Мифы и легенды о воде

- Да где ж ее искать? - спрашивает кузнец.
- У Падун-камня, где река шумит-гуркотит. Так и быть, поутру свезу вас с женою туда.
Вот поплыли они на ладье к Падун-камню, где река шумит-гуркотит, стали кликать Воду-царицу. И явилась царица в серебряных струях падучих.
Поведал ей кузнец свою печаль. А она отвечала:
- Помогу, так и быть, отвращу от тебя злые помыслы свои. Но коли сын у тебя родится, обещай у меня погостить три дня и три ночи. Скуешь мне серебряное ожерелье.
Связал себя словом кузнец, и домой они возвратились. А следующей весною - вот радость-то несказанная! - родила Кузнецова жена сына. И отправился он, как обещал, в гости к Воде-царице. За три дня и три ночи выковал серебряное ожерелье - на загляденье! А когда из дворца царицына вышел на белый свет, то увидал у Падун-камня седую старуху, а с нею рядом - пригожего молодца, точь-в-точь он сам, и ясноглазого отрока.
- Гляди, сын мой, гляди, внучонок, вот здесь живет коварная Вода-царица. Это она много лет назад заманила к себе вашего отца и деда, а моего мужа, - причитала старуха.
Оказалось, не три дня и три ночи пробыл кузнец у Воды-царицы, а тридцать лет и три года. За это время и сам стал стариком.
Обнялись они все, расцеловались и поплыли в родное село. Оборотился на прощанье кузнец к Падун-камню, где вода шумит-гуркотит. И явилась опять Вода-царица в серебряных струях падучих. И молвила:
- Время течет незаметно, как вода в Небесной реке.

«Водные женщины» не обязательно являлись лишь рядовыми «монстрами». Одно из старейших божеств, известных человечеству — вавилоно-ассирийская змея Тиамат, воплощение соленой воды («техом» означает «море», а окончание «-ат» указывает на принадлежность к женскому полу) — стало материалом для построения нашего мира. О вселенском значении парной категории «женщина-вода» говорит и китайский символ «инь», означающий воду и женское начало. Даже великие богини любви — Иштар и Афродита — были связаны с водой.

В древности вода служила эротической метафорой. Книга Притчей Соломона (5:15) увещевает быть верным лишь одной женщине следующим образом: «Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодца. Пусть не разливаются источники твои по улице, потоки вод — по площадям...».

В то же время женщины, олицетворяющие водную бездну, —ноители опасности и смерти (египетская змея Апеп, скандинавская Ермуганд, европейские русалки). Славянский фольклор аналогичным образом соединяет мотивы жизни и смерти — вспомним живую и мертвую воду. Библейские псалмы и Книга Иова говорят о борьбе Яхве с демоническими жителями воды. Таким образом, «женская вода» — понятие двойственное. Являясь началом всех вещей, она знаменует и их финал, доводя свою эсхатологическую функцию до предела в мифе о всемирном потопе.

Средиземное море

По количеству «водных женщин» на первое место можно смело ставить Древнюю Грецию. Платон однажды пошутил, что греки очень похожи на лягушек, сидящих вокруг пруда, поскольку подавляющее большинство их городов расположено на средиземноморском побережье. Неудивительно, что мифология этого народа тесно связана с водой.

Океан и Фетида были двумя старейшими морскими титанами — братом и сестрой, а также мужем и женой. Они породили бесчисленное количество девушек (океаниды, нимфы), впоследствии «назначенных» божествами водоемов.

По другой версии, отцами нимф были морские старцы — Нерей, Протей и Форкий. Впрочем, их красавицы-дочери по совместительству были и чудовищами. Например, Гесиод говорит, что у старца Форкия была поразительно красивая дочь Кето. Однако мало кто знает, что эта милашка — просто другой вариант ужасного Кита (Cetus), которому предполагалось принести в жертву Андромеду.

Нимфы — обширный класс волшебных духов женского пола, встречающихся не только в водоемах, но и в горах (ореады), деревьях (дриады) и даже скальных гротах. Нимфы всегда находятся в услужении у определенного божества — Артемиды, Аполлона, Диониса — и «привязаны» к какой-либо местности.

Наяды, как и другие нимфы, неразрывно связаны с источником своей «силы». Если водоем пересыхал, живущая в нем наяда умирала. Местные жители поклонялись наядам, и даже кидали в воду детские локоны, посвящая водяным духам своих отпрысков. В некоторых регионах (например, в Лерне) потокам ручьев с наядами приписывались целительные свойства. В качестве жертвоприношений там топили животных, а на берегах этих источников часто располагались оракулы.

Будучи мирными существами, наяды, тем не менее, могли постоять за себя. Именно они похитили Гиласа (любовника Геракла) с корабля Арго, а наяда Номия, влюбленная в пастуха Дафния, однажды устала терпеть его неверность и превратила парня в камень (по другой версии — ослепила).

Нереиды (дочери старца Нерея) — еще одна разновидность водных нимф. Их было ровно 50. Считалось, что они — самые красивые из всех своих сестер. Характерная черта нереид — синие волосы. Они живут в Средиземном море, отличаются добротой и всегда приходят на помощь терпящим бедствие морякам.

