“ Украинский стрелец. ”

Голосование в конкурсе “ Украинский стрелец. ”

"На голосование выставлены очень необычные и весьма интересные вещи. Лучшие работы как проффессионалов, так и любителей
Скажем честно, почитать интересные произведения не так уж много мест есть. Да и самих удачных произведений не так уж и много."

В конце концов, это вам оценивать и выбирать достойные работы

Порядок голосования:
-Участникам анонимного конкурса категорически запрещено рекламировать себя ЛЮБЫМИ способами (подпись, личка, постановка плюсов в репу проголосовавшим до окончания конкурса).
- голосование по принципу "одно сообщение - один голос";
- Голосовать участникам за себя.
- авторам работ! - создание новых и использование "старых" клонов для голосования категорически запрещено.
Правила проведения конкурсов!
УСЛОВИЯ КОНКУРСА:ЗДЕСЬ
При обнаружении плагиата участник будет снят с конкурса!

Принцип голосования:

1)Стихотворные работы
1-е место -
2-е место -
3-е место -
2) Проза
1-е место -
2-е место -
3-е место -



Призовые :
1)Стихотворные работы
150 сэксо занявшему 1-е место от Казны Секснарода
50 сэксо занявшему 1-е место от спонсора конкурса Fionka
50 сэксо занявшему 2-е место от спонсора конкурса Fionka
50 сэксо занявшему 2-е место от организатора конкурса
50 сэксо занявшему 3-е место от спонсора конкурса Fionka


2) проза
200 сэксо занявшему 1-е место от Гильдии Украины
50 сэксо занявшему 2-е место от Гильдии Украины
50 сэксо занявшему 2-е место от организатора конкурса
50 сэксо занявшему 3-е место от спонсора конкурса Адочка


50 сексо "за понравившийся рассказ " от спонсора конкурса =CRASH=участнику №7
100 сэксо "за понравившееся произведение" от спонсора конкурса Fionka
40 сэксо "за ту работу, которая зацепит струнки души" от спонсора конкурса Воспламеняющая взглядом участнику №3
50 сэксо "за понравившийся рассказ " от спонсора конкурса Direktor


СПОНСОРЫ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ!

ГОЛОСОВАНИЕ ПРОДЛИТСЯ ДО 23.10. 10

№1

Как мотыльки летят на пламя,
Народ сюда бежит, и вот
Уже подняв победы знамя
Идёт по миру Секснарод.

Тут много форумчан прелестных,
Посты и авки - красота.
Но я хочу сказать вам честно-
Вы не судите по постам.

Тут зло, как Янус, многолико
И кто внимательно искал
Под авки лучезарным ликом
Найдёт уродливый оскал.

Да, тут не пишут из-под палки,
Тут ИМХО вроде правит бал.
Но дарят гадкие подарки
Кто поперёк ему сказал.

Кипят нешуточные страсти,
ПМ, дуэли - хорошо!
Для многих будет тут за счастье,
Чтоб оппонент на бан ушёл.

Энергетических вампиров
Тут много, даже и не счесть.
То враг для них, то из кумиров,
Ругня\ подарок\ ссора \ лесть.

Фальшиво всё - улыбки, слёзы,
Тут всё не больше чем игра.
Вы думали, тут всё серьёзно?
Ну, я пойду. В реал пора.

№2

в ночи

"Она ушла два дня назад. И в памяти растаял силуэт
И кошка на душе сегодня не скребется
Она не горевала, уплывая в ночь,
Так почему я должен с этой горечью бороться?

Но я борюсь. Не отступаю. Не сдаюсь.
Хотя бороться с призраком бесцельно.
Она ушла навеки в темну ночь
Ей будет лучше там, наверно.

Не верьте тем, кто говорит
Что время лечит сердца раны
Не лечит. И лишь сам человек
Избавиться способен от гнилой отравы

Я высосал весь яд, и сплюнул с отвращеньем
И гнев слепой мне отойти помог
Она в ночи, и чтоб не возвращалась,
Свой дом и душу я запечатал на замок.

С ухмылкой представляю я ее, стучашую в окошко,
Моля о помощи, еде или ночлеге
Мне всё равно. Я стал и тверже и сильней
Когда она порвала нашу связь навеки.

Мне глубоко плевать - пускай кричит от боли,
Иль извивается от солнечных лучей,
Мне всё равно, ведь я живу на воле,
Я рассмеюсь в лицо рабыне прошлых дней,

Ей надоело то, что я не идеальный,
Что я не Аполлон, и даже не Гермес
Она искала красоту и нереальность
Хотела в небеса, живя среди людей

Любила ли она меня? - навряд ли.
Любил ли я ее - без памяти любил.
Поэтому и отпустил ее я без оглядки.
Она же на прощанье бросила "Кретин!"

Моя любовь была права - кретин я настоящий.
Но на ошибках учатся, и вот, лишившись мрачных грез
Я весь в своей крови, но опыт получил реальный
Сей опыт стоит нескольких кровавых слез

...Она в ночи, уже седьмые сутки
Лежу без сна, и кошка снова на душе,
Вчера простил ее, но этот выбор был не трудный
Я не забыл ее, хоть так забыть хотел...

...Она в ночи десятый день. Я сохну на глазах,
Ловлю подряд все отблески и силуэты,
Но нет ее. И сил моих уж нет
И знаю я - дороги дальше нету

Я понимаю, что без боли этой сладкой
Не проживу и дня. Исчезну без следа,
Я убегу бесславно, без оглядки
Хочу увидеть я ее хотя бы раз

Плененный раз, на волю больше не вернется
Оков и пут не избежать уже никак
Я не хочу так жить. Пускай она с меня смеется
Что я, как раб, молюсь на жизнь в тисках.

Будь проклят день, когда ее я встретил
Когда сошлись из пустоты два взгляда
Будь проклят миг, когда я полюбил
И боль, когда ее со мною нету рядом

...Пятнадцать дней ее со мною нету.
Пятнадцать дней меня съедают полчища червей
Иду за ней. Порву на части гордость.
Хоть в Ад, или Тартар. Иду за ней.

Прощай, мой друг, мой дорогой читатель
Прощай навек. Мне нет назад путей,
Она в ночи одна, а я один при свете,
Она ушла из-за меня, и я иду за ней."...

Поэт вздохнул, как будто на прощанье
В чернильницу метнул свое перо
Родному дому бросил "До свиданья"
И словно эхом был ответ " Не уходи! Постой!"..

Перо давно засохло, и бумага пожелтела
И дом который год стоит на берегу реки
И лишь седой туман всё еще помнит
Как наш герой без слов исчез в ночи...

№3

Виртуальной любви посвящается

Ночь. Ты на кухне. Тишина.
И лишь мерцанье монитора.
Ты замужем... но ты- одна.
и ОН заглянет в асю скоро.

Зелёным станет вдруг значок-
Зелёный свет любви и страсти.
В груди так станет горячо,
И ты опять замрёшь от счастья.

И пусть у вас всего лишь час,
А там - опять скандалы дома.
Но есть лишь ОН и ТЫ сейчас,
И быть не может по-другому.

Лишь Он и Ты, лишь Ты и Он-
И мир в почтеньи замирает.
Не слышит он твой тихий стон,
Но силу страсти - ощущает.

И не почувствовать тебе
Ни рук, ни губ прикосновенья...
Но благодарна ты судьбе
За дар - вам на двоих мгновенье.

№4

Ще вчора теплий вітер коси плутав,
Та випив серпень осені отруту,
Солодку, мов трояндове вино,
І теплим камінцем пішов на дно.

Вже все довкола невблаганно синє,
Осінні дні розсипались насінням.
Я в жменю наберу осінніх днів
І нагодую в парку голубів.

Щоб не боліло, щоб воно не терпло,
Я серце полишаю там, де тепло.
Та спорожнілим соняхом душа
Котитись до зими не поспіша...

№5

Сны о Чернобыле

Я одна. Почерневший разрушенный город.
Мигает и скрипит изогнутый фонарь.
Мелькнувший силуэт, в подъезд, как в нору,
Вползает скользкая озлобленная тварь.

