Лакки, Мазай, Фрик и все-все-все..

(МЁБИУС @ 07.04.2005 - время: 23:38) Самое интересное в том, что Ильич-78 вовсе не нуждается в нас, собеседниках. Ему и так интересно с самим собой. А вы стараетесь, пишите...
Мы ещё стараемся читаем и стараемся ждём продолжения

З.Ы. Мы не просто пишем, мы выражаем своё восхищение...

З.Ы.Ы. Я себе скопировал рассказец...

(МЁБИУС @ 07.04.2005 - время: 23:38) А вы стараетесь, пишите...
Каждому человеку приятно читать комментарии, отзывы, впечатления от своего творчества. Писать в пустоту не вдохновляет.
Самое интересное в том, что Ильич-78 вовсе не нуждается в нас, собеседниках.
Совершенно правильно подмечено. Поэтому мы поехали на творчество. )))

Ильич_78 мне очень-очень понравилось. Прониклась. Вот только хожу уже и сутки вспоминаю откуда списан этот абзац про торговца мыльными пузырями...

Я ТОЖЕ ХОЧУ ТАКОЙ ТРАВЫ!!!!
Пелевин отдыхает))))

Фантазия №5

(Посвящается Крыске)


В слуховом окне чердака я увидел падающую звезду. И по привычке, как-то чисто рефлекторно, загадал желание. Взял с полки жестяную коробочку с брезентовой рукавицей и не торопясь вышел во двор.

Поиски упавшей звезды не особо интересное занятие, а порой даже и небезопасное. Однажды такой вот упавшей звездой мне опалило весь хвост, да так, что пришлось отсиживаться на своём чердаке две недели: пока шерсть не отросла.

Во дворе было сумрачно и тихо. Это даже хорошо, что сумрачно: легче будет найти звезду. Обычно звёзда падает в пятнадцати – двадцати метрах от того, кто её видит. Это совсем не далеко, и потому поиск не составляет особого труда, если конечно она не закатится в какую-нибудь щель: тогда приходится повозиться.

Из-за угла соседнего дома шел свет: значит звезда упала туда. Я заглянул за угол, но вместо звезды увидел подвешенный к ветке дерева фонарь. Из кустов доносился шорох. Кто-то добрался сюда раньше меня. Но ведь это глупо: искать горящую звезду при помощи фонаря. Это же полное дилетантство. Наверно какой-то новичок.

Я подкрался к кустам тихо-тихо, так тихо, как умеют только настоящие уличные коты. В кустах копошилась Крыска.

- Ты что тут ищешь? – Сурово спросил я.
- Ой!! Кто здесь? – испуганно пискнула Крыска и увидев меня задрожала.
- Да не трясись ты так. Я мышей не ем. Так что успокойся. – Произнёс я, стараясь придать голосу дружелюбие.
- Так, ты, тот самый кот, который не ловит мышей? – Пытаясь унять дрожь, спросила Крыска.
- Ну, я. А что? Это так плохо?
- Нет! Это даже наоборот – очень хорошо! Особенно в данный момент. Просто все коты ловят мышей, а ты – нет. Это как-то неправильно.
- Ну, значит я – неправильный кот. И всё же, что ты тут ищешь?
- Я ищу, во всяком случае пытаюсь искать, упавшую звезду. Мне очень надо найти её как можно быстрее. Очень… - Ответила мне Крыска. Энтузиазма в её голосе явно недоставало.
- А ты, что, тоже загадала желание?
- Какое желание? – Удивилась она.
- Ну как же! Ведь когда видишь падающую звезду – надо загадать желание и тогда оно обязательно исполниться! – ответил я с ещё большим удивлением.
- Глупости! Звёзды не исполняют желания.
- Но если они не исполняют желания, то для чего они падают?
- Не для чего они не падают. Просто падают. По разным причинам. Одни по неосторожности, другие из любопытства.
- Из какого такого любопытства?..
- Из простого. Какой-нибудь звёздочке становится скучно просто висеть на небе и ей становится любопытно: а что там, внизу – на земле? И она падает.
- И никаких желаний? Совсем никаких? – Упавшим голосом переспросил я Крыску. От такой чудовищной правды мой голос стал дрожать, а на глаза готовы были навернуться слёзы.
- Никаких. Это всё выдумки. Просто красивая сказка. – Ответила мне Крыска и как-то странно посмотрела на меня. – Так ты мне поможешь найти звезду?
- Конечно –это минутное дело. А что ты будешь с ней делать, когда найдёшь?
- Как - что? Повешу обратно на небо. На её обычное место. Кстати. Ты же ночной зверь?
- Ночной, а что?
- Ты не замечаешь ничего странного по ночам? Мне вот кажется, что ночи стали более тёмными. Я думаю, это из-за того, что слишком много звёзд упало с неба.
- Ну да. Вроде темновато. Но по моему ночи и должны быть тёмными. Они же - ночи? – ответил я в недоумении.
- Но тёмные ночи – это совсем неинтересно. Это очень скучно, когда ночью совсем темно.
- А я вот всегда думал, что для мышей тёмная ночь – это самое то.
- Я не мышь! Я – Крыска! – Поправила она меня. – Ты же сам рассуди: днём все ночные звери спят. Так? А ночью они выходят на улицу по своим делам. Так? Мы же не видим дневное небо? Солнце, облака?
- Не, не видим. Я конечно иногда и хожу днём по улице, но до неба мне нет никого дела. Меня днём волнует только одно: как не попасться на глаза какому-нибудь злому псу.
- Вот видишь? Мы не видим дневной красоты неба. У нас есть только ночное небо. И для того, что бы ночью все могли наслаждаться красотою и существуют луна и звёзды. Ты разве никогда не любовался красотой ночного неба??
- Никогда. Небо и небо. Что им любоваться. Мне темнота больше нравится. Она помогает. – Ответил я, а про себя подумал: странная какая-то эта Крыска, о красоте рассуждает. - Ладно, ничего я не понял, но это и не важно. Забирай свою звезду, она вон под тем кустом, и пойдём.
- Ой, и вправду: вот она. Спасибо тебе. А куда мы пойдём? – Недоверчиво поинтересовалась Крыска.
- Куда-куда. За остальными звёздами, раз уж они тебе так нужны.
- А ты что, знаешь где они?
- Конечно знаю. У меня ими весь чердак забит: ставить негде.
- А откуда у тебя на чердаке столько звёзд? – Спросила Крыска и глаза её стали большими от изумления.
- Откуда - откуда? От верблюда. Насобирал.
- Зачем же ты их собирал?
- Зачем-зачем. За тем! – Раздражённо ответил я. – За тем, что хотел что бы желания исполнились.
- И что? Много исполнилось? – В голосе Крыски явно была ирония.
- Ага. Больше некуда. Ни одного не исполнилось. Я ж разное загадывал: и что бы меня собаки догнать не могли, и что бы у меня добрый хозяин появился, и даже самое простое – молока, хотя бы порошкового. Только ничего и не исполнилось. – Почему то мне стало очень обидно.
- Но если ничего не исполнилось, то зачем же ты продолжаешь собирать упавшие звёзды?
- До того как тебя встретил, потому что надеялся. А теперь уже и не знаю. Так что можешь забрать их все. Зачем они мне, если всё равно ничего не исполняют…

Я привёл Крыску на свой чердак.
- Вот твои звёзды. Все тут. Я все собрал. Все-все. До единой. – Я был очень доволен собой.
- Ой! – Пропищала Крыска и выронила фонарь. – Вот они где!. И вправду – все. Вот и из созвездия близнецов, а вот из Волопаса. И даже из туманности Андромеды. А эта малютка почти совсем угасла! Ничего моя маленькая. Ничего моя хорошая, скоро ты вернешься на свою малую медведицу.

