ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС. Рассказы

В этой теме выложены рассказы участников литературного конкурса по теме смерти.
Условия голосования.
Голосуют участники трех проводимых в настоящее время конкурсов на прозе, модераторы этого раздела, а также пользователи, имеющие более 1000 постов на форуме.
Оценить нужно КАЖДОЕ произведение тура от 0 до 5 баллов. Победетель определится по максимальной сумме набранных баллов.
Непроголосовавший участник конкурса по теме смерти получает штраф (-5 баллов к набранной сумме).
Свои оценки присылайте мне в ПМ. Это ЗДЕСЬ>>>
Письма озаглавьте "Голосование".
Тема будет закрытой, высказать свое мнение можно ЗДЕСЬ>>>

Участникам запрещается до завершения конкурса какими-либо способами сообщать, авторами какой именно работы они являются.

Результат голосования должен выглядеть так:

№1 - 3 балла
№2 - 5 баллов
№3 - 0 баллов
....
№10 - 4 балла.
За себя голосовать нельзя. Напротив номера своего рассказа поставьте прочерк.
Голосование продлится до 23.00 25 марта 2006 г.

№ 1

– Здравствуй красавица! Как дела? У меня новость!
– Господи, что же ты так кричишь-то? У меня все хорошо… пока я спала, все было хорошо. – сестра явно была недовольна ночным звонком. – Ты знаешь, сколько сейчас времени?
– Да! Знаю! Наплевать на время! Мои картины купили! Все!
– То есть как? У тебя же только открытие выставки прошло. Не могли же во время открытия скупить их.
– Их купили! Почему ты думаешь, я звоню тебе посреди ночи? В общем, я завтра утром приезжаю. А вечером отметим это событие в ресторане.
– Господи, и почему ты себе жену не завел? Звонил бы ей, обязательно меня будить? Ну ладно, это я так, ворчу. Не обижайся. Приезжай.
– Еду сестренка, еду!
Владимир – неудавшийся бизнесмен, однажды обнаружил, что старые навыки в живописи его не то что не покинули, а наоборот – приумножились. Он решил бросить бизнес и занялся творчеством. Проходил день за днем, неделя за неделей, а он писал все также неистово, как и в первый день. Из под его кисти рождались люди, деревья, цветы. И все это было настолько живо. Даже абстракции были так чудесны и изящны, что невозможно было оторвать взгляд от полотна. Кисти и краски были его послушными слугами. Но однажды что-то заставило остановиться. Словно веление свыше. И этому он не смог противиться, хотя желание оставалось таким же сильным. Муза покинула его, едва он закончил свое последнее произведение.
Именно в тот момент сестра и посоветовала ему продать картины. Не из-за пустой жадности, отнюдь. Просто количество картин было через чур большим. В его небольшой квартире они просто не помещались. А раздаривать она ему просто не позволила.
– Дорогой мой, дарить картины даже и не вздумай! Не забывай, что ты жил за мой счет целый год. – поняв, что сказала слишком жестко, она взглянула брату в глаза. – Пойми, ты их писал, ты вкладывал в них все свои мысли и желания, даже душу. Ты имеешь полное право получить за свои труды деньги и отдохнуть.
В тот момент у них даже мысли не возникло, не пробежала тень сомнения, что картины могут не купить. Даже задумайся они над этим, абсурдная мысль тут же была бы отринута.
И вот, в один прекрасный день в неком городе N Владимир арендовал помещение. Подготовка к выставке не заняла много времени – простой косметический ремонт, немного рекламы и все было готово.
Владимиру не терпелось увидеть сестру, ощутить ее радость. Как бы он не старался, с какой бы скоростью не ехал, все одно – успеть он мог бы только к утру.
Семь часов утра. Владимир стоит перед дверью. Звонок. Секунды спустя еще звонок. «Еще спит» - думает он. Слышаться шаркающие шаги. Открывается дверь. Брат обнимает сестру, кружится с ней на месте.
– Я приехал! Ты бы их слышала! Сплошные комплименты! Сразу три журналиста брали интервью! – он отпустил ее, и теперь просто держал ее за плечи. – Это было чудесно! Замечательно! Давай, собирайся, сейчас мы идем отмечать мой триумф!
– Хорошо, хорошо. Сейчас, умоюсь, накрашусь, и пойдем в ресторан.
«Господи, какая она милая, когда только проснулась. Настоящий ангелочек» Думая об этом, он сел в кресло – усталость все-таки давала о себе знать. Свет пробивался сквозь открытое окно балкона, тюль словно привидение, шевелилось под дуновением теплого летнего ветерка. Сидя в кресле и глядя в окно, он думал о сестре, о том, какая она у него добрая и чуткая. Она столько раз помогала ему, выводила из депрессии и просто поддерживала в трудную минуту. Он любил ее.
И вдруг тихое шуршание воды в ванной нарушил звон стекла. Владимир, сидя перед балконом, не увидел как пуля, разбив стекло, летела в его сторону, он не увидел стрелявшего человека, он просто умер.
Сестра, выбежав из ванной, в чем мать родила, увидела брата сидящего в кресле. Подходя сзади, она даже не разглядела кровь, стекающую по затылку - в глаза бил солнечный свет. Но маленькую дырочку в потрескавшемся стекле окна она разглядела. В следующую же секунду обошла кресло и глазам ее предстала ужасная картина. Далее сестра потеряла сознание.
Через пару дней в местных газетах была опубликована статья о смерти художника. «…Организовав выставку, Владимир Александрович даже не подозревал, что у него появились не только поклонники. За ним из города N следовал по пятам убийца - В. В. тоже художник, но не такой удачливый. Разъедаемый завистью он убил Владимира Александровича…»

№ 2

В комнате для допросов находилось трое человек. Допрашиваемой была женщина средних лет, вся в порезах и синяках. Один из мужчин сидел напротив нее и задавал вопросы, второй стоял сзади в тени и все время молчал.
Она начала свой рассказ:

