Бар "RasPutin"

Лавочник, сгорбленный старик, с выбивающимися из-под бархатного колпака седыми прядями, открыв двери лавки, сначала взглядом снизу вверх оценил Баффи, стоящую перед ним и протягивавшую список с продуктами, пошамкал губами и только затем, отошел внутрь давая понять, что она может войти. В лавке приятно пахло пряностями. Баффи мялась у входа, а лавочник зажег свечу, поднес к ней список и, прищурив один глаз, долго и внимательно читал. Потом он вздохнул, оперся локтем о прилавок, и, теребя список в руках сказал скрипучим голосом:
- Я больше не буду давать продукты в долг. Твоя хозяйка должна мне тридцать семь флоринов еще с прошлого месяца. Я не занимаюсь благотворительностью и не хочу, чтобы она сидела в долговой яме. Так ей и передай.
После грубо вытолкал Баффи за дверь и клацнул железным засовом.

Как же она ошибалась!
Как только за окном забрезжил рассвет, в дверь Баффи настойчиво постучали.
- Именем закона откройте! - раздался громкий голос.
Заспанная и напуганная Баффи открыла дверь, и в комнату вошел здоровенный человек в форме полисмена. Козырек фуражки, надвинутый на глаза, не позволял разглядеть его лица, но черные густые усы бросались в глаза сразу. Из-за спины полисмена выглядывала толстая молочница и пялилась на полуодетую Баффи. Полисмен обернулся, рявкнул:
- Где ты там!? - и вытащил из темноты дверного проема лавочника.
- Эта? - грубо спросил его полисмен и встряхнул так, что со стороны показалось, будто ноги старика оторвались от пола и дернулись в воздухе. Лавочник сделал плаксивое лицо и, указывая корявым пальцем на Баффи, забормотал:
- Это она, господин полисмен... я узнал ее... это она... дрянная девчонка подсунула мне фальшивые монеты... а я и не подозревал, что они отчеканены нашими врагами...
Полисмен отпустил лавочника и, повернувшись к Баффи, властно сказал:
- Собирайся! Связь с врагами нашего Правителя и фальшивомонетничество очень серьезные обвинения!

Когда Баффи спускалась по лестнице, полисмен подталкивал ее в спину своим железным кулаком и покрикивал:
- Не останавливаться!.. Быстрее!...
Постояльцы выглядывали из своих дверей, но, заметив представителя власти, тут же прятались.
На улице их ждала черная карета с зарешеченными окнами. Второй полисмен, ожидавший на улице, открыл дверь, усадил Баффи в самый дальний угол, а сам присел на скамью напротив и уставился на Баффи круглыми бесцветными глазами. Карета дернулась и покатила по брусчатке... Баффи не видела куда сел тот, кто ее арестовывал , но когда они подъехали к воротам тюрьмы, она услышала его властный голос:
- Открывайте сони! У меня предписание его Превосходительства господина Прокурора, и важная государственная преступница!
Загрохотали цепи подвесного моста и карета въехала на тюремный двор. Полисмен с бесцветными глазами открыл дверцу, вышел сам и внимательно наблюдал, как выбирается Баффи. Несмотря на то, что рассвет уже наступил во внутреннем дворе узилища было темно. Высоченные стены не позволяли солнечному свету достичь дна этого каменного мешка. Где-то впереди в темноте открытой двери раздавался громкий голос черноусого полисмена. Затем оттуда вышел толстый человечек в маленькой треугольной шляпе и со связкой ключей на поясе. Он взглянул на Баффи, прочел бумажку, взятую из рук полисмена, и сделал знак рукой. Тотчас из двери появились двое в черных камзолах и надели мешок на голову Баффи.
- Вот так-то птичка. - сказал кто-то у нее над ухом, - Теперь мы проводим тебя в твою камеру.
Баффи не могла понять куда ее ведут. Ее волокли по каким-то узким коридорам, таким, что она цеплялась плечами за холодные стены. Потом она поднималась вверх по длинной винтовой лестнице, так долго, что даже малость запыхалась. Затем ей казалось, что они шли через какие-то огромные залы, потому что эхо их шагов разлеталось и гасло где-то вдалеке... Потом коридоры повели вниз. Сначала просто под наклоном, а затем уже вниз по лестнице. Иногда они останавливались, клацали стальные замки и решетки, тюремщики переговаривались каким-то непонятными словами, пихали ее в спину и она спускались все ниже и ниже. Наконец, после очередного лязга железа, мешок с ее головы сняли, и втолкнули в узкую камеру без окон. Один из тюремщиков поставил на пол, прямо перед ней плошку наполненную маслом, в которой лежал коптящий фитиль и с ухмылкой сказал:
- Обживайся! Отсюда скоро не выходят.
Дверь закрылась и злобно клацнул замок. Шаги тюремщиков стихли вдалеке и наступила гробовая тишина. Ни один звук не проникал в этот слеп.

