Миф и виртуальная личость
filaret33
Любитель
2/25/2013, 11:31:53 PM
(Шалтай @ 24.02.2013 - время: 00:33)
Философия пития от неумеренного пития спиртного.Зачем запрещать?
Так, с такими мыслями, всех на профилактические клизмыНезамедлительно.
Философию я бы запретил как науку, ибо это не наука, а маразм. И не надо в меня бросать тапками. Любое течение в философии есть не что иное как точка зрения на окружающий мир определенного человека. Со временем поддерживаемая и принятая толпой. И причем считаемая как должное. Скотство, да и только! Кукла в нете будет делать только то, что хочет кукловод. ИМХО
Философия пития от неумеренного пития спиртного.Зачем запрещать?
filaret33
Любитель
2/25/2013, 11:35:48 PM
Философия пошла от неумеренного пития спиртного.Зачем запрещать?
Только из астрала выскочил.Оговорился.
Только из астрала выскочил.Оговорился.
Делия
Мастер
2/26/2013, 1:03:27 PM
Мухин: виртуал с человеческим лицом
Первым виртуалом на русском вебе явился Май Иваныч Мухин. Если Вулис выстраивал свое виртуальное "я" в образе "монстра, ужасного зверя с раздвоенным языком ядовитой свиньи" (Фридман, 1998), то Мухин, по определению его создателя и бессменного секретаря, был "виртуалом с человеческим лицом"
Публика узнала о "Первом и Последнем Пенсионере в Повсеместно Протянутой Паутине" (ПППвППП) из интервью с Мухиным, опубликованном 6 октября 1995 года в эстонской русскоязычной газете "День за Днем" (Бабаев, 1995). Образ пенсионера, родившегося "в Вятке в 1917 г., за три дня до печальных событий, потрясших мир", дожившего "до другой революции - компьютерной" был не только неожиданным, но и реалистичным. Интернет в те дни был экзотикой, и продвинутый пенсионер поразил воображение публики.
Репортер Мирза Бабаев сообщал, что познакомился с Мухиным через Интернет и лишь время спустя встретился с ним в реальной жизни. Вот как он описывает жилище Мухина:
"Сижу у Май Иваныча в его уютной комнатке на Вяйке-Каар, пью цейлонский чай, на стенах - фотографии родственников, почетные грамоты; на книжной полке - собрания сочинений русских и зарубежных классиков, старинный "Чтец-декламатор"... В печке весело потрескивают березовые поленья. А у окна, на низеньком старинном столике, покрытом кружевной скатертью, светится дисплей PC 486-DX."
В интервью Мухин поведал свою историю жизни, включив в нее множество колоритных деталей, объяснил читателям основные термины Интернета и показал, как писать гипертекстовый документ и вставлять туда ссылки и картинки, взяв для примера строчки советской песни.
Интернет для большинства еще оставался экзотикой, и продвинутый пенсионер поразил воображение публики. Интервью имело успех: оно было перепечатано несколькими московскими журналами и переведено на эстонский.
Согласно легенде, тогдашний президент Эстонии Леннарт Мери сослался на прогрессивного тартуского пенсионера (не назвав, правда, его по имени) в своей речи, посвященной планам интернетизации страны.
Второе интервью (Бабаев, 1996), включавшие подробности, казавшиеся невероятными, добавило Мухину правдоподобия. В качестве иллюстрации была опубликована фотография, где улыбающийся Май Иваныч в егерской форме был заснят вместе с Брежневым и Броз Тито (в тексте Мухин прокомментировал обстоятельства, при которых была сделана эта фотография).
Интервью было проведено по электронной почте, что в то время было вещью невиданной (это было первое онлайновое интервью, опубликованное на русском языке). Кроме того Мухин присылал свои ответы из стокгольмского интернет-кафе, которое подробно описал. Интернет-кафе также были экзотикой - большинство читателей их не только не видели, но даже о них не слышали.
(Продолжение следует)
Броз Тито, Л.И.Брежнев и М.И.Мухин.Знаменитая фотография из первого интерьвью с Мухиным.
Первым виртуалом на русском вебе явился Май Иваныч Мухин. Если Вулис выстраивал свое виртуальное "я" в образе "монстра, ужасного зверя с раздвоенным языком ядовитой свиньи" (Фридман, 1998), то Мухин, по определению его создателя и бессменного секретаря, был "виртуалом с человеческим лицом"
Публика узнала о "Первом и Последнем Пенсионере в Повсеместно Протянутой Паутине" (ПППвППП) из интервью с Мухиным, опубликованном 6 октября 1995 года в эстонской русскоязычной газете "День за Днем" (Бабаев, 1995). Образ пенсионера, родившегося "в Вятке в 1917 г., за три дня до печальных событий, потрясших мир", дожившего "до другой революции - компьютерной" был не только неожиданным, но и реалистичным. Интернет в те дни был экзотикой, и продвинутый пенсионер поразил воображение публики.
Репортер Мирза Бабаев сообщал, что познакомился с Мухиным через Интернет и лишь время спустя встретился с ним в реальной жизни. Вот как он описывает жилище Мухина:
"Сижу у Май Иваныча в его уютной комнатке на Вяйке-Каар, пью цейлонский чай, на стенах - фотографии родственников, почетные грамоты; на книжной полке - собрания сочинений русских и зарубежных классиков, старинный "Чтец-декламатор"... В печке весело потрескивают березовые поленья. А у окна, на низеньком старинном столике, покрытом кружевной скатертью, светится дисплей PC 486-DX."
В интервью Мухин поведал свою историю жизни, включив в нее множество колоритных деталей, объяснил читателям основные термины Интернета и показал, как писать гипертекстовый документ и вставлять туда ссылки и картинки, взяв для примера строчки советской песни.
Интернет для большинства еще оставался экзотикой, и продвинутый пенсионер поразил воображение публики. Интервью имело успех: оно было перепечатано несколькими московскими журналами и переведено на эстонский.
Согласно легенде, тогдашний президент Эстонии Леннарт Мери сослался на прогрессивного тартуского пенсионера (не назвав, правда, его по имени) в своей речи, посвященной планам интернетизации страны.
Второе интервью (Бабаев, 1996), включавшие подробности, казавшиеся невероятными, добавило Мухину правдоподобия. В качестве иллюстрации была опубликована фотография, где улыбающийся Май Иваныч в егерской форме был заснят вместе с Брежневым и Броз Тито (в тексте Мухин прокомментировал обстоятельства, при которых была сделана эта фотография).
Интервью было проведено по электронной почте, что в то время было вещью невиданной (это было первое онлайновое интервью, опубликованное на русском языке). Кроме того Мухин присылал свои ответы из стокгольмского интернет-кафе, которое подробно описал. Интернет-кафе также были экзотикой - большинство читателей их не только не видели, но даже о них не слышали.
(Продолжение следует)
Броз Тито, Л.И.Брежнев и М.И.Мухин.Знаменитая фотография из первого интерьвью с Мухиным.
Реланиум
Удален 2/26/2013, 6:20:21 PM
(Шалтай @ 24.02.2013 - время: 00:33)
Ты не учел специфики, здесь тебя закидают не тапками, а клизмами. И это в лучшем случае.
Короче, я против. Да, философия не наука, и часто кажется, что она занимается проблемами, которые и не стоит решать, потому что интуитивно и так все понятно. Но в то же время философия - это и не безмятежное наблюдение за реальностью из гамака сытой повседневности. Философия - это способ воспитания человеческого духа! Это путь к его свободе. Хотя бы потому, что именно философия занимается человеческим духом и так формулирует эту проблему.
Даже сама эта тема об иллюзорных личностях позволяет поставить вопрос о том, что есть личность и что такое вообще человек.
Для физики с химией - ты набор атомов, форма существования материи. В больной печени они видят только больную печень и нездоровые образ жизни, и хрен им докажешь, что это так у человека душа болит..
Так, с такими мыслями, всех на профилактические клизмы
Философию я бы запретил как науку, ибо это не наука, а маразм. И не надо в меня бросать тапками. Любое течение в философии есть не что иное как точка зрения на окружающий мир определенного человека. Со временем поддерживаемая и принятая толпой. И причем считаемая как должное. Скотство, да и только! Кукла в нете будет делать только то, что хочет кукловод. ИМХО
Ты не учел специфики, здесь тебя закидают не тапками, а клизмами. И это в лучшем случае.
Короче, я против. Да, философия не наука, и часто кажется, что она занимается проблемами, которые и не стоит решать, потому что интуитивно и так все понятно. Но в то же время философия - это и не безмятежное наблюдение за реальностью из гамака сытой повседневности. Философия - это способ воспитания человеческого духа! Это путь к его свободе. Хотя бы потому, что именно философия занимается человеческим духом и так формулирует эту проблему.
Даже сама эта тема об иллюзорных личностях позволяет поставить вопрос о том, что есть личность и что такое вообще человек.
Для физики с химией - ты набор атомов, форма существования материи. В больной печени они видят только больную печень и нездоровые образ жизни, и хрен им докажешь, что это так у человека душа болит..
Делия
Мастер
2/27/2013, 12:36:20 AM
Мухин: виртуал с человеческим лицом (окончание)
Мухин казался слишком настоящим, чтобы в него можно было поверить. В московских редакциях шли жаркие споры о реальности Мухина. Репортер эстонской желтой газеты Liivimaa Kroonika попытался отыскать его в Тарту и, не найдя, объявил мистификацией (за что и поплатился: поскольку он к тому же опубликовал перевод первого интервью с Мухиным под своим именем, Мирза Бабаев пригрозил подать на газету в суд за плагиат и получил солидную денежную компенсацию).
На примере Мухина можно наглядно показать, чем виртуальная личность отличается от персонажа. Убедительность образа Мухина, создавшаяся массой колоритных бытовых, биографических деталей и его неповторимым стилем, подкреплялась его живым присутствием в Интернете. О Май Иваныче можно было прочитать в газете, однако он был не только объектом описания, но и действующим субъектом. Мухин не только рассказывал об интернете, но и активно в нем присутствовал. Так, одним из первых из русских пользователей интернета он сделал собственную домашнюю страницу, которая включала интервью, фотографию, его личный архив, аннотированные ссылки на его любимые или просто полезные сайты, а также поисковые формы различных поисковых машин (это было удобно и пользователи часто использовали его страницу в качестве стартовой в качестве некоего русского Yahoo!).
