Хочу порекомендовать

Колин Харрисон "Манхэттенский ноктюрн"

"...Славу американскому беллетристу Колину Харрисону принесли пять великолепных "урбанистических" триллеров. По словам одного из авторитетных литературных критиков, в своих произведениях писатель "схватывает и выворачивает наизнанку самую суть Нью-Йорка". "Манхэттенский ноктюрн" делает честь жанру жесткого "нуара". Его герой - успешный нью-йоркский репортер по имени Портер Рен, любящий муж и отец двоих маленьких детей. Однажды на светском приеме Портер знакомится с обворожительной Кэролайн, вдовой популярного кинорежиссера, погибшего при загадочных обстоятельствах..."

"...Когда я, стоя на тротуаре и поеживаясь от холода, застегивал пальто, у меня на какое-то мгновение мелькнула мысль махнуть рукой на вечеринку и просто отправиться домой пообедать с детьми и, сидя за столом, наблюдать, как они бросают макароны на пол. Именно так мне и следовало поступить. Послушай, негодяй ты этакий, – сказал я тогда себе, – ступай прямо домой. Вместо этого я отыскал автомобиль и потащился из центра в жилые кварталы как раз в самый час пик..."

"...В этот момент я заметил неподалеку блондинку в белом вечернем платье. Я без стеснения уставился на нее. (Моя жена очень привлекательна и полна обаяния. Но я, надо признаться, заглядываюсь на других женщин; я рассматриваю их внимательно и жадно и с чувством легкой вины; моя страсть, легко и стремительно возбудимая всегда, устремляется к женщинам, словно рука, никогда не упускающая возможность ощутить приятную влажность, и чем больше я разбазаривал эту страсть на всех, кто бы ни оказывался рядом, тем сильнее она каким-то чудесным образом разгоралась.) Женщина в белом потягивала вино и держала за руку высокого мужчину в строгом костюме, которому на вид было не больше тридцати..."

"...Я перестал их слушать и, обежав глазами зал, неожиданно обнаружил, что женщина в белом платье смотрит в мою сторону. Она улыбнулась своему приятелю или мужу, извинилась, а потом, как ни странно, направилась прямо ко мне, держа в руке бокал с вином. Вблизи она была столь хороша, но в ее лице я заметил озадачившую меня решимость. Темные брови, светлые волосы собраны в пышную прическу. Нитка жемчуга. Грудь, высоко вздымавшаяся под плотно облегавшим ее шелковым платьем, цвет которого при ближайшем рассмотрении оказался не белым, а персиковым – чарующим и привлекательным. Я не мог поверить, что она намерена побеседовать именно со мной, однако она улыбнулась мне, подойдя совсем близко, словно старому знакомому, села рядом, положив ногу на ногу, и повернулась ко мне лицом.

– Знаете, мистер Рен, – сказала она глубоким гортанным голосом, – ваша фотография просто отвратительна..."

Колин Харрисон "Кубинский зал"

"...Управляющей рестораном была темноволосая женщина в очках по имени Элисон Спаркс. Она относилась ко мне достаточно терпимо, ибо я представлял собой хоть и небольшой, но постоянный источник дохода; кроме того, я никогда не возражал, если мне приходилось сидеть за столиком № 17, который, наверное, был наименее удобным из всех: двухместный, он стоял у дальней стены рядом с шумной машиной для подогрева тарелок. В дымном полумраке главного зала этот стол помещался в самой густой тени, и если сидящий за ним клиент не мог ничего добавить ко всеобщему предвкушению удовольствия, он не мог и испортить его. Элисон Спаркс я дал бы лет тридцать пять, однако рестораном она управляла довольно давно и прекрасно знала все подводные камни и узкие места в процессе обслуживания клиентов. Мне она нравилась; я частенько наблюдал за ней издалека, и — признаюсь — это была еще одна причина, по которой я являлся в ресторан каждый день, как правило, в костюме и при галстуке. Пожалуй, мне стоит признаться и в том, что если бы манера Элисон держаться, ее шелестящая, длинноногая стремительность и ароматная деловитость с самого начала не показались мне столь привлекательными, все дальнейшее могло бы обернуться совсем иначе и для меня, и для остальных — быть может, в каком-то отношении хуже, но во многих отношениях — лучше..."

