Энциклопедия Любви

Мы любовь свою схоронили
Крест поставили на могиле
СЛАВА БОГУ- сказали оба
Только встала любовь из гроба
Укоризненно нам кивая
Чтож вы сделали Я ЖИВАЯ!!

"Влюбленный всегда готов поверить в реальность того, чего он опасается."
Овидий

Ты мне в сердце вошла, словно счастья вестница,
Я с тобой новый мир для себя открыл,
Но любовь, но любовь - золотая лестница,
Золотая лестница без перил.
Но любовь, но любовь - золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

Мы с тобой провели вместе много месяцев,
Каждый миг, каждый шаг я бы повторил.
Но любовь, но любовь - золотая лестница,
Золотая лестница без перил.
Но любовь, но любовь - золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

Пожелтела листва, наших встреч ровесница.
Я горел, я любил, я счастливым был.
Ах, любовь, ты любовь, золотая лестница,
Золотая лестница без перил.
Ах, любовь, ты любовь, золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

Тает снег, тает снег, тает всё, что грезится,
Тают все те слова, что я говорил.
Ах, любовь, ты любовь, золотая лестница,
Золотая лестница без перил.
Ах, любовь, ты любовь, золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

нда, смотрю, понаписали тут порасписались..

а Любовь это вам не хухры-мухры
ею заниматься надо

...и, в ночь переливаясь, сна фантомом
бродить в тебе, с волнением рисуя
ресницы, губы, мысли... а потом
в маняще бесконечном поцелуе
неровной дрожью, вскользь, сползая вниз
по нотным строкам, плыть... и верить в то, что
весь этот восхитительный каприз
не ощущать душою невозможно...

...и жадно примерять твоё родство -
поатомно, поклеточно, подкожно...
переболеть всем тем, что проросло
во мне твоею болью... осторожно
и плавно уходить за грани всех
известных и не очень измерений,
храня в ладонях след земных утех,
и Нежностью мурлыкать на коленях...
(с)

Человек, который лжет в любви, не заслуживает даже ненависти.
французская пословица

(Ci ne Mato-graff @ 30.06.2009 - время: 13:48) ...О сон чудесный!
О пламя чистое любви!
Там, там — где тень, где шум древесный,
Где сладко-звонкие струи —
Там, на груди ее прелестной
Покоя томную главу,
Я счастлив был...
Творец небесный!
Ты бредишь, Фауст, наяву!
Услужливым воспоминаньем
Себя обманываешь ты.
Не я ль тебе своим стараньем
Доставил чудо красоты?
И в час полуночи глубокой
С тобою свел ее? Тогда
Плодами своего труда
Я забавлялся одинокий,
Как вы вдвоем — всё помню я.
Когда красавица твоя
Была в восторге, в упоенье,
Ты беспокойною душой
Уж погружался в размышленье
(А доказали мы с тобой,
Что размышленье — скуки семя).
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время,
Когда не думает никто?
Сказать ли?

Ф а у с т

Говори. Ну, что?

М е ф и с т о ф е л ь

Ты думал: агнец мой послушный!
Как жадно я тебя желал!
Как хитро в деве простодушной
Я грезы сердца возмущал!
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она...
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем:
Так безрасчетный дуралей,
Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу,
Бранит ободранное тело;
Так на продажную красу,
Насытясь ею торопливо,

"Малыш Брэди обещал Молли стать паинькой. Малыш был самым сильным,
самым изобретательным, самым франтоватым и самым удачливым
из всех членов банды «Дымовая труба». Понятно, что ребятам
жаль было его терять.

Но, следя за его погружением в пучину добродетели, они не выражали
протеста. Ибо, когда парень следует советам своей подружки, в Адовой кухне
про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски.

Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила,
— это твоё личное дело, но выполни то, о чём она просит.

