Россией неспроста приходят на ум. Как и в начале прошлого века, никто не делает для пробуждения народа столько, сколько сама власть.

https://msk.kprf.ru/2018/08/07/98614/