Я боюсь шевелиться, пытаюсь дышать.
Ни назад повернуть, ни вперёд побежать.
Зубы в горло вонзить, пальцем вырвать глаза?
Притвориться ли мертвой? стекает слеза...
Умереть или жить, что страшнее теперь?
Кто окажется первым: страх или зверь?
Вспоминаю молитву, осеняюсь крестом,
Карусель жизни в мыслях подгоняю кнутом...

Она так голодна, чую пасти я смрад,
звук дыханья её и паденья слюны.
Слышу твари жар тела и мыслей каскад...
Мне порой сумасшедшие видятся сны!

№6

Я не ищу наград у жизни.
Иду по жизни, как придётся.
И рано думать нам о тризне:
Живём мы все, пока живётся!

А вирт, реал - судьбы дороги...
Их все проходим без оглядки.
Есть старт и финиш. Шли бы ноги!
И голова была б в порядке!

Но есть одна судьбы награда.
Я дорожу ей, как святыней:
(И мне другой такой не надо)
Я БЫЛ РОЖДЁН! Живу поныне...

№1

Які ж асоціації виникають у читачів на слова «українській стрілець»?
Знавці історії України згадають про бійців української формації в складі австро-угорської армії, сформованої під час Першої Світової війни. Знавці астрономії знають про сузір’я Стрільця, через якій проходить Чумацький Шлях, що вів за сіллю. Знавці астрологи згадають, що під знаком Стрільця у 1722-му році народився Григорій Сковорода, видатний просвітник, поет та філософ. Для мене це затишна Стрілецька бухта у Севастополі, вулиця у Києві – історичний центр столиці, горілка «Стрілецька», яка так добре п’ється на полюванні.
А що для тебе означає «українській стрілець»?

№2

"Золотой дождь" в золотую осень

Вы в суете будних дней смотрите на окружающую нас природу с прозаичным вопросом: как бы лучше, по погоде, одеться?
Выпорхнуть из этой суеты и хотя бы на пару дней, да что там, пару часов оказаться на природе? Вдохнуть полной грудью чистый свежий воздух, посидеть на траве, в тишине… разве это не мечта каждого из нас. Ой сколько я этой природой налюбовался и надышался – жить буду до 200 лет
Наше командование устраивало нам Осенний марафон. Называлось это - «Пряталки» . Снайпер уходил в лес в определенный квадрат и там маскировался с использованием всех доступных средств. Остальные – человек 80 с собаками, его спустя час искали. Найдут – не зачет.
Вот и я ушел, замаскировался, обсыпался, как таракан дустом. Лежу – внимаю музыке осеннего леса. Минут через двадцать слышу шорох. Смотрю, как в сказке – три девицы(откуда они там взялись до сих пор не знаю) идут в моем направлении. Вы задумывались хоть раз над вопросом – почему мужики к дереву встают лицом, а женщины кормой надвигаются!!!
Слышу лай собак вдалеке и вижу три кормы - упорно надвигающихся с трех сторон к дереву, под корнями которого я лежу. И тут возникает дилемма либо оказаться под золотым дождем, либо получить не зачет – наши уже к леску идут, а эти шестью полу долями надвигаются, и именно к моему дереву. Благо ежели брызнут, а вдруг чего-нибудь покруче им захочется. И встать нельзя. Представляете такая образина сзади встанет – у них разрыв сердца точно будет. Пришлось голосом Левитана плакатно сказать: «Берегите природу – мать вашу»
Этого хватило... Говорят у нас на Олимпиадах проблемы со спринтерами – стартанули эти девицы за милую душу – только листья взвелись красивым завихрением…
Побежали правда, заразы, в сторону наших, да и верещали громче ментовских и депутатских авто. Так что не сдал я зачет снайпера по маскировке. Ну зато три жизни спас.

№3

Я люблю дождь,
В нём можно спрятать свои слёзы ©

Я действительно люблю дождь, он всегда был счастливым талисманом для меня.
В дождь я познакомилась с тобой, когда ты , проезжая на машине, обляпал меня с ног до головы и потом дал задний ход, чтоб извиниться.
В дождь ты первый раз поцеловал меня - и я запомнила мокрый и прохладный вкус счастья.
В день нашей свадьбы тоже пошёл дождь! И ты, видя, что я готова расплакаться из-за испорченной причёски, убедил меня, что дождь на свадьбу - это счастливая примета.
В ноябре ты забирал нас с малышом из роддома и заботливо раскрыл над нами зонт, и привычный шум капель воспринимался как убаюкивание ребёнка...

Но однажды дождь предал меня. Я неторопливо брела по улице, наслаждаясь ощущением влажного воздуха и вдруг увидела тебя. Ты целовал другую под дождём - точно так, как целовал когда то меня... И стук дождевых капель показался мне стуком земли и крышку гроба. Гроба, в котором я хоронила нашу любовь.
Ты поднял голову и увидел меня, но я не могла уловить выражение твоего лица, оно было размытым, нечётким... из-за пелены дождя? или моих слёз?

Я пишу это под аккомпанемент дождя. Рядом с кроватке сладко посапывает мой малыш.
Я люблю дождь...

№4

За окном светило солнышко. Она стояла и пила горячее молоко, а ее мысли перенеслись далеко на год назад....Они познакомились на выставке "Драгоценных камней". Они оба спешили жить, боялись не надышаться друг другом. Их роман развивался с головокружительной скоростью. Однажды утром, нежась в постели и куря сигарету он произнес:"Выходи за меня..."
Она ждала этого, но не знала, что все будет так быстро. Точно знала, что любит, но нужен ли любви штамп в паспорте? Ей штамп точно был не нужен. Подняв на него глаза, и утонув в них, она уже точно знала, что скажет :"Да".
Свадьбу праздновали золотой осенью. Было солнечно и тепло. Они гуляли по парку. Под ногами шелестели листья. За этот год она не разу не пожалела, что сказала да. Он был любящим и заботливым, романтичным и страстным. Они оба купались в своей любви.
Она насупила носик от боли. Пришло время звонить ему и она набрала номер. В трубке раздался такой знакомый голос:
- Привет, как ты?
-Пора, -ответила она.
Положила телефон на стол и стала поглаживать свой живот:"Ну потерпи еще немного, счас приедет папочка и у нас все с тобой, мой малыш все будет прекрасно." А за окном кружили в хороводе желтые листья...

№5

РАНЕНИЕ

Анжела была фельдшером. Она всегда хотела стать медиком. Наверное, просто объективно оценив свои силы, она не стала поступать в институт. У нее был опыт работы на скорой помощи, в роддоме и в военном госпитале. Как специалист она многое приобрела, но больничная среда окончательно сделала из симпатичной чуть заносчивой девушки циничную стерву. Отношения с парнями у нее носили характер игры в терпимость. Иными словами – ее тело на некоторое время получал лишь магистр терпимости. Правда уж этого редкого экспоната Анжела ездила за всех проваливших испытание претендентов. О семье она пока еще даже не думала, где-то глубоко в душе подозревая, что придется сильно поступиться своими стервочкиными принципами. Заработанных денег на жизнь, конечно, не хватало, но родители до сих пор не оставили надежд увидеть внуков, и в гардероб Анжелы не часто, но регулярно захаживали породистые вещи. Кроме родителей были еще претенденты, список которых даже в плохие времена не падал до нуля. Парни из списка претендентов иногда вместо обычной мусорной дребедени дарили приличные и нужные вещи, спросив у вожделенного приза совета.
Специальный контракт ей был подписан только по причине денег. Война, конечно, дело пренеприятнейшее и опасное, но надбавки делали пребывание на ней местами целесообразным. У Анжелы все же хватило осторожности не проситься в места боевых действий. Полевой госпиталь она разумно посчитала местом в меру опасным. Она всегда добросовестно относилась к своим обязанностям, хоть и не любила сюсюкаться с ранеными. В силу своей стервозности она четко разделяла обязанности фельдшера-медсестры и психолога. Она могла в лепешку разбиться во время приемки скорбного пополнения госпиталя, перевязывая, ставя капельницы или зашивая легкие раны. Но скулящему, как побитый щенок бойцу с забинтованной рукой или ногой дать «сиську» или «носовой платок» помощи было выше ее морального кодекса. Промидол, морфий или что-то по тематике и сочувственное напутствие «терпи, воин» были ее кредом. Нельзя сказать, что внутри сплоченного тяжелой работой коллектива ее любили, но совершенно уверенно можно сказать, что ее ценили и даже уважали. Это отношение, правда, не освобождало Анжелу от всяческих дружеских шуток, которые по меркам обычного человека могли показаться безумными. И все же она точно знала, что коллеги плохого не сделают и в беде не оставят. Она и сама не прочь была пошутить.

