Обсуждение к опросу "Бритая женская писька или нет?"

Прежде всего то, что деятельность историков, во-первых, вопиюще нелогична, во-вторых, основана не на результатах конкретных исследований, а на некоем договоре. Когда речь идет о прекрасно документированных исторических периодах, историкам еще можно с грехом пополам доверять, но стоит им опуститься вглубь на несколько столетий, как начинаются сплошные домыслы, догадки, предположения и гипотезы. И все бы ничего, но сплошь и рядом господа ученые, доценты с кандидатами, просто-напросто договариваются считать, что одна из гипотез верна. Понимаете? Вовсе не обязательно, чтобы она и в самом деле была верна. Главное, так договорились считать. А потом версия, касаемо которой договорились, попадает в научные труды и школьные учебники уже в качестве истины…
Простой пример – напрочь вымышленный, но как две капли воды схожий с реальными, с которым мы позже обратимся.
В Китае обнаружена старинная рукопись, века этак восемнадцатого, написанная, естественно, на китайском, но ВРОДЕ БЫ принадлежащая перу монгольского летописца XIII столетия – так, во всяком случае, китайский автор утверждает, клянясь честным словом, что сам держал в руках монгольский первоисточник, на его глазах окончательно доеденный зловредными мышами (портрет мышей, сделанный кисточкой на белой бумаге, прилагается). И имеется там среди прочих интересная фразочка: «В год Хромой Черепахи славный богатырь Шубуда со своим туменом вдребезги и пополам разбил войска князя Сунь-Вынь».
К рукописи, засучив рукава и цинично перемигиваясь, тут же подступает орава тех самых «профессиональных историков», вооруженных единственно верным учением… тьфу ты, «научным методом». Первый, перелистав немало пыльных фолиантов своих учителей и предшественников, вскоре торжественно объявляет, что, по его прикидкам, год Хромой Черепахи – это 1237 год от Рождества Христова. Второй тоже не сидел сложа блудливые рученьки. Он быстренько осчастливил ученый мир откровением: поминаемый Шубуда – это, вероятнее всего, полководец Субудай-багатур, очень уж многозначительное сходство имен. Третьему, как можно догадаться, совсем легко: «все уже украдено до нас». Особого напряжения ума не требуется – достаточно, сняв с полки пару справочников и почесав тыковку, вспомнить: а кого это бил в 1237 г. по Р. X. Субудай-багатур? Ну конечно же, князя Евлампия Урюпинского! Каковой наверняка и есть поминаемый китайцем Сунь-Вынь.
Набегают новые «корифеи», занимаются уже третьестепенными деталями – один обнаруживает, что автором монгольского первоисточника (которого, напоминаю, никто в глаза не видел), предположительно, является ученый бонза Мастур-батыр из монастыря Фули-Толку. Ну как же, пятая слева мышь как две капли воды похожа на тех, что в задумчивости любил рисовать на стенах означенного монастыря Мастур-батыр. Второй, глядя в потолок, вычитывает оттуда, что помянутая битва произошла, скорее всего, на речке Запьянцовке – коли уж 1237 год, коли уж Субудай, коли уж Евлампий Урюпинский…
Проходит не так уж много времени, и волшебным образом куда-то пропадают все «вероятно», «возможно», «представляется» и «скорее всего». В выступления, диссертации, книги и учебники намертво впечатывается чеканная строка: «В 1237 г. Субудай-багатур разбил на речке Запьянцовке рать князя Евлампия Урюпинского». И отныне любой, кто посмеет усомниться – лжеученик, искатель дешевой популярности, или попросту шизофреник…
А меж тем, задача вполне может иметь несколько решений. Все началось с датировки – а она вполне может оказаться неправильной, потому что и Первый Историк, и его учителя руководствовались джунгарским двенадцатилетним циклом, в то время как существовал гораздо менее известный, полузабытый усуньский. И рукопись датирована именно что по усуньскому циклу. Так что «год Хромой Черепахи» – это не 1237-й, а 1604-й. И «Шубуда» – не Субудай, а именно что Шубуда, третьестепенный степной князек, который и в самом деле некогда расколошматил столь же захолустного китайского губернатора по имени как раз Сунь-Вынь… Но поезд ушел, господа, билеты обратно не принимаются!