Литературные анекдоты

"Литературный анекдот" - короткий, нередко нравоучительный рассказ о необычном действительном (или выдаваемым за действительное) событии, происшествии из жизни исторического лица. Был очень популярен в России в конце XVIII - первой половине XIX столетия.
В этой теме я предлагаю поделиться интересными литературными анекдотами о "великих мира сего": о писателях, о политиках, о музыкантах...

О Пушкине

Письмо князю Вяземскому от 27 мая 1826 года:

"... Я ,конечно, презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? если царь даст мне слободу, то я и месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английский журналы или парижские театры и бордели - то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-й песне Онегина я изобразил свою жизнь; когда-нибудь прочтешь его и спросишь с милой улыбкой: где ж мой поэт? В нем дарование приметно - услышишь, милая, в ответ: он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится - ай-да умница..."

из книги А.С. Пушкин "Русский титул" или без цензуры" (с. 147)

***

Письмо князю Вяземскому около 25 января 1829 года:

"...Жуковский со смехом говорил, что говорят, будто ты пьяный был у девок, и утверждает, что наша поездка к бабочке-Филимонову, в неблагопристойную Коломну, подала повод этому упреку. Филимонов, конечно, борделен, а его бабочка, конечно, рублевая парнасская Варюшка, в которую и жаль и гадко что-нибудь нашего всунуть. Впрочем, если б ты вошел и в не-метафорический бордель. Все ж не беда..."*
______________________________

* В письме имеется ввиду поездка Пушкина, Вяземского, Жуковского и др. на дружескую вечеринку к поэту и издателю журнала "Бабочка, дневник новостей, относящихся до просвещения и общежития" Филимонову В.С. в петербургский район Коломна, у Кукушкиного моста. Вяземский вспоминает в этоя связи: "Филимонов жил тогда черт знает в каком захолустье, в деревянной лачуге, точно похожей на бордель. Мы просидели у Филимонова до утра. Полиции было донесено, вероятно, на основании подозрительного дома Филимонова, что я провел ночь у девок".

из книги А.С. Пушкин "Русский титул" или без цензуры" (с. 151)

***

В Кишиневе в доме генерала Инзова, своего начальника, Пушкин выучил матерным ругательствам Сороку, которая и приветствовала этими восклицаниями архиерея, пришедшего к Инзову с поздравлениями на первый день Пасхи.

Я вот не понимаю,что значит "литературнй анекдот".Мне кажется,что все лучшие анекдоты не литературные!

Не знаю, литературный ли, но точно филологический. Мой любимый.

На всемирном конгрессе филологов седовласый профессор делает доклад о происхождении слова "стибрить". Мол, в далекие времена, когда в окрестностях реки Тибр велись войны, усталые солдаты купались в Тибре, а выйдя, не нашли своих доспехов. "Стибрили"! - родилось у них восклицание.
-А как по вашему, коллега,-задает ему вопрос ученый в золотом пенсне,-не происходила ли подобная ситуация в окрестностях итальянского города Пиза?

О Тютчеве

Князь В. П. Мещерский, издатель газеты «Гражданин», посвятил одну из своих бесчисленных и малограмотных статей «дурному влиянию среды». «Не ему бы дурно говорить о дурном влиянии среды,— сказал Тютчев,— он забывает, что его собственные среды заедают посетителей». Князь Мещерский принимал по средам.



***

Когда канцлер князь Горчаков сделал камер-юнкером Акинфьева (в жену которого был влюблен), Тютчев сказал: «Князь Горчаков походит на древних жрецов, которые золотили рога своих жертв».



***

Тютчев говорил: «Русская история до Петра Великого сплошная панихида, а после Петра Великого одно уголовное дело».



***

Возвращаясь в Россию из заграничного путешествия, Тютчев пишет жене из Варшавы: «Я не без грусти расстался с этим гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтобы вернуться в эту многообещающую в будущем грязь милой родины».



***

Опять о патриотизме)))

Однажды осенью, сообщая, что светский Петербург очень еще безлюден, Тютчев пишет: «Вернувшиеся из-за границы почти так же редки и малоосязаемы, как выходцы с того света, и, признаюсь, нельзя по совести обвинять тех, кто не возвращается, так как хотелось бы быть в их числе».