Последний ящик секретера почему-то не открывался. Мешко подковырнул его лежавшими тут же ножницами, потянул за ручку и, не успев просунуть в него лапу, тут же выдернул ее и взвыл. Ему показалось. что в ящике был раскаленный свинец. Лапа на глазах уменьшилась вдвое и жутко болела. Тем временем их ящичка появился голубоватый дым. Сначала чуть-чуть, потом все гуще и гуще и вот уже вся каморка наполнилась им. В дыму летали какие-то блестки, попадали в нос, горло и мешали дышать. Вий с чортом закашлялись, Мешко, катался по полу, а освободившийся лавочник, незаметно выдернул волос из бороды.
Дым тут же свился в тугой столп и в нем стали видны очертания рыцаря в золотых латах...

(Баба Ягуша @ 05-01-2017 - 18:55)
Лавочника отвязали и выведя за городские ворота, толкнули в спину. Баффи очнулась от холода… тело ее трясло от дрожи, но не это заботило ее сейчас.
- Сон! Боже, это был всего лишь сон! - с ужасом она приходила в себя. Ей казалось, что она закрыла глаза всего на несколько секунд, а на самом деле ее воображение нарисовало ей такую безумную картину…
- Ну, конечно же! - шептала Баффи, растирая свое замерзшее тело, - Откуда может взяться письмо короля, если вся страна знает, что вот уже пять лет король Георг V сам ничего не решает и ничего не подписывает, что страной от его имени управляет Регент-Правитель, который всюду расставил своих родственников. Родной брат Регента-Правителя занимает должность Верховного Прокурора, старший сын сестры служит Верховным Судьей, дядя - Министр королевской стражи и безопасности государства. А Начальником тюрьмы он назначил одного из своих бастардов. Кроме того, вся страна знает, что всюду у Регента-Правителя свои глаза и свои уши. Стоит только где-то сказать что-нибудь плохое о нынешней власти, как тут же появляются люди в черных камзолах и увозят болтуна. Не все возвращаются оттуда, но те кто вернулся всячески стараются избегать разговоров не только о политике, но и о жизни вообще! Страшное говорят о людях в черных камзолах.
Грязные и сырые своды камеры чуть освещались чадящим фитилем; в углу, куда свет не проникал, что-то шуршало; и гнетущая тишина просто давила на уши. Жутко хотелось есть. Баффи ходила от одной стены к другой, пытаясь хоть малость согреться. Чтобы хоть как-то побороть ужас тишины Баффи стала произносить свои мысли вслух.
- Боже! И как мне могло прийти в голову, что меня освободят как истребительницу вампиров!? Ведь по городу бродят слухи, что Регент-Правитель, сам имеет отношение к темным силам и использует их в борьбе с недоброжелателями и врагами его семьи. Эти слухи подтверждает недавняя казнь Грепа Расданского, больше известного как Охотник на упырей, которого обвинили в измене трону и прилюдно повесили на площади Солнцеликой Тары. И уж, конечно же, мечта о покупке лавочки не сбудется никогда! Кто посмеет тронуть Лавочника, который не раз доказал свою преданность Регенту-Правителю вот такими доносами!? Да, и кому нужна правда в нашей стране!? Кто я такая, что бы обо мне кто-то заботился!?
Ее речь перебил лязг дверного замка. Дверь со скрипом приоткрылась и в образовавшуюся щель тюремщик просунул корзину накрытую белой салфеткой, затем он бросил в руки Баффи теплую накидку.
- Благодари Рыжую Бестию, она была слишком щедра и только потому я согласился принести тебе от нее передачу.

