Получит ли Беларусь ядерное оружие?

По итогам визита президента Путина в республику Беларусь 19 декабря широко стал обсуждаться вопрос подготовки белорусских военных к совместному (в той или иной форме) использованию российского ядерного оружия.

В первый раз тема была публично поднята и вызвала широчайшее обсуждение еще в конце июня. Тогда белорусский президент достаточно неожиданно на публике после обсуждения вопросов товарооборота и недружественной экономической политики прибалтийских соседей заявил, что его беспокоят "тренировочные полеты самолетов США и НАТО, которые тренируются нести ядерные боеголовки и ядерные заряды".

Строго говоря, именно в предшествовавшие встрече месяцы, тем более у границ Беларуси, подобных учений не проводилось (ядерные учения НАТО "Steadfast Noon" прошли в октябре в Западной Европе). С другой стороны, Лукашенко имел, конечно, более чем достаточно поводов для беспокойства о военной безопасности для своей страны – всерьез, вероятно, впервые за десятилетия своего руководства.

Экстремальное обострение отношений России и НАТО создает для Минска реальную угрозу столкновений с последним. Ситуацию только ухудшает то, что в соседи Лукашенко попались наиболее резкие в антироссийской политике представители западного блока, а саму Беларусь постоянно "прицепляют" ко всем обвинениям против России, связанным с СВО на Украине (и это несмотря на то, что давно она не используется непосредственно в качестве плацдарма). В этих условиях Лукашенко не может списывать со счетов возможность военной агрессии со стороны Польши и коалиции прибалтийских стран с теми или иными политическими целями. С военной точки зрения такая агрессия будет иметь надежду на успех в отвлечении российских вооруженных сил на Украину.

В этих условиях Лукашенко оказался в ситуации, неожиданно близкой к той, в которой были европейские страны НАТО,

– правда, не нынешние "молодые", а "старые", первые члены Альянса, и не сейчас, а лет так 60 с лишним назад. Тогда европейские страны западного блока, оказавшись перед мощью наземных армий Организации Варшавского договора, предполагалось защищать размещением тактического ядерного оружия США.

Причем наряду с практическими соображениями боевого применения, оно имело и политический статус. Посредством программы NATO Nuclear Sharing (официальный перевод на русский – "совместные ядерные миссии НАТО") предполагалось обучать местных военных применению американских бомб и ракет, а сами заряды складировать под формальным контролем американских военных непосредственно при частях, которые тренировали для их применения.

Таким образом, для потенциального агрессора повышался риск перехода конфликта на ядерную ступень. Вашингтону в свою очередь было бы труднее "бросить" своих европейских союзников еще на неядерной стадии конфликта. В случае начала обмена ядерными ударами между европейскими членами НАТО и СССР Соединенным Штатам было бы трудно убедить Москву в своей непричастности, так что нужно приложить все усилия, чтобы не доводить до этого, а если дойдет, то участвовать и самому.

Со стороны Варшавского договора близкая практика существовала, но в куда более скромном варианте. Союзные военные ограниченно подготавливались к применению ядерных зарядов (в первую очередь для оперативно-тактических ракет), но заряды хранились под строжайшим контролем на объектах хранения 12-го Главного управления МО СССР.

Именно в политическом смысле физического воплощения американского "ядерного зонтика" в редуцированном на порядок по объемам виде миссия NATO Nuclear Sharing продолжает существовать и сегодня – в виде размещенных на территории пяти стран порядка сотни тактических термоядерных авиабомб семейства B61.

Эти миссии подвергались все последние три десятилетия жесточайшей критике российской дипломатии. Россия справедливо указывает на то, что Москва (в отличие от Вашингтона) вернула все ядерное оружие на национальную территорию и отказалась от передового базирования тактического ядерного оружия с готовностью непосредственной выдачи на носители. Американская сторона указывала на куда больший, по ее мнению, общий арсенал российского тактического ядерного оружия (ТЯО) – российская отказывалась его обсуждать до выполнения США вышеуказанных предварительных шагов, и т. д.

Вероятно, в годы хороших отношений с Россией американцы полностью не закрыли NATO Nuclear Sharing именно для того, чтобы обменять его на сокращение российского ТЯО. Сейчас, впрочем, по очевидным причинам прогресса в сокращении этих видов вооружений не стоит ожидать в обозримой исторической перспективе. Напротив, в Европе в ближайшие годы произойдет модернизация американского "зонтика": в качестве носителей бомб будут сертифицированы малозаметные истребители F-35A (последней из стран, где развернуты бомбы, сделку по их покупке недавно одобрила Германия), а сами бомбы будут переделаны в новую управляемую модификацию B61-12.