— Закрой свой водоразборный кран, — сказал Малыш как-то вечером, когда
Молли, заливаясь слезами, молила его покинуть стезю порока. — Я решил
выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно. Заживём с тобой
тихо-скромно. Я устроюсь на работу, и через год мы с тобой поженимся. Я
сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведём канарейку, купим швейную
машинку и фикус в кадке и попробуем жить честно.

— Ах, Малыш! — воскликнула Молли, смахивая платочком пудру с его
плеча. — За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что в нём есть!
Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми.

Малыш не без грусти поглядел на свои безукоризненные манжеты и
ослепительные лакированные туфли."

"...— Правильно, Всезнайка! — сказал он, с ненавистью глядя на полицейского. — Я заплатил двадцать один доллар пятьдесят центов за весь гарнитур. Я, Малыш, шикарный парень, презирающий дешёвку! Мне легче было бы отсидеть шесть месяцев в тюрьме, чем признаться в этом. Да, Молли, я просто-напросто хвастун — на мой заработок не купишь русских соболей.

Молли кинулась ему на шею.

— Не нужно мне никаких денег и никаких соболей! — воскликнула она. — Ничего мне на свете не нужно, кроме моего Малыша! Ах ты, глупый, глупый, тупой, как индюк, сумасшедший задавала!

— Сними с него наручники, — сказал Коун сыщику. — На участок уже звонили, что эта особа нашла свои соболя — они висели у неё в шкафу. Молодой человек, на этот раз я прощаю вам непочтительное обращение с моей физиономией.

Рэнсом протянул Молли её меха. Не сводя сияющего взора с Малыша, она грациозным жестом, достойным герцогини, набросила на плечи боа, перекинув один конец за спину.

— Пара молодых идиотов, — сказал Коун сыщику. — Пойдём отсюда."

"Любовь, чего ты хочешь от меня?
Ведь я забыть была совсем готова!
Зачем же тень твоя приходит снова,
Жестокой болью душу мне казня?

О ревность, это ты, мой слух дразня,
Советы шепчешь, злей один другого!
Послушаться советчика такого-
Так наша честь не устоит и дня.

Да, я люблю; но, средь грозы и гула,
Не я ль - волна, не он ли - легкий струг?
И кто слыхал, чтобы волна тонула?

Ах, гордость сердца стоит многих мук!
Я тетиву так туго натянула,
Что я боюсь - не выдержит мой лук!"

Как трудно делать вид, что влюблена!
Как трудно позабыть любовь былую!
Чем я усердней мысль о ней бичую,
Тем все живее в памяти она.

Но честь велит, я позабыть должна,
И нужно душу вылечить больную:
Чужой любовью сердце уврачую,
И будет страстью страсть исцелена.

Но, ах, нельзя внушить себе, что любишь,
Когда другой любовью дышит кровь!
Так не отмстишь, так лишь себя погубишь.

Нет, лучше ждать, что все вернется вновь.
Иной раз вовсе прошлое отрубишь,
А смотришь -- снова расцвела любовь.

Сталь подчиняется покорно -
Ее расплющивает молот,
Ее из пламенного горна
Бросают в леденящий холод.
И в этой пытке, и в этой пытке,
И в этой пытке многократной
Рождается клинок булатный.

Так и мое пытают сердце -
Воспламеняют нежным взглядом,
Но стоит сердцу разгореться,
Притворным остужают хладом.
Сгорю ли я? Сгорю ли я?
Сгорю ли я в горниле страсти?
Иль закалят меня напасти?

Не пытайся понять слишком хрупкое чудо,
Угадать по руке - долгим будет ли путь?
Я пришла словно ливень к тебе – ниоткуда,
Не прося ни о чем, кроме вечного «БУДЬ!».

Я тебя не ждала, и в толпе средь прохожих
Не искала глазами родной силуэт.
Ты ведь тоже, скажи?.. Мы с тобой так похожи!
Кто ж замкнул этот круг в точке будничных лет?

