Загадочный Русский Язык

Почему в русский язык проникают иностранные слова? Причины этого явления бывают внеязыковые и языковые. Внеязыковые причины коренятся в социально-исторических условиях, при которых разносторонние связи между народами неизбежно и естественно вызывают взаимопроникновение языков.
Одна из языковых причин — стремление устранить многозначность слова или уточнить его значение. Например, слово конец обозначает: предел, границу чего-либо; последний момент (о времени); смерть; расстояние между двумя отдалёнными точками и др. Чтобы устранить эту многозначность, было заимствовано: из английского языка — финиш (заключительная часть спортивных соревнований); из итальянского — финал (конец какого-либо события, дела, явления); из греческого — эпилог (заключительная часть литературного произведения).
Другая, также языковая причина заимствования — стремление заменить длинное наименование одним словом: положение тела — поза (франц.); меткий стрелок — снайпер (англ.); дви-жение рукой, сопровождающее или заменяющее какое-либо высказывание, — жест (франц.); насыпь для ограждения местности от затопления — дамба (гол.) и т. п. В сознании многих существует некоторый «гипноз» ино- язычных, экзотических слов. Поэт Владимир Орлов иронически писал об этом:
Мне не даёт экзотика покоя —
Меня бросают в холод и жару
Тамтамы, томагавки и каноэ,
Торосы, альбатросы, кенгуру.
А между тем значение почти всех заимствованных слов на поверку оказывается самым обыкновенным: тамтам (из малайского) — это дословно то же, что наше «бумбум», каноэ в языке индейцев Северной Америки — просто лодка, альбатрос по-португальски — буревестник, арена по-латыни первоначально обозначала песок, динамо по-гречески — сила, лидер по-английски — ведущий, раунд, ринг — круг, кольцо.


продолжение следует

Огромное количество слов современного русского языка обозначает жизненно важные понятия (мир, жить, дорогой, я, мы и. др.) и составляют общеупотребительную лексику. Эти слова известны всем и используются повсеместно.
В отличие от общеупотребительной лексики есть лексика ограниченной сферы общения, т. е. применяемая не везде и понятная не всем. К ней относится лексика народных говоров (диалектов), или диалектная лексика (петух — кочет, певень; говорить — гутарить; каждый — кажинный и др.), а также специальная лексика — профессионализмы. Это слова, употребление которых ограничено пределами какой-либо профессии, специальности: пневмония — медицинское название воспаления лёгких; эрозия — так почвоведы именуют размывание или выветривание почвы; лексемой языковеды называют слово в совокупности всех его форм и т. п.
К лексике ограниченного употребления относятся и жар- гонизмы — слова, употребляющиеся той или иной социальной группой людей: учащимися (кол — единица, пара — двойка), студентами (пара — сдвоенная лекция, окно — свободное время между лекциями), так называемый «блатной» жаргон (глаза — зенки, моргалы, лупалки; лицо — будка, вывеска; расколоться — признаться на допросе; тюряга — тюрьма и пр.).
Слова названных лексических групп употребляются в определённых стилистических и контекстных условиях: для придания речи точности, местного колорита, для характеристики персонажа (таково, например, использование диалектной лексики и жаргонизмов в художественных произведениях).

Учёные-лингвисты считают, что специальная лексика, язык терминов и документов должны быть точны, определённы и недвусмысленны. Но и сюда проникает образно-переносный смысл, метафоризация, особенно в общественно-политическую лексику: горячие точки планеты, очаги напряжённости, эшелоны власти и др.
Во второй половине XX века в публицистику и художественную литературу хлынул мощный поток технических терминов из самых различных отраслей науки и техники, особенно фразеологизмы терминологического характера: цепная реакция, запас прочности, быть на выходе, запрограммировать что- либо, вакуум (физика, электроника), выйти на связь, настроиться на волну (радио), показать крупным планом, вынести за кадр (кинематография, телевидение), дальний прицел, командные позиции, направление главного удара (военное дело), болевая точка, загнать болезнь внутрь, быть в шоке (медицина) и т. п.


В основе своей диалекты — это говоры крестьянского населе ния. Диалекты до сих пор сохранили фонетические, морфологи ческие и синтаксические особенности. Литературный язык по стоянно черпает из диалектов новые выразительные средства.
Из диалектов в литературный язык пришли слова стог (се на), копна, омуль, зыбь, мямлить, хилый, земляника, цапля тайга, стрекоза, учёба, косовица, глухомань, новосёл и др.
Многие русские писатели и поэты — Н. Гоголь, И. Тургенев А. Кольцов, Н. Некрасов, Д. Мамин-Сибиряк, П. Бажов и др. — использовали диалектные слова как одно из выразительны? средств языка. Вспомните «Бежин луг» И. Тургенева, стихг Н. Некрасова, сказы П.-Бажова.

