Мы не хотим плодить нищету

Зачем нам дети? Только сразу договоримся — не сюсюкать. Потому что если бы мы на самом деле любили детей и ощущали в них потребность, то коэффициент рождаемости в России был бы не 1,3 ребенка на одну женщину, как сейчас, а выше. Детей у нас заводят, извините, реже чем собак. Однако все-таки заводят. Интересно, почему?

Одну из причин я бы назвал так: ребенок — это «пилюля наоборот». То есть женщина решается на роды для оптимизации собственного организма, потому что если этого не сделать, возможны нежелательные физиологические последствия.

Женщины, конечно, скажут: что за ерунда, какая оптимизация! После родов и фигуру теряют, и вообще это риск. Риск, не спорю, особенно у нас. У меня жену в гинекологии из-за пустякового кровотечения едва не угробили, а в другой раз таки добились своего: ребенка, сына, убили — уронили в роддоме на пол. Так что ж делать, может, на том и остановимся, не будем рисковать?

Одна моя знакомая восемнадцать лет назад уехала в Париж. Французская спецшкола с отличием, журфак МГУ, умна, красива, раскованна, бесподобно остра на язык. Идеал свободной европейской женщины. Когда она разводилась со своим первым французским мужем, то одной обуви увезла… 300 пар. Представьте, сколько мужиков может свести с ума красивая женщина при такой экипировке? Да пол-Европы! А теперь спросите, сколько у моей знакомой детей? Правильно, один ребенок. Причем завела она его ещё в Москве, будучи замужем за советским инженером. А ведь нет женщин в русских селениях, которые не мечтали бы о возможностях, какие выпали на долю этой моей приятельницы. Мне же, по меньшей мере, нерациональным кажется использование столь мощного потенциала таким вот образом. Не по-хозяйски как-то.

Разумеется, я ошибся, привел неудачный пример. Большинство наших женщин скромны, напрочь лишены эгоизма и весь свой редкий досуг посвящают заботам о благополучии собственных, пусть не рожденных пока детей.

«МЫ НЕ ХОТИМ ПЛОДИТЬ НИЩЕТУ!» — звучит над просторами нашей необъятной Родины уже без малого сто лет. Какая забота о грядущих поколениях, какая высокая социальная ответственность заключена в этих словах! Никакая война с ними не сравнится, с этими словами, никакая бомба. Могилой веет от этих слов.

Уже пятнадцать лет население России уменьшается ежегодно в среднем на 700 тысяч. Поскольку представители некоторых, главным образом мусульманских народов, дают прирост, то для славянских племен (а вымирают прежде всего славяне) картина выглядит ещё мрачнее. Сравнимые потери несла только гитлеровская Германия, воюя со всем миром. Мы-то с кем воюем? Сражаться с нами давно не нужно. Только законченным глупцам придет в голову метать в нас пули и гранаты, и последние из них, судя по всему, жили в свободной Ичкерии. Зачем такие страсти, когда всё, что требуется, мы делаем с собой сами и надо лишь дождаться нашего «естественного» исчезновения? По прогнозам, которые мы пока опережаем, следующее столетие для славян, для русских — последнее.

Милую статейку прочитал недавно в американской информационной ленте, распространяемой на русском языке: преступления против личности и уличная преступность в США в последние годы резко сократились. Почему? Потому что страну догнал демографический «отлив», вызванный разрешением абортов: на улицы не вышли подростки из неблагополучных семей, то есть те, кого не родили, «правильно спланировав» (уменьшив) количество детей. Нет человека — нет проблемы. Ну конечно, мы как-то забыли! Так Сталин говорил (это я поясняю тем, кто знает, кто такой Сталин).

Американцы хорошие, вы ошиблись. Просто они прагматичные и искренне не понимают нас: зачем пытаться сохранять именно русских, украинцев, белорусов или какой-то другой этнос, когда надо сохранять добропорядочных граждан — тех, кто платит налоги и не нарушает закон? «Лучше меньше, да лучше!» (это уже Ленин говорил, если помните).

Пока есть Китай, не только России, но и миру не грозит демографическая катастрофа, и с американской точки зрения проблем нет: приоткройте двери на восток, на юг — и завтра проснетесь в процветающей стране, по крайней мере, статистическую отчетность приведете в порядок.

