Любовь. Что мы вкладываем в это чувство.

(Пассионария @ 30.10.2008 - время: 13:40) Нет, это вообще не моё, а Вероники Долиной "Дачная песня". Мне очень нравится её творчество, Вы же не зря добавляли пункт "барды", правда?
Ну да наверное.. Я слаб в бардовской песни...
Умному как говорится достаточно

-Отдать тебе любовь?
-Отдай!
-Она в грязи!
-Возьму в грязи!
-Я погадать хочу.
-Гадай.
-Еще спросить хочу
-Спроси.
-Допустим постучусь?
-Впущу.
-А если там беда?
-В беду.
-А если обману?
-Прощу.
-"Спой" прикажу тебе.
-Спою.
-Запри для друга дверь.
-Запру
-Скажу тебе "умри"
-Умру
-А если захлебнусь?
-Спасу
-А если влруг стена?
-Снесу
-А если узел?
-Разрублю
-А если сто узлов?
-И сто..
-Любовь тебе отдать?
-Любовь!
-Не будет этого!
-За что?
-За то, что не люблю рабов

Отдалась я ему при луне,
А он взял мои белые груди
И узлом завязал на спине -
Вот и верь после этого людям...

Моему б/у призналась, и кажется отпустила окончательно

- Кто ты?
- Свободный ветер.
- И ты меня любишь?
- Да.
- Как же поймать тебя в сети?
- Зачем? Я буду с тобою всегда.
В ненастье и непогоду
Ты только меня позови
Прийду я по первому зову
И буду с тобой до зари.
Примчусь к твоему я порогу
Тихонько открою дверь...
Ловить меня в сети не надо,
Ты только всегда мне верь.
А если ты все же поймаешь,
Я ветром быть перестану,
Такого любить ТЫ не станешь
И я в безысходности кану

Любовь юна, чтобы про совесть знать,
Хоть кто не знает: совесть — дочь любви,
И, чтоб себя к ответу не призвать,
Пороки ты не называй мои.
Ты предала меня, я предаю
Измене все прекрасное в себе,
Душа в соблазн ввергает плоть мою,
И плоть победу празднует в борьбе.
Но отвратить меня ты не смогла,
И я, в любви и гордости своей,
Оправдываю все твои дела
И остаюсь на стороне твоей.
    Я совести кричу с ожесточеньем,-
    Мой взлет в любви окончился паденьем.

Я тобою горжусь-напрямик шагая,
Ты нигде не свернул с пути,
Пусть с тобою по жизни идет другая-
Только в ногу бы вам идти.
Лишь всегда бы влюбленной была
И смелой..и когда покачнешься ты,
Поддержать бы тебя, дорогой, сумела,
Как сестра, наложить бинты.
Чтоб умела прощать, принимать потери-
Сколько их в суматохе дней!
..Знаешь что..все равно я не слишком верю,
Что меня ты забудешь с ней...

Жестокая, как можешь ты сказать,
Что нет во мне любви? Ведь я с тобой.
Я про себя способен забывать,
Когда я в думах о тебе одной.
Дружил ли я когда с твоим врагом?
Льстил ли тому, кто гнев к тебе таил?
А разве не винил себя я в том,
Что был из-за других тебе не мил?
Как я могу не заслужить упрек
В презреньи величавом дел моих,
Когда я восхваляю твой порок
И мне приказ — движенье глаз твоих?
    Понятно все в твоей вражде вполне;
    Ты видишь то, что недоступно мне.

Во все века, всегда, везде и всюду
Он повторяется-жестокий сон, -
Необъяснимый поцелуй Иуды
И тех проклятых сребренников звон.
Сие понять-напрасная задача...
Гадает человечество опять:
Пусть предал бы(когда не мог иначе!),
Но для чего же в губы целовать????

Когда клянешься мне — правдива ты,
Тебе я верю, зная,- это ложь,
Ты думаешь, что я из простоты
В сетях коварной лжи, что ты плетешь.
Я, здравому рассудку вопреки,
С тобой юнцом себя вообразил,
И оба мы от правды далеки,
И каждый правду ложью подавил.
Ну, почему про ложь не говорим?
Про то, что мне уже немало лет?
В привычке веру мнимую храним,
Во лжи скрывая каждый свой секрет.
    Вот потому друг другу мы и лжем
    В грехе и лицемерии своем.

О, если б можно, если б можно было,
Чтоб самовольно сердце разлюбило!
Зачем, зачем того не может быть,
Чтоб самовольно взять и разлюбить!

Желаний — рой; желания твои
В желаньи выгод, воли и утех,
Прошу тебя, меня ты призови,
Желаю стать тебе милее всех.
Ужели ты, желанья чьи безбрежны,
К желанью моему не снизойдешь?
Не дашь в своей душе мне отклик нежный
И для меня местечка не найдешь?
Подобно, как в огромном океане
Дожди запас с избытком создают,
Так ты, среди своих благих желаний,
Желанью моему найди приют.
    Недобрым «нет» лишишь меня сознанья;
    Одна лишь мысль, иного нет желанья.

Как трудно делать вид, что влюблена!
Как трудно позабыть любовь былую!
Чем я усердней мысль о ней бичую,
Тем все живее в памяти она.

Но честь велит, я позабыть должна,
И нужно душу вылечить больную:
Чужой любовью сердце уврачую,
И будет страстью страсть исцелена.

Но, ах, нельзя внушить себе, что любишь,
Когда другой любовью дышит кровь!
Так не отмстишь, так лишь себя погубишь.