В повседневной речи одни слова употребляются нами часто, другие — редко. Старые, но нисколько не устаревшие слова земля, вода, человек, жить, ходить, книга, школа, карандаш, тетрадь, один, десять, хорошо и др. одинаково часто употреблялись в древности и используются сейчас, хотя среди них, помимо исконно русских, есть и заимствованные. Они относятся к активной лексике и составляют ядро лексической системы современного русского языка.
Слова, понятные всем, но малоупотребительные в ежедневном общении, относятся к пассивной лексике. Это прежде всего слова устаревшие или специальные: отрок, реляция, внимать, анамнез, сальдо и т. п.
Надо сказать, что в речевой практике разных людей активный и пассивный словари не совпадают в своих границах. Это объясняется различиями в возрасте, жизненном опыте, уровне образования, профессии. Так, не употребляющийся большинством говорящих специальный медицинский термин анамнез (сведения об истории развития болезни) — элемент активного словаря в речи врача; привычный для каждого бухгалтера термин сальдо (остаток при сведении дебета и кредита) в речи людей, не знакомых с этой профессией, — редкое, малоупотребительное слово (и, стало быть, для них это элемент пассивного словаря). Устаревшие слова в зависимости от причин их устаревания делятся на историзмы и архаизмы. Историзмы — это названия предметов и явлений, которые исчезли из жизни в процессе исторического развития. Такие слова не имеют синонимов и используются в исторической литературе для называния понятий той эпохи, о которой идёт речь.
Сюда относятся названия старых мер длины, веса (аршин, вершок, сажень, верста, фунт, пуд), старинной одежды и обуви (армяк, кафтан, камзол, лапти, клобук), названия учреждений и должностных лиц (вече, управа, воевода, исправник, городничий, урядник, столоначальник, городовой, околоточный, ротмистр, жандарм), лиц по профессии, занятию (стрелец, стражник, ратник, приказчик, лавочник, кабатчик, коробейник, ямщик), старых учебных заведений и учащихся (бурса, институтка, курсистка), других бытовых понятий (корчма, лабаз, алтын, целковый, гривна, фаэтон, конка, челобитная) и т. п.
Архаизмы — это устаревшие и вышедшие из употребления слова, которые имеют синонимы в современном языке: агнец (ягнёнок), ведать (знать), внимать (слушать), врата (ворота), глас (голос), грясти (идти), длань (ладонь), днесь (сегодня), дщерь (дочь), зело (очень), зреть (смотреть), кормчий (рулевой), ланиты (щёки), нарекать (жаловаться), отрок (юноша), пиит (поэт), ратай (пахарь), снедь (еда), твердь (земля, суша), чадо (ребёнок), чело (лоб), ибо (потому что), дабы (чтобы) и др.
Противоположным процессу устаревания слов и выпадения их из активного словаря является процесс возникновения в лексической системе новых слов.
Неологизмы — это новые слова, которые появляются в языке для обозначения новых понятий в результате развития общественной жизни, науки и техники, для наименования новых предметов, их признаков, действий.
Каждая историческая эпоха имела свои неологизмы, которые впоследствии становились привычными словами, входя в общее употребление. Так, в эпоху Петра I были заимствованы из некоторых европейских языков и стали неологизмами слова адмиралтейство, верфь, гавань, дивизия, кабинет, канцелярия, коллегия и др., но уже через десяток лет они прочно вошли в словарь русского языка и перестали ощущаться как неологизмы.
Много неологизмов появилось в 20—30-е годы XX века для обозначения новых явлений в нашей жизни: советы, воскресник, субботник, ударник, пятилетка, актив, госплан, универмаг и др. Впоследствии эти слова уже не воспринимались как новые. С другой стороны, слова продразвёрстка, комбед, ликбез, рабфак, нэп, которые вначале были неологизмами, теперь стали историзмами.
В 60—70-е годы появились десятки новых неологизмов: аэробус, бионика, видеотелефон, лазер, делътаплан, оргстекло, транзистор, поролон, стыковаться, прилуниться и др. В последние годы в нашу речь вошли такие слова, как аэробика, кроссовки, дискотека, телемост, аудиовидеотехника, спонсор, ваучер и др.
Приведённые здесь примеры относятся к общенародным языковым неологизмам. Те из них, которые прочно вошли в обиходную речь, быстро перестают быть неологизмами. Несколько иначе обстоит дело с авторскими неологизмами — словами, которые придумали конкретные писатели, поэты. Такие индивидуально-авторские неологизмы, как промышленность (Н. М. Карамзин), головотяпы (М. Е. Салтыков-Щедрин), стушеваться (Ф. М. Достоевский), вошли в общее употребление. Большая же часть их, не утрачивая своей новизны и свежести, не входит в общенародный язык. Таковы, например, слова и выражения огончарован, широкошумные дубравы, тяжело-звонкое скаканье (А. С. Пушкин), зеленокудрые (Н. В. Гоголь), громокипящий кубок (Ф. И. Тютчев), оравнодушел, лимонадно (А. П. Чехов), среброснежная (А. А. Блок), выпеснитъ сердце (С. А. Есенин).