***

Во время предсмертной болезни поэта император Александр II, до тех пор никогда не бывавший у Тютчевых, пожелал навестить поэта. Когда об этом сказали Тютчеву, он заметил, что это приводит его в большое смущение, так как будет крайне неделикатно, если он го умрет на другой же день после царского посещения.

Я расскажу анекдот более литературный и лингвистический, чем про реку Тибр...

Однажды император Николай I катался в карете по городу Петербургу вместе со своим сыном, наследником императорского престола Александром Николаевичем и его воспитателем, первым русским словесником Василием Андреевичем Жуковским. Юный Александр с интересом озирал окрестности и на одном из заборов разглядел краткое слово о трех буквах, и до нашего времени обычно на заборах написуемое. И спросил отца своего, императора Николая I, что сие слово означает?
Николай Павлович не знал, что отвечать сыну своему, и молвил так:
- Вот рядом с тобой сидит воспитатель твой, первый русский словесник Василий Андреевич Жуковский, он тебе и ответит...
Василий Андреевич, нимало не смутясь, подумал немного и пояснил:
- В русском языке есть глагол "ховать", который означает "класть", "прятать", так повелительное наклонение от этого глагола и будет тем самым словом.
Услышав это, Николай I воскликнул:
- Нет, ты - не первый русский словесник, ты - первейший русский словесник! - после чего достал из кармана часы золотые, протянул их Василию Андреевичу Жуковскому, и промолвил свое высочайшее повеление: - На, возьми эти часы и х@й себе в карман!

За абсолютную точность не ручаюсь
Где то так:

Как то раз Марк Твен общался с бизнесменом-промышленником
Бизнесмен не знал или не узнал Марка
Он много и плодотворно рассказывал о том какие бабки он зашибает производя бумагу
Наговорившись, наконец соизволил поитересоваться у Твена на что тот живет?
Марк Твен ответил что зарабатывает он тем, что эту самую бумагу портит

Ci ne Mato-graff про Твена можно говорить бесконечно) Вот один из самых знаменитых:

Однажды Марк Твен получил анонимное письмо, в котором было лишь одно слово "Свинья". На следующий день в своей газете он поместил ответ": Обычно я получаю письма без подписи. Вчера я впервые получил подпись без письма".

***

На одном из приёмов Марк Твен беседовал с дамой. У него было весёлое настроение, и он сказал:
- Вы очаровательны.
Нелюбезная особа ответила:
- К сожалению, я не могу вас отблагодарить тем же комплиментом.
Писатель засмеялся:
- А вы сделайте, как я: соврите!

Офигевший,

Как то раз к Бернарду Шоу "посваталась" молодая привлекательная особа:
-Наши дети будут красивыми как я и умными как Вы
Но старый скептик не поддался двойному соблазну:
-Боюсь как бы не вышло наоборот

Баснописец И. А. Крылов был весьма тучный, с седыми, всегда растрепанными волосами; одевался он крайне неряшливо; сюртук носил постоянно запачканный, залитый чем-нибудь, жилет надет был вкривь и вкось. Жил Крылов довольно грязно.
Однажды Крылов собирался на придворный маскарад и спрашивал у Олениных совета, что надеть.
- Вы, Иван Андреевич, вымойтесь да причешитесь, и вас никто не узнает.

Некоторые фразы, приписываемые М.Твену:

Ад – единственная действительно значительная христианская община во вселенной

В рай принимают не по заслугам, а по протекции, иначе вы остались бы за порогом, а впустили бы вашу собаку.

Грусть достаточна сама по себе, но чтобы получить от нее настоящее удовольствие, нужно поделиться ею с другими.

