Ансамбль Поющие гитары

найти музыку и песни

Группа "Поющие гитары" была популярно еще в 60-е! Вот съемки 1969 года.

Поскольку уважаемый топикмастер воздержался от представления коллектива читателям топика, позвольте мне вкратце рассказать Вам его историю.
Не всем ныне известный, но суперпопулярный в свое время, ленинградский ансамбль "Поющие гитары", начинался так.
Летом 1966 года гитарист Ленинградского ансамбля «Дружба» Анатолий Васильев собрал несколько родственных ему по духу и восприятию музыки Ленинградских музыкантов и уехал с ними на берег Чёрного моря, на турбазу. Там, за стол и дом, они по вечерам играли на танцах для отдыхающих туристов, а целые дни репетировали непривычную по тем временам в нашей стране музыку.
…Автобиография первого отечественного рок-гитариста начинается с 1938 г. рождения и нелегкого послевоенного детства. И даже тогда в эти тяжелые времена Толе удалось самостоятельно научиться играть на баяне. Подбирать любимые мелодии приходилось по слуху, да вот и нот зачастую просто не было под рукой. Музыкантом стать и не мечтал. Только судьба определила в музыкально-промышленный техникум, где потом в цехах делали домбры и балалайки. Так вот и «первую» свою акустическую гитару сделал сам, своими руками. Только вот играть на ней пришлось недолго — в джаз увлекло! При дворце культуры Ленсовета создавался один из первых джазовых оркестров. Руководил им Станислав Пожлаков, саксофонист, а позже известный композитор, сочинивший «Человек из дома вышел» и много песен про море. Васильев научился играть на саксофоне. Репетировали вместе с Геннадием Гольдштейном, впоследствии талантливым трубачом, и Игорем Петренко, популярным композитором и аранжировщиком. В то время молодым тогда еще ребятам очень нравился фильм «Серенада солнечной долины» с великолепной музыкой Гленна Миллера, а в трофейных граммофонных пластинках находили джазовые мелодии. Оркестр играл на танцах и был популярным у молодежи. Бывало, появится какая-нибудь новая песня — а через неделю ребята ее уже играют один в один.
После трехлетнего стажа на любительской сцене стало ясно, что надо перейти в профессиональный оркестр. В 1957 г. молодой Толя Васильев начинает работать в джазовом коллективе известного ленинградского музыканта Виталия Понаровского, тогда еще при Ленэстраде. Папа впоследствии популярной эстрадной певицы Ирины Понаровской в свое время поработал с разными артистами, такими как Бен Бенцианов, Лидия Клемент, Эдуард Хиль и многими другими. В его ансамбле Васильев стал гитаристом. Саксофон пришлось забросить. Эстрадная акустическая гитара, как аккомпанимирующий инструмент Толе очень нравилась. Здесь пришлось многому поучиться и впервые заниматься аранжировками.
Во время первого фестиваля молодежи и студентов в Ленинград приехал двадцатипятилетний Мишель Легран, сын французского миллионера. Отец подарил ему оркестр. Исполнялись знаменитые «Шербурские зонтики», другие мелодии под аккомпанемент шестиголосых саксофонов. Друзья познакомили Анатолия Васильева с музыкантом, предупредив, что после этого он лишится возможности поехать за границу. И тогда Толя махнул на все рукой и пошел на встречу. Навседа в его памяти сохранились незабываемые впечатления этого вечера, когда Легран в узком кругу прекрасно пел.
В 1959 г. приглашение в популярный ансамбль «Дружба» под руководство талантливого композитора, организатора с дипломом Ленинградской консерватории, Александра Броневицкого. Солисткой ансамбля была культовая впоследствии певица советской эстрады Эдита Пьеха. О «Дружбе», созданной еще в 1957-м, ходили байки, связанные с «Битлз». Будто бы Джон Леннон встречался с Броневицким — или наоборот. И здесь есть доля правды, когда Леннон и Броневицкий встретились после концерта «Битлов» в парижской «Олимпии» (1964 г.), Джон пожал руку Саше и дружески похлопал по плечу.
В «Дружбе» Анатолий Васильев играл на немецкой электрогитаре и занимался аранжировками песен. Приходилось много гастролировать, как по городам страны, так и за рубежом. Большое впечатление на молодого гитариста произвели гастроли итальянского певца Марино Марини со своим ансамблем в Ленинграде. Внимание привлекли музыканты инструменталисты, которые не только играли. Они одновременно с аккомпанементом подпевали певцу. А еще понравился звук с элементами реверберации, эффектом эха. Анатолий познакомился со звукооператором-итальянцем и тот подробно показал музыканту чудо звукотехники — по тем временам. В свою очередь, Васильев поделился об этом со звукооператором «Дружбы» Анатолием Куликовым. Сделали самодельный ревербератор на катушечном магнитофоне «Яуза».
Анатолию Васильеву захотелось тогда сделать свой ансамбль, чем-то похожий на популярные в то время английские группы «Битлз», «Шедеуз», «Тремелоуз». Чтобы в новом коллективе музыканты не только играли, но и пели. Поэтому он уходит из перспективной «Дружбы» и ищет единомышленников для создания профессиональной бит-группы. Васильев часто бывает на концертах любительских молодежных групп, выступающих по всему городу. Вот так, например, в рок-группе «Авангард» он приметил 16-летних парней — гитариста Женю Броневицкого (младшего брата Александра Броневицкого) и пианиста Льва Вильдавского. Барабанщика Сергея Лавровского он встретил первым. Потом пригласил гитариста и вокалиста Владимира Калинина. Получился классический бит-квинтет. А в качестве солиста ансамбля пригласили певца Анатолия Королева из ансамбля «Дружба. Была даже песенная программа подготовлена, специально под голос Королева. Идея и планы строились еще в марте 1966-го, а вот воплощение в жизнь наме-тили на летний сезон.
Энергичный Сергей Лавровский каким-то способом сумел договориться на одной из южных курортных баз о работе музыкантов. Ребята были уже готовы к отьезду, когда дело осложнилось из-за певца Анатолия Королева. Он отказался поехать, поскольку не поверил в «новое» дело и остался в «Дружбе». И поскольку все все-таки загорелись интересным замыслом, то взяли да и поехали. Под Туапсе на турбазе «Приморская» ребят встретила хорошая солнечная погода и романтичная природа, прелести Черного моря. В распорядок вечеров входили танцы для отдыхающих. Днем имели возможность готовить новую программу, чтобы в сентябре показать в Ленконцерте. Жаль, что отказался Королев, ну а дальше выяснилось вдобавок, что Броневицкий совсем не умеет играть на гитаре. Пришлось Жене взять бас-гитару и пройти самостоятельный ускоренный курс. Петь решили все вместе, получилось здорово.
Еще без названия, первый поющий и одновременно играющий ансамбль Анатолия Васильева пришел в сентябре 1966 г. в «Ленконцерт», чтобы представить свою концертную программу. Пели известные: «Дороги» Анатолия Новикова, «Тачанку» Константина Листова, «Катюшу» Матвея Блантера, «Полюшко-поле» Леонида Книппера, обработки русских народных песен «Из-за острова на стрежень» и «Калинка», а также инструментальные версии из «Шедеуз», «Тремелоуз»... По музыке было определенно что-то свое, но с элементами классического биг-бита. Все сидящие тогда в художественном совете проголосовали «против». Все было непривычно, громкий звук и фон самодельной аппаратуры. Лишь директор Ленконцерта Георгий Михайлович Коркин вдруг встал и сказал: «Мне понравилось. Товарищ Васильев, определитесь с программой и через месяц будьте готовы выйти на сцену с сольным концертом».
После этого — репетиции по двенадцать часов. В ансамбль взяли солистку Галю Баранову. Ребят постригли и одели в костюмы. Все было готово к первому представлению, а названия еще не придумали. И опять выручил Коркин. Он сказал: «Хватит вам выдумывать, по городу уже легенды ходят про «поющих гитар». Получается, народ вам название сам придумал». Так вот и назвали: «Поющие гитары».
Хостинг фото


©

Немного песен тех времен в исполнении группы. Необходимая в те времена "патриотика" поражает соверщенством многоголосия и четкостью аранжировочных решений. Битловская "Girl" прозвучала неожиданно мягко и проникновенно.

