Мобилизация в Украине

Шестая волна мобилизации (с 19 июня по 18 августа) уже наделала много шума. Как пояснил адвокат Андрей Верба, планируют мобилизовать не только тех, кто имеет специальные военные специальности, но и тех, кто вообще не служил. На этом фоне в Днепропетровске множатся рассказы горожан о том, что военкомы поджидают мужчин у супермаркетов, банковских отделений, на конечных остановках, проходных крупных предприятий. Не редкостью стали случаи, когда повестки вручают прямо на улице. «Мой сын утром шел на работу. На ж/м «Тополь-2» его остановили сотрудники военкомата и вручили повестку. За плечами у него срочная служба. Сейчас он пробудет две недели на учениях, а потом — зона АТО. Причем когда он уже был на учениях, ему снова звонили из военкомата. У них там неразбериха!» — рассказала мать мобилизованного Тамара Николаевна.
.
УТОЧНЯЮТ ДАННЫЕ

Как рассказал заместитель облвоенкома Сергей Полуцыган, мужчин вызывают, чтобы уточнить воинский учет. Он пояснил, что до начала боевых действий на востоке Украины изменили законодательство воинского учета — отменили норму, по которой граждане обязаны при смене места регистрации явиться в военкомат. Данные в военкоматах устарели.

«Подлежит уточнению его семейное положение, состояние здоровья. Мы не ограничены в месте вручения повесток, поэтому будем вручать их где угодно», — сообщил Сергей Полуцыган.

До 26 лет включительно мужчины считаются лицами призывного возраста, и их могут призвать исключительно на срочную службу. Уже с 27 лет неслуживший человек становится военнообязанным, и его могут мобилизовать.

«Он проведет полтора месяца в учебном подразделении. Затем поедет в воинскую часть, расположенную в любой точке Украины. Срок мобилизации — один год», — рассказал Полуцыган.
.
НОРМЫ НЕТ

Как поясняет адвокат Андрей Верба, в украинском законодательстве четко не прописана норма, связанная с вручением повесток в период мобилизации. Этим и пользуются военкомы. «В Постановлении Кабмина «Об утверждении Положения о проведении призыва граждан Украины на срочную службу» в пункте №64 указано, что вручается повестка по месту работы, месту учебы и месту проживания человека. Видимо, именно этим положением сотрудники военкоматов и руководствуются. Какой-то инструкции, которая регламентирует вручение повесток в период мобилизации, не существует», — рассказал адвокат.

В то же время Андрей Верба указывает на то, что все-таки вручать повестки мужчинам на улице сотрудники военкоматов не вольны.

«Если мы говорим о гражданах, то граждане действуют по такому принципу: то, что не запрещено законом, то разрешено. А чиновник должен действовать способом, определенным законом в Украине. Если закон Украины не определил такой способ, то и действовать таким образом он не может», — пояснил специалист.

По мнению адвоката Андрея Вербы, такой стихийный «отлов» мужчин на улицах и в местах массового скопления людей можно попытаться остановить с помощью многочисленных коллективных обращений граждан в Министерство обороны и к президенту.

«Для того чтобы использовать положение Закона Украины «Об обращении граждан», нужно массово писать эти обращения, объяснять проблему. При глобальном характере обращений эту проблему, скорее всего, начнут решать. С отсрочкой, конечно, но начнут», — пояснил адвокат.

К слову, в пятую волну в Днепропетровской области мобилизовали 2457 человек и 1765 призвали на срочную службу.

