Стихи о любви..

Я в глаза твои посмотрю, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть счастье.
Подойду и скажу: " Здравствуй, я люблю тебя!"
Очень сложно, нет не сложно, а трудно очень.
Очень трудно любить тебя, веришь?
Подойду я к обрыву крутому, буду падать.
Поймать успеешь?
Только мне без тебя плохо,
Я хочу быть с тобой рядом.
Не неделю, не месяц, а долго.
Очень долго, всю жизнь, понимаешь?
А ответа боюсь!
Знаешь, ты скажи мне глазами, любишь?
Если да, то я обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет не кори своим взором,
Не тяни своим взором в омут.
Пусть ты любишь другую, ладно,
Но меня хоть чуть-чуть помни.
Я любить тебя буду, можно?
Даже если нельзя - буду.
И всю жизнь я любить тебя буду,
Даже если самой сложно.

Невесёлый дымок сигареты
Мне напомнит опять о тебе.
Растворится за тенью и светом
За окошком в ночном декабре.
Я не верю в пустые приметы,
Не надеюсь и молча грущу
Но когда я беру сигарету
Я к тебе прикоснуться хочу.
Иль тебя как плохую привычку
Может всё таки стоит забыть?
Догорает последняя спичка...
Может всё таки бросить курить?

Странно, правда, ты не пьяна
Но что-то кружит голову твою.
Ты с себя одежду всю сняла
И легла тихонечко к нему.
Поцелуй за поцелуем...
Любить себя ты разрешила
Глаза закрыла и отдалась ему!!!
А как больно потом было
Когда узнала,
Что не нужна больше ты ему.
И вены резать ты спешила,
Но вовремя себя остановила
И решила жить на зло всему.

Жить стоит не смотря ни на что!!!!!!!!!!

Страдали ль Вы, как мне пришлось страдать,
Любя мучительно всем сердцем обреченно
Не Родину, не девушку, не мать,
А просто с тертым сыром макароны!?!
Вот это называю я ЛЮБОВЬ,
Что фору многим даст на свете чувствам,
А ахи, вздохи, страсти, кровь-морковь
Добавить сами можете по вкусу!...

Сердце болит, умирает душа,
Перед собой ничего ты не видишь,
Пульс всё сильней, задыхаясь дыша
Зря говорю, всё равно ты не слышишь.
Знаешь - люблю, всё неважно, напрасно
Нас разлучили с тобой по неволе,
То, что тогда нам казалось прекрасным
Быстро исчезло, оставив клок боли.
Дай бог минуту, чтоб с ней попрощаться,
Чтобы увидеть глаза её снова,
Так получилось, пришлось нам расстаться
Так получилось, на то божья воля.

Не проси того, что дать не в силах,
Не вини, что слов не знаю милых,
Не клянись, что вечная любовь!

Наше время долго не продлится,
Перестанут в такт сердца уж биться,
Не воротим мы былое вновь!..

Встретишь ты другую очень быстро,
И опять в глазах зажжется искра,
И вскипит в сосудах твоих кровь!

Но на самом деле сердце стынет,
Купидон стреляет холостыми,
Мы влюбленность принимаем за любовь

Зарядит револьвер свой Купидон.
А в барабане - только боевые!
Стреляет метко, даже слишком метко он.
Мишень известная – сердца все молодые.

От пуль его не спрятаться никак,
От чувства не спастись бронежилетом!
И короли гадают уж на дам,
Которые тоскуют по валетам.

Любви все возрасты покорны – это факт!
Хотя слова порой бывают и притворны,
Но повторяют люди сердцу в такт:
«ЛЮБ-ВИ ОД-НОЙ ВСЕ ВОЗ-РАС-ТЫ ПО-КОР-НЫ!»

Зубная боль вдруг в сердце возникает,
Тут не спастись настойкою женьшеня!
Ведь если Купидон стреляет холостыми,
То не в живые целится мишени!

Любовь родится может в стежу.
Тогда прощай в душе покой.
Ёй жар сердец, как воздух нужен
А нет - она умрет весной.
В ней сок полыни, сладость мёда,
Блеск самоцветов, ночи мрак.
Она мученье и свобода...
Но даже умный с ней ДУРАК!!!

Любовь одним - награда,
Другим жестокий бой.
В ней есть цветенье сада
И штормовой прибой

Мы у любви во власти
Десятки тысяч лет,
Но всё же лучше страсти,
Прекрасней чувства нет!!!

Наверно, жизнь земная – это ад.
И для меня – любовью наказанье.
Но сколько нужно прежде согрешить,
Чтобы сгорать так сильно от желанья?!

