Творчество Курта Воннегута
Andrey3456
Новичок
1/22/2007, 12:13:31 AM
Давайте поговорим!
link82
Мастер
1/22/2007, 3:29:56 AM
неужели еще не было?!
Все новое - хорошо забытое старое (с)
Было, конечно, в архиве пылится.
Но если есть что сказать, то у тебя есть шанс влить вторую жизнь в топик.
Все новое - хорошо забытое старое (с)
Было, конечно, в архиве пылится.
Но если есть что сказать, то у тебя есть шанс влить вторую жизнь в топик.
DELETED
Акула пера
1/22/2007, 5:02:26 PM
Статья Джона Престона на основе интервью с Куртом Воннегутом
Курт Воннегут: "Цивилизации настанет конец лет через пять. Но люди живучи, и, наверное, они еще немного продержатся"
"Господи, да мне уже 83 года, - говорит Курт Воннегут и хрипло смеется. - Не ожидал, что задержусь здесь так надолго". Большие глаза, взъерошенные седые кудри, опущенные уголки губ и необычно длинные мочки ушей делают Воннегута похожим на спаниеля.
«Я всегда был человеком без звания»
Однако в его последних работах нет ничего домашнего. Он словно решил напоследок устроить Америке хорошую встряску. В его новой книге «Человек без родины» высказываются претензии к правящей элите Америки - тем людям, которые, по его мнению, вызвали к этой стране «столько страха и ненависти по всему миру, сколько в свое время вызывали нацисты… Мы вычеркнули из человеческого сословия миллионы и миллионы людей просто из-за их религиозных убеждений и расовой принадлежности. Мы их убиваем и подвергаем пыткам, и бросаем в тюрьмы, сколько хотим».
Что касается Джорджа Буша и его когорты, Воннегут их всех считает психопатами, «дефективными от природы существами, у которых нет совести». А если этого мало, то вот его мысли по поводу самоубийц-шахидов: «очень храбрые люди, которые умирают ради того, чтобы уважать себя».
«Человек без родины» пользуется в США огромным успехом, и, к своему удивлению, Воннегут замечает, что его литературная звезда засияла гораздо ярче, чем когда-либо.
«В этой стране я всегда был человеком без звания, - говорит он мне. - Сегодня я тот, кем был в годы Второй мировой войны, - рядовой первого класса».
«Но я как-то не могу припомнить имена писателей, которых наградили медалью «Пурпурное сердце» за храбрость», - спорю я. Он поводит плечом. «Да? Может быть… Но было бы неловко об этом говорить».
Мы сидим в любимом итальянском ресторане Воннегута на Манхэттене на Второй Авеню. Это мрачное место, где по стенам развешаны фотографии горных склонов цвета хаки. Но Воннегут получает удовольствие от этой атмосферы спокойствия и нарочитой уродливости. Он говорит, что больше всего на свете не любит непредсказуемости, а с ней за свою жизнь он почти породнился.
В 19 лет в качестве военнопленного в Германии он стал свидетелем бомбардировки Дрездена. Вскоре после того, как он вернулся с войны, его мать совершила самоубийство. В 60-е годы его единственный сын Марк перенес тяжелейшее душевное расстройство, двадцать лет спустя Воннегут сделал попытку свести с жизнью счеты, а в 2000 году чуть не погиб от удушья во время пожара в его доме.
«Можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений»
По Воннегуту, когда человек сталкивается лицом к лицу с подобными ужасами, то он не может ничего поделать, кроме как посмеяться над ними. Но под безудержным весельем таких его романов, как «Завтрак чемпионов» и «Мать ночь» с их шараханиями то в область странных причуд, то в научную фантастику, то в личные воспоминания, всегда слышен сдерживаемый стон боли. Автор не может поверить, что люди так бездумно ломают свои жизни, и еще больше удивляется тому, во что они умудрились превратить нашу планету.
«Что я всегда старался делать, так это искать вещи, ради которых стоит жить на этом свете, - говорит он. - На самом деле можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений. Например, совсем недавно я вспоминал случай с британскими офицерами. Во время войны дивизион, в котором я служил, был почти полностью уничтожен, и немцы перевезли тех, кто выжил, в лагерь для военнопленных Stalag 4B.
В этом лагере было полно британских офицеров, которые были к нам невероятно добры. Мы умирали с голода и замерзали, а они кормили нас и даже для поднятия духа разыграли спектакль.
Это была «Золушка», конечно же, в мужском исполнении. Мне запомнилась строчка из этого спектакля - одна из лучших вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни. Когда часы пробили двенадцать, Золушка повернулась к аудитории и сказала: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не ...!"