Добровольцев стало меньше. Военкоматы пытаются закрыть план любой ценой
------------
Задачка по логике военного времени. Дано: в стране объявлена очередная, уже шестая по счету, мобилизация. Условие задачи: добровольцев стало меньше, но военкоматы научились работать активней, призывают всех, кто не смог отбиться. В том числе и вручая повестки прямо на улице, по месту работы и в общественном транспорте. Вопрос: станет ли в результате этих действий армия более боеспособной? Правильный ответ — нет, не станет. Почему? Потому что в результате этих действий в армии с каждым днем становится все больше больных людей, алкоголиков, наркоманов и просто тех, кто воевать не хочет. Понимают ли это в самих военкоматах? Понимают. Почему же продолжают работать по-прежнему? Правильный ответ... Отсутствует.
.
Война диагнозам не верит
------------
— В военкомате моему племяннику сказали: «Зачем тебе в больницу? Мы тебя в армии от всех болезней вылечим». А знаете, как он туда попал? Шел в стоматологию с зубной болью, на улице его остановили сотрудники военкомата. Спросили документы, пробили по своей базе и говорят: «Да ты же подлежишь мобилизации». Тут же выписали ему повестку и усадили в микроавтобус, где уже сидело шесть-семь таких же испуганных пацанов. Потом отвезли в военкомат. Медкомиссию они прошли по-быстрому: «Жалоб нет? Годен!» — рассказывает харьковчанин Владимир. — Зачем такое делать? Зачем брать в армию людей, которые не хотят служить. Какая у них может быть мотивация после таких «автобусов счастья»? Они же при первой возможности сбегут или сдадутся в плен! Зачем там солдаты с хроническими болезнями? В такое время у нас должны служить здоровые бойцы, а не мишени.
Слухи о беспредельщиках в военкоматах ходят самые мрачные. Впрочем, главными героями таких рассказов редко являются сами рассказчики. Как правило, разговор начинается с фразы: «Знакомый жены (брата, друга, свата) сам видел…»
— Знакомый жены вернулся из села с новостями: загребают всех, несмотря на диагнозы, — рассказывает киевлянин Ярослав Вишталюк. — В итоге уже вернулось три гроба, причем все трое — не боевые потери. У одного оказалось больное сердце, его инфаркт на полигоне догнал. У второго проблемы с суставами, так он споткнулся, загремел в окоп и сломал себе шею. С третьим не помню, что было, но тоже не в бою погиб.