Душа в огне горит, испепеляется.
И пламя сердце рвет на части.
А дьяволы-мужчины ухмыляются:
Страданье видеть им за счастье!

Костер чуть смолкнет, а в него опять
Обиду-хворост или ревность-бревнышко
Подбрасывает монстров рать:
«Гори, пылай поярче, солнышко!»

Я думала всегда, найду колодец,
В котором можно душу утопить,
Но нет! Искать мне нужно пламя,
Второе пламя, без которого не жить.

Давно (не помню, кто) меня зажег,
Но от чего-то до сих пор мне холодно.
Я обойду весь мир, ища тот огонек,
Что путь осветит только мне одной!

Наверно, жизнь земная – это рай.
И для меня любовь – одна награда.
И все тепло душевного костра
Я подарить кому-то буду рада.

Давайте, разжигайте, мне не жалко!
Бросайте в кучу дров-симпатий больше!
Но только бы самим не стало жарко,
Иль душно, или даже тошно!

В душе моей уже большой пожар
Сжигает рощицы с весеннюю листвой.
Пусть я пылаю, но ведь этот жар
Согреет, может быть, живое существо.

я научилась запрещать себе любить
я научилась прятать свои слезы
умею я неправду говорить
смотря на мне подаренные розы
быть откровенной C кем?
да и к чему?
удобнее лукавить лицемерить!!
ты знаешь, знаешь, почему я не могу кому-то больше верить!
ты превратил меня из девочки смешной,
в нещадье зла и недоверье к свету
явлюсь к тебе во сне, не наяву
наряженная в свадебное платье
тебя так нежно страстно обниму
оставив на груди твоей проклятье
и ты проснешься с ужасом в глазах
поймешь, что я как тень твоя ходила
НЕ ЗНАЕШЬ ТЫ, ЧТО В ДЕВИЧЬИХ СЛЕЗАХ
ТАИТЬСЯ СТРАШНАЯ НЕВЕДАННАЯ СИЛА!!!

Музыка без слов
Может рассказать о многом.
О том как жить нельзя,
О том как можно.
Кого любить просто,
А кого сложно.
С кем встречать рассвет,
А с кем закат.
С кем проблемами делиться,
А с кем нельзя..
Когда уйти из дома
Когда вернуться.
Музыка расскажет обо всём,
Нужно просто в неё окунуться.

Свиданья час подобен чуду,
Весною кажется зима.
О эти маленькие груди,
Способные свести с ума!
Кто изваял тебя такую?!
Лишь раз увидел и погиб!
Опять меня в тебе волнует
Спины изысканный изгиб.
Пленительная тяжесть тела,
Его упругость, белизна
Легко во мне разбудят смелость,
Мозг затуманят без вина.

В моей руке твоя рука...
Сближались губы понемногу...
Так пьют в жару из родника,
Но жажды утолить не могут.
Так льют в ненастный день дожди,
Собой переполняя реки...
И сердцу горячо в груди,
И кажется, любовь - навеки...

Приду я, тока позови,
Скажи лишь: "Без тебя тоскую!"
Мне хочется твоей любви,
В которой ливень поцелуев.
И сладостный огонь в крови,
И сердце радостно ликует.
Венера благосклонна к нам-
Я снова на твоем пороге.
Вновь пью свидания бользам,
Какой не пили даже боги!

Капкан.

Пузырьки в железном фужере
Поднимают с собою дурман…
Почему не сказала я Вере,
Что она попала в капкан?

Что очнется, поймет: пропала
И в слезах начнет на мне таять…
Знаю я, зачем не сказала:
Раз попала, то сможет расставить!

Метель ревет, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревет, как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!
Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.

В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторые сутки не спит радист.
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряженно: жив или нет?

Радист кивает: - Пока еще да,
Но боль ему не дает распрямиться.
А он еще шутит: "Мол, вот беда
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего перелом ключицы..."

Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.

Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?

А он понимает, а он и не ждет,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор если даже придет,
То все равно в двух шагах пройдет
И не заметит его под сугробом.

Сейчас любая зазря операция.
И все-таки жизнь покуда слышна.
Слышна ведь его портативная рация
Чудом каким-то, но спасена.

Встать бы, но боль обжигает бок,
Теплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лед,
Снег набивается в нос и рот.

Что перебито? Понять нельзя.
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья...

Где-то комната, свет, тепло...
Не надо об этом! В глазах темнеет...
Снегом, наверно, на метр замело.
Тело сонливо деревенеет...

