Самые древние и старинные церкви Руси.

Своим архитектурным обликом он схож с армянскими церквами XIII-XIV веков: квадратное в плане здание, увенчанное куполом на восьмигранном барабане с узкими окнами. Позже церковь перестраивалась: со стороны главного входа пристроили довольно вместительное помещение, разделенное столбами на три нефа, перекрытых сводами с опирающимися на консоли арками. Благодаря этому храм мог принимать большее количество прихожан. Минуя мрачноватую пристройку, верующие попадали в высокий, светлый купольный зал. Он был замечательно украшен: по бокам полукруглой апсиды стояли в полный рост фигуры Иоанна Крестителя и Николая Чудотворца, вырезанные из камня. Торжественные, освещенные солнечным светом, они производили на посетителей неизгладимое впечатление. В верхней части апсиды находилось изображение Христа и двенадцати апостолов.


Время безжалостно к строениям, но еще в конце XIX века епископ Таврический и Симферопольский Гермоген видел внутреннее убранство церкви таким: «В церкви замечательные древние, выбитые на стенах изображения: на горнем месте - Спасителя, а по сторонам Его - 12 апостолов, по 6 на каждой, над жертвенником - Иоанна Крестителя с агнцем на руках, на южной стене - святителя Николая Чудотворца с книгою в руке, под куполом - лик Господа, близ входа в храм на северной стороне - святого великомученика Георгия на коне. Храм небольшой, но очень прочен...». Храм был расписан удивительно красивыми фресками, фрагменты которых сохранились до наших дней. В 1927 году средневековые храмы Феодосии осматривала реставрационная комиссия, в состав которой входил русский художник и искусствовед И. Э. Грабарь. Он предположил, что некоторые фрески храма Иоанна Предтечи принадлежат кисти знаменитого византийского живописца Феофана Грека (1340-1405), выдающегося мастера фрески, иконописи, миниатюры. В 70-е годы XIV века он работал в России. Сохранились выполненные им иконы в Благовещенском соборе в Москве и фрески церкви Спаса на Ильине в Новгороде.

С храмом Иоанна Предтечи связано еще одно историческое событие, еще одно имя. Осенью 1474 года в Кафу прибыл русский путешественник Афанасий Никитин, возвращавшийся на родину в Тверь из далекой Индии. В «Хождении за три моря» он писал: «Море перешли, да занесло нас к Балаклаве, и оттуда пошли в Гурзуф, и стояли мы там пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста (Богтворец!). Милостию Божией прошел я три моря». В то время причал и главные ворота города находились у генуэзской крепости. Тому, что произошло после, нет документальных подтверждений, но предание утверждает, что Афанасий Никитин увидел церковь Иоанна Предтечи и услышал пение молитв. Поскольку отважному путешественнику долгое время пришлось жить среди людей, исповедовавших буддизм и мусульманство, то он с радостью молился в храме, благодаря Бога о своем благополучном возвращении.

В 1475 году Кафу захватили турки. Мусульманская религия стала основной, хотя в многонациональном городе действовали храмы разных религиозных конфессий. Но, очевидно, с течением времени церковь Иоанна Предтечи пришла в запустение, изменилось и ее название, теперь она стала Карантинной. В 1887 году епископ Таврический и Симферопольский Гермоген писал: «Карантинная церковь, из дикого камня, в честь иконы Иверской Божьей Матери - в юго-восточной части Феодосии, в Карантинной слободке, населенной большею частью отставными нижними военными чинами и рабочими. Время постройки церкви неизвестно, но, несомненно, она существует со времени владычества генуэзцев в Феодосии. Священник Карантинной стражи Николай Трегубов с помощью благотворителей возобновил ее в 1858 году и освятил 31 августа. В 1875 году Рукавишников окрасил ее и пожертвовал три иконы в киотах за стеклом». Храм был освящен в память Иверской иконы Божией Матери.

