Все о Буддизме

МОСКВА, 10 ноября. /ТАСС/. Порядка 100 монахов-практиков принимают участие в исследованиях электрической активности мозга в процессе медитаций, которые проводятся учеными Института медико-биологических проблем (ИМБП) РАН с целью поиска способов временного погружения экипажа космического корабля в состояние искусственной гибернации для длительных полетов. Об этом ТАСС сообщил доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ и заместитель директора ИМБП РАН Юрий Бубеев.

Группа монахов отобрана при поддержке духовного лидера буддизма Далай-ламы. "Мы попросили у Далай-ламы дать нам возможность изучить электрическую активность мозга у наиболее успешных практиков-монахов в процессе различных видов медитаций. Для исследования медитации нам дали более 100 монахов - наиболее результативных практиков", - сообщил Бубеев.

Исследования влияния медитации на работу мозга и организма человека проводятся в Индии группой специалистов под руководством главного научного сотрудника ИМБП академика Святослава Медведева, их планируется завершить в 2025 году. Две постоянно действующие российские лаборатории по исследованию медитации и измененных состояний сознания созданы на юге Индии, где располагаются семь монастырей и проживают около 12 тыс. монахов.

"Наиболее интересными для нас являлись практики индукции необычных, измененных состояний сознания. Эти состояния достигались многочасовыми медитациями, сенсорной депривацией, монотонией, глубокой концентрацией. Наша задача - выйти на такой уровень понимания их медитативных технологий, чтобы произвести межпарадигмальный перевод - из идеалистической плоскости в психотехнологическую, отдавая себе отчет в неизбежных потерях ряда эффектов", - сказал Бубеев.

Исследования осуществляются в рамках государственного контракта с Роскосмосом, заключенном в июне 2022 года. Соглашение предполагает проведение научно-исследовательских работ по отработке технологий освоения космического пространства и совершенствования медико-биологического обеспечения дальних полетов в космос.

Права на данный материал принадлежат ТАСС
Материал размещён правообладателем в открытом ."(с) Источник: https://vpk.name/news/652125_v_issledovaniy...ih_monahov.html

Коммерческий директор торгового дома «Аскольд» Хуберт Дрозд оставил свой пост и стал буддийским монахом Пра Випула Дхаммо. Сейчас он преподает в медитационном центре Дипабхаван, который расположен на острове Самуи (Таиланд). Что привело его в горный монастырь?

«Я родился в Варшаве в семье обычных рабочих и шел по обычному пути: школа, техникум, который я окончил по специальности «электронщик». Но по специальности не работал ни дня — все время занимался торговлей. В прошлом я очень ценил деньги. И уже в 19 лет стал торговать на бирже. Как раз в 1991 году в Польше открылась биржа и появились брокерские компании. Смешно вспоминать, как это было. Об интернете никто не знал. Котировки печатались в газетах, а заявки выставлялись по телефону. Каждое утро я звонил в брокерскую компанию и оставлял заявку. Книг по финансам тоже не было. Но рынок рос, и я заработал на этом несколько тысяч долларов — неплохие в те времена деньги. Они мне очень пригодились потом, в России, в 1998 году…

Игра на бирже не требовала много времени, и я стал работать на производстве — сначала простым фасовщиком в чайной компании, через полгода — торговым представителем. Один из моих новых знакомых работал с кондитерской компанией «Лоренц Бальзен». Он как-то предложил мне: «Поедем в Россию, это непочатый край, открытый рынок, у них там ничего нет». И мы поехали. Никакого плана у нас не было, языка не знали, связей — никаких. Это была чистая авантюра. Но все получилось. В 1996 году мы стали продавать в России продукцию «Лоренц Бальзен»: снэки, печенье, вафли. Зарегистрировали фирму, поставили директором русскую женщину и стали возить машинами из Польши продукцию. В Питере перегружали в вагоны и отправляли в регионы.

Otkat и kidalovo
У иностранцев было огромное преимущество. Все магазины, все торговые сети работали за взятки и откаты. Просто иногда это назвалось прямолинейно взяткой, иногда откатом, а иногда более цивильно — «входным бонусом». Я, как иностранец, прикидывался, что ничего не понимаю. «Хорошо, мы не против заплатить вам 2% наличными, но вы поймите, это не наша продукция. Что мы немцам об этом расскажем? Мы заплатим, без проблем, только подскажите, что нам немцам говорить? Где, в каком разделе сметы указать строку otkat?» — наседал я на русского директора. Тот повздыхает, повздыхает и махнет рукой: «А, давайте так». Я думаю, русские просто не хотели терять лицо перед иностранцем. Даже когда стали цивилизованно вести дела, когда стали оформлять договоры, в которых прописывался «входной бонус», это помогало.

Слово kidalovo мы тоже быстро выучили.