«Я очнулась на стуле. Мои руки и ноги были привязаны к нему, а на голове я ощущала что-то тяжелое. Оно давило мне на плечи, сжимало виски. Я могла свободно вращать головой, но не больше; мои губы…я чувствовала на них соленый вкус – вкус крови. Эта металлическая штука на голове больно врезалась в мои губы, отчего они раздулись, и, казалось, сейчас лопнут. Я…я была в какой-то комнате. Стул стоял возле стены, слева и справа от меня две…два светильника, их свет резал мне глаза. Передо мной была какая-то ткань, она огораживала часть комнаты, где была я от остального помещения. Справа возле стены был просвет – ткань отстала от стены, и оттуда шел свет. Я п-постаралась крикнуть, но железо сильно впилось мне в губы, как только я попробовала открыть рот, и я почувствовало что-то теплое на подбородке – это была кровь, моя кровь, безусловно.… И я смогла лишь запищать. У стены слева от меня что-то зашипело, я резко повернула голову в ту сторону и увидела какую-то фигуру. Она стояла в тени, прислонившись к стене. Затем раздался голос. Он словно нож резал мой мозг.
- Здравствуй, Кларисс. Ты знаешь, почему ты здесь? Ты напугана, но тебе не стоит бояться…пока. Гм…. Пока я не решу, когда ты будешь бояться. А сейчас мы поиграем с тобой. Будешь умницей – тебе повезет.
Он медленно начал ко мне приближаться, я еще сильнее испугалась. Я попыталась освободить руки, но они были примотаны леской, которая впивалась в мои кисти, разрезая кожу.
- Ну-ну. Не стоит этого делать. Будь послушной и я тебя отпущу, а если ты будешь сопротивляться, кричать, надоедать мне, то я…
И тогда он вынул… он показал мне нож. Он был очень больш-ш-шим. Он был похож на мачете. Он показал мне нож, провел ножом прямо по железке на моей голове, потом поднес нож к своему лицу и… и я навсегда запомню его лицо, оно было все в шрамах, а его глаза…как будто я смотрела в глаза дьяволу…. Но мне показалось, что это лицо я где-то уже видела. Но где?
- Давай мы снимем это,- он постучал ножом по железке, сковывавшей мою голову, - только ты должна молчать, ни слова не пророни, а то я отрежу твои красивые губки, поняла?
Я смотрела на него, смотрела в его глаза. Они словно пожирали меня…мою душу.
- Я не слышу. Ты оглохла? – Спросил он.
Я неуверенно покачала головой.
- Хорошо. Так ты будешь молчать, если я это сниму?
Я снова качнула головой. Также неуверенно, но уже утвердительно.
- Вот и отлично.
Он снял с меня эту штуку. Она впилась мне в виски и губы, и когда он ее снимал, то отрывал вместе с кожей, и снова почувствовала вкус крови.
- Кларисс, ты ведь знаешь почему ты здесь?
- Нет, - ответила я.
- Точно? А может, ты подумаешь хорошенько и ответишь честно, ведь от этого зависит твоя жизнь.
Я, не задумываясь, ответила, что не знаю, о чем он говорит. Это взбесило его. Он схватил меня за голову и поднес нож к шее. Я чувствовала его дыхание, такое теплое.
- Давай, Кларисс, думай, ну же. Ничего не приходит на ум?
- Нет.
- Тогда я тебе помогу. Помнишь прошлое лето? Помнишь городок под названием Навил? Вижу, что помнишь.
Мое лицо покрылось пятнами. Так бывало всегда, когда я нервничала. Я меньше всего хотела услышать об этом городе.
- Что. О чем вы, - спросила я.
- Не прикидывайся. Помнишь пятнадцатое шоссе. Помнишь, как вы с друзьями ехали по этому шоссе. Помнишь? Не говори «нет», а то хуже будет.
Он надрезал кожу на моей шее.
- Да. Я помню.
- И что там было?
- Мы попали в аварию…
- Дальше…. Помнишь, как ты потеряла сознание?
- Откуда вы…
- Что ты видела?
- Я, я оказалась в темноте, потом раздался голос. Он сказал, что я умерла, но могу вернуться к жизни вместе с друзьями, если что-то сделаю, что-то подпишу.
- И ты подписала, что тебе дали?
- Да, и я очнулась в больнице. Мы все остались живы.
- Это хорошо. Теперь ты моя…
Он стал передо мной и пристально смотрел в мои глаза.
- Я выполнил свою часть договора, теперь пора и тебе выполнить свою.
Я с недоумением посмотрела на него.
- Я пришел за тобой. Твоя душа – твоя сторона контракта».

- В этот момент вбежали Ваши люди офицер, вы схватили его?
- Значит, он пришел за вашей душей? Абсурд.
- Вы схватили его?
- Нет, - раздался уже знакомый голос из темноты. Это был тот самый голос, который был там, в той ужасной комнате.
Женщина вскочила со стула, но перед ней было покрытое шрамами лицо. Он крепко схватил женщину за руку, и перед ее лицом блеснуло лезвие кинжала. Женщина почувствовала его холодную сталь в своем горле.
- Идем со мной…ты давно мертва…идем домой, дитя мое, - бормотал незнакомец.

№ 3

Здравствуйте…меня зовут Илья, мне всего 17 лет. Странно наверное читать эту историю, ведь вы знаете, что она о смерти…А мне всего 17 лет…Как мне знать – что такое смерть? – спросите вы. И я вам отвечу: «Очень просто»…Дело в том, что у меня рак легких. Да мне лишь 17, а я уже заработал курением рак легких. Врачи мне поставили срок жизни – два месяца. Всего два месяца. Как же это ничтожно мало!
А что бы вы хотели успеть сделать за эти два месяца? Я провел целый день, задавая подобный вопрос всем людям, с которыми я связывался в Интернете. И все отвечали по разному. Кто-то хотел просто погулять напоследок. У кого то был определенный бзик на сексуальной почве, мол раз уж умру, что терять? Кто то, сообщал мне, что он мечтает убить человека, но боится правосудия…Лишь одна девушка сказала мне, что мечтает успеть найти свою истинную любовь, для того, чтобы умереть счастливой…Когда я пообщался с ней побольше, то я узнал, что у нее порок сердца и ей осталось жить так же как и мне – два месяца…Я тут же попросил ее о встрече и она согласилась.
Когда я увидел ее, мое сердце мучительно заныло от странной боли. Как мне хотелось, чтобы она не умирала! Мне было наплевать на себя, я мечтал теперь лишь об одном – чтобы она жила. На ее прекрасном лице я сразу увидел улыбку – она пыталась скрыться за ней, спрятать свою внутреннюю боль и никому не показывать. Мы отлично провели с ней время и вечером, расставшись, мы договорились встретиться вновь…
Так прошел месяц. Мы встречались каждый день и расставались каждый день, словно это был последний наш день в этом мире. И вот, я нашел в себе силы сказать ей, что очень люблю ее…Тогда я первый раз увидел ее не улыбающейся, а плачущей…Это были слезы печали и радости одновременно. Ее голос, который раздавался в моем мозгу подобно песне ангела говорил мне, что она безмерно счастлива, что ее мечта осуществилась…Она нашла свою любовь…Почему же печали? Потому что времени катастрофически не хватало…Мы продолжили быть вместе, только теперь мы не расставались ни на секунду, стараясь насытиться друг другом до самого конца…И вот в один прекрасный день она сказала мне, что не может больше терпеть…
-Я хочу умереть сейчас, Илья…Мне невыносимо ждать того дня, когда мое сердце остановится.
-Да…я боюсь этого дня…Я очень боюсь что ты окажешься первой…
-Давай сделаем это? – спросила она, обнимая меня.
-Да… - прошептал я…
Она достала какую-то странную бутылочку.
-Это яд…я подготовила его как раз на такой день.
Она откупорила бутылку и сделав большой глоток, так чтобы в бутылке ничего не осталось.
-Любимая… - беспомощно проговорил я.
Не отвечая, она вновь обвила меня руками и прильнула к моим губам. Мы слились в поцелуе. Это был наш последний поцелуй. Так мы стояли, прижавшись к друг другу, пока она не начала падать…Пытаясь ее удержать, я почувствовал, что сам не могу устоять на полу и мы упали, не выпуская друг друга из объятий.
Их нашли лежащих на полу и крепко обнимающих друг друга. Их губы были слиты в поцелуе. Казалось сама смерть отступила и не смогла разделить их…

№ 4

О смерти
Я любил смерть, мне казалось, что ни кто в целм мире не способен увидеть и понять её величие, перед которым отступали сильные и слабые, те у кого есть власть и те кто подчиняется, храбрые и трусливые, старые и молодые, все! Мне нравилось бывать на похоронах и наблюдать, каким умиротворённым бывает лицо усопшего, покой, которого не даст жизнь, ведь за этой чертой исчезали страхи, переставали волновать материальные ценности, человек уходил таким же как и родился.
Но вот я оказался на войне и увидел ЕЁ вблизи, здесь было ЕЁ царство и она пировала:выстрелы и взрывы сливались со стонами умирающих, трупы лежали везде куда падал взгляд, фрагменты человеческих тел были намотаны на гусеницы танков, вся земля вокруг была бурая от крови. Гранат взорвалась всего в нескольких метрах от меня и погрузила разум во тьму... Внезапно открылась дверь и во мрак хлынул холодный свет, а в проёме стояла прекрасная женщина с чёрными волосами и бледной кожей в длинном чёрном платье, конечно это была ОНА, смерть! Протянула мне руку, её взгляд звал, притягивал и я пошёл за ней, но перед тем войти в горящую светом дверь обернулся и увидел точно такую же женщину, но в белом платье и со светлыми волосами, глаза её были печальны, тогда обернувшись, я хотел сказать смерти о том что ещё не моё время, но увидел лишь ослепляющий свет и услышал мужской голос:
- ну всё, зашивайте, будет жить..."