Крыска повернулась ко мне и глаза её полыхали огнём, и по всей видимости вовсе не от радости:
- Как ты мог! Как же ты мог запереть их всех на этом ужасном чердаке. Как же тебе не стыдно! Ты нехороший, плохой, очень плохой кот! – Она готовы была броситься на меня с кулаками. – Уходи! Уходи сейчас же! Я не желаю тебя видеть!

Я начал пятиться к двери:
Я не могу уйти! Это же мой дом. Если я уйду, то где же тогда я буду жить?

- Где хочешь! А впрочем – оставайся. Оставайся на своём противном чердаке. А я уйду! Вот соберу все звёзды и уйду! – Крыска собрала все звёзды и подняв с пола фонарь, ушла хлопнув дверью.

Вот тебе и раз. Вот и делай после такого добрые дела. Я ей все звёзды отдал! Все – до единой! И я же ещё и плохой. Я же во всё и виноват. Ни в чём я не виноват! Совершенно ни в чём. Сама она –плохая. А я- хороший. Я очень хороший. Да! Очень, наверное… Ну может и не хороший, но не хуже других… В чём-то… Я же ничего плохого не хотел. Честно! Ну правда – не хотел. Ну падали они, и падали. Откуда мне знать, зачем они падали? Я мог бы их и не собирать! Лежали бы они сейчас, эти несчастные звёзды, где не попадя. А я вот их собрал, домой принёс. А она –плохой кот! Ну и пускай плохой. Пускай! Какое мне до этого дело? И до Крыски мне ни какого дела нет! Совершенно. Пусть сама и нянькается со своими звёздами! Ой вы мои маленькие! Ой вы мои бедненькие! Плохой кот принёс вас на плохой чердак! Да! Принёс! Зато они под дождём не мокли! А раз не мокли, то значит я им ничего плохого не сделал. Значит – я хороший кот…

Но странно. Чем больше я пытался уверить себя в том, что я вовсе не плохой, а совсем даже наоборот – хороший. И что мне совершенно не интересно, чем сейчас занята Крыска. И что она делает со звёздами. Мне почему-то всё больше и больше хотелось узнать: что же она делает с этими упавшими звёздами.

Стараясь двигаться как можно тише, я выбрался на крышу.
На крыше, по длиннющей, до самого неба, лестнице, вверх-вниз сновала Крыска. Внизу она вынимала из коробки звезду, протирала её осторожно замшевой тряпочкой и поднявшись по лестнице, крепила к небу.

Я спрятался за дымовой трубой. Почему-то я чувствовал себя очень виноватым.

- Ну? Чего спрятался? Иди уже, помогать! – Позвала меня Крыска.

Я даже вздрогнул от неожиданности: вот же ж глазастая – заметила. Я вышел из-за своего укрытия и сел рядом с лестницей.

-и чего расселся? Давай уже – подавай. Думаешь это так легко, возвращать звёзды на небо?
- А откуда лестница? Её же не было на крыше. – Озадаченно спросил я.
- Раньше не было, теперь вот есть. Притащила с соседней улицы. Ну не сиди ты, подай вон ту вот звёздочку. Нам надо обязательно успеть до рассвета.
- А почему – обязательно? Ведь завтра ещё ночь будет.
- Быть то будет, но уже другая ночь. А эта – эта ночь весеннего равноденствия. Это единственная ночь, когда ещё можно вернуть упавшую звезду на небо. А у нас не одна, а вот сколько звёзд! Так что поторопись.

Мы принялись развешивать звёзды. Вернее звёзды развешивала Крыска – ведь она лучше всех знала все созвездия. А я – я просто таскал по всей крыше лестницу и подавал ей звёзды.

Мы управились к самому рассвету. Все-все звёзды были на своих местах. И поэтому все созвездия светили ещё ярче.

- … а вот созвездие лебедя. Видишь как он изогнул грациозно шею? Или вон там, ближе к краю неба: созвездие гончих псов. Ты знаешь, я очень люблю смотреть ночью на небо. Оно такое красивое! Мне даже иногда кажется…

Я слушал Крыску, и задавал себе вопрос. Всё же как странно устроена жизнь. Я – кот, который живёт ближе всех к небу, ни разу не задумывался о его красоте. А Крыска, которая живёт под землёй в погребе, столько о нём знает. И умеет им любоваться…

Странная она, эта Крысска…

Сегодня перичитывал себя. Много думал. Где же у меня про траву? Нет ничего про траву. Про пиво - есть...

Про пузыри - а чёрт его знает. Может и было у кого. А в прочем, давольно бональная аллегория. Ни я первый, ни я последний.

КРЫСКА! Ты ежли чего, то не того, угу?

(МЁБИУС @ 07.04.2005 - время: 23:38) Самое интересное в том, что Ильич-78 вовсе не нуждается в нас, собеседниках. Ему и так интересно с самим собой. А вы стараетесь, пишите...
Анегдот в тему.

Рабинович! Ваши соседи, когда вас нет, такое о вас говорят!

Таки когда меня нет, пусть они меня хоть бьют.