...Первый концерт, намеченный на 2 ноября 1966 г. в Ленинградском механическом институте, не состоялся по техническим причинам. Просто на сцене упали громоздкие акустические колонки, несмотря на предупреждения Васильева. К счастью, никто не пострадал, а концерт перенесли на 5 ноября. И прошел он очень успешно, поскольку в то время в стране так никто не играл на профессиональной эстраде. Молодежная телевизионная станция «Горизонт», вещавшая не только на Ленинград, подготовила большую передачу, посвященную «Поющим гитарам». В ней приняли участие сами музыканты, а инициатором встречи стала редактор молодежных передач Галина Позднякова.
В Москве первый концерт состоялся 1 декабря 1967 г. С местом выступления чиновники от культуры долго мялись и в «Театр эстрады» не пустили. Поэтому ансамбль выступал в Центральном доме культуры железнодорожников, что на Комсомольской площади, вблизи трех вокзалов. Это было зрелище, подобное взрыву. В программе, представленной москвичам, прозвучало много песен и инструментальных пьес в аранжировке самого Анатолия Васильева. В репертуаре «Поющих» звучат: «Дороги» Анатолия Новикова, «Нежность» Александры Пахмутовой, «Одинокая гармонь» Бориса Мокроусова, новая тогда песенка «Стоят девчонки» молодого Александра Колкера. Московские власти были не в восторге от творчества ленинградцев. Первым молодой ансамбль поддержал знаменитый композитор Ян Френкель, занимавший тогда в Союзе композиторов высокое место. Тогда на очередной комиссии он встал на защиту «Поющих гитар» и сказал: «Не трогайте и не мешайте им, пусть поют...» Известный композитор Эдуард Колмановский, побывавший на концерте, напишет о своем восхищении выступлением ленинградского ансамбля в газете «Вечерняя Москва». А молодой тогда еще композитор и пианист Микаэл Таривердиев предложил ансамблю сотрудничество — записать пластинку с его произведениями. Он пригласил их вновь приехать в Москву. В студии всесоюзного дома радио они записали фонограмму с двумя инструментальными пьесами Таривердиева «Вечерний город» и «Ноктюрн», а его песню на стихи Евгения Евтушенко «Ты уходишь, как поезд» в исполнении новой солистки «Поющих» Елены Федоровой (однофамилице Саши Федорова). Эти произведения вошли в музыкальную дорожку к фильму «Любить». Лена стала третьей певицей в ансамбле и заменила Татьяну Калинину, ушедшую на оперную сцену.
Кроме фонограмм музыки талантливого композитора, «Поющие гитары» записали по просьбе режиссера свой материал. Так, в марте 1968 г. состоялась первая звукозапись ленинградцев. Пластинка среднего формата «гранд» появилась на прилавках магазинов страны в 1969 г. и вызвала ажиотаж. Длинные очереди выстраивались в ГУМе, чтобы купить «модную» по тем временам пластинку. Миллионные тиражи! Спустя много лет, Анатолий Николаевич Васильев признался: «Записываться в студии терпеть не могли. Приходилось все делать от начала до конца и сразу начисто с одного дубля». Надо отметить, что в дальнейшем музы-канты все же сделают некоторые свои записи хитов в студиях телевидения тогдашней ГДР. «Поющие гитары», начиная с 1970 г., будут часто гастролировать по городам восточной Германии. Потом еще будет Чехословакия, где директор одного из концертных залов упрашивал исполнить в программе что-нибудь из репертуара группы «Битлз». А вот директор «Ленконцерта» тогда ребятам пригрозил: «Только попробуйте это сделать!». В итоге все-таки удалось уговорить его и спеть песни ливерпульской четверки для чехословацкой публики.
Хостинг фото


©

Композиции М. Таривердиева в исполнении "Поющих гитар". В инструментальных "Вечерний город" и "Ноктюрн" отчетливо узнается уже тогда характерная лирическая мелодика композитора.

...В состав нового вокально-инструментального ансамбля Анатолий Васильев приглашает новых молодых музыкантов. Так, по совету Евгения Броневицкого, он побывает в молодежном кафе «Эврика» и послушает юного гитариста Сашу Федорова, поющего только на английском и преимущественно вещи из репептуара английских ансамблей. Молодой музыкант в то время играл и пел в популярной любительской рок-группе «Лесные братья», занимавшей первые места на конкурсах художественной самодеятельности. Играть на гитаре Сашу учил сам Николай Резанов, в будущем музыкант знаменитого ансамбля «Братья Жемчужные». В итоге Сашу уговорил Женя Броневиций, с которым они были знакомы по любительской рок-сцене. Его голос стал истинным украшением ансамбля. Вспомните «Воскресенье — радостный день» и другие песни, которые они пели вдвоем с Женей Броневицким. Правда, вначале Сашу поставили на сцене с неподключенной электрогитарой — тоже неплохой дебют, так часто бывает. Вместо него играл Володя Калинин, по внешности смахивающий на знаменитого западного музыканта Роя Орбисона.
Потом в ансамбле появился Эдгар Бернштейн — трубач, радист, радиоинженер по образованию, пишущий хорошие стихи. Он всегда заранее приходил перед репетициями и вместе с рабочими сцены следил за правильной установкой и настройкой аппаратуры. Иными словами, он был главный технический специалист в ансамбле.
Не все гладко складывалось в жизни «Поющих гитар». За исполнение англоязычных песен критиковало руководство сверху, на уровне ре-ферента самой Фурцевой — министра культуры. Не выдержал пианист Лев Вильдавский. На его место в «Поющие гитары» пришел яркий пианист, музыкант-симфонист, аранжировщик, литовец по национальности, живущий в Ленинграде, — Альгис Паулавичус. После работы в ансамбле он станет дирижером в питерском Большом театре. Его блестящие аранжировки, и прежде всего, знаменитый «Саласпилс» входят по сей день в золотой фонд репертуара ВИА.». Место второго клавишника займет Олег Мошкович.
В состав ансамбля продолжают приходить талантливые молодые исполнители, а некоторые музыканты уходят в другие новые коллективы. Например, из ансамбля «Дружба» в «Поющие» летом 1969 г. пришел оперный тенор Богдан Вивчаровский. Вслед за ним голосистый «соловей» Валерий Ступаченко. Валерий с успехом спел в ансамбле «Соловьиную серенаду», где «так уж случается, если влюбляются», «Синий иней» американца Нила Седаки, который потом исполнят Джо Дассен, «Ирапшен» с Прейшис Уилсон и многие другие. В состав «Гитар» в это же время вошел молодой певец с «цыганской» внешностью Юрий Чванов. Пять лет он до «Поющих» работал в ансамбле «Дружба». Получив образование по классу вокала в музыкальном училище, он закончил и театральную студию Рижского драматического театра. В концертной программе «Поющих гитар» солист Юрий Чванов пел целый блок цыганских песен. Это «на ура» принималось слушателями. После работы в ансамбле последовала сольная карьера певца, выпуск пластинок с известными цыганскими песнями.
В это же время в «Поющие гитары» пришел молодой музыкант Юрий Антонов. Выпускник музыкального училища в белорусском городке Молодечно и уже работавший в аккомпанирующем составе инструментального ансамбля известного белорусского певца Виктора Вуячича, где их пути пересеклись с создателем будущих «Песняров» Владимиром Мулявиным. Именно в «Гитарах» у молодого музыканта проявился талант вокалиста и автора музыки. В репертуар войдут его первые песни «О добрых молодцах и красных девицах», «Где моя смелость?», «Стой, не стреляй, солдат»... Правда, в ансамбле молодой певец и композитор Юрий Антонов проработал совсем недолго, чуть больше года. Но именно здесь родилась его песня «Нет тебя прекрасней». Перед самым уходом из коллектива, он передал ее ноты Евгению Броневицкому. Сам Юрий Антонов перешел на работу в другой ленинградский ансамбль «Добры молодцы» в качестве певца-солиста.
1970-й год отмечен приходом в «Поющие гитары» молодых талантливых музыкантов. Например, прекрасно образованный музыкант, пианист, в то время еще учившийся на дирижерско-хоровом факультете Григорий Клеймиц. На репетициях «Поющих» он был главным хормейстером и с вокалистами отрабатывал все по канонам академических хоров. По жизни был большим любителем классической музыки и филофонистом, собирателем фонотеки грампластинок. Замечательную ритм-секцию «Поющих» образуют бас-гитарист Юрий Иваненко и барабанщик Юрий Соколов («Помидор»), У двух Юриев было музыкальное образование, у одного — по классу скрипки, у другого — по классу флейты. В то же время из ансамбля ушел первый барабанщик Сергей Лавровский. Он в 1970 г. создаст ВИА «Калинка» с электрогитарами и хорошими песнями, которые выйдут на пластинках.
Была удачная и запоминающаяся мелодия хит-песни «Желтая река» из репертуара популярной рок-группы «Кристи». Выступление англичан было показано по советскому телевидению в передаче о фестивале «Сопот» в Польше. Через некоторое время поэт-песенник Илья Резник увидел в «Желтой реке» образ Карлсона из популярного детского мультфильма. В результате «Карлсон» вышел миллионным тиражом на пластинке «Поющих гитар».
На фото:
1. С. Лавровский и В. Ступаченко
2. А. Федоров
3. Е. Броневицкий
4. Э. Бернштейн
5. Е. Федорова
6. А. Васильев
7. Поющие гитары
8. И. Понаровская
9. Г. Клеймиц и В. Калинин
Хостинг фото


©

Эти суперхиты "Поющих гитар"в середине 70-х звучали повсюду. "Нетленка" советской песни. "Воскреенье" и "Нет тебя прекрасней" - слушаем.

Песня "Проводы" - (солист - В. Ступаченко) уже немного иной подход к звучанию группы.



А видео композиции "Печаль-беда" увы, отыскалось только в "новоделе".

Коллектив известный и популярный в своё время .
Из их репертуара вспомнил только Не умирай любовь ( наверное многое уже позабылось ).