В этом храме в 1906 году венчались Константин Федорович Богаевский и Жозефина Дуранте. К. ф. Богаевский (1872-1943), известный русский художник-«киммериец», родился в Феодосии и жил в Карантине, здесь же находилась его мастерская. Храм иконы Иверской Божией Матери был его любимым.

В грозные революционные годы рядом с храмом были расстреляны около 7000 белых солдат и офицеров.

В 30-е годы XX века храм был закрыт и фактически заброшен. Несмотря на то, что в советское время на Карантине создали историко-архитектурный заповедник, который охранялся законом, храм начал разрушаться и едва не погиб. Из-за споров между проектным институтом и органами архитектуры реставрационные работы не велись семь лет. Тем временем вода через дыры в прохудившейся крыше залила стены и повредила древние фрески, пол был покрыт грудами мусора и мокрого грунта. Слава Богу, что нашлись неравнодушные люди - архитекторы, искусствоведы, музейные работники, которые смогли убедить власти в необходимости срочно спасти храм. Реставрационные работы консультировал архитектор и скульптор Валерий Замеховский. Были проведены дренажные работы, уровень земли понизили на 60-70 сантиметров, церковный двор вымостили камнем. Помогали и будущие прихожане храма, они выносили из церкви мусор, украшали двор цветниками. Реставрация храма закончилась в 1996 году, и он был возвращен верующим.

На третий день Пасхи Православная Церковь вспоминает чудотворную икону Иверской Божией Матери. В 829 году в Византии начал свое правление император-иконоборец Феофил. По всей стране прокатилась новая волна гонений на иконы. Близ Никеижила бедная вдова-христианка. Боясь, что ее образ Божьей Матери попадет в руки к иконоборцам, она опустила икону в море. И тут случилось чудо: поддерживаемый неведомой силой, образ стал и понесся по волнам. 31 марта 999 года эта икона явилась на Афоне, близ Иверской обители. Иверский подвижник преподобный Гавриил «немокренными стопами, яко посуху» вышел по волнам и удостоился принять святыню. Икону поставили в алтаре, но она вновь и вновь оказывалась над вратами обители, поэтому второе название иконы - «Вратарница». Иверская икона Божией Матери просияла и в Крыму. Осенью 1648 года через Одессу и Тавриду с Афона везли список иконы в Москву.

Интересно предание, связанное с Иверской иконой: перед Вторым Пришествием Христовым Иверская икона должна покинуть Афонскую гору, что станет особым знаком для насельников, чтобы они удалились оттуда. Во избежание поругания афонских святынь вся гора Афонская уйдет под воду.©

За Матросским садом, недалеко от ворот военного порта, находится небольшой сквер. Здесь, за широкими лапами тенистых кедров, скрывается один из древнейших сохранившихся армянских христианских храмов на крымской земле – церковь св. Сергия, или, по-армянски, Сурб Саркис.

Архитектура построенной в 1330 г. церкви отличается одновременно простотой и красотой. Наружные и внутренние стены щедро украшены вмурованными плитами с рельефными крестами, украшенными орнаментом – хачкарами.

«Хачкар» с армянского языка переводится как «крест-камень». Армянский обычай создавать резное изображение креста со сложным орнаментом в качестве молитвы за человека возник ещё в 9 веке. Хачкары могли ставиться отдельно, группами или вмуровываться в стену, причём резчикам по камню не позволялось создавать два одинаковых хачкара. Каждый такой камень, посвятительная надпись на фасаде или внутри храма повествует о чьей-то судьбе. Разнообразные хачкары составляют самую характерную черту внешнего и внутреннего убранства храма св. Сергия. Самые большие плиты с хачкарами были заложены в кладку фасада церкви в качестве молитвы за благоденствие тех, на чьи средства строился храм Саркиса. По существовавшему обычаю хачкары, обнаруженные среди развалин старых строений, вмуровывались в стены действующих на тот момент церквей. Поэтому самый древний хачкар в память мальчика Манука, утонувшего в море в 1047 г., старше самой церкви на 300 лет.
Церковь принадлежала армяно-григорианской общине города, здесь был крещён И.К.Айвазовский (по происхождению армянин). Дом родителей художника находился недалеко от церкви. Здесь же Айвазовский венчался со своей второй женой – Анной Никитичной. Для любимой церкви художник написал ряд икон: «Хождение по водам» (1897 г.), «Богоматерь с младенцем», «Апостол Петр», «Апостол Павел», «Крещение», «Тайная вечеря». Эти произведения сохранились и сейчас находятся в постоянной экспозиции Национальной картинной галереи имени И. К.Айвазовского.