Архаизмы встречаются на различных уровнях языка. Так, слва, целиком (а не какими-то отдельными своими элементами) отличающиеся от современной лексики, называются лексическими архаизмами (десница — правая рука, лицедей — актёр, оный — тот и др.). Слова, употреблявшиеся в старину в ином, чем сейчас, значении, составляют группу семантических архаизмов: слово позор раньше употреблялось в значении «зрелище», обыденный значило «сделанный за один день», восстать употреблялось в смысле «встать, принять вертикальное положение» и т. д.
Архаизмы могут отличаться от современных слов по звучанию — это фонетические архаизмы: нощь (ночь), клоб (клуб), град (город), хлад (холод), шкап (шкаф), или же по морфемной структуре — это морфологические архаизмы: рыбарь (рыбак), воитель (воин), толстота (толщина) и др.
К морфологическим архаизмам относят также слова, отличающиеся от современных особенностями словоизменения

Фразеологизм голубь мира получил широкое распространение с апреля 1949 года, со времени первого созыва Всемирного конгресса сторонников мира. Французский художник Пабло Пикассо создал рисунок для международной эмблемы мира, изображающий голубя с оливковой ветвью в клюве. Ещё в древнем библейском мифе о Всемирном потопе голубка приносит Ною в ковчег оливковую ветку — известие о том, что стихия умиротворилась. В Древнем Риме символом мира были голубки, свившие гнездо в опрокинутом шлеме Марса, бога войны.
Выражение люди доброй воли (т. е. люди, стремящиеся к благу народов, к миру) прочно вошло в нашу речь после опубликования и перевода на русский язык воззвания, принятого в 1950 году в Стокгольме сессией Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира. В нём были такие слова: «Мы призываем всех людей доброй воли всего мира подписать это воззвание». Люди доброй воли— это буквальный перевод английского выражения реорlе оf gооd will.
Фразеологизм мал золотник, да дорог (т. е. хоть незначительный с виду, но ценный) вошёл в нашу речь задолго до введения метрической системы. Слово золотник обозначало старую русскую меру веса — 1/96 фунта, т. е. около 4,26 г. На зоотники мерили драгоценные металлы (сравни выражение на вес золота).
Выражение крокодиловы слезы (т. е. притворная, лицемерная жалость, неискреннее сожаление) произошло от широко распространившегося в старину поверья, что крокодил якобы плачет, съедая свою жертву. В одном Азбуковнике (словаре) XVII века сказано о крокодиле: «Егда имать человека ясти (т. е. когда ловит человека, чтобы съесть его), тогда плачет и рыдает, а ясти не перестаёт».
Заварить кашу. В наши дни каша — только вид пищи, а раньше это слово имело ещё один смысл: свадебный пир, свадьба.
О том, какое значение придавалось каше, можно судить по свадьбе Дмитрия Донского. Принято было устраивать кашу у отца невесты. Но Дмитрий Донской считал ниже своего достоинства ехать к нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу, а последний отказался ехать в Москву к молодому Дмит-рию, которому в то время было 16 лет. Поэтому кашу устроили между двумя городами — в Коломне.
От этих хлопотливых «каш», в которые втягивался весь город, и родилось выражение заварить кашу.
Жить на большую (широкую) ногу. Это выражение происходит от того, что в XIV столетии в Западной Европе знатность определялась длиною башмака.
Башмак дворянина был в полтора фута, башмак барона — в два фута, в башмак князя — в два с половиной фута. Как видите — по башмаку можно было узнать самого знатного.
Впоследствии вместо жить на большую ногу стали говорить жить на широкую ногу.
Слово худой в выражении на худой конец (т. е. в крайнем, наихудшем случае) употреблялось раньше в смысле «плохой».
Этот смысл сохранился в современном языке в сравнительной степени прилагательного плохой — хуже и в некоторых пословицах и поговорках: не говоря худого слова; худой мир лучше доброй ссоры, худая слава бежит, а добрая лежит, и т д .

Что такое баклуши в известном выражении бить баклуши — праздно проводить время, бездельничать? Оказывается, первоначально это словосочетание значило: раскалывать осиновый чурбан на чурки (баклуши) для изготовления из них ложек, поварёшек и других мелких изделий. Дело это было простое, не требующее больших усилий и умения, поэтому выражение бить баклуши и превратилось во фразеологизм, синоним слова бездельничать.
Выражение мы пахали (иронически о том, кто хочет примазаться к чужой работе) берёт начало от написанной в начале XIX века басни И. И. Дмитриева «Муха»:
Бык с плугом на покой тащился по трудах;
А Муха у него сидела на рогах,
И Муху же они дорогой повстречали.
«Откуда ты, сестра?» — от этой был вопрос.
А та, поднявши нос,
В ответ ей говорит: «Откуда? — Мы пахали!»
Некоторые выражения из басен французского поэта-баснописца Жана Лафонтена вошли в нашу речь. Так, в басне «Обезьяна и Кот» Обезьяна заставляет Кота доставать ей из огня жареные каштаны. Кот обжигает лапы, а каштаны съедает Обезьяна. С тех пор о том, кто выполняет с риском для себя работу, плодами которой пользуется другой, говорят: «таскает каштаны из огня».
Фразеологизмы альфа и омега (начало и конец; сущность, основа), от альфы до омеги (от начала до конца, полностью) произошли от названий первой (альфа) и последней (омега) букв греческого алфавита. Между прочим, слово алфавит тоже составлено из названий первой и второй (вита, бета) букв греческой азбуки.
К каждому значению некоторых многозначных слов есть свои фразеологизмы. Так, со словом лицо в значении «передняя часть головы человека» есть фразеологизмы лицом к лицу, лица нет на ком-либо, измениться в лице; в значении «наружная сторона чего-либо» — показать товар лицом; в значении «личность, человек как член общества» — должностное лицо, невзирая на лица; в значении «поверхность чего-либо» — стереть с лица земли и т. п.

