АНАТОМИЯ ЛЮБВИ

Я пытаюсь дать себе отчет в этой страсти, всякое искреннее проявление
которой носит печать прекрасного.

Есть четыре рода любви:

1. Любовь-страсть: любовь португальской монахини , любовь Элоизы к
Абеляру, любовь капитана Везеля, любовь жандарма в Ченто.

2. Любовь-влечение, которое царило в Париже в 1760 г. и которое можно
найти в мемуарах и романах этого времени — у Кребильона, Лозена, Дюкло,
Мармонтеля, Шамфора, г-жи д'Эпине и т. д. и т. д.

Это картина, где все, вплоть до теней, должно быть розового цвета, куда
ничто неприятное не должно вкрасться ни под каким предлогом, потому что
это было бы нарушением верности обычаю, хорошему тону, такту и т. д.
Человеку хорошего происхождения заранее известны все приемы, которые
он употребит и с которыми столкнется в различных фазисах этой любви; в ней
нет ничего страстного и непредвиденного, и она часто бывает изящнее
настоящей любви, ибо ума в ней много; это холодная и красивая миниатюра
по сравнению с картиной одного из Каррачи, и в то время как любовь-страсть
заставляет нас жертвовать всеми нашими интересами, любовь-влечение
всегда умеет приноравливаться к ним. Правда, если отнять у этой бедной
любви тщеславие, от нее почти ничего не останется; лишенная тщеславия,
она становится выздоравливающим, который до того ослабел, что едва
может ходить.

3. Физическая любовь.

Подстеречь на охоте красивую и свежую крестьянку, убегающую в лес. Всем
знакома любовь, основанная на удовольствиях этого рода; какой бы сухой и
несчастный характер ни был у человека, в шестнадцать лет он начинает с
этого.

4. Любовь-тщеславие.

Огромное большинство мужчин, особенно во Франции, желают обладать и
обладают женщинами, которые в моде, как красивыми лошадьми, как
необходимым предметом роскоши молодого человека; более или менее
польщенное, более или менее возбужденное, тщеславие рождает порывы
восторга. Иной раз, но далеко не всегда, тут есть физическая любовь; часто
нет даже физического удовольствия. "В глазах буржуа герцогине никогда не
бывает больше тридцати лет", — говорила герцогиня де Шон, а люди, близкие
ко двору короля Людовика Голландского, этого справедливого человека, до
сих пор еще улыбаются, вспоминая об одной хорошенькой женщине из Гааги,
не решавшейся не найти очаровательным мужчину, если он был герцог или
принц. Но, соблюдая верность монархическому принципу, она, едва лишь при
дворе появлялся принц, тотчас давала отставку герцогу...

Вот что происходит в душе:

1. Восхищение.

2. Человек думает: "Какое наслаждение целовать ее, получать от нее
поцелуй! " и т. д.

3. Надежда.

Начинается изучение совершенства; чтобы получить возможно большее
физическое наслаждение, женщине следовало бы отдаваться именно в этот
момент. Даже у самых сдержанных женщин глаза краснеют в миг надежды;
страсть так сильна, наслаждение настолько живо, что оно проявляется в
разительных признаках.

4. Любовь зародилась.

Любить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь,
ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии
существо, которое ты любишь и которое любит тебя.

5. Начинается первая кристаллизация.

Нам доставляет удовольствие украшать тысячью совершенств женщину, в
любви которой мы уверены; мы с бесконечной радостью перебираем
подробности нашего блаженства. Это сводится к тому, что мы
преувеличиваем великолепное достояние, которое упало нам с неба,
которого мы еще не знаем и в обладании которым мы уверены.

Дайте поработать уму влюбленного в течение двадцати четырех часов, и вот
что вы увидите.

В соляных копях Зальцбурга, в заброшенные глубины этих копей кидают
ветку дерева, оголившуюся за зиму; два или три месяца спустя ее извлекают
оттуда, покрытую блестящими кристаллами; даже самые маленькие веточки,
которые не больше лапки синицы, украшены бесчисленным множеством
подвижных и ослепительных алмазов; прежнюю ветку невозможно узнать.