Бросить курить - пара пустяков, я в своей жизни бросал раз сорок

Александр Дюма при каждой встрече подтрунивал над некоторым высокопоставленным снобом
Однажды оба были приглашены на званный вечер
Узнав от хозяйки, что будет Дюма, сноб наотрез отказался присутствовать
Хозяйка урегулировала вопрос, поговорив с Дюма и взяв с него слово, что он будет сдерживаться в высказываниях в отношении сноба

В разгар ужина, хозяйка спросила сноба:
-Что же вы не едите?
Сноб высокопарно ответствовал:
-Помилуйте! Я уничтожил столько же еды, сколько Самсон филистимлян
Вот тут Дюма не сдержался:
-И тем же самым оружием*

*ослиной челюстью

Некий банкир спросил однажды М.Твена:
- Чем объяснить, что у вас так много мозгов и так мало денег?!
- Видите ли, - ответил знаменитый писатель, - природа любит равновесие. - В среднем у нас с вами поровну.

При построении постоянного через Неву моста несколько тысяч человек были заняты бойкою свай, что, не говоря уже о расходах, крайне замедляло ход работ. Искусный строитель генерала Кербец поломал умную голову и выдумал машину, значительно облегчившую и ускорившую этот истинно египетский труд. Сделав опыты, описание машины он представил Главноуправляющему путей сообщения и ждал по крайней мере спасибо. Граф Клейнмихель не замедлил утешить изобретателя и потомство. Кербец получил на бумаге официальный и строжайший выговор: зачем он этой машины прежде не изобрел и тем ввел казну в огромные и напрасные расходы.

Не то чтобы анекдот, но поучительно

Некто (не помню кто) написал письмо (не помню кому), длинное письмо, в несколько страниц, а в конце:

PS. извините за длинное письмо, не было времени писать коротко

(Ci ne Mato-graff @ 25.12.2008 - время: 17:00) Не то чтобы анекдот, но поучительно

Некто (не помню кто) написал письмо (не помню кому), длинное письмо, в несколько страниц, а в конце:

PS. извините за длинное письмо, не было времени писать коротко
В такой формулировке это точно анекдот...

Если кто-то кое-где у нас порой...

В таком виде как у тебя ваще оффтоп

Разряжаю ситуацию) И давайте без оффтопов %)

И снова о Пушкине

Не совсем анекдот, а так... из письма к Л.С. Пушкину 20 декабря 1824 года:

...Христом и богом прошу скорее вытащить "Онегина" из-под цензуры - слава @б ее мать, - деньги нужны. Долго не торгуйся за стихи - режь, рви, кромсай хоть все 54 строфы, но денег, ради бога, денег!...

***

Однажды пригласил он (А. С. Пушкин) несколько человек в тогдашний ресторан Доминика и угощал их на славу. Входит граф Завадовский и, обращаясь к Пушкину, говорит:
— Однако, Александр Сергеевич, видно туго набит у вас бумажник!
— Да ведь я богаче вас,— отвечает Пушкин,— вам приходится иной раз проживаться и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный — с тридцати шести букв русской азбуки.

***

Князь (хозяин за ужином): А как вам кажется это вино?
Пушкин (запинаясь, но из вежливости): Ничего, кажется, вино порядочное.
Князь: А поверите ли, что, тому шесть месяцев, нельзя было и в рот его брать.
Пушкин: Поверю.

***

Однажды Е. К. Воронцова прошла мимо Пушкина, не говоря ни слова, и тут же обратилась к кому-то с вопросом: «Что нынче дают в театре?» Не успел спрошенный раскрыть рот для ответа, как подскочил Пушкин и, положа руку на сердце (что он делал, особливо когда отпускал свои остроты), с улыбкою сказал: «Верную супругу, графиня».

Начинающий художник- X, пригласил в свою мастерскую, на просмотр своего "шедевра" маститого художника- Y
Y сходу:
-Вот это облако мне не нравится
И ткнул пальцем в полотно
X торопливо:
-Осторожно! Еще не высохло!!!
Y успокаивающе:
-Ничего, я в старых перчатках

Граф Дмитрий Иванович Хвостов

Дмитрий Иванович Хвостов, первый и предпоследний граф сего имени (ибо пожилой сын его, вероятно, не женится), был известен всей читающей России. Для знаменитости, даже в словесности, великие недостатки более нужны, чем небольшие достоинства. Когда и как затеял он несколько поколений смешить своими стихами, я этого не знаю; знаю только понаслышке, что в первой и последующих за нею молодостях, лет до тридцати пяти, слыл он богатым женихом и потому присватывался ко всем знатным невестам, которые с отвращением отвергли его руку. Наконец пришлась по нем одна княжна Горчакова, которая едва ли не столько же славилась глупостью, как родной дядя ее Суворов — победами. Этот союз вдруг поднял его: будучи не совсем молод, неблагообразен и неуклюж, пожалован был он камер-юнкером пятого класса — звание завидуемое, хотя обыкновенно оно давалось восемнадцатилетним знатным юношам. Это так показалось странно при дворе, что были люди, которые осмелились заметить о том Екатерине. «Что мне делать,— отвечала она,— я ни в чем не могу отказать Суворову: я бы этого человека сделала фрейлиной, если б он этого потребовал».

