Ненависть украинцев к русским возрастает?

1. Кратко о происхождении украинства

Татаро-монгольское нашествие оказалось разрушительнее на Юго-Западе Руси, чем на Северо-Востоке Руси, где людей всё же укрывал лес (после Батыя менее четверти разрушенных населенных пунктов было восстановлено на Юго-Западе, в то время как на Северо-Востоке – около половины). Оно сменилось (а если точнее дополнилось) набегами литовских язычников, литовским правлением, перешедшим в польское иго и регулярными крымо-татарскими набегами за ясырем* – защита против них была выстроена куда хуже, чем в Московской Руси, потому как защищались в основном только панские резиденции. (Михалон Литвин оставил соответствующие описания – паны и шляхта проводили время в попойках и пирушках, пока татары вязали людей по деревнями и гнали их в Крым.) Литовские великие князья, они же по совместительству короли польские, вопреки расхожему мнению, не освободили земли юго-западной Руси от татарcкого ига, но продолжали платить за них дань как Золотой Орде, так и последующему Крымскому ханству – и, конечно же, за счет простонародья.

Крепостное право в Юго-Западной Руси, находившейся под польским игом, оказалось дольше по времени и охватывало больший процент населения, чем на Северо-Востоке; сбежать от него было сложно . Татарский аркан ждал беглеца от панской неволи на пути в вольные степи Причерноморья. Большинство городов было подчинено панам-магнатам, некоторые вовсе закрыты для православных, заселены поляками или немцами; русское население исключалось из всех городских привилегий – т.е. фактически не могло заниматься ремеслами и торговлей, занимать какие-либо должности. Польское крепостничество служило не общегосударственным интересам (Кошицкий привилей освободил шляхту от всех государственных обязанностей), но лишь обогащению панов и шляхты, обеспечивая их дармовой рабсилой для производства зерна и прочего сырья на внешний рынок.

С начала 16 в. русские мужики полностью переходят под власть польско-литовского пана — на основах частноправовых, как вещь. Работа на панщине (барщине) постоянно увеличивается, доходит до 5–6 дней в неделю. В конце концов, многие господа отнимают наделы у своих крестьян и выдают им за постоянную работу на панщине «месячину», своего рода концлагерную пайку. Невыход на работу, как и в концлагере, карается смертью.

Шляхта постоянно расширяет права вотчинного суда и доходит до полной власти над жизнью своих крестьян: по одному господскому слову хлопа (мужика) могут замучить насмерть.

«Народ жалок и угнетен тяжелым рабством, — свидетельствует о панских порядках имперский посол Герберштейн. — Ибо, если кто в сопровождении толпы слуг входит в жилище поселянина, то ему можно безнаказанно творить все, что угодно, грабить и избивать…»

«Если шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов (крестьян) за собак»; «У них, без всякой с их стороны провинности, господа по своему произволу отбирают землю и все имущество, и как принято в некоторых поветах, продают их как скот», – это свидетельства польского писателя 16 века Яна Моджевского.

«Разгневанный господин… не только разграбит все, что есть у бедняка, но и убьет его — когда захочет и как захочет», — пишет польский иезуит Петр Скарга.

«Мы держим в беспрерывном рабстве людей своих, добытых не войною и не куплею, принадлежащих не к чужому, но к нашему племени и вере, сирот, неимущих, попавших в сети через брак с рабынями; мы во зло употребляем нашу власть над ними, мучим их, уродуем, убиваем без суда, по малейшему подозрению, — читаем у Михалона Литвина. — Напротив того, у татар и москвитян ни один чиновник не может убить человека даже при очевидном преступлении, — это право предоставлено только судьям в столицах. А у нас по селам и деревням делаются приговоры о жизни людей.»

Сила угнетения русского простонародья в Речи Посполитой была и велика и мелочна. Это было угнетение социально-экономическое, национально-религиозное, языково-культурное.

Подлинная история польского ига над юго-западной Русью – это история ее медленного, но непрестанного уничтожения. Притом уничтожали её в основном те, кто вчера был русским и кого иноземная власть превращала в своего рода янычаров.

В то время как государство северо-восточной Руси распространялось от Днепра до Тихого океана, шло в Дикое поле, пробивалось к Черному морю и Балтике, юго-западная Русь таяла как льдина, оказавшаяся в нечистотах.

