Что наша жизнь..стихи и проза..

У поэта душа высока,
Как орбита космических станций.
У поэта дырявый карман
И расходы жены на семью.
Сын поэта - фанат ЦСКА.
И от гула футбольных трансляций
Муза-сволочь свалила в туман,
Не оставив визитку свою.

Для домашних он - тихий садист
С диким взглядом врача-акушера,
Хоть бы в доме ножи наточил,
Хоть бы гвоздь вколотил в табурет.
Вон у Люськи сосед - онанист
На эротике сделал карьеру,
Ты б хоть педикам хит настрочил,
Но куда там - серьёзный поэт.

А на днях у поэта в гостях
Был прозаик Эжен Несознанской.
Кушал водку и горько рыдал
О святой православной Руси.
А потом матерился, крестясь,
Стукнул тёщу селёдкой исландской
И под жуткий семейный скандал
Был отправлен домой на такси.

Ах, какая же, право, тоска
В человеке искать бесконечность
И терзать благозвучный минор,
Задыхаясь в казённой петле.
Но вонзается в небо строка.
Заставляя угрюмую вечность,
Обратить на мгновенье свой взор
К вопиющей от боли земле.

У поэта душа высока...
(с)

Мы – дети любви, пропавшие в дебрях
Дремучих славянских лесов
С крестом на груди, с повадками зверя
И с дерзостью бешеных псов.
Опричник и вор, святой да охальник,
Учитель да пьяный палач –
Трех коней гоним по лесу вскачь.

Мы верим в Христа, в счастливое завтра
И в лешего с Бабой-Ягой,
Жалеем слонов с далекой Суматры
И ближних пинаем ногой.
Мы терпим нужду, томимся богатством
И ищем потерянный след
В ту страну, где не бывает бед.


Там,там,там вечное лето,

Там,там,там вольная жизнь.

Там Господь каждому даст конфету

И позовет в свой коммунизм.


Мы ценим других, читая некролог
У серой могильной плиты
И топчем живых – мол век наш не долог –
На всех не найдешь доброты.
Мы наших врагов венчаем на царство
И ждем благодати с небес:
Там потом будет не так, как здесь.

Там,там,там вечное лето,

Там,там,там вольная жизнь.

Там Господь каждому даст конфету

И позовет в свой коммунизм.

Робкие взгляды, шепот: «Не надо»,
Звуки гитары где-то вдали.
Ах, эти ночи, карие очи,
Сладкая тайна первой любви.

Трепет желанья, клятвы, признанья,
Слезы восторга в лунной тиши.
Ах, эти ночи, карие очи,
Хрупкое счастье нашей души.

Как вы безумны, как вы прекрасны
С терпкою жаждой новой любви.
Ах, эти ночи, карие очи,
Радость и мука грешной земли.

Сколько вас было милых, желанных,
Вечно готовых ждать и любить.
Ах, эти ночи, карие очи,
Мне вас вовеки не позабыть.
(с)

Ветер буйный расплескал небо бирюзовое.
На морозе белый снег блещет серебром.
Вот бы мне сейчас начать жизнь свою по-новому,
Что бы кто-нибудь меня помянул добром.

А я бы жил, как на духу, да на святые праздники
Я бы в храм, за десять верст, приходил к утру.
Дал бы мне Господь пожить бережно, да праведно,
Да за весь крещеный люд послужить добру.

Ох, не сживали бы меня, ой, да со свету белого.
Видно слишком поперек стала жизнь моя.
Только мне судьбу свою поздно переделывать.
..............................................................................
Вон уже расстрельный взвод целится в меня.

Я уже устал от распада и тлена,
Хочется творить каждый день по весне.
Радугою выкрасить серые стены,
Чтобы белый свет не терялся в окне.
Я хочу любить, разве это так сложно -
Видеть вместо масок доверчивость лиц...
И тогда, наверное, станет возможно
Научиться жить у деревьев и птиц.


Может, я останусь,
Может, встречу старость,
Если перестану
Жить кое-как.
И пойму однажды,
Как же было важно,
Сделать к небу
По земле первый шаг

Все-таки весна - это чудо от Бога,
Тайна мирозданья в улыбке Творца,
А земная жизнь - это просто дорога,
Только долгий путь от креста до венца.
И в конце пути - ощущенье свободы,
Оттого, что там, где рождается новь,
За меня, дурного, над всем небосводом
Тело держат гвозди, а душу - любовь.
(с)

Я люблю, исповедую, верую
Не за страх, а за боль, что во мне.
И за это плачу полной мерою,
Не торгуясь с судьбою в цене.
Ты прости меня, Господи праведный,
Что на свете живу сгоряча.
Просто рвётся душа моя на люди
Под тяжёлый топор палача.

