А мы пойдем на Север!с

Зелёная нетленница Известно, что жемчужина формируется моллюском вокруг занесенной в раковину песчинки. Но только тем моллюском, который выделяет перламутр. Этот минерал может быть белого, желтого, красноватого, бледно-голубого и даже черного цвета. Жемчуг недолговечен. В среднем его жизнь — 250—500 лет. Потом теряется блеск, он как бы угасает и, наконец, превращается в порошок. Когда в 1544 году было вскрыто погребение дочери римского полководца Флавия, обнаружились 53 жемчужины. Правда, представляли они собой рассыпающиеся в порошок невзрачные горошины.

Еще в древности люди знали, что жемчуг надо беречь от высыхания, а для этого — чаще носить на теле и омывать теплой водой. И в Индии, и на Руси существовал способ «оживления» стареющего минерала. Его запихивали в глотку петуха. Птица проглатывала драгоценную горошину. Под действием желудочного сока устаревший тусклый слой растворялся, и жемчужина как бы оживала, приобретая прежний блеск.

С древних времен считалось, что этот камень способствует ясновидению, помогает издали разглядеть врага, читать чужие мысли и оберегает своего владельца от сглаза. Надо лишь верить в магическую силу своей жемчужины, доверять ей и даже советоваться. Иначе она может притянуть всевозможные беды. В «Изборнике Святослава» говорится, что жемчуг является надежным талисманом. А когда он тускнеет, то этим предупреждает своего владельца о его болезни или скорой кончине.

Существует легенда, будто Строгановы тоже узнавали о близкой смерти благодаря жемчугам.

А еще сохранилось предание, что некий ушкуйник по прозвищу Бармага бежал от государевых людей с берегов Камы на далекий остров в студеном море. В какие времена случилось это, не говорится, но сообщается, что островом, на который занесло ушкуйника, была Новая Земля. Там в одной из речушек Бармага случайно добыл необычную жемчужину — «Зеленую нетленницу». Как в такой студеной воде могли существовать моллюски — осталось загадкой. Ведь реки Новой Земли настолько холодные, что там водится лишь одна рыба — голец.

Верить слухам или не верить — воля каждого. Узнал откуда-то беглый ушкуйник, что жемчужина, которую называют «Зеленой нетленницей» или «Немеркнущей, неувядаемой», дается в руки человека один раз в тысячу лет. В отличие от других подобных минералов «Зеленая нетленница» — вечная и нестареющая. А приобретает она такие необычные свойства лишь в реках Крайнего Севера. Световую силу и неувядаемость она якобы получает от Полярной звезды.

Но зеленая жемчужина порой бывает весьма опасной. Может человека осчастливить, а может — погубить. Северные шаманы говорят, что не ее находят люди, а она сама выбирает хозяина. Любит «Немеркнущая, неувядаемая» оставаться тайной для всех. Ну а тех, кто рассказывает, где и как ее нашли, ждет беда. Когда беглый ушкуйник вернулся на материк, то какое-то время скрывался на соляных разработках Строгановых.

Каким-то образом слух о его необычной находке дошел до всесильных промышленников. Вскоре состоялась сделка. Получив деньги, довольный Бармага собрался на Каму, снова ушкуйничать. Но не тут-то было. Видно, не понравилось «Зеленой нетленнице», что разболтал он о том, где нашел ее. Однажды ночью завыл Бармага — так, будто в сновидении сам дьявол схватил его за глотку. Всполошились артельщики, а ушкуйник, ничего не замечая вокруг, еще громче завыл и кинулся прочь. Взобрался он на скалу и, не раздумывая, вниз головой сиганул. Примчались к тому месту люди, огляделись, да никого не увидели. Ничего не осталось от ушкуйника — будто в камни или пыль превратился.