Правда, никаких особых ужасов не было. Брали товар с отсрочкой платежа, а платили не через 15 дней, а через полгода и только половину, а то и вовсе не платили. Что ж, мы стали закладывать эти риски в цену продукции.

А потом наступил 1998 год, в России случилась девальвация, и нашей компании срочно понадобились доллары — для расчетов с поставщиками, которые ничего и слышать не хотели о российских проблемах. Тут-то мои деньги и пригодились — я вложил более $10 000 и стал совладельцем компании. Впрочем, бизнесмен из меня был никакой. Тогда такие возможности были! Один мой друг, поляк, ими воспользовался. Он мне говорил: «Хуберт, надо ехать на полигон. Советской армии больше нет, а танки остались». Предлагал пилить их на части, отправлять в Польшу и сдавать на металлолом. У меня были хорошие контакты на железной дороге. Но я не захотел. А он заработал на этом.

В Питере я был довольно состоятельным человеком, с достатком выше среднего уровня — у меня была машина, я купил квартиру, потом еще одну…

Я никогда не работал ради денег. Только ради кайфа, только ради азарта, только потому что интересно.

Но интерес угас. Я ушел из фирмы в 2006 году — понял, что этот этап жизни прошел. В это же время развелся с женой. Стал думать: что делать дальше, как и ради чего строить жизнь. Некоторое время, опять же из интереса, работал таксистом, «бомбил». У таксистов своя мафия, все места распределены и стоят немалых денег. Подходит ко мне на площади Восстания старший — и спрашивает, что я тут делаю, как посмел встать. А потом произносит много интересных слов. И в конце: «Ты что, по-русски не понимаешь?» Я ему честно отвечаю: «Не очень хорошо, я же иностранец». Так и познакомились. Потом оказалось, что у него бабушка из Польши. Опять же — мне многое позволяли, потому что я иностранец. Дали место на Невском проспекте, на площади Восстания. Это было интересное время: знакомился с людьми, познавал их.

Путь к себе
В это же время я начал практиковать медитацию. Вера — это не мой путь. В буддизме ничего не нужно принимать на веру. Буддизм очень похож на бизнес. Можно быть хорошим теоретиком, но не иметь никакого бизнеса. Можно проводить семинары и учить других, как зарабатывать деньги, но самому быть бедным. В религии то же самое. Можно верить, но не уметь этого увидеть, сделать, испытать. А другой может не знать ничего, но чувствовать свое дело.

Бизнес — это практика, это не теория. А буддизм — это практика счастливой жизни. Это путь переживания, а не знание или умение. Если мы практикуем медитацию, если мы развиваем внимательность, осознанность, отпускаем свои желания, то начинаем счастливо жить. Мы управляем бизнесом своей жизни. Я не могу утверждать, я не мирянин, но я верю, что буддийская практика может делать жизнь счастливее во всех сферах — в семье, работе.

Почему я решил стать монахом? Раньше моя жизнь была похожа на серфинг — на гребне волны, быстро, прикольно. Но я решил заняться дайвингом — то же самое, но глубже. Другие эмоции, другие мысли, другие чувства. Буддийская практика — это дайвинг в себя. В 2006-м я нашел через интернет в Питере тайского монаха, который организовал мое пострижение. Стать буддийским монахом несложно и даже удобно — это можно сделать на любой срок. Я в любое время могу снять оранжевую накидку и вернуться в мирскую жизнь.

Последние четыре года я учитель медитационного центра Дипабхаван. Я учу людей, как медитировать, знакомлю с буддийской практикой и принципами, а в конечном счете — с тем, как стать более счастливыми. Чем интересен буддизм? В нем отсутствуют догмы. И каждый может взять то, что считает нужным. Кто-то будет делать медитацию Анапанасати (концентрация и наблюдение за своим дыханием. — Forbes.), кто-то — медитацию любящей доброты, развивать сострадание. Я против того, чтобы люди наклеивали на себя ярлыки — я добрый, я практичный, я христианин, я буддист. Это все делит людей, создает конфликты и в обществе, и внутри человека.

Когда мы практикуем буддизм, мы можем видеть, как исполняется закон каммы (на санскрите это слово звучит как «карма»). Проще говоря, это закон причины и следствия. Он очень простой для понимания. Каждый наш поступок, каждое слово, каждая мысль, намерение и желание обуславливают что-то следующее, что за ними происходит. Все, что мы делаем, оставляет отпечаток на нашем сердце и в нашем уме.

Очень часто бизнес и деньги ожесточают людей, такие люди все меньше обращают внимания на средства, для них важна только цель. И это переходит на семейный и дружеский уровень.