посвящается igoreи прочим фанатам фентези...
"Он вам даст батон с взрывчаткой
принесете мне батон"
В. Высоцкий "Породия на плохой дедектив"
Таргоны ударили неожиданно. С левого фланга. Мы даже не успели как следует окапаться. А на нас уже прицельно ложились мины. Били из плазменного миномета. Откуда он у них только взялся? Из-за кинжального огня, я не мог даже выглянуть из наспех вырытой траншеи. А впрочем, выглядывать не имело смысла: у этой проклятущей планеты не было не то что луны, но даже времени суток. Она всегда находилась в теневой зоне. И больше походила на астероид, чем на планету. И почему командование посчитало, что именно здесь нужно устроить форпост, одной вечности известно.
Если эти уроды и дальше собираются нас так утюжить, то на долго нас не хватит. Я пополз на четвереньках на правый край нашей долбанной канавы:
- Радист! Свяжись с нашими: надо запросить поддержку с воздуха.
- Есть связаться! Альфа. Альфа, я кзета. Как меня слышно? Приём.
- Господин четверть амбирал! Есть связь с Альфой.
- Ну так дай же мне эту чёртову трубку! Альфа! Альфа! Ты меня слышишь?
- Кзета, это Альфа. Слышу вас хорошо!
- Если ты меня слышишь, то какого рожна!..
И тут мир перевернулся. Я взлетел в воздух, исполняя какой-то кульбит беременной лягушкой, и грохнулся обратно в траншею. Сверху на меня обрушился целый фонтан грунта.
Кое-как выкопавшись наружу и тряся головой, что бы избавится от звона в ушах, стал искать трубку рации. Меня похоже слегка контузило. В глазах всё плыло, но я всё же умудрился нашарить эту хреновину.
- Альфа! Альфа! Приём! – закричал я в неё, но трубка молчала. – Радист! Где связь?!! Твою налево по самый перигелий! Связь давай!
И тут я увидел причину отсутствия связи. Вместо рации была большая воронка, а в место бойца – дымящийся сапог. Устанавливать связь было нечем и некому. Светлое будущее из абстракции приняло вполне конкретный образ: образ одной, огромной задницы, которая светила всей моей роте.
В мою траншею мешком свалился младший вент четвёртого взвода:
- Господин четверть амбирал! Вы живы, у вас всё в порядке? А то я смотрю, а оно как вообще, и такой грохот, и дым, и всё и невидно ничего. Ну я и подумал. А подполз, смотрю Вы тут, ну я и... Как хорошо что вы целы!
Парня аж всего трясло. Ещё бы! Первый бой, и такое мясо. В пору самому от страха дрожать. Видать дела на фронте совсем уж не к чёрту, если этих головастиков присылают. Они же даже учебку пройти не успели. Некоторым даже пришлось на самом подлёте объяснять, как обращаться с трансклюкатором.
- Так, боец. Отставить сопли! Доложи обстановку! – Рявкнул я и на всякий случай приготовился дать головастику в зубы. Но тот моментально пришёл в себя и чуть было не вскочил во весь рост по стойке смирно: ели успел пригнуть его к земле. И тут же над нами пропищала очередь таргонского пульсовика.
- А у нас – всё. Только я. А второго взвода вообще нет: в их окоп мина легла прямой наводкой. Из третьего: трое. Они ещё держатся, но, когда я мимо полз, велели передать, у них заряды на исходе…
Тут опять полыхнула, но уже подальше. И это подальше оказалось окопом третьего взвода. Это был конец.
- Боец! Слушай мою команду! Приказываю: во что бы то не стало, добраться до места нашей высадки. Вот держи – это гравимояк. Как только доберешься до места, сразу включай и жди. В течение трёх литов тебя подберёт флаер. Расскажешь нашим что произошло. Вопросы есть?
- Господин четверть амбирал, а как же вы? Я не могу! Я же должен… Я обязан выполнить долг! Как же клятва императору?..
- Отставить разговоры! Сейчас твой долг: выполнить мой приказ! Так что: исполнять!
- Есть, господин четверть амбирал! – И головастик уполз в темноту.
Да… Совсем зелёный. Ему наверное не исполнилось и полного дарла. Что ж: хоть одного я уберёг. Как и предписано уставом. Ведь мне как командиру подлежит заботится и оберегать личный состав… А вот наш император, да будет морана его обширна, видимо не является нашим командиром… Если ни кого не бережёт. Да и мурабака ему в подбрюшье. А у меня есть дела по важнее.
Не получая ответного огня с нашей стороны, таргоны осмелели и пошли в атаку. Ну что ж: пусть идут. Пусть. У меня есть чем их порадовать. Я подполз поближе к ящику с плазморами.
Голоса этих тварей становились всё слышней. Вот и первая уродливая голова нависла над моим укрытием.
Плазмор – это очень удачное изобретение наших яйцеголовых. У него очень большой радиус поражения. Но не это главное. Главное, что он обладает суммирующейся детонацией: берёшь два плазмора – умножай радиус действия на два. А если берёшь ящик… Ради чего всё это, подумал я и нажал кнопку…
…селектора:
- Слушаю, вас, господин мэр.
- Луиза, милочка моя, будь добра: вызови-ка ко мне директора дорожного департамента. Да, и ещё: пусть прихватит с собой финансовый отчёт за текущий квартал.
- Да, господин мэр.
Я достал сигару, и обрезав её кончик, закурил. Да-а… дела были из рук вон плохи. А ведь через два месяца – выборы. А я никак не могу свести концы с концами. Дефицит бюджета: сто восемнадцать миллионов. Сто восемнадцать! И чем его можно компенсировать, одному Богу известно. Я встал и стал нетерпеливо расхаживать взад-вперед по кабинету.
Цифра сто восемнадцать так и стояла перед глазами. Чёрт бы побрал этих дорожников! Перед самыми выборами такую свинью подложили…
- Господин мэр, - донеслось из селектора, - к вам господин Джонсон. Пускать?
- Да, Луиза.
В мой кабинет вошёл тучный и лысый директор дорожного департамента. Ну и рожа. Во брюхо то нарастил на казённых харчах: штаны лопаются. Я затушил сигару:
- Ну, что вы мне можете сказать хорошего, господин Джонсон? – Сесть я ему не предложил – постоит, ему полезно.
- Боюсь, что ничего, господин мэр. – Его свинячии глазки так и бегали.
- Оч-чень хорошо. Тогда что Вы скажете мне плохого? – Я никак не мог встретиться с его взглядом – тот так и бегал.
- Ну, почему же плохого? – Даже голос его был мне противен. – За последний отчётный период моим департаментом выполнен довольно большой объём работ. Вот графики. На них ясно видны позитивные тенденции. Нам удалось снизить отрицательную динамику инновационного портфеля. Отдельные индексы дали прирост на семь сотых процентов – и это хороший признак…
- Хороший? Семь сотых – хороший признак? – Я был в ярости. – Позитивные тенденции?! А дыру в бюджете чем мне прикажешь затыкать? Твоими тенденциями!!
Я был готов его удавить. Или выбросить в окно.
- Через два месяца – выборы! Ты это понимаешь или нет? Вы-бо-ры!! Что?? Что я буду говорить электорату? Или ты прикажешь мне в моей речи так прямо и заявить: извините меня люди добрые, мои идиоты советники, не смогли разумно распорядиться вашими деньгами!
Я схватил со стола его никчёмные графики и сжав в кулаке затряс перед его мерзкой рожей:
- Вот это я им покажу?! Это?!! Когда они меня спросят где их деньги, я по твоему должен буду это им показать? Ты! Ты, сукин сын, втянул меня в это дело! Именно ты клялся и божился, что строительство этого чёртового моста необходимо городу как воздух. Кто, как не ты, на всех заседаниях распинался о сказочных прибылях, которые нам сулят, если мы построим этот расчудесный мост?!
- Но… Общая ситуация на рынке… - Эта мразь ещё пыталась оправдываться. – Никто же не знал, что будет…
- Что будет? Ты хочешь меня убедить, что ты не знал? Ты, сукин сын, все прекрасно знал! Всё! А я – идиот, тебе поверил. – Ещё минута и я бы его придушил. – Убирайся к чёрту! Слышишь? Пошёл вон! Завтра же я поставлю вопрос о твоей отставке! Завтра же!
- Да, господин мэр. Как сочтёте нужным, господин мэр, - приговаривал этот жирный боров, пятясь своим задом к двери. – Всего доброго, господин мэр.
Он успел закрыть дверь раньше, чем в него попала запущенная мною папка с этими треклятыми графиками.
Я, уперевшись локтями в стол, обхватил ладонями голову. В течении следующих десяти минут я проклял всё, всё что можно было проклясть в этом проклятом мире. Но это не помогло. Я снова закурил сигару.
Это был крах. Полный крах моей карьеры. Одному Богу было известно, сколько сил я положил что бы сесть в это кресло. Сколько лет я лелеял свою мечту: мечту стать мэром. Я шёл по головам, наступал на горло противникам, не гнушался ударить в спину. И всё это – ради кресла мэра. Мне было нужно, необходимо продержатся до конца срока полномочий, а там! Там! Место в сенате! У меня всё было на мази. Всё… и тут этот поганый мост. Мост, прогрызший огромную дыру в бюджете. Мост, который стал надгробной плитой моей карьеры. Чёртов мост…
- Господин мэр, прикажете подать кофе? – Голос секретарши вернул меня обратно в реальность.
- Да, конечно. – Неужели уже обед? Я взглянул на часы…

продолжение на следующей странице

Подводная тюрьма. Голливуд верен себе как всегда. Сначала К-19, теперь это… Контрольный плевок в душу… я не смог ЭТО досмотреть. Не смог! Когда я смотрел К-19, ещё были какие-то возмущения, хотелось всё опротестовать… Смешно?.. Наверное. Но я в живую сталкивался с членами экипажа. Я общался с ними. Выпив, они любили завести свою старую пластинку. Но это – была ИХ ПЛАСТИНКА! Их! И ни чья иная! Они имели полное право плакаться в жилетку!.. да, имели… кто их сейчас помнит?..