Некоторые из нереид смогли достигнуть заметного положения в мифологической иерархии. Например, Фетида вышла замуж за Пелея и родила Ахилла — героя троянской войны. Именно она сделала сына бессмертным, окунув его в воды реки Стикс (при этом мать держала ребенка за пятку — единственное место, на которое не попала волшебная вода и которое осталось уязвимым — так называемая «Ахиллесова пята»). Другая нереида, Амфитрита, вышла замуж за одного из самых сильных богов — Посейдона.

Самыми вредоносными и необычными из «водных дев» считались сирены. Они жили на трех скалистых островах около Сциллы и были уже не духами, а вполне материальными существами — гибридом женщины и птицы. Сирены известны своими чудесными голосами. Заслышав их сладкое пение, проплывающие мимо матросы полностью теряли волю, устремлялись на дивные звуки и разбивали свои корабли об скалы к вящей радости коварных злодеек.

С русалками часто путают мелюзин. На самом деле, последние представляют из себя совершенно других существ — женщин с рыбьим или змеиным хвостом вместо ног (часто двойным) и парой перепончатых крыльев. Мифы о мелюзинах (хотя правильнее говорить «Мелюзина», ведь это женское имя) многочисленны и восходят к раннему европейскому средневековью, чаще всего основываясь на нарушении каких-либо «водных» табу.
Например, существует история о том, как Элинас, король Албании (старинный эвфемизм Шотландии) встретил в лесу фею Прессину и женился на ней. Та поставила ему одно условие: муж никогда не должен видеть, как она купается и рожает ему детей. Некоторое время они жили счастливо. Прессина родила королю трех дочерей — Мелюзину, Мелинор и Палатину. Однако он, как водится, не выдержал и подглядел за супругой.

Та немедленно забрала детей и уехала в Авалон. Девочки выросли, узнали о проступке отца и отомстили ему, заточив в темницу. Мать, все еще любившая Элинаса, сильно разгневалась и назначила для каждой дочери наказание. Мелюзина, как самая старшая, получила суровое проклятье: каждую субботу нижняя половина ее тела становилась змеиной. Впоследствии история повторилась — муж Мелюзины застал ее в «интересном виде», они поссорились и разошлись.

Шотландские русалки — мерроу — на удивление дружелюбны и часто живут среди людей. У них есть волшебная шапка, позволяющая дышать под водой. Если они ее потеряют, то больше никогда не смогут вернуться домой.

В германо-скандинавском фольклоре русалки называются никсы (nixen, nihhus, nyko). Строго говоря, никсы — это целая раса волшебных существ. Мужчины и женщины живут под водой, играют на скрипках и без зазрения совести топят всех любопытных странников, пришедших послушать их дивную музыку.
Мужчины никсов могут принимать множество животных форм (излюбленная — лошадь, т.к. слово «никс» произошло от староскандинавского корня nykr — «речная лошадь»). Женщины очень красивы и имеют лишь два облика — дамы с рыбьим хвостом и обычного человека (отличить никсу можно только по мокрым краям ее одежды).

В Скандинавии водяные лилии называют «розами никсов».

Если принести жертву — утопить черное животное, бросить в воду табака, капнуть туда три капли крови (или, по другому поверью, водки) — никса может научить вас волшебной игре на скрипке — такой, что от нее «танцуют деревья и останавливаются водопады». Никсы, подобно шотландским баньши, дают людям знамения смерти — выплывают на то место водоема, где кто-то скоро утонет, и тоскливо кричат.

Накки — финская разновидность никсов, страшные существа, придуманные родителями для того, чтобы дети не баловались около воды. Накки утаскивает шалунов под воду, если те трогают свое отражение в воде либо играют под мостами, причалами и в других опасных местах. Накки якобы очень красивы спереди и отвратительны сзади. Другие истории утверждают, что у Накки три груди и они умеют превращаться в рыбу. Это интересно
Атрибутом всех «водных женщин» являются распущенные волосы.

В Нюрнбергской Библии (1483 год) изображен Ноев ковчег, а рядом в воде плавает русалка.

Русалки встречаются в книге «Гарри Поттер и Кубок Огня», «Хрониках Нарнии» и являются особой расой в ролевой игре «Подземелья и драконы». Образ русалок очень популярен не только в фэнтези. Например, в комиксах у Супермена был роман с русалкой по имени Лори Лемари (родом из Тритониса, подводного города затонувшей Атлантиды).

Возможно, появлению легенд о русалках с рыбьим хвостом способствовала сиреномелия, «синдром русалки» — редкое нарушение развития человеческого плода (один случай из ста тысяч), в результате которого ноги срастаются вместе, что чаще всего приводит к смерти новорожденного. Внутренние органы таких детей развиты аномально, конечные отделы мочевого, полового и пищеварительных трактов выходят наружу в подобие клоаки. Известно всего два случая, когда люди, больные сиреномелией, смогли выжить — это Тиффани Йоркс из США и Мелагрос Керрон из Перу (последняя была успешно прооперированна в июне прошлого года).