Здесь же, в ограде церкви, находится последнее пристанище великого художника. Вся Феодосия провожала его в последний путь в 1900 году, похоронив в усыпальнице на этой земле. В 1903 году на могиле Айвазовского его женой, Анной Никитичной, был воздвигнут памятник-саркофаг из цельного куска белоснежного мрамора. На мраморной доске надпись: «Профессор Иван Константинович Айвазовский. 1817-1900». На другой стороне надпись на армянском языке: «Родившись смертным, оставил по себе бессмертную память». Рядом находится склеп, где в 1944 году похоронена жена художника.
Церковь Сурб Саркис является действующей и принадлежит армянской общине города.©

Чем больше и внимательнее всматриваешься в Преображенскую церковь, тем сильнее поражают не фантастические каскады куполов, а безупречная архитектурная композиция, единственное в своем роде соединение артистической импровизации и строгой классичности всех пропорций и деталей. Все очень просто, ведь недаром в народе говорят: «Где просто — тут ангелов со сто, а где мудрено — тут нет ни одного». Неразделенность красоты и пользы — важнейшая черта настоящей архитектуры, й в Преображенской церкви оба эти начала крепко соединены.
Она построена из кондовой сосны, особенно крепкой и смолистой, выросшей на очень сухом грунте. Из нее рубили стены, а на лемех шла осина. То, что снизу представляется чешуйкой, на деле довольно большая (до 40 сантиметров длиной), вытесанная топором пластина, выпукло круглящаяся, ступенчато сужающаяся книзу. Это своего рода вид особой деревянной черепицы. Пластины эти кладутся внахлест, на 22 купола Преображенской церкви — 30 000 таких пластин!
Осина на пластины идет потому, что она хорошо поддается обработке, не трескается и не коробится под дождем и солнцем. Вытесанная, выкругленная топором пластина шелковиста на ощупь, от времени она только словно седеет, приобретая сизоватый глянец и вместе с тем как бы зеркальные свойства.
В Преображенской церкви почти нет чисто украшательских деталей. Художественная основа неотрывна в них от строгой практической целесообразности. Строители Преображенской церкви думали не только о красоте линий и архитектурных объемов. Их волновал и путь маленькой дождевой капли от самой верхней главки до земли. Ведь в конечном счете от этого тоже зависло, долго ли стоять этой красоте в Кижах.
По своему типу Преображенская церковь — это летний (или холодный) храм. В ней служили только в особо торжественных случаях, в дни местных престольных праздников, да и то лишь в течение короткого северного лета. У нее нет зимних рам и двойных дверей, утепленного пола и потолка. В летних церквах меньше сырости, через щели и проемы происходит непрерывная естественная вентиляция и просушка всех помещений, частей и конструкций. В них сильнее тяга воздуха, значит, быстрее просыхает дерево и меньше опасность появления гнили, опасных грибков и насекомых.
Спасо-Преображенская церковь стала как бы лебединой песней древнерусского деревянного зодчества. Это не рядовой сельский храм, а мемориальное сооружение, памятник-монумент. Во славу родной земли и стоит в Кижах уже два с половиной столетия Преображенская церковь.©