А мы пойдем на Север!с

Там, где полуостров Таймыр омывается водами Северного Ледовитого океана, есть бухта Марии Прончищевой. Если перечислить именные названия географических мест на Крайнем Севере, то получим очень интересную информацию для размышления: мыс Челюскин, Море Лаптевых, мыс Прончищева, остров Ушакова, остров Врангеля, пролив Лонга, Баренцево море, Берингов пролив, мыс Дежнева... Среди десятков мужских имен скромным северным цветком попадается женское.

Тайна начинается с самого имени. Мария...
Василий Прончищев родился в 1702 г. Семья мелкопоместных дворян своего пятого из шести сыновей, как только тому исполнилось 14 лет, отправила учиться в Московскую школу математических и навигационных наук.
Когда он женился на Татьяне? Сведений об этом не сохранилось. На самом деле она именно Татьяна, а не Мария, и в этом первая тайна, раскрытая лишь в 1982 году. Почти ничего не известно о ее семье, за исключением того, что жили они в Алексинском уезде Тульской губернии, это совсем близко от Прончищевых, и девическая фамилия Татьяны - Кондырева. Дальше - провал. Никаких сведений.


Сегодня можно смело утверждать, что Вторая камчатская экспедиция была самой крупной исследовательской экспедицией в истории человечества, проведенной силами одного государства. В результате ее деятельности владения Российской империи распространились на три части света: Европу, Азию и Америку. Во время экспедиции российские корабли впервые в отечественной истории пересекли океан. Материалы экспедиции не утратили научной ценности в наши дни, а фундаментальные труды вошли в золотой фонд мировой науки.

Татьяна решила разделить судьбу своего мужа и принять посильное участие в исследованиях. Это было по тем временам неслыханное дело, так как женщины не только во флот, но и вообще в какие-либо государственные мероприятия, тем более в экспедиции, не допускались. Потребовалось особое разрешение. Так как жена Прончищева была дворянкой и имела образование, т. е. могла вести наблюдения и записи, то командор Великой Северной экспедиции В. Беринг разрешил зачислить ее на судно. Это был первый случай в мировой истории, когда женщина приняла официальное участие в экспедиционных исследованиях, да еще в суровых условиях Арктики

Участники экспедиции разделились на семь отрядов. Ленско-Енисейский возглавил Василий Прончищев. Ему достался самый трудный участок работы. Отряду предстояло составить карту территории между Леной и Енисеем. Для ее выполнения представлялось построенное в Якутске к лету 1735 года судно "Якутск". Отряд состоял из 50 человек, куда, кроме матросов, входили штурман С. Челюскин, геодезист, подлекарь и иеромонах.

К 25 августа отряд продвинулся только до устья реки Оленек, где вынужден был остановиться на зимовку неподалеку от небольшого русского селения. Построили два дома, жизнь вошла в привычную колею. Вычерчивали карты. С помощью толмача командир собирал и записывал сведения об этом крае, его флоре, фауне, нравах и обычаях. Однажды узнал о "медной руде" (позже оказалось, что это серый колчедан). Через 11 месяцев в августе 1736, переждав затянувшийся ледоход по Оленьку (а это только название такое ласковое - река, о которой и россияне-то не все слышали, на самом деле больше Рейна и Днепра), двинулись дальше.

О том, что было потом, известно по отрывочным записям Семена Челюскина. К 13 августа судно достигло входа в Хатангский залив. Двигаясь в последующие дни дальше на север вдоль края сплошного ледяного припая, держащегося у берега Таймырского полуострова, отряд миновал несколько заливов. Побережье было абсолютно пустынным, без малейших признаков жилья. Поначалу погода благоприятствовала движению: 17 августа были открыты острова Петра. 19 августа судно поравнялось с островами Самуила (ныне - "Комсомольской правды"). Но сплошной лед между островами и густой туман не давали возможности определить их количество и размеры. Далее судно могло двигаться только вдоль края сплошного ледяного поля на северо-восток. На 77-й широте дорогу деревянному судну окончательно преградили тяжелые льды, а мороз начал затягивать свободную воду. В эти дни Челюскин писал: "В начале сего 9 часа штиль, небо облачно и мрачно, мороз великий и появилась шуга на море, от которой мы в великой опасности, что ежели постоит так тихо одне сутки, то боимся тут и замерзнуть. В глухие льды зашли, что по обе стороны, також и впереди нас великие стоячие гладкие льды. Шли на гребле весел. Однако Боже милостив дай Бог нам способного ветру, то оную шугу разнесло". Дальше путь был закрыт. Моряки не знали, что они уже вошли в пролив, отделяющий север Таймыра от архипелага Северная Земля. Офицеры приняли решение повернуть обратно.

