Их естества затрепетали - голосование

Мы начинаем голосование в забавных эротических рассказах.

Напомню, что целью было написание чувственного описания с использованием штампов, клише или же вычурных оборотов, свойственных плохой эротической литературе.

У нас 5 участников, а жаль.
Т.е. на призовые от казны мы не претендуем.
Но у нас есть как минимум 600 спонсорских сексо, за что спонсорам очень большое спасибо.

Принцип голосования:

Выбираем три самых графоманских текста по схеме:
1 место - номер...
2 место - номер...
3 место - номер...

Голосование продлится до 24-00 6-го июля 2021 года.

Голосуют пользователи с регистрацией не позже 1-го марта 2021 года и числом постов не менее 50.

Исправленные посты не учитываются.

Участники могут голосовать, но не за себя (помним о правиле 3.4, за нарушение которого участник снимается с конкурса).

И, конечно, помним про запрет на саморекламу, плюсики за голосование до окончания голосования и прочие пиар-акции в свою или чью-либо пользу и другие правила конкурсов (подробнее -
ЗДЕСЬ).

Критика принимается строго после окончания голосования.

А также замутим тотализотор-угадайку.
Пять участников - это: sawenka, D_art, Буддлея, Глаголъ и YSA.
Желающие проверить интуицию могут отправить мне в ПМ предположение, кто под каким номером скрывается. Лучшему угадывающему - 100 сексо (очередность ответов учитывается).
Участники тоже могут сыграть в угадайку - те же 100 сексо за наибольшее количество правильных ответов (с учетом, что себя они и так знают).

Участник номер 1.

Боли метаморфоз чистой девушки, в настоящую падшую женщину — верную жену.

Случилось это в мою первую брачную ночь. Я сохранила свою непорочность для моего суженого, чтобы он знал, какая у меня чистая любовь. И вот, отшумела весёлая свадьба, гости разошлись и я со своим возлюбленным наконец-то остались в спальне одни. От любви и счастья, мой добра молодец молодецки напился и движения его были нервозно-порывисты как азбука Морзе. Он никак не мог расстегнуть перламутровые пуговки белого свадебного платья и пытался порвать его, словно лев рвущий свою добычу. Я хотела сохранить своё свадебное платье на долгую память, а потому сама расстегнула и стала снимать его с себя. Я очень стеснялась, ведь ещё никто на свете не видел меня голенькой, кроме мамы и доктора, которого я тоже стеснялась, но уже привыкла. А тут новый мужчина. Пусть он пьяный как увядший цветок и я люблю его больше жизни, но он настоящий и чужой мужчина, перед которым мне суждено раздеться и отдать ему всё самое святое, что у меня есть. Медленно приподнимая платье, я видела в свете холодной и мрачной луны, как глаза его наливаются кровью. Он был похож на быка перед которым трепыхалась красная тряпка. Только тряпка была белой — моё свадебное платье. Зажмурив глаза от стыда, я быстро сняла кружевное платье и положила его на стул. Ещё никогда я не была так обнажена перед посторонним мужчиной. На мне были кружевные белые трусики, как символ чистоты и непорочности и кружевной белый лифчик под стать трусикам и платью. Мои глаза всё ещё были закрыты и я боязно перебирала ногами. Как мне было стыдно. Я готова была провалиться сквозь землю. Вдруг я почувствовала, как кто-то грубо меня схватил и повалил на ложе любви. Это мой законный муж не сдержал своей пламенной страсти и схватил свою ненаглядную. Бретельки кружевного лифчика с печальным треском порвались, затем он с лёгкостью Ильи Муромца борющегося с проклятым татарином, совершенно порвал тонкий как небылинка лифчик и зефирки моих белых грудей с красными вишенками на них предстали его ввзору, как вылупившиеся из скорлупы цыплята предстают перед взором своей мамочки. Лёжа на спине перед повержшим меня воином, я поняла что такое падшая женщина. Он тут же возжелал вкусить и зефирки, и вишенки, и, словно голодное дитя, впился губами в мою грудь. Он то сосал спелые вишенки, то грыз их крепкими зубами, причиняя мне боль, но моя боль была материнской болью, я знала, что ему это надо и терпела лишения во имя любви. Рукой он мял свободную грудь, как спортсмен резиновое кольцо для разминки пальцев. Двумя пальцами он больно покручивал мой чуткий сосочек, словно пытался растереть его в порошок. Я с благодарностью терпела и эту боль любви. Затем он схватился правой пятернёй за мои трусики и резко дёрнул рукой вниз. Всхлипывающий треск слабенькой ткани, резкая, но короткая боль моей кожи от подлой резинки трусов и я лежу перед своим владыкой мужем, как Ева перед Адамом, в первозданной наготе. Слегка согнув мои ножки под коленками, он распростёр их, как крыля ангела. Я быстро дышала, сердце, словно загнанная в клетку птица, искало свободу. Я боялась, знала, что сейчас я стану женщиной. Луна своими холодными лучами бледно освещала свирепеющее лицо моего любимого. Я почувствовала, как его грубые и сильные пальцы раздвигают набрякшие губки моей девственной писички и что-то твёрдое, горячее уткнулось в меня, где спрятана моя женская тайна. Он резко подал вперёд. Внутри себя, там, где я берегла себя для сегодняшнего таинства, я снова почувствовала боль. Я знала, что это святя боль. Наконец-то его достоинство мужчины, разорвало в клочья мою девичью честь — таинство свершилось — теперь я настоящая женщина и могу гордиться этим. Его любовное жало, как отбойный молоток, глубоко долбилось в моих уже женских глубинах. От непривычки и гигантского размера его дубины, мне было больно от резких ударов по моей матке, как по боксёрской груше, но я чувствовала себя счастливой — ведь всю эту боль доставлял мне мой любимый муж, который только что сделал меня настоящей женщиной. Через пол минуты, может чуточку меньше, его брансбойт стал изливаться в меня белой пеной, туша пожар нашей любви. Когда потоки его семени иссякли, он вынул своё орудие любви из меня и откинулся на спину. В лунных лучах я увидела, что копьё его, которым он разил меня, было по локоть в крови от содеянного. Я обняла своего палача и нежно прошептала ему на ушко:

