Что наша жизнь ? Игра

Играй по старой памяти, играй
этюд в провинциальном До-мажоре!

...а август густ, как мед - горяч и горек,
переполняет, льется через край,
стекает вниз вскипающей волной,
захлестывает, настигает, топит,
смывает имена, уносит шепот
и льнет к виску - усталый и хмельной.

И кажется: скупа, суха на слух
та беглость пальцев - алгебра гармоний,
рассчитанная вдробь по метроному -
и первый звук так робок, зыбок, глух...
Но нет, повремени, оборотись -
под простенький мотив этюда Черни
взмывает ввысь твой вечный, твой вечерний,
твой белый город, птичий парадиз.

Из сумерек к прозрачным облакам
пролеты гамм - как лестничные марши.
Мы - ах! - еще не смертны, просто - старше,
спокойней, что ли, крепче... В такт шагам
мажор, ажур пассажей, взмах крыла -
и звонче, строже, чище строй аккорда.

...Даруй мне силы петь, срывая горло
до хрипа, в кровь! И водку пить с горла.

Когда воскресну - встретимся в раю.
Там, на закате выжженном, бездонном
ты волосы распустишь и ладони
подставишь под тягучую струю
дымящейся летейской тишины.
Там, наверху, где время - не помеха,
багровым ветром, ярким всплеском эха
все вздохи и слова искажены.

На взморье продолжается война.
Ночь плавится в глазах твоих, и шорох
чужих теней в углах, простенках, шторах
сродни броженью темного вина.
Но много слаще смертного греха
и губы, приоткрытые к разлуке,
и привкус жизни, тающий по кругу
в строке полузабытого стиха.
Всё сбудется. Начнут сбываться сны,
а на рассвете - в тягость ли, во благо -
ты запоешь. И больше - сможешь плакать.
Затем - дышать настоем белизны...
Чаруй и царствуй! Лето напролет
владычествуй, повелевай, покуда
весь день, с утра плывет волна этюда,
и нет конца. И август густ - как мед.

...Эта игра
Точит
Силы души
Болью.

Не плачьте. Не нужно. Такая игра .
Уйти бы пора - да не гонит никто.
И целая вечность еще до утра,
И целая ночь - до всего, что потом.

Потом - проходные чужие дворы,
Холодный трамвай, дребезжащий рассвет.
Потом мы забудем, что были в родстве -
Иначе нарушим законы игры .

И серо-лиловые клетки страниц
Сомкнутся решеткой на чьей-то душе.
Мы все упадем - или вверх, или вниз...
Не плачьте. Не нужно. Не больно уже.

Главное не уходить, когда проигрываешь

Так вот я
Играй,
Пожалуйста!
Вот тело
Стихи
Вот душа.
Не надобно
Мне твоей
Жалости.
Играешь?
Играй!
Не спеша.

Зачем торопиться?
Ведь время не жмет.
Наслаждайся игрой .
Твой человечек
Даже песни поёт -
Как будто живой.

Припев:
Ты её Величество Разлука,
Ты как круги по воде.
Какая радость
И какая мука
Принадлежать
Тебе.

Ты
Уставше-Печальная
Тяжко
Разлукою
Быть
Ты
Прекрасно-Нечаянна
Эх!
Да что
Говорить -

Ведь я пью за тебя
Без Разлуки нет встречи
За круги по воде.
Ах какой
Смешной
Смешной человечек
Он поёт о тебе.

Спят усталые игрушки,
Книжки спят,
Одеяла и подушки
Ждут ребят,
Даже сказка спать ложится,
Чтобы ночью нам присниться,
Глазки закрывай,
Баю - бай...

Когда выходишь из игры,
ещё не проиграв,
распахиваются миры
на вешний запах трав.
Парит зеленая листва,
и синева небес
дарит высокие слова
со смыслами и без.
Творит во цвете, на свету,
игре наперекор
не только жизни простоту,
но жизненный простор.

Когда выходишь из игры
раздетым догола
и хором скалятся дворы,
в которых ни кола,
и вся зелёная тоска
и ледяная синь
тебя находит простака,
чтоб выдохнул "аминь", -
привет, хорошие цвета,
и к чёрту новый тур!
Невмоготу не нагота,
отсутствие натур.