Место в Хатангском заливе оказалось неудачным для зимовки, поэтому было решено отправиться дальше до устья р. Оленек, где остались два дома бывшей зимовки. Погода все ухудшалась, валил снег, дул сильный холодный ветер, судно начало обледеневать. Команда совершенно выбилась из сил. И тут отряд постигло большое горе: в пути 29 августа 1736 г. в 8 часов утра скончался командир судна 34-летний отважный исследователь Василий Васильевич Прончищев.
Ослабевшая от несчастья и болезни Мария Прончищева вместе со всеми из последних сил участвовала в работах по спасению судна. Наконец, 2 сентября «Якуцк» вошел в устье р. Оленек. 6 сентября на высоком берегу реки на мысе Тумул-Хая отряд похоронил своего любимого командира. Только на две недели пережила своего мужа Мария Прончищева. 11 сентября 1736 г.

В опубликованном в 1929 году отчете Ленской гидрогеографической экспедиции, руководимой Н. Евгеновым, говорится, что ее участники насыпали могильный холмик, обнесли его оградой, укрепили крест и поставили рядом новый с надписью "памяти славного Прончищева и его жены Марии. гидрограф. эксп. 1921 г.". Из отчета: "У южной окраины селения, у берегового обрыва, в нескольких метрах от ближайшего дома находится могила лейтенанта Прончищева... умершего здесь в 1736 году вместе со своей героиней-женой... Мы нашли могилу в печальном состоянии. Она была почти сровнена с землей... Черный небольшой выветрившийся крест, сильно покосившийся, стоял в ее изголовье. Вертикальное дерево креста, видимо, очень древнее, вероятно, еще с времен Великой Северной экспедиции, на что указывают с трудом разбираемые буквы, вырезанные на нем сверху вниз славянской вязью. Перекладина у креста много более позднего происхождения и является современницей прибитой к нему доски, уже треснувшей, с вырезанной на ней надписью: "Герою и героине Прончищевым"..."

В XIX веке на месте захоронения Прончищевых побывал геолог А. Чекановский, назвав открытый им хребет именем Прончищева. Он сделал в своих дневниках такую запись:"...Малый, невзрачный, извыветрившийся, но не сгнивший крест без перекладины стоит одинокий, как столб на могиле самоубийцы. Следы надписи на нем еще приметны, да и предание еще на устах у жителей. Это могила злополучного Прончищева и его неустрашимой жены". Эта запись обращает на себя внимание: "... как столб на могиле самоубийцы" и "... злополучного Прончищева и его неустрашимой жены". Что за этими словами? Определение "злополучный" означает "попавший в беду, испытывающий несчастья, неприятности, неудачливый". "Неустрашимая" - не знающая страха, очень смелая, бесстрашная. В чем причина такого разного отношения и что же случилось при жизни Прончищева? Какой роковой поступок он совершил? Какая трагедия произошла на корабле?

Ничего не известно. Известно сегодня только то, что еще за сотню лет до декабристок, отправившихся за своими мужьями в Сибирь, за много лет до первых летчиц и космонавток родилась в небольшом поместье удивительная женщина, наделенная великим талантом любви и еще большим - отваги и бесстрашия. Первая в мире женщина исследовательница Арктики.
Ей было всего 26 лет.(с)

Русанов был знаком с ней четыре года по учебе в Сорбонском университете. Окончив курс естественного факультета, она готовила дипломную работу по геологии на степень доктора естественных наук и одновременно занималась медициной, готовясь стать врачом. Русанов писал матери: «… Мне судьба дала очень умную, красивую и молодую француженку, ее зовут Жюльетта Жан… Она прекрасно воспитана, знает музыку, понимает живопись и знает иностранные языки, особенно хорошо английский. При всем том она нисколько не избалована и умеет работать… Иметь такую жену счастье, которое далеко не всегда и не всякому может выпасть на долю… Я знаю, что она будет хорошая жена и мать… Ее знания являются для меня в высокой степени полезными и необходимыми… Научная важность нашего союза неоценима, громадна».

Врач и геолог по образованию Жюльетта Жан не только интересовалась арктическим походом Русанова, но и целиком разделяла его планы на будущее. Жюльетта и Русанов на равных вели беседы, невольно экзаменуя друг друга на остроту ума, эрудицию, пристрастия. Девушка приятно удивляла начитанностью, здравостью суждений, к тому же превосходно музицировала, пробовала силы в живописи акварелью.