Доложили о случившемся кому-то из Строгановых. А те, наверное, решили, что не обошлось здесь без магической силы зеленой жемчужины, и велели своим людям помалкивать о происшествии да и сами старались не вспоминать о «Немеркнущей, неувядаемой». И никто, даже из самых близких к Строгановым, не знали, где хранят они свою опасную реликвию. Пытались люди о ней вовсе забыть, да не получалось. Жемчужина с Новой Земли будто сама собой появлялась манящей зеленой искоркой в глазах, во снах и мыслях у каждого, кто хоть раз видел ее.

Старики читали неизвестно когда и от кого услышанное заклинание против чар «Немеркнущей, неувядаемой»:

И несть ея силе неугосимой,
И несть ея сияния,
И несть конца перлосвету ея.
Обойди стороной меня ся чары.
Да померкнет волнующий свет ея...

Помогало ли это заклинание уберечься от недоброго влияния зеленой жемчужины? Никто не мог ответить уверенно. Однако многие беды, происходившие в доме Строгановых, еще долгие годы приписывались магическому воздействию «Немеркнущей, неувядаемой»... Вадим Николаевич Бурлак «Хождение к морям студеным»

Русанов родился 3 ноября 1875 года в городе Орле в купеческой семье. Отец его умер, когда Русанову было шесть лет. Перед смертью отец разорился, оставив вдову с сыном почти без всяких средств к существованию. Мать Русанова, несмотря на материальные затруднения, решила дать сыну хорошее образование и устроила его в лучшее в городе учебное заведение — классическую гимназию. С ранних лет Русанов обнаружил необыкновенную страсть к геологии к познаниям нового, однако, к удивлению всех знакомых и родных, мальчика вскоре исключили за неуспеваемость. То же случилось и после его поступления в реальное училище.
Ни уговоры, ни наказания не помогали. Живой ум и непосредственность Русанова были не в ладах с сухими и догматическими методами преподавания казенной школы. Он увлекался чтением книг, описывающих приключения и путешествия, загородными прогулками, с которых возвращался с карманами, полными всевозможных камней. Это были его первые "геологические коллекции".
Двенадцати лет его, очевидно, не без помощи отчима, преподавателя Орловской семинарии, устроили в это учебное заведение. Успехи юного Русанова в духовной семинарии были также не блестящими, особенно ненавистны были подростку "богословские науки".
Неудовлетворенный учебой, Русанов сблизился с революционно настроенной молодежью. В 1894 году девятнадцатилетним юношей он вступил в подпольный кружок, который в 1896 году вошел в состав социал-демократического "Рабочего Союза". Вскоре юноша стал одним из самых активных подпольщиков.
Окончив весной 1897 года семинарию, Русанов поступил вольнослушателем на естественный факультет Киевского университета. Учеба его продолжалась недолго: замеченный в студенческих беспорядках, он был лишен права посещать лекции и выслан в Орел. С этого времени полиция не переставала преследовать Русанова. 4 сентября его арестовали по делу "Рабочего Союза". Максималист и борец за справедливость, юноша даже попал в Орловский тюремный замок в ноябре 1898 года. При обыске у него нашли брошюры о восьмичасовом рабочем дне. Впоследствии Русанов трижды подвергался арестам, попал под постоянный надзор полиции, ему запретили выезд из Орла. В 1901 г. Владимир оказался в ссылке в Вологодской губернии, в городе Усть-Сысольское (теперь Сыктывкар). В орловском Доме-музее В.А. Русанова хранится фотография, датированная 1902 г. Сделан снимок в Вологде, на нем, кроме Русанова, запечатлены Бердяев, Ремизов, Луночарский, Борис Савинков. Но интерес к почти диким окрестностям и топям Печоры перевешивает все революционные пристрастия.
Находясь в тюрьме, Русанов продолжал заниматься самообразованием. Среди книг, прочитанных им в этот период, одна пользовалась его особым вниманием. Это была книга Ф. Нансена "Среди льдов и во мраке полярной ночи". Видимо, уже в то время Русанова занимала мысль о полярных путешествиях. Освобожденный в феврале 1899 года под гласный надзор полиции, Русанов не прекращал революционной деятельности и подвергся новым репрессиям. В мае 1901 года на основании "высочайшего постановления" его высылают на два года в город Усть-Усольск Вологодской губернии. Незадолго до этого он женился на Марии Булатовой — девушке незаурядных способностей и редких душевных качеств; невзирая на противодействие родителей, Мария последовала за мужем в ссылку.