— Спасибо, любимый.

Участник номер 2.

Так они и жили...


Как они сейчас ненавидели друг друга!
Их взаимная ненависть была похожа на большой кусок исходящего паром мяса, приправленного густым и жгучим соусом презрения!
Она, сжав кулачки и слегка приседая на каждом слове выкрикивала, наконец, ему в лицо всё, что накопилось за годы их романа!
-Неудачник! Слабак! Ничтожество! Негодяй! Мерзавец! Идиот!
Он не слышал её слов. Только ощущал злобные вибрации голоса и видел яростные движения её губ!
Он не отвечал ей, зная, что каждое слово лишь продлит этот мучительный для него скандал. Понимая, что в этой ситуации глупо и ненужно думать о сексе, тем не менее, ничего не мог с собой поделать. Его воображение совмещало эти губы, то извивающиеся, как садовый шланг под напором, то сжимающиеся в точку-клубничку, то раскрывающиеся в трагическое, большое «О», с его членом, с каждым её словом твердевшим, набухающим и всё более жаждущем заткнуть собой злобный рот, и почувствовать на головке это бурное шевеление губ.
-Кретин! Ты сломал мне жизнь! Ты украл мои лучшие годы! Я отдала тебе всё, не получив взамен ничего!И в сексе ты полный ноль! И пиписька у тебя - шнурочек а не достоинство!
Это уже было лишним.
-Ничего? Ничего???
Он рванулся к ней, грубо схватил за плечо и резко подтащил к окну:
-Ничего??? Этот цветущий сад твоей мечты и великолепный автомобиль, последнее слово самой престижной марки это «ничего»???
Одной рукой он держал её за плечо, удерживая у окна, другой вцепился в её тощий, бледно-рыжий хвостик посечённых волос, что бы она не могла отвернуть лицо. Прижимая её к подоконнику тазом он вдруг всем своим возмущённым и возбуждённым естеством почувствовал отсутствие на ней трусиков и туман в его голове из багрово-чёрного облака бешенства моментально стал яростно-алым пожаром желания .
-Ах ты, сучка!"Ноль со шнурочком..."!!! - Взревел он, почувствовав её голую пятку, попытавшуюся достать его яйца в движении достойном породистой кобылы.
Она продолжала верещать куда-то в стекло окна гадости и несправедливости в его адрес, а он уже расстёгивал дрожащими от нетерпения пальцами неподатливую застёжку ширинки.
Освобождённый от пут ткани член был переполнен всеми теми злобными словами, что рождались в его душе под напором её воплей и не находили выхода из его уст, и торчал, словно плохо-отпиленный сук дерева! Она сделала очередную попытку вырваться, но тут её короткое платьице зацепилось за это торчание, приподнялось, и, практически беспрепятственно и как-то очень естественно она оказалась насаженной на него.
Он вошёл в неё словно резиновый сапог рыбака в топь прибрежного болота! Нежданно, мягко, скользко, маслянисто и упруго. И абсолютно неизбежно провалился до самого упора, коим явились его вспухшие от желания яйца. И словно жидкая глина этого болота её лоно засосало его в себя и только всё глубже заглатывало при попытке вырваться из вязкого плена. С чавканьем преодоления он выходил из неё и снова входил чувствуя облегчение в голове с каждым движением.