У него имелся собственный электронный адрес [email protected], с которого он отвечал на вопросы пользователей, давая им благожелательные советы на компьютерные и жизненные темы. Он выступал и как самостоятельный сетевой автор: опубликовал статью (Мухин, 1996b), вел еженедельные обозрения интернета (Мухин, 1997а) и написал мемуары о своей жизни (Мухин, 1997b). Ему также принадлежала идея проекта "Фантики без конфеток", посвященная деконструкции рекламных баннеров и использованию их как чисто художественной формы. Появлялся Мухин и на IRC и даже завел отдельный канал #muxin, одно время весьма популярный. Zhurnal.ru организовал онлайновую конференцию, посвященную дню рождения Мухина, и тот с готовностью отвечал на вопросы публики (Мухин, 1996a).
Он также участвовал в онлайновых играх "Буриме" и "Соннетник", где не только писал стихи, но и вводил различные инновации (например, вместе со своими друзьями Хмелем Лезгинычем и Мирзой Бабаевым, придумал вставлять в стихотворения гиперссылки и картинки). Мухин и сам не раз становился героем стихотворений (см., например, посвященный ему сонет, в: Бабаев, 1996), историй и анекдотов (так, ему приписывается авторство рецепта "Русского коктейля": "50 частей спирта разбавляется 50 частями водки"). Подобно новому адмиралу Шишкову, Мухин стремился русифицировать заимствованные слова и придумывал смешные русскиех термины для перевода интернет-реалий: там World Wide Web он переводил как "Повсеместно Протянутая Паутина", а интерфейс - как "междумордие".
В Интернете Мухина любили и почитали. В 1998 году он был избран президентом и почетным председателем литературного конкурса "Тенета", а Виртуальную русскую библиотеку чуть было не назвали его именем (Горный, Литвинов, Пильщиков, 2004). Далеко не сразу выяснилось, что и Май Иваныч Мухин, и Мирза Бабаев были не реальными, а вымышленными людьми - виртуальными личностями.
Любопытен генезис образа Мухина. Роман Лейбов, признаваясь в интервью (N., 1998) в своем авторстве, рассказал историю о том, как возник Мухин:
Мы стояли в 86-м году у окошка в общежитии и курили с Аркашей Гримбаумом , и Кирилл Жуков был у меня, торговец мебелью. Вдруг Аркаша говорит: "А вот бывают еще такие, знаешь, пенсионеры. У них рубашки навыпуск и такие шапки с дырочками". Я не спорю. "Вот, скажем, в Тарту такой живет, например", - говорит Аркаша. А тут вдруг Жуков говорит: "Да, а фамилия у него Мухин". Я не спорю: "Точно, а зовут Май Иваныч". Ну и дальше Мухин очень долго жил своей интенсивной жизнью.
Мухин, появившийся в результате спонтанной игры воображения, еще до своего появления в интернете, принял участвовал во многих мистификациях. Лейбов (там же) рассказывает о переписке Мухина с советскими писателями:
Пикулю послали отрывок из исторического романа Май Иваныча Мухина. Анатолию Иванову, редактору тогдашней "Молодой гвардии", послали чудесное письмо. Оно было написано от лица человека, который когда-то сидел на зоне с каким-то Толяном Ивановым и теперь купил по пьяни журнал и видит там - Анатолий Иванов. Он решил, что это его кореш.
Но самым гениальным, конечно, был ход с письмами поэтам Евтушенко и Вознесенскому. Май Иваныч написал тому и другому, что он очень их любит, что они всю его молодость освещали своими именами, что были другие поэты, но потом в них пришлось разувериться, и вы остались один. Такое подлое письмо он написал каждому, а потом перепутал просто конверты.
Мухин и сам выступил как писатель: дети в эстонской сельской школе писали изложение по его рассказу "про то, как был колхозный сторож по имени Старый Матвей, а кулаки Пермяковы решили сжечь склад и убили Старого Матвея" (там же).
Признаваясь в авторстве Мухина, Лейбов (N., 1998) заявил, что "считает Май Иваныча вполне реальным персонажем".
Это замечание ведет нас к интересному вопросу: как воспринимают созданных ими виртуальных личностей их авторы? Чем они для них являются, что значат? Какова, другими словами, бытийственная природа ВЛ? Являются ли создатели ВЛ носителями множественных личностей, или, по выражению Мерси Шелли (2004), мультперсоналами ("мультиками"), или же относятся к ВЛ как к чему-то отдельному от себя? Однозначного ответа дать на этот вопрос невозможно: во многих случаях автор одновременно ощущает ВЛ и как сущностный аспект своего "я", и как нечто отдельное и самостоятельное. (Об аналогиях с литературным творчеством см.: Горный, 2004. Этот мотив отдельности и нераздельности встретится нам еще не раз). Таким образом, с точки зрения авторов, ВЛ - это одновременно и выражение, и конструкция, выдумка и реальность, объект творчества и самостоятельный субъект. Его онтологический статус амбивалентен, как и его отношение со своим создателем.
Явившись первым полноценным виртуалом, Мухин оказал громадное воздействие на дальнейшее моделирование виртуальных личностей в русском интернете. Он задал пример, которому впоследствии подражали и от которого отталкивались. Ближайшим его современником (и собеседником) был другой виртуал - Мирза Бабаев.(с)
Мухин казался слишком настоящим, чтобы в него можно было поверить. В московских редакциях шли жаркие споры о реальности Мухина. Репортер эстонской желтой газеты Liivimaa Kroonika попытался отыскать его в Тарту и, не найдя, объявил мистификацией (за что и поплатился: поскольку он к тому же опубликовал перевод первого интервью с Мухиным под своим именем, Мирза Бабаев пригрозил подать на газету в суд за плагиат и получил солидную денежную компенсацию).
На примере Мухина можно наглядно показать, чем виртуальная личность отличается от персонажа. Убедительность образа Мухина, создавшаяся массой колоритных бытовых, биографических деталей и его неповторимым стилем, подкреплялась его живым присутствием в Интернете. О Май Иваныче можно было прочитать в газете, однако он был не только объектом описания, но и действующим субъектом. Мухин не только рассказывал об интернете, но и активно в нем присутствовал. Так, одним из первых из русских пользователей интернета он сделал собственную домашнюю страницу, которая включала интервью, фотографию, его личный архив, аннотированные ссылки на его любимые или просто полезные сайты, а также поисковые формы различных поисковых машин (это было удобно и пользователи часто использовали его страницу в качестве стартовой в качестве некоего русского Yahoo!).
У него имелся собственный электронный адрес [email protected], с которого он отвечал на вопросы пользователей, давая им благожелательные советы на компьютерные и жизненные темы. Он выступал и как самостоятельный сетевой автор: опубликовал статью (Мухин, 1996b), вел еженедельные обозрения интернета (Мухин, 1997а) и написал мемуары о своей жизни (Мухин, 1997b). Ему также принадлежала идея проекта "Фантики без конфеток", посвященная деконструкции рекламных баннеров и использованию их как чисто художественной формы. Появлялся Мухин и на IRC и даже завел отдельный канал #muxin, одно время весьма популярный. Zhurnal.ru организовал онлайновую конференцию, посвященную дню рождения Мухина, и тот с готовностью отвечал на вопросы публики (Мухин, 1996a).
Он также участвовал в онлайновых играх "Буриме" и "Соннетник", где не только писал стихи, но и вводил различные инновации (например, вместе со своими друзьями Хмелем Лезгинычем и Мирзой Бабаевым, придумал вставлять в стихотворения гиперссылки и картинки). Мухин и сам не раз становился героем стихотворений (см., например, посвященный ему сонет, в: Бабаев, 1996), историй и анекдотов (так, ему приписывается авторство рецепта "Русского коктейля": "50 частей спирта разбавляется 50 частями водки"). Подобно новому адмиралу Шишкову, Мухин стремился русифицировать заимствованные слова и придумывал смешные русскиех термины для перевода интернет-реалий: там World Wide Web он переводил как "Повсеместно Протянутая Паутина", а интерфейс - как "междумордие".
В Интернете Мухина любили и почитали. В 1998 году он был избран президентом и почетным председателем литературного конкурса "Тенета", а Виртуальную русскую библиотеку чуть было не назвали его именем (Горный, Литвинов, Пильщиков, 2004). Далеко не сразу выяснилось, что и Май Иваныч Мухин, и Мирза Бабаев были не реальными, а вымышленными людьми - виртуальными личностями.
Любопытен генезис образа Мухина. Роман Лейбов, признаваясь в интервью (N., 1998) в своем авторстве, рассказал историю о том, как возник Мухин:
Мы стояли в 86-м году у окошка в общежитии и курили с Аркашей Гримбаумом , и Кирилл Жуков был у меня, торговец мебелью. Вдруг Аркаша говорит: "А вот бывают еще такие, знаешь, пенсионеры. У них рубашки навыпуск и такие шапки с дырочками". Я не спорю. "Вот, скажем, в Тарту такой живет, например", - говорит Аркаша. А тут вдруг Жуков говорит: "Да, а фамилия у него Мухин". Я не спорю: "Точно, а зовут Май Иваныч". Ну и дальше Мухин очень долго жил своей интенсивной жизнью.
Мухин, появившийся в результате спонтанной игры воображения, еще до своего появления в интернете, принял участвовал во многих мистификациях. Лейбов (там же) рассказывает о переписке Мухина с советскими писателями:
Пикулю послали отрывок из исторического романа Май Иваныча Мухина. Анатолию Иванову, редактору тогдашней "Молодой гвардии", послали чудесное письмо. Оно было написано от лица человека, который когда-то сидел на зоне с каким-то Толяном Ивановым и теперь купил по пьяни журнал и видит там - Анатолий Иванов. Он решил, что это его кореш.
Но самым гениальным, конечно, был ход с письмами поэтам Евтушенко и Вознесенскому. Май Иваныч написал тому и другому, что он очень их любит, что они всю его молодость освещали своими именами, что были другие поэты, но потом в них пришлось разувериться, и вы остались один. Такое подлое письмо он написал каждому, а потом перепутал просто конверты.
Мухин и сам выступил как писатель: дети в эстонской сельской школе писали изложение по его рассказу "про то, как был колхозный сторож по имени Старый Матвей, а кулаки Пермяковы решили сжечь склад и убили Старого Матвея" (там же).
Признаваясь в авторстве Мухина, Лейбов (N., 1998) заявил, что "считает Май Иваныча вполне реальным персонажем".