В современном русском языке есть так называемые связанные корни, которые существуют только вместе с приставками и суффиксами: например, -каз- (-каж-) (исказить, искажённый), -верг- (-верж-) (отвергать, опровержение). Любопытно, что в закарпатских диалектах, где сохранились в первозданном виде многие слова со времён Киевской Руси, эти корни существуют в чистом, не связанном виде. Там говорят казити (портить), верж долу (брось вниз).
В русском языке существует полнозначное слово без корня: глагол вынуть. Первоначально в нём был корень -я- с призвуком н: вы-ня-ть (ср.: об-ня-тъ, при-ня-ть). Затем этот корень был вытеснен суффиксом -ну-, обозначающим законченность действия, — вы-ну-тъ.

Слово замок образовано от слова замыкать так же, как запор — от запирать. Однако забор образовался не от забирать, т. е. присваивать землю, обнося оградой, а от древнего слова борти — бороться, защищать.
Слово взор образовано от старинного глагола взирать, т. е. смотреть (ср.: надзор — надзиратель, т. е. надсмотрщик). В современной речи мы часто употребляем выражение невзирая на (несмотря на). В Закарпатье, где уже в VII—VIII веках жили выходцы из Древней Руси, и сейчас говорят позирати — смотреть. Отсюда произошло и слово позор — острый стыд провинившегося, которого в наказание выставляли на всеобщее обозрение. Слово презирать первоначально обозначало «смотреть свысока, сверху вниз», т. е. с чувством собственного превосходства.
Известные вам слова лечь, излагать, залог, надлежать, непреложный, располагать — однокорневые. В основе всех этих слов лежит общее значение, заключённое в корне лег, имеющем несколько вариантов (лег — леж, лаг — лож, ляг — ляж). Со старославянскими приставками книжного происхождения глаголы излагать, предлагать приобрели более отвлечённое значение. В некоторых случаях старославянские приставки придают словам стилистическую окраску торжественности: возложить. Слово непреложный первоначально имело значение невозможности переложить предмет в другое место, а затем, переосмыслившись, стало означать «ненарушимый».
Всем известно слово здание — постройка, сооружение. Оно произошло от глагола созидать — строить, сооружать. Человека, созидающего (строящего) здания, называли зодчим. В современной речи его называют строителем, архитектором, а слово зодчий употребляется в торжественной речи. Итак, в слове здание зд- — старинный корень.
Знакомое вам из приключенческих книг слово сокровище происходит от глагола сокрыватъ — скрывать, прятать. Первоначально оно означало клад (от глагола класть — откладывать в укромное место). Этого же корня слова откровенный (открытый, чистосердечный, искренний), кровля (крыша) и др.
Много интересного подскажет вам чередование а(я) — у. Оказывается, от слова трястись произошло слово трус; от звякнуть — звук; от напрягать — пружина, упругий (ср.: укр. напружений — напряжённый); от сопрягать (соединять, связывать) — супруги; от вязать — узы (связи, ср.: узы дружбы); отсюда и узник — невольник.

Много интересного открывает нам в происхождении слов чере-дование согласных г/ж, к/ч и др. Так, от древнего слова вага (вес) произошли слова важный (весомый), уважать (ощущать весомость — испытывать чувство почтения), отважиться (решиться на важный поступок), отважный. Родственными друг другу по происхождению являются слова тугой, тяга, тяжёлый, тужиться. Понятен путь переосмысления древнего слова туга, вначале «тяжесть», затем «тоска, печаль» (сохранилось в диалектах и украинском языке); отсюда тужить (В темнице там царевна тужит).
От старинного слова прок со значением «остаток» образовались слова прочий («остальной, другой»), прочить (определять на будущее) и прочный: вначале «оставленный про запас», а затем «надёжный, крепкий, основательный».