Недовольство этим процессом российской стороны наложилось, вероятно, на обоснованные опасения Лукашенко своим геополитическим положением. Была одобрена программа, так сказать, "Совместных ядерных миссий Союзного государства", пока в очень осторожном и больше даже декларативном виде.

Так, на просьбу белорусского лидера доработать для применения ядерного оружия поставленные недавно многоцелевые истребители Су-30СМ (Лукашенко сказал "Су-35", но это, вероятно, оговорка, эти самолеты в Беларусь не поставлялись), Путин ответил предложением ограничиться доработкой куда более старых штурмовиков Су-25 и поставками ракетных комплексов "Искандер", к которым потенциально также можно будет поставить ракеты с ядерными боевыми частями. Возможно, это было в том числе и предупреждением соседям.

На встрече в понедельник 19 декабря президенты в том числе упомянули и итоги реализации этих планов – за последние полгода тема безопасности для Беларуси не стала менее актуальной. Путин сообщил о том, что некие белорусские самолеты "уже переоборудованы для возможного применения боеприпасов воздушного базирования со специальной боевой частью", а подготовку экипажей "считают возможным продолжить". Белорусский лидер добавил, что самолеты, которые "есть у нас с советских времен", прошли проверку в России, а экипажи проходят подготовку.

В этот раз президенты не упоминали индексы вооружений, так что есть определенная широта для трактовок. Скорее всего, речь идет о доработке штурмовиков Су-25, ремонте и модернизации истребителей МиГ-29 (первые версии "умели" применять тактические ядерные бомбы) или капитальном ремонте небольшого количества фронтовых бомбардировщиков Су-24М, которые в позднем СССР были основным носителем авиационного ТЯО, но в ВВС Беларуси были сняты с вооружения десятилетие назад, что создает определенную проблему с поиском персонала. Также возможна передача нескольких самолетов одного из подходящих типов из наличия ВКС России. Отдельное упоминание о "советских временах", вероятно, подчеркивает летнюю позицию, что Су-30СМ не должны рассматриваться как носители (по крайней мере, на этом этапе).

Также Лукашенко отметил, что ракетный комплекс "Искандер" поставлен на боевое дежурство, хотя в этот раз его с ядерной темой не связывали. Кроме того, и в первый раз, и сейчас подчеркивается, что речи о развертывании российского ТЯО на территории Беларуси для постоянного базирования не идет – это стало бы слишком большим подарком для "легализации" NATO Nuclear Sharing.

Разумеется, непосредственный военный смысл обучения небольшого количества белорусских экипажей применению спецбоеприпасов крайне мал. Тем более что применять их предполагается с устаревшей авиатехники и в условиях, когда они не будут (по крайней мере, "пока не будут") развернуты на белорусских авиабазах.

Однако в ядерной тематике всегда декларативная политика была не менее важна, чем потенциальные возможности (а возможности не менее важны, чем реальные действия).

Вот и сейчас слова о потенциальной возможности применения в рамках обороны белорусскими военными ядерного оружия могут сдерживать потенциального агрессора более низким порогом применения. Отчаянная самооборона маленькой страны – это не прямой удар России по частям НАТО на территории третьего государства (хотя, согласно доктринальным документам, на Беларусь распространяется российский "ядерный зонтик"). Это все еще запредельные сценарии, но в этой сфере заинтересованным сторонам приходится учитывать "степень невозможности".

Если белорусский лидер будет чувствовать продолжение ухудшения ситуации с точки зрения безопасности и убедит в полезности подобных мер российского коллегу, то с определенной периодичностью мы будем слышать новости о реализации программы "Совместных ядерных миссий Союзного государства". Может дойти на следующих этапах, например, до заявлений об обучении ракетчиков, переоборудовании современных самолетов, совместных учениях и т. д.

Однако теоретическое развертывание ТЯО на белорусской территории – это мера для иного уровня эскалации. Она возможна в ответ на, например, развертывание американских ядерных бомб в Восточной Европе. В обоих случаях это будут в первую очередь политические жесты с сомнительной военной полезностью (учитывая дальность современных самолетов, размещая авиационные базы с ТЯО ближе к потенциальному противнику, ты только подставляешь собственное оружие под удар). С другой стороны, если ситуация станет спокойнее, то вряд ли мы услышим дальнейшие новости о развитии российско-белорусских планов, связанных с ядерными вооружениями."(с)

Автор Александр Ермаков, научный сотрудник ИМЭМО РАН.