Это замечание ведет нас к интересному вопросу: как воспринимают созданных ими виртуальных личностей их авторы? Чем они для них являются, что значат? Какова, другими словами, бытийственная природа ВЛ? Являются ли создатели ВЛ носителями множественных личностей, или, по выражению Мерси Шелли (2004), мультперсоналами ("мультиками"), или же относятся к ВЛ как к чему-то отдельному от себя? Однозначного ответа дать на этот вопрос невозможно: во многих случаях автор одновременно ощущает ВЛ и как сущностный аспект своего "я", и как нечто отдельное и самостоятельное. (Об аналогиях с литературным творчеством см.: Горный, 2004. Этот мотив отдельности и нераздельности встретится нам еще не раз). Таким образом, с точки зрения авторов, ВЛ - это одновременно и выражение, и конструкция, выдумка и реальность, объект творчества и самостоятельный субъект. Его онтологический статус амбивалентен, как и его отношение со своим создателем.
Явившись первым полноценным виртуалом, Мухин оказал громадное воздействие на дальнейшее моделирование виртуальных личностей в русском интернете. Он задал пример, которому впоследствии подражали и от которого отталкивались. Ближайшим его современником (и собеседником) был другой виртуал - Мирза Бабаев.(с)
Кудеся
Мастер
2/27/2013, 1:30:08 AM
(Делия @ 25.02.2013 - время: 11:16)
Делия, солнушка!!! Ну не надо длинных цитат ведущих философов и академиков!
Свое пиши. то что написала, я прочла ещё года четыре назад...
насчет пластичности не соглашусь - каждый хочет иметь то, что хочет. если голубоглазого блондина - то именно его. а не брюнета восточной национальности.
Поиск идеала в виртуальном общении имеет некоторые весьма специфические особенности. Прежде всего это сильная пластичность созданного образа. Описываемые физические черты могут меняться в широких границах.
...
Амбивалентность онтологического статуса является ключевой характеристикой ВЛ (Горный 2004).
Делия, солнушка!!! Ну не надо длинных цитат ведущих философов и академиков!
Свое пиши. то что написала, я прочла ещё года четыре назад...
насчет пластичности не соглашусь - каждый хочет иметь то, что хочет. если голубоглазого блондина - то именно его. а не брюнета восточной национальности.
Делия
Мастер
2/27/2013, 7:38:28 AM
(Кудеся @ 26.02.2013 - время: 21:30)
(Делия @ 25.02.2013 - время: 11:16)
Миниатюрная шатенка (ВЛ) знакомится с высоким голубоглазым блондином (ВЛ), которому нравится несколько иной тип женщин, подрастает, изменяет цвет волос (замотивировать перемены несложно) - пластичность.
Так как он весь из себя такой викинг, водитель драккаров с ником Эрик,Волосатые штаны (реальная историческая личность), то вольно или нет получает некоторую информацию о средневековой Скандинавии - амбивалентность.
(Делия @ 25.02.2013 - время: 11:16)
Поиск идеала в виртуальном общении имеет некоторые весьма специфические особенности. Прежде всего это сильная пластичность созданного образа. Описываемые физические черты могут меняться в широких границах.
...
Амбивалентность онтологического статуса является ключевой характеристикой ВЛ (Горный 2004).
Делия, солнушка!!! Ну не надо длинных цитат ведущих философов и академиков!
Свое пиши. то что написала, я прочла ещё года четыре назад...
насчет пластичности не соглашусь - каждый хочет иметь то, что хочет. если голубоглазого блондина - то именно его. а не брюнета восточной национальности.
Миниатюрная шатенка (ВЛ) знакомится с высоким голубоглазым блондином (ВЛ), которому нравится несколько иной тип женщин, подрастает, изменяет цвет волос (замотивировать перемены несложно) - пластичность.
Так как он весь из себя такой викинг, водитель драккаров с ником Эрик,Волосатые штаны (реальная историческая личность), то вольно или нет получает некоторую информацию о средневековой Скандинавии - амбивалентность.
Делия
Мастер
2/27/2013, 8:39:47 AM
Бабаев: мастер изменения состояний (1)
Мирза Бабаев не имел литературных предшественников (если не считать фольклорного Бабая и легендарного Ли Бабая Восемьсотлетнего) и был мало похож на своих исторически известных тезок - популярного азербайджанского певца, с одной стороны, и осужденного на долгий срок рижского лидера "деструктивного культа", с другой.
Зачастую решающую роль в создании виртуала играет имя. При этом совпадение имени виртуала с именем реального или вымышленного человека может играть вполне второстепенную роль; главным является "звук" - те смыслы, которые потенциально задаются "вибрациями имени".
Однако его имя заключало в себе искомые автором коннотации - инородность, экзотичность, социальную и культурную маргинальность (как в русском, так и в эстонском контекстах, в которых Бабаев оказывался). Мирза, в свою очередь, рассказывал, что, когда его назначили астрологом, он решил взять для этой работы псевдоним и долго не мог подобрать подходящего имени. Наконец, оно было найдено:
"Зацепившись за чью-то фразу, я вспомнил австрийскую девушку с которой мы сошлись на почве любви к жизни и частенько гуляли по Жижковским кладбищам, любуясь тенями, болтая об искусстве, крестах и лошадях. Произнеся ее имя, намереваясь рассказать какую-то связанную с ней историю, я запнулся, напрочь позабыв, о чем я хотел сказать. Я произнес это имя еще раз, пробуя на вкус. Поразительно! Звук в точности совпал с моим ощущением прототипа, как я его чувствовал, но не мог воплотить.
Юлия Гариморт. В этом имени было все, что мне было нужно. Секс, лето, тело, мрак, Израиль, Рим, рот, пламя, гарь, судьба, смерть. Имя одновременно нежное и страшное, округлое и колючее, простое и экзотическое. И неважно было, кто реальная носительница его; имя содержало в себе характер и образ, который я вдруг увидел с ужасной отчетливостью. Существо, порожденное звуком, было вполне самостоятельным, отдельным от "меня", но в то же самое время я чувствовал неизъяснимое с ним родство."(с)
Мирза Бабаев помогает М.И.Мухину заготавливать на зиму дрова.Тарту, 1985 г. Фото из архива М.И.Мухина.
Мирза Бабаев не имел литературных предшественников (если не считать фольклорного Бабая и легендарного Ли Бабая Восемьсотлетнего) и был мало похож на своих исторически известных тезок - популярного азербайджанского певца, с одной стороны, и осужденного на долгий срок рижского лидера "деструктивного культа", с другой.
Зачастую решающую роль в создании виртуала играет имя. При этом совпадение имени виртуала с именем реального или вымышленного человека может играть вполне второстепенную роль; главным является "звук" - те смыслы, которые потенциально задаются "вибрациями имени".
Однако его имя заключало в себе искомые автором коннотации - инородность, экзотичность, социальную и культурную маргинальность (как в русском, так и в эстонском контекстах, в которых Бабаев оказывался). Мирза, в свою очередь, рассказывал, что, когда его назначили астрологом, он решил взять для этой работы псевдоним и долго не мог подобрать подходящего имени. Наконец, оно было найдено:
"Зацепившись за чью-то фразу, я вспомнил австрийскую девушку с которой мы сошлись на почве любви к жизни и частенько гуляли по Жижковским кладбищам, любуясь тенями, болтая об искусстве, крестах и лошадях. Произнеся ее имя, намереваясь рассказать какую-то связанную с ней историю, я запнулся, напрочь позабыв, о чем я хотел сказать. Я произнес это имя еще раз, пробуя на вкус. Поразительно! Звук в точности совпал с моим ощущением прототипа, как я его чувствовал, но не мог воплотить.
Юлия Гариморт. В этом имени было все, что мне было нужно. Секс, лето, тело, мрак, Израиль, Рим, рот, пламя, гарь, судьба, смерть. Имя одновременно нежное и страшное, округлое и колючее, простое и экзотическое. И неважно было, кто реальная носительница его; имя содержало в себе характер и образ, который я вдруг увидел с ужасной отчетливостью. Существо, порожденное звуком, было вполне самостоятельным, отдельным от "меня", но в то же самое время я чувствовал неизъяснимое с ним родство."(с)
Мирза Бабаев помогает М.И.Мухину заготавливать на зиму дрова.Тарту, 1985 г. Фото из архива М.И.Мухина.
Реланиум
Удален 2/28/2013, 12:08:18 AM
Делия, у тебя конфликт двух личностей: реальной и виртуальной?
ГлавВрач предлагает лечение клизмами :)
ГлавВрач предлагает лечение клизмами :)
Делия
Мастер
2/28/2013, 1:55:53 AM
(Реланиум @ 27.02.2013 - время: 20:08)
Главное не перепутать, какой личности какую клизму.
Делия, у тебя конфликт двух личностей: реальной и виртуальной?
ГлавВрач предлагает лечение клизмами :)
Главное не перепутать, какой личности какую клизму.
Делия
Мастер
2/28/2013, 7:51:34 AM
Бабаев: мастер изменения состояний (2)
"Гороскоп, составленный на момент, когда имя для псевдонима пришло Мирзе в голову, подтвердил данное им описание внешности и психологических характеристик связанной с именем сущности, что поразило присутствовавших наблюдателей. Рассказывают также, что однажды женщина, внешность которой полностью совпадала с описанием измышленной Юлии Гариморт, явилась к Мирзе в редакцию. От встречи с фантомом его спасло лишь то, что он был на задании.
Конструкция Мирзы Бабаева как ВЛ строилась в основном на использовании элементов и приемов, подобных тем, которые были задействованы для создания Мухина, поэтому мы не будем на них подробно останавливаться. Отметим лишь, что вера в его реальность поддерживалась как продуктами его творчества, так и многочисленными внешними свидетельствами или упоминаниями. Мирза Бабаев был известен как плодовитый журналист и мистик, мастер мира сновидений ("Онейрократия") и критик гипер-реальности ("Круговращение симулякров").
Ему, как и Мухину, посвящали стихи (существовал даже особый жанр "прославлений Мирзы Бабаева"). Мухин (1997) в своих мемуарах посвятил Бабаеву отдельную главу, а Горный (2001) проанализировал мотивную структуру его творчества. Появилась также группа "Мирза Бабаев и сыновья", песни в исполнении которой были опубликованы в интернете.
Виртуальность Бабаева, как и Мухина, для многих не составляла секрета, однако они включались в игру и вели себя так, как будто бы это реальный человек. Так, в 1999 году состоялась празднование "юбилея творческой деятельности Мирзы Бабаева", в котором приняли участие деятели интернета, писатели и музыканты; сетевая пресса откликнулась на это событие рядом публикаций.
Мы видим, что в случае ВЛ "игра в реальность" - принцип не только авторской, но и "читательской" психологии. Из этого вытекает важный принцип: ВЛ есть продукт коллективного творчества.