Кто решил: «Все, пора!»? И, отбросив сомненья,
Подтолкнул нас друг к другу – навстречу мечте?
Называй, если хочешь, судьбу совпаденьем,
Для нее важно то, что мы - с теми и те…

Ведь в награду за боль, за терпенье в разлуке
Подарила нам сказку – одну на двоих.
Отогрей же в руках мои тонкие руки,
Не глазами – душой прочитай этот стих.

А потом расскажи – как такое случилось?
Ты, наверное, просто когда-то забыл….
Это я, слышишь, я! В давних снах тебе снилась,
Защищая от боли касанием крыл.

Мне бы вспомнить те сны, я их видела тоже…
И сейчас в твою явь не из них ли пришла?
Не пытайся понять, почему всех дороже…
Это просто я сердце тебе отдала…

Мне приятны слова твои,
Мне известны все муки,
Мне, конечно, тебя уже не потерять,
Ты осталась на веки, со мною в разлуке,
Мы с тобою не целое и уж, что тут сказать.

Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!

"Укрепи меня, Матерь-заступница,
против родины и отца,
государственная преступница,
полюбила я пришлеца.

Полюбила за славу риска,
в непроглядные времена
на балконе высекла искру
пряжка сброшенного ремня.

И за то, что учил впервые
словесам ненашей страны,
что как будто цветы ночные,
распускающиеся в порыве,
ночью пахнут, а днем - дурны.

Пособи мне, как пособила б
баба бабе. Ах, Божья Мать,
ты, которая не любила,
как ты можешь меня понять?!

Как нища ты, людская вселенная,
в боги выбравшая свои
плод искусственного осеменения,
дитя духа и нелюбви!

Нелюбовь в ваших сводах законочных.
Где ж исток?
Губернаторская дочь, Конча,
рада я, что сын твой издох!.."

И ответила Непорочная:
"Доченька..."

Ну а дальше мы знать не вправе,
что там шепчут две бабы с тоской -
одна вся в серебре, другая -
до колен в рубашке мужской."
_________________

"Светлый мой, возлюбленный, студится
тыща восемьсотая весна!
Матерь от Любви Своей Отступница,
я перед природою грешна.

Слушая рождественские звоны,
думаешь, я радостна была?
О любви моей незарожденной
похоронно бьют колокола.

Надругались. А о бабе позабыли.
В честь греха в церквах горят светильни.
Плоть не против духа, ибо дух -
то, что возникает между двух.

Тело отпусти на покаяние!
Мои церкви в тыщи киловатт
загашу за счастье окаянное
губы в табаке поцеловать!

В бабе государственность - притворство.
Править ей державами нельзя.
К лику Николая-чудотворца
Пририсую синие глаза.

Бог, Любовь Единая в двух лицах,
воскреси любую из марусь...
Николай и наглая девица,
вам молюсь!"

И начало конца;

"- Прекраснейшее в мире существо,
Последнее создание Творца
И лучшее! В тебе воплощены
Вся красота, любовь и доброта,
Божественная святость, совершенство,
Пленяющие зрение и мысль!
Как ты погибла! Как погибла ты
Внезапно; исказилась, и растлилась,
И смерти обреклась! Как ты запрет
Нарушила строжайший! Как могла
Священный, заповедный плод сорвать
Кощунственно? Тебя ввела в обман
Уловка вероломная Врага,
Которого не знала ты досель,
И я погиб с тобою заодно.
Да, я решил с тобою умереть!
Как без тебя мне жить? Как позабыть
Беседы наши нежные, любовь,
Что сладко так соединяла нас,
И в диких этих дебрях одному
Скитаться? Ежели Господь создаст
Вторую Еву и ребром вторым
Я поступлюсь,- возлюбленной утрата
Неугасимо будет сердце жечь!
Нет, нет! Я чувствую, меня влекут
Природы узы; ты - от плоти плоть,
От кости кость моя, и наш удел
Нерасторжим - в блаженстве и в беде!"

Упорен в нас порок, раскаянье – притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.
(Шарль Бодлер)

...Мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает — это я знаю.

Ангелы зовут это небесной отрадой, черти - адской мукой, а люди - любовью.
Гейне Генрих