Невозможно в бизнесе быть жестким, а дома — мягким и душевным. В том числе и для таких людей мы проводим у нас в центре ретриты. Наши ученики молчат все семь дней ретрита — разговаривать не разрешается даже на бытовые темы. Кроме того, запрещено пользоваться любыми электронными устройствами (они все сдаются в камеру хранения), читать, делать записи. Эти условия созданы для того, чтобы мы могли посвятить максимум времени изучению себя. Примерно семь часов в день мы медитируем. И потом, когда возвращаемся в свою жизнь, то видим, что следует поменять и улучшить, а от чего следует отказаться. Ретрит — это одновременно и санаторий, и спортзал для души.

Жизнь монаха
Я знаю, что многие говорят о том, что уйти из жизни и стать монахом — это бегство. Но ведь не менять ничего в своей жизни, когда явно назрела необходимость, и по привычке тянуть неинтересную лямку владельца бизнеса — это тоже бегство. Это страх перемен.

У меня нет мечты, нет сбережений, нет мыслей и сожалений о прошлом — и нет планов. Но я уверен, что если захочу, то с легкостью вернусь в мирскую жизнь.

Я не чувствую себя беспомощным. Снова могу заняться торговлей. За все восемь лет монашества был только один момент, минут пятнадцать, когда я размышлял — а не вернуться ли? Но мне интересно продолжать этот путь. Я много медитирую, и это никогда не надоедает.

Я причинил много страданий другим людям. Но не испытываю чувства вины. Потому что оно затягивает нас в прошлое. Я стараюсь развивать чувство ответственности. Я прекрасно понимаю, что настоящее может в любой момент закончиться. У меня есть только сегодняшний день, чтобы практиковать. Только этот ретритный центр, только эти условия, чтобы помогать людям. Возможно, через месяц ничего не будет. Чувство ответственности — это то, что мы можем делать в настоящий момент.

Не думайте, что монахи — это такие отшельники или фанатики. У меня есть друзья-монахи, и мы говорим на обычные темы. В каком монастыре какие правила, где какой настоятель, кто куда ездил. В Таиланде монахи еще говорят о политике, она тут интересная, часто перевороты происходят. Говорим о новых гаджетах, о софте. Монахам часто дарят деньги, и некоторые решают ими пользоваться. А поскольку у нас личных вещей мало и нам ничего особенно и не нужно, мы просто живем, а деньги накапливаются.

Поднакопит монах денег — и покупает ноутбук или какой-нибудь iPhone.

Я, правда, с техникой совсем не дружу, у меня простой ноутбук и телефон, которому уже более восьми лет. У меня есть хобби — люблю играть в шахматы. Иногда, довольно редко, играю онлайн.

Я слышал от учеников, что сейчас в России кризис, многие разоряются. Я не хочу советовать, ведь люди, которые читают Forbes, куда успешнее меня в бизнесе. Мне просто интересен один вопрос. Я знаю, что ни один разумный инвестор не будет вкладывать все деньги в одно предприятие, покупать акции только одной компании. А вот в жизни мы иногда вкладываем весь смысл существования, все эмоции только в одно — например, в свое дело. Почему инвестиции мы диверсифицируем, а жизнь — нет? Жизнь намного важнее бизнеса».(с) Источник: https://www.forbes.ru/forbeslife/obrazovani...iiskim-monakhom

Тема доклада Ивана Валерьевича Саблина звучала как «Буддизм в советских транснациональных проектах, 1920 – 1980-е годы». Иван Валерьевич рассказал о сложных взаимоотношениях буддизма с властью в России. Уже с начала 18 века буддизм являлся важной составляющей внешней политики Российской империи, выступая в роли связующего элемента при заключении соглашений с Цинской империей. Несмотря на то, что в 1741 году буддизм был признан административным указом от имени императрицы, на него был наложен ряд ограничений: закреплено число дацанов и лам. Но несмотря на эти ограничительные меры, число верующих стремительно росло. Уже в конце 19 века появились транснациональные проекты о включении буддизма во внешнеполитическую деятельность, цель которых состояла в распространении влияния в Монголии и Тибете. В этом процессе активную роль сыграл Агван Доржиев, который был партнером по дебатам Далай Ламы XIII в конце 19-начале 20 века. Важно, что став послом Далай Ламы XIII, он исполнял роль посла иностранного государства, а не буддизма. Уже в 1911 году через него устанавливаются связи с Монголией, а в 1920-е он также продолжал исполнять свои функции, несмотря на социально-политические изменения в стране. Таким образом, к советской политике подключились те же буддистские деятели, которые участвовали в воплощении имперского проекта распространения влияния в Монголии и Тибете. Они пытались применить свои идеи на новом материале, предложив проект Бурятской автономии и выступая в качестве сторонников реформы отечественного буддизма, который идеально ложился на советские преобразования. Предложенный ими проект создания автономии на территории Советской России предполагал уважение к правам меньшинств, являя собой своего рода модель деколонизации, которую в дальнейшем можно было бы транслировать в Азию. Буддизм в этом контексте выступал в роли идеального союзника Советской власти, причиной этому был атеистический дух его классического варианта. Но уже с 1924 года, после подписания соглашения с Китаем, советские власти отказываются от формальной поддержки буддизма. С 1929 года началась принудительная секуляризация, а к концу 1930-х преследовались уже все верующие, и вскоре были закрыты все буддистские монастыри.