Однажды их госпиталь попал под шальной обстрел и хирург Георгий Андреевич схлопотал небольшое ранение в бедро. Прошедшийся по шкуре осколок, как скальпелем, рассек кожу и небольшое количество мышечных волокон. Наша героиня оказалась ближе всех. Обезболив уколом пострадавшего, она быстро остановила кровотечение, благо серьезных сосудов не задело. Пациент пострадал больше от ушиба. Когда хирургу полегчало, Анжела решила сменить повязку. Пациент отнесся к этому благосклонно и явно позволил себе лишнего, погладив упругую попку и невзначай коснувшись груди. Возмущаться при прочих коллегах она посчитала глупостью и просто одарила Георгия Андреевича тяжелым взглядом, на что он усмехнулся и даже подмигнул ей. Анжела относилась к тридцати четырехлетнему врачу с почтением, но такого издевательства над своей стервозностью снести не смогла. Из-за нового поступления раненых Анжелу попросили зашить Георгию Андреевичу порез, чтобы не случилось ужасного рубца. Латать раны Анжела умела хорошо, благо опыта было больше, чем нужно. Хитро улыбающемуся пациенту вместе с местной анестезией она вкатила снотворное. Нет, зашила она рану с любовью и щепетильной тщательностью. Рубец после заживления можно будет показывать на выставке работ по классу «виртуозность шитья крестиком». Небольшая месть заключалась в том, что пришедший себя пациент обнаружил себя очень основательно перевязанным. Его мужское достоинство со всей тщательностью и даже любовью было прибинтовано к бедру. Со сна пациенту сильно приспичило, что чуть не сделало сюрприз причиной мокрого халата. Присутствовавшие при освобождении «заложника» коллеги плакали.

Несмотря на репутацию, даже там у нее случались претенденты в ухажеры. Только вот военные условия не давали им поблажек, и симпатичная стерва оставалась недоступной манящей конфеткой. Однако напряжение и молодость требовали разрядки. Избранником стал один из водителей. Парень не блистал фигурой, но был веселым, а самое главное не мозолил глаза излишне, постоянно покидая госпиталь в разъездах. Сначала Владимир не поверил в свалившееся счастье, которое практически открытым текстом объявило ему, что вечером у красивой стервы будет секс с водителем по имени Вова Некрасов. Анжела брала от парня все по максимуму, добросовестно предъявляя после ночи оздоравливающих психику и либидо процедур выжатое тело. Но история не о нем.

Двух хирургов и медсестру срочно требовали в небольшую больницу на окраине уцелевшего городка. Анжеле не было разницы, что там произошло, просто необходимо было сменить обстановку. Побитый войной и жизнью микроавтобус рысями вез их к цели.
- Вовка, сукин ты сын, - зло выплевывала шепотом в приоткрытое окно Анжела. – Все чики-пики, никаких неожиданностей. Презервативы ему, видите ли, трут. И где, скажи мне, наглый кобель, тут аборт делать прикажешь?
Месячные задерживались без всякой причины уже на неделю. Анжела из-за этого чувствовала себя на взводе. По известным причинам поделиться таким горем ей было не с кем, и она доверяла его пыльной дороге. Удрученная проблемой, она не замечала, что на лицах сидящих позади нее коллег было написано, что они почти все слышат и уж совсем точно поняли, о чем речь. От злого шепота Анжеле захотелось промочить горло, и она потянулась к ящику из-под шприцов, где у них жила минералка. Почему-то взрыв был глухой. Машину приподняло одним боком и бросило в кювет. Совершив кувырок, она заскользила по мелким камням на боку. Как потом сказали саперы, им повезло, что устройство было любительское на основе самодельной взрывчатки. Но это было потом. В салоне микроавтобуса был кавардак. В жирном дыму, смешанном с пылью было мало что видно. Один боец из охраны неуверенно потирал голову, сняв каску. Второй немного судорожно озирался, прячась за придорожной кочкой. Его выкинуло при взрыве в сорванную дверь. Кроме контузии и ободранных локтей, парень, пожалуй, отделался только испугом. На удивление водитель вообще почти не пострадал и усердно колотил в стекло задних дверей. Один из докторов чихнул, смачно матюгнулся и сел на засыпанном битым стеклом борту машины, временно ставшем полом.
- Юрасий, ты жив? – спросил он.
- Порядок, Андреич, - послышалось из пыльного тумана. – Бубен, как после бутылки водки и все. Анжелка у тебя?
- Тут она. Дышит, - ответил Андреич. – Кровь у нее. Нога, может и живот. Черт, Юрасий, давай ее на свет, течет сильно. Под дружным спаренным ударом заднее стекло вышло наружу. Двое измазанных и оборванных доктора в остатках белых халатов вытащили девушку и уложили в тени машины.
- Похоже, в живот ранило, - сказал тот доктор, что постарше. – Кровь сильнее пошла. Юрасий, вкати ей наркоты и иди, погляди, что там с бойцами. Я сейчас доберусь до раны, сделаю, что смогу и будем ждать наших.
Молодой хирург для верности влупил двойную дозу запрошенного и, прихрамывая, пошел к залегшим бойцам охраны. Второй врач и водитель бережно уложили девушку на расстеленной стерильной пеленке, подложив под голову скомканный ватник. Водила зачем-то открыл фляжку со спиртом и сел на подхвате. Доктор осторожно попытался расстегнуть молнию сшитого по фигуре халата. Злобный зиппер и не подумал подчиниться. Среди мелких разрезов внизу живота и на бедре расползались алые пятна. Плюнув на церемонии и модный халат, доктор достал из кейса с инструментом ножницы и, начав со штанины белых хлопчатобумажных брюк, вскрыл ткань вместе с халатом до груди девушки. Освобожденные части одежды опали. Осталась только прилипшая к бедру и животу половинка штанины. Шустро приготовив перевязочный пакет, доктор аккуратно приподнял край ткани в районе живота девушки. Отлепленная окровавленная тряпка тихо плюхнулась на пеленку. Следов раны видно не было, но кружевные трусики с плотной серединкой были все в крови, которая продолжала активно сочиться. Не задумываясь, доктор разрезал белье. Резинка тихо щелкнула, обнажив стриженый лобок с измазанной подсыхающей кровью полоской светлых волос. Похоже, рана была где-то ниже в паху.
- Вот ведь не повезло девке, - сказал хирург, осторожно освобождая девушку от остатков белья и обмывая паховую зону октенисептом. – Ей еще рожать, а тут такое.
- Дохтор, что-то мне сдается, что девке наоборот повезло, - хрипло сказал водитель, сделав глоток из фляжки. – Ее здоровье! От месячных бабы не мрут. Эх, красивая молодка!
- От месячных без сознания не лежат, - ответил врач, еще не веря, что все почти хорошо.
- Шишку-то на голове посмотри, - усмехнулся водила, протягивая армейскую флягу со спиртом. – На тяпни тоже. Ей не твои железяки, а путная затычка нужна.