Вот какие удивительные превращения неразрывно объединяют лексику, фонетику и словообразование.
От старинного глагола хитить, т. е. красть (ср. похищать, хищение), происходит слово хищник. Этого же происхождения и слово хитрый, которое вначале означало, вероятно, склонность приобретать себе что-либо нечестным путём, обманом. Да и сейчас слово ухищрения обозначает недобросовестные попытки обмануть кого-либо, запутать следы и т. п.
Родственны глаголу хитить и современные слова восхищать, восхитительный. Путь образования и осмысления этих слов примерно такой же, как и слова пленительный от глагола пленить — пленять (который буквально значит «взять (брать) в плен»).
От глагола мыслить (думать) образовались слова замышлять (задумывать), промышлять (добывать что-либо умом, смекалкой, умением). Отсюда возникло слово промысел (занятие охотой, мелкое производство), а позже образованное Н. М. Карамзиным слово промышленность.

Этимологический анализ слов (исследование происхождения слов и их частей) открывает нам некоторые древние суффиксы, которые уже не ощущаются как значимые части слова и при анализе его состава в школе не выделяются. Тем не менее любопытно знать, что слова жир, пир некогда образовались от глаголов жити, пити с помощью древнего суффикса -р; при помощи старинного суффикса -ог от слова пир образовалось слово пирог, а от глагола творити (с первичным значением «месить, разбалтывать») — творог. Не ощущаются уже как суффиксы: -н- — в слове окно (ср. око — глаз); -х- — в словах дух, смех, успех; -ц- — в слове кольцо (кольцо от коло — круг).
Любопытна этимология слова странный. Первоначально оно обозначало «посторонний, нездешний, из других стран». Поскольку чужестранцы удивляли своим языком, одеждой, внешностью, то за словом странный закрепилось значение «необычный, особенный, непохожий на других».
В истории языка известен курьёзный случай превращения в суффикс... кусочка окончания. В XIX веке во Франции появился экипаж с надписью «омнибус», что по-латыни означало «всем» (для всех). Кусочек окончания -ибус — -бус был ошибочно воспринят как суффикс и стал использоваться для образования названий различных видов общественного транспорта: автобус, троллейбус, аэробус и даже библиобус (передвижная библиотека).
Подобное явление произошло и с суффиксом -он в греческом слове электрон (янтарь), которым была названа элементарная частица вещества. Захватив кусочек корня, физики восприняли трон как суффикс и образовали термины: позитрон, нейтрон, а позже названия установок — синхротрон, циклотрон и др.
Как и приставки, суффиксы могут быть синонимичными (бесправие — бесправность, доброжелательство — доброжелательность, героический — геройский, писарь — писец), омонимичными (домик — химик, снежок — глубок, мамин — гусиный, ткач — лежачий, радист — лесистый, дубовый — стартовать).

В русском языке очень много слов с эмоциональнооценочными суффиксами; сравните слова, содержащие такие суффиксы: матушка, детушки, зимушка, воробышек, ящичек, вещица, берёзонька и др.
Особенно много слов с этими суффиксами в русских народных сказках, песнях, былинах, часто — даже в их названиях: «Золотой петушок», «Аленький цветочек», «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка»... Продолжите этот список!
Наши писатели, поэты, пользуясь средствами фольклора, в частности словами с уменьшительно-ласкательными и увеличительными суффиксами, создают свои произведения, по содер-жанию и по форме близкие образцам народно-поэтического творчества. Образцами таких произведений могут служить поэмы М.Лермонтова «Песня про купца Калашникова», Н. Некрасова «Песня Ерёмушке», стихи А. Кольцова.

Одним из продуктивных способов морфологического образования слов является сложение их основ.
Сложные слова в русском языке многочисленны и разнообразны.
Ещё с давних времён были известны сложные слова, например в названиях городов: Новгород (859 г.), Звенигород (1087 г.), Ярославль (1071 г.), Холмогоры, Волоколамск.
Волоколамск — название произошло от двух слов:
1) от реки Ламы, протекающей в Московской и Тверской областях;
2) от слова волок. Волоками в Древней Руси назывались места наибольшего сближения судоходных рек, по которым в старину перетаскивали (волочили) по суше суда и грузы из одной реки в другую. Сравните также название города Вышний Волочек.
В наше время по этому же типу названы города Зеленогорск, Новосибирск, Волгоград.


После принятия на Руси христианства из церковной литературы в русский язык вошло много сложных слов, образованных по типу греческих: благолепие, благоухание, велеречивый (многословный), славословить и др. Но ещё до того в древнерусском языке было немало словосложений чисто народного происхождения: Святослав, Володимир.
Издревле очень богаты меткими сложными словами просторечия: лежебока, белоручка, горемыка (от мыкать горе — испытывать лишения), пустомеля, сладкоежка, сорвиголова и пр.
Интересно происхождение слова скатерть. Образовалось оно от сложного дъскотерть, т.е. кусок ткани для вытирания стола (дъска, или доска, первоначально обозначала стол). В некоторых диалектах существует слово рукотертъ — полотенце. Начальное стечение согласных дъск произносить было трудно, и звук исчез, а звук под влиянием аканья превратился в .