...1973-1974 — эти годы проходят у «Поющих гитар» в творческом подъеме. Новые песни, авторы и идеи сами собой приходят в ансамбль. Например, «Не ломай черемухи у реки» Александра Морозова, американская народная песня о свадьбе в переводе Якова Голякова, «Романс Лиды» Александра Колкера, «До тебя два шага» Эдуарда Кузинера и многие другие хорошие песни. «Поющие гитары» сотрудничают с белорусским композитором Игорем Лученком и поют его песню «Что такое Россия» на слова Якова Голякова. В концертах ансамбля иногда участвовал молодой музыкант Александр Розенбаум, в прошлом участник известной любительской ленинградской группы «Аргонавты». В то время Саша был студентом медицинского вуза, но душа его тянулась к музыке. И когда он приходил в гости к Анатолию Васильеву, сыграть что-нибудь свое в жанре рока, говорил, что хочет бросить институт. Так вот руководитель «Поющих» все время уговаривал его закончить учебу. В «Гитарах» Розенбаум пел несколько песен, к сожалению, не записанных. Например, в программах звучала «Землякам». Тогда у Саши были серьезные работы в жанре рок-оперы, которые показывались в ансамбле, но остались так и не исполнены. В ансамбль приносил свои антивоенные песни автор-исполнитель Александр Дольский, приехавший в Ленинград из Свердловска. Его произведения не нашли свое место в вокально-инструментальном жанре, зато в авторской песни показались замечательно.
В 1974 г. солистом ансамбля стал Виктор Кривонос. До прихода в ансамбль певец работал в ленинградском театре драмы и комедии. Привычное распевание классического тенора перед концертами вызывало хохот среди музыкантов «Поющих». Музыкантам, связанным с рок-музыкой, было непривычно это слышать. Хотя в своей музыкальной практике Кривонос неплохо копировал Роберта Планта и Яна Гиллана. И вот как-то после концерта в Черновцах певец вместе с гитаристом Валентином Бадьяровым лихо отрепетировали известную рок-балладу «Лестница в небо» из репертуара «Led Zeppelin» и показали Васильеву. Исполнение явно понравилось Анатолию Николаевичу, и он дал добро представить ее в концертах «Поющих гитар».
Весной 1974 г. Анатолий Васильев представил музыкантам рок-произведение в жанре оперы. Музыка была написана двадцатипятилетним ленинградским композитором Александром Журбиным, а литературный сценарий создан драматургом Юрием Димитриным на основе древнегреческой легенды об Орфее и Эвридике. Молодой композитор жил тогда на Фонтанке с супругой, композитором Лорой Квинт. Васильев как-то сказал Журбину про желание сделать что-то подобное рок- опере "Иисус Христос - Суперзвезда" у нас. На это автор ответил, что и сам давно мечтает об этом. В ансамбль Александр Журбин пришел в 1973-м и его первая песня «Лицо» на стихи Велимира Хлебникова представляла уже тогда сложную форму. Именно для исполнителя арии Орфея был приглашен драматический актер, певец Виктор Кривонос. Но, поработав немного в ансамбле, решил, что исполнить оперную партию ему не по силам, и вернулся обратно в театр.
Впрочем, и гитарист Валентин Бадьяров, экс-«песняр», руководитель минских «Ровесников» через некоторое время вернется в Белоруссию. В Гомельской филармонии только начинали создаваться «Сябры» и Валентин Бадьяров стал их музыкальным руководителем.
«Осень 42-го». Серьезная полифоническая гармония с театрализацией, явно была похожа на мини-рок-композицию. Так был сделан первый шаг, а второй — удача, когда встретили Орфея. Им оказался молодой человек, приехавший в Ленинград из Казани получить вовсе не музыкальное образование и не мечтавший о карьере певца. Алик Ассадулин уже закончил учебу и получил распределение остаться в Ленинграде, чтобы заниматься любимой работой. Он был лучшим рок-солистом на любительской сцене среди факультетских музыкальных ансамблей. Пел в группах «Фламинго», «Невские гитары», «Веселые голоса». А телеграмма, присланная Алику, показалась ему связанной с новой работой после института, а не предложением, которое потом перевернет его жизнь. Текст звучал просто и кратко: «Есть интересное предложение. Звоните. Васильев». Когда позвонил, был приглашен Васильевым в гости. Именно там он впервые исполнил сначала одну, а потом вторую и третью арии Орфея. Васильеву и Журбину его исполнение понравилось. Они уговорили его поработать в «Поющих гитарах», на концертах которого за все время пребывания в Ленинграде Алик ни разу и не был.
Вот так появился Орфей, а Эвридикой стала тогда тоже молодая певица Ирина Понаровская.
Премьера оперы «Орфей и Эвридика» состоялась летом 1975 г. в ленинградском Театре эстрады. В афишах она была обозначена как зонг-опера, что в переводе с немецкого значит «песня-опера». Произведение с элементами рока, симфо , джаза и других течений современной музыки подчеркивало своей оригинальностью и своеобразной постановкой талантливого режиссера Марка Розовского. Поначалу в планах ансамбля было параллельно с оперой продолжать песенную концертную программу. Все были увлечены работой над спектаклем, что на песни просто уже не оставалось времени, хотя они еще звучали в репертуаре «Поющих гитар» до 1976года. Со временем в «Орфее и Эвридике» поменяется состав музыкантов ансамбля. В итоге «Поющие гитары» все-таки уйдут от песенного репертуара и продолжат работу в жанре рок-оперы.
Хостинг фото


©

Песня "Ленинград" в исполнении "Поющих гитар" какое-то время была неофицальным гимном города.



Ну, и конечно, бессмертные "Соловьи"

Многие поклонники творчества "Поющих гитар"считают, что обращение исключительно к жанру рок-оперы, отказ от песенной обоймы, был ошибкой. Но! К 1974 году программа ансамбля стала этаким хит-парадом замечательных солистов, сильным профессионально, прекрасно звучащим, но - эклектичным. Та первоначальная самобытнось исполнения, рафинированая виртуозность звучания, увы, лишь нечастыми фрагментами проглядывала на концертах. Возможно, Васильев пытался что то изменить в этом процессе...
... «Поющие гитары» решили сделать вторую рок-оперу «Фламандская легенда". Музыку сочинил эстонский композитор Ромуальд Гринбалт. В это время Васильев попросил поэта Якова Голякова сделать либретто «Легенды о Тиле», однако композитор требовал, чтобы сценарий был обязательно сделан его другом, поэтом и бардом Юлием Михайловым, с настоящей фамилией Ким. В соавторстве с Михайловым в работе над либретто также принял участие драматург Юрий Димитрин. Либретто трижды переделывалось авторами, не сразу получалось попасть в музыку, которая была очень сложной.
Новый спектакль отличался от первого сложной музыкальной гармонией и сценической постановкой. Роль Тиля в новой рок-опере озвучивал и играл Альберт Ассадулин.
В июле 1978 г. в Ленинграде состоялась премьера «Фламандской легенды». Когда в 1979 г. в Ленинград приезжал с концертами знаменитый рок-музыкант Элтон Джон, то его импресарио мистер Смит с интересом обратил внимание на «Фламандскую легенду». Опера ему жутко понравилась, и он собрал все руководство ленинградских ВИА, говорил, что от русских мог ожидать что угодно, но такой великолепной музыки и исполнения не представлял. Он пообещал, что сам Тим Раис напишет английскую версию либретто и «Поющие гитары» поедут с ней по Англии. Вот только этого не случилось, может быть, потому что мистеру Смиту не удалось заказать либретто у господина Раиса, — тот готовил мюзикл о шахматистах для популярных «АВВА».
Певец Альберт Ассадулин осенью 1978 г. стал лауреатом У1 всероссийского конкурса артистов эстрады, где заработал первую премию. Он подумает: «А не заняться ли сольной карьерой эстрадного певца?» И летом 1979 г. споет на «Золотом Орфее» в Болгарии. Вот и начнется собственный самостоятельный путь, уже вне состава «Поющих гитар». Будут потом хитовые «Мальчик с девочкой дружил» и «Дяденька музыкант», а также серьезная, драматическая «Дорога без конца».
С легкой руки драматурга Юрия Димитрина ансамбль «Поющие гитары», начиная с «Орфея и Эвридики», постепенно превращался в театр «Рок-опера». Только были еще интересные планы в составе существующих «Поющих гитар». Мало кому известно, только ленинградцы могли быть и первыми исполнителями рок-оперы «Юнона и Авось» композитора Алексея Рыбникова! Как же это могло получиться: «Поющие» в Ленинграде, а Рыбников в Москве. Так вот в гости к Анатолию Васильеву в Ленинград часто приезжал известный московский композитор Эдуард Артемьев, создатель прекрасной отечественной электронной музыки. Ему нравилось, как Васильев ставит звук в своих рок-операх, и вот однажды он познакомил Васильева с певцом Геннадием Трофимовым, исполнившим арию Хоакина в одноименной первой рок-опере Рыбникова «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты». Солист из Ленкома в свою очередь познакомил Анатолия Николаевича с Алексеем Львовичем и передал аудиокассету с домашней записью «Юноны». Васильеву понравилось, только вот в то время директор «Ленконцерта» Юрий Петрович Садовников сказал: «Нам не позволят это сделать у нас!». И, наверное, был прав, поскольку в Москве у Марка Захарова это получилось здорово и интересно. А в 1986 г. «Юнона и Авось» все же будет поставлена «Поющими гитарами», в своей оригинальной версии, уже с новым художественным руководителем Алексеем Федченко.
В 1980 г., в планах «Гитар» и Анатолия Васильева появился новый мюзикл «Гонки». В прессе его еще стали иногда называть «Скачками», из-за популярной в то время песенки «Машины Времени». Музыку сочинили Анатолий Васильев и Эдуард Кузинер. Либретто придумали два автора Дмитрий Принцев и Виктор Полей. Сюжет о спорте, спидвее, молодости был приурочен к «Олим-пиаде-80». Надо отметить, что в сценарии иногда проскальзывали темы Орфея и Тиля. Постановкой занимался талантливый режиссер Марк Розовский. На главную роль мотогонщика Леденева взяли драматического актера Юрия Охочинского с ярким красивым голосом. Музыка сделана потрясающим канадцем итальянского происхождения, певцом и композитором Джино Ваннели. Правда, достичь точности звука а-ля Ваннели из-за отсутствия аппаратуры высокого качества не получилось.
В 1986 г. из ансамбля ушел Анатолий Васильев. Слишком много сил было затрачено им, как художественным руководителем, для успеха «Поющих гитар». Возникли проблемы со здоровьем, и ему пришлось расстаться с любимым детищем, первым ВИА в СССР. В продолжение творчества коллектив все-таки поставил «Юнону и Авось» Алексея Рыбникова на либретто Андрея Вознесенского в своей версии, отличающейся от московской. В 1988 г. «Поющие гитары» стали называться театром «Рок-опера». «Иисус Христос — суперзвезда» англичан композитора Эндрю Ллойд Уэббера и либреттиста Тима Раиса также появилась в репертуаре театра. Русский текст был создан Григорием Кружковым и Мариной Богородицкой. Среди певцов, знакомых по «Поющим», в опере пели и играли Валерий Ступаченко, Богдан Вивчаровский, Аркадий Султан-Беков, Борис Флакс и Алла Кожевникова, исполнившая роль Марии Магдалины...
Хостинг фото