Можно быть похитрей и посдержанней -
Нынче модно ходить в холуях,
Называть дурака проповедником
И топить свою совесть в рублях.
Только мне почему-то не хочется,
Чаевые зажав в кулаках,
Называть полудурка высочеством,
Скаля рот аж до хруста в висках.

Можно стать в стороне у обочины
И в народе прослыть мудрецом
И на людях скрывать червоточины
Под муляжным терновым венцом.
А во мне чёрный бес с белым ангелом
Бьётся насмерть в жестоком бою -
То ищу я иконы да ладана,
То грешу на погибель свою.

И пускай перед злыми химерами
Мир забылся в тупом полусне...
Я люблю, исповедую, верую
Не за страх, а за боль, что во мне.
Ты прости меня, Господи праведный,
Что на свете живу сгоряча.
Просто рвётся душа моя на люди
Под тяжёлый топор палача.
(с)

А это лирика Роберта Рождественского
мои любимые

Все начинается с любви...
Твердят:
"В начале
было
слово".
А я провозглашаю снова:
все начинается
с любви!

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.

Все начинается с любви.
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается в любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви.

Весна шепнет тебе:
"Живи".
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается
с любви!

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное,-
в море брошусь,
густое,
зловещее,-
и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне,
сердцем велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.

Хоть нарочно,
хоть на мгновенье,-
я прошу,
робея,-
помоги мне в себя поверить,
стань
слабее.

А это Евтушенко

Ты большая в любви.
Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
а хорошее вряд ли смогу.
Все мне кажется,
будто бы по лесу
без тропинки ведешь меня ты.
Мы в дремучих цветах до пояса.
Не пойму я -
что за цветы.
Не годятся все прежние навыки.
Я не знаю,
что делать и как.
Ты устала.
Ты просишься на руки.
Ты уже у меня на руках.
"Видишь,
небо какое синее?
Слышишь,
птицы какие в лесу?
Ну так что же ты?
Ну?
Неси меня!
А куда я тебя понесу?..

Еще Рождественский

- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.

Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала -
И вот проснулась и глаза свои открыла!

Теперь пою не я - любовь поет!
И эта песня в мире эхом отдается.
Любовь настала так, как утро настает.
Она одна во мне и плачет и смеется!

И вся планета распахнулась для меня!
И эта радость, будто солнце, не остынет!
Не сможешь ты уйти от этого огня!
Не спрячешься, не скроешься -
Любовь тебя настигнет!

Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала -
И вот проснулась и глаза свои открыла!

Одно из самых любимых ....опять Рождественский

Как детство,
ночь обнажена.
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
"Скажи мне что-нибудь!.."
"Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды -
до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
скажи мне что-нибудь!..
Плати
за то, что целовал,
словами -
вечными, как прошлое...
Зачем
учился ты словам?
Скажи мне
что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
все мужество мое
нарочное.
За бабий век,
недлинный век, -
скажи мне
что-нибудь хорошее..."
Святая
и неосторожная,
чего ты просишь?
Правды?
Лжи?..
Но шепчет женщина:
"Скажи!
Скажи мне
что-нибудь хорошее..."

Хотя б во сне давай увидимся с тобой.
Пусть хоть во сне
твой голос зазвучит...
В окно -
не то дождём,
не то крупой
с утра заладило.
И вот стучит, стучит...
Как ты необходима мне теперь!
Увидеть бы.
Запомнить всё подряд.

За стенкою о чём-то говорят.
Не слышу.
Но, наверно, - о тебе!..
Наверное, я у тебя в долгу,
любовь, наверно, плохо берегу:
хочу услышать голос -
не могу!
Лицо пытаюсь вспомнить -
не могу!..
...Давай увидимся с тобой хотя б во сне.
Ты только скажешь, как ты там.
И всё.
И я проснусь.
И легче станет мне...

Наверно, завтра
почта принесёт
письмо твоё.
А что мне делать с ним?
Ты слышишь?
Ты должна понять меня -
хоть авиа,
хоть самым скоростным,
а всё равно пройдёт четыре дня.
Четыре дня!
А что за эти дни
случилось -
разве в письмах я прочту?!
Как это от грозы, придут они.

Давай увидимся с тобой -
я очень жду -
хотя б во сне!
А то я не стерплю,
в ночь выбегу
без шапки,
без пальто...
Увидимся давай с тобой,
а то...
А то тебя сильней я полюблю.

Когда рубиновым вином
Горят хрустальные бокалы
И за приятельским столом
Бутылок выпито немало.
Мы все добры, как никогда,
И наши женщины прекрасны.
И произносится тогда
Наш неизменный тост гусарский.

За наших дам, за наших дам,
За наших дам до дна и стоя.
За остальное, господа,
Ей Богу, пить навряд ли стоит.

Нам этот тост необходим.
Он оправданьем нашим служит.
И наши женщины пред ним
Навеки будут безоружны.
Они восторженно милы
И восхитительно наивны,
Когда в их честь слагаем мы
Свои сомнительные гимны.