Права на данный материал принадлежат Деловая газета "Взгляд".
Материал размещён правообладателем в открытом доступе: https://vpk.name/news/666719_poluchit_li_lu...oe_oruzhie.html

В документе сказано, что государства-участники рассматривают любые действия с применением военной силы, направленные против любого из государств-участников, как посягательство на Союзное государство в целом и будут предпринимать соответствующие ответные меры с использованием всех сил и средств, находящихся в их распоряжении.

В документе сказано, что «военно-политическая обстановка, складывающаяся вокруг Союзного государства, характеризуется возрастанием негативных процессов в сфере глобальной и региональной безопасности, обусловленных как геополитическим соперничеством между ведущими мировыми державами, так и столкновением интересов отдельных государств (коалиций государств)». Среди таких негативных факторов выделяются:

- попытки изменения ценностных ориентиров и моделей развития, дискредитации культур, религий и цивилизаций, фальсификации истории, способствующие нарушению духовно-нравственных связей родственных народов;
- противодействие со стороны некоторых международных организаций, иностранных государств развитию Союзного государства, ОДКБ, а также других интеграционных образований с участием Белоруссии и России;
- наличие вблизи границ государств-участников очагов военных конфликтов;
- наращивание силового потенциала НАТО на внешней границе Союзного государства;
- применение в военных конфликтах силы в сочетании с политической, финансово-экономической, информационной и другими формами борьбы.


Основными внешними военными опасностями для союза двух стран являются:

- наращивание военного потенциала отдельных государств (коалиций государств), присвоение этими государствами (коалициями государств) либо военно-политическими союзами прав и функций международных организаций по решению вопросов международного мира и безопасности с применением военных средств, расширение военно-политических союзов до границ государств-участников либо присвоение ими глобальных функций;
- создание (размещение) в государствах, сопредельных с Союзным государством, воинских формирований высокой степени готовности к применению, позволяющих в короткие сроки создавать ударные группировки войск (сил) для действий против Союзного государства, активное строительство объектов военной инфраструктуры и совершенствование оперативного оборудования территории государств для использования данными группировками;
- закрепление в военных доктринах, стратегиях, концепциях и иных политических и правовых актах государств положений о неурегулированности территориальных споров и других межгосударственных противоречий с государствами-участниками, а также упоминание в этих документах государств-участников в качестве угрожающего фактора;
- отказ отдельных государств от участия в международных договорах в области контроля над вооружениями, создающий условия для неограниченной концентрации войск, вооружений, военной и специальной техники на территориях государств, сопредельных с Союзным государством;
- распространение оружия массового уничтожения, а также намерения руководства других государств разместить на территориях государств, сопредельных с Союзным государством, оружие массового уничтожения и его компоненты или создать потенциал в целях производства такого оружия;
- создание и развертывание систем стратегической противоракетной обороны, подрывающих глобальную стабильность и нарушающих сложившееся соотношение сил в ракетно-ядерной сфере, реализация концепции «глобального удара», намерение разместить оружие в космосе, а также развёртывание стратегических неядерных систем высокоточного оружия.


Подчёркивается, что Союзное государство не считает своим противником ни одно государство или коалицию государств и строит взаимоотношения со всеми государствами на основе равноправного партнёрства и сотрудничества.

В новой версии Военной доктрины, как и в предыдущей, указано, что Россия и Белоруссия привержены политическим и невоенным мерам по урегулированию споров: «Применение военной силы рассматривается как крайняя мера только после исчерпания политических, дипломатических, правовых, экономических, информационных и других мер невоенного характера, если их применение представляется невозможным для обеспечения военной безопасности». В документе отдельно подчёркивается, что «ядерное оружие РФ будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения». При этом из новой Военной доктрины Союзного государства напрямую не следует, что российское ядерное оружие может быть размещено где-либо за пределами России.

Государства-участники в рамках военной политики сотрудничают:

- с государствами — членами ОДКБ — в целях обеспечения коллективной безопасности;
- с государствами — участниками СНГ — в целях дальнейшего развития военного сотрудничества для поддержания стратегической стабильности и безопасности;
- с государствами Евросоюза, Организацией Североатлантического договора и региональными организациями по безопасности — в целях укрепления региональной стабильности и безопасности на принципах равноправия и взаимного учёта интересов;
- с государствами — членами ООН — в целях формирования всеобъемлющей системы международной безопасности и поддержания мира."(с) Источник "Братушки по оружию. Стало известно содержание союзной Военной доктрины России и Белоруссии" "Коммерсантъ" от 09.02.2022 г.