И Воннегут вновь заливается своим хриплым смехом. «Я не могу объяснить почему, но из-за этой фразы я почувствовал, что жить все-таки стоит. И люди показались мне удивительными существами».
Он говорит, что шутил всю свою жизнь, даже в детстве, чтобы на него обратили внимание и отчасти чтобы рассеять мрачную атмосферу, которая царила в семье. «Я родился в годы Великой депрессии, тогда жизнь была достаточно трудна. Моя мать была родом из богатой семьи в Индианаполисе, но они потеряли все деньги в «черный вторник», когда рухнули биржи, а отец был архитектором, и ему никак не удавалось получить работу».
«Помню, что я проводил много времени, слушая по радио комедиантов. Думаю, так и возникла у меня мысль, что если ты все еще можешь смеяться, то не все еще потеряно. Иногда меня спрашивают, какие литературные произведения повлияли на мое творчество, а я думаю, что никакие. Но я всегда чувствовал себя обязанным Томасу Харди. Я полюбил его еще ребенком и чувствовал, насколько он раним. Стараясь сделать этот мир лучше, он показывал его опасности».
Когда Воннегуту исполнилось восемнадцать, он уже воевал во Франции. После возвращения с войны работал в отделе по связям с общественностью компании General Electric, а в конце 40-х годов он начал писать короткие рассказы. «У меня никогда не было никаких литературных амбиций, - настаивает он. - Никакого ощущения, что не писать я не могу. Писать я начал, чтобы помочь семье. Я посылал свои истории в два журнала. Они очень хорошо платили, а у меня никогда не было недостатка в идеях. Я написал много фантастики, но в нее я включал и другие куски».
Начиная с первого удара по клавишам пишущей машинки, Воннегут подчинялся своему неповторимому, беззастенчиво эксцентричному голосу и сам никогда не знал заранее, чем все закончится.
«Да я был просто гением, - захлебываясь говорит он. - Но все, что я пытался сделать, так это заставить самого себя рассмеяться. А потом появилась новая техника и очень многое в жизни изменила. Появились телевидение, красивые журналы, и надо было думать, чем зарабатывать на жизнь».
«Я начал писать романы. Но тут выяснилось, что если книга выходит в твердой обложке, то мне придется ждать целый год, прежде чем мне за нее заплатят. А если я печатался в виде карманной книжки какого-нибудь занюханного издательства, тогда сразу же получал деньги. Так что когда надо было выбирать между деньгами и репутацией, я все время клевал на деньги».
У Воннегута был период, когда он ради денег продавал машины - был дилером сети Saab в районе залива Кейп Код. Это был мучительный период. «Время от времени я говорил себе: черт, ты ведь пережил бомбардировку Дрездена, самое большое убийство за всю историю Европы, когда за ночь погибли 135 тысяч человек, так почему же ты об этом не пишешь?»
«Некоторое время я даже хотел написать сценарий фильма, думал, что так можно больше заработать. Я пытался придумать роли для Фрэнка Синатры, Джона Уэйна и всех этих американских крутых парней, но почему-то у меня не получалось. А потом я приехал в гости к своему старому другу в Филадельфию. Мы с ним вместе воевали. И вот сидим мы с ним и вспоминаем прошлую жизнь, а тут входит его жена и говорит: «Зачем вы притворяетесь, что ничего не боитесь? Ведь вы на войне были что дети малые». И я понял, что она права. Мы именно такими и были - маленькими мальчиками, попавшими в большую перетряску. Вот я и решил об этом написать».
В феврале 1945 года Воннегут вместе с еще 100 солдатами в течение 24 часов был заперт в подвале дрезденской скотобойни, пока город вокруг них превращался в груду обломков.
«Нам повезло, что там нечему было гореть, - вокруг нас были лишь клетки, в которых раньше держали скот. Помню, что мы выбрались из подвала, когда закончилась бомбардировка, а вокруг нас камня на камне не осталось. Я не мог поверить своим глазам. Нашими проводниками были подростки и старики, которых признали негодными для службы на русском фронте. Им было куда тяжелее, потому что Дрезден был их родным городом. Они все время повторяли: «Неужели это возможно?»
«Бойня номер пять» - это совершенно необычная книга о войне. Главный герой Билли Пилгрим путешествует во времени и несколько раз попадает на планету Тралфамадор, обитатели которой ростом всего в шестьдесят сантиметров и кожа у них зеленого цвета. В самые мрачные моменты повествования Воннегут легкомысленно вмешивается со своими комментариями, постоянно повторяя фразу «вот так вот».