Разлепив глаза, Анжела увидела больничный потолок. Его трудно было с чем-то спутать. Рядом с ней на облезлом стуле сидел Юрий Николаевич, с которым они ехали на вызов.
- Давно я тут? – спросила девушка.
- Два часа, как привезли, - ответил коллега, почему-то хитро ухмыльнувшись. – Ты лежи, ничего серьезного. Мы тебе наркоты хлопнули, думали, что ранило. Часик и можно до дому.
Анжела чувствовала себя сносно, правда, ужасно некомфортно. Ныла голова, на которой обнаружилась большая шишка, сильно саднила при сгибании коленка, тянуло низ живота, который был чем-то плотно перехвачен. Отдавшись слабости, она закрыла глаза. Видимо, она немного поспала. Сильно хотелось пить и в туалет. Как известно, пить - не …, можно подождать. Внимая мудрости веков, Анжела поковыляла в туалет, который был общим на весь этаж. Пока она доковыляла, чувство необходимости стало неотложным. Облегченно она увидела свободную кабинку. Закрыв дверь, девушка приняла слегка наклонную позу и, приподняв подол необычно свободного халата, взялась за штанишки. Привычно ухватив резинку тонких штанов, она не смогла сразу зацепить трусики, скользнув по каким-то бинтам. Страх пополам с тревогой резанул нервы, и девушка сноровисто сдернула штаны до колен. Ее взору предстала плотно забинтованная собственная промежность. Витки бинта были с любовью плотно и красиво уложены вокруг ее бедер и низа живота, бахрома на торцах и кончиках была аккуратно подрезана, а в районе лобка из медицинского пластыря, раскрашенного зеленкой и красной шариковой ручкой, была прикреплена аппликация цветка, похожего на ромашку. Этот коллаж удивил ее до глубины души, но в следующий момент мочевой пузырь настойчиво напомнил о себе. Цепляясь ногтями и пальцами, она пыталась быстро стянуть бинты. Плотная повязка поддавалась медленно, попытка сдвинуть ее в сторону вызвала только болезненное ощущение от придавленной кожи промежности. Она металась еще с полминуты.
- Гады, - сказала она тихо, но вложив в это слово всю ненависть облапошенной женщины. – Мерзкие глумливые ублюдки…
Тут же в тугую белую повязку ударила не менее тугая горячая струя. Как она не выгибалась, текло везде. Горячие струйки потекли по бедрам, заставив ее срочно сесть. Тут же эти желтые негодницы переместились на свободную от бинтов попу. Щекоча шоколадную дырочку, они уходили в канализацию. Плюнув на неудобства, Анжела дождалась окончания процесса. Мокрый теплый бинт сматывался еще хуже. Смотав почти все, она обнаружила небольшую бумажку. Брезгливо взяв экзотическую записку двумя пальчиками, девушка прочитала на мокром клочке бумаги: «Анжи, мы чуть не умерли от переживаний. Было столько крови, что мы подумали о ранении в живот. Если бы не прозорливый шофер, ей богу зашили бы. Твои обеспокоенные коллеги».
- Извращенцы, - пробурчала Анжела, стряхнув бумажку на пол. – Неужели и шофер участвовал в этом позоре?
Остатки глупой шутки отправились в урну, обнажив Анжеле плотно вставленный в нее туго смотанный рулон стерильного бинта. Девушка взбешенно дернула это последнее издевательство.
- Вова, я тебя убью, - прошептала она, наблюдая последствия. – Я тебя убью и надругаюсь над твоим тщедушным телом. Что мне за наказание с этой чертовой женской неожиданностью, получившейся в такой гадкий момент!? Теперь презервативом ты, скотина безрогая, будешь пользоваться, даже посещая туалет по малой нужде!

№6

Тавда-Харьков

Думаю многие, если не каждый, мечтали о такой преинтереснейшей штуке, как секс в поезде. Да что там мечтали, я уверенна — многие и попробовать успели. Ладно, что-то затянула я с предисловием. Итак, начнем...