Украинство было рождено оккупантами в самой угнетенной части юго-западной Руси, более всего пробывшей под иноземной властью.

Подготовительный процесс шел несколько веков, вместе с искоренением русского культурного слоя, в первую очередь духовенства, вместе с полонизацией знати и горожан, с заселением городов иноземцами, с вытеснением русского языка, вместе с постоянными репрессиями против православия. Всё это разорвало связь русского населения Речи Посполитой с северо-восточной Русью. Культура Юго-Западной Руси потеряла преемственность с Древней Русью, так что в итоге и былины «киевского цикла» были записаны на берегах Белого моря (а в самом Поднепровье оказались полностью утрачены).

До начала польского ига Юго-Западная Русь имела такой же письменный и устный русский язык, что и Северо-Восточная Русь**. А через триста лет он исчез из обихода знати и чиновничества, оставшись языком мужиков, униженного простонародья. Язык, более не поддерживаемый учеными книжниками и выведеный из официальной и образовательной сферы, из употребления господами, терял норму, коверкался, насыщался иностранной лексикой, угодной господам.

До начала польского ига православие в Юго-Западной Руси было опорой русской традиции, культуры и духовности для всех, от земледельцев до князей. Через двести лет стало хлопской (мужичьей) религией, а через триста уничтожено почти полностью.

Русские церкви разрушались или передавались католикам и униатам. Летописи, хранившие в церковных хранилищах, погибали вместе с церквями; в итоге практически почти весь летописный свод Юго-Западной Руси был утрачен.

Православные епархии и старопигиальные братства (вольные православные объединения) были ликвидированы. Некому было осуществлять рукоположение в священный сан (под страхом смертной казни запрещены были поездки в Москву или Константинополь для проведения этого таинства). Над православными священникам издевались, их обирали, били, пытали, рубили им пальцы и языки, унижали, как последних холопов. Панский арендатор драл деньги с прихожан за каждый православный обряд. С православных церквей сбрасывались колокола, православным запрещались любые публичные церемонии: крещение, венчание, похороны. Православный клир загонялся в унию кнутом и пряником, и униаты становились орудием, с помощью которого велось дальнейшее уничтожение православия. Последние православные приходы на территории Речи Посполитой и Австрийской монархии были уничтожены солдатней и палачами.

Мужики оказались в полной власти панов и шляхты, все другие сословия лишены права на общение с остальной Русью; польское иго обернулось железным занавесом, разделившим русский народ.

Предтечей идеологии украинства стали польские антирусские мифоконструкции, созданные еще в 16 веке и этнически разделяющие русских, находящихся под властью польского короля, и русских северо-восточной Руси, именуемых «москалями», а также монголами, уграми, финнами, савроматами и т.д.

Все это мифотворчество сейчас окончательно опровергнуто ДНК-генеалогией; процент носителей коренной славянской Y-хромосомной гаплогруппы R1a1 в России больше, чем на территории Украины. И, тем не менее, до сих пор антирусские этнические мифы, придуманные ушлыми поляками, вовсю используются пропагандистской машиной украинства.

В духе своих польских учителей злобные укрофантазёры сочиняют, что до Петра Великого северо-восточная Русь называлась Московией/Татарией и злочинные москали говорили на татарском/монгольском/угрофинском языке. Эта бредятина опровергается всего одним взглядом, брошенным на любую страницу из государственных актов, летописей и литературных произведений Северо-Восточной Руси, представленных в любом книгохранилище многотомными собраниями – там всё написано на живом русском языке. А титулатуры её великих князей и царей, неизменно включающие «всея Руси», ясно показывают, как называлась страна, которой они правили.*** (Увы, масс-культура всё более приучает людей не думать и не искать истину, даже если она совсем рядом с поверхностью.)

Польско-украинские враки о Северо-Восточной (Владимирско-Суздальской, Московской) Руси скрывают простую и горькую истину – именно оккупированная Юго-Западная Русь потеряла русский язык и свое русское имя.

Окончательно украинство оформляется в последней четверти 19 века, в это время вся территория как Австро-Венгрии, так и собственно Россия становится зоной периферийного капитализма. После победоносного похода русских войск в Венгрию в 1849, когда их восторженно встречало русское население Галиции-Лодомерии, после того, как там начался подъем общерусских чувств и возрождение литературы именно на русском языке, австрияки начали действовать. И позвали на помощь ушлую польскую интеллигенцию. Нерусский язык и антирусскую мифологию для галицких русских были смастачены на венские деньги польским пером. Puscic rusina na rusina – «пустить русского на русского» стало лозунгом галицийских поляков, начиная с наместника графа Голуховского.