«Я написал эту книгу такой, какой она получилась. Я не старался экспериментировать. Но мне кажется, что война во Вьетнаме развязала мне руки, потому что она продемонстрировала всю глупость нашего командования и ничтожность наших целей. Наконец-то мы могли говорить о зле, которое причинили самым дурным людям на свете - нацистам. А то, что я видел и о чем собирался написать, сделало войну чудовищной».
«Бойня номер пять» имела огромный успех, но Воннегут воспринял его по-своему: «Мне просто было приятно заработать больше денег, но в тот момент я уже не ходил без копейки. А моя жизнь нисколько не изменилась».
В «Человеке без родины» Воннегут пишет, что вступление в ряды писателей не было для него актом восстания. Многих его родных отличала креативность, но им была свойственна и депрессия.
"Если я умру, то, надеюсь, кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах»
«Когда я вернулся с войны, то женился на подружке моего детства. Моя мама была против этого брака, потому что, по ее словам, в семье девочки было много психически ненормальных. А потом мама покончила жизнь самоубийством. И что тут можно сказать? Иногда жизнь оборачивается шуткой. Смерть моей матери для меня не была шоком, потому что она была очень несчастна. Но это было нашим секретом. Иначе шансы остальных родственников на устройство семьи могли существенно упасть».
Когда Воннегут говорит, что у него в жизни не было никакого звания, это не совсем так. Он почетный президент Американской гуманистической ассоциации, этот титул он унаследовал от своего друга Айзека Азимова.
«Быть гуманистом означает, что ты стараешься вести себя благородно и честно, не ожидая за это ни наград, ни наказаний в следующей жизни. Когда несколько лет назад мы отмечали память Айзека, то я произнес речь и сказал: «Айзек сейчас на небесах». Я не мог придумать ничего более смешного для аудитории гуманистов. Но это сработало - они заулыбались. Если я когда-нибудь умру, то надеюсь, что кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах». Это моя любимая шутка».
И хотя его будущее выглядит не слишком определенным, Воннегут гораздо больше переживает из-за будущего планеты. На эту тему он никогда не шутит.
«Мир подходит к своему концу, - говорит он мрачно, но уверенно. - В этом нет никаких сомнений».
«И сколько нам еще осталось?» - «Не так много. И мы сами во всем виноваты, вот в чем трагедия. Цивилизации настанет конец, когда будут выработаны полезные ископаемые. Я думаю, что это случится примерно через пять лет. Но люди живучи, и, наверное, они еще немного продержатся. Но через сто лет настанет конец. Это ужасно, но я совершенно уверен, что так и будет».
Я не нахожу слов, чтобы ответить. Некоторое время мы сидим молча, и тут Воннегут восклицает: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не ...!».
©The Daily Telegraph, UK, 2006
07.02.2006 / Джон Престон
----------------------------------------
Привожу текст, а не ссылку, потому что в источнике читать трудно: белым по чёрному.
Курт Воннегут: "Цивилизации настанет конец лет через пять. Но люди живучи, и, наверное, они еще немного продержатся"
"Господи, да мне уже 83 года, - говорит Курт Воннегут и хрипло смеется. - Не ожидал, что задержусь здесь так надолго". Большие глаза, взъерошенные седые кудри, опущенные уголки губ и необычно длинные мочки ушей делают Воннегута похожим на спаниеля.
«Я всегда был человеком без звания»
Однако в его последних работах нет ничего домашнего. Он словно решил напоследок устроить Америке хорошую встряску. В его новой книге «Человек без родины» высказываются претензии к правящей элите Америки - тем людям, которые, по его мнению, вызвали к этой стране «столько страха и ненависти по всему миру, сколько в свое время вызывали нацисты… Мы вычеркнули из человеческого сословия миллионы и миллионы людей просто из-за их религиозных убеждений и расовой принадлежности. Мы их убиваем и подвергаем пыткам, и бросаем в тюрьмы, сколько хотим».
Что касается Джорджа Буша и его когорты, Воннегут их всех считает психопатами, «дефективными от природы существами, у которых нет совести». А если этого мало, то вот его мысли по поводу самоубийц-шахидов: «очень храбрые люди, которые умирают ради того, чтобы уважать себя».
«Человек без родины» пользуется в США огромным успехом, и, к своему удивлению, Воннегут замечает, что его литературная звезда засияла гораздо ярче, чем когда-либо.
«В этой стране я всегда был человеком без звания, - говорит он мне. - Сегодня я тот, кем был в годы Второй мировой войны, - рядовой первого класса».
«Но я как-то не могу припомнить имена писателей, которых наградили медалью «Пурпурное сердце» за храбрость», - спорю я. Он поводит плечом. «Да? Может быть… Но было бы неловко об этом говорить».