Нет, лучше ждать, что все вернется вновь.
Иной раз вовсе прошлое отрубишь,
А смотришь – снова расцвела любовь.

Счастья маленький кусочек
От меня не отводи!
Я целую твой сосочек
На взволнованной груди.
Увлажню немного губы,
Ртом поймаю бугорок,
Буду ласково, негрубо
Мять твой бархатный цветок.
Язычком скользну умело
И пойму, как он хорош!
Вновь твоё узнает тело
Удивительную дрожь.
Превратится вдруг сосочек
В заточеньи у меня
В твёрдый, маленький комочек
Женской страсти и огня.
Потяну его упругость
В вожделенья западню,
А за ним груди округлость
Осторожно поманю.
Ты узнаешь, как приятна
Эта сладостная боль,
И с другим цветком обратно
Повторим мы всё с тобой...

Любовь, чего ты хочешь от меня?
Ведь я забыть была совсем готова!
Зачем же тень твоя приходит снова,
Жестокой болью душу мне казня?

О ревность, это ты, мой слух дразня,
Советы шепчешь, злей один другого!
Послушаться советчика такого –
Так наша честь не устоит и дня.

Да, я люблю; но, средь грозы и гула,
Не я ль – волна, не он ли – легкий струг?
И кто слыхал, чтобы волна тонула?
Ах, гордость сердца стоит многих мук!
Я тетиву так туго натянула,
Что я боюсь – не выдержит мой лук!

Нельзя любить не зная меры -
Душа становится пустой.
Когда уходит чувство веры,
Уходят сон твой и покой!

Из летаргического сна
Ты вырываешься наружу.
Ты поднимаешь боль со дна,
И сердце исторгает стужу.

Ты сеешь ненависть вокруг
И нет в душе твоей прощенья.
Никто тебе теперь не друг,
Любви ты предпочтешь забвенье.

Звенит печали пустота -
Безбрежность каменной пустныни,
Тебе постыла красота -
Лишь одиночество отныне.

Есть только лучик чистоты
Есть только искорка надежды -
Еще ведь существуешь Ты,
И мир вращается, как прежде...

И в мире нет сильнее власти
Над человеческой природой,
Кроме любви и жгучей страсти
За что мы жертвуем свободой.
В пылу любовных наслаждений
Мы забываем обо всем,
Дела уходят в мир забвений,
Есть только мы, лишь мы с тобой.
Вся жизнь уходит на мгновенье,
Когда бросаешь страстный взор,
Нас оставляют все сомненья,
Что так нельзя. Все это вздор!
Во власти нежности и страсти
Душа и тело как в огне,
И руки дарят столько ласки,
Что дрожь бежит, ты весь во мне!
Держа, в объятиях друг друга,
Целуешь губы, шею, грудь.
Любовная сладка нам мука,
О, будь со мной, со мною будь.

Так мало,
Что смысл речей – и тот мне темен;
Я ваших слов не понимаю,
Но понимаю звук пощечин.
Когда я вас люблю, вы злитесь,
А не люблю – вы злитесь тоже;
Забуду – пишете мне письма,
И в лютом гневе – если помню;
Хотите, чтоб я понял вас,
И я же глуп, когда вас понял.
Убейте или дайте жить!
Я так страдать не в силах больше.

Мы любовью с тобой занимались,
на лугу средь пахучей травы,
и счастливыми оба остались,
не смотря на пороки судьбы.
Вспоминаю твои я губы,
словно прикосновенье цветов,
и твои очень нежные руки,
мне , несущие только любовь.
Как тебя я всей страстью ласкал,
заключая в объятья свои,
и безумство свое совершал,
словно жаждал большей любви.
Целовала мои ты ресницы,
пылким взглядом смтрела в глаза,
мы хотели успеть насладиться,
терпким вкусом шального вина!
В поцелуях, питали надежду,
а в телах разрывалась душа,
мы полет ощущали безбрежный,
ведь любовью дышали сердца.
И цветы на поляне помятой,
ты мне в волосы нежно вплетал,
и сказал, что сейчас стал богатый,
ведь меня ты теперь повстречал!

Да будет проклята она!
Из за нее я лишена
Того, с кем жить бы рада вместе.
Итак, осиротели, значит,
Покрылись тьмой мои глаза!
И все же просится слеза:
Кто мало видел, много плачет.
Глаза, вот это вам расплата
За то, что изливали свет
На недостойный вас предмет.
Но в этом я не виновата.
Не плачьте. Гордый слезы прячет,
В них утешаются глаза.
И все же просится слеза:
Кто мало видел, много плачет.
У вас, конечно, отговорка,
Я знаю, сразу бы нашлась:
Ведь солнце смотрит же на грязь,
И смотрит даже очень зорко.
Теперь хозяйка вам назначит
Другой удел, мои глаза.
И все же просится слеза:
Кто мало видел, много плачет.

Моей Юле.. Самой любимой и дорогой...









В былое время черный цвет не мог
Считаться идеалом красоты.
Сейчас он, красоту приняв в залог,
Ее измазал грязью клеветы.
И с этих пор всесильною рукой
На лживый честный заменился взор,
А прелесть, став безродной и пустой,
Осквернена, ее покрыл позор.
Пускай глаза возлюбленной моей
Надели траур и черны, как ночь,
Но красота не расстается с ней,
А клевету с позором гонит прочь.
    Глазам идет их траурный наряд,
    И все о красоте их говорят.