Важно, что одной из функций буддизма в советском транснациональном проекте было накопление знаний, что соответствовало желанию советских элит превратить Советский Союз в апологет просвещения. Здесь особенно значимой была Тибетская медицина, центром которой к 1920-м годам стала Бурятия. Сложность заключалась в том, что знания о Тибетской медицине накапливались в дацанах, тогда в 1920-е годы наркомздрав Семашко выступал за отделение тибетской медицины от буддизма, но в связи с последующей антирелигиозной политикой в 1930-1940-е можно наблюдать существенный упадок в этой сфере. Но в 1944 году происходит пересмотр отношения к религии в целом. Из лагерей была освобождена часть буддистского духовенства, которая вскоре провела кампанию по сбору средств для нужд армии, за что получила личную благодарность от Сталина. С 1945 года происходит реинституализация буддизма, открывают дацан Хамбо-Ламы, а уже в 1946 году создают центр духовного управления буддистов. Вскоре начинаются попытки воскрешения транснационального проекта по экспорту революции и улучшению имиджа Советской России в Азии. С 1950-х начинаются посещения и приемы делегаций буддистов. В 1979 же году советские власти три раза приглашают Далай-Ламу. Тем не менее, подобная деятельность была скрыта от бурят-монгольской публики, так как в прессе отсутствовали всяческие упоминания об этом, зато можно было найти тексты, порочащие тибетскую медицину. Внутри страны существовало лишь два дацана, и верующие не могли открыть новые. Но несмотря на эти ограничения, появилось неорганизованное движение, что привело к распространению буддизма за пределы Бурятии, Калмыкии и Тувы в Ленинград, Латвию и Эстонию, где создавались собственные буддистские центры. Тем не менее, проект по использованию буддизма для превращению СССР в глобальный просвещенческий центр реализовать не удалось."(с)

Источник: https://spb.hse.ru/humart/history/news/170532567.html

То, что коммунистами поднимались вопросы лояльного отношения к местным религиям и традициям, говорит в целом о ситуации – в 1920 году руководство Советов старалось обрести поддержку местных религиозных сообществ в отношении преобразований в стране, а представители религии лелеяли надежду, что сохранят своё влияние при коммунистах. К тому же некоторые буддийские деятели усматривали родство религии с социализмом!

Например, с Агваном Доржиевым (1854–1938), о котором упоминалось выше, было связано такое явление в буддизме как обновленчество. Это течение иногда даже называют «буддийский социализм». Его сутью являлось очищение религии от суеверий, невежества, шарлатанства, стяжательства, упрощение обрядов, превращение храмов и монастырей в центры просвещения и, в конце концов, даже синтез буддизма с достижениями западной науки. Агван Доржиев с установлением советской власти пошёл дальше и пытался соединить буддийские и социалистические идеи. В его понимании Будда Шакьямуни был гением, учёным и мыслителем; а буддизм – не религия, не поклонение богам, а философия и эмпирическая этика и они не противоречат науке, коммунизму и марксизму.1

Обновленческие идеи разделяла по-своему и семья знаменитого художника Николая Рериха. Н.К. Рерих желал, чтобы «имя Будды не было оскорбляемо в Советской России», называл Ленина одним из общемировых, великих учителей (Махатма), приводил параллели между буддизмом и коммунизмом. Писал, что буддизм, как и коммунизм, борется с невежеством, выступает против личной собственности, стремится создать всемирную общину.

Эти рериховские идеи отразились и в творчестве художника. В 1920 году в его эскизе к картине «Сон Востока» была изображена гигантская голова с закрытыми глазами, чертами сходная с ленинскими. На созданной впоследствии по эскизу картине «Явление срока» (1927) глаза того же персонажа уже открыты, что трактуется как пробуждение народов Востока от векового сна. Были в картинах Н.К. Рериха и другие примеры смешивания буддийского и коммунистического – птицы, летящие стаей в форме пятиконечной звезды, символика красного цвета.2 А Майтрейю, Будду будущего, Рерих называл символом коммунизма и верил, что время пришествия этого будды наступит в момент победы социализма.

Но прошло немного лет и наступило совсем другое время. С середины 1920-х годов поднялась в полный рост политика воинственного атеизма, и буддизм, как и другие религии, почувствовал всю горечь государственных гонений…"(с) Источник: https://tomskmuseum.ru/about_mus/100/100tok...strane-sovetov/