Он вошёл в неё, словно нож в арбуз! Сперва, она почти услышала сочный хруст нарушенной остриём границы спелого плода и отзвук боли. Однако, охнула она скорее от неожиданности. На мгновение задумалась, не убить ли его уже до конца ближайшим тяжелым предметом, или пойти вслед за бешеным ритмом его страсти смешанной с иступлённой яростью? Потом подчинилась ответным движениям своего тела, вслушиваясь, как его твёрдая плоть словно нос моторной лодки взрезает бурный поток сладкого сока, мгновенно наполнившего её лоно. На самом деле это было очень вовремя! Скандал затянулся и перешёл все допустимые границы и из него надо было выходить, не потеряв лица и не сдавая позиций.
Благодарно, словно руку в горячем рукопожатии она стискивала его член своими заветными мышцами и с наслаждением ощущала его усилия, когда он забирал его из неё.
«Как, всё-таки, хорошо, что он у неё такой мудрый» остатками мозга подумала она, прежде, чем её накрыла и закружила в мощном водовороте волна наслаждения!
Она опять кричала. Чуть-чуть хрипло, потому, что сорвала голос прежде, чем он так сладко остановил скандал. Наверное, тише, потому, что сил кричать у неё уже не было. И он драл её спину мягкими подушечками жёстких пальцев и его рык вместе с содроганиями его излияния приникал в неё, и растекался по всему её телу словно растопленное масло по разогретой сковороде.
А потом они лежали в обнимку, как два почти сдувшихся воздушных шарика, притянутых друг к другу статическим электричеством и тихо, чуть виновато болтали ни о чём и немного смущённо смеялись, подбирая слова для не слишком подробных извинений…

Участник номер 3.

Он был так трепетно нежен с ней, бормоча на ушко что-то типа «ты такая… такая… что аж колом встал». Она от этой фразы захлопала глазами и раскрыла рот, и он понял: пора! Встал, быстро стянул трусы и трепетно-нежно вставил ей свою дудку в ротовую полость. Девушка почувствовала что-то во рту и пыталась это пощупать, а нащупав нечто волосатое успокоилась, подруги ее предупреждали – это ОН, ЧУПА-ЧУПС и его надо сосать.

Тем временем парень разошелся и совершал какие-то коленца, двигая тазом то вперед, то назад, а то и вовсе по кругу. Он представлял себя агентом Джеем, и его пушка самая большая. Он решительно положил одну ладонь ей на голову и, задумавшись, куда деть вторую руку, решил взять девушку за грудь. Та, к слову уже освоилась, и стала сама активно участвовать в процессе и яростно смачивала его ствол.

«Агент Джей сейчас накормит тебя йогуртом!» воскликнул парень и сфонтанировал в ротовое отверстие. Этого подруга явно не ожидала и сильно дёрнула головой. От таких манёвров она поперхнулась, жидкая любовь разметался по её волосам, его животу и вытекла из носа. Девушка пыталась руками как-то стереть с себя семенную жидкость, но только больше размазывала. Её друг сначала стоял в ступоре какое-то непродолжительное время, а потом подтянув с колен свои трусы, попытался утереть курносый носик подруги.