МОСКВА, 21 дек – РИА Новости. Подразделения Вооруженных сил России и Белоруссии из состава совместной региональной группировки войск продолжают боевое слаживание на территории республики, сообщили в среду в Минобороны России. - https://t.me/mod_russia/22799

На опубликованных кадрах – совместные стрельбы российских и белорусских экипажей БМП-2 из пушек и противотанковых ракетных комплексов, установленных на бронемашинах, а также отработка штурма зданий, совместные действия в составе колонн бронетехники на марше.

"На полигоне Брестский белорусские и российские военнослужащие продолжают проводить совместные занятия по боевой подготовке: отрабатывают элементы тактической, огневой, медицинской, инженерной подготовки, а также вождение боевых машин по пересеченной местности", - пояснили в российском военном ведомстве.
В Минобороны России уточнили, что темп боевого слаживания российских военнослужащих региональной группировки сил в Белоруссии высокий. Военнослужащие Западного военного округа продолжают совершенствовать свое мастерство без выходных, днем и ночью."(с)

Права на данный материал принадлежат РИА Новости
Материал размещён правообладателем в открытом доступе."(с) Источник: https://vpk.name/news/666935_minoborony_pok...ih_voennyh.html

Александр Лукашенко заявил во время публичной части встречи с Владимиром Путиным в Константиновском дворце в Санкт-Петербурге 25 июня 2022 года:

«Нас очень беспокоят вопросы тренировочных полетов Соединенных Штатов Америки самолетов и НАТОвских, которые тренируются нести ядерные боеголовки и ядерные заряды. Нас это очень напрягает. Поэтому я прошу вас рассмотреть вопрос зеркального ответа на эти вещи. Без перебора. Они тренируют нести ядерные боеголовки — вы, пожалуйста, помогите нам хотя бы приспособить самолеты наши, которые у нас есть, СУ-35 (на вооружении ВВС Беларуси этот самолет не состоит — прим. Reform.by), по-моему, которые могут нести ядерные заряды.

Я не говорю о том, что мы завтра перевезем, вы перевезете туда ядерные боеприпасы, но шутить нам нельзя, мы помним 41-й год, как нас убаюкивали «все будет хорошо, все тихо, никто не нападет», а потом оказались не готовы к этому. Поэтому для нас очень серьезная ситуация. Я не в первый раз ставлю перед вами этот вопрос. Знаю, что вы рассматривали в Министерстве обороны. Хотелось бы услышать, как будут развиваться здесь события. Я не скрываю, я ставлю вопрос, чтобы мы могли быть готовы ко всему, даже к применению самого серьезного оружия, для того чтобы защитить наше отечество от Бреста до Владивостока», — заявил Лукашенко.

На это Путин ответил:

«В Европе у американцев хранится 200 ядерных тактических боезапасов, в основном это атомные бомбы, 200 в шести европейских странах – членах Североатлантического блока НАТО. Для их возможного применения подготовлено 257 самолётов – и не только американских, но и этих упомянутых мною стран», — сказал Путин.

Лукашенко добавил, что у США эти ядерные боеприпасы размещены за пределами страны, а у России таких баз нет. Путин с ним согласился, передает пресс-служба Кремля.

«Вы сказали о том, что можно было бы ответить зеркально. Можно, но нам с Вами даже зеркально, наверное, не стоит отвечать – нет необходимости. Но я с Вами полностью согласен, что позаботиться о безусловном обеспечении нашей безопасности, безопасности Союзного государства, а может быть, и других стран ОДКБ, мы обязаны», — продолжил российский лидер.

Он предложил модернизировать беларусские Су-25, чтобы они могли нести ядерное оружие, а также поставить в Беларусь комплексы «Искандер-М», также способные нести ядерный боезаряд.

«Поэтому я предлагаю следующее. На вооружении беларусской армии находится достаточно большая группировка самолётов Су-25. Их можно было бы соответствующим образом дооборудовать… Их можно было бы дооборудовать. Правда, эта модернизация должна быть проведена на авиационных заводах в России, но мы с Вами договоримся, как это сделать. И соответствующим образом начать подготовку лётного состава. Это первое», — объяснил он.