№ 5

Синьцзюань (Милашка)

Замужество было выгодным для родителей. А ей… Ей муж был в новинку. Она конечно знала, что должны делать мужчина и женщина на брачном ложе. Видела на гравюрах. И в мечтах, пытаясь представить себе эту неиспытанную еще радость.
В реальности это было больно и некрасиво – муж громко пыхтел и потел, мял и щипал ее тело, совсем не готовое к тому, что она лелеяла в мечтах.
Позднее это стало и приятнее и легче – старшая «сестра» научила, как и что делать. И хотя неловкость прошла не сразу, но все же прошла. И в отличие от родного дома у нее здесь появился близкий человек – старшая наложница. И враг – официальная жена.
Ох как зло смотрела бесплодная жена на нее, на ее округлившийся живот. И она прятала свою радость, опуская глаза и прикрывая живот руками. И боялась. Тошнота и ломка – крутило предплечья – показались проклятием, порчей. И когда жена стала настаивать на услугах известного торговца амулетами, она отказалась, боясь сговора этих двоих. Благо подвернулся бродячий маг-даос. Ночью, тайком он лечил ее…
И лишь позднее она поняла, что не лечил, а убивал плод. Убивал, купленный подарками завистливой и ревнивой женщины. Та хорошо рассчитала ходы интриги. Но не рассчитала того, что гибель Императора и пробуждение Его, всколыхнули в ту ночь все спящее или не существующее… И ребенок умерев, родился вновь – живым и хищным придатком ее тела, ее спутником и собеседником…
Тогда, на импровизированном алтаре, во время ритуала, она испытала первый оргазм в своей жизни. Неожиданный и сильный. Еще более сильный от внезапного ощущения чужого страха. И чужой боли. И чувства сытости. Его она соощутила. Сопережила. И долго с невнятным протестом и… явным удовольствием вспоминала вкус чужой крови.
Убийца ее сына бежал. Бежал недалеко. До своего темного и вонючего жилища. И там, растерзанный, подарил ей новое, неописуемое удовольствие переживания чужой смерти. Она запомнила то упоительное ощущение последнего шага через последнюю боль. В небытие. Шага, который ей так и не получилось сделать до конца. Она потеряла направление смытая волной экстаза, оглушенная собственным криком, сладкой и мучительной судорогой…

Рыбка остановилась в тени, пошевелила плавниками и замерла. Только хвост колыхался вместе с оседающими на дно искусственного пруда песчинками… Маленькая и холодная. И живая…
Ладонь вошла в воду стремительным копьем. Без всплеска. И маленькое тельце испуганно затрепыхалось в тонких и твердых пальцах.
Жизнь.
Сердце на миг замерло.
Жизнь. Маленькая. Холодная.
«Сладкая,» - шепнуло второе сердце в ее теле. И пальцы с неожиданной силой стиснулись в кулак.
Когда маленькое тельце лопнуло в ее кулаке, тонкая боль в проколотой руке потерялась за вспышкой короткого оргазма. Слишком короткого, чтобы утолить поднимающийся из глубины ее существа голод.

№ 6

Усталая, Татьяна ввалилась в дом и сразу наткнулась на обеспокоенные глаза Хлои, тяжело заспешившей ей навстречу. Полуистеричное повизгивание, паника в глазах. Похоже, началось!
Существо с романтичным именем Хлоя на самом деле было немецкой овчаркой неплохих кровей, четырех лет от роду, совсем не романтичного вида. Крепкий костяк, умные темные оливки глаз, устрашающего вида зубы. Хлоя поражала своей сказочной переменчивостью. Ей ничего не стоило мгновенно перейти от подобострастия перед хозяйкой к дикой ярости к любому, кто посмеет перешагнуть черту двухметрового круга, которым она мысленно огородила свою любимую. Службу она несла с фанатичной преданностью и была безгранично любима всеми домашними. Расслаблялась Хлоя только в своей стае, куда относила хозяйку, ее мужа, хозяйского сына и дворовую кошку, вместе с которой периодически воспитывала котят. Все остальные автоматически попадали в разряд врагов. И пусть не думают, что подкупят ее почесыванием за ухом. Она терпела их ласки, но потом уходила в угол и исподтишка наблюдала за гостями, готовая в любую минуту прийти на защиту своих дорогих и нежно любимых.
Ожидая потомство, Хлоя погрузнела, стала беззащитной, ранимой и немного капризной. Сейчас она стояла перед Татьяной и всем своим видом выражала: «Ну где же ты ходишь? Роды собираешься принимать?»
Муж и сын были в одночасье предоставлены сами себе, а Татьяна с Хлоей быстренько переместились в отдельную комнату, где собаку ждало заранее приготовленное гнездо. Неизвестно, кто больше волновался, хозяйка или собака. Для них обеих это было впервые. Татьяна надеялась на проштудированную гору книг по собачьему родовспоможения, Хлоя – на опыт предков. И обе они сильно надеялись друг на друга.
Недолгие схватки, мучительное повизгивание, судорожно выгнутое тело, и на руки Татьяне вываливается мешочек. Так! Нужно быстренько разорвать его! Руки обдает волной теплой жидкости. Татьяна очищает ротик малюсенького крысоподобного существа. И это немецкая овчарка, будущая гроза всех хозяйских врагов?
Недолгая передышка – и все повторяется снова и снова. И вот в корзинке среди теплых тряпок возятся уже три малыша. Фу-у-ух! Конец схваткам. Счастливая мамаша, вылизав свои сокровища, устроилась на отдых.
Следующие четыре дня были заняты жадной возней маленьких слепышей, восхищенными охами-вздохами домочадцев. Но еще через день собака внезапно погрустнела и начала отказываться от еды. «Я что-то не так сделала!» - билось в голове у Татьяны. Еле дождавшись мужа, она обрушила на него поток тревожный мыслей. И уже через час они подъезжали к ветклинике. Минуты ожидания перед заветной дверью тянулись медленно и тягуче. «Да у вас там еще не менее трех щенков! Странно, что она вела себя так спокойно... Прошло не менее 5 дней, говорите? Похоже, заражение началось. Операция нужна.» Татьяна горько расплакалась: «Мы заплатим любые деньги. Только собаку мою спасите!!! Она член семьи. Это я во всем виновата.»
И снова ожидание. Час, другой, третий. Дверь открылась. «Увы. Мне очень жаль». Татьяна почувствовала: сердце ее ухнуло в пустоту.
ХХХ
Где-то далеко в облаках есть туманный сад, где живут собаки, расставшиеся со своими хозяевами. Они носятся по призрачным лужайкам, играют с такими же, как они, псами, но нет-нет да и смотрят вдаль, не покажется ли хозяин. И бывает, одна из них отделяется и убегает со счастливым визгом, разглядев в тумане облаков родное и бесконечно любимое лицо, чтоб уткнуться мокрым носом в хозяйские теплые руки и больше не расставаться никогда.
ХХХ
Через два месяца Татьяна нашла хозяев подросшим щенкам. Оставить кого-то из малышей она не смогла: слишком многое в них напоминало ей о той единственной, преданной, любящей всем своим собачьим сердцем.
На работе Татьяне сказали: «Ты теперь без собаки? Ну и правильно! От собак столько шерсти, да и запах.» Татьяна рассеянно кивала и думала про себя: «Что вы в этом понимаете? Да я любого из вас поменяла бы на нее. И пусть грызет кроссовки, как в детстве, пусть назойливо заглядывает в глаза, пусть шерсть и запах, но только пусть она опять будет живой!»