Мы сидим в любимом итальянском ресторане Воннегута на Манхэттене на Второй Авеню. Это мрачное место, где по стенам развешаны фотографии горных склонов цвета хаки. Но Воннегут получает удовольствие от этой атмосферы спокойствия и нарочитой уродливости. Он говорит, что больше всего на свете не любит непредсказуемости, а с ней за свою жизнь он почти породнился.
В 19 лет в качестве военнопленного в Германии он стал свидетелем бомбардировки Дрездена. Вскоре после того, как он вернулся с войны, его мать совершила самоубийство. В 60-е годы его единственный сын Марк перенес тяжелейшее душевное расстройство, двадцать лет спустя Воннегут сделал попытку свести с жизнью счеты, а в 2000 году чуть не погиб от удушья во время пожара в его доме.
«Можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений»
По Воннегуту, когда человек сталкивается лицом к лицу с подобными ужасами, то он не может ничего поделать, кроме как посмеяться над ними. Но под безудержным весельем таких его романов, как «Завтрак чемпионов» и «Мать ночь» с их шараханиями то в область странных причуд, то в научную фантастику, то в личные воспоминания, всегда слышен сдерживаемый стон боли. Автор не может поверить, что люди так бездумно ломают свои жизни, и еще больше удивляется тому, во что они умудрились превратить нашу планету.
«Что я всегда старался делать, так это искать вещи, ради которых стоит жить на этом свете, - говорит он. - На самом деле можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений. Например, совсем недавно я вспоминал случай с британскими офицерами. Во время войны дивизион, в котором я служил, был почти полностью уничтожен, и немцы перевезли тех, кто выжил, в лагерь для военнопленных Stalag 4B.
В этом лагере было полно британских офицеров, которые были к нам невероятно добры. Мы умирали с голода и замерзали, а они кормили нас и даже для поднятия духа разыграли спектакль.
Это была «Золушка», конечно же, в мужском исполнении. Мне запомнилась строчка из этого спектакля - одна из лучших вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни. Когда часы пробили двенадцать, Золушка повернулась к аудитории и сказала: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не ...!"
И Воннегут вновь заливается своим хриплым смехом. «Я не могу объяснить почему, но из-за этой фразы я почувствовал, что жить все-таки стоит. И люди показались мне удивительными существами».
Он говорит, что шутил всю свою жизнь, даже в детстве, чтобы на него обратили внимание и отчасти чтобы рассеять мрачную атмосферу, которая царила в семье. «Я родился в годы Великой депрессии, тогда жизнь была достаточно трудна. Моя мать была родом из богатой семьи в Индианаполисе, но они потеряли все деньги в «черный вторник», когда рухнули биржи, а отец был архитектором, и ему никак не удавалось получить работу».
«Помню, что я проводил много времени, слушая по радио комедиантов. Думаю, так и возникла у меня мысль, что если ты все еще можешь смеяться, то не все еще потеряно. Иногда меня спрашивают, какие литературные произведения повлияли на мое творчество, а я думаю, что никакие. Но я всегда чувствовал себя обязанным Томасу Харди. Я полюбил его еще ребенком и чувствовал, насколько он раним. Стараясь сделать этот мир лучше, он показывал его опасности».
Когда Воннегуту исполнилось восемнадцать, он уже воевал во Франции. После возвращения с войны работал в отделе по связям с общественностью компании General Electric, а в конце 40-х годов он начал писать короткие рассказы. «У меня никогда не было никаких литературных амбиций, - настаивает он. - Никакого ощущения, что не писать я не могу. Писать я начал, чтобы помочь семье. Я посылал свои истории в два журнала. Они очень хорошо платили, а у меня никогда не было недостатка в идеях. Я написал много фантастики, но в нее я включал и другие куски».
Начиная с первого удара по клавишам пишущей машинки, Воннегут подчинялся своему неповторимому, беззастенчиво эксцентричному голосу и сам никогда не знал заранее, чем все закончится.
«Да я был просто гением, - захлебываясь говорит он. - Но все, что я пытался сделать, так это заставить самого себя рассмеяться. А потом появилась новая техника и очень многое в жизни изменила. Появились телевидение, красивые журналы, и надо было думать, чем зарабатывать на жизнь».
«Я начал писать романы. Но тут выяснилось, что если книга выходит в твердой обложке, то мне придется ждать целый год, прежде чем мне за нее заплатят. А если я печатался в виде карманной книжки какого-нибудь занюханного издательства, тогда сразу же получал деньги. Так что когда надо было выбирать между деньгами и репутацией, я все время клевал на деньги».