Раньше русалок часто подделывали, порождая нездоровые сенсации. В 19 веке особо популярно было чучело «Фиджийской русалки», которое показывали в цирке. Оно было сделано из папье-маше и чешуи экзотических рыб, а верхняя часть тела взята от молодого орангутанга.

В европейской культурной традиции считается, что русалки способны исполнять желания.

Вилы — славянская версия нимф, близкие родственницы русалок — славятся неземной красотой. В отличие от русалок, вилы умеют превращаться из девушек в различных животных(лебедей, волков, лошадей).

Когда в половодье от весеннего таяния снегов или от долгих проливных дождей выступит река из своих берегов и стремительным напором волн поломает мосты, плотины и мельницы, крестьяне думают, что это водяные подпили на свадьбе, предались буйному веселью и пляскам и в своей гульбе разрушили все встречные преграды. Ну а когда жена водяного должна родить, он принимает вид обыкновенного человека, является в город или деревню, приглашает к себе повивальную бабку, ведет в свои подводные владения, а потом щедро награждает за труд серебром и золотом. Рассказывают, что однажды рыбаки вытащили в сетях ребенка, который резвился и играл, когда его опускали в сетях в воду, но томился, грустил и плакал, когда приносили в избу. Ребенок оказался детищем водяного; рыбаки отпустили его к отцу с условием, чтобы тот нагонял им в сети как можно больше рыбы, и это условие было соблюдено. Впрочем, если водяной идет в люди, пусть и приняв человеческий облик, его легко узнать, потому что с левой полы его постоянно капает вода: где бы он ни сел, место постоянно оказывается мокрым, а начнет причесываться - и с волос струится водица.

В своей родной стихии водяной неодолим, а на земле сила его слабеет. Но уж на реках все рыбы ему подвластны, все бури, штормы и ураганы: он бережет пловца - или топит его; дает рыбаку счастливый улов - или рвет его сети. Случается, что рыбаки, подымая невод, вытаскивают вместе с рыбою и «водяного чуду», который тотчас же разрывает сеть, ныряет - и уводит за собою всю добычу. Один рыбак, завидев, что река несет мертвое тело, взял утопленника в лодку, но, к его ужасу, мертвец вдруг ожил: вскочил, захохотал и бросился в пучину. Так подшутил над ним водяной.

Обыкновенно он ездит на соме, а потому в некоторых местностях рыбу эту, «чертова коня», не советуют употреблять в пищу. Однако пойманного сома не следует бранить, чтобы не услыхал водяной и не вздумал отомстить за него. : При дневном свете водяной большей частью скрывается в глубине, а в ночном сумраке выплывает: то в образе огромной обомшелой щуки, а то в своем истинном виде. Тогда можно увидеть, что при молодой луне волосы его свежи и зелены, будто водоросли, а на исходе месяца - седы. Так же меняется и возраст водяного: при рождении месяца он молод, на ущербе - стар.

Вынырнет водяной лунной ночью из волн, обмотается тиной, наденет на вострую голову шапку из куги (есть такое безлистое водяное растение), оседлает корягу и поплывет проказить. То хлопает по воде ладонью - и звучные удары его слышны далеко по плесу. То среди совершенной тишины вдруг где-нибудь заклубится, запенится вода, из нее выскочит водяное чудо и скроется, а в тот же миг в полуверсте от этого места вновь заклубится вода, вновь выставляется голова водяного... В ночную пору частенько дерутся водяные с лешими, отчего идет по лесу грохот и треск падающих деревьев, громко раздается во все стороны плеск волн.

Над теми людьми, которым судьба определила утонуть, водяной получает таинственную власть, которой ничем нельзя избегнуть, поэтому иные суеверы не решают оказать помощь тонущему: все равно, мол, от судьбы не уйти!

Подобно домовому, который все тащит из соседских кладовых и амбаров в собственный дом, водяной ухитряется переманивать к себе рыбу из чужих рек и озер.

Летом он бодрствует, а зимой спит, ибо зимние холода запирают дожди и застилают воды льдами. С началом же весны, в апреле, водяной пробуждается от зимней спячки, голодный и сердитый, как медведь: с досады ломает он лед, вздымает волны, разгоняет рыбу в разные стороны, а мелкую и совсем замучивает. В эту пору гневливого властелина реки ублажают жертвами: поливают воду маслом, даруют гусей - любимую птицу водяного.

У западных славян водяной назывался Езерним - озерный дух. У него тоже было множество подданных: свитежанки, гопляны и западлинки. Подобно водяницам, они соблазняли неосторожных молодцев своей красотой и увлекали их на дно, чтобы увеличить число подданных Езернима. Возлюбленной его была покровительница горных потоков, которые бегут с вершин в озера, питая их.

Если люди чем-то умудрялись прогневить Езернима, он насылал на них зловредных страшил Чудака и Топельца, а также уродливых водяных дев плюскон, которые до смерти пугали по ночам неосторожных рыбаков. В болото заманивал их Злыдень.