©

В зонг - опере "Орфей и Эвридика" действительно было немало заслуживающих внимания музыкальных моментов.
Вступление:



Ария Орфея



Ария Харона:



Ну а вот чем закончилась история с рок - операми в Питере:

...Это было в том памятном 1994 г., когда на экранах прошел фильм Владимира Фонарева «Поющие гитары» — тридцать лет спустя».
Возможно, именно с него началось возрождение ансамбля. В 1995 г. к Анатолию Васильеву вдруг приезжает редактор свердловской студии, только что наладившей выпуск компакт-дисков. Записанные со старых пленок фонограммы песен не отличались качеством. Две песни — «Для меня нет тебя прекрасней» и «Сумерки» — были записаны в домашней студии Васильева, при непосредственном участии их первого исполнителя, солиста Евгения Броневицкого. Женя работал в коллективе звезды советской и российской эстрады Эдиты Пьехи. Там он играл на бас-гитаре и выступал с сольным номером «Нет тебя прекрасней». Александр Федоров также пел и играл на гитаре все эти годы. В 1979 г. вместе с бывшей женой Ольгой Левицкой они работали в «Цветах», группе Стаса Намина, где записали «Гимн Солнцу». В 1985 г. Саша Федоров вместе с Мишей Боярским и Владимиром Ермолиным пели в группе «Сильвер». В дальнейшем успеху коллектива помешала ошеломляющая популярность и звездность Михаила Боярского как актера.
Первый компакт-диск «Поющие гитары» — 30 лет назад» (архивные записи) под «сибирским лейблом» был вскоре выпущен и в Москве распространялся с успехом, на лотках легендарной «Горбушки» по 50 рублей в своем оригинальном, не пиратском виде.
В это же время в Санкт-Петербурге неожиданно встретились два музыканта «Поющих гитар» — Александр Федоров и Евгений Броневицкий. Нахлынули яркие воспоминания. Как все было тридцать лет назад, как выходили на сцену и пели на «бис» свои песни! После этого отправились к пианисту Григорию Клеймицу. И когда он услышал опять эти никак не изменившиеся голоса Саши и Жени, сказал: «А почему бы не собраться всем снова вместе и не выйти на сцену?» Решение было принято. Позвонили всем ребятам, встретились и отрепетировали все лучшие старые хиты. Принесли показать Анатолию Васильеву, который одобрил эту идею.
Второе рождение «Поющих» состоялось на сцене Ленинградского мю-зик-холла. 24 апреля 1997 г. первый ансамбль страны в своем классическом составе на музыкальной сцене снова вместе. Выступление прошло с большим успехом и навеяло у многих ностальгические воспоминания.
По телевидению в программе «Музыкальный ринг» «Поющие гитары» выйдут вместе с молодыми известными музыкантами «Чиж и К».
В 2000 г. «Поющие гитары» побывали в США. Осенью 2001 г. в столичном Театре эстрады продюсер Вячеслав Бейлин сде¬лал концерт с участием «Поющих гитар». Программа называлась «Нет тебя прекрасней», которая собирала друзей ВИА. В 2002 г. московская фирма грамзаписи «Никитин» выпустила два компакт-диска с лучшими песнями «Поющих гитар». На выпуск песен «О добрых молодцах и красных девицах» и «Нет тебя прекрасней», родившихся впервые в ансамбле, композитор Юрий Антонов не дал разрешения.
Хостинг фото


©

Уважаемые господа! Все те, кто заглянул в топик о легендарной ленинградской группе "Поющие гитары"! Да простят мне некоторое отступление от строгой хронологии. Но! Возможно приведенный ниже видеоролик позволит закрыть некоторые лакуны, образовавшиеся при прочтении моего, максимально сжатого в объеме, материала о этом ансамбле. Слушаем знакомые уже песни, и -комментарии участников коллектива.

20 октября 2005 года исполнилось 70 лет Анатолию Васильеву — руководителю первого в СССР вокально-инструментального ансамбля «Поющие гитары». Трудно переоценить значение творчества этого коллектива для становления всей нашей эстрады. Все музыкантское сообщество признает приоритет этой группы. Вот, например, что сказал о «Поющих гитарах» один из основателей ансамбля «Песняры» заслуженный артист Республики Беларусь Владислав Мисевич: «Поющие гитары», безусловно, были самыми первыми. Мы еще только были аккомпанирующим инструментальным ансамблем в филармонии и даже не думали о собственном творчестве, — а «Поющих гитар» уже все знали, их песни звучали повсюду».

Увы, творчество ансамбля очень мало представлено в студийной звукозаписи — всего одна большая пластинка и несколько маленьких.
Необходимо отметить, что «Поющие гитары» были настоящей кузницей наших эстрадных кадров: в разное время в ансамбле работали Юрий Антонов, Валентин Бадьяров, Ирина Понаровская, Альберт Асадуллин и другие известные исполнители.
К сожалению, огромная творческая деятельность руководителя ансамбля «Поющие гитары» не была отмечена должным образом — государство не удостоило его ни одним почетным званием. Однако благодарная память слушателей разных поколений компенсирует ему невнимание властей.
Предлагаю вашему вниманию интервью с Анатолием Васильевым, которое взяла специальный корреспондент журнала «Звукорежиссер» Кира Малевская.

Кира Малевская: «Поющие гитары»… И родители, и мои ровесники — у кого ни спросишь, все отзываются на это название, говорят: «это же целое поколение, живая легенда, наши русские Битлз». Нам, оглядываясь назад, это кажется чем-то необычайным. Расскажите, как возник этот коллектив и как вы достигли такого успеха?
Анатолий Васильев: Это было в 1966 году. Я слушал «Битлз», они очень мне нравились. Я до этого работал семь лет в «Дружбе», а после появления «Битлз» я стал их много слушать, очень увлекся этой музыкой, аранжировками. Другой звук, другой стиль, новый, такого у нас не было в стране. Поэтому и мне захотелось сделать подобное. Еще я увидел итальянский ансамбль Marino Marini, он к нам приехал на гастроли .
Я пошел к ним на концерт и впервые увидел, как живьем люди играют и поют одновременно. Музыканты и играют, и поют, — до этого у нас так не делали. У нас было так: Пьеха поет, а сзади стоит группа вокалистов, и отдельно мы, инструменталисты: за роялем Броневицкий, я с гитарой и еще басист; играем то, что нужно играть. А тут люди одновременно и играют и поют! Вот и мне захотелось такой коллектив создать, но на нашем репертуаре, и чтобы манера аранжировки была современной. Тогда это называлось биг-бит. Я стал думать об этом, стал подбирать парней, познакомился с Левой Вильдавским, рассказал ему идею, он меня познакомил с Женей Броневицким, младшим братом Сан Саныча. Ребята молодые, на 10 лет меня моложе, и тоже увлекались этой музыкой. Нашел я еще одного гитариста, а с Женей договорился, что он на басу будет пробоваться, хотя на басу он играть не умел вообще. Музыкального образования ни у кого не было в первом составе — чистая самодеятельность. Володя Калинин, гитарист, достал себе итальянскую гитару, сначала-то у него обычная гитара была. А Жене я привез бас-гитару из Германии. Там в магазине я увидел впервые все эти электрогитары, у нас их не было совсем здесь в то время.