Граф Хвостов любил посылать, что ни напечатает, ко всем своим знакомым, тем более к людям известным. Карамзин и Дмитриев всегда получали от него в подарок его стихотворные новинки. Отвечать похвалою, как водится, было затруднительно. Но Карамзин не затруднялся. Однажды он написал к графу, разумеется, иронически: «Пишите! Пишите! Учите наших авторов, как должно писать!» Дмитриев укорял его, говоря, что Хвостов будет всем показывать это письмо и им хвастаться; что оно будет принято одними за чистую правду, другими за лесть; что и то, и другое нехорошо.

Более удачные из произведений графа Хвостова не пользовались его авторской любовью. Он питал ее к тем из своих стихотворений, которые кто-то очень удачно называл «высокой галиматьею» (sublime du galimatias). К числу этого рода виршеизвержений графа Дмитрия Ивановича принадлежат в особенности изданные им в 1830 году стихи: Холера-Морбус. Они напечатаны были в большую четверку in quarto и заключали в себе ряд ужасающих стихотворных невозможностей. Они были изданы в пользу пострадавших от холеры. Тогдашние газеты, в особенности «Северная Пчела» Греча и Булгарина, подтрунивали над этим великодушным даром его сиятельства и давали прозрачно чувствовать и понимать, что если граф сам не скупит всех экземпляров, продававшихся по рублю... то пострадавшие от холеры не увидят этих денег, как своих ушей.
На этот раз вышло иначе, чем обыкновенно случалось с изданиями графа, т. е. что из публики их никто не покупал и они оставались бы навсегда в книжных лавках, если бы их не скупали секретные агенты графа, секрет которых, впрочем, был шит белыми нитками, почему всех этих агентов графа книгопродавцы знали в лицо, как свои пять пальцев. Напротив, к великому удивлению автора, книгопродавцев и публики, посвященной в тайну чудака-графа, его стихотворение «Холера-Морбус», отпечатанное в количестве 2400 экземпляров, дало в пользу благотворения более 2000 рублей, разумеется, как тогда считали, ассигнационных, что, при тогдашней ценности денег, составляло порядочную сумму. Эти деньги поступили в попечительный холерный комитет, находившийся под председательством тогдашнего генерал-губернатора (тогда еще не графа) Петра Кирилловича Эссена (о котором русские солдаты говорили: «Эссен умом тесен»). Граф Хвостов, восхищенный этим успехом, поспешил препроводить к графу Эссену еще тысячу рублей, при письме, в котором упоминалось, что «Бог любит троицу, эта третья тысяча препровождается к господину главно-начальствующему в столице». Но, на беду, старик граф Дмитрий Иванович не вытерпел и нафаршировал письмо своими стихами. Такой официально-поэтический документ поставил Петра Кирилловича Эссена в тупик, в каковой, впрочем, его превосходительство сплошь да рядом становился. Говорили, что генерал-губернатор, возмущаемый тем, что официальное отношение написано в стихах, хотел было отослать обратно и деньги с просьбою прислать его при отношении по форме. Но его правитель канцелярии, петербургская знаменитость того времени, действительный статский советник Оводов, которому Петр Кириллович, хоть и православный немец, плохо произносивший по-русски, всегда рекомендовал «зудить» (вместо «судить») по законам,— дал своему принципалу благой совет принять деньги, хотя оне и присланы при стихотворном письме, которое, однако ж, несмотря на массу разных рифм, представляет чистейшую прозу. Письмо графа было тотчас занесено во входящий реестр и, как следует, занумеровано журналистом генерал-губернаторской канцелярии.