У Воннегута был период, когда он ради денег продавал машины - был дилером сети Saab в районе залива Кейп Код. Это был мучительный период. «Время от времени я говорил себе: черт, ты ведь пережил бомбардировку Дрездена, самое большое убийство за всю историю Европы, когда за ночь погибли 135 тысяч человек, так почему же ты об этом не пишешь?»
«Некоторое время я даже хотел написать сценарий фильма, думал, что так можно больше заработать. Я пытался придумать роли для Фрэнка Синатры, Джона Уэйна и всех этих американских крутых парней, но почему-то у меня не получалось. А потом я приехал в гости к своему старому другу в Филадельфию. Мы с ним вместе воевали. И вот сидим мы с ним и вспоминаем прошлую жизнь, а тут входит его жена и говорит: «Зачем вы притворяетесь, что ничего не боитесь? Ведь вы на войне были что дети малые». И я понял, что она права. Мы именно такими и были - маленькими мальчиками, попавшими в большую перетряску. Вот я и решил об этом написать».
В феврале 1945 года Воннегут вместе с еще 100 солдатами в течение 24 часов был заперт в подвале дрезденской скотобойни, пока город вокруг них превращался в груду обломков.
«Нам повезло, что там нечему было гореть, - вокруг нас были лишь клетки, в которых раньше держали скот. Помню, что мы выбрались из подвала, когда закончилась бомбардировка, а вокруг нас камня на камне не осталось. Я не мог поверить своим глазам. Нашими проводниками были подростки и старики, которых признали негодными для службы на русском фронте. Им было куда тяжелее, потому что Дрезден был их родным городом. Они все время повторяли: «Неужели это возможно?»
«Бойня номер пять» - это совершенно необычная книга о войне. Главный герой Билли Пилгрим путешествует во времени и несколько раз попадает на планету Тралфамадор, обитатели которой ростом всего в шестьдесят сантиметров и кожа у них зеленого цвета. В самые мрачные моменты повествования Воннегут легкомысленно вмешивается со своими комментариями, постоянно повторяя фразу «вот так вот».
«Я написал эту книгу такой, какой она получилась. Я не старался экспериментировать. Но мне кажется, что война во Вьетнаме развязала мне руки, потому что она продемонстрировала всю глупость нашего командования и ничтожность наших целей. Наконец-то мы могли говорить о зле, которое причинили самым дурным людям на свете - нацистам. А то, что я видел и о чем собирался написать, сделало войну чудовищной».
«Бойня номер пять» имела огромный успех, но Воннегут воспринял его по-своему: «Мне просто было приятно заработать больше денег, но в тот момент я уже не ходил без копейки. А моя жизнь нисколько не изменилась».
В «Человеке без родины» Воннегут пишет, что вступление в ряды писателей не было для него актом восстания. Многих его родных отличала креативность, но им была свойственна и депрессия.
"Если я умру, то, надеюсь, кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах»
«Когда я вернулся с войны, то женился на подружке моего детства. Моя мама была против этого брака, потому что, по ее словам, в семье девочки было много психически ненормальных. А потом мама покончила жизнь самоубийством. И что тут можно сказать? Иногда жизнь оборачивается шуткой. Смерть моей матери для меня не была шоком, потому что она была очень несчастна. Но это было нашим секретом. Иначе шансы остальных родственников на устройство семьи могли существенно упасть».
Когда Воннегут говорит, что у него в жизни не было никакого звания, это не совсем так. Он почетный президент Американской гуманистической ассоциации, этот титул он унаследовал от своего друга Айзека Азимова.
«Быть гуманистом означает, что ты стараешься вести себя благородно и честно, не ожидая за это ни наград, ни наказаний в следующей жизни. Когда несколько лет назад мы отмечали память Айзека, то я произнес речь и сказал: «Айзек сейчас на небесах». Я не мог придумать ничего более смешного для аудитории гуманистов. Но это сработало - они заулыбались. Если я когда-нибудь умру, то надеюсь, что кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах». Это моя любимая шутка».
И хотя его будущее выглядит не слишком определенным, Воннегут гораздо больше переживает из-за будущего планеты. На эту тему он никогда не шутит.
«Мир подходит к своему концу, - говорит он мрачно, но уверенно. - В этом нет никаких сомнений».
«И сколько нам еще осталось?» - «Не так много. И мы сами во всем виноваты, вот в чем трагедия. Цивилизации настанет конец, когда будут выработаны полезные ископаемые. Я думаю, что это случится примерно через пять лет. Но люди живучи, и, наверное, они еще немного продержатся. Но через сто лет настанет конец. Это ужасно, но я совершенно уверен, что так и будет».
Я не нахожу слов, чтобы ответить. Некоторое время мы сидим молча, и тут Воннегут восклицает: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не ...!».