Но этот бред! Подводная тюрьма… сколько мной прочитано книг из серии «военные мемуары»… а сколько документов с грифом «секретно»?.. моя фамилия – одна из весьма известных фамилий подводного флота её величества России… и отец мой не последний человек в третьей флотилии подводных лодок атомных северного флота… я многое знаю… и многое помню. И как приходили каждый год мятыми, и как один раз пришла одна как истребитель – как покрашенная серебрянкой. Нам пацанам было очень интересно посмотреть: ведь все прорезиненные черные, а эта – как в Видяево самолёты – серебристая. И как отец вернулся с похода седой как лунь. И две недели пил не просыхая, но ничего не рассказывал – потому что подписка… а потом прикрепил на парадную тужурку орден… и ещё один… и ещё… а я только по слухам мог догадываться что ему пришлось испытать там – под водой… а потом режим пал и можно было говорить во весь голос как ОНИ там тонули, сталкивались с янки и как по трое суток пытались всплыть… можно было говорить… но уже никому не было дела…

Я знаю очень много интересного. Может даже слишком много… Но… Когда-то я был молодым и зеленым. Когда-то я служил во вспомогательном флоте… я был третьим номером в аварийной партии. А потом и командиром первого дивизиона – дивизиона по борьбе за живучесть… Так легла карта - я не стал подводником… Я стал позором семьи. Надводник – как клеймо… Я сам так решил – буду надводником. Не потому что испугался как крыса в унитазе (выражение самих подводников) тонуть, но потому что решил что кто то должен же их спасать… И я стал классным надводником. Прошёл путь от дневального до капитана. Сам. Без связей и блата… Я тонул, горел, но умудрялся остаться в живых и вытащить кого то из огня… Как того мичмана, когда в девяносто шестом в сорок пятом полигоне будучи прикомандированным на ТЛ мы вылавливали эту чёртову опытную тактическую торпеду… а эта дура возьми да оживи и влепила в нас… Из тринадцати спаслись только те кто был в этот момент на верхнем – пятеро… или когда горели в девяносто седьмом… Ведь об этом ни одна сволочь в новостях не сказала. Ни одна…и наверное всё же не моя вина что мы горели… Да и подводники – антипод надводников. Всё же элита… совсем не мы.

Но почему мне так важно чужое мнение о них?.. Почему так сильно к сердцу всё мной принимается?.. И почему? Почему эта чёртова «Подводная тюрьма» довела меня до слёз? Ведь выпил я сегодня не так и много… Я чувствую себя не только оскорблённым но полностью втоптанным в грязь… Мне очень обидно…

Ильич, а ты молодец... Веришь нет, теперь при встрече с тобой у меня заранее приготовлено желание вставить тебе в репу... э-э-э... то есть угостить пивасом.

Илич, я был о тебе куда более низкого мнения.Уважаю.Продолжай.

Ильич, молодца, порадовал! Очень живо все представляется, когда читаешь! Глядишь, и однажды твои д невнички будут опубликованы!

Я сражен.... Просто убит... Наповал... Респект тебе, и в том же духе... Просто великолепно...

цыганщина с михалковским размахом - это пять!
гыыыы, видимо, мои оранжевые штаны послужили для кирпичной версии окраски морды лица

пиши, жопенгауэрррр!!!

продолжение.

Ещё один час был на исходе. В каюту вошёл Ганс:
- Дело – дрянь. Перебита главная магистраль. Так что цгб продуть не удастся.
- Понятно… Что там с седьмым, молчат?
- Молчат. Похоже их там с головой накрыло: через переговорную трубу уже вода идёт.
- Ганс, если ты не запустишь хотя бы один генератор, то на носовом пузыре нам всё равно не выбраться. Мы в час погружаемся на семь метров. Сейчас мы уже на ста двадцати. Так что давай делай хоть что-то. Или мы провалимся и нас раздавит. У тебя меньше двадцати часов.
- А что я могу? Что? Еханс, пойми: магистраль перебита наружная, это раз. Седьмой мы потеряли, а в нем подлаз к валу, это два. На такой глубине ни один из нас работать снаружи не сможет – это три. Это конец, Ёханс! Конец!
- Заткнись, скотина! У нас есть ещё время! У нас есть ещё воздух! И если ты перестанешь поднимать панику, то мы можем ещё бороться! Можем! А теперь иди! Иди и запусти мне генератор! Во что бы то ни стало!
- Есть, гер капитан! – Ганс исчез в люке.

Я достал из тумбочки бумажник. А из него фотографию свой Лизы и маленькой Дитрих. Потом из портсигара папиросу. Курить можно было свободно. Всё равно нас раздавит раньше чем закончится воздух. Чёрт! Можно и дальше разыгрывать из себя бравого капитана. Делать вид что всё в порядке. Что мы скоро пойдём на всплытие. Да только какой в этом смысл. Каких-то пара тройка лишних часов спокойствия – а потом почти моментальная смерть. Может сказать им правду? Пусть нажрутся на последок да перестреляют друг друга. Всё равно никто никогда ничего не узнает. Под нами километр атлантического океана. И эта железная могила для нас всех не выдаст наши тайны. Лиза. Моя милая Лиза, ты так ничего и не узнаешь. А моя Дитрих будет гордится своим папочкой – настоящим морским волком. Или не будет. Или их всех погребёт русскими бомбами. Нет, мы не выиграем эту войну. Не надо было её затевать фюреру. Две недели тщательных поисков. И вот наконец этот конвой. Как всё было хорошо в начале. Четыре транспорта, а ещё в запасе половина торпед. И ведь ушли… почти ушли от охотников. Всего одна бомба. Одна! И всё… конец. Я затушил окурок. Убрал обратно в бумажник фоторгафию. Достал пистолет…

- Отто, в рулях глубины пропала тяга. Похоже давление масла упало. Надо доложить капитану…

Раздался грохот…

…это рухнула западная башня. Дортальские пехотинцы устремились в образовавшийся пролом. Преградить им путь было некому. На стенах не осталось ни лучников, ни арбалетчиков. Да и из моей пехоты были лишь жалкие крохи.

- Арталан!
- Я здесь, мой принц!
- Приказываю тебе во что бы то ни стало, продержаться! Не дать этим презренным псам ворваться в замок! Бери всех! Всех, кто еще в силах держать оружие. И к стенам! Ты должен продержаться до моего возвращения.
- Да, мой принц! Но позволь тебя спросить: куда ты собрался?!
- Спасать корону!

У меня оставалось последнее средство спасти моё королевство. Самое последнее и самое страшное. Конечно я ещё мог бежать. Да, бежать… Но что потом? Стать изгоем, без роду и племени? Покрыть позором своё имя? Нет! Никогда!
У меня есть шанс и я им воспользуюсь! Пусть это будет мне дорого стоить, но я ни за что не отдам свою корону! Ни за что!
Я вбежал в тронный зал. Нажатием на секретный рычаг отодвинул трон и стал спускаться по темной лестнице в подземелье.
Надо было спешить: счет шёл на минуты. То, что я собирался сделать было поистине ужасным деянием. Мой наставник, чёрный маг Гобул, когда то говорил мне: «Лучше самому живым лечь в могилу, чем совершить это!». Но Гобул, закончив моё обучение, ушёл в Чёрную Башню. А его помощь так нужна мне в этот момент. Рассчитывать приходится только на это… святотатство.
В самом центре подземелья, у чёрного древнего колодца, про который говорили, что он ведёт в саму преисподнюю, я остановился. Достал из-за пояса священный жезл духа Кааэрта и стал чертит вокруг колодца пентаграмму. Символ абсолютной Нежизни очень древний и очень сложный в своём начертании. По преданию, сам Догораон запечатал этим знаком дверь в Великую Противоположность, когда победил Абсолютную Нежизнь в предначальной битве Противоположностей. И вот эту то дверь я и собирался открыть. Ведь в предании было сказано: кто откроет дверь, тот обретет право на вечность власти! И в этом же предании говорилось о нечеловеческой цене за эту самую вечную власть. Но что за именно цена, никто не знал…
Что ж, я готов заплатить за это всем, всем что у меня есть.