"...И еще одно… Если бы вы сидели в зале вечер за вечером, как сидел я, то в конце концов вы бы заметили, что в определенные дни — примерно раз в две недели — Элисон Спаркс проходит через зал, время от времени останавливаясь, чтобы обменяться несколькими словами с теми или иными постоянными клиентами-мужчинами. Именно несколькими словами — буквально двумя или тремя, сопровождавшимися коротким, едва заметным кивком. Каждый из клиентов выглядел весьма довольным тем, что на него пал выбор. За один раз Элисон разговаривала примерно с полутора десятками мужчин, растягивая этот процесс на час или больше, так что заметить закономерность постороннему человеку было не просто, если только — повторюсь — вы подобно мне не ужинали в одиночестве и если вы не ставили перед собой специальной цели следить за Элисон. Признаться, я испытывал что-то вроде ревности каждый раз, когда она наклонялась, чтобы пошептать что-то очередному клиенту, когда ее алые губы оказывались совсем близко от чужой щеки, а темные глаза, настороженно обежав зал, снова устремлялись на счастливца, словно делясь с ним теплом и скрепляя сделку, в чем бы она ни заключалась.

Приближалась полночь, но предупрежденные ею клиенты, казалось, не спешили вставать из-за столиков, хотя счет за ужин был давно подписан и оплачен.

Наконец, незаметно бросив взгляд на часы и сделав последний глоток вина из бокала, они поднимались и чуть ли не крадучись шли по поскрипывающим половицам в конец вестибюля, где находилась неприметная, маленькая, всегда запертая дверь, которую легко можно было принять за дверцу гардероба или чулана. На двери блестела небольшая латунная пластинка; в «особенные» дни за нее оказывалась заткнута желтая карточка с напечатанной на ней лаконичной инструкцией «Пожалуйста, закрывайте дверь». Карточка означала, что дверь отперта, и клиенты один за другим скрывались за ней, не забывая плотно прикрыть за собой дверь..."

"...— Что находится там, внизу? — спросил я как-то одну из официанток, когда вечером на двери снова появилась желтая карточка.

— Вы имеете в виду Кубинский зал? — переспросила она. — Там обслуживают самых важных клиентов.

— По предварительной договоренности?

— Не совсем, но… почти что так.

Мне это показалось бессмысленным. Возможно, впрочем, официантка сама толком не знала, что происходит за маленькой дверцей.

— Что они там делают, в этом зале?

Она пожала плечами:

— Я слышала кое-какие слухи, но я в них не очень-то верю.

— Вы сами когда-нибудь там бывали?

— Я? Нет..."

Колин Харрисон "Электрические тела"

"...Поезд подземки скрежетал по темным туннелям, он был довольно пустым, все пассажиры сидели, и, пока я просматривал газету, что-то коснулось носка моего ботинка. Это оказался видавший виды красный карандаш «Крайола», катившийся по полу, – а напротив меня сидела темноволосая девочка лет четырех и протягивала за ним руку, нетерпеливо шевеля пальцами. Ее ноги болтались, не доставая до пола. На коленях у девочки лежала книжка-раскраска. Я поднял карандаш, протянул руку через проход и отдал ей, улыбнувшись ее матери с вежливостью незнакомых друг с другом людей.

– Ох, извините, – прошептала женщина с принятой в таких случаях смущенной благодарностью и запахнула потрепанное пальто. Я обратил внимание на ее губы, она умело пользовалась помадой. – Спасибо..."