В самой армии о подобных случаях говорить с прессой не любят.
— Вот я тебе сейчас расскажу о том, какое к нам «здоровое» пополнение пришло, а завтра меня самого отправят на передок, буду там под пулями бойцов зеленкой мазать. Зачем мне это надо? — эту фразу в той или иной форме нам повторили несколько начмедов. Выносить сор из избы здесь не принято. Да и не верят врачи в то, что можно что-то изменить с помощью СМИ.
— Сколько было совещаний, сколько раз я говорила, что нужно серьезней заниматься диагностикой, — никакого результата. Покивали головами и никаких перемен, — говорит Татьяна, начмед одной из аэромобильных бригад. — Я вас очень прошу не называйте мою фамилию, у нас же не разбираются, кто правду говорит, кто врет. С ходу приклеят мне штамп «очерняет».
По ее словам, командиры, встречая пополнение, хватаются за голову. 5–10% мобилизованных отсеиваются сразу по прибытии в часть. Еще через некоторое время начинает всплывать эпилепсия, потом другие хронические болезни, вплоть до психических.
— Были у меня случаи туберкулеза, гепатита и даже СПИДа. Представляете, каково это узнать, что у твоего соседа по казарме открытая форма? — рассказывает Татьяна. — А сколько раз такое было: привезли из военкомата парней, они пожаловались на свои диагнозы, и мы их отправили назад. Но проходит время, этих же ребят военкоматы опять к нам везут! И они уже стоят молча, ни на что не жалуются: «А смысл? Нас и в третий раз сюда отправят».
.
Мобилизация или госпитализация?
------------
То, что подобные «чудесные исцеления» — не редкость, подтверждают и солдаты.
— Со мной служит киевлянин Алексей, у которого язва и порок сердца, и при этом он «годен», — рассказывает военнослужащий Александр Хижняк. — Он принес в военкомат все свои справки, кардиограммы. Их прикололи степлером к его личному делу. Но когда Алексей пришел к начальнику медкомиссии, оказалось, что часть его документов «потерялась». Дескать, откололась скрепка, бумажка выпала. В итоге его отправили в армию, попал к нам. Уже на следующий день мы его на носилках несли к врачам. Жара была под 40 градусов, вот ему и стало плохо.
Самое удивительное, что насквозь больной Алексей не поднимает скандал, не борется с военкоматами, не хочет рассказывать о себе журналистам. Тихонько восстанавливает справки, надеется, что его комиссуют.
— Я ему говорю: «А если ты дуба дашь раньше, чем твою болезнь заметят?» — продолжает его сослуживец Хижняк. — Он мне отвечает: «Ну, значит посадят того, кто такое допустил. Бог или прокурор военкома накажет». А тебе-то уже не все ли равно будет?! Как ребенок, честное слово.
С похожей ситуацией столкнулся и днепропетровский активист, а ныне военнослужащий Вячеслав Поездник. Его не приняли в «Десне», вернули в Днепропетровск с резолюцией «не годен» (из-за вегетососудистой дистонии и хронического гастрита). Но через какое-то время снова повестка — на этот раз с новой, «правильной» медицинской справкой. И поехал Вячеслав служить в другую часть.
— Военком решил «продать» меня в 93-ю бригаду. Буду «киборгом» (93-я сражалась в ДАП. — «Репортер), — смеется Вячеслав. — Знаешь, поначалу мне показалось, что начальник медкомиссии строгая и ответственная. Она при мне отчитала терапевта за то, что не послал меня обследовать старую язву. Потом сама выписала мне несколько направлений. Но когда я принес результаты обследований, она была уже какая-то не такая — нервная, раздражительная. Я от нее такую фразу услышал: «Вызвал к себе военком и отчитал. Говорит: „У вас не мобилизация, а госпитализация"». И поставила мне «годен».
Но вот что думает по этому поводу Сергей Полуцыган, заместитель военного комиссара Днепропетровского облвоенкомата:
— То, что Поездника вернули из армии, — нонсенс. Как вы думаете, чье мнение более весомо: одного врача из «Десны» или комиссии военкомата?
Справедливости ради заметим, что подавляющему большинству больных все же удается собрать все необходимые анализы-справки и доказать, что болезнь — не придумана.
— Я пришел за результатами медкомиссии к восьми утра, — рассказывает военнослужащий Алексей Захарченко. — Попал к врачу уже после обеда. Все это время сидел, наблюдал — передо мной прошло полтора-два десятка людей. Не взяли ни одного. То есть возможность отбиться все-таки есть. Но для этого надо иметь желание и силы сопротивляться системе.
В то же время часть мобилизованных сами скрывают от медиков свои проблемы. Из патриотических соображений.
— У меня болезнь сердца, но я сам уговорил военкома поставить отметку «годен». Два раза меня отправляли в учебки, два раза мой диагноз всплывал и меня отправляли домой. В итоге я пошел воевать в добровольческий батальон, — рассказывает киевлянин Андрей.