В Усть-Усольске Русанов поступил статистиком в земскую управу. Эта работа помимо средств к существованию позволила ему исследовать огромный и почти неизученный Печорский край. Во время летних поездок по статистическому обследованию Усть-Усольского уезда Русанов успевал не только выполнять свои служебные обязанности, но и проводить самые разнообразные наблюдения, послужившие ему впоследствии материалом для ряда научных работ. В результате Русанов составил подробные и обстоятельные доклады и написал ценную статью "Несколько слов о зырянах", принимал участие в работах по обследованию водораздела рр. Печоры и Камы с целью выяснения возможности соединения их каналом.
По окончании срока ссылки Русанову не разрешили проживать ни в одном из крупных городов России, лишив его таким образом возможности закончить университет. Стремясь закончить свое образование, Русанов настойчиво хлопотал о разрешении выехать за границу. Осенью 1903 года вместе с женой он уехал в Париж, где поступил в Сорбоннский университет на естественное отделение.
В 1905 году родив сына, умерла в 1905 году в Париже жена Русанова — Мария. Мать Русанова забрала Шуру в Орел. "Не беспокойся и не надейся, я уже больше никогда не женюсь, и Шурка у тебя навсегда останется", — писал он матери.
Русанов много и упорно учился. Специализируясь по геологии, он отлично зарекомендовал себя при изучении потухших вулканов Франции и извержения Везувия в 1906 году. Блестящее окончание теоретического курса в 1907 году дало ему право на защиту докторской диссертации. Стремясь принести пользу своей родине, Русанов решил собрать материал для диссертации на Новой Земле, геология которой была почти не изучена, а полезные ископаемые не разведаны (по другим источникам поездка Русанова на Новую Землю была связана тем, что в предыдущих экспедициях, Русанов зарекомендовал себя человеком вполне подготовленным для самостоятельной научной работы, и когда в 1907 году для французской экспедиции на Новую Землю потребовался геолог, то на это место был выдвинут Русанов, несмотря на большую конкуренцию со стороны геологов французских. Что бы основательно подготовится к предстоящей экспедиции, Русанов летом 1907 года совершил разведочную экспедицию на Новую Землю.)
Весной 1907 года В.А. Русанов возвратился в Россию. Когда Русанов прибыл в Архангельск, он, к своему удивлению, встретил со стороны местных властей всяческое содействие в подготовке экспедиции на Новую Землю. Объяснялось это тем, что на Новой Земле безнаказанно хозяйничали норвежцы, и архангельский губернатор видел в экспедиции Русанова одну из мер, направленных против браконьерства.
В Архангельске к Русанову присоединился студент-зоолог Харьковского университета Л.А. Молчанов, с которым он в середине июля и прибыл на рейсовом пароходе "Королева Ольга Константиновна" к западному устью пролива Маточкин Шар. Отсюда в сопровождении проводника-ненца они на обычном ненецком карбасе совершили плавание по проливу до Карского моря и обратно.
В сентябре Русанов вернулся в Архангельск, а затем, побывав в родном Орле, снова выехал в Париж. Это путешествие окончательно определило направление его дальнейшей научной деятельности.
Исследования Русанова на Новой Земле, проведенные им самостоятельно и по собственной инициативе, получили высокую оценку профессоров Сорбонны. Поэтому, когда весной 1908 года для французской экспедиции на Новую Землю потребовался геолог, из многих кандидатов единодушно был избран Русанов. Он с радостью принял это предложение, позволявшее ему продолжить свои исследования по геологии Новой Земли. Сборы задержали его в Париже, и он догнал экспедицию в бухте Белушьей на Новой Земле. Отсюда Русанов с тремя участниками экспедиции направился на пароходе "Королева Ольга Константиновна" в становище Маточкин Шар, затем на ненецком карбасе прошел проливом в Карское море и поднялся вдоль берега к северу до залива Незнаемого. Обследуя этот залив, Русанов сделал интересное открытие: на небольшом полуострове он обнаружил неизвестные до этого ископаемые организмы.