"...– Вот, возьмите. – Двери вагона открылись, я подался вперед и вложил новенькую плотную визитку в руку женщины, постаравшись, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. – Я не псих, понимаете? Не сумасшедший. Позвоните, если вам нужна работа.

Женщина с дочерью вышли из поезда. Двери закрылись – и я вдруг ощутил странную усталость. Другие пассажиры уставились на меня. Женщина оглянулась, почувствовав себя в безопасности на платформе, все такая же красивая даже в резком свете люминесцентных ламп, и взглянула на карточку, которую держала в руке. Девочка дожидалась реакции матери. Женщина посмотрела на меня, высоко подняв голову, ее лицо с крепко сжатыми губами оставалось непроницаемым..."

Колин Харрисон "Найти в Нью-Йорке"

"...Три девушки в машине ночью едут на бруклинский пляж. Две из них — мексиканки, им лет девятнадцать-двадцать: молоденькие и хорошенькие, как многие мексиканские девушки, которых встречаешь в Нью-Йорке. Прямые черные волосы, мягкие черты, ясноглазый оптимизм, еще не стертый тяжелым трудом. Одетые в синюю униформу обслуживающего персонала с нашлепками «Корпсерв» на груди, они угнездились в малогабаритной двухдверной «тойоте», несущейся по Белт-парквей. Громыхающему незастрахованному автомобилю пятнадцать лет, на нем просроченные номера штата Джорджия, а его рыночная цена — сто двадцать пять долларов. В Нью-Йорке всегда можно купить такую машину — и всегда можно такую машину продать. Зачем оформлять всякие бумажки? Это для тех, у кого есть большие деньги и кто не прочь их потерять. А у этих мексиканских девушек денег нет. Их работа — убираться в офисах на Манхэттене. Рабочий день у них начинается в семь вечера, так что сейчас, видимо, пять утра, вот-вот начнется рассвет. Они выезжают проветриться после смены почти каждую ночь, это их способ показать: работа нас еще не доконала. Несколько минут просидеть в машине на пляже, а потом мигом — в дом на авеню Ю, где они живут вместе с девятью другими девушками. Почему на машине? «Метро, оно в наши места не ходит». А на автобусе «пилить целую вечность». Так что девушки едут на автомобиле. Часто они выкуривают немного травки, которую им дают какие-то ребята, и начинают хихикать. Открывают треснувшую крышу машины, чтобы дым шел вверх. Наслаждаются свободой, долларами, которые им так тяжело достаются, своим временным статусом американок. Курят, может, что-нибудь пьют, слушают радио..."

Колин Харрисон "Форсаж"

Чарли Равич — преуспевающий бизнесмен. Бывший боевой летчик, прошедший через ад вьетнамской войны, он чувствует себя как рыба в воде в жестоком мире современной коммерции. Но в личной жизни ему не везет: жена страдает болезнью Альцгеймера, сын умер от лейкемии, а дочь Джулия не способна родить. Чарли одержим мыслью о ребенке — продолжателе его рода и наследнике его миллионов. Однажды в баре он знакомится с симпатичной молодой женщиной, умело скрывающей свое темное прошлое, и оказывается в плену чужого кошмара.

Колин Харрисон "Убийство со взломом"

"...У Питера Скаттергуда есть все: должность заместителя окружного прокурора, любящая жена и дом в престижном районе. Он уверен, что порученное ему дело об убийстве племянника мэра и его возлюбленной станет первой ступенькой лестницы, ведущей к вершинам карьеры..."

"...Стоя на холоде, Питер рассматривал жену через ресторанное стекло, и интимность этого разглядывания без ее ведома доставляла ему страдание. В последний раз он видел ее двенадцать дней назад, а время имеет способность бежать стремительно. Привыкла ли она уже жить без него? Эти мертвые январские дни, когда светло бывает лишь несколько часов, – не лучшее время для попыток примирения, но он все-таки постарается.