Украинство пошло в гору, когда было превращено австро-венгерской властью в социальный лифт для людей, находящихся на протяжении пяти веков в состоянии беспросветной бедности и униженности.

Ненависть к русскости – стала мотором украинства. Ненависть ко всему русскому была единственным пропуском в лучшую жизнь для людей, проведших несколько веков в состоянии быдла (bydlo – по польски скот, так шляхта именовала своих мужиков). В украинство стали щедро вкладываться правительства и элиты, и за 50-70 лет оно превратилось из сектантской идеологии в насаждаемую государством обязанность. В обязанность предавать: так мазепинцы, выпестованные с помощью “Наукового товариства имени Шевченка”, сделались первостатейными доносчиками, которые губили и выдавали на смерть тысячи галицких русских во время I Мировой войны.

Выйдя из гадючьего инкубатора Галиции, где его победа была закреплена австро-венгерскими виселицами, концлагерями, массовыми убийствами русских, украинство захватило Малороссию. Там, пользуясь естественными союзниками в московской верхушке, оно стало юго-западным филиалом могущественной русофобской фракции в правящей партии. И в Малороссии украинство тоже сделалось социальным лифтом наверх, в чиновничество, в партхозактив, в «интеллигенцию».

2. Оружие против России

Украинство всегда было оружием против России, которым пользовались поляки, австрийцы, немцы, французы, англичане, американцы и либеральные российские элиты. С конца 19 века оно стало настоящей машиной по расколу Русского мира и превращения русских в вырусь.

С каждым мировым кризисом украинский проект становится всё опаснее для России. Каждый раз он отхватывает новые куски Русского мира. Сто лет назад украинствующие существовали только под властью Вены, плюс хилой россыпью в Малороссии. Сегодня они продвинулись на тысячу километров на восток и убивают русских неподалеку от Ростова-на-Дону. Немалые скопища украинствующих есть и в Москве, причем в самых высших эшелонах власти.

25% роста украинства произошло за счет поляков и немцев в течение пяти веков, 75% – за счет российской либеральный элиты чуть более чем за одно столетие.

Рост и размножение украинства неслучайно совпало с возрастающим могуществом российского либерализма, считающего русский народ неполноценным, а русскую традицию неправильной.

Уже несколько поколений российской элиты сознательно работает на раскол и унижение Русского мира, лишение его исторической роли и цивилизационной субьектности, превращение его в набор ресурсов для западного капитала. (Предательство происходит почти неосознанно; потребительская идеология рано или поздно заставляет поцеловать в зад молоха, который хочет покончить с существованием отдельной русской цивилизации.) Украинство с самого начала выступило естественным союзником российского либерализма и, благодаря ему, устроилось сытно жить за русский счёт. Содержание украинства вместе с т.н. Украиной обошлось Российской Федерации в сумму около 200 млрд долл за последние 20 лет. Украинство безбожно эксплуатирует и тот фрагмент Русского мира, который в результате произвола оказался под его прямой властью – юго-восточные регионы т.н.Украины, Новороссию. Сокращение русского населения на т.н. Украине только за первые 11 лет «незалежности» составило около трети, с 11 до 8 млн чел. (Этноцид продолжился и в последующие годы, но цифры его пока неизвестны.)

3. Психопатология украинства

Украинство испытывает зоологическую ненависть к Русскому миру. Почему «зоологическую»? Украинство воспринимает Русский мир, как соперника, который находится в той же экологической нише. (Хотя, по сути, смерть Русского мира означала бы вымирание за ненадобностью и антирусского украинства.) Жизнь украинства вампирически питается смертью русскости. В социальных сетях мы не раз наблюдали, что убийства русских вызывают у свидомых украинцев настоящую эйфорию, приступ садистического сладострастия.

Психология свидомого украинца несет в себе садистический комплекс, потому что в сущности он понимает, что на самом деле украинство всё ещё много слабее Русского мира; садизм и жестокость свидомого украинца – это компенсация его страха.

Украинство всегда лживо. Оно, как демон, у которого есть внешность, но нет внутренностей; ведь собственная реальная история украинства – отвратительна.