Продолжая свое путешествие, Русанов совершил первый в истории сухопутный поход по Новой Земле, он пересек ее от залива Незнаемого до бухты Крестовой на западной стороне острова. Следует отметить, что Баренцева моря достиг лишь один Русанов, остальные путешественники, не выдержав трудностей пути, отстали.
В сентябре экспедиция закончила работы, и Русанов прибыл в Архангельск. Еще в экспедиции он начал писать научный отчет о своих исследованиях в 1907 и 1908 годах. Отчет, представленный им начальнику экспедиции капитану Бенару, был последним без всяких изменений помещен в своих книгах. При этом Бенар ни разу не указал на истинного автора наиболее интересных глав своих трудов.
Зиму 1908-1909 годов Русанов провел в Париже, продолжая обработку собранных материалов. Написанные им в это время работы свидетельствуют о непрерывном росте его научного кругозора. В своей статье: "О силуре Новой Земли" Русанов приходит к интересным выводам о тесной связи в конце верхнесилурского периода между Ледовитым океаном и исчезнувшим морем Центральной Европы. Важное значение имели также его заключения о путях и времени расселения некоторых разновидностей девонской фауны в полярных областях.
Эта экспедиция принесла Русанову славу талантливого геолога и смелого исследователя. Поэтому, когда архангельские власти стали готовить экспедицию на Новую Землю, они пригласили Русанова принять в ней участие в качестве геолога. Официально возглавлял Ю.В. Крамер, фактически же экспедиция работала по программе, составленной Русановым, и под его руководством. 4 июля 1909 года экспедиция, состоявшая из пяти человек, вышла из Архангельска на пароходе "Королева Ольга Константиновна". В Маточкином Шаре к экспедиции присоединились два проводника-ненца. 9 июля пароход высадил Русанова и его спутников в Крестовой губе, где была организована главная база экспедиции.
Погода не благоприятствовала исследованиям. Кроме того, при разгрузке парохода Русанов сильно повредил ногу. Однако, невзирая на все это, он ежедневно уходил в глубь острова. Успех неизменно сопутствовал его поискам. На острове было обнаружено много полезных ископаемых, в числе их такие, как каменный уголь, мрамор, диабаз и аспидный камень.
Русанов, справедливо предполагая, что Новая Земля должна со временем стать одной из узловых баз, обслуживающих Северный морской путь, считал необходимым выяснить условия плавания вдоль западного побережья острова, которое, по его мнению, явится составной частью трансарктической трассы. С этой целью вместе с двумя проводниками он совершил смелый переход по морю на утлой шлюпке от губы Крестовой до полуострова Адмиралтейства. Осенью, вернувшись в Архангельск, он выступил с рядом лекций, докладов и статей, привлекших внимание общественности к Арктике. Особенно его беспокоила судьба Новой Земли. "Печальная картина на русской земле, — писал Русанов. — Там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы".
Зиму 1909-1910 годов Русанов снова провел в Париже. Весной 1910 года его опять пригласили в Новоземельскую экспедицию, но на этот раз уже в качестве ее начальника. Поглощенный проблемами Северного морского пути, Русанов в статье "Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан?" изложил план сквозного плавания. "До сих пор, — писал он, — с непоколебимым и непонятным упорством стараются пройти в Сибирь... возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские Ворота, в более редких случаях через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее..."