— Это когда Вы с «Дружбой» с концертами ездили?
— Да. У меня есть фотография — я стою в немецком магазине, и этих гитар стоит частокол, мы таких вообще тогда в глаза не видели, только на сцене. И я ему привез бас-гитару, тайком от брата, Сан Саныча Броневицкого, учил его на ней играть, а он прятал гитару в шкафу.
— Старший Броневицкий этого не одобрял?
— Я не хотел, чтоб он узнал о наших планах, он меня не отпускал просто, не хотел, чтобы я уходил из «Дружбы». Поэтому мне пришлось уволиться… А с Сан Санычем Броневицким у нас была значительная разница в возрасте. Он намного старше меня был. Я помню, мы как-то день рождения отмечали и я спрашиваю: «Сан Саныч, а сколько вам лет?» А он отвечает: «Тридцать четыре». И я думаю: «Господи, какой старый…» (смеется).
А Лавровский, барабанщик наш, работал с дуэтом Рудакова и Нечаева в Ленконцерте, он не очень сильный барабанщик был, но замечательный организатор. Пробивной мужик, знает, куда надо войти и когда выйти. Он занялся административной деятельностью и одновременно на барабанах играл. Партий сложных не было, он отлично справлялся и на сцене смотрелся выигрышно. Из актерской семьи, родился в Париже на гастролях отца… Он много делал по актерской линии у нас. Я от Сан Саныча научился, помимо стремления к хорошей музыке, делать так, чтобы песни смотрелись на сцене. У меня есть масса фотографий «Дружбы» — это был практически театр песни, что ни песня, то какая-то определенная сценка.
— То есть вы были ориентированы на зрелищность концертной программы?
— Мы были ориентированы на синтез. Зрелище не ради зрелища, а подкрепление музыкального ряда.
— А с первым составом как долго вы проработали вместе?
— Евгений Броневицкий работает до сих пор. Но, правда, он один из первого состава. От нас никто сам не уходил, ну мне надо было укреплять кадры. К тому же я ведь состав делал не а-ля «Битлз», а а -ля Marino Marini, то есть солист и группа вокруг него, которая поет и играет. Поэтому в самом начале я договорился с Анатолием Королевым, который пел у нас в «Дружбе» — певец знаменитый. И я делал программу в расчете на то, что он будет у нас солистом. И буквально за две недели до отъезда я уже уволился из «Дружбы». Уже собрали состав, аппаратуру уже сделали, самопальную. Калинин там строгал-пилил эти колонки… Усилитель до сих пор еще стоит с тех времен. Чрезвычайно качественный усилитель, был сделан по немецким схемам, тянет до сих пор. Только лампы менял один раз — и все.
У Лавровского были знакомые на Юге, он договорился с турбазой. Отдых мы совместили с работой. Нам ничего не платили, но предоставили жилье, магазин там был, и в столовой нас кормили. Поселились мы в комнате полутемной, поставили там койки и жили все лето. И вот утром подъем, все бегут на пляж, а мы позавтракаем и в комнату к себе, занимаемся целый день. Все время проводили за этими занятиями. И вот за лето сделали программу.
А Королев за две недели до показа отказался. Сказал мне: «Толя, знаешь, я, пожалуй, еще поработаю в „Дружбе“, я боюсь, что у нас ничего не получится». Он еще года два проработал в «Дружбе», а потом ушел в сольную деятельность. И встала проблема с вокалистом — материал есть, солиста нет. Я не мог найти за такой короткий срок нового вокалиста. И кто-то мне сказал, что есть такая певица с хорошим голосом и консерваторским образованием — Галя Баранова. Послушал — профессиональная певица, голос шикарный, меццо-сопрано, низкое такое…
Вот она у нас там пела. За это лето я сделал программу. Вернулись в Ленинград, пошли в Ленконцерт. Узнали, когда там будет худсовет, подали заявку, что мы… «А кто вы?» Да никто… «Ну, приходите, будем смотреть». Собрался худсовет, и среди прочих артистов они прослушали нас. Я помню, что на первом худсовете мы пели с Броневицким из «Битлз», а остальные играли. Песня Can’t buy me love, я никак не мог ее выучить по-английски, потому что в школе немецкий учил. Поэтому текст этот я написал мелом на полу перед микрофоном крупными буквами, потому худсовет сидит и не видит, а я пою и читаю текст.
Нас послушал Георгий Михайлович Иконкин, директор Ленконцерта. Он был мужчина современных взглядов, имел крутой характер, и худсовет нас, конечно, не принял бы, если б не он. Он выслушал мнение всех членов худсовета — у них мнение было непонятное, они же не знали, как отнесется Иконкин к этому, поэтому высказывались осторожно — вроде не певцы, но поют, а зачем поют? Что-то непонятное… Тогда Иконкин говорит: «Ну, товарищи, все высказались? А я скажу так: по-моему, дело очень перспективное, через месяц вы сдавайте новую программу, мы вам дадим помещение». Дали нам помещение в ДК им. Первой пятилетки. И через месяц мы сдали сольную программу, нас приняли. И сразу же мы стали популярным коллективом. Первые наши гастроли были в Кишиневе и Донецке…
А самый первый концерт у нас был в Военмехе. Аппаратура самопальная, и она вышла из строя. Мы уж ее чинили, чинили… Кое-как с хрипами доиграли до конца… В общем, первый блин был комом. Но слава пошла по городу сразу же. И вот с этими аншлагами я всю жизнь прошел, всю жизнь до самых последних лет.
— Теперь группа получила официальный статус?
— Да, у нас были концертные ставки, нам платили зарплату. И в связи с нами и появился сам термин ВИА — вокально-инструментальный ансамбль. Потому что вначале было непонятно, как нас называть: то ли вокальный ансамбль, но тогда непонятно, ведь они же еще играют, то ли инструментальный ансамбль — так они же еще и поют….
— То есть фактически вы создали новый жанр.
— Да, и это отразилось и на нашей зарплате (смеется). Если у музыкантов была ставка тогда 5 рублей, то нам платили уже 7.50 за концерт, независимо от количества зрителей. Сразу надо было как-то выходить из ситуации, раз Королева нет. Но я тогда уже решил, что раз мы будем битловской манеры держаться, то нужны два тенора. Один тенор у меня был — Женя Броневицкий, очень хороший тенор по тем годам, а второго надо было искать — и довольно долго я его искал. Однажды мне сказали, что есть мальчишка в кафе, очень неплохо поет там на танцах. Я туда поехал, и действительно, вижу — два парня, очень хорошо поют, очень похоже на «Битлз» по тембру и манере. Одного я взял — Саша Федоров. И вот так у нас появился свой звук. Потому что остальные ребята, они, конечно, тоже пели, но основной звук, основную краску давали солисты. Потом я взял еще одну солистку, Таню Калинину, а в Грозном нашел Валерия Ступаченко. Вот такой состав: солисты, солистка и мы, инструментальная группа, — так и сохранялось всегда. Сейчас принято петь иначе… сейчас вообще группы стали из двух-трех человек, и то они только прыгают на сцене. А у нас все пели, даже я пел соло, хотя никогда голосом не блистал.
— А как складывались ваши отношения с электрогитарой?
— С электрогитарой началось все раньше. Это еще когда я джазом занимался. Это были 1953—54 годы…
— Джаз! Сложно себе представить, это же самое тяжелое время, полное отсутствие информации и музыки…
— Информации ноль. Ну, тогда уже появился первый советский магнитофон, и это уже было «окно в мир». Мы слушали музыку по «Голосу Америки», записывали ее и собирались слушать у Пожлакова — руководителя нашего знаменитого джаз-оркестра. Наш саксофонист Гена Гольштейн придумал способ: мы ставили магнитофон в режим записи, пленка до конца прокручивается, и магнитофон останавливается. И вот мы утром приходили, сматывали пленку назад и слушали то, что ночью было записано. Если нам нравилось, мы садились и тут же писали аранжировки. И самые последние новинки джаза мы играли. Элвис Пресли появился — он только начал петь, мы через неделю этот хит по всем нашим площадкам в вузах играли.
— А были ли у вас какие-то проблемы, с этим связанные?
— Были проблемы… Нам было не попасть туда, куда мы идем играть, потому что было много людей. Популярность была дикая совершенно! Станислав Пожлаков колоссально пел, Ната Кинг Коула копировал один в один. Закроешь глаза — Нат Кинг Коул поет! Он пел и рок-н-роллы все! Он был очень талантливый человек. Я тогда скопил денег и купил ему саксофон. И вот он на этом теноре так играл! У меня есть фотография: там на саксофонах Гольштейн, я и Пожлаков.
А вот еще была проблема — однажды я сделал программу такую… антивоенную. На худсовете худрук Ленконцерта прямо с яростью на меня набросился после просмотра: «Что вы антисоветчину такую гоните, это чехословатчина!» На меня орал просто… И мы с этой программой поехали в Москву. Колоссально прошли концерты, в зале ЦДСА мы выступали. После первого из концертов подходит ко мне майор какой-то, представился: «Вас хочет видеть генерал-майор такой-то. Я завтра за вами заеду». Заехал за мной, привез меня в кабинет к этому генералу, и тот стал меня уговаривать, чтоб я бросил «Поющие гитары» и стал работать у них, создал такой военный ВИА. «Нам очень нужен такой коллектив, мы вам создадим все условия. Все, что вы скажете, мы тут же выполним, музыканты, какие вы скажете, будут у вас, любые. Но вам придется носить форму. Ну, раз будете тоже военный…» Я, конечно, отказался.
Ну так вот, вернусь к электрогитаре. Мы в институтах играем, получаем деньги, на эти деньги я себе купил хороший саксофон. Тогда на Западе уже появились рок-н-роллы. А значит, нужна электрогитара. А у нас никто не знает, что это за инструмент такой. И я тоже не знаю. А тут наш первый барабанщик говорит: «Я договорился — мы уходим на лето в отпуск и в начале сентября будет халтура в каком-то вузе»… но как же рок-н-ролл играть, нужна электрогитара! Он говорит: «У меня есть мастер, который может сделать». Я взял обычную гитару, познакомился с мастером, и он говорит: «Да, я слышал что-то такое: электромагниты, под струны, магнитное поле…» В общем, он за лето смастерил звукосниматель. Я купил ящик кинаповский — усилитель с динамиком, которые использовались в кинотеатрах маленьких. Что такое адаптер для гитары — это такая пластина металлическая, от нее идет шнур в усилитель, но ее надо поместить под струны. А как это сделать? Я взял пластилин и прикрепил адаптер к деке. Мы садимся играть, я пластилин прилепляю к гитаре, адаптер под струны и начинаю играть. А в зале тепло: рок-н-ролл, все скачут, девушек через себя бросают… И пластилин начинает размягчаться, и у меня все время адаптер выпадает из гитары, он тяжелый. Пластилин поплыл, датчик выпал, и гитара перестает звучать. Я опять датчик хватаю и обратно прилепляю… (смеется).