Но то ли от того, что он не дотянул трусы до конца, то ли по какой-то другой причине его колени подкосились и он упал сверху девушки, придавливая ее своей вновь ожившей пушкой. Она трепыхнулась, но он впился ей своими губами в её губы и она замерла. Чтобы как-то подбодрить её, он рукой полез в святая святых – тумбочку у кровати, где хранились резинки, показал ей и прочитав в ее глазах немое согласие, быстро «обулся».

Зная, что ласка заводит девушек, парень опустился к ее бёдрам, стянул трусики, попутно разглядывая каких-то букашек, нарисованных на белье. Щёлка её была спрятана за кустиком светлых волос, он быстро разлохматил этот пучок и провел пальцем вдоль всей её киски. Услышал тихий стон и продолжил манипуляции с пальцами, которые почти моментально стали сырыми от её соков. Он понял: пора! И агент Джей снова на боевом задании – его бластер пробороздил её кобуру и направился к выходу. Потом снова и снова возвращался к конечной цели.

Девушка взяла его руки и положила себе на грудь. Парень догадался – она хотела ласки. Он потеребил соски, сжал каждую отдельную грудь, при этом не забывал погружать свой боевой посох в пещеру наслаждений. Долго ли, коротко ли, девушка заметно задрожала, сжала его ладони на своей груди, застонала и он почувствовал, как его змея сжимают со всех сторон, что вызвало сильнейший прилив адреналина, серотонина и прочих небоевых веществ в крови и заставило запустить фейерверк второй раз за вечер.

Юные любовники свалились от усталости вповалку и заснули сном и удовлетворенные собой.

Участник номер 4.

Песня о Секеле о Варе с Борей.

На пригорке грешник Боря Варе ноги раздвигает.
Между бёдрами у Вари шебуршит ядрёный корень,
перфоратору подобный.
То скользит, едва касаясь, то пронзает до предела.
Он кряхтит, и Варя слышит приближение оргазма.
В этом хрипе много дури,
жажду секса,
пламя страсти
и желание оргазма
слышит Варя в этом хрипе.
Чашки в сумке зазвенели...
Дуб от ветра закачался.
Ой, да хрен с ним, с тем портвейном ,
что в бутылке не допитый.
Дерзкий Боря робкость прячет.
Шея Вари вся в засосах.
Крепкий Борин перфоратор реет гордо и свободно
над нефритовой шкатулкой.
Всё мрачней, всё ближе тучи.
Пахнет в воздухе грозою.
Только пофиг Варе с Борей
катаклизмы от природы.
Что?
Внезапно загремело?
Даже молния сверкнула...
Блин. Природа охренела.
Дайте кончить, силы ада!
Вот охватывает Боря Варин стан объятьем крепким
и вонзает внутрь с размаху, крепко дланями сжимая
ягодичные громады.
Перфоратор гордо реет, чёрной молнии подобный,
пробирается всё глубже, раковину раскрывая.
Вот он мечется, как коршун.
Твёрдый, крепкий демон страсти!
И над тучами смеётся и в блаженстве утопает.
В гневе грома - чуткий демон - он прилив оргазма слышит
и уверен, что без града этот вечер обойдётся.
Варя стонет от экстаза.
Боря тоже скоро кончит.
В небе молнии сверкают. Тучи стаями клубятся.
И горят над бездной моря жуть несущие зигзаги...

Боря, ты никак раэдетый?
Что же ты, козёл безрогий, не надел презерватива?
Или в школе не учили каждый раз предохраняться?
Дура! Ну, какая же я дура!
Буря! Скоро грянет буря! ©

Участник номер 5.