Сложное слово тунеядец — древнего происхождения. В закарпатских диалектах сохранилось древнерусское слово туне, употребляющееся в смысле «дёшево». Прежде оно обозначало «даром». Отсюда тунеядец буквально— дармоед (ср.: всеядный, травоядные).
Словосложение широко распространено, пожалуй, во всех европейских языках. Но в некоторых языках, например в венгерском, оно является повсеместным и совершенно обычным явлением. Дело в том, что имена прилагательные-определения в этом языке произносятся и пишутся, как правило, слитно с определяемыми существительными. Так, одуванчик по-венгерски уегтеЫапсШ, что дословно означает «детсковеночнаятрава» (т. е. трава, из которой дети плетут венки).
В развитии русского языка известно явление так называемой гаплологии (упрощения) — опущения одного из двух одинаковых слогов или звуков: знаменосец (вм. «знаменоносец»), минералогия (вм. «минералология»), трагикомедия (вм. «трагико-комедия»), дикобраз (вм. «дикообраз»).
Слово военачальник образовано от устаревшего вой (боец) с помощью соединительного гласного е.
Любопытно, что в отграничении сложносокращённых слов от сложных может помочь ударение: в сложных по происхождению словах телефон, телеграф, телескоп, телевизор, телетайп по одному ударению, а в сложносокращённых — ещё и по одному дополнительному: телезритель, телепередача, телецентр, телеантённа и др.
Оказывается, существуют сложносокращённые слова, состоящие из одних гласных звуков, например: ИУУ (Институт усовершенствования учителей), ОАИ (общественный автоинспектор), ОИЯИ (Объединённый институт ядерных исследований). Впрочем, в последнем сокращении один согласный звук есть — это ]; он спрятался в букве я.

Производящей основой называется основа, от которой непо-средственно образовано слово. Так, глагол подружиться образован не прямо от основы друг- (друж-). Последовательная слово-образовательная цепочка здесь такова: друг —> дружить —> подружиться. Нередко этих цепочек (ответвлений) бывает несколько: польза: а) полезный, бесполезный; бесполезность; б) пользоваться, пользование. Мир (согласие): а) мирить, по-мирить, помириться; б) мирить, примирить, примириться, примирение и др.
Наличие в слове одновременно приставки и суффикса вовсе не обязательно свидетельствует о приставочно-суффиксальном способе словообразования. Так, слово подводник образовано суффиксальным способом (суффикс -ик) от производящей основы подводи- (моряк подводного флота), а подстаканник — приставочно-суффиксальным способом от производящей основы стакан.



Как известно, приставка о- (об-) может обозначать распространение действия вокруг предмета. Отсюда опёнки — грибы, растущие обычно вокруг гнилого пня; опушка — меховая обшивка по краям одежды или край леса, как бы опушённый (обрамлённый) деревьями. Само слово обрамлённый значит «вставленный в раму или окружённый чем-либо, словно рамой».
Приставка о- обозначает также наличие ошибки, промаха в действии. По этому типу образовались слова ошибка, описка, опечатка, оплошность (корень плох, ср.: сплоховать — совершить ошибку, промах). Эта же приставка о- образует сло-ва, обозначающие частицу какого-либо предмета, оставшуюся в результате того или иного действия: осколок — отколовшаяся часть, огрызок, огарок — остаток недогоревшей свечи и т. п.


Словообразовательный процесс в русском языке в эпоху информационного взрыва поистине безграничен. Нас уже не удовлетворяют известные способы образования слов, и появляются новые, нередко весьма остроумные. Так, аппарат, совмещающий функции магнитофона и радиолы, назван магнитолой, а дирижабль (аэростат) с двигателем, как у вертолёта, — вертостатом. Языковеды называют такие сложные слова телескопическими: они «вдвигаются» друг в друга, как секции телескопа или складного удилища.

Что могут быть ... «родовые антонимы». Имена существительные, обозначающие людей или животных, различающихся по полу, могут объединяться попарно в группы «родовых антонимов»: мужчина — женщина, мальчик — девочка. Различия между мужским и женским родом выражаются при помощи разных слов (отец — мать, бабушка — дедушка); окончаниями (супруг — супруга); суффиксами (учитель — учительница, поэт — поэтесса).
Существительные, обозначающие неодушевлённые предметы, «родовых антонимов» не образуют.



Произнося многие слова, мы порой и не подозреваем, что это — своеобразные памятники людям. Так, слово дизель впитало в себя имя изобретателя этого двигателя, немецкого инженера Рудольфа Дизеля. Сталелитейная печь мартен названа в честь французского металлурга Пьера Мартена. Мансарда получила своё название по имени французского архитектора Ф. Мансара. Саксофон увековечил имя своего изобретателя — бельгийского мастера духовых инструментов А. Сакса. Плотная бумага для черчения и рисования ватман носит имя владельца английской бумажной фабрики Ватмана и т. п.
Мороженое пломбир родом из французского города Пломбьер. Майонез пришёл к нам из города Маон, находящегося на о. Менорка в Средиземном море. Название тюль связано с французским городом Тюль, славившимся своими лёгкими прозрачными тканями. Тонкая шерстяная ткань кашемир получила своё название по области Кашмир на севере Индии, откуда её издавна вывозили. А плащ болонъя назван по городу Болонья в Италии, родине этого синтетического материала.