.
Врач больному не товарищ
------------
Цель шестой мобилизации — обеспечить ротацию для тех, кто пошел служить в минувшем году, когда объявили третью волну призыва. Количество людей, которых отправят в армию на этот раз, не называется, но военкомы признаются, что выполнять план становится все труднее и труднее, особенно в городах. Например, в некоторых районах Харькова задание выполнили лишь на 22%.
— Военкомами, понятное дело, движет желание закрыть план любой ценой, — говорит правозащитник Эдуард Багиров. — Они проявляют служебное рвение, зарабатывают очередную звездочку, понимая, что ни со стороны вышестоящего руководства, ни со стороны прокуратуры больших претензий не будет.
Но вот парадокс: формально врачи медкомиссий военкоматам не подчиняются. Теоретически никто им не мешает действовать независимо.
— Они ведь не работают в военкомате. Это доктора из городских больниц, и к нам они приходят только на время медосмотра. У них начальство — главврач. Как мы можем на них воздействие оказывать? — рассказывали нам в киевском городском военкомате.
Почему же врачи тоже включаются в гонку за выполнение плана? Ответ напрашивается сам собой — коррупция. Чтобы тебе платили за белый билет, нужно, чтобы обычным путем этот документ получить было нелегко. Тактика проста: надо отправлять на фронт одних, чтобы другие боялись и платили. Сегодня уже ни для кого не секрет, что работа в военкомате — место хлебное. В среднем за «откосить» берут, в зависимости от региона и размера города, от $100 до $500 с человека. В городе Луцке, например, нам рассказывали, что врачи буквально стоят в очереди, чтобы попасть в медкомиссию.
— У нас они прямо в глаза говорят: «Будешь платить или пойдешь в армию?» — рассказывает житель Луцка Руслан. А киевлянин Денис признался, что этой весной он на медкомиссии два раза получал предложение «порешать вопрос». На портале городских новостей Денис прокомментировал работу Оболонского РВК так: «Старый пердун терапевт безнаказанно хамит всем и каждому, а после 13:00 бродит по поликлинике с состоятельными призывниками за ручку, помогает правильно обследоваться».
— У моего мужа серьезная грыжа позвоночника, он даже прихрамывал, — подтверждает слова Дениса киевлянка Лена. — Но его все равно вызвали в военкомат, заставили пройти все обследования. И вот приходит он к начальнику медкомиссии, приносит справки. Тот берет их, листает и роняет такую фразу: «А у меня ведь тоже жена больная. В день по 500 грн приходится за лекарства отдавать». Это он к чему?
Брать деньги с больного — дело более безопасное, чем рисовать в бумагах несуществующую болезнь здоровому человеку. Призывник ведь действительно болен? Действительно болен. А доказать факт взятки практически невозможно. Поэтому такая схема становится у врачей в последнее время все более популярной. Особенно после того, как несколько военкомов попались на горячем и военная прокуратура пообещала провести массовую проверку белобилетников.
— Это же каким моральным уродом надо быть, чтобы в такое время освобождать от службы здоровых людей, — возмущается Владимир Жербицкий, заместитель главного военного прокурора. — Система военкоматов проржавела насквозь, она, как раковая опухоль, пустила метаста-зы очень глубоко. И надо каленым железом выжигать их. Надо сажать взяточников, но при этом ужесточать ответственность и для тех, кто дает деньги. Пока у нас не перестанут бегать от армии — коррупцию в этой сфере победить невозможно.
.
Никто не хотел призывать
------------
— Ты знаешь, год проработал в военкомате, но взятку мне почему-то никто так и не предложил, — смеется Андрей, экс-сотрудник одного из райнных военкоматов Киевской области. — А вот в больших городах ситуация иная. Можешь сам посмотреть, на каких машинах приезжают на работу наши коллеги. На зарплату военного их не купишь. Я не хочу никого оправдывать, но вот что скажу: коррупция в этой сфере ровно такая же, как и во всем нашем обществе. Ни больше ни меньше.
На мои многочисленные «почему?» (гребут всех подряд, плохо работают, берут взятки) Андрей лишь философски разводит руками.
— Военкоматы не были готовы к войне. Наш, например, по плану должен был в этом году вообще закрыться. Ведь еще недавно позиция государства была такая: армии в скором времени будут нужны только контрактники. Никто и подумать не мог о мобилизации, она у нас последний раз была в «сороковые роковые». Прошлой весной у нас в райвоенкомате должно было работать 54 человека, а работали всего четверо. Не было даже электронной базы, все на бумажках, в картотеке. Часть личных дел где-то потерялась, многие адреса не соответ-ствовали действительности. В итоге повестки до сих пор приходят по устаревшим базам. Например, тем, кто умер 10 лет назад.