№ 7

Клубничное мороженое

Маленькая кухонька, освещенная мрачным светом лампы, стол, чашка остывшего кофе, женщина, склонившаяся над этой чашкой… глаза ее закрыты и далеко отсюда ее мысли. Секундная стрелка отсчитывает мгновения жизни, возрождает в памяти то, что навсегда ушло и бьет воспоминаниями в самое сердце… и сердце стучит в такт этой стрелке… больно.
Вот зеленая лужайка, ромашки, звенящий ручеек, голубое небо… и ее муж с букетом полевых цветов, его любимое клубничное мороженое, растаявшее от солнца.… И на лице его улыбка… как же тепло было тогда от его улыбки. А сейчас от воспоминания о ней невозможно сдержать слез и, кажется, что лучше б и не было ее вовсе…. Как же хорошо тогда было, как же ярко светило солнце…. А теперь зима, теперь ночь. И нет больше полевых цветов, и солнца нет, и той нежной, родной улыбки… и счастья такого больше не будет. Всего одно мгновенье, безумный свет фар и этот мир разрушен… Год… Сегодня ровно год как его не стало. И как же она смогла жить целый год без него? Как она могла ходить на работу, смотреть телевизор, улыбаться?..
Конечно, она знала ответ. Ведь уйдя, он оставил ей самое ценное, что у него было, он оставил ей часть себя. Он оставил ей существо, ради которого она должна была жить, должна была улыбаться. И в этот момент она осознала, что смогла выбраться из опутавшего ее мрака, лишь благодаря, их маленькой девочке. Не будь тогда ее рядом с ней, она бы не выдержала, она бы ушла за ним… И снова ромашки, снова лето, снова вкус обжигающего клубничного мороженого…
И вдруг детский голос врывается в этот мир духов и на какую-то долю секунды женщине кажется, что мир этот вновь наполняется жизнью…
- Мама… - тихо произносит девочка.
Женщина оборачивается, на ее лице застыло удивление.
- Почему ты не спишь? Посмотри сколько время.
- Мне не спится. Можно я у тебя попрошу кое-что? – также тихо говорит девочка, и виновато опускает глаза.
- Что?
- Я вот лежала и думала, чего же я такого хочу. А теперь вот поняла…
- И что же это?
- Я хочу мороженое… клубничное. Помнишь, мы с тобой ходили в парк? Это давно было. Еще вместе с папой.… Там еще были лошади. Помнишь?.. И папа покупал мне мороженое, а я сказала, что никогда не ела такое вкусное мороженое и что теперь оно будет моим самым любимым. А папа сказал, что у меня хороший вкус.… Помнишь?..
- Я это помню… - отвечает женщина, и странное чувство сжимает ее сердце. Девочка тоже его помнит, и тоже думает о нем. Но ей эти воспоминания не причиняют боль. Почему?..
- Мам? Ты купишь мне мороженое? Ладно?
- Обещаю, милая моя, как только ты поправишься, я куплю тебе все, что захочешь. А теперь иди спать. – отвечает женщина и берет дочку за руку.
- Нет, ты не поняла, я хочу сейчас, именно сейчас, мне потом не надо… ну пожалуйста… я очень тебя прошу…
И девочка почему-то начинает плакать… и крепко обнимает мать. И женщина слышит, как сильно бьется ее сердечко и целует девочку в ее горячий лобик…
У нее жар. Утром поднялась высокая температура. Приходил врач, выписал какое-то лекарство, сказал, что зайдет завтра…
Женщина берет девочку на руки и несет в ее кроватку, повторяет, что любит ее, что она все, что у нее есть, что когда она поправится, ей купят много мороженого, и новые игрушки, и все, что она захочет. Но девочка не успокаивается, она крепко прижимается к груди своей матери и тихо плачет. Женщина пытается освободиться от этих горячих объятий, но девочка не отпускает ее. И женщина начинает петь колыбельную песню… ту, что она пела когда-то, когда все было хорошо…
Наконец девочка засыпает… Ей снится парк, утопающий в зелени и лучах солнца, вокруг слышится смех детей, их шаги, стук лошадиных копыт, но кругом никого нет. Она совсем одна… Девочка медленно идет по дороге, вслушиваясь в эти странные, иллюзорные звуки и внимательно смотрит по сторонам, словно боясь, что-то пропустить…. Вот, впереди, на скамейке, сидит какой-то человек, она хочет поскорее к нему подойти, она знает, что он ее ждет. И вот уже он совсем близко, и она кидается в его объятья, говорит, что скучала, говорит, что любит его. И он говорит, что скучал и просит остаться с ним, просит побыть с ним хотя бы немного. И вот она оборачивается, и видит вокруг много детей, они играют в салочки, они смеются…. Мимо проезжают повозки, запряженные лошадьми, играет музыка... Мужчина встает со скамейки и они идут вместе… Вдруг в руках у него появляется какая-то коробочка и он молча отдает ее дочке. Девочка открывает ее и видит там большой лоток с нежно-розовым мороженым. На лице ее появляется улыбка, она смотрит счастливыми глазами на своего отца. И он отвечает ей улыбкой, затем берет на руки и медленно направляется к выходу из парка…
Когда, на следующее утро, мать вошла в комнату своей дочери, девочка была уже мертва…

№ 8

"Дневник чернильного неба"

Экзамен-это большой спектакль. Ты восходишь на сцену, из-за кулис на тебя смотрят такие же актеры, как и ты, а зрители критически оценивают тебя.
Верим! Не верим! Что ты блистателен, что ты продвинут, что кроме тебя никто не знает лучше...
Ты – звезда. На миг, на час, на несколько дней...
Жизнь – это тоже экзамен, но сыграть ты должен успешность.
Самодостаточность, искренность... А что делать тем, кто провалил этот экзамен?
Наверное, уходить... нет зрелища худшего, нежели запутавшийся, переигрывающий и завравшийся актеришка, так плохо знающий свою роль. Роль человека, знающего для чего он живет.
У меня сегодня болит голова... Это дурно. Это значит, что сегодня – еще один хороший день, чтобы умереть.
Как бабочка взметнуться к небесам, спланировать, вылавливая теплый Гольфстрим воздушной Атлантики и, взмыв к звездам, сделать тройное сальто-мортале... Изящным пируэтом на одном кончике большого пальца левой ноги опереться о влажную росу седеющего облака и, сделав еще один оборот, резной спиралью очертить ночное небо, полное чернильно-сладостных грез...
Иль, вдохнув запах конвалий, присланных жестокой соперницей, пасть к стеблям розмариновых бутонов, запутаться рыжей густотой пьяных кудрей в буйстве зеленого разнотравья, проронив последнюю слезинку на ланиты слоновой кости...
А может, развести пламенный очаг, пламенный первобытный очаг, страстно играющий алыми углями. И стать с ним одним целым, закрыться с ним от всего мира. И ждать... Ждать, когда дух пламени станет говорить с тобой на только вам понятном языке древнего мира, единственном языке истин. И только когда вам будет уже нечего сказать друг другу, Дух пламени позовет тебя с собой. В страну неведомых солнечных грез, жарких и освобождающих тебя от брена и праха, от мелочных волнений этого жалкого обветшавшего театра... И только он сможет провести тебя по этому сладко дремлющему царству, царству, в которое ты переходишь без слез и болей, легко, будто сама Мать Жизни и Смерти несет тебя на своих нежных ладонях...