На дворе стояли пока еще теплые сентябрьские дни, жизнь шла в привычном спокойном ритме, но все хорошее как всегда быстро заканчивается. То, что «хорошее» закончилось, я поняла, когда на дисплее телефона моего БФ высветилось имя его шефа, а через четыре дня любимый оказался с недельной командировкой в Казани. Обычно о поездках его предупреждают заранее и так далеко он никогда не уезжал, поэтому все кафешно-шашлычные планы вместе с хорошим настроением пошли по одному всем известному месту. И вот, собираю я потихоньку чемоданы, нет, скорее сумки, как вдруг БФ радует меня по телефону своей очередной «гениальной» затеей. Скучно видите ли ему одному в Казани стало, решил меня в гости пригласить, город мол красивый, посмотришь. Успокоившись и здраво рассудив, что мой приезд будет лучше его возможных походов налево, я поскандалив с родственниками по телефону и объяснив причину своей задержки, поплелась сдавать билет. От любви до ненависти всего один шаг и этот шаг был сделан ночью, которую я провела в автобусе пытаясь заснуть. Приехав, я сходу наорала на любимого так, что одному богу известно, почему милиция на вокзале меня не забрала, после чего мы в гордом молчании отправились на съемную квартиру, оказавшуюся довольно милой, правда находилась она на первом этаже. Чтобы не утомлять подробностями, в вкратце опишу лишь несколько эпизодов нашего пребывания в Казани.
На следующий день, мы вышли из дому по раньше, т.к. после обеда мой парень должен был провести две деловые встречи в городе, а идея секса на улице никуда не делась. Дорогой уже присмотрел заранее лесок прямо возле автобусной остановки, но к сожалению место было не проходным, поэтому секс возле дерева получился довольно пресным, и когда вечером того же дня поступило предложение заняться сексом на столе, при свете, возле окна, я особо упираться не стала. Мы залезли на стол и после непродолжительного обмена оральными ласками, я была повалена на спину. Адреналин подстегивал нас и темп был выше некуда, я не сдержалась и оставила на любимой спине кучу царапин. Ощущения были супер, но мы так выдохлись, что после его оргазма ни о каком продолжении никто даже и не подумал. Только через две недели, эта сволочь, которую я называю БФ, рассказал мне, что показывал мое фото коллеге из Казани, я ему очень понравилась и когда он предложил понаблюдать за нашим сексом, тот с радостью согласился. Он и в лесу должен был быть, но у него не получилось что-то. Вот и верь после этого людям... Ну да ладно.
Хочу обрадовать читателей, которых видимо уже утомило ожидание главного события рассказа, я начинаю понемногу подбираться к кульминации. Итак, мы с кучей вещей подползли к вагону, за две минуты до отправления. БФ с частью багажа начал проталкиваться к нашим местам, пока я сторожила оставшиеся сумки. Через минуту он показался с лукавой ухмылкой и оставив мне одну сумку, сказал, чтобы я сделала вид, что мы незнакомы. Я ничего не поняла, но он сказал, так надо. Протиснувшись по плацкартному вагону я увидела, что с нами будут ехать симпатичный парень лет тридцати и немного полноватенькая девушка с выражением собственной важности на лице. Парень постоянно нес какой-то бред, явно пытаясь привлечь ее внимание. Когда я присела, его словесный поток накрыл нас обеих. Это продолжалось до тех пор, пока наша попутчица не надела наушники от мобильного телефона. Теперь весь поток лился мне в уши, изредка прерываясь разговорами с БФ на общие темы. Я начала смутно догадываться, к чему вся эта конспирация, и незаметно подмигнув БФ, вышла в тамбур, где он меня почти сразу догнал. Обсудив соседа-говоруна, мы пришли к выводу, что выглядит он неплохо и видимо озабочен недостатком женского внимания. Любимый предложил устроить небольшое «бордельеро» , как он выразился, но я посчитала, что в плацкартном вагоне это нереально и мы вернулись на места. Парень, которого кстати звали Рома, продолжал щебетать, настроение скисло совсем. И тут его величество случай решил пройти рядом с нами, в лице кудрявой проводницы, предлагавшей пассажиром пересесть в купейный вагон за относительно небольшую доплату. У БФ засияло лицо, но я не понимала, что он собирается делать. Оказывается, как только я отошла, он предложил Роме скинуться поровну на купе, при условии, что я соглашусь ехать с ними. Тот не воспринял предложение всерьез и шутя поддержал его. Парни быстро решили вопрос с проводницей и мы с вещами пошли в купейный вагон, оставив важную девушку на едине с наушниками. Расположившись, все как по команде решили перекусить и выложили на стол свой нехитрый провиант. Почти сразу БФ спросил, не могу ли я его покормить бутербродом. Я не отказала и Рома мигом потребовал того же. Во время сеанса группового кормления, БФ начал поглаживать мои бедра, а Роман увидев это предложил сесть между ними, «чтобы удобней было кушать». Я предложила парням покормить меня, а сама начала ласкать их члены. Почти одновременно, всех посетила мысль о том, что неплохо было бы выйти. Меня как даму пропустили вперед. Коридор вагона был пуст и меня посетила шальная мыслишка. Заглянув в купе, я позвала БФ с собой в туалет. Закрывшись в кабинке, я достала его малыша и начала не спеша мыть, заодно выяснив, сколько у нас с собой презервативов. Из двенадцатиштучной пачки осталось восемь, за что на радостях член БФ был облизан, особенно под головкой — он это особенно любит. Закончив водные процедуры благоверный был послан за Ромой, который не заставил себя долго ждать. Расстегнув его джинсы, я обнаружила почти полное отсутствие эрекции - видимо парень волновался. Через пол минуты его распухший жезл очень эротично блестел капельками воды, которая была хоть и прохладной, но не могла остудить его пыл. Размер Роминого члена был чуточку больше, чем у БФ и вполне меня устраивал. Я водила рукой туда-сюда, тщательно прошлась пальчиками под головкой и одновременно поглаживала яички. Рома аж захрипел от удовольствия и начал ласкать мою грудь. Когда «купание коней» было закончено, мы пошли к себе в купе. По пути Рома просунул руку в мои облегающие штанишки и попеременно сжимал мои ягодицы. Не много не дойдя до купе, он прижался ко мне и стал ласкать руками с двух сторон, целуя шею, уши и щеки. Для меня это было уже слишком... Возбуждение было таким, что я даже не обращала внимания на привкус смазки, когда с закрытыми глазами принялась сосать член как сумасшедшая, пытаясь захватить его поглубже. Рома издавал похожие на мурчание звуки, а я почувствовала шаловливые пальчики БФ у себя в киске. Он полностью наготове сидел рядом и доставлял мне дьявольское удовольствие. Если бы он продолжил, а не встал вскоре рядом с Ромой, я бы наверное кончила — возбуждение было нереальным. Работа ртом на два фронта почти не отличалась от того, что показывают в порно и меня это страшно заводило. Пока один член был у меня во рту, я рукой занималась вторым, так что без внимания никто не оставался. Не помню, сколько это удовольствие продолжалось, но в какой-то прекрасный момент БФ поднял меня, поставил раком у столика и стянул все лишнее. «Хочешь, чтобы Рома тебя вы...л?» - спросил он у меня. Я не могла сопротивляться искушению и ответила «Да». Я уже давно была мокренькая и Роман легко вошел в меня, почти сразу начав яростно двигаться. Я застонала от удовольствия, но дебют Казанского парня к сожалению оказался не долгим и его сразу же заменил БФ, который вонзаясь не забывал ласкать пальцами клитор. Я обожаю это!!! Оргазм словно разорвал меня изнутри, в глазах потемнело, и я с уверенностью не могу сказать, что мои крики не услышали соседи по вагону. Любимому пришлось заканчивать со своей рукой, так как я погрузилась в нирвану. По очереди посетив дальний конец вагона, все разлеглись на полках и принялись обсуждать недавнее событие. Проснулась я от поглаживаний по попе. За окном темнело, рядом сидел Рома. Я кокетливо поинтересовалась, что он делает. Рома сказал, что соскучился и стал сжимать мои груди, а я начала гладить его вставший член. Вскоре, мне пришлось стянуть у БФ с верхней полки презерватив и мы принялись за дело. Мне было лень делать минет, я просто стянула трусики и раздвинула ножки, даже не поняв, как он сумел примоститься, но очень скоро его член оказался там где надо. Некоторое время, фрикции были нечастыми, но резкими и глубокими, как будто он хотел проткнуть меня. Сжимая мои груди Рома наращивал темп, а я просто лежала, наслаждаясь процессом. В какой-то момент он дико ускорился и мне пришлось себя сдерживать, чтобы стонами не разбудить БФ. Как обычно, это ускорение быстро закончилось Ромыным оргазмом, но чувства неудовлетворения у меня не было, видимо сказывался ранний подъем и суматоха, по этому приведя себя в порядок я продолжила спать.
Под вечер, поезд прибыл на Ромыну станцию и обменявшись телефонами мы попрощались с ним. «Да ужжж» - задумчиво сказал БФ, когда поезд тронулся. На следующий день, мы поговорив о вчерашнем приключении взбодрились и снова занялись кое чем, так что почти вся поездка прошла в «совмещении приятного с полезным». По приезду домой, мы еще не раз вспоминали наше «путешествие» и сошлись на мысли о том, что не плохо было бы в будущем устроить нечто подобное. Но, как говорится, это уже другая история

№7

АНГЕЛ И ДЕМОН

1

Он скитался по Земле. Скитался целую вечность. С тех пор как...
Когда-то был на Небе. Когда-то лицезрел ЕГО. Когда-то ощущал безмерную Благодать...
Но шли века и тоска по крупицам закрадывалась в нежное сердце – все существование, все естество его было создано для служения ЕМУ, для безграничной любви ЕГО. И он любил! ОН был, есть и будет превыше – превыше всех и всего. Однако душа томилась – она... она просила иной любви – отступнически мечтала о любви земной...
Бывало, глядя с облаков на людей, наблюдая за ними, осторожно прикасаясь к ним, он тихо грустил и нечаянная слеза скатывалась по белой щеке – не завидовал, но преклонялся пред недоступным... И тосковал, тосковал, тосковал – его поникшая фигура среди ангелов, которые удивленно поглядывали на него, излучала эту невыразимую тоску и, не в силах справиться с нею, делая взмах слабеющими крыльями, отлетал от них. А в одиночестве вновь погружался в тяжкие думы и взор небесных глаз был печален...
И теперь скитался по Земле. Скитался целую вечность. С тех пор как его изгнали на нее. С тех пор как тоска его дошла до НЕГО. С тех пор как ОН дал возможность ему познать себя и, быть может даже, сделать после этого выбор...

... ... ...

Он блуждал по Земле. Блуждал целую вечность. С тех пор как...
Когда-то был в Преисподней. Когда-то лицезрел Его. Когда-то ощущал безмерность сияния Тьмы...
Но шли века и терзание по кристаллам нарастало в твердом сердце – все существование, все естество его было создано для служения Ему, для безграничного почитания Его. И он почитал! ОН был, есть и будет превыше – превыше всех и тем более ЕГО! Однако нутро снедалось – оно... оно искало понимания любви – искушенно жаждало познания любви земной...
Бывало, глядя из Бездны на людей, наблюдая за ними, обжигая прикасаясь к ним, он гневно задумывался и гримаса искажала смуглую щеку – не понимал, но застывал пред недоступным... И роптал, роптал, роптал – его гордая фигура среди демонов, которые опасливо поглядывали на него, извергала этот грозный ропот и, не в силах справиться с ним, делая взмах мощными крыльями, отлетал от них. А в одиночестве вновь погружался в темные думы и взор бездонных глаз был задумчив...
И теперь блуждал по Земле. Блуждал целую вечность. С тех пор как его отправили на нее. С тех пор как ропот его дошел до Него. С тех пор как Он приказал ему найти ответ и, быть может даже, проверить этим...