Как сказал один из персонажей романа "Киберцыгане": "Твой персонаж не является лишь твоим творением. Он создается и постоянно пересоздается тобой и твоим партнером совместно" (Sinha, 1999: 120). Хотя приведенная цитата имеет в виду специфический жанр многопользовательской ролевой игры (MUD), ее применимость гораздо шире. Даже если виртуал был создан одним человеком, его существование требует поддержки среды - людей, которые относятся к нему как к реальной личности, при чем не важно, верят они в это или нет.
Указанный принцип тесно связан с неписаным правилом, действующим в русском интернете: "разоблачать" виртуальную личность не этично. Точно так же, как автор имеет право на псевдоним, создатель виртуальной личности имеет право на анонимность Только он может раскрыть свое авторство, если он того пожелает.
Другими словами, каждый пользователь интернета имеет право на виртуальность, если даже это право не закреплено в законах "мира оффлайна".
Помимо этого этического правила, право на виртуальность подкрепляется философским аргументом, указывающим на относительность понятий "реальное" и "нереальное" и их зависимость от степени сознательности. В другом месте (Горный, 2001) мы писали по этому поводу:
"Многих людей тщетно занимает проблема реальности Мирзы Бабаева. В прессе то и дело появляются разоблачительные материалы, в которых он объявляется порождением и выдумкой тех или иных лиц, групп или сил. Здесь можно лишь повторить, что личность - категория не материальная, а смысловая и что автор - это скорее функция, чем причина текста. В одном человеке может быть множество личностей (multiple personality), а может быть ни одной. Читая тексты, следует интересоваться их смыслом, а не вопросом о реальности или нереальности их автора. Можно сказать, что автор этой статьи виртуален ничуть не меньше, чем тот, кому он посвящает эти строки. Степень же реальности читателя всецело зависит от него самого."(с)
И Мухин, и Бабаев, зародились вне и помимо Интернета и лишь спустя время получили в нем новую жизнь и признание. Вскоре, однако, в русскую сеть пришли новые виртуалы, не имевшие оффлайной предыстории и возникшие непосредственно в интернете. Продолжение следует.
"Гороскоп, составленный на момент, когда имя для псевдонима пришло Мирзе в голову, подтвердил данное им описание внешности и психологических характеристик связанной с именем сущности, что поразило присутствовавших наблюдателей. Рассказывают также, что однажды женщина, внешность которой полностью совпадала с описанием измышленной Юлии Гариморт, явилась к Мирзе в редакцию. От встречи с фантомом его спасло лишь то, что он был на задании.
Конструкция Мирзы Бабаева как ВЛ строилась в основном на использовании элементов и приемов, подобных тем, которые были задействованы для создания Мухина, поэтому мы не будем на них подробно останавливаться. Отметим лишь, что вера в его реальность поддерживалась как продуктами его творчества, так и многочисленными внешними свидетельствами или упоминаниями. Мирза Бабаев был известен как плодовитый журналист и мистик, мастер мира сновидений ("Онейрократия") и критик гипер-реальности ("Круговращение симулякров").
Ему, как и Мухину, посвящали стихи (существовал даже особый жанр "прославлений Мирзы Бабаева"). Мухин (1997) в своих мемуарах посвятил Бабаеву отдельную главу, а Горный (2001) проанализировал мотивную структуру его творчества. Появилась также группа "Мирза Бабаев и сыновья", песни в исполнении которой были опубликованы в интернете.
Виртуальность Бабаева, как и Мухина, для многих не составляла секрета, однако они включались в игру и вели себя так, как будто бы это реальный человек. Так, в 1999 году состоялась празднование "юбилея творческой деятельности Мирзы Бабаева", в котором приняли участие деятели интернета, писатели и музыканты; сетевая пресса откликнулась на это событие рядом публикаций.
Мы видим, что в случае ВЛ "игра в реальность" - принцип не только авторской, но и "читательской" психологии. Из этого вытекает важный принцип: ВЛ есть продукт коллективного творчества.
Как сказал один из персонажей романа "Киберцыгане": "Твой персонаж не является лишь твоим творением. Он создается и постоянно пересоздается тобой и твоим партнером совместно" (Sinha, 1999: 120). Хотя приведенная цитата имеет в виду специфический жанр многопользовательской ролевой игры (MUD), ее применимость гораздо шире. Даже если виртуал был создан одним человеком, его существование требует поддержки среды - людей, которые относятся к нему как к реальной личности, при чем не важно, верят они в это или нет.
Указанный принцип тесно связан с неписаным правилом, действующим в русском интернете: "разоблачать" виртуальную личность не этично. Точно так же, как автор имеет право на псевдоним, создатель виртуальной личности имеет право на анонимность Только он может раскрыть свое авторство, если он того пожелает.
Другими словами, каждый пользователь интернета имеет право на виртуальность, если даже это право не закреплено в законах "мира оффлайна".
Помимо этого этического правила, право на виртуальность подкрепляется философским аргументом, указывающим на относительность понятий "реальное" и "нереальное" и их зависимость от степени сознательности. В другом месте (Горный, 2001) мы писали по этому поводу:
"Многих людей тщетно занимает проблема реальности Мирзы Бабаева. В прессе то и дело появляются разоблачительные материалы, в которых он объявляется порождением и выдумкой тех или иных лиц, групп или сил. Здесь можно лишь повторить, что личность - категория не материальная, а смысловая и что автор - это скорее функция, чем причина текста. В одном человеке может быть множество личностей (multiple personality), а может быть ни одной. Читая тексты, следует интересоваться их смыслом, а не вопросом о реальности или нереальности их автора. Можно сказать, что автор этой статьи виртуален ничуть не меньше, чем тот, кому он посвящает эти строки. Степень же реальности читателя всецело зависит от него самого."(с)
И Мухин, и Бабаев, зародились вне и помимо Интернета и лишь спустя время получили в нем новую жизнь и признание. Вскоре, однако, в русскую сеть пришли новые виртуалы, не имевшие оффлайной предыстории и возникшие непосредственно в интернете. Продолжение следует.
Делия
Мастер
3/1/2013, 11:27:39 PM
Веб-обозреватели
24 декабря 1996 года на сервере компании "Ситилайн" стало выходить "Вечерний Интернет" - "ежедневное обозрение русской и мировой Сети" под редакцией Антона Носика. Каждый выпуск представлял собой гипертекст, плотно начиненный ссылками, объемом 12-20 тысяч знаков (2 - 2, 5 тысячи слов). Носик писал на самые разные темы, однако Интернет был и его центральной темой, и методом письма: даже далекие от сети темы описывались с непременным использованием ссылок на сетевые ресурсы. Популярность "Вечерного Интернета" по масштабам тогдашнего Интернета была невероятной - в среднем выпуск читало две тысячи человек в день.
Следующий, 1997 год ознаменовался бумом "веб-обозрений". Этот жанр охватывал рецензии на веб-сайты, компьютерные советы, комментарии и размышления на различные темы через призму сети. Список "Все обозреватели", составленный в 1997-1998 году Александром Ромадановым (он же - Хромой Ангел и Сетевой Странник), насчитывал порядка восьми десятков веб-обозрений - потрясающая цифра для малочисленного в то время русского Интернета.
По сути, эти регулярные колонки были первыми русскими блогами. Однако, в отличие от блогов следующего тысячелетия, темой их была не жизнь и комментарии к ней, а сеть и то, что в ней происходит. Виртуальность тематики обозрений провоцировала виртуализацию их авторов. Первым веб-обозревателем, демонстративно надевшим на себя маску виртуального персонажа, был Паравозов со своей колонкой "Паравозов-News".(с)
24 декабря 1996 года на сервере компании "Ситилайн" стало выходить "Вечерний Интернет" - "ежедневное обозрение русской и мировой Сети" под редакцией Антона Носика. Каждый выпуск представлял собой гипертекст, плотно начиненный ссылками, объемом 12-20 тысяч знаков (2 - 2, 5 тысячи слов). Носик писал на самые разные темы, однако Интернет был и его центральной темой, и методом письма: даже далекие от сети темы описывались с непременным использованием ссылок на сетевые ресурсы. Популярность "Вечерного Интернета" по масштабам тогдашнего Интернета была невероятной - в среднем выпуск читало две тысячи человек в день.
Следующий, 1997 год ознаменовался бумом "веб-обозрений". Этот жанр охватывал рецензии на веб-сайты, компьютерные советы, комментарии и размышления на различные темы через призму сети. Список "Все обозреватели", составленный в 1997-1998 году Александром Ромадановым (он же - Хромой Ангел и Сетевой Странник), насчитывал порядка восьми десятков веб-обозрений - потрясающая цифра для малочисленного в то время русского Интернета.
По сути, эти регулярные колонки были первыми русскими блогами. Однако, в отличие от блогов следующего тысячелетия, темой их была не жизнь и комментарии к ней, а сеть и то, что в ней происходит. Виртуальность тематики обозрений провоцировала виртуализацию их авторов. Первым веб-обозревателем, демонстративно надевшим на себя маску виртуального персонажа, был Паравозов со своей колонкой "Паравозов-News".(с)
Делия
Мастер
3/2/2013, 7:51:46 PM
Паравозов: дух сервера (1)
Паравозова придумал Александр Гагин, работавший в то время системным аналитиком в компании Jet Infosystems. Он начал выкладывать в Сеть свои заметки, которые представляли собой зажигательную "смесь лирических зарисовок, афоризмов и каламбуров по самым разным поводам" (Горный и Шерман, 1999a) еще до запуска "Вечернего Интернета" - в ноябре 1996 года.
Первоначально Гагин писал эти заметки для собственного удовольствия, а местом их публикации был сервер ok.ru, принадлежавший его другу программисту Константину Окраинцу. Однако вскоре, уже к концу года, его пригласил к себе Ситилайн и стал платить ему деньги. Паравозов стал вторым после Носика оплачиваемым сетевым колумнистом (если не считать Настика Грызунову, писавшую "ИнтерНовости" в Zhurnal.ru). Это обстоятельство повлекло и сдвиг тематики: от заметок "обо всем и ни о чем", Паравозов сместился к жанру собственно веб-обзоров; доминирующей темой стал интернет (Горный и Шерман 1999a).
Благодаря оригинальному стилю, сочетавшему здоровую злость с неожиданным лиризмом, и актуальности регулярно подаваемого им материала, Иван Паравозов быстро снискал славу и почет в сетевом мире. Он вываливал на читателя кучи интернетовских адресов, снабжая их своим комментарием. Он редко хвалил, чаще язвил и хихикал, на него иногда обижались и жаловались, его язык был смесью программистского жаргона с хиповским или панковским сленгом, он был "своим парнем" и читателям это нравилось - "тираж" паравозовских выпусков резво шел в гору.