А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище -
Тупо кружится голова...
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..

Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -
А про себя добавляет: "Боюсь,
Что будет все, кажется, слишком поздно..."

Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит еще на час или два.
Как бревна руки... спина немеет...

- Алло!- это, кажется, генерал.-
Держитесь, родной, вас найдут, откопают...-
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают...

Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное, необходимо:
Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе,
Спирта глоток да затяжка дыма...

Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!

С минуту гуденье тугой волны,
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далекий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!

- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять!

Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.

- Послушай! Синоптики дали ответ:
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожалению, нет...
- Как нет? Да ты не в своем рассудке!

Увы, все глуше звучат слова.
Развязка, вот она - как ни тяжко.
Живет еще только одна голова,
А тело - остывшая деревяшка.

А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет...

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?

- Поверь, мне горько тебе говорить.
Еще вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко все, что было.

Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год тебе не верна
И вот уже год, как люблю другого!

О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз. -
Он молча слушал ее рассказ,
Слушал, может, последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.

- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!..-
Она помолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!

Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
Быть может, все это не так красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.

Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами.
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь все заново: жизнь и семья.

Прости. Не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. -
Он слушает молча. Горит голова...
И словно бы молот стучит по темени...

- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости!

Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Все дальше, все тише шумы... голоса...
Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!

Оно грохочет и бьет в виски!
Оно полыхает огнем и ядом.
Оно разрывается на куски!
Что больше в нем: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!

Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер как эхо вновь:
Их нету! Все подлость и все обман!

Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нем справлять?!

Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!

И все-таки светлая вера дана
Душонке трехлетнего пацана.
Сын слушает гул самолетов и ждет.
А он замерзает, а он не придет!

Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А все-таки рано сдаваться, рано!

Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!

Надо любою ценой подняться
И всем существом, устремясь вперед,
Грудью от мерзлой земли оторваться,
Как самолет, что не хочет сдаваться,
А сбитый, снова идет на взлет!

Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь назад, ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом...

Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!

Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!

- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползет!
Встает, качается на ходу,
Падает снова и вновь встает...

К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал, будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.

Он сдал, в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.

Идет на бреющем вертолет,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет... ищет... и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!

Скорее! От рева земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? Человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег...

Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!

Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала... Все будет так, не иначе!..-
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.

Дрожа, целовала, как в полусне,
Замерзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей... ты сама же сказала мне..

- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!

Я знала, я знала характер твой!
Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!

И вот, говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И все боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!

Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой,
Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!

И были такими глаза ее,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял все!

И, полузамерзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!

Сейчас весна,а на душе мороз-
Нет,никто не увидит сейчас твоих слёз,
Всем трудно бывает,бывает темно,
Но люди живут несмотря ни на что,
Живут,а на сердце-печаль или горе,
Проблем тоже много,их целое море,
Но душу они не откроют-зачем?
Ведь люди не ищут от жизни проблем,
Зачем на сюдьбу свою им пенять,
Ведь в жизни есть время,чтоб всё поменять,
Есть сила и вера в лучшие дни,
Я знаю,что вскоре наступят они,
Лишь надо в победу свою сильно верить,
Да так,чтоб нельзя было веру измерить-
Конечно-же место найдётся удаче,
Жить надо с надеждой-никак не иначе!

Ты споешь мне песню о счастье,
Напевая ее на губах.
Сядешь на пол, и будешь ласкаться,
Головою в моих ногах.
Расскажи об оранжевом море,
На которое мы уплывем.
Мы закроем глаза и утонем,
На домашнем диване своем.
Ты спасешь меня новой волною,
И возьмешь на себя часть забот,
Назовешь меня своей КОШКОЙ,
Потому что ты МАРТОВСКИЙ КОТ.
Мои уши щекочет твой ветер,
Ты поверишь, что я не шучу.
Мои пальцы прошепчут: «Мой милый»,
И глаза закричат: «Я хочу!».
И как только желаемый танец,
Мы с тобою станцуем дотла,
Затянешь сигарету победно,
И скажешь: «Извини мне пора…».
А потом будет кто-то из новых,
Слушать старые песни твои,
Потому что все женщины КОШКИ,
И им очень нужны КОТЫ.

Я поняла, — ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли, — это сущий вздор.
Любить так уж любить — без оговорок.
Я стала невесёлая... Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой спасти меня не может.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом!
А раны заживают изнутри.
А я ещё уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идёт волна,
как в грохот шум её перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом. Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься — всё моё — со мной.
И не сочувствуй — я не торговалась!