Когда выходишь из игры
и в каждой из дорог -
и в горы, и в тартарары -
ты сам себе пророк.
Теперь ни прикуп, ни расклад
стараний и мастей
<твоих уже не совратят
ироний и страстей.
Проехали! Пускай - никто,
нет выхода, и слов...
Да ради бога. Но зато
свободен от ходов.

А вам, оставшимся в игре,
да спишется с горы
и не прибудет на горе
до будущей игры.
Высчитывайте мизера
и козыряйте вновь.
Игра, она и есть игра.
А есть ещё - любовь.

Двое играют в морской бой.
- А5?
- Ранил.
- А5?
- Ранил.
- А5?
- Ты что, садист?

Горе же одному, когда упадет, но
другого нет, кто поднял бы его.
(Экклезиаст 4:10)

Мы играем со смертью, с любовью, с судьбой,
Добродушно играем и злобно.
Предавая себя, мы играм с собой -
Безнадежно, бездарно, бессонно.

Снисходительно верим, играя, себе,
Обряжаем комедией драму,
Каплей крови порой на дрожащей губе
Выдавая смертельную рану.

Только правила в этой старинной игре
Подтасованы нами безбожно -
И привычная ложь, как пурга на дворе,
Все отбелит до святости ложной.

Мы чужие предательства помним всегда,
И, ошибок друзьям не прощая,
Забываем свои. И приходит беда,
Ни малейшей пощады не зная.

И уже не уйти, не спастись, не сбежать,
Не вскричать, что играть так нет смысла.
И приходит слепая безумная рать
Распинать независимость мыслей.

И, попав в паутину безвольных речей,
Понимаешь, что люди не боги
В мире лунного света, где блики свечей
В зеркалах освещают дороги.

Но есть вход последний на дикой стезе,
Есть возможность взлететь и не сгинуть -
Если рядом есть крылья надежных друзей,
Тех, что нас не желают покинуть.

Умолкла скакалка,
Застыла на месте,
И палка еловая
Встала с ней вместе,
И тихо, и грустно
Сказала:
- Как жалко!
- Еще бы не жалко, -
Вздохнула скакалка, -
Всегда так: едва разгорится игра,
Как тут же услышишь:
"Обедать пора!"

Мы придумаем правила новой игры,
Надоело с судьбою играть в дурака.
Понакупим лекарств от осенней хандры,
Перестанем дышать запахом табака.

Мы раскинем на картах, не веря в итог -
Слишком часто меняются масти в игре.
Если правда, что должен воскреснуть наш бог,
Это будет не ранее, чем в ноябре.

Так же должен смешать землю с небом туман,
И шары фонарей кануть в зеркало луж.
Если есть в мире правда, то это обман,
Что уже не осталось тоскующих душ.

Этот лифт не дойдет на девятый этаж,
Ему нечего делать на том этаже.
Если Вы разрешите, Ваш преданный паж
Снимет с Ваших ресниц слез соленых драже.

Это новый виток, или старый тупик?
Впрочем, кто это точно сейчас разберет?
Крашу щеки и нос, надеваю парик.
В руки тросточку.
Занавес.
Сцена.
Вперед!

Ничейные игрушки
В песочнице лежат:
Ведро с помятой дужкой,
Разбитый самокат.

Ничейные игрушки
В песочнице грустят,
С обидою друг дружке
Тихонько говорят:

"Веселыми мы были -
Теперь уже не то...
Забыли нас, забыли,
Не любит нас никто".

Мы с тобою классики,
Мы играем в классики.
Черные и белые
клеточки везде.
Надоела мэтрам нам
Эта ассиметрия,
Никакой гармонии
в этой чехарде.

Словно обреченные —
С белого на черное,
Потерялась логика,
потерялся счет,
Просто до обидности —
Никакой солидности,
Никакой гипотезы —
нечет или чет.

Как синицам с веточки,
Трудно в каждой клеточке,
Кажется — не выбраться,
кажется — пропасть,
И плодят мечтания
Глупые желания:
То грешить, то каяться,
то кирпичик класть.

Прыг — и утро вешнее,
Скок — и тьма кромешная,
Пристальнее под ноги,
реже — в небеса...
Просто до обидности —
Никакой солидности
Кроме безответственной
веры в чудеса.

А нужна уверенность,
А нужна размеренность,
О мелки негоже нам
свой мундир марать!
Снимет наваждение
Предостережение:
Не ходите, классики,
в классики играть.