Ниже он продолжает: "Нужно иметь в виду, что направление течений северной части Новой Земли до сих пор остается необследованным и что мои предположения на этот счет являются гипотетическими. Вот почему выяснение этого капитального вопроса, по моему мнению, должно составить самую главную задачу Новоземельской экспедиции в 1910 году. Эта экспедиция должна будет окончательно выяснить вопрос о том, насколько удобен предлагаемый мною торговый путь в Сибирь".
Судно экспедиции "Дмитрий Солунский" под командой известного полярного капитана Г.И. Поспелова 12 июля покинуло Архангельск, имея на борту пять научных работников и десять человек экипажа.
20 июля "Дмитрий Солунский" благополучно достиг западного устья Маточкина Шара, где на судно был взят ненец Илья Вылка, прекрасный знаток полярных льдов, оказавший Русанову неоценимую помощь в предыдущей экспедиции. 16 августа судно достигло крайней северной точки Новой Земли — мыса Желания, обогнув который встретило плавучий лед.
По мере продвижения "Дмитрия Солунского" на юг кромка сплошных льдов, вытянутая с северо-востока на юго-запад, все больше приближалась к берегу и у Ледяной гавани сомкнулась с ним, преградив дальнейший путь. Попытки обогнуть лед с северо-востока окончились безуспешно, и вечером 19 августа судно вернулось к мысу Желания, где встали на якорь и решили выждать изменения ледовой обстановки.
Разыгравшийся ночью шторм пригнал массы льда из Баренцева моря, и к утру "Дмитрий Солунский" оказался в ледяном плену. Ледяные поля, непрерывно торосясь, наступали на судно и ежеминутно грозили раздавить его. Используя небольшие то открывавшиеся, то закрывавшиеся разводья, тянувшиеся под берегом, "Дмитрий Солунский" стал пробиваться на восток. Вскоре разводья стали увеличиваться и превратились в широкий прибрежный канал, открывавший путь на юг. Через двенадцать дней судно подошло к восточному входу в Маточкин Шар, а 31 августа вошло в Баренцево море, совершив таким образом обход всего северного острова Новой Земли.
Это выдающееся плавание, совершенное русским судном, впервые после похода Саввы Лошкина, принесло Русанову заслуженную славу.
Произведенные экспедицией исследования намного превосходили все сделанное в этом районе до нее, значительно расширили познания Новой Земли и гидрологического режима омывающих ее вод.
Вернувшись в Архангельск, Русанов направился в Москву. Вместе с ним ехал его новый друг Илья Вылка. Русанов, заметивший в молодом ненце незаурядные способности живописца, познакомил его в Москве с художниками, занятия с которыми позволили Вылке получить недостававшее ему художественное образование.
На родине Русанов вел большую общественную работу, выступая с лекциями, докладами, статьями и заметками, посвященными Северу. К этому времени относится публикация одного из наиболее значительных его трудов, скромно озаглавленного "К вопросу о Северном морском пути".
Зиму Русанов опять проводит в Париже, усиленно работая над докторской диссертацией, а летом 1911 года в четвертый раз отправляется на Новую Землю. В этой экспедиции на парусно-моторной яхте "Полярная", водоизмещением всего пять тонн, он наконец совершает плавание вокруг южного острова Новой Земли, что ему не удалось выполнить в прошлом году только из-за недостатка горючего. Экспедиция на "Полярной" главное внимание уделила гидрографическим и метеорологическим исследованиям. Особенно много было сделано для изучения поверхностных течений Баренцева и Карского морей.
Затем он был назначен начальником экспедиции на Шпицберген. Его путешествия, не знавшие неудач, и все возраставший авторитет служили лучшей гарантией успеха экспедиции.
Экспедиция отправлялась на небольшом (около шестидесяти четырех тонн водоизмещения) зверобойном судне "Геркулес", приспособленном для плавания во льдах. Кроме парусного вооружения, судно имело двадцатичетырехсильный двигатель и обладало прекрасными мореходными качествами. В экспедицию вместе с Русановым отправлялась его невеста Жюльетта Жан — геолог и врач.