©The Daily Telegraph, UK, 2006
07.02.2006 / Джон Престон
----------------------------------------
Привожу текст, а не ссылку, потому что в источнике читать трудно: белым по чёрному.
DELETED
Акула пера
1/22/2007, 10:22:37 PM
Читал его "Рецидивист" и "Галапагосы".
Первое, что вызывают его книги - это легкое недоумение, потому что первоначально непонятно, для чего необходимо было создавать для своей идеи такую интересную форму.
Я бы назвал его современным сказочником.
Первое, что вызывают его книги - это легкое недоумение, потому что первоначально непонятно, для чего необходимо было создавать для своей идеи такую интересную форму.
Я бы назвал его современным сказочником.
DELETED
Акула пера
1/22/2007, 11:53:17 PM
это у него, по моему, написано на надгробном камне "Я ПЫТАЛСЯ..."
Andrey3456
Новичок
1/23/2007, 12:06:45 AM
СпасиБО snovaya, очень интересное интервью. Мне у Воннегута больше всего нравится "Сирены Титана", без преувеличения это гениальная, глубокая вещь. Хотелось бы узнать, как ее понимают прочитавшие. Свое мнение я предпочитаю высказать позже.
megrez
Мастер
1/23/2007, 9:09:52 PM
Обожаю! Прочитал все, до чего дотянулся - "Бойню", "Мать Тьма", "Колыбель для кошки", "Сирен Титана", "Галапагосы", "Времятрясение".
Цепляют книги его очень сильно.
Цепляют книги его очень сильно.
DELETED
Акула пера
2/7/2007, 10:17:45 PM
Прочитал "Сирены Титана". Двоякое впечатление: читается интересно, но в конце - безнадёжность. Не для меня сегодня.
К отдельным моментам можно отнести следующее... Всё-таки, задумываешься: у кого есть сразу две кнопки - "вкл" и "выкл"? Имею в виду отдельного человека, человечество, вселенную. Ни у кого... Или только у Создателя. С другой стороны, сложилось ощущение того, что автор мнит себя "над схваткой". И линия любви и дружбы выглядит инородной. Это раздражает.
К отдельным моментам можно отнести следующее... Всё-таки, задумываешься: у кого есть сразу две кнопки - "вкл" и "выкл"? Имею в виду отдельного человека, человечество, вселенную. Ни у кого... Или только у Создателя. С другой стороны, сложилось ощущение того, что автор мнит себя "над схваткой". И линия любви и дружбы выглядит инородной. Это раздражает.
megrez
Мастер
2/8/2007, 1:45:30 AM
(snovaya @ 07.02.2007 - время: 19:17) С другой стороны, сложилось ощущение того, что автор мнит себя "над схваткой". И линия любви и дружбы выглядит инородной. Это раздражает.
Конечно "над схваткой", ведь он же ее выдумал. А такая легкость в разбрасывании пешек вообще присуща Воннегуту. По теории, раздражать она не должна, так как, всмотрись в этот мир повнимательнее, и увидишь, что так постоянно и происходит. Именно так, легкой рукой, чистым сердцем. Можно было бы уже и привыкнуть
Конечно "над схваткой", ведь он же ее выдумал. А такая легкость в разбрасывании пешек вообще присуща Воннегуту. По теории, раздражать она не должна, так как, всмотрись в этот мир повнимательнее, и увидишь, что так постоянно и происходит. Именно так, легкой рукой, чистым сердцем. Можно было бы уже и привыкнуть
DELETED
Акула пера
2/8/2007, 2:06:07 AM
Понятно, что автор всегда над схваткой, но самих схваток рождения книги я не увидел. Как из пробирки... Всё просчитано, всё известно: "А что это вы тут мучаетесь, а?" И не лёгкость здесь, а та же продуманность: 50% текста - приключения, 30% - любви, секса, дружбы, 15% - природа и интерьеры, 5% собственно, мораль. Иначе книга не будет соответствовать запросу читателей (читай - фокус-группы).
megrez
Мастер
2/8/2007, 4:44:36 AM
(snovaya @ 07.02.2007 - время: 23:06) Понятно, что автор всегда над схваткой, но самих схваток рождения книги я не увидел. Как из пробирки... Всё просчитано, всё известно: "А что это вы тут мучаетесь, а?" И не лёгкость здесь, а та же продуманность: 50% текста - приключения, 30% - любви, секса, дружбы, 15% - природа и интерьеры, 5% собственно, мораль. Иначе книга не будет соответствовать запросу читателей (читай - фокус-группы).
Схватки рождения книги? Пробирка? Все просчитано?
Может, просто придираетесь? Не нравится субъективизм, максимализм - можно ведь читать документальные хроники, статистику, труды ученых.