Роман Лейбов назвал его "сетевым Розановым". Ссылка "от Паравозова" стала показателем "замеченности" сайта. Иван Паравозов даже сделал попытку учреждения собственной награды "Здесь был Паравозов", но затея все же не имела большого успеха. Умело "раскрученный" рекламой и сетевой прессой, Паравозов держал очень высокий рейтинг популярности в течении почти полутора лет.
Новаторством Паравозова был и сам его образ: он отказался от человекоподобия и объявил себя "духом сервера". Вот, например, как он описывал свои будни (заметка 39):
"Поднялся я вчера из стола, потянулся, пошел логи глядеть веб-сервера. Посмотрел логи, поболтал с CGI'никами, построил по pid'ам демонов httpd, проверил по списку. Все вроде на месте, все работает. Когда нам, духам веб-серверов, становится скучно, мы материализуемся и идем гулять."
Ирония ситуации, согласно Паравозову, состоит в том, что материализация духа, как и погружение реального человека в виртуальную среду, может вести к раздвоению личности:
"Побродил я по городу, пошел назад в сервер, отдыхать. Захожу - а там я сижу. То есть я, но дух. Раздвоение личности какое-то просто. Говорили ведь мне - не материализуйся слишком часто, а то так и застрянешь. Не сможешь в один прекрасный момент вернуться назад - затягивает эта человеческая форма. Так оно и случилось. Впрочем, оно и к лучшему - теперь меня два."
Появление Паравозова Гагин объяснял своей склонностью систематизировать явления действительности, а также эмоциональным всплеском, вызванным спором в рассылке Zhurnal.ru о том, как нужно писать об Интернете. (Отсюда - от аббревиатуры ZR - и его отчество Зрыч). Выбор жанра ВЛ определялся еще одной, неназванной, причиной: стремлением укрыться под маской, чтобы избежать неприятностей на работе: в компании Jet Infosystems, где Гагин работал, его сетевые развлечения не одобрили бы.(с)
Продолжение следует.
Паравозова придумал Александр Гагин, работавший в то время системным аналитиком в компании Jet Infosystems. Он начал выкладывать в Сеть свои заметки, которые представляли собой зажигательную "смесь лирических зарисовок, афоризмов и каламбуров по самым разным поводам" (Горный и Шерман, 1999a) еще до запуска "Вечернего Интернета" - в ноябре 1996 года.
Первоначально Гагин писал эти заметки для собственного удовольствия, а местом их публикации был сервер ok.ru, принадлежавший его другу программисту Константину Окраинцу. Однако вскоре, уже к концу года, его пригласил к себе Ситилайн и стал платить ему деньги. Паравозов стал вторым после Носика оплачиваемым сетевым колумнистом (если не считать Настика Грызунову, писавшую "ИнтерНовости" в Zhurnal.ru). Это обстоятельство повлекло и сдвиг тематики: от заметок "обо всем и ни о чем", Паравозов сместился к жанру собственно веб-обзоров; доминирующей темой стал интернет (Горный и Шерман 1999a).
Благодаря оригинальному стилю, сочетавшему здоровую злость с неожиданным лиризмом, и актуальности регулярно подаваемого им материала, Иван Паравозов быстро снискал славу и почет в сетевом мире. Он вываливал на читателя кучи интернетовских адресов, снабжая их своим комментарием. Он редко хвалил, чаще язвил и хихикал, на него иногда обижались и жаловались, его язык был смесью программистского жаргона с хиповским или панковским сленгом, он был "своим парнем" и читателям это нравилось - "тираж" паравозовских выпусков резво шел в гору.
Роман Лейбов назвал его "сетевым Розановым". Ссылка "от Паравозова" стала показателем "замеченности" сайта. Иван Паравозов даже сделал попытку учреждения собственной награды "Здесь был Паравозов", но затея все же не имела большого успеха. Умело "раскрученный" рекламой и сетевой прессой, Паравозов держал очень высокий рейтинг популярности в течении почти полутора лет.
Новаторством Паравозова был и сам его образ: он отказался от человекоподобия и объявил себя "духом сервера". Вот, например, как он описывал свои будни (заметка 39):
"Поднялся я вчера из стола, потянулся, пошел логи глядеть веб-сервера. Посмотрел логи, поболтал с CGI'никами, построил по pid'ам демонов httpd, проверил по списку. Все вроде на месте, все работает. Когда нам, духам веб-серверов, становится скучно, мы материализуемся и идем гулять."
Ирония ситуации, согласно Паравозову, состоит в том, что материализация духа, как и погружение реального человека в виртуальную среду, может вести к раздвоению личности:
"Побродил я по городу, пошел назад в сервер, отдыхать. Захожу - а там я сижу. То есть я, но дух. Раздвоение личности какое-то просто. Говорили ведь мне - не материализуйся слишком часто, а то так и застрянешь. Не сможешь в один прекрасный момент вернуться назад - затягивает эта человеческая форма. Так оно и случилось. Впрочем, оно и к лучшему - теперь меня два."
Появление Паравозова Гагин объяснял своей склонностью систематизировать явления действительности, а также эмоциональным всплеском, вызванным спором в рассылке Zhurnal.ru о том, как нужно писать об Интернете. (Отсюда - от аббревиатуры ZR - и его отчество Зрыч). Выбор жанра ВЛ определялся еще одной, неназванной, причиной: стремлением укрыться под маской, чтобы избежать неприятностей на работе: в компании Jet Infosystems, где Гагин работал, его сетевые развлечения не одобрили бы.(с)
Продолжение следует.
Делия
Мастер
3/3/2013, 8:10:09 AM
Только создавая легенду, миф, можно понять человека.
А.М. Ремизов
Паравозов: дух сервера (2)
Отвечая на вопрос о специфике жанра веб-обзоров, одним из создателей которого он явился, Гагин признался, что не задумывался о жанровой природе своих заметок: "в моих действиях не было ни плана, ни упорядоченности. Это было течение воды по руслу обстоятельств" (r_l, 2004). Вполне вероятно, что утверждение о полной спонтанности творчества содержит долю преувеличения и является скорее конструктивным принципом построения образа, нежели описанием действительного творческого процесса.
Впрочем, здесь нужно учесть амбивалентное соотношение реальной и виртуальной личности, Гагина и Паравозова: как и во многих других случаях, персонаж был причинно связан с автором, но в то же время проявлял значительную степень автономности. Иногда Паравозов спорил с Гагиным; в этом отношении показателен эпизод, произошедший во время IRC конференции с Паравозовым:
<Vedushij> solntse спросил заранее: Так Гагин ты или не Гагин?
<Paravozov> solntse: Разумеется, я - не Гагин, я уже говорил об этом.
<gagin> solntse: Я пишу Паравозова.
<Paravozov> Гагин: Не ври, ты тут не при чем, не подмазывайся. Ты б еще сказал, что ты Кадеткина и Аникеев.
<gagin> Паравозов: Но все же верят:) (фото)
На примере Паравозова можно проследить, как возникает жанровая инновация. Два процесса, хорошо известных социологам и антропологам, играют здесь ведущую роль: подражание, обеспечивающее преемственность культуры (Tarde, 1895), и соперничество, желание превзойти современников, являющееся сильнейшим мотивом творчества и отвечающее за возникновение "культурных конфигураций" (Kroeber, 1944) - констелляций творческих личностей в определенный период времени.
С одной стороны, Паравозов включился в игру, заданную Zhurnal.ru; с другой - противопоставил себя ей, выбрав, как ему казалось, альтернативную стратегию.
Любопытно, что стиль самого Гагина резко отличается от стиля Паравозова, и Гагину-журналисту так и не удалось достичь популярности порожденного им виртуала. Более того, писания Паравозова воспринимаются Гагиным так, как будто их писал не он (r_l, 2004): "Открывая сегодня те тексты, я не понимаю, почему они такие, и не узнаю человека, который их писал".(с)
А.М. Ремизов
Паравозов: дух сервера (2)
Отвечая на вопрос о специфике жанра веб-обзоров, одним из создателей которого он явился, Гагин признался, что не задумывался о жанровой природе своих заметок: "в моих действиях не было ни плана, ни упорядоченности. Это было течение воды по руслу обстоятельств" (r_l, 2004). Вполне вероятно, что утверждение о полной спонтанности творчества содержит долю преувеличения и является скорее конструктивным принципом построения образа, нежели описанием действительного творческого процесса.
Впрочем, здесь нужно учесть амбивалентное соотношение реальной и виртуальной личности, Гагина и Паравозова: как и во многих других случаях, персонаж был причинно связан с автором, но в то же время проявлял значительную степень автономности. Иногда Паравозов спорил с Гагиным; в этом отношении показателен эпизод, произошедший во время IRC конференции с Паравозовым:
<Vedushij> solntse спросил заранее: Так Гагин ты или не Гагин?
<Paravozov> solntse: Разумеется, я - не Гагин, я уже говорил об этом.
<gagin> solntse: Я пишу Паравозова.
<Paravozov> Гагин: Не ври, ты тут не при чем, не подмазывайся. Ты б еще сказал, что ты Кадеткина и Аникеев.
<gagin> Паравозов: Но все же верят:) (фото)
На примере Паравозова можно проследить, как возникает жанровая инновация. Два процесса, хорошо известных социологам и антропологам, играют здесь ведущую роль: подражание, обеспечивающее преемственность культуры (Tarde, 1895), и соперничество, желание превзойти современников, являющееся сильнейшим мотивом творчества и отвечающее за возникновение "культурных конфигураций" (Kroeber, 1944) - констелляций творческих личностей в определенный период времени.
С одной стороны, Паравозов включился в игру, заданную Zhurnal.ru; с другой - противопоставил себя ей, выбрав, как ему казалось, альтернативную стратегию.
Любопытно, что стиль самого Гагина резко отличается от стиля Паравозова, и Гагину-журналисту так и не удалось достичь популярности порожденного им виртуала. Более того, писания Паравозова воспринимаются Гагиным так, как будто их писал не он (r_l, 2004): "Открывая сегодня те тексты, я не понимаю, почему они такие, и не узнаю человека, который их писал".(с)
Делия
Мастер
3/5/2013, 12:09:46 AM
Катя Деткина: девушка с паспортом (1)
Паспорт Кати Деткиной.