То, что я называю кристаллизацией, есть особая деятельность ума, который
из всего, с чем он сталкивается, извлекает открытие, что любимый предмет
обладает новыми совершенствами.

Путешественник рассказывает о прохладе апельсиновых рощ в Генуе, на
берегу моря, в знойные дни; как приятно вкушать эту прохладу вместе с нею!

Один из ваших друзей сломал себе на охоте руку; как сладостно пользоваться
уходом женщины, которую любишь! Быть всегда с ней и непрерывно видеть,
что она любит тебя; да это заставило бы чуть ли не благословлять
страдание! И, взяв за отправную точку сломанную руку друга, вы перестаете
сомневаться в ангельской доброте возлюбленной. Одним словом,
достаточно подумать о каком-нибудь достоинстве, чтобы найти его в
любимом существе.

Это явление, которое я позволяю себе назвать кристаллизацией, исходит от
природы, повелевающей нам наслаждаться и заставляющей кровь
приливать к мозгу от чувств, что наслаждения усиливаются вместе с
увеличением достоинств предмета нашей любви, о котором мы думаем: "Она
моя". Дикарь не успевает ступить дальше первого шага. Наслаждение он
испытывает; но деятельность его мозга тратится на погоню за ланью,
которая убегает в лес, между тем как он должен как можно скорее
восстановить свои силы с помощью ее мяса, чтобы не погибнуть от секиры
врага.

На вершине цивилизации, я не сомневаюсь, женщины с нежной душой
доходят до того, что испытывают физическое удовольствие только с
мужчинами, которых они любят . Это полная противоположность дикарю.
Но у цивилизованных народов женщины пользуются досугом, а дикари так
поглощены своими делами, что им приходится обращаться со своими
самками, как с вьючными животными. Если самки многих животных более
счастливы, то лишь потому, что самцы их более обеспечены всем
необходимым.

Но оставим леса и вернемся в Париж. Страстный человек видит в любимом
существе все совершенства; однако внимание его еще может рассеяться,
ибо душа пресыщается всем, что однообразно, даже полным счастьем .

Вот что происходит тогда для фиксации внимания:

6. Рождается сомнение.

После десяти-двенадцати взглядов или любого другого ряда действий,
которые могут продолжаться либо один миг, либо несколько дней, —
действий, сперва вселивших, а потом и укрепивших надежду, влюбленный,
опомнившись после первой минуты удивления и привыкнув к своему счастью
или следуя теории, всегда основывающейся на наиболее распространенных
случаях и потому касающейся лишь доступных женщин, влюбленный, говорю
я, требует более реальных доказательств и жаждет ускорить свое счастье.

Если он выказывает чрезмерную самоуверенность, ему противопоставляют
равнодушие , холодность или даже гнев; во Франции — легкую иронию,
которая как будто говорит: "Вам кажется, что вы достигли большего, чем это
есть на самом деле". Женщина ведет себя так либо потому, что она
пробуждается от мгновенного опьянения и повинуется стыдливости, либо
потому, что боится насилия, либо просто из осторожности или кокетства.

Влюбленный начинает сомневаться в счастье, казавшемся ему близким; он
строго пересматривает основания для надежды, которые ему чудились.

Он хочет вознаградить себя другими радостями жизни и обнаруживает их
исчезновение. Боязнь ужасного несчастья овладевает им, а вместе с этой
боязнью появляется и глубокое внимание.

7. Вторая кристаллизация.

Тогда начинается вторая кристаллизация, образующая в качестве алмазов
подтверждение мысли: "Она меня любит".