2

И с тех пор он скитался – одинокий Ангел, надеющийся на недоступное...
Первые мгновенья на Земле ему были невыносимы – уже даже хотел вернуться; впрочем понимал, что сделать это сможет лишь избавившись от разъедающей его тоски... Но Земля действительно вселяла страх – одно видеть ее с Неба и другое – оказаться на ней. Зная Благодать, зная спокойствие и умиротворение, он вдруг вдохнул смрад падения и греха. А затем, увидев людей воочию, отшатнулся пораженно – ну как, как эти погрязшие в бездне чудовища способны на самое чистое и прекрасное??? И это настолько потрясло его, что, посмотрев на Небо, обреченно-отступнически воскликнул: «Так вот кого ТЫ создал? Так вот какое детище ТВОЕ? И им ТЫ даруешь любовь?».
Однако проскользнуло пару веков и он попросил прощения за те резкие слова тогда – пусть люди и окутаны грехом, они несут в себе и светлое, которое, хоть и не так заметно, но много более перекрывает... И он, естество такое, вызывал на свободу сокровенное, но чистое и непеорочное из них; а то и просто, по пути скитания, удерживал чью-то занесенную руку или тихонько шептал кому-то: «Не надо... Не стоит...». Но не для спасения заблукавших душ был он здесь...
А любовь...
Он уже не надеялся. Испытать ее ему не дано. Для этого... Для этого, явственно вдруг понял, нужно быть человеком – нужно иметь весь, от самого светлого до самого темного, спектр чувств. Ибо лишь вкупе, они рождают то прекрасное и наивысшее, что дарует ОН. Значит не суждено – ведь он абсолютное служение ЕМУ!
И смиренно Ангел продолжал скитаться – нежные крылья безвольно повисли за спиной, белые перья в них извалялись в пыли, светлые кудри упали на грудь, а печальные глаза обреченно смотрели под ноги. Он скитался по Земле...

... ... ...

И с тех пор он блуждал – одинокий Демон, жаждущий познания...
Первые мгновенья на Земле ему были невыносимы – уже даже подумывал вернуться; впрочем понимал, что сделает это лишь избавившись от терзающего его вопроса... А Земля действительно вселяла отвращение – одно видеть ее из Бездны и другое – оказаться на ней. Зная Тьму, зная искушения и грехи, он вдруг вдохнул запах веры и сострадания. Но затем, увидев людей воочию, возликовал удивленно – да они так погрязли, что... Что как, ну как эти существа способны на самое недоступное??? И это настолько поразило его, что, посмотрев на Небо, осуждающе-гневно воскликнул: «Так вот кого ТЫ создал?! Так вот какое подобие ТВОЕ! И это им ТЫ даруешь любовь?!».
Однако проскользнуло пару веков и он понял, что поспешил с резким выводом тогда – хоть люди и окутаны грехом, но они несут в себе и светлое, которое, пусть не так заметно, а перекрывает много более... И он, нутро такое, вытаскивал на обозрение сокровенное, но порочное и гнилое из них; а то и просто, по пути блуждания, помогал занесенной руке или тихо нашептывал кому-то: «Давай! Именно это!». Но не для загубления чистых душ был он здесь...
А любовь...
Он уже требовал. Понять ее сможет, лишь испытав сам. И для этого... Для этого, сетко вдруг осознал, нужно быть человеком – нужно обладать всем, от самого темного до самого светлого, спектром чувств. Ибо лишь вкупе, они дают ту силу, с которой не может справиться даже Он! Неужели не суждено – ведь он абсолютное неприятие ЕГО!
И Демон продолжал блуждать – перепончатые крылья расправились за спиной, черная кожа в них блестела на Солнце, густая грива рассыпалась по плечам, а задумчивые глаза твердо смотрели вдаль. Он блуждал по Земле...

3

В тот день он набрел на прожившую единым целым многие годы, расстающуюся теперь пару. Что значит ищущему любовь Ангелу набрести на ее окончание! Боль овладела им и тоска окутала его при виде умирающего чуда. Он и хотел бы помочь, однако не знал как и ему ничего не оставалось кроме незримого присутствия... Но гибель недоступного для него вызвала тихие слова: «Вам дают наивысшее, что боле никому не дано. И лишь этим вы отличаетесь от гадов и тварей земных, но отталкиваете бесценный дар, молясь затем о прощении и надеясь на Небо. Так нужен ли он вам?!».
А любовь умирала. Умирала в тот миг, когда... Что это?.. Вдруг он увидел... Рядом с собой...
... ... ...

В ту ночь он набрел на прожившую единым целым многие годы, расстающуюся теперь пару. Что значит пытающемуся понять любовь Демону набрести на ее гибель! Взгляд его разгорелся, а ноздри стали вздуваться, жадно ловя последние мгновенья былого могущества. Он и хотел бы ускорить их, однако ему это не нужно и просто, не вмешиваясь, наблюдал за предсмертной агонией... Но топтание великого для него вызвало проклинающие слова: «У вас есть сила, которая может только быть, которая больше никому не доступна. Лишь ею вы не уподобляетесь тварям земным. Но вы отвергаете ее и, падая в Бездну, молите затем о пощаде. Так зачем она вам?!».
А любовь умирала. Умирала в тот миг, когда... Что это?.. Вдруг он увидел... Рядом с собой...

4

Они стояли совсем близко. Настолько, что могли соприкоснуться...
Но длившееся пару секунд мертвенное оцепение разорвалось страшным пониманием того, кто перед каждым из них находится – Демон, ощетинившись и обнажив небольшие клыки, резко отпрянул в сторону, а Ангел, побледнев, отступил назад...
Теперь, когда пространство разделило взрывную смесь, два потенциальных противника, словно на ринге, медленно кружили по разные стороны гибнущей любви, окидывая друг друга опасливо-презрительным взором. Однако ни один из них ничего не предпринимал и они стали просто изучать, заинтересованно осматривать возникшую вдруг свою противоположность...
Ангел с удивлением обнаружил, что нет никаких копыт... правда из густой гривы торчали маленькие рожки и сзади был хвост с кисточкой что подрагивала на конце, но это не портило вида приспешника Его, весь облик которого вселял не ужас и омерзение, а в какой-то мере даже – уважение мощью и силой...
Демон же... Демон был поражен кротким величием, исходившим от небольшой, ниже его на голову, хрупкой фигуры... и крылья – не жесткие черные, а белые мягкие... и кожа – не смуглая темная, а бледная полупрозрачная... но странно другое – или он слишком долго был на Земле, притупив в себе Тьму, или за века блуждания стал терпимее относиться к проявлению иного мировосдания – нежный облик не обжигал светом, скорее наоборот – притягивал к себе...
Так и стояли, осторожно оглядывая друг друга – два вечных заклятых врага, пути которых пересеклись между Небом и Бездной...
Наконец один из них молвил:
- Главное нам на приближаться.
- Да, напрасная боль никому не нужна.
Через мгновенье первый вновь тихо сказал:
- Не ожидал встретить приспешника Его...
- Как и я тебя.
- Зачем ты здесь?
- А ты?
Повисшая пауза грозила обернуться если не разрядом грозовой тучи, то уж невозвратимой утратой призрачной стыковки точно...
- Ладно, ты вначале спросил. – сказал Демон, уняв растущий рокот – Я отвечу, но не поверишь...
- Постараюсь.
- Хорошо. Я здесь, дабы познать, что есть любовь, любовь двух сердец, власть и сила которой безмерна!
- Удивлен, не скрою, – произнес Ангел – но скорее поверю, ибо я здесь за тем же. Правда ищу не понимание ее, а саму...
- Неужели на Небе ограниченность любви?
Проглотив быть может и не совсем колючую жесткость, Ангел ответил:
- Нет, достаточно! Но... – взглянув, приоткрыв тоску свою, чуть слышно продолжил – Но я говорю об иной...
- И в чем же истина ее?
После секундного раздумья, Ангел холодно сказал:
- Это попытка выявления или – тон его осторожно приблизился на шаг – или просьба о помощи?
- Ха! Ну а если и то и другое?
- Но скажи – нужно это Ему или тебе?
- Мне!!! Лишь после, узнав терзание мое, Он отправил меня за этим.
- Что ж, кто бы ты ни был... Великое семя развеяно по Земле, присутствует оно незримо в каждом. Но зачатие произойдет лишь в случае соития с себе подобным. Оттого и страдают люди, что не могут найти такое и тем более – когда пытаются соединить с иным. Однако верх страданий – обретение его. Да! Как ни странно – любовь разрушительна, она затуманивает разум и опутывает душу щупальцами противоречивых чувств. Но только она и способны спасти ее...
- Я поражен твоими речами! Неужели столь ужасен дар Небес?
- Нет! Он прекрасен! Любовь подымает самого погрязшего, превозносит его; она дарует наивысшее блаженство и наслаждение, она является смыслом жизни – ибо есть сама жизнь! Существование без нее – лишь существование, пустое счастье – призрачный туман. Но любовь причиняет и муки, страшные муки; растворяясь в ней, теряешь себя, обретая естество свое в абсолютном слиянии с тем, кого любишь. А этого достигают единицы... Остальные не в силах справиться и тогда либо страдают, взлетая затем к Небу, либо убивают то единое, ради чего они есть, обрекая себя на Бездну...
Тишина повисла над Землей, разогнав тучи, сквозь которые, на мгновенье, пробился слабый луч Солнца. И даже те, что разделяли свет и тьму, приостановили свершение неискупляемого греха...
- Я благодарен тебе – произнес Демон – благодарен враг мой. И пусть не совсем понял, но ощутил великое и властное над всем...
- Ты жаждал познания и я не мог отказать. Однако позволь спросить – что намерен делать теперь, когда приоткрыл для себя потаенное?
- Хочу увидеть – ответил Демон, указав рукой на двоих между ними – смогут ли они уберечь обреченное уже на гибель.
- Воля твоя. Но не помогай им приблизить ее.
- Как и ты – сохранить.
- Хорошо. И да простит меня ОН.