№ 9

Жизнь в гнезде.

Это было старое, но чудесное гнездо. Не первый год оно жило одной жизнью с высоким и могучим деревом, не один его жилец встретил в нем свой первый рассвет и проводил последний закат.
Первыми было семейство обезьян. Они весело и быстро натаскали ветвей, переплели их и получилось чудесное, теплое гнездо. Здесь они провели медовый месяц и здесь впервые увидел свет их детеныш. Он подрос, окреп, стал взрослым, покинул гнездо и родителей навсегда, но никогда и нигде потом ему не было так хорошо, как в родительском гнезде. Старики же остались и, однажды, вместе умерли в гнезде. Они ушли в страну снов и грез, но гнездо впитало в себя их лучшие черты и запомнило их надежды и стремления.
Потом в гнезде жили птицы, ленивец, хитрая куница и вот теперь в нем доживал свой век старый кот. Жильцы приходили и уходили, а гнездо оставалось и оставляло в себе их души. И от этого, с каждой переменой жильцов, гнездо становилось все более теплое, удобное и ласковое. Ничего, что постоянно менялась его форма, ветки были уже не те, не прежние, а новые, но гнездо оставалось прежним и жило все той же общей жизнью с деревом, с ветром, с солнцем, с травами, с землей. Жильцы не прятались от дождей, обрушивающихся на дерево, нет. Они высовывались из гнезда и кричали и веселились, как дети. Вода струилась по их телам и, достигнув гнезда, становилась теплой от его ласки и веселья жильцов. Ветер, налетавший на дерево, сотрясал его и раскачивал. Но гнездо, смягчая его порывы, плавно покачивалось и убаюкивало своих детей, шептало им сказки и навевало им прекрасные сны.
Кот поселился в гнезде два года назад. Он был стар и слаб, но по-прежнему красив и наблюдателен. Изредка он ненадолго ходил на охоту, но, в общем, каждый день можно было видеть его дремлющим в гнезде. Но он не спал, он прислушивался к поскрипыванию дерева, шепоту веточек в гнезде и шелесту листвы. Неделю назад кот почувствовал боль в сердце, решил, что дни его сочтены и крепко задумался о смерти. О ней он теперь думал постоянно и находил какое-то наслаждение в возраставшем страхе и отвращении. Он пришел к выводу, что с ним не случится так, как случается со всеми. Он не может просто уйти из жизни, не оставив следа или хотя бы воспоминания.
Но под этими убеждениями не было никакой логики, он просто чувствовал и что-то видел во сне. Он силился вспомнить - что, но оно ускользало, оставляя в голове трепещущие, родные, но туманные образы. А сейчас, размечтавшись, он видел себя деревом, травой, обезьяной, пролетевшей вороной и Бог весть кем еще. И все они оглушительно хохотали, взявшись за руки водили хороводы, о чем-то говорили разом и главное...смотрели на гнездо, в котором он лежал. Вот он в круге, оттуда глянул на гнездо - оно было пусто. Заплясала листва, ароматы степи смешались с запахом леса, издалека повеяло морем, пронеслась музыкальная фраза и...кот умер.
Гнездо осталось одиноким, но оно не плакало, оно продолжало разговор с котом, который стал теперь самим гнездом, его плотью, и терпеливо дожидалось нового жильца.
Он почему-то задерживался и гнездо погрузилось в мечты...

№ 10

О близкой смерти и далёкой любви

Почему я умираю сейчас? Старый, немощный, одинокий… Зачем я не умер, когда мне было двадцать пять лет? Что было у меня в жизни с тех пор? Ничего. Пустота. Ребёнок. Дочка, которую я почти и не видел. И - пустота. Обманчивая, как и всё в моей жизни, пустота.

Мне и сейчас тяжело вспоминать то время…
Пять дет из жизни было вычеркнуто. Она ушла от меня. Нет, не от меня конечно, от моих родителей… Они ненавидели её. До сиз пор не знаю почему. Это было невыносимо… Она ушла. И тогда я захотел умереть. Захотел так, как никогда ничего не хотел. Эта мысль о смерти заняла меня так, что

Я стал придумывал себе смерть. Такую смерть, которая была бы не напрасной, которая доказала бы всем, как жестоки и несправедливы бывают люди.

Но я не находил решения. Я представлял себе как я умру… Выброшусь из окна. Или вскрою вены. Все поймут, поймут, не смогу не понять, что их отношение убило меня.
Хотя кто это все? Родители… Их не пронять. Я ничего не докажу. Вот пример, перед глазами. Неделю назад мать пожалела соседку, у которой погиб сын. Давно, все уже пережито. Она на могилу к сыну ходит. Вроде бы, он покончил с собой. Да, соседку можно и нужно пожалеть. Но мать обвиняет в этом его девушку. Довела, типа, парня. Он скажет то же самое и про меня. Ту единственную, светлый мой цветочек, моё ненаглядное счастье, назовут причиной моей смерти… Не это невозможно. Невозможно.

У меня появился смысл жизни. Я пытался решить это противоречие… Пока я не решу его умирать бессмысленно. Жизнь текла мимо меня. Я плохо помню, как появилась в моей жизни другая женщина, как появилась дочь, как обе они исчезли… Помню только постоянные скандалы и ссоры… И каждый раз после этих ссор я узнавал что-то, что было мне еще больнее. Я узнал, что будущую жену ко мне подослала мать, тайно, но со вполне определенной целью. Доказать, что она права, что только она знает, с кем мне было хорошо. И что жена докладывала ей, ей – свекрови, о каждом моём шаге, о том что мы делали, каким я был в постели… Но и эта боль проходила. Только смерть, такая смерть, которая докажет всем, что жестокость – преступление занимала меня.

Умерли родители. И я понял, что уже никогда ничего никому не докажу. Ни смертью, ни жизнью. И в моей жизни появилась пустота. Всё было бесцельно. Теперь я мог умереть не боясь, что в этой смерти обвинят мою далёкую любовь. Но ведь всё равно никто не поймёт, почему я умер. Нет, это все равно было не то…

И вот сейчас я у той черты, за которой тоже пустота. Но уже не та, пустота, которая окружала меня все эти годы. Другая. Совсем не такая страшная, как пустота жизни. Пустота смерти.

Еще работает мозг, я еще могу о чем-то думать… Но это ненадолго…
Скоро, скоро сбудется моя давняя мечта о вечном покое.

Но почему именно сейчас мне так захотелось жить?

№ 11

Зима... иду по улице в печали... Мороз... трещит под ногами снежок, люди спешат по домам... они суетливы как муравьи... у них свои проблемы, но они улыбаются... На моем лице улыбки нет... На моих плечах сидят два ангела и спорят о смысле моей жизни... я иногда вмешиваюсь в этот спор, но чтобы просто вставить свою мысль...

Ты спросишь, как это возможно? Почему они спорят, а ты почти молчишь, девочка? Почему ты так равнодушно идешь и ничего не хочешь? Разве есть что-то в мире прекрасней, чем жизнь?

Я тебе отвечу: ЕСТЬ!!! Вечность... она печальна и прекрасна... а самый легкий и трудный шаг к вечности - это СМЕРТЬ...

Оба ангела за моими плечами добрые, но один из них провокатор... и именно он всегда помогал мне не сделать этот шаг... Хочешь послушать о чем они спорят? Правда хочешь? Ну тогда слушай...