Во-вторых, Россия поставит Беларуси ракетно-тактические комплексы «Искандер-М»: "Как мы с вами и договаривались, решение у нас принято, мы в течение ближайших нескольких месяцев передадим Белоруссии ракетно-тактические комплексы "Искандер-М", которые, как известно, могут применять как баллистические, также и крылатые ракеты, причем как в обычном, так и в ядерном исполнении", - сказал Путин."(с) - https://ru.armeniasputnik.am/20220625/putin...m-44208674.html

"Евгений окончил Белорусский государственный университет по специальности международные отношения, получил степень магистра европейской политики в Университете Сассекса (Великобритания) и степень доктора (PhD) политики и международных исследований в Университете Уорика (Великобритания). Его докторская диссертация посвящена внешнеполитическим стратегиям малых стран в условиях геостратегических асимметрий. Прейгерман разработал инновационную теоретическую модель внешнеполитического хеджирования и предложил объяснение ее истоков и ограничений для малых стран, расположенных между центрами геополитического притяжения."(с) Источник: https://minskdialogue.by/team/employees/yauheni-pheiherman

Системный уровень анализа

Классическое определение буферного государства в теории международных отношений является системным. Другими словами, оно характеризует структурное место государства в международных отношениях и при этом обусловливает статус буфера наличием признаваемых крупными государствами международных договоренностей (формальных или неформальных). Так, Джон Чей и Томас Росс определяют буферное государство как «относительно небольшое и нейтральное государство, которое находится между двумя более крупными государствами или политическими единицами». Найт уточняет это определение: «буфер обычно расположен между двумя или более сильными и конфликтующими между собой сферами влияния; разделяет соперничающие стороны, чтобы снизить вероятность физического контакта или конфликта между ними». То есть буферное государство, как правило, обладает двумя основными характеристиками:

- географически находится между геополитическими соперниками;
- является преимущественно нейтральным по отношению к их противостоянию и тем самым разделяет их сферы влияния, при этом нейтральный статус буферного государства обычно признан геополитическими конкурентами и «вписан» в региональный расклад (некоторые авторы не выделяют нейтральность в качестве атрибута буферного государства, однако без этого атрибута на системном уровне анализа размывается граница между понятиями «буфера» и, например, «сателлита» или «плацдарма»).

Очевидно, что Беларусь полностью соответствует первой характеристике и не соответствует второй. В последние годы Минск демонстрирует стремление занимать нейтральную позицию по отношению к российско-украинскому конфликту и в целом – по отношению к противостоянию России и Запада. Однако нейтральный статус Минска в сегодняшних условиях не имеет полноценного признания со стороны субъектов геополитического конфликта (на системном, а не ситуационном уровне).

Во-первых, Беларусь является военным союзником одной из сторон этого конфликта – России. Во-вторых, другая сторона (Запад) пока отказывается признавать даже саму возможность существования сфер влияния и государств-буферов в Восточной Европе. В-третьих, возникновение белорусского буфера имело бы смысл лишь при условии буферизации всего «серединного региона».

То есть фактически буфером Беларусь может быть только вместе со всем регионом Восточной Европы.

Как минимум, такой же статус должен быть у Украины и Молдовы. В противном случае буфер-Беларусь не будет иметь никакого практического смысла ни для России, ни для Запада. А в настоящее время Киев и Кишинев позиционируют себя даже не как серединные страны, а как «передовые линии фронта» в цивилизационной борьбе Запада с Россией.

Более того, различные региональные акторы (главным образом, менее крупные государства региона) не учитывают нейтральные устремления Минска в своей внешнеполитической деятельности. В отличие от Беларуси, они считают, что дальнейшая международная эскалация соответствует их интересам, и предпринимают дипломатические и информационные меры для ее стимулирования. Такая линия поведения не только входит в противоречие с белорусской, но и существенно ограничивает возможности самого Минска строго следовать нейтральной линии (так как постоянно «тестирует» Беларусь на нейтральность в зачастую искусственно создаваемых ситуациях).

Защитный кордон для более сильного?

Часто можно встретить и другое определение буфера, которое отражает не системные расклады, а стремление более сильных государств в одностороннем порядке использовать меньшие государства в качестве защитного кордона от угроз собственной безопасности. Такое определение вряд ли можно считать научным, так как оно слишком «размыто» и позволяет достаточно произвольно использовать категориальный аппарат. Тем не менее, оно распространено в публицистике и медийной сфере.