Джессика так ждала наступления этого вечера! Она точно знала, что сегодня на приеме будет Доминик – ее давняя страсть и объект ночных вожделений. Джессика готовилась очень усердно: помылась миндальным мылом, побрила ноги тройным станком с двойными лезвиями и освежила идеально чистые подмышки жасминовым дезодорантом. Затем она надела невероятные белые ажурные трусики, умопомрачительный белый бюстгалтер на тончайших бретельках, снежно-белые чулочки, подчеркивающие красоту ее фантастически стройных ножек, но подлинным украшением стали облачно-белая юбка-карандаш и сахарно-белый жакет с восхитительными погончиками на плечиках.
Итак, вечер настал! Нетерпение Джессики возрастало по экспоненте, она никого не замечала, невнятно приветствуя знакомых и невпопад отвечая на их вопросы о том и о сем, она искала Доминика. И вот она увидела его! Он был обворожителен, никакими словами нельзя было описать бархатистость его невообразимо черного костюма и эстетический восторг от его запонок, белизна его рубашки резала глаз, а блеск безупречно начищенных ботинок и бриолиновые волосы ослепляли. Но в воистину экзальтированное состояние привела Джессику улыбка Доминика: ровные жемчужные зубы, красивые чувственные губы, фантастическое мятное дыхание.
- Привет, Джес, - нежно прошуршали губы Доминика.
- Хи.. Привет… Доминик… и-ха-ха-хи-хи, - глуповато улыбаясь, еле-еле выдавила из себя Джессика.
- Прекрасно выглядишь, - бархатистый голос Доминика сводил Джессику с остатков ума, заостряя ее соски.
- Спасибо, - по щекам и груди Джессики пошли неприлично красные пятна.
- Бокал шампанского?
- У-гы-гы-а-да, спасибо, - промямлила Джессика, внутри которой уже кипел вулкан, исторгающий потоки лавы прямо в ажурные трусики.
- Пройдемся? – раскаленная лава переполнила трусики и потекла по чулкам.
Они вышли на балкон. Джессика на подкашивающихся ватных ногах еле держалась, чтобы не сесть на пол и тут же не откинуться на спину, открывая взгляду Доминика всю порочность ее вожделения.
- Сегодня восхитительный вечер, Джес. – Сахарная вата голоса Доминика обволакивала Джессику. – В такой вечер хочется смотреть на звезды и любоваться их красотой. Но я хочу, – Доминик сделал томительную паузу, во время которой в животе Джессики успели завестись куколки, из которых вылупились бабочки, принявшиеся не просто порхать, а яростно совокупляться. – Я хочу смотреть в твои глаза. – Вулкан уже не просто кипел и бурлил, из него вырывались раскаленные вулканические бомбы, потоками летающие между янтарных от возбуждения нежных складочек Джессики. – Хочу любоваться тобой, вдыхать аромат твоих волос. – Вокруг вулкана летали молнии, прицельно уязвляющие джессиковский волшебный бугорок. – Ты мне очень нравишься, Джесс. – От подобного мягкому мороженому голоса Доминика купол вулкана треснул и раскрошился на мелкие кусочки, а соски готовы были прорвать кружевные чашечки лифчика и бесстыдно явить миру свою наглую твердость. – И я хочу бросить все к черту и закрыться с тобой в одной из комнат, чтобы…
В этот момент Джессика окончательно утратила над собой контроль, ее ноги подкосились, и она рухнула в объятия сильных рук Доминика, содрогаясь в космическом оргазме. Сладкие конвульсии пробегали по ее разгоряченному, как электрическая конфорка, телу, роскошные бедра сочно сжимались, выдаивая все новые порции живительной влаги. Доминик испуганно посмотрел на Джессику, осторожно довел ее до стула и неловко, бочком, покинул балкон, оставив рыдающую от наслаждения и абсолютно утратившую контроль над реальностью девушку приходить в себя…

Голосование открыто!

А можно всем первое место?

(Misha56 @ 21-06-2021 - 22:12)
А можно всем первое место?
Это слишком просто.
Надо выбирать и расставлять.

№ 2

№ 1

№ 4

1

3

5

4
2
5

(sawenka @ 22-06-2021 - 00:53)
(Misha56 @ 21-06-2021 - 22:12)
А можно всем первое место? Это слишком просто.
Надо выбирать и расставлять.
Так нельзя я их всех люблю.

2
1
5

1 место - номер 3
2 место - номер 5
3 место - номер 1

Сложный выбор.
Как я понимаю, "слетевшие шляпы" в первом тексте - дань заданию.
1.
4.
3.

2
1
3

2
5
1

1
5
4