Украинство как болезнь



Все «герои Украины» были массовыми убийцами невинных людей, от гетмана Сагайдачного (этот, правда, еще и не знал, что он украинец) до Петлюры, Шухевича и нынешних укровских зондеркоманд (терр.батальонов).

Почти все «светлые личности» украинского пантеона были предателями, от Выговского, Дорошенко и Мазепы до Кравчука и Кучмы.

Все идеологи украинской государственности были фашистами. «Украина для украинцев! Все люди твои братья, но москали, ляхи и жиды — враги нашего народа. Не бери себе жены из чужих, иначе твои дети будут тебе врагами». (Михновский Н.И., который в 1900 г. обосновал принципы создания «независимой Украины» и попал в укросвятцы.) «Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие и есть!» (Ленкавский С., базовый идеолог ОУН, создатель «Декалога украинского националиста»). Труды другого укроидеолога Д.Донцова вообще состоят из одних фашистских перлов – и ознакомится с ними проще простого, в «незалежной» они издаются постоянно. В акте провозглашения независимого украинского государства от 30 июня 1941 г., принятом в оккупированном нацистами Львове под крики и стоны истребляемого еврейского и польского населения, в пункте №3 значилось: “Обновленная Украинская держава будет тесно сотрудничать с национал-социалистическим рейхом, который под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и в мире и помогает украинскому народу освободиться от московской оккупации.” А завершался акт словами: “Слава Украине! Слава героям!”, которые превратились в столь модную даже у московских либералов кричалку…

Историю украинства старательно приукрашивают красочным мифом о «вильном козацтве», как якобы основе украинского духа, пусть даже оно не имело отношения к Галичине и вообще то составляло ничтожный процент малороссийского народа.

Однако и под мифологическими декорациями «козацтва» спрятана неприглядная реальность – главной мечтой козацкой старшины (верхушки) было продать свои услуги наиболее сильному и богатому господину, а еще получить шляхетские права, чтобы неволить мужиков.
Украинство как болезнь



Украинство создает на месте своей реальной истории – подлой и кровавой, некое фэнтези. Назвать черное белым – этого для украинства мало. То, что украинство не может опоганить в русской истории, оно тянет к себе. Заодно прихватывая и другие бесхозные куски мировой истории.

Оно пытается присвоить и роль прародителя человечества, и Трипольскую культуру, и древнерусских князей Владимира, Ярослава Мудрого с его дочерью Анной, Даниила Галицкого, приписав им украинство и балаканье на древнеукраинской мове. Пытается присвоить себе освоение Новороссии, совершенное огромными усилиями Русского государства. Присвоить Гоголя (переписав его на мову), Чайковского и Сергея Королёва. Всё годится, чтобы скрыть полное отсутствие чего-либо своего.

Иногда это кажется банальным невежеством, но на самом деле достаточно эффективная тактика. Других вариантов у украинства, придуманного 150 лет назад, нет в принципе. Украину, как Франкенштейна, сшивают из кусков чужих тел, сшивают из чужих территорий, фрагментов чужой истории, чужих успехов и достижений – в первую очередь, русских. Скажем, и в последние 300 лет всё позитивное на территории т.н. «Украины» осуществлялось только там, где была власть Москвы и Петербурга. Там, на отвоеванном у османов и татар Диком поле, как грибы росли новые города и села; там, забыв польский гнет, расцветали старые города(самоуправляющийся Киев становится третьим по размерам в Русском государстве). Там плодились необлагаемые налогами сельские общины (полки) Слобожанщины, которые пополнялись беглецами от Руины и польского гнета . («Украин»-окраин в Русском государстве имелось много; крымская, казанская, немецкая, литовская, даже рязанская и т.д; схожая форма со Слобожанщиной форма поселений была в Белгородском, Курском, Воронежском краях).

Производство лжи украинством сегодня поставлено на качественно новый уровень – это не просто замалчивание или искажение каких-то фактов. Всё проще и страшнее: украинским режимом совершаются преступления, для того, чтобы приписать их противнику путем массированной информационной атаки и промывания мозгов. Достаточно вспомнить ситуации с уничтожением украинскими войсками малазийского «Боинга», гнусные рассказы про одесситов, сжегших сами себя, и про новороссийских ополченцев, якобы уничтожающих собственные города (т.е. свои дома и семьи) с помощью РСЗО и тяжелой артиллерии.