Насытившись присланной снедью, и, дочитав записку, которую Рыжая Бестия спрятала под куском сыра, а тюремщик не заметил, Баффи грустно улыбнулась и тяжело вздохнула:
- Ох, солнышко, ты всегда была горазда на всякие фантазии. К сожалению, то что ты написала мне, всего лишь попытка поддержать меня морально. Георг V никогда не отстранит Регента-Правителя от власти. Никогда! Во-первых, Регент-Правитель женат на любимой дочери короля. Во-вторых, Регент-Правитель смог в короткие сроки изыскать деньги и поддержать экономику разваливающей страны и укрепить положение короны на голове Георга. В-третьих, только Регент-Правитель, несколько лет назад, когда бездарная политика короля привела государство к коллапсу, смог прекратить бунты народа против Георга V и установить существующий порядок. Да, он использовал террор и подкуп, заговоры и пыточные застенки, но как он сам неоднократно заявлял - "Цель оправдывает средства!" Народ не только перестал голодать, но и все, кто не противится режиму, имеет кусок земли или ремесло, позволяющее жить, строить планы на будущее и даже получать некоторые радости. Знать ведет прежний образ жизни - пиры, охоты, балы... Регент-Правитель потратил пять лет, что бы показать всем - держи язык за зубами и жизнь твоя будет протекать без проблем. Нет, никогда не был так силен Регент-Правитель, как сейчас. И нет пока на горизонте той силы, которая сможет свергнуть его с пьедестала, сотворенного им самим. А если взять во внимание, что и темные силы в его власти, то остается только уповать на возможные интриги между его подчиненными. Ведь, вполне возможно, что ради попытки выслужиться, кто-нибудь из них сможет использовать мой арест в подковерной борьбе и попытаться утопить другого такого же клерка, что бы выползти наверх и стать ближе к власти, к деньгам, к роскоши...
Баффи, пробежала записку глазами еще раз и с горькой улыбкой произнесла:
- И все-таки, Рыжуля, какая ты еще маленькая! Даже из этой твоей фантазии видно, что ты совершенно не знаешь жизни! Где это видано, чтобы полк королевской стражи размещался где-то за городом!? Регент-Правитель слишком дорожит жизнью короля, что бы рисковать и держать стражу за пределами дворца... Где видано, чтобы сотни дворян и чиновников были одномоментно казнены да еще на виселице!? И дня бы не прожил Георг V если бы даже только решил отдать подобный приказ, не говоря уже о попытке привести его в исполнение! Власть держится на дворянстве и бюрократах, и такое положение складывалось веками... Кто же позволит ломать основы на которых стоит государство!? Да и гулять, и петь от радости, после таких казней, могут только круглые дураки, которые не понимают, что подобные перемены всегда приводят к смене общего порядка в стране, что сейчас начнется дележ власти, передел сфер влияния, ночные аресты и заказные убийства, а этого наши граждане наелись вволю, когда во власти укреплялся Регент-Правитель. Никто трезвомыслящий не станет радоваться новому бардаку!
Неожиданно лязгнул замок в дверях ее камеры, но Баффи успела спрятать записку. Скрипучая дверь приоткрылась и в тесное помещение каземата вошли трое. Тюремщик внес шандал со свечами, и его свет озарил узкий и мрачный застенок без окон. Баффи, сидя в углу на ворохе сырой соломы, с тревогой смотрела на вошедших. Один, по виду молодой мужчина, с довольно симпатичным лицом, был укутан в черный плащ, а на голове у него была высокая шляпа с узкими полями. Второй, намного старше, сгорбленный в поношенном, кургузом сюртучке и с небольшим ларцом под мышкой. Третий, здоровяк, был в кожаном костюме и в руке держал какие-то железяки странного вида.
Тюремщик просунул в дверь стул, оббитый красным бархатом, и чиновник, укутанный в плащ, не глядя, уселся на него. Сгорбленный раскрыл свой ларец и из него появились бумага и чернильница с пером. Здоровяк, даже не взглянув на Баффи, начал раскладывать свои железяки на полу камеры, в каком-то, одному ему известном, порядке.