5

Так и задержали они свой путь подножия любви. И хоть пристанище это миг в сравнении с вечностью, что провели на Земле, оно, возможно и есть то, к чему шли...
В ход развиваемых событий между двумя людьми не вмешивались – заключенный договор намертво удерживал их; но если Демону просто интересно было наблюдать, то Ангел тяжело переносил жестокое зрелище, поставленное правда в лучших традициях жанра – взлеты и падения, кульминация и развязка. Бурлящий поток чувств от приливов нежности до взрывов ненависти захлестывал собой, опутывал... – поддаваясь им, свет тосковал, а тьма роптала... Однако сдерживалось и то и другое, признавая впрочем свое бессилие... Ибо любовь могла спасти лишь себя сама. А на это уже не осталось сил – они израсходовались на выяснение отношений. И наступил наконец тот миг, когда чудо окончательно было растоптано – перерезанное сердце, кровоточа, расползлось в разные стороны...
- Что же это? – молвил Ангел – Как они могли? Ведь так любили друг друга, через столько прошли что бы быть вместе! А несколько лет бессмысленной суеты заглушили все...
- Так может это была и не любовь? – задумчиво сказал Демон.
- Ты же чувствовал ее силу, ощущал величие! Видел с каким остервенением она хваталась за жизнь!
- Да. Но сожрала их обоих.
- Не надо так... возможно просто были не готовы к ней?
- Возможно. Одно точно – дорога им теперь прямиком в родную мне Бездну.
- Но вдруг еще осознают, еще искупят?
- Чем?!
Ангел в изнеможении опустился на камень, одинокая слеза скатилась по щеке. Демон... Больше не было разделяющей любви, больше ничто их не ограждало. И Демон подошел неслышно, чуть не коснувшись белого крыла...
- Не плачь, не надо...
-Больно, слишком дорогое мне погибло... – взор небесных глаз изменился – Мы не обжигаем друг друга??
- А если нам теперь идти вместе?
- Но ты ведь выполнил свое предназначение.
- Для Него, не для себя. И пусть знаю, что сказать ему, но не знаю, что себе...
- Как ответишь перед Ним?
- Скажу: бороться против любви бессмысленно, ибо люди сами убьют ее, нужно только немного подождать.
- Ты прав. Пойдем.

6

Они шли теперь по Земле рука об руку. Шли к Солнцу, в сторону Солнца... – когда оно погружалось, отдыхали на мягком крыле Ангела; когда окружалось тучами, Демон своим жестким укрывал от дождя... Они шли. Ибо все же искали...
Но любви найти никак не могли – были страсти, увлечения; были даже отблески недавнего величия. Но любви, истинной живой любви не было.
Однако надеялись. И свет и тьма. Общая цель связывала накрепко – в миг невыразимой тоски одного, другой, утешая, брал часть ее на себя; или, усмиряя приступы гнева второго, первый признавал втайне их справедливость. И когда Ангел останавливал чью-то руку, Демон спокойно стоял в стороне; а когда, не в силах сдерживать себя пред чьим-то стремительным падением, презрительно ускорял его, Ангел смиренно отводил взгляд...
Но вскоре их начали терзать сомнения – найдут ли вообще хоть нечто, похожее на любовь. И в конце концов оба пришли к страшному выводу...
- Какой смысл искать то, чего нет? – обреченно молвил Ангел – И какая глупая наглость обрести это??
- Далеко не глупо – возразил Демон – любовь стоит того.
- Где она? Покажи!
- Ты не прав. Может мы просто не видим ее.
- Может... Я устал! И так больше не могу. Сколько скитаюсь по Земле, натыкаясь лишь на обломки! И ради них я променял Небо?! Небо...
- Тебя тянет обратно?
- Да! Но... но я не уверен, что смогу быть на нем, даже если меня и примут...
- Примут.
Через долгую как ночь паузу, Ангел спросил:
- А ты, что намерен делать ты?
- Я... к Нему не спешу, впереди вечность.
- И ты готов отдать ее за миг призрачного обретения?
- Вечность ничто по сравнению с этим мигом.
- Странный ты Демон...
- Я всегда был иным от других. Всегда жаждал истины. Всегда был строптивым и непокорным. И волю Его исполнял, как считал нужным и достигал в этом ни с кем несравненных результатов! – глас его нарастал могучим рокотом – Я борец! Борец как и ты. Да! Ибо хоть и смиренно, ты так же отступил от всех, так же напролом шел к цели своей! То что потерял ее... Но взгляни, взгляни как прекрасен мир, в котором мы сейчас! Пусть погрязший, пусть ничтожный, а он позвал тебя, он заставил сделать роковой обмен! Что же тогда говорить о Бездне?! И я хочу провести здесь если не вечность, то большую ее часть!
Ангел не смог возразить, не смог ничего сказать. Лишь прошептал что-то и с изумлением взглянул на возвышающуюся над ним гордую фигуру...