В духе именно такого определения президент Польши Анджей Дуда заявил в интервью Financial Times в августе 2015 года, что НАТО обращалось с его страной как с буферным государством. Он обосновал свое утверждение «диспозицией баз НАТО»: альянс не имел постоянного и серьезного военного присутствия на территории Польши и в Восточной Европе в целом. Это, по мнению польского президента, свидетельствовало о том, что своей окраиной НАТО рассматривало Германию, а Польшу – буфером. Очевидно, что президент Дуда использовал такой подход к определению буферного государства в политических целях. Однако попробуем «приложить» это определение к анализу места Беларуси в региональной безопасности.

С одной стороны, некоторую параллель найти можно. Как известно, в 2016 году Россия открыла в непосредственной близости с границей с Беларусью две военные базы: в Клинцах Брянской области и Ельне Смоленской области.

Эти действия России многие интерпретировали как стремление уйти от ситуации, когда дорогу на Москву с западного направления прикрывает только белорусская армия.

То есть, по сути, как показатель восприятия Беларуси со стороны Москвы именно как буфера.

Однако вне зависимости от российской мотивации создания баз в Клинцах и Ельне анализ будет неполным без одного существенного фактора. Эти базы появились после того, как стало понятно, что Минск не хочет иметь на своей территории российскую авиационную базу и другие формы постоянного военного присутствия вооруженных сил России. Предложения об открытии в Беларуси российской базы обсуждались не один год. Перед президентскими выборами в Беларуси 2015 года российский президент даже отдал распоряжение своим МИД и Минобороны провести переговоры и подписать межгосударственное соглашение о создании авиационной базы на белорусской территории.

Даже если предположить, что базы в Клинцах и Ельне появились бы в любом случае, сам факт желания иметь авиационную базу в Беларуси может говорить о том, что в качестве буфера Беларусь российское руководство не рассматривало. В желаемых стратегических раскладах ей отводилось другое место – передовой линии обороны (обеспеченной присутствием российских вооруженных сил). К тому же, в последние годы эксперты обращают внимание на проблему, связанную с нежеланием России поставлять союзнику современное вооружение. Такая линия, вероятно, также свидетельствует не о стремлении к буферизации Беларуси, а о намерении «подтолкнуть» Минск к принятию решения в пользу российской базы на своей территории.

Логика Беларуси

Наконец, еще один уровень анализа – сама Беларусь. Заинтересована ли она быть буфером России против НАТО? Или буфером в любом другом виде?

Наверное, ни одно государство в мире по собственной инициативе не выбрало бы для себя роль буфера: не хотело бы ни именоваться буфером, ни жить в постоянном напряжении от конфликта между более сильными государствами. Так и Беларусь, по словам министра иностранных дел Владимира Макея, хотела бы избежать участи «буферной зоны на стыке между Востоком и Западом, потому что в данном случае всегда есть опасность для этой зоны, для этого буфера быть разрушенным».

Однако государства существуют и взаимодействуют не в идеальном мире, а в данных им политических реалиях. И иногда роль буфера может быть не самым худшим вариантом. Например, быть буфером в некоторых обстоятельствах может быть предпочтительнее, чем быть плацдармом одного из противоборствующих акторов против другого. Но чувствовать себя хотя бы минимально защищенным государство-буфер может лишь при наличии системных договоренностей и, соответственно, гарантий. В таком случае государство-буфер обменивает сокращенное поле для собственного маневра на относительную стабильность и предсказуемость. Гарантий же безопасности в Восточной Европе, подчеркнем еще раз, сегодня нет, и в краткосрочной перспективе их появление не просматривается. В этих условиях стремление к роли буфера для малого «серединного государства» почти самоубийственно.

Таким образом, аналитическая ценность концепции буфера в отношении внешней политики Беларуси сомнительна. Ни на одном уровне анализа эта концепция не помогает понять структурное место и международные возможности страны. Поэтому, очевидно, что для концептуального осмысления Беларуси в системе региональной безопасности необходимы иные подходы."(с)

Евгений Прейгерман – руководитель экспертной инициативы «Минский диалог».

Комментарий подготовлен в рамках участия в международном семинаре «Россия: вызовы следующего президентского срока 2018-2024 гг.», организованного Французским институтом международных отношений Ifri (Париж, 16 ноября 2017 года). Источник: https://minskdialogue.by/research/opinions/...i-bufer-ot-nato