Грамматический род слов часто определяется родом тех слов, которые обозначают более общее понятие. Почему, например, Суздаль — мужского рода, а Казань и Астрахань — женского? Возможно, потому, что более древний Суздаль сразу строился как город (в совсем древнем значении — «ограждение, крепость»), а Казань и Астрахань долгое время были деревнями.
Помните, у Пушкина в «Сказке о царе Салтане» лебедь белая плывёт? Этот «поэтический вариант» грамматического рода существительного лебедь и ныне встречается в художественной литературе в описании красавицы. «Этакая лебедь, — читаем в повести А. Лиханова, — шея белая, высокая, холёная, глаза мягкие, с зеленоватым оттенком».
Разговорная речь очень чутка к смысловой стороне грамматического рода. А. Ананьев пишет о тракторе: «Пыль из-под колёс «Беларуся»...» То же можно сказать и о числе имён существительных: об автомашине «Жигули» часто говорят: «Жигуль», «Жигулёнок». Конечно, в литературном языке подобные варианты недопустимы.


Школьники Эстонии, изучая родной язык, должны запомнить названия 14 падежей, а Финляндии — 15. А вот в грамматике Венгрии целых 22 падежа.
Звание чемпиона по количеству падежей могут оспаривать только некоторые языки народов Дагестана, в грамматике которых может быть свыше 50 падежей.
А вот у китайцев, напротив, существительные совсем не склоняются и никаких падежей в китайской грамматике нет! Отношения между словами передаются при помощи служебных слов и особых правил порядка слов.



НУЛЕВОЕ ОКОНЧАНИЕ
1. Национальность, жители какой-либо местности, сословные наименования с суффиксом -анин (англичан, армян, датчан, южан), с суффиксом -ин (двое грузин, трое осетин, болгар, татар, господ, бояр, дворян).Гусар, драгун.
3. Некоторые единицы измерения в сочетании с числительными: пять аршин, вольт, ватт, ампер, рентген.
4. Парные предметы: пара валенок, сапог, чулок, погон (но: пара носков).
5. С ударным окончанием -ья в именит, пад. множественного числа: друзей, сыновей, князей, мужей.
6. Средний род: яблок, плеч, мест, колен, ружей.

Суффиксы существительных -ени(е) и -енъ(е) некоторым словам придают различное значение. Так, слова варенье, печенье, соленье обозначают продукты (вишнёвое варенье, сладкое печенье, различные соленья), тогда как варение, печение, соление — это названия действий, процессов: варение мыла (мыловарение), печение пирожков, соление грибов на зиму.
Таким же образом различаются слова воскресенье (день недели) и воскресение (роман Льва Толстого «Воскресение») — действие по глаголу воскресить.
В большинстве же слов эти суффиксы равноценны. Сравните:
1. Терпение и труд всё перетрут. (Поел.)
2. Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье.



Слово мешок происходит от корня мех-, так как вначале вместилище для сыпучих тел и мелких предметов изготовлялось из звериных шкур. В закарпатских говорах мешок и поныне называют мехом.
В старину, да и сейчас в некоторых славянских говорах, порохом называлась пыль. Соответствующее слово с неполногласием — прах — сохранилось лишь в некоторых выражениях, например б пух и прах. Слово порох закрепилось за изобретённым в средние века взрывчатым веществом, а с суффиксом -ок (порошок) стало обозначать измельчённое твёрдое тело.
В слове лобзик -ик не является уменьшительным суффиксом, как это может показаться. Это искажённое немецкое слово ЬаиЬзае, в котором за§е обозначает «пила».
Русский суффикс порой свободно «уживается» с нерусским словом. Так, 1юиоиг8 по-французски значит «постоянно, всегда». Отсюда тужуркой назвали мужскую куртку, надеваемую каждый день. Да и само слово куртка с суффиксом -к- содержит в себе латинский корень куртус — короткий. В свою очередь, русские корни порой сочетаются с нерусскими суффиксами. Так, французский суффикс -аж придаёт слову значение собирательности (тоннаж, километраж и др.). По этому типу и образовано слово-гибрид листаж, т. е. объём книги в листах. Некоторые русские слова образовались с помощью нерусских суффиксов: -ист (флейтист, очеркист, куплетист); -изм (славянизмы, историзмы) и др. Не случайно А. С. Пушкин на-звал русский язык «переимчивым и общежительным».
Некоторые имена существительные произошли от имён прилагательных. Так, в старину существовало существительное лоп — плоское расширение, лист (ср. лопоухий). От него с помощью древнего суффикса -ух, известного нам по слову пастух, образовалось существительное лопух. При помощи же суффикса -атл- возникло существительное лопата, т. е. палка с плоским расширением, лопастью на конце.
От кратких форм прилагательных доброе, злое, вдовая (лишившаяся мужа) произошли существительные добро, зло, вдова.
Появившееся сравнительно недавно слово стенка (комплект мебели, устанавливаемый вдоль стены) не употребляется без суффикса -к-. Вряд ли кто-нибудь поймёт выражение мебельная стена. Следовательно, слово с таким значением так и родилось с суффиксом.
Интересен путь словообразования существительного подручный (помощник). Сначала приставочно-суффиксальным способом образовалось прилагательное подручный рабочий (находящийся «под рукой»), затем это прилагательное перешло в разряд существительных: подручный сталевара.