Ангел в белом: - Нет, нельзя ни в коем случае!!! Все, что с тобой происходит делает тебя сильнее, милая!!!
Ангел в красном: - А пусть попробует, почему ты всегда её отговариваешь? Человеку надоело жить, так зачем она дышит и переводит ценный кислород? На планете итак его становиться мало!!! (он ехидно хихикает, зная, что после этих слов, я обязательно вмешаюсь в их спор...)
Я: - Действительно, зачем я увеличиваю содержание углекислого газа? Ты прав... Меня действительно, здесь больше ничего не держит...
Ангел в белом: - Как не держит? И почему что-то должно тебя держать? Тебе Бог дал эту жизнь с какой-то целью! ты должна жить!
Я: - А зачем? Я не вижу этой цели...
Ангел в красном: - Вот и я говорю, нету смысла! Гораздо лучше будет людям без нее! Они ведь итак счастливы, а если эта печальная покинет этот мир то остануться только счастливые люди на земле! Представь, как будет здорово, только счастливые люди и лучезарные улыбки!
Я: - ты прав, мой друг... ты прав...
Ангел в белом: - Нет, вы оба неправы! Её смерть украдет у мира еще три счастья... мать, муж, дочь... Она - их счастье!
Ангел в красном: - Не бывает людей, которых нельзя заменить! Лучше придумай более вескую причину!
Ангел в белом: - Любовь... её любят, она должна жить!
Ангел в красном: - Ха-ха, зачем нужна такая любовь, когда она приносит только слезы? Да, да, я знаю, сейчас ты скажешь, что слезы очищают душу... но она итак чиста... Добрая, честная, милая... и печально одинокая... Одна среди толпы... Он научил её любить и исчез из её жизни без объяснения причин... И ты думаешь, ей нужен этот мир и эта жизнь, если в ней нет его?
Ангел в белом: - Не отрекаются любя, он может вернуться в любой момент... никто незнает почему он ушел... и никто не может сказать, что он не вернется...

От этих слов, глаза мои застилают слезы... Я уже не слышу о чем они там дальше спорят... По бледному лицу, стекают горячие, соленые слезы... Хочу последний раз взглянуть на звезды... Они прекрасны... Они совсем рядом с вечностью... Я ХОЧУ К ВАМ ЗВЕЗДЫ!!!!! как долго мне еще ждать... кто знает, сколько мне отмерил Бог на этом свете... но я дождусь... я буду с вами, наблюдать сверху как растут дети, как цветут сады и как рождается и умирает любовь...
Слезы... визг тормозов... дикий крик проходящей мимо дамочки... удар... я не чувствую соленого привкуса слез... я не чувствую боли... и на душе стало так легко... Не плачьте, люди... я буду ждать вас со звездами болтая... и нежно улыбаясь, наблюдать, как счастливы вы...

№ 12

Он сидел на краю обрыва.Шел мелкий дождь, небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, ветер еле-еле покачивал траву. Его охватило отчаяние, в голове метались бессвязные мысли .Он знал, её не вернуть, её похоронили в этот же дождливый день…
В голове его мелькали обрывки ярких картинок, её улыбка, смех, лицо светлое радостное. В его памяти оживали отрывки их счастливой, недолгой любви…Он встал и зажмурился. Из глаз медленно стекали слезы.
Вот они вместе, шагают за руку, её смех звучит для него лучше, чем самое прекрасное пение птиц, лучше всего на свете. Её лицо сияет радостью. Как много бы он отдал, чтобы увидеть её еще раз, такой же живой, такой же веселой. Он знал её с детства, воспоминания были настолько четкими, будто все это произошло вчера. Вот они, еще совсем маленькие, играют вместе недалеко от этого обрыва. Их уводят домой, а они плачут и хотят еще немного побыть вместе…Вот страница воспоминаний перевернулась и они юные, небо затянуто тучами, но в небольшом разрыве видно полную луну ,они стоят на утесе и первый раз целуются… Это был самый прекрасный момент в его жизни… Вдруг пошел дождь и они весело бегут домой, бок о бок под одни плащем.
Постепенно воспоминания, вселяющие хоть немного надежды меняются на картину мрачных стен больницы. Вот он сидит на стуле, откуда-то из-за угла слышно чей-то плач. Врачи провозят мимо каталку с полностью закрытым простыней человеком. Вдруг из-за двери, в реанимации, раздаётся долгий, протяжный писк. Слышны неразборчивые слова и торопливые шаги, так продолжалось несколько томительных минут, когда все стихло, он не стерпел и ворвался в комнату, первое, что он увидел, это были расходящиеся от койки врачи, его сердце сжалось в надежде… но как сквозь воду он услышал голос одного из людей в белом халате: «мы оказались бессильны…»Он успел взглянуть на её лицо, в её открытых глазах оставила свою печать Смерть.
Он плюнул на пол и убежал….
Он сжал кулаки, слезы потекли сильнее, он начал ходить по скале, не зная, что делать, в нем ниоткуда ещё горела какая-то искра надежды, и вроде все уже было понятно, но все-таки он на что-то еще рассчитывал… Проходя близко к камням скалы, он с силой бил по ним,разбивая в кровь кулаки, его сердце жутко болела, в нем очнулась ненависть, непонятно на кого, он винил себя, Бога, Смерть…Он начал все быстрее и быстрее метаться на небольшой площадке. Ему было тяжело,становилось жалко самого себя.В это время ветер начинал дуть все сильнее и сильнее, капли дождя становились все больше и больше,он не знал сколько прошло времени с её похорон и сколько он уже находился сдесь…
На миг мысли закрыло черное полотно и стала проявлятся новая картина.Кладбише,редкие капли падают с неба.Слышны негромкий голос священника и карканье воронов,почуевших усопшего.И вот священник замолкает с минуту стоит полная тишина…Кто-то произносит: «Ну чтож,давай те пращатся и…» Люди поочереди подходят к тяжелому гробу, кто целует покойницу в лоб,кто просто несколько мнгновений смотрит в лицо и что-то тихо говорит… И что-же теперь два могильщика молча заколачивают крышку и кладут гроб в землю….
На этом воспоминании все его эмоции куда-то пропали,ему стало все равно,он неспешно подошел к обрыву,с которым были связаны многие приятные воспоминания; и прыгнул…
Но душа его покинула плоть раньше,чем тело коснулось земли… Небеса сжалились над ним и позволили его душе не падать вниз, а сразу отправится,вверх,к любимой…

№ 13

Той, которая навсегда останется
в моём сердце и моей жизни.

Андрей всегда умел разбираться в людях, поэтому, повстречав её, он сразу понял, что именно о ней грезил всю свою жизнь. Она своей непринуждённой походкой вошла в его мир, сама того не замечая. Да ей и ни к чему это делать, в её жизни таких, как Андрей, предостаточно, иногда, когда их становится слишком много, ей хочется остаться одной, но практически тут же приходит понимание того, что одиночество и она не совместимы. Ей всегда необходимы толпы людей, жаждущих внимания своей королевы. Андрей же для неё был очередным глупцом, посмевшим на что-то надеется. Порой ей даже становилось жаль его, но это чувство не могло породить любовь, она это точно знала.
Каждый раз, встречаясь с ней и видя её равнодушие, он чувствовал себя как ночная бабочка, погибающая в своём последнем танце в пламени огня. И даже осознание того, что когда-нибудь он всё-таки сгорит, подлетев слишком близко, не останавливало его.
Он любил её, это чувство было лучшим, что когда-либо случалось с ним. И за него приходилось дорого платить. Андрей, не раздумывая, отдавал всё своей Богине. Но ей не было дела до него, как и до подобных ему… она просто не умеет любить. И никто, кроме неё не знает, кто страдает от этого больше – она или её многочисленные поклонники…. Её никто никогда об этом и не спрашивает, ведь никому нет дела до её чувств, чувств Смерти, которая молча забирает обречённых…