— Ну, все равно, это было здорово — сделать новый инструмент и услышать, как он звучит.
— Конечно — звук-то был непривычный, новый. Электрогитары-доски потом уже появились. «Доску» я привез уже из Германии, буквально из первой поездки. А я же был мастер по ремонту музыкальных инструментов, ко мне приходили мастера с фабрики. Я клал гитару на стол, они срисовывали форму, чтобы потом сделать.
А потом уже, спустя несколько лет меня пригласили в студенческий ансамбль «Дружба» в 1957 году. Был международный фестиваль в Москве. Тысячи иностранцев, «Дружба» поехала туда, получила золотую медаль, а когда вернулась назад, ушли басист и гитарист — они были немцами, закончили обучение и уехали к себе. И меня знакомый скрипач спросил насчет «Дружбы»:»Как тебе, нравится? «Я говорю: «Очень, здорово поют так». А я же все-таки хоровик по образованию, мне это близко. А они очень здорово пели тогда, многоголосие такое, сложные гармонии. Он говорит: «У них гитариста нет, срочно нужен, давай, прослушайся». И он меня привел к Броневицкому. Перед началом концерта я пришел с гитарой. Броневицкий говорит: «Садись, играй». Я говорю: «Да у меня нет сольных номеров. Вы играйте что-нибудь, а я с вами». Заиграл я вместе с ними, он говорит: «Годится». Вот так я стал работать, играть на гитаре. Выучил несколько аккордов, уже стал не только соло играть, а научился аккомпанировать.
— То есть гитара в вашей жизни заняла место саксофона?
— Да, она саксофон мой, можно сказать, убила… Ну, ничего, я саксофонистом был все равно неважным. Вот Пожлаков… он уже давно бросил джаз, стал песни писать, стал композитором. Но буквально до последних дней у Славы такой звук был саксофоновый, которого ни у кого не было. Настоящий, очень хороший западный саксофонист — от природы. Так что я бросил саксофон и стал гитаристом.
— Но все-таки здорово, что вы играли в оркестре, и в джазовом оркестре…
— До этого я играл в русских народных оркестрах. Я занимался в ДМШ и познакомился… с Дунаевским! Сижу, занимаюсь на мандолине, учу его песню «Ой, ты сердце, сердце девичье». И тут открывается дверь и входит директор школы с каким-то дяденькой. «Ну, продолжай играть, Толя». А потом говорит: «Знаешь, кто это? Это Исаак Осипович Дунаевский!» А я радио всегда дома слушал, у нас «тарелка» не выключалась в те годы. И всегда по радио очень много музыки передавали. Лучшим композитором для меня тогда был Дунаевский.
— Вы много ездили?
— Полгода в году. А остальное время — концерты здесь. В среднем концертов 50-60 в месяц у нас выходило. Мы работали по 4 концерта в день на гастролях. То есть с утра уходишь в театр и возвращаешься вечером, весь день ты на сцене работаешь.
— На вашей популярности зарабатывали и другие артисты. На ваши концерты в нагрузку ставили выступления других групп, насколько я знаю.
— Да, как только мы начали работать, появились аналоги. Вдруг оказывалось, что мы работали в каком-то другом городе, а мы даже не знаем и не слышали о таком.
— То есть не аналоги, а просто двойники?
— Двойники. Нас на первых же гастролях обокрали. У нас был чемодан с обувью хорошей концертной, и там ноты тоже лежали, так вот украли ноты. Ботинки все оставили, не стали брать, а ноты взяли. Знали, что брать. Сразу же после того, как мы начали работать, появилась масса коллективов: «Голубые гитары», «Веселые голоса»… Но это попозже все…
— Как только осознали и восприняли новый стиль?
— Они видели, что это популярно, да и прецедент уже был создан.
Я взял Юрия Антонова, он совсем молодой пришел к нам. Ребята в Сочи на гастролях услышали его и с ним познакомились. Приходят ко мне и говорят: «Парнишка хороший, музыку пишет хорошую. Послушай». Я договорился в Ленконцерте, и он приехал к нам, дали ему общежитие, он стал работать. Когда он от нас уходил, он подарил нам песню «Нет тебя прекрасней».
— Все были зависимы от властей. На вас сильное давление оказывалось?
— Цензура была всегда, худсоветы были, но дело в том, что к нам относились очень лояльно, потому что мы кормили весь Ленконцерт и управление культуры. Всю нашу веселую эстраду кормили «Поющие гитары» — мне показывали финансовые бумаги. В Ленконцерте две тысячи артистов — а нас десять человек. И вот эти десять человек дали план всего Ленконцерта буквально за месяц! У нас всегда были переходящие знамена.
— Предъявлялись ли какие-то определенные требования к репертуару?
— Конечно. Меня все время уговаривали сделать «Малую землю». — А я говорю: «Не буду я никакую „Малую землю“ делать!» «Ну, сделай, Толя, ты представляешь картину: вы выходите все в черных костюмах и поете „Малая земля“…».
Тогда были очень популярны песни Пахмутовой, вся страна их знала в исполнении «Самоцветов» и прочих. Я их намеренно не делал, хотя знал, что они будут популярны. И я знал всех композиторов Союза, все к нам приходили со своими новыми песнями, весь цвет композиторский. Хотя мне нравились песни Пахмутовой. Но вот это «советско-комсомольское» направление, я его терпеть не мог, потому что это — фальшь. И сам никогда не был партийным, как меня ни заставляли вступить в партию. Но все равно за границу выпускали, хотя и следили. Как правило, с нами ездил специальный человек: в его задачу входило собрать после гастролей валюту и довезти в консульство, сдать. Мы ведь все, что зарабатывали, отдавали государству. Вот мы работаем во Фридрих-Штадт-Паласт, знаменитый огромный зал, сборная программа: мы заканчиваем первое отделение, Карел Готт заканчивает второе отделение. Ему платят за концерт 30 тысяч марок, нам платят за концерт 30 марок. Вот такая разница — в тысячу раз.
— А как появилось ваше название — «Поющие гитары»?
— Само собой. Конкретного человека нет. Тимофеев как-то в коридоре меня остановил, уже перед гастролями, и говорит: «Надо название придумать!» Мы давно уже начали названия придумывать, так ни на чем и не остановились. Перебрали много вариантов, начиная с «Белых ночей» — мы в белых костюмах были, белые рубашки и белые брюки, мошкара на нас всегда слеталась. Рот открываешь, а у тебя полный рот мошкары. А Тимофеев говорит, что надо уже афишу отдавать в печать. «Вы не придумали еще?» Я говорю: «Нет…» — «Тогда можете не придумывать, вас уже назвали». «А кто?» «Да народ, уже давно назвал». Я спрашиваю: «И как же?» — «Поющие гитары» — вы и поете и играете, вот и будете поющими гитарами… как относишься? Я подумал — вроде нормально… Он говорит: «Все, делаем афишу». И так мы с этим названием сразу же и поехали.
— Коснемся стиля — что выделяло вашу музыку среди эстрады того времени?
— Отличал сам звук и аранжировки, многоголосие… Не качество пения, потому что поначалу пели-то мы неважно… Но тут все в комплексе: молодость, задор — и то, что мы делали, легло на душу людям. Они хотели слушать эту музыку, и мы давали им ее слушать. Я делал аранжировки и традиционных песен, но в своей манере. И это слушалось уже совсем по-другому. «Полюшко-поле», «Катюша», «Эх, дороги», «Тройка почтовая»…
— Вы писали аранжировки?
— Поначалу только я, больше никто этого не умел. Аранжировки позже стали писать также и другие члены коллектива. Гриша Клеймиц писал, он мог снять очень хорошо с записи. Юрий Антонов, пока у нас был, не писал аранжировок, только сами песни. «Песня о добрых молодцах» — его вещь.
— А когда вы приносили песню и разучивали ее все вместе, она корректировалась как-то? Музыканты вносили свой творческий вклад?
— В основном я писал партии и требовал, чтобы партия была сыграна. Импровизации у нас не было практически.
— Ориентировались на другие группы, кроме «Битлз»?
— Да, мы следили за творчеством «Битлз», ждали их новые пластинки. Но слушали не только их, было много хорошей музыки.
— А с какими композиторами приходилось работать?
— С Колкером мы много работали, потом Морозов появился.
— Вот вы так много гастролировали и давали концертов, вы вообще заниматься успевали?
— Я занимался на гитаре. Но все-таки техникой я больше занимался в «Дружбе». А здесь уже времени не было для занятий, но багаж был, техники мне хватало, чтобы играть то, что я хотел.
— Как у вас обстояло дело со звукорежиссерами в вашей концертной деятельности?
— Плохо обстояло дело. Аппаратура у нас была самопальная. «Журавлей» тогда не было, и мы сделали стойку такую: вертикальная ломовская стойка на тяжелом «блине», и сверху насаживалась горизонтальная палка. С одной стороны микрофон и с другой стороны тоже. И вот если повернешь ее случайно — дашь по зубам соседу. Микрофон, который можно взять в руки и ходить по сцене, был только один. И ревербератор мы сами сделали первый — ленточный. Их не было ни у кого вообще в стране!
Я еще на концерте Marino Marini услышал звук потрясающий, с эхо, с отражениями, и стал интересоваться, как это так. И мне показали — вот эта машина. А там пленка и головки.
— И вы догадались, как это работает?