… ещё один глоток пива. Руки трясутся – похмелье… есть ли позитив в похмелье? Всё же есть. Оно отвлекает, оно мешает задуматься о том, для или из-за чего ты вчера пил… игры в прятки.
Прятаться можно по разному. Можно в один прекрасный момент спрятаться навсегда… но такой способ социально неприемлем. Тебя найдут, пожурят и отправят играть в другие игры. А можно прятаться посредством алкоголя. Это – приемлемо. Тихо и постепенно прятать себя бутылка за бутылкой, стакан за стаканом, рюмка за рюмкой… и однажды тебя уже никто не найдёт…
…игра в прятки… в прятки с самим собой. Очень увлекательная игра. Затягивающая. Динамичная. Ты отдался этой игре весь – весь, без остатка. И всё твоё существование подчинено этой игре. Или это игра подчинена твоему существованию?..
Ты сам и ищущий и сам прячущийся. Прячущийся… от боли, от страха, от мечты…Прячущийся от Той, которую хочешь отыскать…
…они всё таки встретились. Почему я всегда думал что у неё такие глаза? Большие, глубокие… Фантазия совпала с реальностью. Страшно. Мне так хотелось сказки. Я так хотел создать для себя маленькую фантазию в которой бы мне было хорошо, легко и свободно. Где не было бы Страха… этакое «Шоу Трумена». Всё просто, честно, И НЕ СТРАШНО!!!
…зачем я пошёл на эту встречу?!! Что я хотел? Что я искал?.. Ответа?.. Вопроса?.. Утвердиться в том, что вот там, в моей фантазии хорошо, а в реале всё так плохо?.. Или я устал? Просто устал… Одним резким движением разрубить этот чёртов гордеев узел. Что бы всё закончилось. ВСЁ! Что бы закончился этот невыносимый театр одного актёра – меня.
Ильич_78 – вечный циник, неисправимый пессимист, клоун… И очень большой трус. Ильич_78 со взглядом видавшего виды Дарвина. С каким мудрым тоном я читаю лекции молодняку о методах пикапа. Как я уверенным голосом утверждаю что бояться- значит проигрывать. Доказываю, что надо искать и надеяться. Ильич_78 – сильный, уверенный, мудрый. Это для молодых пацанов, достающих меня просьбами о помощи, советах… Как там в уставе? Командир должен быть личным примером. И видя мою уверенность, они верят моим словам… и находя, знакомятся, обретают…
Ильич_78 внимательный, нежный, заботливый… Это для девчонок. Секс как утешение… Пусть с ней я буду всего лишь одну ночь, но за эту ночь я научу её верить, что вокруг не только козлы и подонки. Но есть и вот такие – нежные, ласковые…
Но никто не видел меня слабым, уставшим, не верящим… Когда хочется кричать от боли… Когда накрывает такая невыносимая тоска … Когда появляются слёзы.
…её глаза… В них хочется нырнуть и плыть, плыть, покуда хватает сил – до самого горизонта… Я нырнул в эти глаза… и камнем пошёл на дно… Страх. Страх отнял силы, отнял веру, отнял будущее…
Страх поймал меня на прицел уже слишком давно. …жить в страхе… жить страхом… Жизнь – это страх… Я устал. Устал так жить.
…мастерство соблазнения. Я достиг больших высот в этом мастерстве. Познакомиться, провести день вместе. Устроить сказочную романтику… И исчезнуть не доведя всё это до логического завершения – постели. Потому что я всё равно не смогу быть с ней рядом. Из-за страха. Страха быть брошенным. И я исчезаю, исчезаю не занявшись с ней сексом. Малое, но всё же утешение – моральное…
Я давно разучился верить. Верить словам, верить делам. Я всегда ищу скрытые мотивы. Для чего она так себя ведет? Почему она сказала именно это, а не другое? Почему? Что кроется за всем этим? …паранойя…
Зачем я сделал то что я сделал? Зачем я показал ей СЕБЯ? Не на столько я был и пьян, что бы не контролировать своё поведение. Но я почему-то это сделал. …опять страх? Мне так захотелось быть с ней, быть с ней всегда. Я ИСПУГАЛСЯ. И сделал то , что сделал. ОТКРЫЛСЯ. И теперь уж точно я никогда её больше не увижу. Я снова спрятался… Я не поверил ей. Я очень хотел поверить, но не смог…
…ещё одно пиво… сигарета погасла… опять что то с сердцем, видимо от пьянства. Где-то у меня был карвалол…

***

Я знаю: ты сгоришь.
Сгоришь в огне любви…
Осиротевший мир погибнет без мечты.
И боги никогда
Не будут больше петь,
Что ты всегда была
Прекраснее чем смерть…

Я знаю: буде страх.
Страх, льющийся за край:
Жизнь превратится в смерть,
Смерть превратится в рай.
И будут умирать с улыбкой на лице
Все те, кто никогда ещё не изменял себе…

Я знаю: будет так.
Так говорят мне сны.
В снах видно лица всех
Взошедших на костры.
В снах ночь получит власть
И вызовет на бой.
Но ты покинешь этот мир
С последнею звездой…

***

Никому не говори что устала без любви.
Никому не признавайся что одна.
Улыбайся и шути: делай вид что любишь жизнь –
Пусть завидуют при взгляде на тебя.

Никому не говори что вокруг одни враги.
Никому и никогда не доверяй.
Будь приветлива всегда, будь учтива и добра,
Но к себе ты никого не подпускай.

Никому не говори что боишься видеть сны.
Никому их никогда не раскрывай.
Всё что было – то прошло. И не надо лишних слов:
Позабудь и никогда не вспоминай.

В твоей сказке про любовь было всё наоборот:
Твоя сказка получилась ни о чём…
Круг замкнулся… Ну и пусть. Пусть в душе ночует грусть.
Просто помни что любовь тебя найдёт.

***

Посмотрите на неё:
До чего же молода!
Но у ней уже дитё
И она – уже вдова…

Милый в армию ушёл –
В прикуп выпала война.
В ней он Бога приобрёл.
Ей же, видно, – не судьба.

Посмотрите на неё:
Вот она уже одна –
Похоронено дитё…
Похоронена мечта.

Жизнь закончила своё бег.
Разомкнулся узкий круг:
Без него ей смысла нет…
Без него ей тяжек путь…

…завтра будет тёплый и ласковый дождь.

***

Закрытая ванная. В ванне вода.
Опасная бритва. Взгляд в никуда.
Всепоглощающий страх и чувство стыда.
В доме нет матери. И нет отца.
А значит ты пройдёшь до конца
По длинной дороге в долину вечного сна.

Сжигая свои корабли и мосты.
Воздушные замки, из песка дворцы –
Ты уносишь с собою
Свой стыд и осколки мечты.
Никто не узнает теперь никогда:
В чём причина и чья вина.
Ни дьявол, ни бог отныне тебе не судья.