Не поймите меня так, что источником геополитических проблем я хочу объявить женщин, отказывающихся рожать, или, того хуже, призвать женщин решать эти проблемы. Это и без меня сделают да, кстати, уже делают, если вспомнить о введении в России налога на бездетность — подлинного образца государственного «мЫшления» и глубины видения вопроса отечественными законодателями.

Я только пытаюсь выяснить, зачем нам дети. Нам, а не государству, которому вообще-то это не очень нужно, потому что свою единственную серьезную демографическую проблему — восполнения трудовых ресурсов — чиновники легко решат (и решают) без нашего участия. Чтобы понять, вернемся ещё раз к формуле, которую мы так привычно используем и в которой, как игла в яйце, заключена сегодня жизнь и смерть будущих поколений: «Мы не хотим плодить нищету».
На «жигулях» за «мерседесом»

Что же это за «нищета», которая, по версии большинства, оправдывает убийство детей при планировании семейной численности?

Разобраться в определениях поможет маленький тест. Я его использую, когда хочу показать, что ценностные установки того типа цивилизации, к которой мы принадлежим, вещь отнюдь не абстрактная, не академическая, а такая, которая определяет самые что ни на есть простые житейские дела. Сложность в том и состоит, что эти ценностные установки, то есть базовые понятия, что такое «хорошо» и что такое «плохо», очень глубоко заложены в нас. Настолько глубоко, что мы не замечаем, как они руководят нами: людям просто кажется неестественным, ненормальным поступать иначе, чем принято.

Итак, представьте, что вы встретили на своем пути человека, которого полюбили всем сердцем, всей душой. Полюбили так, что решаетесь образовать с этим человеком брачный (или внебрачный, если вам так больше нравится) союз, то есть нашли свою «вторую половинку», вы просто купаетесь в любви. И вдруг посреди этого счастья вы выигрываете в лотерею сто тысяч евро. Согласитесь, теперь вам должно быть совсем хорошо, не так ли?

А теперь, внимание, вопрос теста: как вы потратите эти деньги? Назовите три главных пункта. После чего назовите ещё два и, если вас это дело увлекло, следующие пять. После чего скажите, на каком месте в вашем списке оказались дети (которых вы планируете завести с любимым человеком)? И вообще попали ли в число важнейших будущих приобретений траты, связанные с детьми?

Как несложно догадаться, получившийся перечень, скорее всего, будет представлять собой рубрикатор журналов «Cosmopolitan», «Men’s Health» или любого другого издания, рассказывающего о «красивой жизни». Детишки там если и попадаются, то в качестве необременительного, «приличного» с количественной точки зрения привеска и всегда на последних местах.

А ведь в тесте нарисована идеальная картина, когда все радости жизни даны полной чашей, когда материальных препятствий для успешного семейного предприятия нет. «Да разве сто тысяч это деньги?» — наверняка скажет кто-то из максималистки настроенных читателей и тем только подтвердит, что дело не в деньгах и не в их количестве.

Что же такое «нищета»? Это, прежде всего, экономическая категория. То есть, подчеркну, не духовная, не религиозная. А экономика, как известно, доверяет цифрам.

Так вот, статистика обнаруживает поразительную вещь: количество детей не зависит от материального достатка семьи и достатком не определяется. В это невозможно поверить нам, уже вкусившим сладость жизни в обществе потребления. Но это действительно так: «нищета», то есть невозможность якобы обеспечить своим детям подобающий в обществе потребительский уровень — не более чем надуманная причина. И по этой мнимой причине мы лишаем своих детей жизни.

Наравне с русскими так называемый «русский крест» (превышение смертности над рождаемостью) несут все материально благополучные страны Европы. В Германии, Италии, Швеции, Франции, во всех европейских государствах с высоким уровнем жизни титульные нации сокращаются так же, как в России, только немного медленнее за счет более высокой продолжительности жизни. Уж этим-то господам на что жаловаться, чего желать? Целенаправленную пронаталистскую, то есть стимулирующую появление двух и более детей, политику в Европе проводят уже не одно десятилетие, однако кардинальных изменений нет.

Может, такова общая тенденция развития человечества? Некая демографическая энтропия, неизбежная на высших ступенях цивилизационной лестницы, и мы должны гордиться своей «голубой» кровью, тем, что вырождаемся?