Сидевший на стуле расстегнул ворот плаща и Баффи разглядела его изящную белую руку и множество драгоценных перстней на пальцах. Чиновник вперил в нее свой взгляд, который заставил девушку сжаться, и задал первый вопрос:
- Вам известно в чем вас обвиняют?
Сгорбленный заскрипел пером.
- Да, - кивнула Баффи - Мне сказали, что я связана с врагами Правителя и штампую фальшивые монеты.
- Это очень серьезные обвинения! - чиновник буквально повторил слова полисмена, сказанные им накануне при аресте - Что вы можете сказать по этому поводу?
- Клянусь,... Ваше Сиятельство, - Баффи почему-то решила, что допрашивающий ее имеет титул не меньше графского, и судя по всему угадала, потому как чиновник при этих словах слегка кивнул, - Я никогда не была знакома с теми, кто хоть что-то замышлял против нашего Короля и Регента-Правителя!
- Допустим, - чиновник поправил ворот своего камзола, и вновь камни на перстнях блеснули в свете свечей. - А откуда у вас фальшивые монеты?
- Ваше Сиятельство! Я всего лишь оказываю услуги по изгнанию нечисти из жилищ наших граждан и иногда помогаю хозяйке бара, она очень добрая женщина. Заработанное я хранила в своем ларце, с надеждой когда-нибудь открыть свою гостиницу. А позавчера старый Лавочник отказался давать продукты в долг. Я, зная, что дела в баре идут не совсем хорошо, рассчиталась с ним своими деньгами и только то! Никаких фальшивых денег, клянусь, там не было!
- Зачем же Лавочнику оговоривать вас? - чиновник сощурил глаза, и словно вонзил в Баффи свой взгляд, как будто пытался проникнуть в самую душу. И Баффи на секунду показалось, что какая-то неведомая сила пробежалась по клеточкам ее сознания. Но она не стала акцентировать на этом внимание, сейчас настал тот момент, о котором она в своих грезах рассказывала Рыжей Бестии. Сейчас может решиться, освободят ее или упрячут навсегда. И не воспользоваться этим моментом было бы большой ошибкой.
Баффи, сыграла великолепно. Слезы буквально брызнули из ее глаз, а голос наполнился рыданиями:
- Я даже... не знаю... зачем... он в тот день... груб как никогда... может и я... обидела его... клянусь... ничего не замышляла... я молюсь... за короля и Правителя... деньги только те, что мне дают... никаких фальшивых...
Сгорбленный записывал все подряд, даже слова доносившиеся сквозь всхлипы.
Но молодой чиновник остался равнодушным. Было понятно, что он не раз сталкивался с подобным, и слезы его не трогали. Дождавшись пока Баффи немного успокоится, он сказал:
- Допрос закончен. Я смог разглядеть,что вы не обманываете нас, - Баффи вспомнила момент, когда ей показалось, что кто-то рылся в ее сознании и поняла, что этот не простой чиновник, а он тем временем продолжил:
- Я думаю, ваше дело сегодня же будет закрыто, и вас выпустят.
- Ваше Сиятельство! - вырвалось у Баффи.
- Но я дам вам рекомендации, которые позволят впредь не попадать в подобные передряги. Прежде чем зайти в любое помещение проверяйте его на наличие всякой нечисти. Вы же профессионал! Я вижу, что именно мелкие бесы стали причиной неадекватного поведения старика-Лавочника. Попрошу вас, завтра же посетить его лавку и провести соответствующую чистку. И не стройте козни против нашего верного слуги, я прочел это желание в вашем сердце, вы добрая девушка, и не старайтесь казаться хуже, чем вы есть! - теперь Баффи убедилась, что молодому человеку все же удалось проникнуть в ее суть.
- Теперь о деньгах. Всегда проверяйте данные вам деньги , ведь МЫ не простые смертные, и можем отличить фальшивое золото от настоящего! - чиновник сделал ударение на слове "мы" и Баффи стало ясно, что их двоих объединяют общие способности, недоступные большинству.
- Если у вас снова возникнут трудности, просто отправьте записку во дворец Правосудия и адресуйте ее графу Дромей, я приду к вам на помощь. - чиновник поднялся со стула, - И последнее, никому и никогда, ни при каких обстоятельствах, не рассказывайте о том, что здесь видели и о том, что произошло. Вы все поняли?
Баффи со слезами на глазах кивала головой.
- Вы поняли, все что я сказал? Ответьте словами! - настойчиво повторил молодой человек.
- Да, Ваша Светлость, я поняла!
Сгорбленный поставил точку в своих записях и склонившись еще ниже протянул сверток чиновнику. Тот пробежал глазами написанное, одобрительно кивнул, сунул свиток под плащ, и, глядя на здоровяка в кожаной одежде сказал:
- Убирай, грубая сила здесь не понадобится.
Кожаный молча собрал свои железяки и застыл в ожидании дальнейших распоряжений.
- Выведите пока задержанную в камеру ожидания освобождения, - сказал чиновник тюремщику, стоящему в приоткрытых дверях, - Через час я пришлю постановление об освобождении. Только не забывайте соблюдать все меры предосторожности.
Молодой человек развернулся и вышел. Вслед за ним вышел сгорбленный и здоровяк. Один тюремщик отправился их сопровождать, а второй натянул на голову Баффи черный мешок, всунул ей в руки корзину, переданную Рыжей Бестией, и взяв ее под локоть вывел из камеры. Опять они шли через огромные залы, узкие коридоры, подъемы и спуски, лестницы вверх и вниз и наконец остановились. Тюремщик снял с Баффи черный мешок и она оказалась в просторной светлой комнате, с мягкими стульями и диванами, а в углу горел камин. Озябшая Баффи направилась к нему слегка погреться...
Через два часа она уже заходила в двери родного бара.