Правила игры не всегда предусматривают игры с правилами.

Закурили. Тасую колоду.

Раздаю. С нетерпением жду.

Мне сегодня плевать на погоду -

я сегодня в объятии дум.


Восемь треф и плевать на расклады!

Сброшу в прикуп сомненья и страх.

Бог азарта, раскуривай ладан -

мне сегодня играть до утра.

Полумрак тишиною охвачен,
дым клубится (какой там озон?!).
Мне сопутствует нынче удача
в виде дам, королей и тузов.

Девять пик, семь червей, десять бубен
и один за другим мизера...
Утром эту игру мы забудем,
но дожить бы сперва до утра.

На меня недоверчивым взглядом
покосились друзья из-за карт.
Я клянусь, хорошо, буду гадом,
если это не карточный фарт.

И в горячем азартном угаре
снова выиграны мною торги...
Я ведь этими же деньгами
оплачу ведь свои же долги

И партнеров мне искренне жалко.
Взгляды липнут ко мне, как висты.
Накаляется воздух и жарко
стало в комнате, до духоты.

Относительно всё по Эйнштейну
и везенье моё чрез края
пролилось вдруг на плечи друзей, ну,
и попёрла им карта моя.

Что роптать? До условного часа
оставалось четыре часа.
Я мог бросить, уйти, взявши кассу,
а теперь расплачуся я сам.

Перекрыл свою пулю горой я
раза в два или в три, или в пять.
Всё отдам, ничего не сокрою,
чтобы завтра за карты опять.

Зачем игру и шутку с крошкой хлеба
За тяжкий грех считает наш народ?

Играй,
Тяни всю ночь своё
Как ветер по ночам поет
Свое
И, как слепой с поводырем,
Вдвоем,
Вдвоем,
Вдвоем.
Играй,
Зачем нам говорить,
Что было бы, чему не быть...
Не знай
Ты лучше о своем играй,
Играй,
Играй,
Играй.
Мы все друг другу не нужны
И в исповедях нет нужды.
Скажи,
Что мучает тебя,
Скажи.
- Как жить,
Как жить,
Как жить.

Если жизнь предлагает тебе "играть", играй! Но играй всегда за себя!

Александр Дольский

Весь мир театр,
все люди в нем - актеры.
(Платон)

Открывается занавес -
это начинается жизни пора.
Первый акт -
узнавание света,
безмятежное детство,
игра.
Усложняются правила пьесы,
выбираем партнеров себе,
примеряем костюм, интересы,
намечаются роли в судьбе.
Разучив монологи и роли,
занимаем на сцене места.
Все коллеги мы,
все мы актеры,
и у каждого роль не проста.
К сожалению нет репетиций,
а премьера идет каждый час.
Мы стараемся не ошибиться,
повторяя ошибки не раз.
Жизнь - театр,
и кто сердце и нервы
бережет до удобной поры,
тот со сцены спасается первый
от жестокой и честной игры.
И неважно название роли.
Лишь тогда гениальна игра,
когда ближним не делаем боли,
когда роль наша ради добра.

Итак, игра...
Не упрощая, не унижая жизни суть,
мы можем правила чуть-чуть
домыслить, промахи прощая.
Не сразу дорастаем мы
до роли трудной и понятной,
к которой тянутся невнятно
сердца любые и умы.
О вечных истинах порой
была, во-первых, наша тема,
и лишь сигнальная система
была у нас всегда второй.

Итак, игра...
Участье в ней мы
всем существом принять должны
отняв ошибки от вины,
но всепрощению не внемля.
Мы ясно чувствовали час,
и понимали, где опасность,
когда удобная неясность
уводит от решений нас.
Мы все отдали, что смогли,
а взяли то, что было лишним
хотя не нужным, да у близких
бывает часто соль земли.

Итак, игра...
в ее ловушки
влечет успех и манит слово.
Но в ней любовь и жизнь основа,
а остальное все игрушки.
Порой, казалось, со стеной
вели беседу мы измучась,
но все ж благословенна участь,
когда держава за спиной.
И чем судьба порою круче,
тем жизнь тревожней и полнее.
А сердце, чем оно больней,
тем роль свою честнее учит.

Выиграть по лотерейному билету автомобиль, всё равно, что выиграть по железнодорожному билету - поезд.