Схватки рождения книги? Пробирка? Все просчитано?
Может, просто придираетесь? Не нравится субъективизм, максимализм - можно ведь читать документальные хроники, статистику, труды ученых.
Попробуй
Мастер
2/8/2007, 11:03:48 AM
Не Кость не согласен во всем.) Продуманность структуры текста конечно присутствует он же не Джойс там или дадисты какиенить он же писатель.) Мне кажется что все его книги апокалиптичны по сути и потому все заранее известно причем автор нигде не скрывает что конец света обязательно будет пусть персонажи и не подозревают. Не считаю Воннегута таким уж популяристом и самсебярекламистом. Его книги будут не близки и может даже непонятны любителям ни фентези ни классической научной фантастики. Он скорее сказочник как тут заметили. Все фантастические навороты легко оттеняют сюжетную линию.
Над схваткой он стоит мне катся потому что у него и персонажей то в общем то с трудом можно назвать главнями и заглавными. У него все какието одинаковые чтоли. В плане ценности для сюжета и выдуманного действа.
Мне нравится вся серия хроник Тральфамадора да и в общем и сотальное творчество. Особенно любим рассказ Долгая дорога вникуда. Очнь и очень он мне запал.
Хотя конечно Шекли круче всех!)
Над схваткой он стоит мне катся потому что у него и персонажей то в общем то с трудом можно назвать главнями и заглавными. У него все какието одинаковые чтоли. В плане ценности для сюжета и выдуманного действа.
Мне нравится вся серия хроник Тральфамадора да и в общем и сотальное творчество. Особенно любим рассказ Долгая дорога вникуда. Очнь и очень он мне запал.
Хотя конечно Шекли круче всех!)
Anubiss
Мастер
2/8/2007, 3:52:47 PM
Честно говоря - совершенно не понравилось, не знаю почему...на иррациональном уровне.
DELETED
Акула пера
2/8/2007, 5:26:55 PM
Потому что непонятно, для чего такие навороты)))
Кстати, сам текст у него достаточно простой, но вот читать его нелегко.. вязнешь как мушка в меду.
Кстати, сам текст у него достаточно простой, но вот читать его нелегко.. вязнешь как мушка в меду.
megrez
Мастер
2/8/2007, 6:32:54 PM
Максималистичен он зачастую. Это и не нравится многим. Сейчас все больше объективизьма в моде. А личная и не обоснованная сложными рассуждениями позиция автора не всем нравится, только тем, кто разделяет.
Скажу, что, не в пример, его остальным произведениям, Сирены читались тяжеловато. С начала и почти до конца очень давили, очень... Выводили из себя просто. Этим и ценны.
В общем, не для всех писатель, явно.
Скажу, что, не в пример, его остальным произведениям, Сирены читались тяжеловато. С начала и почти до конца очень давили, очень... Выводили из себя просто. Этим и ценны.
В общем, не для всех писатель, явно.
DELETED
Акула пера
2/8/2007, 7:28:19 PM
(megrez @ 08.02.2007 - время: 01:44) Схватки рождения книги? Пробирка? Все просчитано?
Может, просто придираетесь? Не нравится субъективизм, максимализм - можно ведь читать документальные хроники, статистику, труды ученых.
Придираюсь? Просто высказываю своё мнение после прочтения книги (как и просил автор темы).
Субъективизм? Здесь категория "нравится-не нравится" не подходит, на мой взгляд, т.к. наличие субъективизма - одна из отличительных черт живого существа. (интересно, а черти и ангелы обладают субъективизмом..?) К максимализму же, действительно, отношусь с осторожностью. Максимализм <-> морально-этические нормы - понимаю, в отношениях людей и в познании мира - нет. Видимо (тут ты угадал), это от привычки работать с первоисточниками, когда необходимо проанализировать разные точки зрения, найти в каждой и "+" и "-", высказать своё мнение. Но и к художественной литратуре отношусь также: люблю, когда мне оставляют возможность думать, надеяться...
Может, просто придираетесь? Не нравится субъективизм, максимализм - можно ведь читать документальные хроники, статистику, труды ученых.
Придираюсь? Просто высказываю своё мнение после прочтения книги (как и просил автор темы).
Субъективизм? Здесь категория "нравится-не нравится" не подходит, на мой взгляд, т.к. наличие субъективизма - одна из отличительных черт живого существа. (интересно, а черти и ангелы обладают субъективизмом..?) К максимализму же, действительно, отношусь с осторожностью. Максимализм <-> морально-этические нормы - понимаю, в отношениях людей и в познании мира - нет. Видимо (тут ты угадал), это от привычки работать с первоисточниками, когда необходимо проанализировать разные точки зрения, найти в каждой и "+" и "-", высказать своё мнение. Но и к художественной литратуре отношусь также: люблю, когда мне оставляют возможность думать, надеяться...