Недоволен мой собеседник и работой сельсоветов. По закону военкомат не должен доставлять с повестки, этим должна заниматься администрация. Но власти на местах зависят от настроений людей, поэтому в мобилизации участвуют крайне неохотно. Чаще всего используют АТО как способ избавится от пьяниц и дебоширов.
— Отправляли к нам тех, кто «заколупал» все село. Однажды прибыл такой «доброволец», что я не поленился перезвонить в его село. Отчитал тех, кто его прислал, пообещал отправить в зону АТО весь сельсовет. Но до лампочки им мои угрозы.
По словам Андрея, ситуация с явкой удручающая. Чтобы в военкомат пришла сотня людей, надо разослать тысячу повесток.
— С офицерами просто беда. Однажды выслали 60 повесток, не откликнулся ни один. Если откликается, то кто? Больные, инвалиды, многодетные. А среди тех, кого все-таки удалось мобилизовать, половина будет отмечать проводы в армию так, что на следующий день не сможет дойти до военкомата. Да, очень много алкоголиков. И, действительно, много больных. Вот такой пример: нам выслали требо-вание, чтобы не менее 75% школьников, пришедших на получение приписного, по результатам медицинской комиссии были здоровыми. А где их столько взять? В лучшем случае 60% подростков здоровы. А что говорить о тех, кому за 35?
Официальную статистику о «годных-негодных» публиковала нардеп Ольга Богомолец. По ее данным, в ходе четвертой волны мобилизации военно-медицинскую комиссию прошли 117 тысяч человек. Годными к военной службе признаны примерно 53 тысячи. В «топе» болезней: психические заболевания (32% — по мнению докто-ров, такое число явно завышено и вызывает сомнения и мысли о взятках), сердечно-сосудистые (31,1%), заболевания нервной системы (22,7%).
.
Алкоголизм хуже терроризма
------------
— Схема такая: звонит начальство: «Надо закрыть план, вызывайте всех подряд», — продолжает экс-сотрудник военкомата Андрей. — Всех — так всех. Вызываем. В итоге часть призывников являются в военкомат на бровях и не успевают протрезветь до самой учебки — приходится их отправлять домой. Снова звонок от начальства: «Это ваша недоработка!» Вызывают на ковер, отчитывают, грозят премии лишить. Но где нам взять нормальную молодежь?! Не идут здоровые в военкомат, не идут! И я уже не знаю, есть ли они вообще в нашей стране, — пожимает плечами Андрей.
Спрашиваю собеседника, понимает ли он, насколько опасно пьянство в армии. Кивает: «Еще бы!»
— Нам доводили, что небоевые потери — 5%. В том числе и из-за пьянства. Докладывали о случаях, когда алкаши стреляли по своим. Помнишь историю, когда дед принес на блокпост взрывчатку в банке с медом и устроил теракт. Знаешь, что на самом деле тогда было? Солдаты выпили и начали играть: вытащил чеку из гранаты и надо успеть выкрутить запал. Не успели. Пришлось придумать деда и мед. Да ты сам подумай. Трехлитровая банка с медом — это же дорого. Кто такие подарки будет делать? На кого такие истории рассчитаны?
Андрей смотрит, как я хлопаю глазами, но жалеть меня не собирается:
— Честно говоря, когда работаешь в военкомате и гонишь план, о последствиях не думаешь. Слава богу, в нашем районе пока менее десяти «двухсотых», и 20–30 «трехсотых». Для района, где живет больше 100 тысяч жителей, — это не так уж и много. А что касается пьяниц… Ну что я могу сделать? Если его признали здоровым на медкомиссии — он должен ехать служить. Как я докажу, что он алкоголик? Я же не могу приколоть к личному делу его перегар.
Наркологи слова Андрея подтверждают: поставить диагноз алкоголизм — не так уж и просто.
— Анализ крови, психотесты — сомнительно, что они покажут полную картину. По лицу тоже нельзя однозначный диагноз ставить. Может, он три дня на свадьбе пил, а до этого вел трезвый образ жизни, — говорит доктор медицинских наук, профессор Юрий Пакин. — Но моя позиция такова: если человек злоупотребляет — это не основание для того, чтобы он не служил в армии. Может, его и от работы освободить? Отправить на пенсию? Он же вполне трудоспособный. Пусть послужит родине. А командиры должны организовать все так, чтобы у него не было доступа к спиртному. Но главная проблема не в том, что мобилизованные много пьют. Корень зла в том, что украинцы вообще пьющая нация. Мы лидеры в Европе по подростковому алкоголизму.