На Дженис было темно-красное платье, а волосы она забрала вверх, такую прическу Дженис делала, лишь когда у нее было время покрутиться перед зеркалом. Ему вдруг пришло в голову, что она могла выбрать для встречи это место, потому что оно находится по пути на ее работу, женский Центр кризисных ситуаций, в западной части города, и неподалеку от того места, где она теперь жила. А значит, квартира ее может быть рядом, за углом или в нескольких кварталах отсюда. Дженис надела жемчужные сережки, которые купила когда-то в Сан-Франциско, и, прищурившись, Питер заметил, что у нее подведены глаза. Отправляясь на работу, она никогда не красилась; она была достаточно хороша и без косметики..."

Дэвид Брин "Почтальон"

"...Сознание человека, повергнутого ниц, захлебывающегося кровью и ощущающего острый аромат смерти, способно на странные причуды. Даже проведя половину жизни на краю гибели, в отчаянной борьбе за выживание, Гордон не мог не подивиться цепкости своей памяти, одарившей его давно позабытой картиной, — и именно сейчас, в минуту смертельной опасности!

Отчаянно ловя ртом воздух в высохшей рощице, куда он заполз в поисках укрытия, Гордон неожиданно ясно — яснее, чем зрелище пыльных камней у себя под носом, — вспомнил нечто, являвшее собой разительный контраст с его теперешним состоянием: зал университетской библиотеки в незапамятные времена, тихий дождь за окном, навсегда утраченный безмятежный мир, наполненный книгами, музыкой, беззаботным философствованием на сытый желудок.

И слова на странице.

Пробираясь ползком сквозь плотные заросли папоротника, он почти что видел эти буквы, выведенные черным по белому. Пусть имя автора никак не шло ему на память, сами слова горели перед глазами, как огненные знаки.

"Ничто, помимо самой Смерти, не может именоваться «полным» поражением... Не может быть катастрофы, сокрушительность коей воспрепятствовала бы решительному человеку что-то да выудить из пепла — пусть рискуя всем, что у него или у нее еще осталось...

Нет на свете ничего опаснее отчаявшегося человека". ..."

Майкл Коннелли "Луна без курса"

"...Он встал, и Касси подняла на него взгляд. Макс был красивым, смуглым. Ей нравился шрамик возле его подбородка, на котором не росли волосы.

– Пожалуй, пора, – сказал Макс и стал оглядывать казино, глаза его ни на чем не останавливались, пока не поднялись к кафедре. Касси тоже посмотрела туда. Одетый в черное человек пристально смотрел оттуда вниз, словно священник на прихожан.

Касси попыталась улыбнуться снова, но уголки губ отказывались подниматься. На душе у нее было неспокойно. Из-за перемены планов. Такой неожиданной. И Касси осознала, как ей хотелось подняться, как будет недоставать вызываемого этим волнения в крови. Поняла, что беспокоится не о Максе: в ней говорит эгоизм. Она очень хотела испытать это волнение в последний раз.

– Если что, – сказал Макс, – увидимся, когда доведется.

Касси нахмурилась: такое прощание и неуверенность не входили в ритуал.

– Макс, в чем дело? Почему ты так нервничаешь?

Он взглянул на нее и пожал плечами.

– Наверное, потому, что это финал.

Макс попытался улыбнуться, потом коснулся ее щеки и наклонился. Поцеловал Касси в щеку, потом в губы. Опустил руку под столик и провел пальцами вверх по внутренней стороне ее ноги вдоль шва джинсов. Потом, не сказав ни слова, повернулся и вышел из бара. Прошел через игорный зал к лифтовому холлу. Касси смотрела ему вслед. Макс не оглядывался. Этого требовал ритуал. Ни в коем случае не оглядываться..."

Саймон Керник "Без пощады"


"...Закрой я в тот день заднюю дверь, ни за что бы не услышал, как звонит телефон. Дети в саду не поделили машинку для мыльных пузырей, и пришлось их разнимать, потому что ссора уже принимала угрожающие масштабы. До конца жизни буду гадать, что случилось бы, если б дверь не была открыта или крики детей заглушили звонок…

Стоял облачный майский день, суббота, часы показывали три. Привычный мне мир доживал последние секунды..."