4. Украинство без мовы и вышиванок

Большинство представителей российской элиты и немалая часть российского среднего класса уже, по сути, «украинцы» – вырусь.

Украинство может принимать разные формы, но это всегда сознательный отказ от русской идеи, традиции, культуры, государственности в пользу другого силового центра. Оно всегда сопровождается ненавистью к оставшимся русским, к исторической судьбе России.

Украинство опасно для нас не только потерей населения и территории. Украинство внутреннее страшнее, чем внешнее. Ведь территорию т.н Украины военным путем мы всегда возвращаем, а вот теряем сплошь и рядом без войны, именно за счет внутреннего украинства. Украинство всегда начинается с идеологии потребления. Из-за нее экс-русские отказываются от своих побед и завоеваний, от своей цивилизации и культуры, распространившейся на 1/6 часть земной суши. Из-за идеологии потребления экс-русские готовы обращать в нищету своих соотечественников, отдавать их на порабощение врагу и радоваться победам врага.

Внутри идеологии потребления всегда гнездится украинство – идеология предательства ради обогащения, гордыни, тщеславия.

Центры укрофашизма, Днепропетровск и Киев, в основном еще русскоязычны (значительная часть населения имеет там самые что ни на есть великорусские корни) и пользуются российской масс-культурой. Но и многие обитатели Москвы мало чем отличаются от укрофашистов Днепропетровска и Киева. Московских либералов с киевской и днепропетровской фашизоидной публикой объединяет агрессивная русофобия, антироссийский исторический миф, вассалитет западному капиталу. А что касается языка, то искусственно сконструированный вырусь-язык может быть разработан и внедрен где угодно на территории самой РФ – в Калининграде, Екатеринбурге, Новосибирске и т.д. И будет сразу поддержан московской элитой. В этом и есть узловая проблема распространения украинства. С паразитарной инвазией очень трудно бороться, если поражен мозг зараженного, если он сознательно разрушает иммунитет организма.

Сегодня российская либеральная элита, обильно представленная в высшем чиновничьем аппарате, в крупном бизнесе, в банках, в медиа Российской Федерации – всё делает для поражения Новороссии, для уничтожения этой части Русского мира. Тут и передача Украине военной техники из Крыма (почти на миллиард долларов), поставки важнейших узлов для производства самой современной украинской бронетехники, долгое снабжение киевской хунты бесплатным газом (на 3,5 млрд долл), выдача российскими банками кредитов Киеву на войну, блокирование сайтов и счетов, занимающихся помощью Новороссии, гуманитарные коридоры (без последующего интернирования) укровских солдат, выходящих из «котлов» – раненых укрофашистов лечат в замечательном военном госпитале Ростова, куда раненых ополченцев просто не берут, если их даже удалось вывезти на территорию России.

Тут и распространение украинской пропагандистской лжи и ведение психологической войн против Новороссии во многих российских СМИ. Тут и фактическое отсутствие военной помощи новороссийскому ополчению – а ведь каждый непоставленный Новороссии гранатомет – это, считай смерть одного ополченца и пяти мирных граждан.

Кое-что тут можно назвать случайным, непродуманным, игрой в соблюдение международного права (на которое врагу давно насра…), пережитком мифа о «братских народах». Но на самом деле это является преступлением против русского народа, который продажные подлецы разделили 23 года назад государственной границей, сделав самым большим разделенным народом в мире.

Многие представители российской либеральной элиты рядятся в голубиные одежды «партии мира», но если без одежд, то эта партия этнических чисток и фашистского террора, направленных против русского населения Новороссии.

Сегодня можно окончательно убедиться, что значительная часть российской элиты является чужой для России, чужой для русского народа, является прямой агентурой западного капитала и самым естественным образом союзником всех антирусских и антироссийских проектов, к числу которых относится и украинство.

И тем не менее, Новороссия жива и является главным оружие против украинства, потому что одним своим существованием показывает искусственность т.н. Украины, наспех сколоченной из чужих земель и чужих достижений. Своим порывом к национальному освобождению и социальной справедливости Новороссия ярко показывает гниль фашистско-олигархической диктатуры, которую Запад привел к власти в Киеве.

Русское гражданское единение по поводу поддержки Новороссии является залогом будущей национализации российской элиты. Новороссия способна пробудить и русское общество, и русский государственнический инстинкт.
https://ruspravda.info/Ukrainstvo-kak-bolezn-6685.html