— Нет, не догадался, но просто срисовал прямо в гримерке. И на следующий день (я еще в «Дружбе» работал) говорю нашему радисту: «Надо ревербератор делать» — «А что такое ревербератор?» — «Вот я тебе рисунок принес!». Он сообразил: вот головки, вот звук записывается, вот воспроизводится с опозданием и т. д. Он его долго делал, я у него просиживал целые вечера. «Толя, возьми нотку. Еще нотку…» — а он там крутит отверткой… И в конце концов он сделал первый ревербератор. Ни у кого не было, все просто обалдели от звука. И по этому принципу Володя Калинин, наш гитарист, сделал такой же. Он взял обычный магнитофон «Яуза», добавил туда головки, но там уже не кольцо было, а пока пленка крутится, он работает.
И вот был однажды случай такой: мы на эстраде играем. Я играю соло-гитару, сзади стоит магнитофон — ревербератор наш. Я играю и слышу беседу сзади — мужчина и три женщины. Он им говорит: «Вы думаете, они это сами играют? Это у них все записано!» Они засомневались: «Не может быть, как же так…» — «А вот посмотрите, у них магнитофон стоит, у них там все записано, а они только делают вид, что играют». И он вышел на сцену и выдернул магнитофон из розетки! Он ожидал, что звук прекратится, и надо было видеть его лицо: мы как играли, так и играем, только без реверберации. Вот это первый ревербератор у нас был в Советском Союзе. Еще первый у нас был фузз.
— Тоже подсмотрели и сами сделали?
— Нет. Мы были на гастролях в Германии — первые гастроли «Поющих гитар». И я там выменял фузз на телевизор. У меня был маленький телевизор, они в Германии стоили очень дорого. Ко мне пришел местный музыкант и говорит: «Хочу такой. Давайте меняться, у меня фузз есть». Это был фузз не в виде педали напольной, а прямо в гитару включался. И вот у меня на гитаре висела с одной стороны этакая блямба.
— А потом вы, наверное, уже стали покупать профессиональные инструменты?
— Вначале мы у Marino Marini купили кое-что из аппаратуры. Но из западных музыкантов к нам никто не приезжал, и мы в основном с югославами здесь знакомились. Мы у них всегда все покупали. Однажды мы в Москве были на гастролях и купили у них целиком всю аппаратуру. Они отыграли концерт, ушли со сцены, все оставили, а мы пришли и все забрали: и гитары, и усилители, и барабанную установку — все. Но тогда и мощности были другие — усилители 40 Вт. Вот мы на этом и работали — в залах!
— Ну, тогда другие совсем уровни громкости были. Утесов пел с оркестром без микрофона!
— И мы в «Дружбе» вживую пели, без микрофонов! Был микрофонный усилитель и две колоночки. Пьеха не могла петь без микрофона, ей ставили один микрофон. А сзади вокалисты стоят в ряд, фортепиано, я с гитарой, басист и барабанщик.
Я играл на соло-гитаре. У меня не было своего усилителя, я включался в общий и просто сделал себе длинный шнур, чтобы иметь возможность передвигаться по сцене. А подзвучки у нас не было, мы практически играли и пели вслепую, точнее, «вглухую», ориентируясь только по отражениям из зала. Потом я стал думать — надо бы звукорежиссера. У нас сначала радист сидел, потом я взял Эдуарда Бернштейна, он радиоинженер по профессии. Только потом, гораздо позже, он мне сказал, что на трубе играет. И вот он и на трубе играл, и сидел за пультом. Но у меня ведь свой вкус, мне хотелось сделать нужный мне звук. И я сам стал со своим длинным шнуром бегать за пульт — наша аппаратура стояла ведь не в зале, а на авансцене, недалеко от сцены. И вот я на эстраде соло сыграю и сажусь за пульт, кручу ручки. И в итоге пришлось отказаться от гитары, просто потому, что звук был важнее. Так я и стал звукорежиссером.
— Как вы строили звук вашей группы, чего добивались?
— Ансамбля. В первую очередь ансамблевого ощущения. Чтобы никто не вылезал, чтобы сохранялась динамика, — это очень сложно. Комплект аппаратуры мы возили с собой. Сначала был тоже какой-то самопальный пульт, потом «Электроника», потом какой-то хороший уже купили. Микрофоны сначала были ЛОМО, как у всех. Потом уже стали появляться фирменные и микрофоны, и стойки. Вообще мне нравилось сидеть за пультом — все в твоих руках, ты звук делаешь. Именно я делаю музыку, а не они! Это самое главное.
— А что касается студийных записей — как это происходило?
— Их немного, потому что я всегда отказывался от записи. Перед концертом говорил — только без записи! Не умели тогда записывать, дело в технике. Из эффектов только эхо-камера была, и все. И как нашу группу всю записать? Все равно на концертах звучало в сто раз лучше. Да, конечно, очень много материала могли бы записать, если бы техника была развита. Не могли монтировать, и надо было сразу записывать от начала до конца без ошибок — не так, как сейчас… Первые записи были на «Мелодии» в Москве и в Капелле у Виктора Динова. Он же записывал нашего «Орфея и Эвридику».
— Какова вообще ваша дискография?
— Четыре миньона и один большой диск. Тогда вроде и не принято было писать отдельно пластинки, никто активно этим не занимался. Самые первые записи делало московское радио на концертах — брали сумму с пульта с отзвуком зала и прямо пускали в эфир.
— А студийные?
— Мы записывали раздельно: сначала инструментальную фонограмму, потом вокалы. Надо было без ошибок все сыграть, а потом спеть. И конечно, к десятому дублю уже никакого настроения нет. Такой отдачи, как от зрителя, — нет.
— А в записи «Орфея и Эвридики» вы участвовали?
— Конечно. Я сидел за пультом рядом с Диновым. Я же знаю назубок материал, а он его не знает. Но сводили без меня с участием Станислава Горковенко (дирижер оркестра Ленинградского радио и телевидения), который дирижировал оркестром на записи. Хорошо, что осталась эта запись, «Фламандскую легенду» мы тогда не записали…
— Когда появилась рок-опера, просто не удалось совмещать прежнюю концертно-песенную деятельность и новую затею?
— Мы пытались сделать несколько концертов, но уже новые люди пришли, с другим мировоззрением. А наши «старички» не нашли места в новом проекте, сначала один ушел, потом другой… Они были на другое ориентированы, ведь на концертах они были королями, а здесь совсем другое, и им просто стало неинтересно. А мне наоборот, уже на песнях стало скучно. От хитов никак не отказаться, — получается, что надо всю жизнь петь одно и то же. Представляешь, — каждый день петь «Сумерки»?! Какая бы ни была гениальная песня, это же невозможно! А отказаться нельзя — каждый день разные зрители… но мы-то одни и те же!
— Вы — первооткрыватель. Сначала жанра ВИА, затем нового жанра — рок-оперы. Трудно это все давалось?
— Не могу сказать, что легко. Зато интересно жить стало! Сначала на роль Орфея я нашел одного тенора в театре, и он с нами ездил, с «Поющими гитарами». И в конце поездки он говорит мне, что не будет петь Орфея. Потусовался с нашими ребятами, а они ведь не театральные люди — вот он и разуверился в идее. Искал, искал… и нашел одного мальчика. Я прослушивал его уже у себя дома с композитором Журбиным. Предложили ему эту роль, он с удовольствием согласился, и так у нас появился Орфей. Потом мне уже пришлось искать дублера, потому что спектакли каждый день. Ира Понаровская тоже молодец — это «наш кадр», она ведь пела в «Поющих гитарах» задолго до оперы, а в опере отлично свою партию пела.
Шум был по всей стране, потому что последние годы нашей концертной деятельности успех не был таким оглушительным. Мы уже много лет были на эстраде, техника развилась достаточно сильно, все наши песни записывали, снимали и играли везде. Бывает, придешь в ресторан поесть после концерта, а там наши песни играют. Хоть и хуже, но тем не менее…
— А другие группы тоже исполняли ваши песни, как я поняла?
— Да, «Веселые ребята» в основном. Они по нашим следам бежали.
— «Орфей и Эвридика» — какова творческая судьба спектакля?
— Был шумный успех, полные залы — не прорваться.
Потом, когда я уже сделал «Фламандскую легенду» композитора Гринблата, крен был в другую сторону. Музыка очень сложная и при первом прослушивании она кажется такой… диссонансной. Хотя это произведение просто гениальное, когда в него проникнешь и поймешь. Вот чтобы оно не погибло, я решил его записать, чем и занимаюсь последние годы.
Третья рок-опера была «Гонки». Не справились мы с этим произведением. Аранжировки я уже писал в расчете на звучание современных синтезаторов, я на них рассчитывал, а тогда у нас таких инструментов еще не было. Поэтому звучало не так, как замышлялось. И проблематика была своеобразная: наркотики, коррупция, все покупается-продается… сегодняшняя жизнь… Лет на десять опередили время. Сейчас было бы актуально, а тогда, наоборот, повредило — было много ругани от партийно-комсомольской прессы. Меня еще наш режиссер Марк Розовский предупреждал: «Смотри, Толя, по шапке тебе дадут за этот спектакль».
— Вы продолжаете начатое дело, записываете сами?
— Да, «Фламандскую легенду». Сейчас уже техника шагает семимильными шагами, только поспевай! Работаю в Cubase, очень там все удобно, масса возможностей. Еще есть Melodyne — программа для обработки голоса. Есть и другие программы, в общем, все, что надо для работы.
— А как первый компьютер у вас появился?
— Да, тоже тогда еще ни у кого почти не было. Артемьев мне подсказал, говорит: «Представляешь, есть такие компьютеры, ты играешь, а он тут же ноты показывает». Сказал, как называется, какая модель. Я попросил, мне привезли — весь город ко мне сбегался посмотреть, как компьютер ноты рисует.
— «Фламандская легенда» — ваше детище. Когда вы завершите работу, какая судьба его ждет?
— У меня мечта снять по нему фильм.
— Вы всю свою жизнь творите, это замечательно. Дай Бог каждому творческому человеку не потерять это качество — радость общения с музыкой, радость творчества.
— В этом отношении мне, конечно, повезло, потому что я всю жизнь занимался тем, что мне интересно.
— В этом, наверное, и секрет успеха, потому что у вас все получалось.
— Да, так и было. Если б я не мог сделать — я бы и не брался. А если я взялся, значит, я сделаю. А если нас до сих пор помнят и знают, значит, не зря это все мы делали!