Ничего не осталось: только пепел в груди –
Стыд и ненависть всё сожгли.
Ласковый голос шепчет тебе: «Приди!»
Последний шаг – взмах руки.
Вскрик от боли, тепло воды…
Тает солнечный свет где-то вдали…

Плач, девочка. Плач!
Слёзы очистят тебя и спасут твою душу.
Верь! Милая, верь.
Там куда ты уйдёшь, тебе будет лучше…

***

И пока решали: что к чему, да как -
Время выставило счёт за терпение.
Просто видимо такая карма была:
Вырождаются перерождения...

А надежда - что? Только в памяти.
И оградка вся покасилася...
ЭХ! Весной бы придти - посадить цветы...
Да уж больно Боль - нестерпимая!

Может быть сейчас? Или же потом?
Да чего гадать?!! Всё испробовано!!
И куда не глянь: всё давным-давно
Или пропито, или продано...

И всегда не там, и всегда не то.
То ли прятаться, толь искать себя.
Карусель вещей... Круговерть времён...
Где же тень теперь - раскрасавица?!!

Ну а дальше что? Дальше - как всегда...
Уж найдутся в жюри то присяжные!
Оправдают всё, оправдаются!!
Ведь одним же миром все мазаны...

И замкнётся круг - новый оборот!
Позабудь про стыд, да наплюй на срам!
Карусель быстрей - веселей народ!
Поджигай запал! Будем рушить храм!!!

***

Ты мне звонишь поговорить
И просишь, чтоб я не молчал…
Ну как, тебе, мне объяснить,
Что твоего звонка не ждал.
И что чужие мы давно
И между нами пустота:
Ведь всё давным-давно прошло
И не вернётся никогда.

Ты мне звонишь поговорить,
А я опять ищу причину:
Как будто очень занят был
И ещё долго занят буду.
И что надежды никакой
Вернуться в прошлое пытаться.
Ты стала мне совсем чужой
И нам нет повода общаться.

Ты мне звонишь поговорить,
Пытаясь, всё же разобраться:
Что ещё надо для двоих
Чтоб никогда не расставаться…
Но я уверен, что теперь,
Когда открыта мне вся правда –
Простить смогу, поверить нет!
И даже не хочу пытаться.

Ты мне звонишь поговорить.
Сквозь слёзы – детская обида.
Да я давно тебя простил!
А разве у меня был выбор?
И это видимо судьба,
Другого объясненья нету.
Сегодня ты опять одна?..
Ну жди меня – сейчас приеду…

***

Мы с ней давно встречаемся.
На старом мосту Троицком.
Фонари в воде отражаются.
А мне хочется что-то новое.
Те же жесты и взгляды.
Те же опять разговоры.
Может пришло время покаяться
И попросить свободы?

Всё как всегда по старому и нет ничего нового:
Я ищу вечное, а нахожу вздорное…
Сколько цветов подарено, сколько стихов прочитано.
Нам бы быть просто друзьями – чтоб ничего личного…

Мне заглянуть бы в её глаза…
Да только я это не сделаю.
Слёзы её, как реки вода,
А река эта вечная.
Я опять обо всём промолчал:
Сказать не хватило сил.
Я её как всегда целовал
И о прощенье просил.

В очередное свидание,
На троицком мосту старом,
Я ей скажу – до свидания,
Мы с тобой всё же не пара.
Ведь время проходит бес толку
И ничего не меняется.
Конечно же: слюбится – стерпится.
Но такое мне вовсе не нравится.

Будет у нас всё по старому и нет ничего нового:
Я буду искать вечное, а находить вздорное…
Будут цветы подарены, будут стихи прочитаны.
Но мы станем просто друзьями – и ничего личного…

***

Комната – тюрьма и свет луны в окно.
Но мешают спать мысли об одном:
Он уже с другой, и ты теперь одна…
Кто же виноват? Бог или судьба?

Ты выбрала своё путь, выбрала сама.
И нельзя свернуть, и уйти назад.
Открытое окно, под ногой карниз:
Всего лишь один шаг - в след за стаей птиц…

Может быть потом, он осознает всё,
Но его простить не смогут всё равно.
И свершиться месть – наказан будет он…
Только вот тебе уже – будет всё равно.

И гордость твоя, ночною порой,
Зажжётся во тьме поминальной свечой.
Кто сможет тогда тебя осудить
За то, что был выход только один…

***

Маленький глупый котёнок
На мокром асфальте, в грязи.
Он знает уже что мир жесток
Так же как я или ты…

Маленький глупый котёнок
С рваным ухом, в крови.
Он ненавидит тех кто сильней
Так же как я или ты…

Маленький глупый котёнок
Боящийся темноты.
Он очень боится тех кто придёт
Так же как я или ты…

Маленький глупый котёнок
Не знавший тепла и любви.
Он не верит тем кто всем лжёт
Так же как я или ты…

Маленький глупый котёнок
Мне жалко тебя, но пойми:
Всё что я могу тебе сделать –
Это тебя утопить…

***

Совесть топить в вине
И чувствовать, как умирает мечта.
Видеть тоску в себе
И думать что всё было зря.
Бить кулаком себя в грудь.
Давиться солёной слезой.
Брать на себя всю вину
И каяться перед собой.
Уметь досылать патрон.
Учится взводить курок.
Не думать что всё это – сон.
И на ощупь искать висок.
Огласить себе приговор.
За всё себя наказать.
Навсегда погасить свой огонь.
И одной лишь душою стать.

Солнце уронило слезу.
Облаком утёрло глаза.
Былую любовь не вернуть…
Но жить без мечты – нельзя…

***

Последний дождь. Первый снег.
Время прошло и надежды нет
Осталась тоска, но она меняет свой цвет…

Как же мне быть с тобой?
Если вдруг, ты стала чужой.
Я долго бродил во мгле, но всё же прозрел…

К чему разговоров пустые слова,
Если у нас так сложилась судьба?
Я стал не нужен тебе, но ты – мне нужна…

Последний телефонный звонок
Расставит все точки над и:
Ты скажешь – прощай, я отвечу – прости…
Далёких звёзд свет в ночи
Ещё не раз на моём пути
Напомнит мне о муках любви…

Последний снег. Первый дождь.
Время прошло, но тебя не вернёшь.
Но до сих пор я вижу тебя во снах…

Как заставить поверить себя,
В то что ты мне была не нужна.
И вместо любви между нами была лишь игра…

Холодные ночи. Одинокие дни.
Никому не расскажут они,
Как сходят сума от безысходной тоски…

Последний телефонный звонок
Расставил все точки над и:
Ты сказала – прощай, я ответил – прости…

Далёких звёзд свет в ночи
Ещё не раз на моём пути
Напомнит мне о муках любви…

***

Был любим и был счастливым.
Был желанным – был всесильным.
Ясным днём последним летом
Был восторженным поэтом.
Был забыт – и был обижен.
Предан был – и был унижен.
Ясным днём, последним летом
Был отверженным поэтом.

Тенью был и был следами.
Камнем был и был дождями.
Ясным днём, последним летом
Был непонятым поэтом.
Был письмом. Был телефоном.
Был душой и был спасённым.
Ясным днём, последним летом
Всё закончилось на этом.

***

Одиночество позабытое
Отыскалось вдруг негаданно:
На души моей пепелище
Лап своих следы понаставило.
Злой обидою в сердце впилося,
Безысходностью к венам тянется.
Одиночество, ты ж моё милое!
Что ж ты так со мной – не по правилам?
Мы друзья с тобой – стародавние
(Вместе – так давно, что не помнится)
Просто как то раз подвернулся шанс:
Я рискнул им воспользоваться!

