Литературные травести

"…Сыщик, видимо, был предупрежден о визите, ибо он не выказал никакого
удивления при появлении Ватсона, который подошел к нему с довольно развязным
видом и вежливо поклонился.
- Мы, кажется, родственники, господин Ватсон? - спросил сыщик и чуть
приподнялся, опираясь на ручки своего тростникового кресла.
- Да, сударь, мы родственники, - не смущаясь, ответил Ватсон, никогда,
впрочем, и не рассчитывавший на восторженный прием со стороны такого брюзги.
- И, кажется, по женской линии? - насмешливо спросил сыщик.
Ватсон не понял насмешки и, приняв ее за простодушие, усмехнулся в
густые усы.
С самого прихода Ватсона мэтр Холмс начал бросать беспокойные взгляды
на большой шкаф, стоявший напротив его дубовой конторки. Ватсон догадался,
что этот шкаф и есть вожделенный сундук его грез.
Мэтр Холмс не стал углублять свои генеалогические исследования и,
переведя беспокойный взгляд со шкафа на Ватсона, сказал только:
- Надеюсь, что, перед тем как отправиться в поход, наш кузен окажет нам
честь отобедать с нами хоть один раз. Не так ли, миссис Хадсон?
- Мой кузен больше не придет к нам, если ему не понравится наш прием,
но, если этого не случится, мы будем просить его посвятить нам все свободные
минуты, какими он будет располагать до отъезда.
- О мои ноги, бедные мои ноги, где вы? - пробормотал Холмс и сделал
попытку улыбнуться.
Вскоре настало время обеда. Все перешли в столовую - большую комнату,
расположенную напротив кухни.
Агентура Холмса, видимо почуявшие в доме необычные запахи, явились с военной
точностью и, держа в руках табуреты, стояли наготове. Их челюсти шевелились
заранее и таили угрозу.
"Ну и ну! - подумал Ватсон, бросив взгляд на три голодные физиономии,
ибо Лестрейд не был, разумеется, допущен к общему столу. - Ну и ну! На
месте моего кузена я не стал бы держать таких обжор.".
Появился Мэтр Холмс; его везла в кресле на колесах миссис Хадсон, и
Ватсон поспешил помочь ей подкатить мешок костей к столу.
Как только сыщик оказался в столовой, его челюсти и ноздри
зашевелились точно так же, как у агентов.
- Ого! - произнес он. - Как аппетитно пахнет суп!
"Что необыкновенного, черт возьми, находят они все в этом супе?" -
подумал Ватсон при виде бледного бульона.
Миссис Хадсон улыбнулась, и по ее знаку все поспешно расселись по
местам.
Первому подали мэтру Холмсу, потом Ватсону; затем миссис Хадсон налила
свою тарелку и разделила гренки без бульона между нетерпеливо ожидавшими
агентами.
В эту минуту дверь в столовую со скрипом отворилась, и сквозь
полуоткрытые створки Ватсон увидел Лестрейда; не имея возможности
принять участие в пиршестве, он ел свой хлеб, одновременно наслаждаясь
запахом кухни и запахом столовой.
После супа служанка подала вареную курицу - роскошь, при виде которой
глаза у всех присутствующих чуть не вылезли на лоб.
- Сразу видно, что вы любите ваших родственников, миссис Хадсон, -
сказал сыщик с трагической улыбкой. - Нет сомнения, что всем этим мы
обязаны только вашему кузену.
Бедная курица была худа, должно быть, ее долго искали, пока наконец не нашли на
насесте, где она спряталась, чтобы спокойно умереть от старости.
"Черт возьми! - подумал Ватсон. - Как это грустно! Я уважаю старость,
но не в вареном и не в жареном виде".
Миссис Хадсон придвинула к себе блюдо, искусно отделила две большие
черные ножки, которые положила на тарелку своего мужа, отрезала шейку,
отложив ее вместе с головой в сторону, для себя, положила крылышко Ватсону и
отдала служанке курицу почти нетронутой.
Вместо курицы на столе появилось блюдо бобов, огромное блюдо, на
котором виднелось несколько бараньих костей, на первый взгляд казавшихся
покрытыми мясом.
Однако агенты Холмса не поддались на этот обман, и мрачное выражение сменилось
на их лицах выражением покорности судьбе.
Миссис Хадсон разделила это кушанье между молодыми людьми с
умеренностью хорошей хозяйки.
Дошла очередь и до вина. Мэтр Холмс налил из очень маленькой фаянсовой
бутылки по трети стакана каждому из молодых людей, почти такое же количество
налил себе, и бутылка тотчас же перешла на сторону Ватсона и миссис Хадсон.
Ватсон робко съел свое куриное крылышко и содрогнулся, почувствовав,
что колено миссис Хадсон коснулось под столом его колена. Он тоже выпил
полстакана этого вина, которое здесь так берегли, и узнал в нем
отвратительный напиток, вызывающий ужас у людей с тонким
вкусом.
Мэтр Холмс посмотрел, как он поглощает это неразбавленное вино, и
вздохнул.
- Покушайте этих бобов, кузен Ватсон, - сказала миссис Хадсон таким
тоном, который ясно говорил: "Поверьте мне, не ешьте их! "
- Как бы не так, к бобам я даже не притронусь! - тихо проворчал Ватсон.
И громко добавил:
- Благодарю вас, кузина, я уже сыт.
Наступило молчание. Ватсон не знал, что ему делать дальше. Сыщик
повторил несколько раз:
- Ах, миссис Хадсон, благодарю вас, вы задали нам настоящий пир!
Господи, как я наелся!
Ватсон решил, что это насмешка, и начал было крутить усы и хмурить
брови, но колено миссис Хадсон тихонько посоветовало ему вооружиться
терпением.
Это молчание и перерыв в еде, совершенно непонятные для Ватсона, были,
напротив, исполнены грозного смысла для агентов: повинуясь взгляду сыщика,
сопровождаемому улыбкой миссис Хадсон, они медленно встали из-за стола,
поклонились и направились к выходу.
- Идите, молодые люди, идите работать: работа полезна для пищеварения,
- с важностью сказал им сыщик.
Как только писцы ушли, миссис Хадсон встала и вынула из буфета кусок
сыра, варенье из айвы и миндальный пирог с медом, приготовленный ею
собственноручно.
Увидев столько яств, мэтр Холмс нахмурился; увидев эти яства, Ватсон
закусил губу, поняв, что остался без обеда.
Он посмотрел, стоит ли еще на столе блюдо с бобами, но блюдо с бобами
исчезло.
- Да это и в самом деле пир! - вскричал мэтр Холмс, ерзая на своем
кресле. - Настоящий пир, Майкрофт обедает у Майкрофта.
Ватсон взглянул на стоявшую возле него бутылку, надеясь, что как-нибудь
пообедает вином, хлебом и сыром, но вина не оказалось - бутылка была пуста.
Г-н и миссис Хадсон сделали вид, что не замечают этого.
"Отлично, - подумал про себя Ватсон. - Я, по крайней мере,
предупрежден".
Он съел ложечку варенья и завяз зубами в клейком тесте миссис Хадсон.
"Жертва принесена, - сказал он себе. - О, если бы я не питал надежды
заглянуть вместе с миссис Хадсон в шкаф Холмса!"..."