Личность Паравозова с самого начала не претендовала на правдоподобие и требовала к себе игрового отношения. Но вскоре в русской Сети возник персонаж, в реальность которого поверили очень многие. Речь идет о Кате Деткиной, чья виртуальная жизнь и смерть потрясли русский Интернет. Вот ее история в кратком изложении (Горный, 2000):
"16 февраля . Разоблачение Кати Деткиной - первый шумный скандал в русской Сети. В электронном журнале CrazyWeb появилась статья, в которой утверждалось, что действительным автором "Наблюдений КаДеткиной", язвительных "Обзираний русского Интернета", начавших выходить с начала года является Артемий Лебедев. Авторы утверждали, что писания "КаДеткиной" содержат "клевету и оскорбления конкретных компаний и конкретных лиц" и что Лебедев, грубо "наезжающий" на конкурентов, должен понести ответственность - вплоть до уголовной. <...> 3 марта было объявлено, что Катя Деткина трагически погибла в автокатастрофе. Это известие вызвало бурную реакцию сетевой общественности - виртуальность этого персонажа была очевидна далеко не для всех."(с)
Стилистически Катя Деткина ориентировалась на двух современников, оба из которых писали обзоры Интернета - это Май Иваныч Мухин и Паравозов. Однако оба ее не вполне устраивали. Взять от них лучшее (от первого - "структуру оформления сайта", от второго - "грамотность и воспоминания о лучших временах") - так она формулировала свою стратегию. Подразумевалось, что писать она будет по своему и о своем. Кроме того, и Мухин, и Паравозов, были виртуалами; Деткина же претендовала на реальность.
Иллюзия реальности подкреплялась убедительными биографическими деталями, фотографией паспорта и узнаваемым стилем.
Проанализировав стиль покойницы, Житинский (1997) пришел к выводу, что ее автором является Лебедев: "стиль Кадеткиной и стиль Темы - это один стиль". Однако Лебедев признал свое авторство значительно позже. В частной беседе Артемий Лебедев (2005) утверждал, что одной из причин, которые побудили его создать Катю, было недовольство существующими веб-обзорами, ни один из которых, по его мнению, не рассматривал веб-сайты с профессиональной точки зрения:
"Ее задачей была компенсация недостка "отраслевых" текстов. Носик писал про политику, а Гагин - про интересные сайты. Кадеткина начала реализовывать мою идею о Wall Street Journal - издания, которое смотрит на мир с учетом существования у компаний владельцев и людей, отвечающих за те или иные события."(с)
Результат этих попыток, как мы видели, оказался совсем другим: ВЛ, созданная им "в служебных целях", обрела самостоятельное существование, а ее "виртуальная жизнь и смерть" поставила перед сетевым сообществом массу философских и нравственных проблем.
Ретроспективно оказалось, что веб-обозреватели, ближайшие современники Кати (которым она себя противопоставляла) - далеко не единственные, с кем ее можно поставить в ряд. Обсуждая феномен Деткиной, киевский философ Сергей Дацюк (1997b), уподобил ее древнерусским скоморохам и указал на параллели в истории русской литературы: "Барков - предшественник Кати Деткиной. Пушкин и Лермонтов - ее прототипы".(с)
Значение "случая Деткиной", по мнению Дацюка, выходит далеко за рамки интернета. Согласно концепции Дацюка, Катя умерла потому, что "первая дерзнула говно назвать говном", сделала это стилистически блестяще и была затравленна интернетовским "светом" за свою смелость и талант.
Другая концепция осмысляла события в более прозаических терминах борьбы за влияние и деньги. Согласно ей, Лебедев, прикрывшись маской виртуального персонажа, целенаправленно высмеивал своих конкурентов на поприще изготовления сайтов на заказ. Конкуренты (в лице Алтухова и Кольцова) возмутились, начали срывать с него маску и попытались привлечь к ответственности.
Лебедев, видимо, убоявшись грозивших ему неприятностей, предпринял неожиданный ход - убил своего персонажа. Когда правда о его авторстве открылась, многие на него обиделись, посчитав себя одураченными. Однако созданный им образ оказался настолько силен, что общественное мнение обратилось и против его конкурентов, считая их виновными в смерти юной и хрупкой девушки, хотя бы и выдуманной.
Первая интерпретация эксплуатирует традиционное противопоставление гения и толпы, вторая - изображает дело в виде войны корпораций, в которой обе стороны используют запрещенные приемы.
Возможен, однако, еще один, дискурсивный подход, при котором участники конфликта выступают в качестве носителей безличных речевых стратегий и связанных с ними идеологий. Риторика Деткиной оказалась в некотором смысле возвращением к нравам Юзнета, где изощренная брань с непременным переходом на личности была нормой ведения дискуссии. Однако никакой дискуссии на этот раз не получилось. Во-первых, веб с его колонками и домашними страницами, в отличие от телеконференций, не позволял встретиться противникам "лицом к лицу". Во-вторых, они играли по разным правилам. Столкнулись две идеологии, два понимания свободы и ответственности. Первое понимание ориентировалось на "Декларацию независимости киберпространства"; второе - на уголовный кодекс. Первое исходило из представления о Сети как пространстве неограниченной свободы самовыражения, неподвластной законам "старого мира"; второе приравнивало слово к делу и требовало отвечать "за клевету и оскорбления" перед земным судом. Столкновение дискурсов и стоящих за ним мировоззрений вело к превращению конфликта в этическую проблему, что было осознано еще до трагической развязки (Горный и Ицкович, 1997).
Известие о гибели Кати Деткиной шокировало русское сетевое сообщество. Не смотря на все разоблачения, многие до конца не верили в ее виртуальность. Смерть же была слишком серьезным аргументом, чтобы заподозрить шутку. В гостевой книге "Наблюдений КаДеткиной" на сайте Куличек проливались виртуальные слезы, писались некрологи и стихи, посвященные Кате (эти записи, к сожалению, не сохранились).
"Убийство" Деткиной ее создателем и динамика реакции публики на ее смерть поставили целый ряд вопросов, о которых раньше просто не возникало повода задумываться. Каковы допустимые пределы сетевой мистификации, за которыми игра и шутка перерастает в обман и манипуляцию? Этично ли убивать виртуала? Какова онтологическая природа виртуальной личности - в чем ее отличие от реального человека, с одной стороны, и литературного персонажа, с другой?
Продолжение следует
Паспорт Кати Деткиной.
Личность Паравозова с самого начала не претендовала на правдоподобие и требовала к себе игрового отношения. Но вскоре в русской Сети возник персонаж, в реальность которого поверили очень многие. Речь идет о Кате Деткиной, чья виртуальная жизнь и смерть потрясли русский Интернет. Вот ее история в кратком изложении (Горный, 2000):
"16 февраля . Разоблачение Кати Деткиной - первый шумный скандал в русской Сети. В электронном журнале CrazyWeb появилась статья, в которой утверждалось, что действительным автором "Наблюдений КаДеткиной", язвительных "Обзираний русского Интернета", начавших выходить с начала года является Артемий Лебедев. Авторы утверждали, что писания "КаДеткиной" содержат "клевету и оскорбления конкретных компаний и конкретных лиц" и что Лебедев, грубо "наезжающий" на конкурентов, должен понести ответственность - вплоть до уголовной. <...> 3 марта было объявлено, что Катя Деткина трагически погибла в автокатастрофе. Это известие вызвало бурную реакцию сетевой общественности - виртуальность этого персонажа была очевидна далеко не для всех."(с)
Стилистически Катя Деткина ориентировалась на двух современников, оба из которых писали обзоры Интернета - это Май Иваныч Мухин и Паравозов. Однако оба ее не вполне устраивали. Взять от них лучшее (от первого - "структуру оформления сайта", от второго - "грамотность и воспоминания о лучших временах") - так она формулировала свою стратегию. Подразумевалось, что писать она будет по своему и о своем. Кроме того, и Мухин, и Паравозов, были виртуалами; Деткина же претендовала на реальность.
Иллюзия реальности подкреплялась убедительными биографическими деталями, фотографией паспорта и узнаваемым стилем.
Проанализировав стиль покойницы, Житинский (1997) пришел к выводу, что ее автором является Лебедев: "стиль Кадеткиной и стиль Темы - это один стиль". Однако Лебедев признал свое авторство значительно позже. В частной беседе Артемий Лебедев (2005) утверждал, что одной из причин, которые побудили его создать Катю, было недовольство существующими веб-обзорами, ни один из которых, по его мнению, не рассматривал веб-сайты с профессиональной точки зрения:
"Ее задачей была компенсация недостка "отраслевых" текстов. Носик писал про политику, а Гагин - про интересные сайты. Кадеткина начала реализовывать мою идею о Wall Street Journal - издания, которое смотрит на мир с учетом существования у компаний владельцев и людей, отвечающих за те или иные события."(с)
Результат этих попыток, как мы видели, оказался совсем другим: ВЛ, созданная им "в служебных целях", обрела самостоятельное существование, а ее "виртуальная жизнь и смерть" поставила перед сетевым сообществом массу философских и нравственных проблем.
Ретроспективно оказалось, что веб-обозреватели, ближайшие современники Кати (которым она себя противопоставляла) - далеко не единственные, с кем ее можно поставить в ряд. Обсуждая феномен Деткиной, киевский философ Сергей Дацюк (1997b), уподобил ее древнерусским скоморохам и указал на параллели в истории русской литературы: "Барков - предшественник Кати Деткиной. Пушкин и Лермонтов - ее прототипы".(с)
Значение "случая Деткиной", по мнению Дацюка, выходит далеко за рамки интернета. Согласно концепции Дацюка, Катя умерла потому, что "первая дерзнула говно назвать говном", сделала это стилистически блестяще и была затравленна интернетовским "светом" за свою смелость и талант.
Другая концепция осмысляла события в более прозаических терминах борьбы за влияние и деньги. Согласно ей, Лебедев, прикрывшись маской виртуального персонажа, целенаправленно высмеивал своих конкурентов на поприще изготовления сайтов на заказ. Конкуренты (в лице Алтухова и Кольцова) возмутились, начали срывать с него маску и попытались привлечь к ответственности.
Лебедев, видимо, убоявшись грозивших ему неприятностей, предпринял неожиданный ход - убил своего персонажа. Когда правда о его авторстве открылась, многие на него обиделись, посчитав себя одураченными. Однако созданный им образ оказался настолько силен, что общественное мнение обратилось и против его конкурентов, считая их виновными в смерти юной и хрупкой девушки, хотя бы и выдуманной.
Первая интерпретация эксплуатирует традиционное противопоставление гения и толпы, вторая - изображает дело в виде войны корпораций, в которой обе стороны используют запрещенные приемы.