А он рассказывал ей о своих новоземельских походах, о всяких случаях из экспедиционной жизни. О неистовом русском бароне Эдуарде Васильевиче Толле, ушедшем десяток лет назад на своей «Заре» туда, где карты заменял притягательный миф о Земле Санникова. О том, что сами Ломоносов и Менделеев предрекали великую будущность Северного морского пути из Европы в Азию. О своей гипотезе – через Ледовитый океан кораблям надо идти приполюсными курсами!

И они, 37-летний мэтр и молодая студентка, зажгли друг друга любовью. Она готова идти за ним в любую экспедицию, хоть к черту на рога, но плавание через Ледовитый океан представляет пока как яхтенное путешествие через Ла-Манш.
В 1911 г. отложили свадьбу из-за пятой по счету экспедиции Русанова на Новую Землю. И Жюльетта больше не захотела ждать. Она боялась, что он все дальше и дальше будет уходить по своему Северному пути и однажды забудет дорогу обратно.

В 1912 г. по просьбе русского правительства Русанов отправился на Шпицберген, чтобы исследовать и закрепить за Россией залежи каменного угля. Весной Русанов уехал из Парижа. Жюльетта была с ним, она ехала полноправным членом экспедиции, врачом. К Шпицбергену плыли на "Геркулесе" — небольшом парусно-моторном судне под командованием опытного океанографа и полярника капитана Александра Кучина.

Когда корабль бросил якорь в бухте Михаэлиса, Русанов ушел с двумя матросами к Стур-фьорду. Вернулся через несколько дней ободранный в кровь. На обратном пути Владимир поскользнулся и провалился в 100-метровую трещину в леднике. Спасло лишь то, что его ремень зацепился за ледяной нарост. Матросы бросили ему веревку и вытянули на свет.
Жюльетта сказала только:
— Завтра я иду с тобой.
На все уговоры Русанова она качала головой. На судне тихо посмеивались: одно дело — лечить простуды и ревматизмы, другое — зарабатывать их на холодном ветру, стоя по колено в воде.

На следующий день ученые во главе с Русановым отправились к северному берегу Шпицбергена. К вечеру дошли до заброшенной шведской промысловой станции. Несколько лет назад пурга застигла здесь 13 норвежских охотников. Не имея возможности добраться до побережья, они погибли от цинги.

На окнах не было рам, на петлях — дверей. На полу валялись куски старой овчины. Русанов и его спутники молча укрылись ими, понимая, что именно под ними умирали норвежцы. Владимир крепко прижимал к себе Жюльетту. И впервые запах его тела и одежды был перемешан с другим.
— Эти рогожи, мне кажется, они еще пахнут предсмертным потом, — прошептала Жюльетта.
Плавание на Шпицберген подходило к концу, когда исчезла Тампе — длинноухая собака, любимица команды. Матросы отправились к берегу на шлюпке, и Тампе первой выскочила на землю. Она добежала до вершины холма, обернулась, залаяла и умчалась прочь. Больше ее никогда не видели. Раньше Тампе всегда возвращалась…

В конце августа "Геркулес" уходил из самоедской колонии на Новой Земле. Ненцы потом рассказывали, что Русанов был весел и долго махал им шляпой. Конец августа — корабли из арктических морей возвращались в гавани. На воде становилось все больше льда. В колонии Владимир оставил телеграмму: "Иду к северо-западной оконечности Новой Земли. Оттуда на восток. Если не погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским и Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов".

Еще на Шпицбергене учёные с "Геркулеса" пересели на пароход, следовавший в Норвегию. Официальная часть экспедиции была закончена. Жюльетта оставалась на "Геркулесе".

Возможно, Русанов намеревался исследовать неизученную часть Севморпути, лежащую в Ледовитом океане за островами Уединения. Северную Землю откроют только через год.
О намерениях Русанова и Кучина пройти Северным морским путем указывает записка Русанова, оставленная в губе Поморской на южной оконечности Шпицбергена: «…Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения, Новосибирским, Врангеля…».

Из писем членов экипажа «Геркулеса» к родным, из рассказов их родственников следует, что никто из участников экспедиции, кроме самого Русанова, Кучина и Жюльетты Жан-Сессин, отправляясь на Шпицберген, не знал толком, куда конкретно и на какой срок уйдет затем в Ледовитый океан «Геркулес».

Наверное, ещё в Париже Жюльетта знала об этой минуте. Когда среди белой пустыни ее будет обнимать, пытаясь согреть, сероглазый мужчина. И все это время он будет помнить о непройденом пути.

Именем Жюльетты Жан-Сессин названы:
Озеро на о. Колосовых в шхерах Минина. Названо в 1957 году гидрографом В. А. Троицким.
Бухта и ледник между зал. Кривошеина и Архангельской губой на западном побережье северного острова Новой Земли. Назвал, видимо, В. А. Русанов в 1911 году.