В отчете Всемирного банка за 2010 год говорится о том, что 20% украинцев злоупотребляют или чрезмерно злоупотребляют алкоголем. Статистика совпадает с наблюдениями военкоматов и подтверждает правило: какая страна — такая и мобилизация.
— Есть люди, которые привыкли пить с самого утра, — говорит начальник пресс-центра управления оперативного командования «Сервер» Анатолий Прошин. — Если он не выпил, у него руки дрожат, работать не может. В обед он выпил еще и вечером «достаканился». И так изо дня в день. И вот такого человека мобилизуют. Он попадает к нам, и начинаются проблемы. Из-за синдрома резкой отмены алкоголя скачет давление. У человека случаются эпилептические припадки, бывают и смерти.
Нам рассказывали, что в феврале на Ровенском полигоне погибли трое. Первый — это была смерть от эпилепсии, второй — от белой горячки и третий — снова от алкоголя, захлебнулся в рвотных массах.
Те, кто привык пить ежедневно на гражданке, не отказываются от своих привычек в армии: «Нам скоро под пули, так что, и выпить напоследок нельзя?» Но войну с «зеленым змием» мы скорее выигрываем, чем проигрываем. Излюбленный метод воздействия — штрафы, лишение премий. Из радикальных способов — фотографии или видео пьяницы отправляются его родным, его самого помещают в яму или клетку. Но, по мнению солдат, чем ближе к фронту, тем мень-ше «залетов».
— В «Десне» у нас пило процентов 20–30 нашего подразделения. Как я сейчас понимаю, из-за безделья. Как только мы выдвинулись на фронт — ситуация резко изменилась. Да, и сейчас выпивают, как-то надо снять напряжение после трудного дня. Но пьют у нас сейчас максимум 5%. Про соседние части могу сказать то же самое, — говорит Дмитрий Якорнов.
.
Думай о хорошем
------------
— Вы, журналисты, такое пишете, что волосы дыбом встают. Кажется, что в армии один негатив. Рассказывайте о положительных моментах, — говорил нам военком Киева Владимир Кидонь.
Но пока позитив видится лишь в одном — раньше было хуже. Все наши собеседники в один голос говорят: сейчас ситуация мало-помалу исправляется. Во время прошлых мобилизаций некоторые военкоматы отравляли солдат на передовую вообще без медкомиссий.
— Но если человек с плохим здоровьем попал в армию, не надо сразу записывать его в «пушечное мясо», — говорит правозащитник Эдуард Багиров. — У нас только треть бойцов находится во фронтовой и прифронтовой зоне. И только 7–8 тысяч на линии соприкосновения. И еще один важный момент — многие неправомерно призванные ребята легко отсеиваются на стадии учебки. Если у военкоматов есть план по призыву, то учебные центры не обязаны гнаться за цифрами. У них не конвейер, они подставлять себя не хотят, отправлять больных на фронт они не будут.
Официальной статистики о том, сколько больных и непригодных попало в армию, естественно, нет. Но в любом случае процент «брака» выливается в сотни человеческих жизней и миллионы гривен, потраченных впустую.
— Когда ты попадаешь на войну, когда тебе тяжело и страш-но, многие вспоминают о своих болезнях, начинают ездить на обследование в один госпиталь, в другой. Это может длиться несколько месяцев. И все это время они полу-чают зарплату. Так, может, лучше потратить эти деньги на диагностику? — предлагает начмед Татьяна.
Бойцы видят эту проблему с другой стороны:
— Если сократить в два раза нашу бригаду, убрать алкоголиков и т. д., боеспособность только увеличится. Толку от «аватаров» — ноль, всю работу за них все равно приходится остальным выполнять. А можно еще зарплату за счет сократившихся увеличить.
Волонтер Юрий Касьянов идет еще дальше. Он считает, что надо отказаться от мобилизации вообще и все-таки создавать профессиональную армию.
— Нельзя взять и за месяц подготовить хорошего бойца. Нужно строить армию, где у солдат и офицеров будет достойная зарплата, социальная защита, качественное обучение и грамотное руководство.
Кроме того, сами военные говорят, что необходимо прекращать фиктивные медосмотры, «автобусы счастья», охоту за «мобилизационным ресурсом» у общежитий — все это лишь подрывает авторитет воинской службы и дискредитирует армию. Да и сами военкомы признают, что все это вынужденные меры, причина которых — низкий уровень организации. Будь у них хотя бы данные налоговой или списки избирателей — повестки можно было бы раздавать по реальным адресам.
И самое главное — у людей должна быть мотивация, они должны понимать, для чего и куда их призывают. И пока государство забывает об обещаниях, данных бойцам АТО (скажем, «боевых» и премиях за подбитую технику), формально относится к их физической и социальной защите — от повесток будут бегать или «решать вопрос» с помощью взяток.