Оксюморон или хомячий бивень!

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски,
Размахивая нежной плетью.

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски,
Размахивая нежной плетью.

И нежно срётся в Мясорубке

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски,
Размахивая нежной плетью.

И нежно срётся в Мясорубке
Там матом ласково гремя

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски,
Размахивая нежной плетью.

И нежно срётся в Мясорубке
Там матом ласково гремя
А после загорает в полушубке

Асексуальный секснарод
Пьёт хлеб, закусывает водкой
Идет через пустыню вброд
С бесшумной тихою трещеткой.

И ловит в небе рыб морских
Сачком с чугунной легкой сетью
И веселится от тоски,
Размахивая нежной плетью.

И нежно срётся в Мясорубке
Там матом ласково гремя
А после загорает в полушубке
В печальном одиночестве с тремя.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _


Один чувак, как швабра толстый

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках

Один чувак, как швабра толстый 
И лысый как дремучий лес 
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт
В кармане из монеток пачка

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт
В кармане из монеток пачка
И на холсте пейзаж поёт

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт
В кармане из монеток пачка
И на холсте пейзаж поёт.

А мимо стройным шагом плыли

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт
В кармане из монеток пачка
И на холсте пейзаж поёт.

А мимо стройным шагом плыли
Уроды страшной красоты

Один чувак, как швабра толстый
И лысый как дремучий лес
Однажды усложнил всё просто
И в яму высоко залез.

Сидит там лёжа на карачках
Ест пиво сам и мясо пьёт
В кармане из монеток пачка
И на холсте пейзаж поёт.

А мимо стройным шагом плыли
Уроды страшной красоты
И очень горестно шутили

Он звал её чистоплотной неряхой.
Она его старым ребенком.
Он ноги обувал в рубаху.