Саймон Керник "Смертельный бизнес"

"...Какое-то мгновение парень стоял прямо, держась за дверь, и было видно, что силы покидают его. Затем его рука медленно разжалась, и он то ли полуупал, то ли полуприсел. Он посмотрел на запачканную кровью рубашку, потом на меня, что было очень некстати, потому что во взгляде его я увидел молодость — парнишке не было и тридцати — и то, что я сделал что-то не так. Это не был взгляд грешника. В его глазах не было ни вызова, ни ярости. Только шок. Шок оттого, что у него отобрали жизнь. Мне показалось, он не заслужил такой смерти.

Вот когда я должен был понять, что совершил ужасную ошибку.

Вместо этого я перезарядил пистолет и, сделав шаг вперед, выстрелил три раза ему в голову. Из разжавшейся руки на асфальт со стуком упал мобильный телефон.

Я сунул пистолет в карман пиджака и вернулся к Данни, который разворачивал машину.

И вдруг увидел ее. Между нами было ярдов пятнадцать. У черного входа, освещенная тусклым светом фонаря, стояла девчонка лет восемнадцати. В каждой руке у нее было по мусорному мешку. Она потрясенно уставилась на меня, по всей видимости даже не понимая, что все увиденное ею произошло на самом деле. Что мне было делать? Какой-нибудь крутой парень из фильма снял бы ее одним выстрелом в голову, но не было никакой гарантии, что я сумею хотя бы зацепить ее с такого расстояния. И кроме того, это против моих принципов — убивать невинных людей.

Поняв, что я заметил ее, девушка испуганно поднесла руку ко рту. Я знал, что она в любую секунду могла заорать изо всех сил и своим криком разбудить даже мертвых, что в нашей ситуации с тремя неостывшими трупами было совсем нежелательно. Поэтому я поспешил к машине, опустив голову и надеясь, что темнота и дождь помешают ей разглядеть и запомнить мое лицо.

Я запрыгнул в машину и пригнулся. Не сказав ни слова, Данни нажал на газ, и мы смылись оттуда.

Было четыре минуты десятого..."

Саймон Керник "Для смерти день не выбирают"

"...Кейн выглядел моложе, чем можно было ожидать, — не больше сорока, и одет довольно небрежно: джинсы, хлопчатобумажная рубашка и легкий пиджак спортивного покроя. Высокий, выше Блэклипа, стройный, подтянутый и загорелый, он явно проводил немало времени на свежем воздухе. Волосы и аккуратно подстриженная бородка выгорели на солнце, так что седины почти не видно. Кто-то, возможно, нашел бы его симпатичным, несмотря на узкие и слишком близко посаженные глаза.

Капелька пота пробежала по лбу гостя к брови. Кейн смахнул ее привычным жестом. Жара и влажность его, похоже, не беспокоили. Отпустив несколько реплик насчет филиппинской погоды, он замолчал, давая понять, что готов перейти к делу.

Момент истины. Сейчас или никогда.

Блэклип перевел дыхание, прекрасно понимая как то, что идет на огромный риск, так и то, сколь велика потенциальная награда. Охота. Развязка. Убийство. Какое удовольствие!..

— Вы знаете, что мне нужно, — сказал он наконец. — Можете достать?

— Хотите девочку?

— Верно.

Кейн согласно кивнул:

— Что ж, можно и девочку.

Блэклип откашлялся. По спине прошел приятный холодок возбуждения.

— Она должна быть юная, — произнес он, выделяя последнее слово.

— Я достану все, что только пожелаете. За определенную цену..."

Роберт Крейс "Правило двух минут"

"Знаете, что такое «правило двух минут»? Ровно столько и ни минутой больше позволяет себе потратить на ограбление банка профессионал. Макс Холмен, бывший грабитель банков, отсидев десять лет в тюрьме, решил, что с прошлым покончено. Ни ограблений, ни этих дурацких «правил», ничего такого, что светит новой тюрьмой..."