DELETED
Акула пера
2/8/2007, 7:46:12 PM
(Попробуй @ 08.02.2007 - время: 08:03) Не Кость не согласен во всем.)
Что ж ты так сразу... обухом? А слово ласковое вначале молвить?
Продуманность структуры текста конечно присутствует он же не Джойс там или дадисты какиенить он же писатель.)
Знаешь, научные статьи пишут по определенной блочной схеме, согласно т.н. "требованиям ВАКа". Вот и от "Сирен" у меня ощущение "крупно-блочного строительства".
Мне кажется что все его книги апокалиптичны по сути и потому все заранее известно причем автор нигде не скрывает что конец света обязательно будет пусть персонажи и не подозревают. Не считаю Воннегута таким уж популяристом и самсебярекламистом. Его книги будут не близки и может даже непонятны любителям ни фентези ни классической научной фантастики. Он скорее сказочник как тут заметили. Все фантастические навороты легко оттеняют сюжетную линию.
Понял-понял... его книги не для меня. Не люблю апокалипсиса в книгах, его и так много в самом себе.
Над схваткой он стоит мне катся потому что у него и персонажей то в общем то с трудом можно назвать главнями и заглавными. У него все какието одинаковые чтоли. В плане ценности для сюжета и выдуманного действа.
С этим согласен: и вспомнить-то некого...
Хотя конечно Шекли круче всех!)
Не круче, но не болтун.
Что ж ты так сразу... обухом? А слово ласковое вначале молвить?
Продуманность структуры текста конечно присутствует он же не Джойс там или дадисты какиенить он же писатель.)
Знаешь, научные статьи пишут по определенной блочной схеме, согласно т.н. "требованиям ВАКа". Вот и от "Сирен" у меня ощущение "крупно-блочного строительства".
Мне кажется что все его книги апокалиптичны по сути и потому все заранее известно причем автор нигде не скрывает что конец света обязательно будет пусть персонажи и не подозревают. Не считаю Воннегута таким уж популяристом и самсебярекламистом. Его книги будут не близки и может даже непонятны любителям ни фентези ни классической научной фантастики. Он скорее сказочник как тут заметили. Все фантастические навороты легко оттеняют сюжетную линию.
Понял-понял... его книги не для меня. Не люблю апокалипсиса в книгах, его и так много в самом себе.
Над схваткой он стоит мне катся потому что у него и персонажей то в общем то с трудом можно назвать главнями и заглавными. У него все какието одинаковые чтоли. В плане ценности для сюжета и выдуманного действа.
С этим согласен: и вспомнить-то некого...
Хотя конечно Шекли круче всех!)
Не круче, но не болтун.
Попробуй
Мастер
2/9/2007, 10:39:12 AM
Привет) прокатит за ласковое)
А в каком смысле Воннегут болтун?) В том смысле что апокалипсиса не произошло?
Ты кстати читал Завтрак для чемпионов? Не читал почитай. Станет помоему более понятнымего вторчество в плане "зачем?". То же можно сказать и о Мистере Розуотере. Почитай еще. Не Сирен.
В книгах много доброго и вечного и все далеко от максимализма. Максимализм там как раз и высмеивается. Ну в общем кто чего оттуда достал тот с тем и хоит)
А в каком смысле Воннегут болтун?) В том смысле что апокалипсиса не произошло?
Ты кстати читал Завтрак для чемпионов? Не читал почитай. Станет помоему более понятнымего вторчество в плане "зачем?". То же можно сказать и о Мистере Розуотере. Почитай еще. Не Сирен.
В книгах много доброго и вечного и все далеко от максимализма. Максимализм там как раз и высмеивается. Ну в общем кто чего оттуда достал тот с тем и хоит)
DELETED
Акула пера
2/9/2007, 12:55:01 PM
Не говорил, что Воннегут - болтун. Это я улыбнулся насчёт Шекли.
Не хочется читать. Не нравится он мне. Просто вопрос был о "Сиренах Титана", вот и решил вспомнить детство, когда читал всё подряд.
Не хочется читать. Не нравится он мне. Просто вопрос был о "Сиренах Титана", вот и решил вспомнить детство, когда читал всё подряд.
Попробуй
Мастер
2/10/2007, 4:28:02 PM
Загубили Шекли ридны украиньцы)
Ну а колине нравится так и право не стоит читать. У него слог своебразный всетки многие за такм слогом не докапываются до сути.
Ну а колине нравится так и право не стоит читать. У него слог своебразный всетки многие за такм слогом не докапываются до сути.