9 июля 1912 года "Геркулес" вышел из Александровска-на-Мурмане, имея на борту четырнадцать участников экспедиции. По плану "Геркулес" должен был вернуться в октябре этого же года. Однако полуторагодовой запас продовольствия и обилие полярного снаряжения на судне свидетельствовали о том, что у Русанова были иные намерения. Об этом же довольно прозрачно говорил и сам Русанов в заключительной части плана экспедиции. "В заключение нахожу необходимым открыто заявить, что, имея в руках судно выше намеченного типа, я бы смотрел на обследование Шпицбергена как на небольшую первую пробу. С таким судном можно будет широко осветить, быстро двинуть вперед вопрос о Великом Северном морском пути в Сибирь и прийти Сибирским морем из Атлантического в Тихий океан".
16 июля "Геркулес" благополучно достиг острова Западный Шпицберген и вошел в залив Белзунд, находящийся на западной стороне острова. Отсюда Русанов вместе с двумя матросами пешком прошел до восточного берега Западного Шпицбергена и обратно. Этот переход, совершенный в условиях горной местности, покрытой ледником, едва не закончился гибелью Русанова: на обратном пути он провалился в ледниковую трещину и только каким-то чудом задержался на небольшом выступе на краю глубокой пропасти.
Из Бедзунда "Геркулес" перешел в Айсфиорд, а затем в Адвентбай. Обследовав все западное побережье острова, Русанов открыл богатые месторождения угля.
К началу августа экспедиция закончила выполнение официальной программы: двадцать восемь заявочных знаков, поставленных Русановым, закрепляли за Россией право на разработку угля на Шпицбергене.
Помимо этого были собраны палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, а во время плавания на Шпицберген и в его прибрежных водах проведены океанографические исследования.
Отправив с попутным норвежским пароходом трех человек со Шпицбергена в Россию, Русанов пошел на Новую Землю. 18 августа в Маточкином Шаре он оставил для отправки на материк телеграмму следующего содержания: "Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов". По-видимому, в телеграмме была пропущена частица не. Следует читать "Если не погибнет", что по существу и вытекает из дальнейшего текста.
Эта телеграмма, раскрывавшая план Русанова, была последним известием, полученным с "Геркулеса".
Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, выяснить не удалось. Поиски ее, проведенные в 1914 и 1915 годы по инициативе Русского Географического общества, ничего не дали. Только в 1934 году на безымянном островке (сейчас остров Геркулес), находящемся близ берега Харитона Лаптева, был обнаружен столб, врытый в землю, на котором была вырублена надпись "ГЕРКУЛЕСЪ. 1913". В том же году на другом островке (ныне остров Попова-Чукчина, по имени участников экспедиции Русанова), расположенном в шхерах Минина, были найдены остатки одежды, патроны, компас, фотоаппарат, охотничий нож и другие вещи, принадлежавшие участникам экспедиции на "Геркулесе".
После тщательных поисков неподалеку от этих предметов была найдена мореходная книжка матроса "Геркулеса" А.С. Чукчина и серебряные часы с инициалами В.Г. Попова, тоже матроса "Геркулеса", и справка, выданная на его имя.
Судя по этим находкам, можно предполагать, что крайне неблагоприятные ледовые условия в 1912 году принудили "Геркулес" к зимовке где-то в районе северной части Новой Земли, а в следующем году Русанов, видимо, достиг Северной Земли. В пользу этого предположения говорят также следы чьей-то стоянки, обнаруженные в 1947 году в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля). По всей вероятности, это следы экспедиции Русанова.
Безвременно погибший Владимир Александрович Русанов оставил неизгладимый след в истории исследования Арктики. Вся его неутомимая деятельность свидетельствовала о широте кругозора и глубине ума.
Имя полярного исследователя помнят и чтут в Москве, Петербурге, Париже, Архангельске и Сибири. В городе Печора в 1967 году установлен памятник Русанову. Его именем названы залив на восточном побережье Новой Земли, полуостров на южном побережье, пролив между островом и этим побережьем, бухта на том же побережье, промысловое становище в этой бухте и гора на побережье залива. Его именем также назван ледокольный пароход. ©