№ 14

Тишину ночи рассек крик. Ему опять приснился этот кошмар. Он встал с постели.… Прошел до бара… Достал оттуда бутылку виски… Сел в кресло. Выпил сначала один стакан, потом второй… Вскоре он перестал их считать… Его мысли уносились далеко отсюда, назад на Ближний Восток. Он вновь и вновь вспоминал эту бесконечную кровавую войну за узкую полоску песчаной земли, эту жуткую ненависть, источившую души многих поколений и этот день, когда произошел тот роковой взрыв.
Это случилось в маленьком поселке на Голландских высотах. Капитан Кристиан Рид служил консультантом в израильских отборных частях, командовал небольшим отрядом из двенадцати человек. Они должны были отражать нападения палестинцев и поддерживать в городе порядок. В том районе часто вспыхивали палестинские мятежи, но понемногу обстановка стабилизировалась. Отряд Кристиана вел самый обычный образ жизни: патрулирование, учебные тревоги, ежедневные тренировки. Их штаб-квартира располагалась в самом центре – возле рынка. А на соседней улице жили две палестинские семьи. Одна из малышек, девочка лет пяти-шести, любила играть прямо у их двери и постоянно вертелась под ногами. К ребенку привыкли. Все баловали ее, а особенно Кристофер. Кто-то даст ей конфету, кто-то жвачку, для нее мастерили кукол, учили понемногу идиш и английскому.
- Мы звали ее А.Д., потому что ее имя было созвучно этим двум буквам. Ей было лет пять или шесть, ее каштановые волосы отливали на солнце красным золотом. Когда ее маленький братишка шлепался на землю, она утирала ему слезы и подолом своей юбки промокала кровь с его расцарапанной коленки. А потом вела домой к маме, хотя сама была не намного старше его. Она улыбалась, как солнышко, и очень любила смеяться. В ней было столько нежности… А еще она доверяла мне.
Вы, вероятно, слышали, как дешево ценится на Ближнем Востоке жизнь человека, особенно женщины. Ее отец был лидером интифады. Его убили во время очередного восстания. Девочка, младший братишка и мать перебрались в дом брата отца. Дядя девочки фанатично ненавидел израильтян, видя смысл своей жизни в борьбе и уничтожении противника любыми средствами. Когда бойцы отряда привыкли видеть девочку играющей возле дверей штаба и сами стали играть с ней, вот тогда-то ее и послали к ним в последний раз. В тот день она принесла на себе смертельный груз – к ее груди толстой веревкой была привязана взрывчатка.
- В тот день она пришла к нам с фруктами. Я прижал девочку к себе и почувствовал, что вся ее грудь обмотана шнуром. Шнур был слишком длинным, чтобы успеть его размотать, и слишком туго затянут, чтобы перерезать. Я увидел ужас в ее глазах. Девочка знала, что с ней сделал дядя. Я тоже знал, потому что накануне получил информацию об этом человеке. Но было слишком поздно. И у меня не оставалось другого выхода. Я должен был сделать выбор. Я должен был…
На размышление оставались считанные секунды. От этих секунд зависела жизнь людей. Спасти девочку не было ни малейшей надежды. Все, что Кристофер мог сделать – подальше отбросить ее от своих людей, чтобы спасти хотя бы их. Это был его долг. Его обязанность. Кристофер схватил ребенка и, подбежав к дверям, бросил его на тротуар. Прогремел взрыв. Все вокруг сразу же занялось огнем.
- Ее шейка была маленькой и хрупкой. Она умерла прежде, чем произошел взрыв. Я убил ее, когда держал в своих руках.

№ 15

"Светлый Ангел"

Я ведь знаю, какие надо выбирать цветы. Перед глазами стоят конспекты, четыре страницы не о чем, информации которая не пригодиться, темные тона, закрытая упаковка, четное количество, в наполнение гипсафила или аспарагус. Тогда я вытянула именно этот билет, и сдала экзамен на отлично. Но вот сегодня стоя у прилавка в любимой цветочной лавке, рядом с улыбающимся флористом, знающим, что я выберу сама и не любящим меня за это, улыбающимся потому что ей за это платят, помня конспект до мельчайших подробностей, я выбираю пятнадцать альстромерий , маленьких светлых соцветий, похожих на лилии, с нежно розовыми прожилками и десять фрезий, весенний цветок, разнообразных окрасов, незаметный в общем букете, но легко определимый по сладкому запаху, что очень редок у селекционных цветов, природа не терпит излишеств, либо яркая окраска, либо привлекательный запах, гармония и равновесие и так во всем.
Складываю это все по спирали, один -за одним, двадцать пять штук, один год за другим, ровно двадцать пять, разных, не похожих друг на друга, но светлых, непременно светлых.
Только кому этот букет? Тебе ли? Ты не любила светлые тона, предпочитая насыщенность во всем, рядом с тобой всегда бушевали грозы, шумели водопады, цвели травы, рядом с тобой кипела жизнь во всех ее проявлениях.
Нет не тебе, тебе были мои слезы и бессонные ночи у твоей кровати, тебе были молчаливые крики о помощи и просьбы не умирать, тебе были проклятья сквозь беспомощные стоны одиночества , попытки продлить агонию, тебе был весь мой эгоизм, желание быть с тобой во что бы не стало.
Этот букет я принесу той к которой ты ушла, ушла с улыбкой на губах, с солнечным светом в глазах. Мои слезы, моя борьба приносила лишь боль, она же -разлучница, принесла покой , вечный покой. Старуха, костлявая старуха с косой, так привыкли мы о ней думать, но свет в твоих глазах , твоя улыбка. Нет, так улыбаются только ангелу, светлому и доброму ангелу, уносящему в страну грез, ангелу чье прикосновение навсегда прогоняет боль и страх, дарит свет и покой. Цветы к ногам смерти? А почему бы и нет? Смерть переправит через реку, найдет дорогу к вратам, укажет путь в пущи, ее тропа млечный путь. Она знает дорогу туда, где нет ничего, но есть ты и я обязательно приду, немного позже, но приду и мы, опять будем вместе, смерть нам в этом поможет.
Гармония и равновесие, все вокруг подчинено законам, они могут, нам не нравится, но мы продолжаем по ним жить, нет тебя, нет боли, нет слез. Я заново училась любить и перестала ненавидеть смерть, каждый год я собираю два букета, тебе темно красный из роз, как ты любила и ей светлый из двадцати пяти белых цветов с благодарностью за то что у нас были эти года, с надеждой , что она не забудет дорогу, которой увела тебя.

№ 16

Две стороны Смерти

Cмерть свойственна каждому человеку.Несмотря на то,что смерть приносит горькую печаль,некоторым она приносит самое большое удовлетворение.Надо воспринимать её лучше,чем она есть на самом деле,иногда можно потратить целую жизнь на её ожидание.Перед наступлением смерти тесно в груди и трудно дышать,мы корчимся от боли,мы страдаем.С другой стороны смерть это самопожертвование и жертвоприношение.Вы вправе выбирать, а не ждать пока она сама придет за вами,иногда смерть помогает нам сделать правильный выбор.
Каждый раз когда я,смотрю в глаза своего возлюбленного,я стараюсь запечатлеть его образ и мои глаза наполняются слезами,от мысли что я смогу когда-то потерять его.Потеря близкого,дорогова мне человека это что-то страшное для меня,хотя сама я не боюсь смерти и никогда не боялась.
Смерть это вечность,с того момента как закроются мои глаза и остоновится моё сердце,душа отправиться куда-то очень далеко,а я упаду в бездну.