Увы, и это не причина, потому что альтернатива благородному вымиранию есть, вскользь я о ней уже упомянул: в странах мусульманского мира из года в год наблюдается стабильный трехпроцентный прирост населения. Причем и в Кувейте, где при рождении гражданина на его имя открывается банковский счет на шестизначную сумму, и в Афганистане, где месячный заработок большинства жителей не превышает нескольких долларов, — те же самые три процента роста.

Демографы и статистики хором твердят, что уровень рождаемости — это не экономика, это идеология.

Таким образом, если из формулы «Мы не хотим плодить нищету!» убрать последнее — ключевое пока для нас — слово, то получится: «Мы не хотим плодить», и это будет правдой, с которой не поспоришь. Ибо такова наша нынешняя реальность и наше яркое, но непродолжительное будущее.

Не следует лукавить и обманывать себя: мы не рожаем детей, не создаем семей не по причине высокой социальной ответственности, отнюдь. Мотив у нас корыстный, причем корысть — мелкая. Мы стремимся наслаждаться жизнью. Такова наша жизненная программа, и мы избегаем всего, что мешает её осуществлению. Плохая программа? Нет, неплохая, правильная в целом программа. Плохо только то, что в принятой и усвоенной нами системе ценностей дети не занимают первых мест.

Сейчас много говорят о качестве жизни. При этом мало кто задумывается, что под «качеством» подразумеваются только потребительские категории, то есть некие критерии, определенные участниками потребительского рынка. В числе важнейших показателей — престижная, хорошо оплачиваемая работа, престижный и дорогой отдых, престижное жилье и проч. Если же немного приподняться «над толпой» и посмотреть на дело с точки зрения индивидуума, «себя любимого», то качество жизни можно определить точнее и проще — это качество испытываемых нами ощущений. С такой формулировкой, согласитесь, невозможно поспорить: ощущения человека, который ездит на «мерседесе» и отдыхает в Куршавеле, не идут ни в какое сравнение с ощущениями, которые испытывает владелец «жигулей» по пути в свою Загорянку.

Но точно так же нет сомнения, что качественно разными будут ощущения того, кто проводит жизнь в теплом клубке большой семьи, и того, кто находится в окружении пусть доброкачественных вещей, но в разреженном человеческом пространстве. Непреходящее душевное тепло, чувство гордости за недаром прожитые годы и светлая уверенность в будущем стоят выше чувства тщеславного довольства, которое дают достаток и свобода от обязательств. Иными словами, по параметрам подлинного качества жизни на роскошном «мерседесе» едет первый человек, второй трясется в копеечных «жигулях»…

Сегодня мы стремимся к удовольствиям, а не к счастью, и тем обкрадываем себя. Драгоценное вино жизни выплескиваем ради суррогата. Обладание большим количеством детей за наслаждение не почитается (для многих странно прозвучит даже само такое сочетание, куда привычнее: «дети — это обуза»). Нашим женщинам не стыдно иметь одного ребенка или даже совсем не иметь детей, потому что бездетность или малодетность не осуждаются, соответственно и женщины не стремятся добиваться в этом смысле большего.

Иметь двоих детей считается достаточным. Если в семье трое, четверо — это воспринимается как аномалия, потому что при установленной обществом предельно низкой планке ответственности за себя те люди, которые добровольно берут дополнительные обязательства, выглядят чудаками: «Живите для себя, зачем вам лишние хлопоты?»

Вот за такой смертный — во всех смыслах смертный — грех представителям западной цивилизации и предопределено сживать себя со свету. Длинную и пышную погребальную процессию возглавляем мы, русские.

Что же делать? Рассчитывать на то, что, увеличивая благосостояние людей, мы сумеем добиться роста рождаемости, так же бессмысленно, как пытаться обогреть дом, в котором погас очаг, раскрывая пошире окна и двери. Светлее, возможно, станет, но теплее — нет.

Максимум, которого можно достичь, двигаясь этим путем, демонстрируют США: массовое индивидуальное жилищное строительстве, развитое здравоохранение, мощная социальная поддержка семей позволили Штатам удержаться на демографическом нуле (на протяжении двух последних десятилетий на одну женщину здесь приходится в среднем два ребенка). Однако для мирового лидера, обладающего возможностью проводить самостоятельную политику во всех областях жизнедеятельности, это более чем скромное достижение. Между тем оно высшее среди развитых государств Запада.

Сергей Николаевич Решетников — журналист (Москва)