Здорово!!!!

Евгений "Краев" Костюченко "Блюз для винчестера"

"...любимым развлечением Степана Гончара была езда по ночному городу. Пролететь по проспекту Славы на скорости в сто сорок и испариться за один перекресток до гаишника с радаром. Или просто катиться вдоль Невы, любуясь мостами. Или подвезти красивую женщину и при этом не взять с нее не только денег, но даже и номера телефона… вот и сегодня он притормозил под "американским" мостом на Обводном канале, заметив женскую фигурку с поднятой рукой на обледеневшей дороге. В таком глухом месте и днем-то пешехода не встретишь. Что здесь делает женщина зимней ночью?

Она была в короткой дубленке и джинсах, заправленных в высокие рыжие сапоги. Длинные черные волосы двумя гладкими крыльями опускались из-под ковбойской шляпы. "Иностранка", — мгновенно определил Степан Гончар. Только иностранцы могут одеваться так дорого и безвкусно.

Он остановился и, не задавая вопросов, открыл перед ней дверь. Женщина уверенно села рядом, наполняя салон ароматом незнакомых духов, и сказала:
https://sxn.io/cat/images/none.gif
— Эйрпорт, плииз.

— Какой аэропорт, мэм? — переспросил Степан по-английски, щегольнув своим произношением. — Международный или внутренний? Какой рейс вы встречаете?

Она была без вещей, поэтому он и решил, что она никуда не летит. А зачем, в таком случае, ей нужен аэропорт? Кого-то встречает, конечно.

— Я не встречаю. Я должна проводить человека, — ответила она. — Поехали, у нас мало времени.

Степан пожал плечами. Уточнить маршрут можно будет и позже, подъезжая к повороту на Пулково-2. К чему лишние разговоры? Ясно одно — сегодня он попадет домой на час позже..."

спасибо, попробую нати и почитать)

Евгений Красницкий "Отрок"

"Что произойдет, если в далеком прошлом окажется не десантник-спецназовец, способный пачками повергать супостатов голыми руками, не химик-физик-инженер, готовый пришпорить технический прогресс на страх врагам и на радость себе любимому, а обычный в общем-то человек, имеющий «за душой» только знание теории управления да достаточно богатый жизненный опыт? Что будет, если он окажется в теле не князя, не богатыря, а подростка из припятской лесной глухомани? А может быть, существуют вещи более важные и даже спасительные, чем мордобойная квалификация или умение получать нитроглицерин из подручных средств, в полевых условиях? Вдруг, несмотря на разницу в девять веков, люди будут все теми же людьми, что и современники, и базовые ценности: любовь, честность, совесть, семейные узы, патриотизм (да простят меня «общечеловеки»!) – останутся все теми же?" (С)

Сергей Лукьяненко "Черновик"

"В твоей квартире живут чужие люди.
Твое место на работе занято другим…
Тебя не узнают ни друзья, ни любимая девушка…
Тебя стирают из этого мира.
Кто?" (С)

Могу посоветовать Тесс Герритсен,если ты любишь всякие ужасы.1 Хирург 2 Ученик 3 Грешница и т.д. А я по твоему совету читаю Алекс.

(sxn3280105505 @ 11.12.2014 - время: 13:55)
Могу посоветовать Тесс Герритсен,если ты любишь всякие ужасы.1 Хирург 2 Ученик 3 Грешница и т.д. А я по твоему совету читаю Алекс. Спасибо. Но я не люблю ужасы. Люблю написанное хорошим литературным языком в том числе и остросюжетное. Но не ужасы ради ужасов. Например не люблю таких как Дин Кунц и еще одного, никак не вспомню. сейчас поищу в инете...Стивен Кинг. они в моих интересах вычеркнуты скорее всего навсегда.