©

Группа "Поющие гитары" недавно отпраздновала 45-летие своей долгой творческой жизни. Владимир Васильев, «Царь» (кстати это прозвище дал ему сам Сева Новгородцев за внешнюю схожесть с последним императором России) рассказал о том, как тяжело было нести великое дело Леннона -Маккартни в советские массы.
- Кижаев не имел отношения к ПГ?
- Он был близким другом Гриши Клеймица, да и мы все его знали. Я, например, был знаком с ним с 1966 года, когда он работал в группе «Садко». Получилось так, что не было гитариста для участия в юбилейном вечере. Анатолий Николаевич Васильев не мог выступать в силу возраста и здоровья, предложили Диме. Анатолий Васильев присутствовал, как самый почетный гость. Приглашенных очень много было. Боярский и Розенбаум, Андрей Петров, почти все участники постановки оперы «Орфей и Эвридика». Да и вообще было много народа. Зал был битком, ажиотаж страшный.
- И было решено….
- Нет, нет. Никто ничего не планировал, но подходили поклонники, администраторы, просто гости и говорили:
- Если Вы не продолжите все это, то совершите страшную и непростительную ошибку!
И потихоньку стали восстанавливать программу, тем более, что материала было очень много. Я присоединился к ребятам летом 97 года. Гриша Клеймиц позвонил и пригласил поработать в составе ансамбля. Нужны были тенора, многоголосье плюс вторые клавишные…
Мы работали, ездили на гастроли и все казалось хорошо, но…. 20 сентября 1998 года неожиданно умер Гриша Клеймиц. Он умер во время концерта, аккомпанируя Виталию Каратаеву. Виталий исполнял «Песню о Дружбе» и на словах – «...и в дальний путь на долгие года…» у Гриши остановилось сердце. Была «Скорая», пытались запустить сердце, но все бесполезно…
Виталия мы тоже похоронили в июле 2009 года. Спел концерт, вышел из здания, сел в машину и, проехав полтора метра…умер. Тоже остановилось сердце. Великолепный баритон был у Виталия!

- Но в памяти он остался исполнителем комсомольских и партийных песен…
- Да, по ТВ оказывали только такие песни. Он был заложником системы и ансамбля «Дружба», но как великолепно он работал на концертах, как исполнял романсы. Никто этого не знает, но он замечательно пел песню Игоря Саруханова «Дорогие мои старики». Это песня буквально создана для его голоса, для его драмы в голосе. Он пел в другом ключе, нежели Игорь. Это напоминало исполнение Бернесом песни «Летят журавли»…
А через несколько дней у нас был запланирован концерт в ДК имени Горького. Мы его посвятили памяти Григория Клеймица. Рядом с роялем стоял его портрет весь в цветах. Я выучил все его партии, играл и на рояле, и на синтезаторе.

- Потом уезжает в Канаду Александр Федоров?
- Следующей потерей в 2002 году стал отъезд в Квебек Саши Федорова. Сейчас он переехал в Монреаль. Сначала он владел каким-то маленьким магазинчиком, потом перегонял автомобили на автозаводе. Сейчас сидит дома и занимается детьми. У него две маленькие дочки. Весной прошлого года приезжал в Питер на свое 60-летие…
В 99-ом году мы ездили еще с Сашкой в Америку, выступали в четырех городах – Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Филадельфии. Кстати, мы были в одной из башен, которые в сентябре 2001 года были разрушены. На экскурсии, осматривали Нью-Йорк сверху.

- Я помню, что в фильме про «Поющие гитары» 94 года.
- Александр Федоров один из немногих был против воссоздания ансамбля.
Это очень характерно для Сашки. Сколько я его знаю (больше сорока лет), он постоянно в скепсисе, все подвергал сомнению.

- Он до 97 года поиграл еще в группе «Сильвер»?
- Это дань эпохе «Битлз». Миша Боярский, Володя Ермолин (группа «Зарок»), Саша Федоров, Аркадий Аладин, да и Юра Соколов там поиграл. Они выпустили диск, чисто битловское звучание.

- Когда ПГ собрались вновь Федоров и Левицкая еще были женаты?
- Да, конечно. Они развелись в 2001 году. Он женился на Наташе, которая работала в журнале «Офисель».

- Левицкая тяжело переживала?
- Очень тяжело. Они же 25 лет прожили. Выступали вместе, пели, работали. К сожаленью, в 2004 году Оли не стало…

- Ольга Левицкая в «Цветах» пела только бэки?
- На записях – да, а в концертах она пела блок песен из репертуара Аллы Пугачевой из фильма «Женщина, которая поет».

Осенью 2003 года к нам пришел гитарист Валера Кочегура на место Дмитрия Кижаева. Он работал до этого в группе «Пушкинг». Он ученик Димы Кижаева. Дима преподает в Академии Культуры и является музыкальным руководителем Детского театра «Зазеркалье». Тяжело было ездить на гастроли, да и занят он под завязку, вот и порекомендовал на свое место хорошего гитариста, своего ученика.
Полгода мы выступали без женского вокала. И однажды в студию к Валере Кочегуре (у него своя студия под названием «Анастасия», в честь дочери) пришла записываться певица – Милена Вавилова. Мы ее послушали и пригласили в ансамбль. С тех пор в течение пяти лет мы выступаем в неизменном составе.

- А Ступаченко служил в храме?
- Он и сейчас служит…
- Это не противоречит…?
- Приходил настоятель церкви Петра и Павла, где служит Валера, Отец Николай. Он слушал нас и дал благословение. В нашей музыке и в нашем образе нет ничего, что может вызывать у людей отрицательные эмоции, не противоречит общечеловеческим ценностям. После наших концертов люди уходят помолодевшими, воодушевленными и просветленными.

- Скажите, Вы исполняете «Саласпилс»?
- Сейчас нет, но, думаю, к 45-летию восстановим.
- Но там партия трубы?
- Думаю, пригласим кого-то из филармонии, трубача академического. Мы так делали когда в 2001 году выступали в ДК Горького сольным концертом. Саша Федоров исполнял «Бах творит», а аккомпанировала ему девушка-гобоистка, которую мы приглашали из консерватории, артистка академического оркестра.

- Интересное наблюдение: в ПГ никогда не было саксофона…
- Вообще, в ПГ духовых не было, если не считать Эдгара Яновича Берштейна, который был звукорежиссером, и по совместительству трубачом. Играл в отдельных композициях, типа «Полюшко-поле», но там это было необходимо. Кстати, и в том же «Саласпилсе».
«Поющие гитары» считались «проволочной» группой, если не говорить об операх.

- Кроме ПГ, наверное, только «Ариэль» обходился без духовых?
- Еще «Норок» из Молдавии. Один из лучших ансамблей СССР. С Михаем Долганом мы виделись последний раз лет пять назад в Могилеве. Там проводился фестиваль подобный «Славянскому базару». Года полтора назад он, к сожаленью, умер…

- Вы поете в концертах «Летний вечер»?
- Нет, из репертуара «Цветов» мы пели только «Бах творит». Это еще с Сашей Федоровым.А из репертуара «Круга» поем «Каракум».

- Песню «Лунный берег» Вы исполняете?
-Сначала пел ее Федоров, сейчас я пою. Это песня Владимира Ермолина.
-Там как-то необычно идет вокал?
- С хорусом, со специфическим многоголосьем. Это, так называемые, студийные примочки.

- Владимир, а где работали остальные ребята до воссоздания ПГ?
- Вася Борисов играл в ресторане «Невский», потом вроде был какой-то бизнес.
Броневицкий поработал в группах «Магистр», «Форвард», потом у Пьехи, где встретился с Сергеем Дроновым – с нынешним нашим директором. Сергей иногда и за пультом звукорежиссера сидит.
Соколов работал много в ресторанах, а также в военно-морском оркестре, который встречал океанские суда в порту. В портах есть такой этикет – встреча с духовым оркестром.

- В коллективе есть болельщики «Зенита»?
- Да-а-а! Валера Ступаченко и Валера Кочегура. Очень серьезные болельщики.

- Расскажите о своей семье?
- Супруга – Марина, мы познакомились на опере «Орфей и Эвридика», поженились в 76-ом году. Она сейчас занимается авторской куклой, бисероплетением, художественной вышивкой. В общем, творческий человек.
Сын – Антон. Занимается звукорежиссерской деятельностью в прокатной компании.
Хостинг фото


©

Дорогие друзья, те, кто нашел время (и желание) и просмотрел ветку о Ленинградской (а ныне - Питерской) легендарной группе "Поющие Гитары". Теперь Вы знаете ней почти всё, услышали и увидели множество замечательных песен в исполнении участников ансамбля. Однако, позвольте предложить Вашему вниманию также запись популярной в свое время на Ленинградском телевидении передачи "Музыкальный ринг". Итак: "Поющие..." и "Чиж &Co".

я хочу вам сказать большое спасибо за то что вы разместили на этот сайт музыку и песни ансамбля поющие гитары слушая эти мелодии я вспомнил свои юношеские годы теперь уже далёкие 60-70тые годы я тогда учился в школе и жил в далёком селе в алтайском крае где в то время ещё не было телевидения и мы смотрели только кинофильмы в сельском клубе а музыку слушали на грампластинках через простенькие проигрыватели которые были далеко не у всех наших сельчан и вот сейчас я прослушивая эту музыку я словно окунулся в прошлое и мне стало так приятно всё это вспомнить что было когда то пусть теперь уже давно и я ещё раз благодарю вас за это