№ 17

Хлопается дверь, это мама пошла на работу, сколько же времени, чёрт уже 9 часов, мне надо в Универ. Так я и думал, я опоздал на первую пару. Покрутившись целую пару в коридоре, я иду на следующую. Как всегда скукота и ничего нового. Вон те два парня играют в карты, им точно на следующий курс не попасть. Вон Светка, какая она сегодня красивая, надо бы ей послать записку или всё же не надо. Эх, ладно завтра позвоню и извинюсь, за то, что вчера не смог прийти к ней. Деканат громко стучит по парте, чёрт могут ведь вызвать, а я не готов, если буду ниже травы, тише воды, точно не спросит.
Вынести ещё одну пару мучений я не мог, жутко болел живот и хотелось поскорее свалить, что я и сделал на ближайшем перерыве. Сначала я хотел дождаться Светку и поговорить с ней, но ноги меня потащили, небось, куда и я оказался в игровом зале. Табачный дым жутко резал глаза, и хотелось поскорее свалить отсюда. Я надеялся здесь встретить друга, но его тут не было. Вчера мы поссорились. Но я на него не сердился и хотел его увидеть. Что же пойду к нему домой, он наверняка обкуренный и пьяный валяется на диване. Так и было открытая дверь, закрытые окна, полумрак, табачный дым и запах алкоголя. Привет, я знал, что ты не прейдешь на занятия, но я был удивлен, не застав тебя в игровом зале, мы же вчера неплохо выиграли, я думал, ты будешь не прочь увеличить наш капитал. Он молчал, как это на него похоже, немного нахмурившись, он переложил сигарету в другой угол рта и хлебнул пива из бутылки.
На столе лежал пистолет и газета. С каких это пор он читает газеты, я нагнулся и пробежал глазами по строчкам. Так криминальные хроники. "Была прикрыта крупная партия наркотиков". Хм, сколько не лови этих наркоторговцев, их меньше не становится. Так что там ещё интересного. "Возле зала игровых автоматов был обнаружен труп". Чёрт, что это у меня так кружится голова. Я снова нагибаюсь над газетой, и мои глаза хаотично складывают предложения из слов. "Предположительно убийца пришел с ним и после крупного выигрыша, у них возникла ссора и один из них ударил ножом в живот другому, затем скрылся, подозреваемый ещё не найден". Чёрт, это же я, этот парень я. Но я жив, не так ли? Мой друг берёт в руки пушку и стреляет себе в голову.

№ 18

Он был совсем один. Она внезапно ушла от него и из жизни.
Он помнил, как совсем недавно вмести гуляли по осеннему парку, кружились по аллее, вместе с падающими по ноги с листьями.
Они могли часами смотреть друг другу в глаза и при этом ни чего не гово-рить. Взгляд говорил сам за себя. Любил гладить ее по волосам, а после растре-пать их в разные стороны, а она начинала звонко смеяться…
И вдруг какое-то нелепое стечение обстоятельств. Казалось легкая простуда. Он за ней ухаживал, по вечерам, укутав в теплый плед поил ее горячим ча-ем с медом, Сам усевшись около ног рассказывал, что с ним случилось за день…Несколько дней спустя ей стало совсем плохо. Все случилось так быст-ро, мгновенно, как будто кто-то из нутри разжег костер. Он дал ей жаропони-жающее лекарство и вызвал «скорую помощь».
Карета скорой помощи приехала очень быстро. Врач сделал укол и увез ее в больницу.
- Приходите завтра утром,- успокаивал доктор,- просто в воздухе много вирусов летает. Вылечим.
Рано утром он был уже в приемной больницы…Кровь прилила к голове. В висках стук сердца отдавался ударом молота о наковальню…Слова врача, о том, что какой-то очередной вирус мутировал и теперь сложно вылечить забо-левших людей.
ЕЕ больше нет… что дальше …
Он сидел в парке на скамейке, где они часто проводили время. Сколько ос-талось еще недосказанного, несбывшегося… Краем глаза он увидел какую-то тень, какое-то легкое движение. Кто-то легкий и не весомый прошел мимо. Он поднял голову и огляделся. Вокруг ни кого не было, парк был пуст. Какой-то легкий ветерок пробежал по его лицу. Непонятно было, тепло или холодно. Он на секунду задумался, как будто задремал. Внезапно очнувшись он обнаружил, что рядом сидела незнакомка. Странное смятение охватило его, захотелось встать и уйти…
- Ты по ней сильно скучаешь.
Голос был такой нежный и мелодичный, словно из детства, когда мать пела колыбельную песню.
- Пойми я не виновата. Всем людям отмерен свой век. Когда она родилась все было уже предрешено.
Он попытался разглядеть ее лицо, но в глаза лился яркий свет. Он чувство-вал или ему казалось, что перед ним сидит само совершенство.
- Я не знаю, что мне теперь делать, я ее очень сильно люблю, - ответил он, - я не хотел с ней расставаться…
- Я могу тебе помочь, мне раз в год разрешено забирать кого-нибудь на свое усмотрение. Кого я сама захочу.
- Ты кто? – ее слова были очень странными.
- Я СМЕРТЬ.
Он замер на мгновение.
- И что я должен делать?
- Ни чего. Это я буду делать.
- А где твоя коса?
- У меня нет косы. Я тебя поцелую. Ты готов…
Он замер на мгновение, а после хотел, что-то сказать.
- Я читаю твои мысли, не говори ни чего, закрой глаза.
И он закрыл глаза…
Ему показалось, что он уснул. Вначале все было серое. После тучи разбе-жались. Он летел над чистой водой, ее было много, пространство над головой было залито ярко голубым почти белым светом. Вдруг вдали показалась твердь. Земля была покрыта зеленью. На поляне росло невысокое дерево, на котором сидели птицы ранее не виданные. Он огляделся и увидел ее. Она си-дела на лужайке вокруг прекрасных цветов. Опустившись на траву тихо подо-шел к ней. Она оглянулась. Он обнял ее прижал к своей груди.
***
Карета скорой помощи увозила из парка бездыханное тело. Зеваки расхо-дились по домам. На землю опускалась ночь.

№ 19

Мой малыш.

Мой малыш... мысли устали, и осталась только эта фраза. Больше ничего не нужно, и больше ничего уже нет. Все осталось за этой дверью. И ужас тоже. Я устала. Баночка упала на пол и покатилась. Я не буду её поднимать. Зачем? Уже ничто не важно, и я ни о чем не сожалею, сил нет сожалеть. Мой малыш... Он такой хрупкий. Всё, всё уже позади, не надо страдать, не надо бороться и бояться, и думать тоже уже не надо. Он даже не проснулся, только несколько секунд бился во сне, но ничего, это было очень быстро и милосердно. Ты уже свободен. Прости меня что не смогла. Я не всесильна. Конечно же я хотела, чтобы мы вместе весело смеялись и играли на волшебном лугу, купаясь в своем счастье и солнечном ветре... но я не смогла. Прости. Но я смогла подарить тебе смерть. Господи, как мне хотелось убрать руку и дать тебе вздохнуть и жить дальше. Но я победила. Хотя иначе... Малыш, ты меня простишь, когда узнаешь сквозь какие муки мне далось это решение. Прости меня, мой малыш, как я тебя люблю.

Я лежу и обнимаю его, целую в лобик, в щечки. А слезы кончились. Скорей бы снотворное подействовало. Ужас где-то здесь, он пытается завладеть мной, он шепчет мне наушко, проситься в душу, скребется по оконному стеклу, но знал бы он, что я ухожу от него, навсегда, остались последние минутки борьбы и я чувствую, как он корчится от бессилия и ненависти. Я прижимаю к себе сына, скоро конец, я засыпаю. Прощайте... а вас всех я уже простила.