Ну а вот теперь – трудно разобрать:
Где был сон, где явь, где был трезв, где – пьян.
С кем теперь она? Что теперь со мной?
Ох, тяжёл мой рок – ненасытна боль…

Одиночество моё злобное
Не простит никак мне предательства.
По ночам меня бьёт бессонницей.
По утрам – добивает раскаяньем.
И теперь не жизнь – просто пьяный бред:
Как в тумане все дни проносятся.
Одиночество моё мне строгает крест.
Не дождется никак – всё торопится…

***

Завтра – новый день новой жизни.
Завтра будет всё так как надо.
И ошибок непоправимых
Больше совершить не удастся.
Завтра мы пойдём по дороге,
Оставляя в прошлом все беды.
Мы с тобой забудем плохое.
Мы с тобой добьёмся победы.
Будет наше небо в алмазах.
Будет счастье литься рекою.
Ничего бояться не надо –
Мы с тобой пойдём за мечтою.

Завтра – первый день новой жизни.
К прошлому не будет возврата.
Будут только светлые мысли.
Будет только чистая правда.
Мы с тобой научимся верить.
Жизнь подарит нам свои краски.
Рисовать с тобой ими будем
Наши сокровенные сказки.

Завтра – первый день новой жизни.
Только ты уже не проснёшься:
Ты ещё с утра так решила –
Навсегда останешься в прошлом.
Завтра будет всё как и прежде.
Завтра будут слёзы и горе.
Но уже не будет надежды
В жизни исковерканной болью.

***

Мы прячем глаза, говорим в пол голоса.
С тобой мы чужие и мы ищем повода.
Мы знаем что было и знаем что будет.
Нет смысла скрываться – мы больше не любим.

Зачем нам с тобой искать компромиссы?
Ведь мы оба знаем – финал уже близок.
Так получилось, что мы просто устали.
Нет больше чувств – мы их растеряли.

Я ведь не первый и ты не последняя.
Могла быть надежда, но есть лишь терпение.
Кто сможет сказать запретное слово?
Кто решится нарушить свою часть договора?

У меня нет сил, у тебя – желания
Огласить приговор, зачитать наказание.
Я не смогу, да и ты не сумеешь -
Стать палачом – навсегда закрыть двери.

Мы стали лишними в нашей постели.
Мы искали выход, но найти не сумели.
Всё то, что хотели, мы не получили.
Мы себя обманули, мы себя – приучили.

Мы так давно знаем друг друга.
И пускай не любовь, но практически дружба.
И мы точно знаем, что будет завтра.
Может нет у нас чувств, но есть постоянство.

Мы с тобой не умеем воевать с одиночеством
(привыкли совместно спасаться от холода).
И кроме дружбы другого нет чувства,
Но пока мы вдвоём – может что то получится.

Мы прячем глаза, говорим в пол голоса.
Ведь так не привычно обходиться без повода.
Мы больше не знаем, что с нами будет.
Мы скоро привыкнем… Верить что – любим.

Ещё один день весны

…идентичный натуральному. Ароматизатор – идентичный натуральному… Хорошо, что хоть спирт в этой бурде – натуральный. Господи – ну что за дрянь я пью?.. Сплошные заменители. Сплошь и рядом. Суррогаты.
Да, телевизор никогда не заменит газету, так же, как зажигалка никогда не заменит спички. Ибо зажигалкой очень неудобно ковыряться в зубах… Верно подмечено. Неудобно… А вот смотреть по мозгососу клуб кинопутешественников , вместо того что бы самому куда то податься – удобно… Звякнуть знакомому на трубу и спросить как дела, вместо живой встречи – тоже, очень удобно… Заменители… Идентичные…
То куда то бежишь сломя голову, торопишься, боишься не успеть – не на что не хватает времени! А когда оно появляется – убиваешь его самым жесточайшим способом… А потом сам и удивляешься: а куда время то делось?.. Да… у времени нет заменителя, натурального идентичному.
И ведь весна во всю! Весна. Хорошо, тепло. Вот уже почти неделю плюс пять. А я тут кисну. И вот сегодня? Сегодня то? Ну ведь целый день свободен. Совершенно свободен. Так что же я дома то торчу с этим дурацким, поганым коктейлем? Надо идти на улицу! Во как солнце в окно светит – аж слепит.
Надо с Анькой встретится. Всю же пятницу трезвонила. Хорошо, хоть Алка ничего не заподозрила. А то бы… Хоть одно хорошо, она до вторника в Москве. А я?.. А я погуляю. Экий я молодец. Экое политически зрелое решение!
Так! Блин! В шкафу – ни черта лёгкого… Шинель, плащ-пальто, просто пальто, спецпошив, канадка… Мдя… Что ж. Будем считать это хорошим поводом для прогулки. Вперёд – покупать ветровку!
Нет, что не говори, а всё же весна – это хорошо! Рулез! Блин, плюс семь – зашибись! А я как дурак в зимней куртке… Ща! Ща се обнову замоклачем!
Не! Ну хорошо! Солнышко светит, воробьи чирикают, всё почти растаяло. Воздух даже как то посвежее стал. О, вот и магазинчик, как раз для меня…
…ну, так они всех покупателей парят. Чёрт с ним, может этот большеглазый милый пупсик была права – мне идёт…
Ха, всего то первый час дня. Времени завались. Так, если сейчас на маршрутку, а там дворами… Ха, трубу забыл… А-а… Буду без предупреждения. Сколько я её уже не видел? Да, почитай, с февраля. Ну, да ладненько, не так уж и давно. Авось ещё помнит!..
- Добрый день! А Аня дома?
- А, вы?.. Ах да, конечно… А мы хотели тебе завтра звонить. У нас на вторник крематорий заказан…
- Простите, Людмила Анатольевна, что заказан?
- А ты разве… Ну, да… Ты же не знаешь… Анечки больше нет. Она в пятницу… отравилась… Она весь день кому то звонила, а мы с мужем в мариинку вечером ушли… А вернулись… А она уже… уже позно было… Понимаешь – поздно…
- Андрей Александрович!!! Саныч!!! Скорую давай скорее!!! Кажись с сердцем что то… Людмила Анатольевна!!! Что??? Что с вами?!!

НЕПРАВИЛЬНАЯ СКАЗКА

(Посвящается Ankhen)


- Деда! Деда – сказку! Расскажи сказку!
- Сказку тебе рассказать? А ты перед сном зубы почистила?
- Почистила, почистила! Ну расскажи сказку.
- Ну, хорошо, слушай.

В одном далёком далёком северном городе стояла цветочная оранжерея. Она была сделана из прозрачного стекла, что бы лучи солнца, так редко и не на долго показывающегося на небе, могли дарить свет цветам.

В оранжерее росли самые разные цветы: и хризантемы, и гладиолусы, и тюльпаны, но больше всего в ней было роз. Розы тоже были разные: красные, белые, желтые. И росла в этой оранжерее одна маленькая, но самая красивая роза. Она была столь прекрасна, что все остальные цветы то и дело восхищались её сказочной красотой. Конечно же цветы и своей красотой постоянной восхищались, ведь в оранжерее было очень скучно и единственное занятие для них было обсуждение своих и чужих достоинств.

Но нашей маленькой розе было совсем не интересно такое занятие. Ей очень хотелось узнать: что же ждёт цветы там – за дверью. Ведь каждый день садовники собирали большие букеты разных цветов и куда то их уносили. Но куда – никто не знал. Совсем немного об этом знал старый мудрый фикус, который жил в большой кадушке. Он был очень стар и уже очень давно жил в оранжерее.