Ищите женщину во всем,
Что в этом мире происходит.
Под их изящным каблучком
Все короли и все народы.
Их красота рождает в нас
И брань войны, и стих поэта.
И ради взгляда милых глаз,
Мы все живем на свете этом.
(с)

Асадов милое стихотворение...


Если ты любишь, то всем существом –
Что б ни случилось, ты думать будешь
Не о себе, а всегда о нём –
Да, именно: прежде всего о нём,
О том, кого ты беспредельно любишь.


А он в этих случаях всей душою
И в буднях, и в радостях, и в борьбе,
Согласный всегда и во всём с тобою,
Тоже думает о себе...

Тоже Асадов

Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюбленно,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.

Когда порой мне, имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд.

Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я - со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.

И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав,
Я тоже вспоминаю про тебя...

Почему так нередко любовь непрочна?
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.

Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость - первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.

Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.

Пока человек потрясений не знает,
Не важно - хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.

Но час наступил - человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость - двуличный и тихий враг.

Волнуясь, боясь за исход любви
И словно стараясь принарядиться,
Он спрятать свои недостатки стремится,
Она - стушевать недостатки свои.

Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то "подкрасить" характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные - сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.

Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
"Ты любишь?" - "Конечно!"
"А ты меня?" - "Да!"

И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина...

Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?

Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
"А я и не думал, что ты такая!"
"А я и не знала, что ты такой!"

И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!


Асадов

Он приходит с работы голодный и злой
Он садится на кухне и смотрит футбол.
Он твои голубцы обзывает стряпнёй
Потому, что кому-то забили там гол.
Он про твой маникюр ничего не сказал,
Ты сидела, как дура, ваяла узор.
А когда-то своей ненаглядною звал,
Да, видать, нагляделся с тех пор...

Не зря говорила тебе мама:
«Семью заводить не торопись!»
Любовь это что-то вроде телерекламы,
А в браке совсем другая жизнь.
Не зря говорила тебе мама:
«Мужья разбивают все мечты!»
Вчера ты была ещё любимою самой,
А нынче рабыня у плиты.

Что-то с ним приключилось, с ним что-то не так.
Он купил себе кеды и бегает кросс.
Он читал в туалете, в журнале «Вот так!»,
Как влияет на секс выпаденье волос.
Это всё неспроста! Это первый звонок!
У него кто-то есть, ты же видела сон!
Это значит, тот самый критический срок
Для не глупых, продвинутых жён!

Надо что-то менять, надо что-то решать...
Сделать новую стрижку, концы осветлить.
Перебрать гардероб, передвинуть кровать
И бельё откровенного свойства купить.
Завести c его другом невинный роман.
Походить на «Тай-бо», чтобы в тонусе быть.
Вместе с мужем ночной посетить ресторан
И стриптизом домашним добить!
(с)

Счастливый голос в трубке телефонной:
— Люблю, люблю! Без памяти! Навек!
Люблю несокрушимо и бездонно! —
И снова горячо и восхищенно:
— Вы самый, самый лучший человек!

Он трубку, улыбаясь, положил.
Бил в стекла ветер шумно и тревожно.
Ну что сказать на этот буйный пыл?
И вообще он даже не решил,
Что хорошо, а что тут невозможно?

Ее любовь, ее счастливый взгляд,
Да, это праздник радости, и все же
На свете столько всяческих преград,
Ведь оболгут, опошлят, заедят,
К тому ж он старше, а она моложе.

Ну что глупцам душа или талант!
Ощиплют под чистую, как цыпленка,
Начнут шипеть:— Известный музыкант,
И вдруг нашел почти наивный бант,
Лет двадцать пять... практически девчонка...

Но разве чувство не бывает свято?
И надо ль биться с яркою мечтой?
Ведь были же и классики когда-то,
Был Паганини в пламени заката,
Был Верди. Были Тютчев и Толстой.

А впрочем, нет, не в этом даже дело,
И что такое этажи из лжи
И всяческие в мире рубежи
Пред этим взглядом радостным и смелым!

Ведь если тут не пошлость и не зло
И главный смысл не в хмеле вожделений,
А если ей и впрямь его тепло
Дороже всех на свете поклонений?!

И если рвется в трубке телефонной:
— Люблю, люблю! Без памяти! Навек!
Люблю несокрушимо и бездонно! —
И снова горячо и восхищенно:
— Вы самый, самый лучший человек!

Так как решить все «надо» и «не надо»!
И как душе встревоженной помочь?
И что важней: житейские преграды
Иль этот голос, рвущийся сквозь ночь?

Кидая в ночь голубоватый свет,
Горит вдали последняя звезда,
Наверно, завтра он ответит «нет»,
Но нынче, взяв подаренный портрет,
Он по-секрету тихо скажет «да»!

Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!

Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.

Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.