Не ошибись Есть такие «трудные» слова, которые многие произносят и пишут неправильно. Приглядитесь к ним и не ошибайтесь.
Яство (не явство)
досочка (не досточка)
дуршлаг (не друшлаг)
табурет (не тубарет)
эшелон (не эшалон)
грейпфрут (не грейфрукт)

Большинство качественных прилагательных обозначают переменный признак, присущий различным предметам в разной степени: длинный клюв, длинный хвост, длинный путь. Отнесение таких прилагательных к качественным не представляет труда: они, как правило, образуют степени сравнения, наречия на -о, -е, антонимы и т. д.
Однако есть прилагательные (больной, босой, буланый, гнедой, голый, глухой, немой, слепой и др.), обозначающие абсолютный признак. Они не образуют степеней сравнения, не всегда имеют краткую форму, антонимы. Тем не менее такие прилагательные качественные, ибо они обозначают признак непосредственно, а не через отношение к другим предметам или явлениям.
В притяжательных прилагательных типа лисий конечное -ий не окончание, как в словах синий, давний, а суффикс -ий с беглым гласным и. Таким образом, в именительном падеже единственного числа окончание здесь нулевое, а «настоящие» окончания появляются в косвенных падежах единственного числа (лись--го, лись--му) и во всех падежах множественного числа (лисъ--и, лись--их и др.).
------------------------------------------------------

Прилагательное прочный образовано от слов прок, прочить, т. е. «беречь, оставлять на будущее». Таким образом, прочным стал называться предмет, изготовленный на долгое время, накрепко, прочно.
Слово опрятный, как ни странно, происходит от слова прятать. Какова же смысловая связь между этими понятиями? Оказывается, глагол прятать (опрятывать) некогда, да и сейчас в отдельных говорах, означал «приводить в порядок, убирать, наводить чистоту». Отсюда опрятный — чистый, аккурат-ный.
В старину в русском языке существовали прилагательные лепый (красивый), смурый (хмурый), существительное бры, (бровь). Сохранились они в современных словах: нелепый, пасмурный, белобрысый (первоначально белобрысым называли белобрового). Вспомните также фамилию корабельного повара Смурого из повести М. Горького «В людях».
В русском языке существуют «персональные» суффиксы, имеющиеся только в двух именах прилагательных: -орн- в при-лагательном иллюзорный и -ёлън- (с ударным «е») в слове смертельный.

В одной из русских рукописей XVII века читаем: «...Знай же то, что есть сто и что есть тысяща, и что есть тьма, и что есть легион, и что есть леодр...»; «...сто есть десятью десять, а тысяща есть десять сот, а тьма есть десять тысящ, а легион есть десять тем, а леодр есть десять легионов...».
В старину на Руси цифры обозначались буквами. Для указания того, что знак является не буквой, а цифрой, сверху над ним ставился специальный знак ~, называемый «титло».






В древнерусском языке числительные 40, 90, 100 склонялись как существительные. Остатки такого склонения можно видеть в литературе XVIII— XIX веков.: Доходу, говорят, получают по сту тысяч (Акс.); В деревне Мостах (во сте сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачёв (П.).
Числительные полтора, полторы, полтораста несут следы старинного способа счисления дробей. Полтора — это древнее полъ вътора, т. е. целое и его половина «после одного на второй половине». Любопытно, что мы до сих пор, не задумываясь над этим, пользуемся древним счётом при указании времени, говоря: полвторого, полпятого и т. д.
В словах трио, трилогия, триптих (строфа из трёх стихов, музыкальное или живописное произведение из трёх частей) составной элемент три — нерусского происхождения. Происхо-дят эти слова из итальянского, греческого и латинского языков. Но это не случайное совпадение. Дело в том, что эти языки, как и русский, относятся к группе так называемых индоевропейских языков, которая сложилась в древнейший период в результате исторического развития диалектов индоевропейского праязыка. Этим и объясняется сходство некоторых слов (мой, мать, брат, три и др.) в русском, французском, английском, итальянском, немецком и других языках.
Числительное одиннадцать возникло в результате сращения и последующего фонетического изменения словосочетания один на десяте, т. е. «один сверх (свыше) десяти». Этим и объясняется правописание в нём двойного н.
Подобным путём образовались и названия чисел от двенадцати до девятнадцати.