Маленькая роза часто просила его рассказать о его жизни там – за дверью. И фикус в который раз пересказывал её свою историю. Историю о том, что там, за дверью, огромный-огромный мир. В нем много людей, много солнечного света. И что люди очень любят цветы. Любят наслаждаться их красотой. Он говорил о том, что цветы созданы для людей, что без цветов те не могут прожить и дня…

Маленькая роза слушала старого фикуса и представляла себя огромное, бесконечное поле цветов по которому гуляют люди и наслаждаются красотой цветов. Она каждый день с нетерпением ждала когда же, ну когда же садовники возьмут с собой и её. Ведь она уже выросла, она стала самой прекрасной розой, и как же люди могут обойтись без неё? Ведь им так нужна красота…

И вот настал день, когда пришли садовники забрать с собой цветы. Они набрали большие букеты и в один из них попала наша маленькая прекрасная роза. Они отправили её в какой-то дом с большими прозрачными стенами, как в оранжерее и поставили в пластиковую вазу наполненную водой.

«Вот он! Вот он – величайший день моей жизни» - думала маленькая роза. Ей не верилось, что наконец-то она подарит свою красоту людям…

- Мне бы розу. Какие у вас попышнее? Вон что-нибудь из тех: за сто двадцать которые…

«Меня! Выберите меня! Ну пожалуйста!» - кричала маленькая роза не зная, что люди не понимают язык цветов. Но вот продавщица выбрала для покупателя три розы, среди которых оказалась и наша.

- Вот, пожалуйста – выбирайте.
- Пожалуй вот эту – ну очень красивая…

Маленькую розу завернули в серебристую упаковку, перевязали бантиком и отдали покупателю…

- Это – что? Роза? Ты мне розу принёс? Да я их ненавижу! У меня от них голова болеть начинает! Я люблю тюльпаны! Тюльпаны! А ты эту дрянь приволок. Какой же ты дурак. Всё, я иду домой!..
- Ну, солнышко! Ну милая! Ну я же не специально! Я исправлю!…

Шаги удалялись… Голоса затихали… А снежный огонь своим холодом отбирал у маленькой розы жизнь… С каждым мгновением… маленькая роза лежала на снегу и сгорая от холода пыталась понять: за что??? Почему всё вот так? Ведь должно же было быть по другому… Почему её заставили умереть, так и не подарив свою красоту этому миру?

- Всё, сказка закончилась, малыш, давай-ка спать.
- А дальше? Деда, что же дальше?
- Все. Это конец.
- А где же добрая волшебница?
- Какая волшебница?
- Которая найдёт розу и превратит её в прекрасную принцессу?
- В этой сказке нет ни добрых волшебниц, ни прекрасных принцесс.
- Но так не бывает! Так не правильно. Это неправильная сказка! Она мне не нравится!
- Другой сказки у меня нет. Так что давай-ка уже закрывай глазки и пусть тебе приснится правильная сказка. Пусть в твоей сказке всё будет по другому. Будет первая и единственная любовь на всю жизнь. И не будет ни обмана, ни предательства. Пусть в твоей сказке будет только счастье – счастье вечной любви…

О как...красиво...действительно творчество.

Не обошлось без косвенного влияния Бредбери и мога быть Л.Кудрявцева

"...Он был очень старым, этот продавец снов. Никто в городе уже не помнил, когда он появился. В то, что он продает настоящие сны никто уже и не верил.

- Как же можно продать сон? Это же вам не авторучка, не килограмм картошки и даже не велосипед, в конце концов! - ворчали старики.

А продавец улыбаясь в густые усы распахивал двери магазина каждое утро, садился на трехногий табурет и начинал выстругивать что-нибудь из какой-нибудь дощечки.

Первыми прибегали мальчишки, из средних классов, к полудню, когда в школе большая перемена, а если выходные, то и раньше.

- Дядь, а дядь - а дай сон пощупать, может он у тебя бракованный. - они много шумели, и никогда ничего не покупали. Но Продавец любил именно их больше всего, и даже иногда давал какой-нибудь сон из залежалых просто так. Детям приятно, думал он, улыбаясь в усы.

Иногда заходил дворник - тогда Продавец вытаскивал из пыльного угла шахматы и они пили чай. Играли они оба плохо, но так сосредоточенно, что обоим нравилось. Еще они пили чай, иногда с медом, иногда с вареньем. Варенье варила бабушка дворника, она добавляла в него фальшивую радость воскресного утра и искреннюю встречи друзей, от этого вкус был терпким и жгло небо. Смотреть как дворник с продавцом играют в шахматы обычно приходил газетчик с угла. Он здоровался кивком, доставал из дальнего угла стул и долго смотрел на доску. Когда заканчивалась последняя партия он вынимал из дипломата большой кусок халвы и троица молча пила чай с халвой, потом все расходились, а Продавец, покуривая трубку, усаживался на пороге магазина. Мимо ходят люди, кто-нибудь да должен заходить, думал он.

Почти кажду среду заявлялась парочка - эти долго хихикали над разноцветными обложками. Потом выбирали одну и расплачивались, держась за новенькие купюры четырьмя пальцами, в две руки. Их будто что-то слепило вместе, думал Продавец, хотя не думаю что это им особенно нравится, им вообще ничего не нравится, просто они пока это не знают. Он заворачивал сон в мягкую шуршащую бумагу с отпечатанными звездами, открывал кассу, которая звонко вздрагивала, как колокольчик, опускал бумажку внутрь пластикового лотка и бережно передавал сон в четыре нетерпеливые руки. Потом пара уходила. Быстро, как люди, которые ценят процесс покупки больше чем саму вещь.

От них Продавцу всегда становилось тоскливо - он затаскивал табурет в центр магазина и долго вкручивал новые лампочки взамен старых. Потом он заворачивал старые в салфетки и относил на помойку. Там он складывал лампочки горкой, закуривал трубку и медленным шагом уходил назад в магазин. Там он протирал сны и уже тогда снова садился за порог.

Иногда заходил тот студент - Продавец не знал его имени. Он всегда мялся и долго рассматривал витрины, делая вид будто просто зашел от нечего делать. Для него Продавец вытаскивал из-под прилавка припасенный обычно за неделю сон. Эти сны были очень красивыми - с перламутровыми пуговицами и серыми хлястиками, иногда они переливались, иногда антрацивото подмигивали и укутывали темнотой.

Потом со студентом можно было поговорить - об искусстве или о политике. Разговор все равно получался чересчур путанным и интересным, чтобы понять о чем идет речь. Домой студент уходил уже к закрытию магазина, в такие дни Продавец переворачивал картонную табличку, с одной стороны которой было написано "Закрыто", а с другой - "Открыто", с особым сожалением. Тогда приходилось напоминать себе, что будет следующая неделя. Ключ проворачивался в замке.

Домой Продавец шел обычно вдоль набережной, одинокие стволы каштанов тыкались в небо, повторяю рисунком аллею фонарных столбов. Продавец пинал ногами каштаны, луна наблюдала за этим, кисло кривясь в глади воды.

Где-то там спали самые счастливые люди, которым удалось купить самый красивый сон. Это было хорошо, и об этом приятно было думать шагая вдоль набережной, заходя в подъезд и отпирая дверь.

Продавец умывался холодной водой и разбирал кровать. И уже засыпая, проваливаясь в какую-то серую муть, без снов, он улыбался и кутался в теплое одеяло."

Ильич №78, у Вас талант!
Но про траву сказано в точку...