Каждую четверть часа ночи, наступающей после зарождения сомнений,
пережив минуту страшного горя, влюбленный говорит себе: "Да, она меня
любит"; и кристаллизация работает над открытием новых очарований; потом
сомнение с блуждающим взором овладевает им и резко останавливает его.
Грудь его забывает дышать; он спрашивает себя: "Но любит ли она меня? "
Во время всех этих мучительных и сладостных колебаний бедный
влюбленный живо чувствует: "Она дала бы мне наслаждение, которое может
дать только она одна во всем мире".

Именно очевидность этой истины, эта прогулка по самому краю ужасной
бездны и в то же время соприкосновение с полным счастьем дают такое
преимущество второй кристаллизации над первой.

Влюбленный непрерывно блуждает между тремя мыслями:

1. В ней все совершенства.

2. Она меня любит.

3. Как добиться от нее величайшего доказательства любви, какое только
возможно?

Самый мучительный миг еще молодой любви, когда влюбленный замечает,
что им сделано неправильное умозаключение и приходится разрушать целую
гроздь кристаллов.

Он начинает сомневаться в самой кристаллизации...

В душе совершенно незатронутой, у молодой девушки, живущей в уединенном
замке, в деревенской глуши, легкое удивление может перейти в легкий
восторг, и, если появится еще хоть самая незначительная надежда, она
породит любовь и кристаллизацию.

В этом случае любовь привлекает прежде всего своей занимательностью.

Удивлению и надежде сильнейшим образом способствует потребность в
любви и в тоске, свойственная шестнадцатилетнему возрасту. Достаточно
известно, что беспокойство в такие годы есть жажда любви и что
отличительным признаком этой жажды служит отсутствие чрезмерной
взыскательности к происхождению напитка, предложенного случаем.

Перечислим еще раз семь периодов любви; это:

1. Восхищение.

2. Какое наслаждение и т. д.

3. Надежда.

4. Любовь родилась.

5. Первая кристаллизация.

6. Появляются сомнения.

7. Вторая кристаллизация.

Может пройти год между N 1 и N 2.

Месяц — между N 2 и N 3; если надежда не спешит на помощь, человек
незаметно для себя отказывается от N 2, как от чего-то приносящего
несчастье.

Мгновение ока — между N 3 и N 4.

Промежутка между N 4 и N 5 нет. Их может разделять только наступившая
близость.

Между N 5 и N 6 может пройти несколько дней в зависимости от степени
настойчивости и от склонности человека к дерзанию; промежутка нет между
N6и7...

Кристаллизация в любви почти никогда не прекращается. Вот ее история.
Пока еще не наступила близость с любимым существом, налицо
кристаллизация воображаемого разрешения: только воображением вы
уверены, что данное достоинство существует в женщине, которую вы любите.
После наступления близости непрерывно возрождающиеся опасения удается
разрешить более действительным образом. Таким образом, счастье бывает
однообразно только в своем источнике. У каждого дня свой особый цветок.

Если любимая женщина уступает испытываемой страсти и, совершая
огромную ошибку, убивает опасения пылкостью своих порывов,
кристаллизация на время приостанавливается, но, теряя отчасти свою
напряженность, то есть свои опасения, она приобретает прелесть полной
непринужденности, безграничного доверия; сладостная привычка
скрадывает все жизненные горести и придает наслаждениям повышенный
интерес.

Если вас покинули, кристаллизация начинается опять, и каждый акт
восхищения, вид каждой формы счастья, которое она может дать и о
котором вы уже больше не помышляли, приводит к мучительной мысли: "Это
столь пленительное счастье никогда уже не вернется ко мне! И я утратила
его по собственной вине! " Если вы ищете счастья в ощущениях иного рода,
ваше сердце отказывается воспринять их. Правда, фантазия ваша рисует
реальные картины; она сажает вас на быстрого коня и мчит на охоту в
Девонширские леса , но вы видите, вы с очевидностью чувствуете, что это
не доставило бы вам ни малейшего удовольствия. Вот оптический обман,
который приводит к выстрелу из пистолета.

В игре есть тоже своя кристаллизация, вызванная предполагаемым
употреблением денег, которые вы выиграете.