Возможен, однако, еще один, дискурсивный подход, при котором участники конфликта выступают в качестве носителей безличных речевых стратегий и связанных с ними идеологий. Риторика Деткиной оказалась в некотором смысле возвращением к нравам Юзнета, где изощренная брань с непременным переходом на личности была нормой ведения дискуссии. Однако никакой дискуссии на этот раз не получилось. Во-первых, веб с его колонками и домашними страницами, в отличие от телеконференций, не позволял встретиться противникам "лицом к лицу". Во-вторых, они играли по разным правилам. Столкнулись две идеологии, два понимания свободы и ответственности. Первое понимание ориентировалось на "Декларацию независимости киберпространства"; второе - на уголовный кодекс. Первое исходило из представления о Сети как пространстве неограниченной свободы самовыражения, неподвластной законам "старого мира"; второе приравнивало слово к делу и требовало отвечать "за клевету и оскорбления" перед земным судом. Столкновение дискурсов и стоящих за ним мировоззрений вело к превращению конфликта в этическую проблему, что было осознано еще до трагической развязки (Горный и Ицкович, 1997).
Известие о гибели Кати Деткиной шокировало русское сетевое сообщество. Не смотря на все разоблачения, многие до конца не верили в ее виртуальность. Смерть же была слишком серьезным аргументом, чтобы заподозрить шутку. В гостевой книге "Наблюдений КаДеткиной" на сайте Куличек проливались виртуальные слезы, писались некрологи и стихи, посвященные Кате (эти записи, к сожалению, не сохранились).
"Убийство" Деткиной ее создателем и динамика реакции публики на ее смерть поставили целый ряд вопросов, о которых раньше просто не возникало повода задумываться. Каковы допустимые пределы сетевой мистификации, за которыми игра и шутка перерастает в обман и манипуляцию? Этично ли убивать виртуала? Какова онтологическая природа виртуальной личности - в чем ее отличие от реального человека, с одной стороны, и литературного персонажа, с другой?
Продолжение следует
Делия
Мастер
3/5/2013, 9:20:54 AM
Катя Деткина: девушка с паспортом (2)
Носик (1997c), подчеркивая нереальность Деткиной, сравнивал ее с литературным персонажем ("Муму" Тургенева) и иронизировал над слишком серьезным отношением к ее гибели. Ему вторил Артемий Лебедев, отказываясь нести ответственность за "плод чьего-то воображения" (цит. по: Житинский, 1997). Писателя Александра Житинского эти аргументы не убедили. Он указал на важное отличие: если персонаж по умолчанию вымышлен, то степень реальности виртуала не определена - он вполне может оказаться человеком. Отсюда - различие реакций на то, что с ними происходит. Он присоединился к "мнению народному", прозвучавшем в гостевой книге Деткиной - "Так не шутят!" - и пояснил, почему история с ее смертью кажется ему аморальной (там же).
Если есть настоящая Екатерина Альбертовна Деткина, то с нею дурно поступили в любом случае. В случае реальной смерти тем, что сделали из нее фарс. В случае обмана - самим обманом. Зачем же хоронить заживо? <...> Неэтичность - в дурном поступке с реальным человеком. Если человек есть. Если же его нет, то некрасивость в том, что добившись от части публики доверия, ее заставили рыдать над вымыслом (и здесь совсем не случай "над вымыслом слезами обольюсь" - это не те слезы).(с)
Виртуальная личность, согласно Житинскому, занимает промежуточное место между реальным человеком и вымышленным персонажем; то, к какому полюсу она ближе, зависит от степени ее убедительности. Неэтичность автора Деткиной, согласно Житинскому, состояла в том, что он сделал ее слишком убедительной и, тем самым, ввел публику в заблуждение. Выдав иллюзию за реальность, он применил созданный образ для манипулирования сознанием аудитории, добиваясь нужных ему реакций. Грань между искусством и социальной инженерией оказалась размытой.
Деткина, как до нее Мухин, Бабаев и Паравозов, от опыта которых она отталкивалась, стала моделью для подражания - как в отношении формы и стиля сетевого творчества, так и в отношении принципов конструирования образа.
У нее появились эпигоны: например, некий Котя Деткин, выдававший себя за брата Кати Деткиной и писавший веб-обзоры под названием "Кодекады". Но ее влияние было шире: последующие поколения виртуалов, творчески используя ее опыт, создавали нечто новое.
Носик (1997c), подчеркивая нереальность Деткиной, сравнивал ее с литературным персонажем ("Муму" Тургенева) и иронизировал над слишком серьезным отношением к ее гибели. Ему вторил Артемий Лебедев, отказываясь нести ответственность за "плод чьего-то воображения" (цит. по: Житинский, 1997). Писателя Александра Житинского эти аргументы не убедили. Он указал на важное отличие: если персонаж по умолчанию вымышлен, то степень реальности виртуала не определена - он вполне может оказаться человеком. Отсюда - различие реакций на то, что с ними происходит. Он присоединился к "мнению народному", прозвучавшем в гостевой книге Деткиной - "Так не шутят!" - и пояснил, почему история с ее смертью кажется ему аморальной (там же).
Если есть настоящая Екатерина Альбертовна Деткина, то с нею дурно поступили в любом случае. В случае реальной смерти тем, что сделали из нее фарс. В случае обмана - самим обманом. Зачем же хоронить заживо? <...> Неэтичность - в дурном поступке с реальным человеком. Если человек есть. Если же его нет, то некрасивость в том, что добившись от части публики доверия, ее заставили рыдать над вымыслом (и здесь совсем не случай "над вымыслом слезами обольюсь" - это не те слезы).(с)
Виртуальная личность, согласно Житинскому, занимает промежуточное место между реальным человеком и вымышленным персонажем; то, к какому полюсу она ближе, зависит от степени ее убедительности. Неэтичность автора Деткиной, согласно Житинскому, состояла в том, что он сделал ее слишком убедительной и, тем самым, ввел публику в заблуждение. Выдав иллюзию за реальность, он применил созданный образ для манипулирования сознанием аудитории, добиваясь нужных ему реакций. Грань между искусством и социальной инженерией оказалась размытой.
Деткина, как до нее Мухин, Бабаев и Паравозов, от опыта которых она отталкивалась, стала моделью для подражания - как в отношении формы и стиля сетевого творчества, так и в отношении принципов конструирования образа.
У нее появились эпигоны: например, некий Котя Деткин, выдававший себя за брата Кати Деткиной и писавший веб-обзоры под названием "Кодекады". Но ее влияние было шире: последующие поколения виртуалов, творчески используя ее опыт, создавали нечто новое.
Рафыч
Акула пера
3/7/2013, 6:46:19 PM
Интересная темка...
И, кстати, добавлю от себя...
Насколько мне известно, некоторые ученые считаю, что наш мир и наша Вселенная - суть не что иное, как сложная совокупность многоуровневых взаимодополняющихся голограмм, построенных на неких - пока не определенных до конца - особенностях, свойственных пространству-времени и изменениях суперструн.
Грубо говоря, многомерность (как минимум, трехмерность) всех объектов может быть всего лишь иллюзией.
Так вот - а что если мы сами являемся виртуальными личностями, помещенными в это мнимое голографическое пространство некими высшими силами?
Которые таким образом играют в свои непостижимые игры?
И, кстати, добавлю от себя...
Насколько мне известно, некоторые ученые считаю, что наш мир и наша Вселенная - суть не что иное, как сложная совокупность многоуровневых взаимодополняющихся голограмм, построенных на неких - пока не определенных до конца - особенностях, свойственных пространству-времени и изменениях суперструн.
Грубо говоря, многомерность (как минимум, трехмерность) всех объектов может быть всего лишь иллюзией.
Так вот - а что если мы сами являемся виртуальными личностями, помещенными в это мнимое голографическое пространство некими высшими силами?
Которые таким образом играют в свои непостижимые игры?
Делия
Мастер
3/9/2013, 11:57:54 AM
Одноразовые виртуалы: Ник Райт
Одним из сетевых обозревателей, испытавшим влияние Деткиной, был Сетевой странник, который на протяжении почти полугода - с апреля по сентябрь 1997 года - вел колонку в Zhurnal.ru. В заключительном выпуске от 27 сентября он прямо назвал Катю своей виртуальной мамой. Следуя волне саморазоблачений виртуальных обозревателей, которая прокатилась тогда по русскому интернету, он признался, что он никакой не "легендарный, великий, и могущественный сетевой странник, а самый обыкновенный" - и тут последовала ссылка на страницу Хромого Ангела. За этим именем укрылся Александр Ромаданов, плодовитый сетевой автор, создатель ряда примечательных ВЛ. В частности, мало кто знает, что он был автором статьи "Здравствуй, Ru!", написанной от лица некоего Ник Райта и опубликованной в 5-м номере Журнала.ру. Большинство читателей приняли эту статью за чистую монету и даже не заподозрили, что ее автор - вымышленное лицо. Ник Райт писал в традиционном жанре веб-обозрения, но как американец, изучающий русский язык глядящий на русскую сеть "со стороны". Получилось убедительно и смешно:
"В то время, как американский веб - больше о новостях и развлечениях, русский веб - это все шутки, литература и немного новостей.
Не ходите туда за голыми русскими леди - они не живут в паутине своей страны. В категории взрослых сайтов нет ни одного взрослого сайта - просто ноль! Значит ли это, что у русских выше мораль, чем у американцев? По крайней мере, в Интернете - да. Там есть сайт под названием Плейбой.ру (поместивший на главную страницу фотографию какой-то русской балерины), но по неизвестным причинам на нем находится студия "Web design" без никаких фотографий девушек.
Настоящие короли русской паутины - это обозреватели - Антон Носик, Иван Паравозов и Май Мухин. Что они обзирают, если там нет новостей и развлечений? Хорошо, это все не о новостях - это все о тусовке, произносится "tooth-of-car" (зуб машины). Имеет ли для кого-то смысл "зуб машины"? Тусовка не будет иметь никакого смысла для того, кто незнаком с русской реалией. В основе это жаргонное слово означает разговор обо всем и ни о чем конкретно.
Какова последняя черта? Я думаю, слишком рано проводить такую, когда существуют всего несколько тысяч русских сайтов. Русскому медведю еще нужно долго расти в Паутине, и я желаю ему в этом Удачи!"©
Ник Райт являет собой пример "одноразовых виртуалов", которые создаются с конкретной целью, не требуют постоянной подпитки, однако и быстро забываются.
