Микроистория, история повседневности

Давно (около полутора лет назад) хотел открыть такую тему, но всё не складывалось толком сформулировать старт-пост.
К тому меня постепенно подвигало неформальное общение с людьми старшего поколения, собственные воспоминания прошлого на фоне нынешних представлений молодёжи о нём (почерпнутых, в основном, из публицистики, которая всегда тенденциозна в ту или иную сторону), просматривание тем на интернет-форумах, где обсуждается общеобозримое пережитое собеседниками прошлое, представляющих собой разные социальные слои и профессии. Ну и, конечно, литература мемуарная, автобиографическая типа И. Шмелёва. А последними каплями, или лучше сказать искрами, зажегшими желание покопаться в этом вопросе, стали книги В.Г. Андреевского о повседневной жизни Москвы 1920-1930-1940-х гг. и на рубеже XIX-XX вв., а также почерпнутая информация о современных исследовательских тенденциях в исторической науке. Меня всё это заинтересовало.
В последнее время в исторической науке проявляется тенденция к её «антропологизации». Это связано с ростом интереса к человеку как к главному, базовому компоненту социума. А одним из воплощений, такого «антропологического поворота» стало появление в современной историографии нового направления — истории повседневности, где главным объектом исследования становятся не экономические явления и политические процессы, а рядовой человек с его каждодневными проблемами: питания, одежды, жилья, занятости, труда, отдыха, морали итд.
Социальная история, как научное направление, сложилась в зарубежной историографии в 1970-е гг. и стала результатом общемировой, как оказалось, тенденции антропологизации науки. В нашей стране публикации переводных работ западных исследователей в этой области появились во 2-ой пол. 1980-х – начале 1990-х гг. Это также послужило импульсом к подобным исследованиям отечественных историков, тем более, что Россия для этого по-истине является самым широким полем деятельности и неисчерпаемым кладезем информации.
Внимание исследователей теперь фокусируется на анализе поступков тех, кого называют«простыми, рядовыми людьми», на детальном историческом описании их душевных переживаний.
И на этом фоне переворачивается традиционное представление о том, как должно строиться историческое исследование: история развивается не сверху, через восприятие «сильных мира сего», и не через официальный дискурс, а как бы «снизу», «изнутри».
Исследования истории повседневности тесно переплетаются с другим направлением социальной истории – микроисторией, в центре которой стоит человек или коллектив, социальная группа, существующая в конкретно-исторических обстоятельствах как часть более общего социального организма.
По мнению зарубежных специалистов в области микроистории, благодаря сужению и концентрации поля наблюдения до уровня деревни, предприятия, коллектива, семьи или даже конкретного индивида, микроисследования позволяют увидеть то, что ускользает из поля зрения во многом привычного исторического взгляда. Тем самым в истории выявляется уникальное, казусное и одновременно через малое и частное ищутся пути к лучшему пониманию более общих связей, отношений, процессов. Таким образом, микроисторический подход, нацеленный на изучение отдельного случая, позволяет историку обнаружить то, что было свойственно культуре большинства. Этим объясняется возрастающий интерес к региональной, локальной истории: истории отдельного провинциального города, деревни, улицы, дома, человека.
Микроистория, сюжетами которой долгое время наука пренебрегала в силу их кажущейся мелкости, со временем становится всё более привлекательной для исследователей, что возможно объясняется истощением потенциала традиционных макроисторических подходов к изучению прошлого.
Обнаруживалась неполнота и неадекватность макроисторических выводов, ненадёжность среднестатистических показателей, направленность на свёртывание широкой панорамы исторического прошлого в узкий диапазон «ведущих тенденций», на сведение множества вариантов исторической динамики к каким-то псевдонормативным образцам и типам.
При этом речь идёт не о построении традиционной исторической модели, согласно которой историк сначала формулирует задачи своего исследования, а затем подбирает под их решение соответствующую источниковую базу, а о попытке прямого проникновения с помощью источников в живую ткань прошлого, обращаясь к тем самым мелким деталям, которые традиционная история, как правило, опускает, считая их несущественными.
Одновременно исследователями обосновывается идея о необходимости сочетания микро- и макроподходов, обусловленная важностью объёмного, «голографического взгляда» при отражении социальной реальности. Это предполагает использование как максимально общих данных, характеризующих структуру социальности в конкретный момент, так и живых конкретных описаний индивидуальной жизни.
На мой взгляд тоже это интересно и заслуживает внимания. Тем более каждый может внести свою лепту в эту историческую мозаику качестве летописца. А затем обозревая это панно, можно будет увидеть общую картину происходившего и затем сличить её с соответствующими «общепринятыми», «эталонными», «каноничными», так сказать, описаниями известных эпох и событий. Может это позволит повысить, так сказать, качество разрешения наблюдаемых исторических картинок.
Нередко встречаешь в дискуссиях между спорящими борьбу макро- или мега-исторических подходов с микро-историческими. А вот, может, действительно, есть смысл их не противопоставлять друг другу, а сопоставлять друг с другом. Находить места соединения, встраивания деталей в общий механизм. А то, как ребёнок в своих первых опытах исследования игрушек при их разборке и обратной сборке чаще всего сталкивается с проблемой «лишних деталей». Поскольку мы всё-таки люди взрослые, то нам эту «проблему» решить легче.
Пока не имею точного представления о траектории развития топика, поэтому прошу по мере возможности и желания помогать в этом. Наверное это будет какое-то свободное развитие, колебание маятника: от общих рассуждений до конкретики. И то, и другое приветствуется.

Стоило всё "разжёвывать", если можно было просто написать, что есть два пути изучения : "от частного к общему" и "от общего к частному". Но, оптимален комплексный подход.

Наверное,с вашей стороны будет уместно определить хронологические рамки темы,которую вы намерены исследовать. Учитывая,что по мере отдаления от исторического события,количество источников просто катастрофически уменьшается,особенно на интересующем вас микроуровне,плодотворней поговорить о советской эпохе. Это позволит очертить и рамки дискурса,и источниковедческую и исследовательскую базы.
Кстати,по истории СССР особенно за период 30-80-х годов вышел просто вал интересной литературы и источников.

Начинаю анонсированную антологию книг по микроистории СССР.
А.Иванова. "Магазины "Березка":парадоксы потребления в позднем СССР".
М. Новое литературное обозрение,2017 г.