У ненависти есть своя кристаллизация: стоит лишь появиться надежде на
месть, как снова вспыхивает ненависть.

Если всякое верование, в котором есть что-то противоразумное или
недоказанное, всегда стремится избрать своего главу среди самых
неразумных людей, это опять-таки одно из следствий кристаллизации.
Кристаллизация есть даже в математике (вспомним ньютонианцев 1740 г.), в
умах людей, которые не в состоянии в любой момент представить себе всех
звеньев доказательства того, во что они верят.

Чтобы убедиться в этом, проследите судьбу великих немецких философов,
бессмертие которых, провозглашавшееся столько раз, никогда не длилось
больше тридцати или сорока лет...

В доказательство кристаллизации я расскажу лишь следующий случай
(Эмполи, июнь 1819 г.).

Молодая девушка слышит разговоры о том, что Эдуард, родственник ее,
возвращающийся из армии, — юноша, обладающий величайшими
достоинствами; ее уверяют, что он влюбился в нее по рассказам, но что, по
всей вероятности, он захочет увидеться с ней перед тем, как объясниться и
попросить у родителей ее руки. В церкви она обращает внимание на
молодого приезжего, слышит, что его называют Эдуардом, думает только о
нем, влюбляется в него. Неделю спустя приезжает настоящий Эдуард — не
тот, которого она видела в церкви; она бледнеет и будет несчастна всю
жизнь, если ее заставят выйти за него.

Вот что нищие духом называют одним из безрассудств любви.

Великодушный человек осыпает несчастную молодую девушку самыми
утонченными благодеяниями; лучше быть нельзя, и любовь вот-вот должна
родиться; но у него плохо вылощенная шляпа, и он неуклюже ездит верхом;
молодая девушка признается себе, вздыхая, что не может ответить на его
чувства.

Человек ухаживает за добродетельнейшей светской женщиной, она узнает,
что в прошлом у него были смешные физические неудачи: он становится
невыносим ей. Между тем у нее не было ни малейшего намерения когда-либо
отдаться ему, и эти тайные неудачи нисколько не умаляют ни ума его, ни его
любезности. Просто-напросто кристаллизация стала невозможной.

Для того чтобы человеческое сердце могло с восторгом приняться за
обожествление любимого существа, где бы оно ни предстало ему, в
Арденском лесу или на балу Кулона , оно прежде всего должно показаться
влюбленному совершенным не во всех возможных отношениях, а в тех
отношениях, которые он наблюдает в данный момент; оно покажется ему
совершенным во всех отношениях лишь после нескольких дней второй
кристаллизации. Весьма понятно: в этом случае достаточно подумать о
каком-нибудь совершенстве, чтобы увидеть его в любимом существе.

Ясно, почему красота необходима для рождения любви. Нужно, чтобы
безобразие не представляло препятствия. Вскоре любовник начинает
находить красивой свою возлюбленную такою, какая она есть, не думая
нисколько об истинной красоте.

Черты истинной красоты обещали бы ему, если бы он их увидел, — да
позволено мне будет так выразиться — количество счастья, которое я
обозначил бы единицей, а черты его возлюбленной — такие, какие они
есть, — обещают ему тысячу единиц счастья.

Для рождения любви красота необходима, как вывеска; она
предрасполагает к этой страсти похвалами, расточаемыми в нашем
присутствии той, которую мы должны полюбить. Очень сильный восторг
придает решающее значение малейшей надежде.

В любви-влечении и, может быть, в первые пять минут любви-страсти
женщина, которая заводит любовника, больше считается с представлением о
нем других женщин, чем со своим собственным.

Отсюда успех принцев и военных...

автор, вам не лепили предупреждений за кучу последовательных постов? Буквально сегодня наткнулась на вашу тему на Детях, возник такой вопрос... и вот опять.
Вы это все сами сочиняете или (с)?

а где тут анатомия любви? графомания однако

закрыто... нарытые из инета статьи, не несущие мысли топикстартера приравниваются к флуду...