Как показывает опыт, успех и влиятельность ВЛ напрямую зависят от энергии, которую вкладывает в нее создатель, и от времени, на протяжении которого она "функционирует". ©
Одним из сетевых обозревателей, испытавшим влияние Деткиной, был Сетевой странник, который на протяжении почти полугода - с апреля по сентябрь 1997 года - вел колонку в Zhurnal.ru. В заключительном выпуске от 27 сентября он прямо назвал Катю своей виртуальной мамой. Следуя волне саморазоблачений виртуальных обозревателей, которая прокатилась тогда по русскому интернету, он признался, что он никакой не "легендарный, великий, и могущественный сетевой странник, а самый обыкновенный" - и тут последовала ссылка на страницу Хромого Ангела. За этим именем укрылся Александр Ромаданов, плодовитый сетевой автор, создатель ряда примечательных ВЛ. В частности, мало кто знает, что он был автором статьи "Здравствуй, Ru!", написанной от лица некоего Ник Райта и опубликованной в 5-м номере Журнала.ру. Большинство читателей приняли эту статью за чистую монету и даже не заподозрили, что ее автор - вымышленное лицо. Ник Райт писал в традиционном жанре веб-обозрения, но как американец, изучающий русский язык глядящий на русскую сеть "со стороны". Получилось убедительно и смешно:
"В то время, как американский веб - больше о новостях и развлечениях, русский веб - это все шутки, литература и немного новостей.
Не ходите туда за голыми русскими леди - они не живут в паутине своей страны. В категории взрослых сайтов нет ни одного взрослого сайта - просто ноль! Значит ли это, что у русских выше мораль, чем у американцев? По крайней мере, в Интернете - да. Там есть сайт под названием Плейбой.ру (поместивший на главную страницу фотографию какой-то русской балерины), но по неизвестным причинам на нем находится студия "Web design" без никаких фотографий девушек.
Настоящие короли русской паутины - это обозреватели - Антон Носик, Иван Паравозов и Май Мухин. Что они обзирают, если там нет новостей и развлечений? Хорошо, это все не о новостях - это все о тусовке, произносится "tooth-of-car" (зуб машины). Имеет ли для кого-то смысл "зуб машины"? Тусовка не будет иметь никакого смысла для того, кто незнаком с русской реалией. В основе это жаргонное слово означает разговор обо всем и ни о чем конкретно.
Какова последняя черта? Я думаю, слишком рано проводить такую, когда существуют всего несколько тысяч русских сайтов. Русскому медведю еще нужно долго расти в Паутине, и я желаю ему в этом Удачи!"©
Ник Райт являет собой пример "одноразовых виртуалов", которые создаются с конкретной целью, не требуют постоянной подпитки, однако и быстро забываются.
Как показывает опыт, успех и влиятельность ВЛ напрямую зависят от энергии, которую вкладывает в нее создатель, и от времени, на протяжении которого она "функционирует". ©
Делия
Мастер
3/11/2013, 7:40:49 AM
Мери Шелли: рефлексия над природой виртуальности
В октябре 1997 года в гостевой книге "Вечернего Интернета" появился некто Хряк, поразивший читателем своей энергией, остроумием и чрезвычайно непристойным стилем. Это была "проба пера" - первая фаза создания нового виртуала. Вскоре Сергей Дацюк сообщил: "Стиль и направление Кати Деткиной получили на этой неделе неожиданное продолжение. Эта новость Рунета - Мери Шелли, пишущая в жанре язвительного стеба" (1997).
Продуктивность Мери и жанровое разнообразие ее творчества были велики. Перечень ее произведений и ссылки на отзывы критиков можно найти на ее "домовой странице". Остроумные комментарии Мери на происходящее в русской сети дополнялись ее саморефлексией: в статье "Легко ли быть виртуальной" она обсуждала природу виртуальности и давала практические советы создателям виртуалов. Эта статья вошла в ее роман "Паутина" (Шелли, 2002) - "первый роман о русской сетевой, как бы это выразиться, жизни" (Курицын, 1999), "первый роман об Интернете, написанный виртуальным персонажем" (Фрай, 1999), "роман-теория виртуальной литературы" (Адамович, 2000). В роман, представлявший собой футурологическую рефлексию о компьютеризированном мире, были вплетены многочисленные отсылки к реалиям и персонажам русского интернета:
"вернеровский робот Мистер Смех", лекции Лебедева по "урловодству" и Мирзы Бабаева по "искусству сновидения", статья Лейбова "Умирающая поэтика верстки" и т.д. Однако это были лишь фоновые детали, и можно было по достоинству оценить художественные и интеллектуальные достоинства и без распознавания этих аллюзий. Следующий роман Шелли (2004), "2048", таких аллюзий уже не содержал.
Новая Мери Шелли писала рассказы, статьи, пьесы, придумывала сетевые проекты, ставила радиопьесы, вела колонки и давала интервью. Ее перу (или точнее сказать, клавиатуре) принадлежит "Манифезд Антиграматнасти", который стал теоретическим обоснованием деятельности так называемых "падонков" (Вернидуб, 2005; Гусейнов, 2005; Gorjunova, 2006) и их тогдашнего сетевого рупора - веб-сайта Fuck.ru. В 1998 году она заняла первое место в конкурсе "Тенета" по номинации "виртуальная личность".
На церемонии награждения Мери предстала в образе реальной девушки с соблазнительной грудью, что вызвало оживленные комментарии в сетевой прессе. Образ "бой-френда" Мери, Перси Шелли, не получил достаточного развития, однако два этих имени слились при бумажной публикации двух упомянутых романов, в качестве автора которых фигурирует Мерси Шелли.
Отвечая на вопрос о происхождении образа Мери Шелли, Алексей (Леха) Андреев отметил, что он был сконструирован по контрасту. Во-первых, стиль Шелли восходил к Юзнету, "где все ругались матом", в противоположность "зачаточному Рунету", "в котором все сюсюкаются и дружат". Во-вторых, "образ этакой разбитной, но образованной девчонки без комплексов" контрастировал с преобладанием мужчин в Сети того времени (Шеповалов 2002).
Значение литературных ассоциаций в выборе имени очевидно: историческая Мери Шелли - автор романа "Франкенштейн", описывающего искусственно созданную личность - прототип будущих киборгов (и виртуалов). С помощью метонимического переноса значения Мери Шелли сама превратилась в виртуальную, реально-измышленную личность, а ее действительный создатель оказался в роли Франкенштейна: автор и персонаж поменялись местами.
Остроумие и резкость стиля давали основание сравнивать Шелли с Деткиной. Однако здесь сходство кончалось. По контрасту со Катей, Мери с самого начала не претендовала на реальность (сближаясь в этом с Паравозовым): биографические подробности, которые она о себе сообщала, носили подчеркнуто пародийный характер. Ее образ требовал к себе игрового отношения, а жанровое разнообразие ее творчества и использование различных медийных сред объединяло ее скорее с Мухиным и Бабаевым. Саморефлексия же, пример которой она подала, стала ведущим мотивом следующего поколения виртуалов.(с)
В октябре 1997 года в гостевой книге "Вечернего Интернета" появился некто Хряк, поразивший читателем своей энергией, остроумием и чрезвычайно непристойным стилем. Это была "проба пера" - первая фаза создания нового виртуала. Вскоре Сергей Дацюк сообщил: "Стиль и направление Кати Деткиной получили на этой неделе неожиданное продолжение. Эта новость Рунета - Мери Шелли, пишущая в жанре язвительного стеба" (1997).
Продуктивность Мери и жанровое разнообразие ее творчества были велики. Перечень ее произведений и ссылки на отзывы критиков можно найти на ее "домовой странице". Остроумные комментарии Мери на происходящее в русской сети дополнялись ее саморефлексией: в статье "Легко ли быть виртуальной" она обсуждала природу виртуальности и давала практические советы создателям виртуалов. Эта статья вошла в ее роман "Паутина" (Шелли, 2002) - "первый роман о русской сетевой, как бы это выразиться, жизни" (Курицын, 1999), "первый роман об Интернете, написанный виртуальным персонажем" (Фрай, 1999), "роман-теория виртуальной литературы" (Адамович, 2000). В роман, представлявший собой футурологическую рефлексию о компьютеризированном мире, были вплетены многочисленные отсылки к реалиям и персонажам русского интернета:
"вернеровский робот Мистер Смех", лекции Лебедева по "урловодству" и Мирзы Бабаева по "искусству сновидения", статья Лейбова "Умирающая поэтика верстки" и т.д. Однако это были лишь фоновые детали, и можно было по достоинству оценить художественные и интеллектуальные достоинства и без распознавания этих аллюзий. Следующий роман Шелли (2004), "2048", таких аллюзий уже не содержал.
Новая Мери Шелли писала рассказы, статьи, пьесы, придумывала сетевые проекты, ставила радиопьесы, вела колонки и давала интервью. Ее перу (или точнее сказать, клавиатуре) принадлежит "Манифезд Антиграматнасти", который стал теоретическим обоснованием деятельности так называемых "падонков" (Вернидуб, 2005; Гусейнов, 2005; Gorjunova, 2006) и их тогдашнего сетевого рупора - веб-сайта Fuck.ru. В 1998 году она заняла первое место в конкурсе "Тенета" по номинации "виртуальная личность".
На церемонии награждения Мери предстала в образе реальной девушки с соблазнительной грудью, что вызвало оживленные комментарии в сетевой прессе. Образ "бой-френда" Мери, Перси Шелли, не получил достаточного развития, однако два этих имени слились при бумажной публикации двух упомянутых романов, в качестве автора которых фигурирует Мерси Шелли.
Отвечая на вопрос о происхождении образа Мери Шелли, Алексей (Леха) Андреев отметил, что он был сконструирован по контрасту. Во-первых, стиль Шелли восходил к Юзнету, "где все ругались матом", в противоположность "зачаточному Рунету", "в котором все сюсюкаются и дружат". Во-вторых, "образ этакой разбитной, но образованной девчонки без комплексов" контрастировал с преобладанием мужчин в Сети того времени (Шеповалов 2002).
Значение литературных ассоциаций в выборе имени очевидно: историческая Мери Шелли - автор романа "Франкенштейн", описывающего искусственно созданную личность - прототип будущих киборгов (и виртуалов). С помощью метонимического переноса значения Мери Шелли сама превратилась в виртуальную, реально-измышленную личность, а ее действительный создатель оказался в роли Франкенштейна: автор и персонаж поменялись местами.
Остроумие и резкость стиля давали основание сравнивать Шелли с Деткиной. Однако здесь сходство кончалось. По контрасту со Катей, Мери с самого начала не претендовала на реальность (сближаясь в этом с Паравозовым): биографические подробности, которые она о себе сообщала, носили подчеркнуто пародийный характер. Ее образ требовал к себе игрового отношения, а жанровое разнообразие ее творчества и использование различных медийных сред объединяло ее скорее с Мухиным и Бабаевым. Саморефлексия же, пример которой она подала, стала ведущим мотивом следующего поколения виртуалов.(с)