7

Они продолжали идти по Земле. Но теперь...
Теперь, словно предчувствуя разлуку с ней, словно зная неотвратимость потери ее – наслаждались, заново открывали, жадно впитывали в себя дыхание, ставшего вдруг таинственным, мира...
Буд-то взятый отпуск, будто наступившие каникулы, будто долгожданный уик-энд – проводили в наверстывании упущенных, забытых, утерянных восприятиях и ощущениях... С небесных глаз сошла печаль, раскрыв веселую детскую душу, а с бездонных черных – смуглая задумчивость, прикрывавшая благородное величие льва...
Все растаяло – свет и тьма, поиск и разочарование, Ангел и Демон... На смену пришло Солнце и море, восторг и радость, душа и сердце... Если раньше видели лишь грех и порочность, то теперь – кормящую грудью мать; или подростка, переживавшего свой первый робкий поцелуй; если до этого знали только скитание и одиночество, то теперь нашли успокоение и все более близкого рядом...
Они действительно сближались – в веселии и розыгрышах, в полетах наперегонки и нырянии с высоты в прохладные волны, неосознанно замечали – шерсть на груди одного оказывается мягкая нежная шерстка, а маленькие ладони другого – нежные и теплые...И когда Ангел, искренне смеясь над кисточкой своего хвостатого друга, теребил пушистые ворсинки, а Демон, лучезарно глядя на озорного ребенка, пытался в шутку укусить и касался губами белой кожи, то оба вдруг замолкали и смотрели друг на друга, пока кто-то из них не отводил взгляд в сторону...
Однажды...
В тот вечер был особенно красивый закат – Солнце, в ореоле розовых облаков, опускалось в самое море, окрашивая волны его красноватым золотом, что сверкало и переливалось словно живое... Сидя на песке у воды, затихнув пред сказочным видом, они осторожно прикасались к нему, а он очаровывал, звал к себе...
Неожиданно Демон, широко взмахнув крылами и поднявшись в воздух, сказал:
- Полетели, туда, в самое сердце!
И Ангел, вложив свою ладонь в протянутую руку, отдался в объятья полета...
Какое-то время, оставляя крыльями после себя расходящиеся круги, медленно парили над самой водой; но затем, чуть сжав друг другу пальцы, резко взвились вверх...
Когда достигли облаков, когда вонзились в чрево расплавленного поднебесья... остановившись вдруг, зажмурились от ослепительного света – Солнце, огромное красное яблоко, будто лежа на золотых ветвях приоткрывало потаенную завесу, излучало жар и зной, величие и могущество... затуманивало разум и окутывало душу непонятными ощущениями... Направляясь прямо к нему, прямо в центр зовущего ложа, они оказались окружены золотистым красным шелком... Белых, черных крыльев; бледной, смуглой кожи; светлых, темных кудрей – не было. Все стало таким, как этот шелк...
И в миг откровенного, открытого взора друг перед другом...
Губы их соединились... это был первый поцелуй каждого из них...

8

Он проснулся, ибо душа не могла успокоиться от вспыхнувшего вдруг счастья... Счастья обретенности, счастья близости, счастья любви... Сколько искал это, сколько надеялся, сколько молил и теперь – вот, рядом, самый-самый! Радость его...
Неожиданно, откуда-то издалека...
Сначала появилась еле слышимая, нарастающая постепенно, тихая мелодия; затем он почувствовал никогда не забываемую, но утерянную им Благодать... И через миг...
Ночное небо растворилось и в ослепительном сиянии возник один из посланников ЕГО! Ангел, вскочив и бросившись от Демона к нему, смотрел с мольбой и ожиданием, надеясь на благую весть...
- ОН призывает тебя к себе – молвил белый силуэт – Ты познал любовь, унял тоску и Небо ждет тебя, где найдешь ты прощение ЕГО и успокоение своей душе. Мы все поможем и обнимем твои плечи. Время сделать выбор тебе до рассвета.
- Да, да, конечно! – восторженно воскликнул Ангел.
А когда благословенный силуэт растаял в небе, и вновь воцарилась тишина, он вдруг тоскливо посмотрел на спящего Демона...

... ... ...

Он пробудился, ибо снедаемое сердце не могла успокоиться от разорвавшегося вдруг страшного понимания... Понимания обреченности, понимания безвыходности, понимания гибели... Сколько сеял это, сколько осквернял, сколько загубливал... а теперь – вот он, самый-самый! Боль его...
Неожиданно, откуда-то издалека...
Сначала появился, едва слышимый, нарастающий постепенно, грозный рокот; затем он почувствовал никогда не забываемый, но отторгнутый им смрад... И через миг...
Дремлющая Земля разверзлась и в пламени и копоти возник один из Легиона Его! Демон, вскочив и заслонив собой Ангела, ощетинившись зарычал, зная уже смысл послания...
- Он приказывает тебе вернуться! – возгласила черная фигура – Ты нашел ответ, унял терзания и вот Бездна ждет тебя, где получишь похвалу Его и достойные награды своему неслыханному достижению. Мы все преклоняемся и жмем твою лапу. Время приготовиться к почестям тебе до рассвета.
- Да, да, конечно... –обреченно прошептал Демон.
А когда фигура низверглась обратно в землю и вновь воцарилась тишина, он умирающе посмотрел на спящего Ангела...

9

Его разбудил страшный, полный боли и страданий волчий вой. Открыв глаза, увидел – на склоне горы, распластав могучие крылья, сидел Демон, устремив взор свой к нависшей над ним Луне и разрывал ночную мглу нечеловеческой болью, которая отчаяньем своим впивалась в самое небо...
Не в силах подняться, не в силах сделать взмах обрезанными крыльями, Ангел подошел неслышно, а коснувшись дрожащей рукой прекрасного образа, упал к его ногам... Демон, поскуливая, плакал... из черных глаз, по смуглому лицу неиссякаемым потоком текли слезы...
Они ничего не могли сказать друг другу, не могли. Так и просидели обнявшись под призрачным Лунным светом, который становился все тускнее и тускнее, а небо все светлее и светлее...
Но когда день уже набирал силу, когда истекали считанные мгновенья, Демон, указав на тяжелые сизые тучи, выкрикнул проклиная:
- Нам даже не дали увидеть Солнце!
Им ничего не осталось. Ни надежды, ни утешения, ни тем более выбора. Ибо одному предоставили – лишив заранее, а другому – между Бездной и Бездной.
Однако Солнце они увидели – в миг вечной разлуки слабый луч пробился к ним сквозь тучи...

10

Он был на Небе. Он лицезрел ЕГО. Он ощущал безмерную Благодать...
Бывало, глядя с высоты на Землю, ему становилось невыносимо тоскливо, ибо она обречена... И тогда отступнически шептал: «Зачем, зачем ТЫ даешь любовь, сам ее потом забирая?».
Поникший силуэт всегда был на облаке. Всегда один. Грудь его терзалась болью, а бездействующие крылья накидкой висели вдоль хрупкого тела. И пусть у белых ног, озаряя временами, струились лучи Солнца, он не видел их – когда-то истинное Солнце было перед ним...
Он не отрекся от любви – не смог поставить ее выше НЕГО. Но за это теперь страдал и мучился – успокоение душа не обретет. А когда становилось особо плохо, опуская взор свой вниз, вопрошал тихонько: «Где ты? Как ты? Любовь моя, жизнь моя, счастье мое...».
Он просил, он молил Небо! Он надеялся...
Впереди вечность. Вечность одиночества, надежды и мольбы.
Но что она в сравнении с тем сказочным мигом?!?

... ... ...

Он был в Преисподней. Он хохотал над Ним. Он жегся сиянием Тьмы...
Бывало, глядя из Бездны на Землю, ему становилось дико смешно, ибо она обречена... И тогда гневно кричал: «Зачем, зачем ТЫ даруешь любовь, забирая подарок обратно?!».
Гордая фигура навечно была прикована к каменному своду подземелья. Навечно одна. Грудь его терзалась цепями, а разодранные крылья лохмотьями висели вдоль клейменого тела. Но пусть у обугленных ног, облизывая временами, текла расплавленная лава, он не замечал ее – когда-то истинный жар был у него...
Он не отрекся от любви – поставил превыше всего. И за это теперь страдал и мучился – такое не прощается... А когда становилось особо невыносимо, подымая взор свой вверх, шептал тихо: «Где ты? Как ты? Любовь моя, боль моя...».
Он ненавидел, он проклинал Небо! Он презирал Бездну...
Впереди вечность. Вечность одиночества, ненависти и призрения...
Но что она в сравнении с тем сказочным прекрасным мигом?!?

ГОЛОСОВАНИЕ ОТКРЫТО
НЕ для слабонервных...

Принцип голосования:

1)Стихотворные работы
1-е место -
2-е место -
3-е место -
2) Проза
1-е место -
2-е место -
3-е место -

Стихи
1 - 2
2 - 4
3 - 1

Проза
1 - 3
2 - 7
3 - 4

стихи:
1-2
2-3
3-1

Проза:
1-7
2-4
3-1

Стихи
1-2
2-4
3-6

Проза

1-1
2-7
3-3

Ничего не понял, хоть и владею украинским, польским, русским, а также понимаю английский и белорусский. Завтра проголосую.

Стихи:
1 место - № 3
2 место - № 1
3 место - № 5

Проза :
1 место - № 7
2 место - № 3
3 место - № 5